Размещено на http://www.allbest.ru/

/

Автономная некоммерческая организация высшего образования

«Институт бизнеса и дизайна»

Факультет дизайна и графики

Кафедра изобразительного искусства

Реферат по дисциплине «История искусств»

владимиро-суздальская архитектура

Содержание

Введение

1. Развитие архитектуры княжества

2. Владимиро-Суздальская Архитектура

Заключение

Список литературы

Введение

Киевское государство, достигшее в XI веке вершины своего могущества и блеска, в XII веке, после Владимира Мономаха, начинает распадаться на отдельные княжества. Наступает период феодальной раздробленности, междоусобных войн и нападений внешних врагов. Монументальный стиль архитектуры Киевской Руси видоизменяется и приобретает во вновь возникающих политических и культурных центрах индивидуальные черты, при общем уменьшении масштабов сооружений.

Новый блестящий подъем древнерусского зодчества, золотой век монументальной русской архитектуры, начинается в XII веке во Владимиро-Суздальском княжестве. Этот подъем связан с возвышением Владимиро-Суздальского княжества, бывшего до того второстепенным уделом Киевского государства и превращением его в новый центр объединения Руси.

Значительную роль в распаде Киевского государства и усилении Владимиро-Суздальского княжества сыграло перемещение мировых торговых путей, происшедшее в XI веке. Древний торговый путь "из варяг в греки", которым владел Киев, потерял свое былое значение с установлением прямого пути из Византии в Геную, Венецию и южные порты Франции по Средиземному морю. В то же время важное значение приобрел другой торговый путь, проходивший с Востока - из стран Восточных цивилизаций: Кавказа и Средней Азии, по территории Владимиро-Суздальского княжества, через Новгород и другие центры Руси в прибалтийские и скандинавские страны.

Так же, как до того, Киев и Киевское княжество контролировали торговый путь из Византии в Северную Европу, так и теперь Владимиро-Суздальское княжество, благодаря своему географическому положению, держало в своих руках узел путей с Востока во все концы Руси и дальше на Запад.

В основе архитектурного творчества этого периода лежала идея объединении Руси, раздираемой княжескими междоусобицами, под властью Владимиро-Суздальского князя. Архитектура теперь призвана была создать ореол силы и могущества великокняжеской власти. Из обширного строительства Юрия Долгорукого (1151-1157), на первом этапе усиления Владимиро-Суздальского княжества, до нас дошли только собор в Переяславле-Залесском, законченный в 1157 году, и в сильно измененном виде церковь Бориса и Глеба в Кидекше (на р. Нерли). На втором этапе строительства, при Андрее Боголюбском (1157-1174), владимиро-суздальская архитектура достигла наибольшего расцвета. Высокое совершенство архитектурных форм, развитое чувство ансамбля, оригинальность каменных резных украшений, при общей простоте и сдержанности внешнего убранства, характеризуют архитектуру этого времени. Киевская техника кладки из плинфы здесь сменяется кладкой из белого тесаного камня на известковом растворе.

1. Развитие Владимиро-суздальской архитектуры

Столица княжества - Владимир - застраивается монументальными сооружениями, из которых до нашего времени сохранились лишь расширенный Всеволодом III Успенский собор XII века и в измененном виде Золотые ворота XII века, входившие в систему укреплений города.

В 11 км от бывшей великокняжеской столицы была заложена загородная резиденция князя - Боголюбский замок, с церковью и дворцом, обнесенный валами и стенами. По свидетельству летописи, особенной роскошью внутреннего и внешнего убранства отличался храм; упоминается об отделке его яшмой, позолотой, живописью и резьбой по камню. Сохранились башня дворца и переделанная церковь. Раскопками обнаружены фрагменты фундаментов дворца и крепостных стен.В 1,5 км от города Боголюбова, в месте прежнего слияния рек Нерли и Клязьмы, была построена церковь Покрова на Нерли (1165-1166), дошедшая до нас в наибольшей сохранности. Возможно, она входила в небольшой дворцово-монастырский ансамбль у пристани, на которую прибывали иностранные послы и гости, державшие путь в Боголюбов или Владимир. По внешнему виду - это небольшая кубовидная четырехстолпная церковь с тремя полуцилиндрами абсид на восточной стороне и порталами входов с остальных сторон. Храм увенчивает одна глава в золоченом шлеме, позднее переделанном в луковичную форму. Белокаменные резные украшения закомар, стен, порталов отличаются большим изяществом. На фоне зелени и воды, сверкая белизной стен и золотом купола, на возвышенном берегу Нерли этот стройный и изящный памятник, одно из наиболее выдающихся произведений древнерусского искусства.

