Архитектура Пскова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Гражданские постройки Пскова XVII века

Заключение

Список используемой литературы



Введение

Со времени послевоенного возрождения Пскова прошло полстолетия. Это огромный отрезок времени для одного человека и не слишком большой для города, возраст которого насчитывает не менее одиннадцати веков.

Поток времени безвозвратно уносит события, теряя по пути и то, что следовало бы сохранить в памяти. Именно поэтому период послевоенного восстановления Пскова заслуживает пристального внимания.

Почти полностью разрушенный страшной войною, Псков все же сохранил свои особенности, только ему свойственные черты: радиально сходящиеся к Кремлю на слиянии двух рек улицы, обомшелые, израненные временем и битвами стены и окруженный ими, вознесенный к небу собор; изжелта-белая неровная «под мастерок» штукатурка древних зданий и оттененная их сединами молодая, какая-то особенная зелень.

Во многих районах города памятники архитектуры были единственными сохранившимися зданиями и сооружениями, значимость которых подчеркивалась еще и тем, что они хранили память, хранили сложившуюся планировку древнего города, являясь такою же незыблемой основой городского ландшафта, как две реки, на слиянии которых стоит город. псков древнерусский архитектура

Мы иными глазами смотрим на древние сооружения. Даже разрушения не безобразят их в той же мере, как здания «живые», современные. Они продолжают жить после смерти, давая видимой картине глубину во времени.

Из всего этого складывалась подоснова всех вариантов генплана города, разработка которых далеко не всегда успевала за нуждами оживавшего после войны Пскова. Заблуждения и ошибки в такой ситуации были, видимо, неизбежны.

Псков в числе 15 древнерусских городов намечен был к первоочередному восстановлению.

Разработанный в 1950 году генеральный план города утвержден не был. В его основе был город-музей. Это заранее обусловливало его нежизненность. Не мог быть развивающийся областной центр только музеем. Выдвигавшиеся позже варианты всегда встречали те или иные возражения.

А город рос и развивался. Если в 1939 году численность его населения была 60 тысяч, то к 1959 году в восстановленном Пскове насчитывалась уже 81 тысяча жителей, т.е. перспективная численность населения по проекту генплана 1950 года была уже достигнута.

Не имея утвержденного генплана, городские власти и местные архитекторы, постоянно подталкиваемые требованиями жизни, были вынуждены принимать частные более или менее удачные решения. Это в свою очередь не могло не влиять на разрабатываемые Ленгипрогором очередные варианты генплана, постоянно внося в них коррективы.

Отсутствие утвержденного генерального плана осложняло застройку города, вносило в нее элемент стихийности и явилось причиной целого ряда просчетов.

Так, например, получилось с водонапорной башней, спроектированной в Ботаническом саду, на месте одного из земляных бастионов (около места, где сейчас «Колесо обозрения»). Построенная с немалыми трудностями по устаревшему уже к моменту постройки проекту, башня не отвечала нуждам сетей водопровода, оказалась попросту ненужной и не была принята в эксплуатацию трестом «Водоканал». Простояв без пользы несколько лет, она была взорвана, и бастиону возвращен прежний облик...

Чем меньше оставалось пригодных для восстановления «коробок», тем труднее было находить способы их рационального использования.

Все четче вырисовывалась перспектива перехода от восстановления к новому строительству.

Псков все больше нуждался в генеральном плане, учитывающем при неоспоримой необходимости сохранения драгоценного наследия древнего города нужды живого, развивающегося центра новой области.

Глава 1 Гражданские постройки Пскова XVII века

Самой красивой улицей Пскова каждый, не долго раздумывая, назовет главную магистраль города - Октябрьский проспект. А возник проспект в результате объединения и реконструкции довоенных Октябрьской (до 1923 г. Сергиевской) улицы и Пролетарского (бывшего Кахановского) бульвара. Объединение было оформлено решением Псковского горсовета 13 мая 1959 года. К этому времени, спустя 10 лет после войны, проспект обрел нынешний облик. А процесс слияния двух его составляющих: Октябрьской улицы (от Октябрьской площади до стены Окольного города, до ул. Свердлова) и Пролетарского бульвара (от Окольного города до Вокзальной улицы) - растянулся на десятилетие.