Высокое архитектурное совершенство церкви Покрова на Нерли, воплотившей в себе лучшие черты владимиро-суздальского зодчества, ставит этот памятник в ряд лучших произведений мировой архитектуры. В годы княжения Всеволода и в период до татарского нашествия (1176-1237) Владимиро-Суздальская Русь достигла значительного могущества и силы.

Архитектура этого периода отличалась монументальностью сооружений и великолепием декоративного убранства. Резные белокаменные украшения достигли изумительного богатства и виртуозного совершенства в таких памятниках, как Димитриевский собор во Владимире (1194-1197) и заново отстроенные Юрием на месте более древних - Суздальский собор (1222-1233) и Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1230-1234). В столице - городе Владимире - Всеволод III построил Кремль с дворцом-детинцем, в котором Димитриевский собор являлся роскошным придворным храмом. Центром Кремля был Успенский собор, построенный еще Андреем Боголюбским.

В 1185-1189 годы Всеволод обстроил одноглавый трехнефный собор, превратив его в огромный пятинефный храм. Величественное сооружение увенчивалось после расширения пятью куполами в золотых шлемах. Монументальные плоскости фасадов этого храма расчленены выступами пилястр. Каждое членение стены заканчивалось полукружием - закомарой. Изящный аркатурный, резной из камня, фриз опоясывал здание на половине его высоты. Щелевидные окна и порталы с перспективными обрамлениями, покрытые тончайшей резьбой по камню, дополняли членение стен. Храм был расписан в XII веке фресками, возобновленными в XV веке Андреем Рублевым.

Блестящее развитие владимиро-суздальской архитектуры было прервано волной татарского нашествия, затопившей страну в 1237 году и надолго затормозившей поступательное движение русской культуры. Древняя Русь, стоящая в то время по культуре в ряду передовых стран Европы, приняла на себя всю силу удара татарских полчищ, заслонив Европу от варварства.

Крупным центром зодчества было Владимиро-Суздальское княжество. Здесь во второй половине XII столетия был построен ряд первоклассных сооружений, возведенных из высококачественного белого камня -- известняка. Владимир Мономах, став в 1093 г. правителем Ростово-Суздальских земель, в условиях княжеских междоусобиц и угрозы нападения волжских болгар и печенегов ведет большое оборонительное строительство. В 1108 г. он завершил сооружение нового княжеского города и дал ему свое имя -- Владимир. Расцвет зодчества во Владимире наблюдался при князьях Андрее Боголюбском, сыне Юрия Долгорукого (1157-1174), и Всеволоде III (1175-1212) - были построены храмы и дворец, которые должны были содействовать прославлению столицы княжества. Город Владимир в этот период стал столицей русских земель, и поэтому здесь велось особенно широкое строительство. Возникла необходимость создать величественный архитектурный ансамбль, способный затмить старую столицу - Киев. Расположенный на высоком берегу р. Клязьмы, город имел три обнесенные валами и стенами части с каменными и рублеными въездными башнями, среди которых главными были сохранившиеся до наших дней Золотые ворота (1164) и несохранившиеся Серебряные ворота. В их архитектуре сочетались оборонительные функции и идея торжественного триумфального въезда в город. На фоне стен и возвышающихся башен в пространственной композиции доминировали храмы и прежде всего пятикупольный Успенский собор. В обширном комплексе свободно сочетались различные по характеру здания и сооружения в органической связи с природным ландшафтом, создавая в целом типичный для древнерусских городов архитектурный ансамбль. Владимирские резчики в совершенстве владели техникой обработки камня, умело использовали приемы плоской деревянной резьбы.

Самое крупное сооружение Владимира -- Успенский собор, превосходивший по высоте (32,3 м) Софию Киевскую, на постройку и украшение которого князь Андрей выделил десятую долю своих доходов. Строительство собора было начато в 1158 году, и затем, после пожара, он был перестроен. Первоначальное здание было построено как однокупольный трехнефный храм (1158-1160), окруженный галереями, затем при князе Всеволоде его расширили по площади более чем в два раза - до пятинефного, пятикупольного (1185-1189). Вокруг старого храма были построены новые стены, увенчали их четырьмя главами и расчленили фасады на пять частей -- прясел. Еще более величественным, со своим пирамидально нарастающим пятиглавием, в своей широко, но слитно и четко разросшейся белокаменности, стал этот храм, обретя подлинно классическую для русского зодчества могучую стать. Расширенный и переделанный собор получил необычайно гармоничное, композиционно четкое, превосходно проработанное во всех деталях белокаменное оформление. Фасады собора расчленены на отдельные вертикальные поля, разграниченные тонкими полуколонками и завершенные закомарами. Посередине высоты здания проходит широкая лента -- колончатый пояс, состоящий из маленьких колонок, соединенных арочками. Главы завершены шлемовидными покрытиями. Медная крыша была первоначально позолочена. Внутри собор был расписан фресками и содержал драгоценную утварь, также в нем находилась величайшая русская святыня -- икона Владимирской богоматери, шедевр византийского искусства. Широкая галерея, окружившая с трех сторон первоначальное здание собора, предназначалась для установки в специальных нишах -- аркосолиях -- каменных саркофагов владимирских князей и иерархов. [2] Таким образом, собор становился грандиозной усыпальницей владимирских владык. Через два с половиной века после постройки Успенского собора великий Рублев украсил его фресками, которые являют собой сияющую вершину древнерусской монументальной живописи.

Другое ценнейшее произведение владимиро-суздальского зодчества -- Дмитриевский собор (1194--1197), служивший придворные храмом. Он был построен при князе Всеволоде в то время, когда Суздальское княжество стало господствовать над остальной Русью, и собор должен был олицетворять и эту славу, и эту власть. Летописец с гордостью отмечает, что к этому времени для строительства уже не "искали мастеров от немец". Возведенный на краю клязьменских склонов в 200 м от Успенского собора, Димитриевский храм завершил композицию детинца, который в эти же годы был обнесен каменной стеной. Всеволод посвящает собор уже не заступнице земли Владимирской и ее народа, а своему небесному покровителю -- Димитрию Солунскому. Как и церковь Покрова на Нерли, Дмитриевский собор -- одноглавый четырехстолпный крестово-купольный храм. и, вероятно, тоже был охвачен с трех сторон галереей. Торжественность западного фасада дополнялась двумя лестничными башнями, которые вели, как и в Софии Киевской, на хоры и, видимо, соединялись с хоромами князя. Эти уникальные детали еще сохранились в начале XIX в. и были уничтожены при перестройке собора при Николае I. Сооружение имеет кубическую форму, внутри его -- четыре опорных столба, поддерживающих единственную главу. С восточной стороны -- три апсиды. Это самый богатый по убранству храм. Система декоративного оформления в основе та же, что и в Успенском соборе, но роль скульптуры здесь несравненно большая. Несмотря на несомненную связь с предыдущими постройками, Димитриевский собор является глубоко оригинальным произведением, не имеющим прямых аналогий ни на Руси, ни в Западной Европе. Почти шестьсот резных камней украшают белокаменную поверхность его стен.Обильно использована каменная резьба, сплошь заполняющая верхние участки прясел и поверхность барабана -- искусно вырезаны скульптурные изображения святых, маски, грифоны, животные, птицы, растительные и другие мотивы, высеченные из белого камня. Изображений так много, что они превращают верхнюю часть стены над широким горизонтальным поясом в сплошную орнаментально разработанную "ткань". [1] Орнаментация применена и между колонками основного пояса, в обработке барабана главы между колонками и в верхней части апсид. Рельефы Дмитриевского собора вдохновлены народным творчеством, но ряд образов в них связан с византийским и восточным влияниями, переработанными народной фантазией. Сходная скульптурная декорация наблюдается и в некоторых других памятниках Владимира и Суздаля. Дмитриевский собор в свое время, как и другие храмы, был целиком расписан фресками, сохранившимися лишь фрагментарно. Вся верхняя часть наружных стен собора сплошь покрыта резными украшениями. Здесь можно видеть и царя Давида, и Александра Македонского, возносимого на небо грифонами, и охотников, и фантастических зверей, птиц -- все это рассеяно среди диковинных трав и пышных цветов. Каждое изображение располагается на отдельном камне, но все вместе они складываются в стройное целое и составляют подобие узорчатой ткани, словно наброшенной поверх каменного массива храма. Образ здания приобрел новые черты величия, богатства и праздничного великолепия в рамках той же тектонической системы. Скульптурность здания сочетается с логичностью композиции декора: в нем преобладает мотив аркатуры, развивающий основную тему арочно-стоечных членений фасадов. Пришедший из романского зодчества, этот мотив получил во владимирских храмах самобытную разработку. К этому же периоду относится возведение одного из древнейших загородных жилых комплексов - укрепленный дворец князя Андрея Боголюбского в Боголюбове, 10 км от Владимира, позволявший ему контролировать водный путь из Суздаля во Владимир. Расположенный на высоком берегу Клязьмы, окруженный валом с редкими для того времени каменными стенами и башнями, княжеский двор представлял собой очень сильную крепость. Он включал двухэтажный жилой дом (дворец), храм, каменные лестницы и переходы, соединявшие между собой отдельные здания. Композиционным центром ансамбля был собор Рождества Богородицы, который фланкировали два башнеобразных сооружения. Они выполняли функции лестничных башен: северная соединяла дворец с хорами собора, а южная вела на крепостные стены. От этого комплекса до нашего времени дошел лишь небольшой фрагмент -- двухэтажная лестничная башня с частью перехода из башни в собор. Характерно, что в лестничной башне применены те же мотивы, что и в почти одновременно создававшихся храмах: аркатурный поясок с колонками на небольших, вделанных в стену кронштейнах. Это доказывает, что светские сооружения Древней Руси обладали общностью стиля с культовыми сооружениями.

Знамениты своим совершенством храм Покрова на Нерли (1165), сохранивший в основном свои первоначальные формы, и княжеский Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1230--1234), возведенный сыном князя Всеволода -- Святославом Всеволодовичем, в котором декоративное начало начинает преобладать над структурным. Верх Георгиевского собора обрушился в XV в. Восстановленный в 1471 г. московскими мастерами, он утратил свои первоначальные формы.

Владимирские мастера талантливо развили тенденции использования скульптуры в фасадах здания, проявлявшиеся в постройках Галича, Чернигова и Рязани. Они придали своеобразный облик лучшим своим произведениям, внося в культовые сооружения светское, политическое содержание. Связь художественных образов с общегосударственными целями объединения раздробленных княжеств, с чаяниями народа о прекращении братоубийственных войн возвышает памятники владимирского зодчества над узкорелигиозными и феодальными задачами. Сквозь концепцию апофеоза силы Владимирской земли и ее князей, наиболее выразительно прозвучавшей в Димитриевском и Георгиевском соборах, сквозь религиозную символику пробивались общенародные идеи единения Русской земли. В роскошный изысканный декор княжеских храмов вплетались народные мотивы, в суровый облик церкви, проникают красочные, жизнерадостные нотки, что следует связывать с народными представлениями и с меньшим воздействием византийской церкви.

2. Владимиро-суздальская архитектура

Появившиеся в последние годы работы по изучению древних памятников Владимиро-Суздальского зодчества указали на необходимость более внимательного их изучения в связи с проверкой ранее собранных для них данных романского стиля в древней Руси, указывает на необходимость такого пересмотра. Не входя в подробности предстоящей работы, нельзя не указать, что точная графическая фиксация сама собою становится в первую очередь. Имеющиеся чертежи недостаточны и, за некоторыми исключениями1. Недостаточность данных оказалась в отношении не только «прилепов», но и археологических методов исследования памятников с архитектурной стороны. В то же время важное их значение в истории русского зодчества, а также и в истории распространения элементов, неточны. К тому же на них не всегда наносились все наслоения и переделки, которые вошли в состав древних архитектурных памятников Владимиро-Суздальской области. Вместе с этим зрительные впечатления при их осмотре говорят о некоторых особенностях в очертании арок, т.е. о таком важном обстоятельстве, которое нельзя не учитывать ни при обмере здания, ни при его изучении с художественно-исторической, а также и конструктивной стороны.

Общепризнанной формой арок Владимиро-Суздальского зодчества, как известно, считается полукруглая. Казалось бы, что в этом отношении сооружения указанного областного зодчества не отличаются от прочих, им современных, в других русских областях. Заострение полукруглых завершений папертей и трехлопастная форма арочек Георгиевского собора в Юрьеве Польском, как явления более поздние и исключительного значения, такому мнению не мешают. Однако, уже внимательное рассмотрение аркатур, опоясывающих Владимиро-Суздальские храмы и обогащающих карнизы их алтарных частей, указывает, что форма арочек в них не всегда одинаковая. Наряду с полукруглыми арочками, центры которых лежат выше линии капителей колонок, на которые они опираются, замечаются арочки подковообразной, также одноцентровой, формы. Эта разница между ними подтверждается фотографическими снимками, исключающими сомнение в личном зрительном и, возможно, оспариваемом, восприятии формы. Ни в изданных чертежах этих аркатур, ни в описаниях ими украшенных зданий, насколько мне известно, подковообразный варьянт арочек не был еще отмечен.

Арка имеет здесь значение только в украшении здания, все-таки ее присутствие заслуживает внимания и обсуждения наравне с другими особенностями Владимиро-Суздальского зодчества. Наличие в нем этой формы, занимающей видное место в общей истории архитектуры, само по себе представляется явлением, привлекающим научное любопытство. Гораздо большее внимание следует обратить на особенности, наблюдаемые в очертаниях арок, имеющих в рассматриваемых сооружениях более существенное, чем только декоративное, значение. И здесь, в одном из более древних храмов, внимательный наблюдатель может отметить какие-то отклонения от точной полукруглой формы в очертании подпружных арок. В общем форма их ближе всего напоминает двухцентовую арку с очень тупой, мало заметной стрелкой. При чистой обтеске камней, при кажущейся симметричности обоих сторон арок эти их особенности трудно относить к случайностям кладки. Эта форма, замеченная мною уже давно в очертаниях подпружных арок Преображенского Собора в Переяславле-Залесском, была тогда же проверена обмером одной из них. Обмер дал ряд точек для эпюры кривой, к которой без всякой натяжки подошли два центра, определяющие кривую как тупо-стрельчатую. При осмотре прочих кривых в том же здании оказалось, что в средних закомарах глаз отличает особенности, отмеченные выше для подпружных арок. Полукруглые очертания дверных и оконных пролетов, а также арочек в алтарном карнизе, сомнении не вызывали. В виду такой двойственности форм арок в одном и том же здании, при осмотре древних церквей того же края, как памятников одного архитектурно-исторического ряда, естественно форма арок привлекала особое мое внимание. Такая стрельчатая арка, как указанная в Переяславль-Залесском соборе, не дает вверху резкого пересечения частей окружности, ее образующих, и бесспорно установить ее наличие на глаз в других памятниках без предварительного обмера оказалось невозможным. Изданными чертежами этих зданий руководствоваться в данном случае также трудно, так как специальные обмеры для определения кривых наружных арок в закомарах, а также и внутри зданий, не делались. Среди чертежей по реставрации Успенского собора во Владимире в 1888-1891 гг., исполненных инженером-архитектором Н. Карабутовым, таких обмеров нет. При реставрации Преображенского собора в Переяславле-Залесском В.В. Сусловым указанная выше особенность кривой подпружных арок им замечена не была; очевидно, считая форму арки полуциркульной, он ограничился только точками в их пятах и наивысшей, а промежуточные между ними точки особым обмером не проверял. Позволительно поэтому думать, что все изданные чертежи церквей Владимиро-Суздальского княжества вопроса о действительной форме их арок еще не решают, хотя в этом отношении они между собою согласны и показывают все арки полуциркульными 1. К этим соображениям, однако, следует добавить, что в некоторых осмотренных мною церквах кривые закомар все-таки напоминали своими очертаниями скорее стрельчатую, чем одноцентровую, форму. В общем итоге ответ на эти вопросы один: арки стрельчатой формы в Преображенском соборе неотделимо связаны с первоначальным его сооружением и составляют его органическую принадлежность. Проверка кривых боковой западной закомары южной стены дала совсем иной результат. На чертеже получилась полукруглая форма. Только учитывая ракурс стрелки кривой, мы можем думать о действительной ее стрельчатой форме. Однако, не считая указанный ракурс сколько-нибудь значительным в данном случае и допуская возможность неточности в установлении линии пят, нельзя придавать ему решающее значение. Разница в очертании этих двух закомар мне кажется устраняет всякое сомнение в стрельчатой форме средней. Ее наличие в Дмитровском соборе можно признать без колебаний. Успешный результат этой попытки использования фотографий при определении формы кривых побуждает меня обратиться и к тому фотографическому материалу, который, хотя и не столь убедительно, но все-таки подтверждает существование стрельчатой формы в других закомарах Дмитровского собора. Рассмотрение фотографических воспроизведений вполне подтверждает стрельчатую форму закомар в Покровской церкви. С небольшой разницей получается та же картина, как и в Дмитровском соборе: большинство закомар имеют стрельчатые слегка закругленные вверху очертания и только средние и восточные закомары на северном и южном фасадах рисуются полукруглыми. Приближение к указанной полуциркульной форме средних закомар объясняется особенностями плана. Как здесь, так и в Дмитровском соборе, факт распространения стрельчатой формы на боковые закомары весьма знаменателен. Не сомневаясь более в существовании стрельчатой формы закомар церкви Покрова на Нерли, остается отметить важность ее появления в зодчестве Владимиро-Суздальской области гораздо ранее постройки Дмитровской церкви. Присутствие стрельчатой формы в этих двух архитектурных памятниках заставляет обратить особое внимание на Успенский собор во Владимире. Его более древнее ядро только на несколько лет старше Покровской церкви, а окружающие это ядро пристройки ближе по времени к Дмитровскому собору. Было бы вполне последовательно допустить в каждой из этих, различных по времени сооружения, частей Успенского собора наличие той же стрельчатой формы, в существовании которой в Дмитровском соборе нет сомнений. Однако, имеющийся фотографический материал в пользу такого вывода ничего не дает: арки закомар кажутся полукруглыми. Остается их проверить новыми обмерами. Сохранившиеся в первоначальном виде пристройки церкви в Боголюбове могут дать также материал для выяснения форм арок и сводов в этом раннем и единственном в своем роде сооружении изучаемого зодчества. Арки на его фасадах, судя по фотографиям, представляются полуциркульными.

Успенский собор (Владимир)

Первоначальный белокаменный собор был построен великим князем Андреем Боголюбским в 1158-1160 годах. Уже в 1161 году собор был расписан. Согласно сообщению В.Н. Татищева, «по снисканию бо его (Андрея Боголюбского) даде ему Бог мастеров для строения оного из умных земель»; «по оставшему во Владимире строению, а паче по вратам градским, видно, что Архитект достаточный был… Мастеры же присланы были от Императора Фридерика Перваго (Фридриха Барбароссы), с которым Андрей в дружбе был как ниже явится» [3]. Однако необходимо заметить, что известный стереотип, связанный с приходом к Андрею «мастеров из всех земель», относится только к работам по украшению Успенского собора: «Того же лета создана бысть церква святая Богородица в Володимири благоверным и боголюбным князем Андреем, и украси ю дивно многоразличными иконами, и драгим каменьем бе-щисла и сосуды церковными и верх ея позлати по вере же его, и по тщанию его к святеи Богородице, приведе ему Бог из всех земель все мастеры и украси ю паче инех церквии». Согласно этому летописному тексту, речь идет не о строителях, а об иконописцах, ювелирах и золотильщиках. Успенский собор 1158-1160 годов был шестистолпным, трёхапсидным, построенным из высококачественного белого камня (качество камня храма Боголюбского было существенно выше, чем камня галерей Всеволода). Сторона подкупольного квадрата - около 6,4 м. По высоте (32,3 метра) храм превосходил Софийские соборы Киева и Новгорода. И стены, и крестчатые столпы относительно тонки, столпам отвечают лопатки - как внутренние, так и внешние (с полуколонками, увенчанными лиственными капителями; профиль лопаток над аркатурно-колончатым поясом усложнён валиком). Переход от подпружных арок к центральному 12-оконному барабану осуществляется через тромпы, и эту конструкцию можно считать уникальной для домонгольского зодчества Северо-Восточной Руси. По данным раскопок 1951-1952 годов, Успенский собор Боголюбского имел три притвора. Цоколь представлял собой простой непрофилированный отлив, как и в храмах Юрия Долгорукого. Стены собора пересекал аркатурно-колончатый пояс (часть его сохранилась на северной стене), над ним - лента поребрика. Капители колонок близки к романской «кубической» форме, в базах - клинчатые консоли. Простенки между колонками были оштукатурены и украшены фресками. Фундамент храма 158-1160 годов представляет собой булыжники, пролитые раствором не на всю глубину, а лишь на два верхних ряда. На них был положен мелкий белокаменный бут и затем были возведены стены. Вход на хоры собора осуществлялся через лестничную башню, примыкавшую к западному пряслу северной стены храма. Храм 1158-1160 годов был украшен скульптурным декором зооантропоморфного типа. Этот декор при обстройке собора галереями во второй половине 1180-х годов не сохранился, но Н.Н. Воронин обоснованно полагал, что фрагменты этого декора присутствуют на стенах всеволодовых галерей. Фасады членились сложными пилястрами с коринфскими капителями, а по горизонтали разделялись на два яруса аркатурным фризом. В центральных закомарах находились рельефные композиции «Три отрока в пещи огненной», «Вознесение Александра Македонского на небо» и «Сорок мучеников севастийских», а также львиные и женские маски. В интерьере собора сохранились фигурные «капители 1158-1160 гг. в виде сдвоенных лежащих львов. Живопись собора сохранилась фрагментарно. К росписи 1161 г. относятся фигуры пророков между колонками северного аркатурного фриза (в северной галерее). Вопрос о количестве глав этого храма до недавнего времени являлся весьма спорным (в частности, Е.Е. Голубинский полагал храм пятиглавым, Н.Н. Воронин - одноглавым). В начале 2000-х годов анализ летописных источников, проведенный Т.П. Тимофеевой, и архитектурно-археологические исследования С.В. Заграевского показали верность гипотезы Е.Е. Голубинского о пятиглавии храма Боголюбского. (Рис. 2)

Церковь Покрова на Нерли

До недавнего времени в литературе была принята датировка храма по Н.Н. Воронину - 1165 год, основанная на сообщении Жития Андрея Боголюбского о том, что церковь Покрова была построена в память о погибшем сыне великого князя - Изяславе Андреевиче^[1]. Однако Изяслав погиб осенью 1165 года, и в течение зимы храм никак не мог быть построен. С.В. Заграевский, проведя анализ летописных источников, обосновал более раннюю датировку храма - 1158 годом. Церковь освящена в честь праздника Покрова Богородицы, установленного на Руси в середине XII века по инициативе Андрея Боголюбского. Вероятно, это первая церковь Покрова на Руси. По легенде, содержащейся в Житии Андрея Боголюбского, белый камень для постройки церкви был вывезен из покорённого Андреем Боголюбским Булгарского царства. Однако эта легенда опровергается как историческими фактами, так и результатами палеографических анализов белого камня, использовавшегося для строительства церкви^[3].В конце XVIII века из-за низкой доходности Покровской церкви игумен Боголюбского монастыря (к которому она была приписана) пытался разобрать храм на строительный материал для возведения монастырской колокольни, однако недостаток средств не позволил начать работы. Место расположения храма уникально: Покровская церковь выстроена в низине, на заливном лугу. Ранее около церкви было место впадения Нерли в Клязьму (ныне русла рек изменили своё положение). Церковь находилась практически на речной «стрелке», оформляя перекресток важнейших водных торговых путей. Церковь Покрова построена на рукотворном холме. (Рис. 3) Обычный ленточный фундамент, заложенный на глубине 1,6 м, продолжен основанием стен, высотой 3,7 м, которые были засыпаны глинистым грунтом насыпного холма, облицованного белым камнем. Таким образом, фундамент уходил на глубину более пяти метров. Подобная технология позволяла противостоять подъёму воды при разливах реки (до 5 м). От храма XII века без существенных искажений до нашего времени сохранился основной объём - небольшой, слегка вытянутый по продольной оси (около 8 х 7 м без учета апсид, сторона подкупольного квадрата около 3,2 м) четверик и глава. Храм крестовокупольного типа, четырехстопный, трёхапсидный, одноглавый, с аркатурно-колончатыми поясами и перспективными порталами. Стены церкви строго вертикальны, но благодаря исключительно удачно найденным пропорциям они выглядят наклоненными внутрь, чем достигается иллюзия большей высоты сооружения. В интерьере крестчатые столпы сужаются кверху, что при небольших размерах храма создает дополнительное ощущение «высотности» интерьера. Членения северной и южной стен храма асимметричны, восточные прясла очень узки. Однако сумма выступа боковых апсид и ширины восточных прясел стен практически равна ширине средних прясел стен, и благодаря этому композиция храма выглядит уравновешенной при взгляде с любой стороны. Многообломные пилястры с полуколоннами на внешней стороне стен храма Покрова на Нерли соответствуют внутренним лопаткам. Их суммарная толщина шире стен примерно в полтора раза, и это создает очень ясный конструктивный «рисунок» храма. Стены церкви украшены резными рельефами. Центральная фигура в композиции трёх фасадов храма - восседающий на троне царь Давид с псалтырью (струнным музыкальным инструментом) в левой руке, двуперстно благословляющий правой рукой. Также в оформлении используются львы, птицы и женские маски. Первоначальные внутренние росписи храма полностью утрачены (сбиты при подновлении в 1877 году). Изысканность пропорций и общая гармоничность храма отмечается многими исследователями; часто церковь Покрова называют самым красивым русским храмом.

владимир суздальский архитектура собор

Заключение

Завершая краткий очерк новгородского и владимиро-суздальского зодчества, необходимо отметить ещё один важный аспект, связанный с его восприятием. Эта архитектура ограничено живёт в городском ансамбле и природной среде. В этом особенно легко убедиться, если выйти за пределы городской территории. Равнина с небольшими всхолмлениями, пологие берега рек и озёр, широкое приволье низменного ландшафта кажутся специально предназначенными для храмов новгородского типа и образа. Созданная руками человека постройка словно закрепляет в природной панораме значимость и неприхотливую красоту невысоких холмов и ещё более подчёркивает бескрайнюю равнинность окрестностей. Храм воспринимается как простое и ясное слово, сказанное зодчим от имени природы. В каждом из них видится особого рода автопортрет средневекового Новгорода, в архитектурных образах проступает неповторимая осанка духа его жителей. В духовном складе, запечатленном средствами зодчества, современный человек найдёт средства выражения физического и душевного здоровья, мужественное приятие жизни людьми высокой и твёрдой веры.

Список литературы

1. Алленов М., Лифшиц Л. История русского искусства т.1. Москва, "Белый город", 2007.

2. Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII-XV веков. Т. 1. М., 1961. С. 262-301.

3. Пилявский В.И., Тиц А.А., Ушаков Ю.С. История русской архитектуры. Москва, "Стройиздат", 1984.

4. Раппорт П.А. Древнерусская архитектура. СПб, "Стройиздат", 1993.

5. Раппорт П.А. Зодчество Древней Руси. Ленинград, "Наука", 1986.

6. Совершенный храм на берегу Нерли.

7. Тимофеева Т.П., Новаковская-Бухман С.М. Церковь Покрова на Нерли.

1. Смирнова Э.С. Культура Древней Руси. Ленинград, "Просвещение", 1967.

2. Федоров Б.Н. Московский кремль. Ленинград, "Художник РСФСР", 1975.

3. Шевелев И.Ш. Геометрическая гармония. Кострома, 1963.

4. Шипилов А.В. История культуры древней Руси. Воронеж, Изд-во Воронежского педуниверситета, 1995.

http://www.arhitekto.ru/.

http://www.architecture.tj/.

https://ru.wikipedia.org/.

Размещено на Allbest.ru