Если на Октябрьской улице осталось что восстанавливать: сохранились пригодные к восстановлению «коробки» крупных домов №№ 10, 12, 22, 32 и др. (нумерация здесь и в последующем современная), образующих плотную застройку, то на Пролетарском бульваре восстанавливать было почти нечего.

Поросшая по обочинам травою булыжная мостовая, поржавевшие трамвайные рельсы, руины, пустыри и горы строймусора... Таким сделала Пролетарский бульвар война. Здесь требовалось начинать новое строительство, вести новую застройку.

Легко сказать! Строительные организации не имели ни одного башенного крана. Кирпичный завод на Луковке строился. Рабочих рук не хватало. Инженерно-технических кадров почти не было. Автор этих строк, только что окончивший институт, был из числа дипломированных инженеров, коих было буквально по пальцам пересчитать. В только что созданном Облпроекте почти не было опытных проектировщиков, а инженер-конструктор временами наезжал из Ленинграда.

Строили и учились строить. Учились проектировать молодые проектировщики, только что окончившие техникум. При этом многое приходилось брать на себя: широкой спины старшего специалиста не было...

В этих крайне трудных условиях приходилось начинать не восстановительное строительство, где многое прощалось, а новое. К тому же значение магистрали Пролетарский бульвар - Октябрьская не вызывало сомнений и кривотолков. Ее роль парадного, главного въезда в город понималась всеми. Как легко и опасно было испортить эту улицу! Это тоже было ясно...

В 1949 году Горжилуправление получило средства на строительство двух новых жилых домов. Типовых проектов не было. Проектировали дома из типовых секций. Такой дом с типовой секцией и был разработан архитектором Э.П. Штольцер для улицы Свердлова.

Полученные с большим трудом средства на строительство легко можно было потерять - время не ждало. Это заставило тогдашнего начальника областного отдела архитектуры И.Т. Егорова принять решение: вместо одного дома на тихой улице Свердлова поставить два одинаковых трехэтажных дома на Пролетарском бульваре. Секция предназначалась для меридианальной ориентации, а улица имеет направление восток-запад. В результате инсоляция квартир этих домов недостаточна. Встречала возражение и постановка рядом двух одинаковых зданий. Таким спорным, но вынужденным решением было положено начало новой застройке Пролетарского бульвара, а шире - новому строительству в городе.

Эти трехэтажные дома с тремя небольшими фронтонами на главном фасаде, скромные и простые, может быть, даже грубоватые, казались тогда красивыми и большими. Долго и трудно строились они трестами «Псковстрой» (дом № 31) и «Горжилкоммунстрой» (дом № 33).

От соседства с более новыми и красивыми зданиями они стали меньше и невзрачнее. Однако не судите строго. Быть может, скромность и простота этого робкого начала стали первой нотой всего ансамбля застройки Пролетарского бульвара и всего Октябрьского проспекта, первой нотой, которую так легко и опасно можно было взять фальшиво. Лиха беда начало! Псковские архитекторы набрались смелости, вышли на магистраль и взялись за застройку улицы, которой по праву гордится город.

У проектной разработки всегда есть автор - архитектор, давший идею будущего здания, определивший его место, т.е. решивший все то, что будет видимо, а потому оценено каждым.

Как воплотить идею архитектора в конструкциях и материалах, решается в проекте конструктором.

Инженерное оборудование сооружения проектируется инженерами других специальностей.

Осуществление проекта в натуре тоже несет в себе элементы творчества, особенно, когда выполнять его приходится в трудных условиях.

Творчество это остается в тени, хотя оно для понимания сути дела немаловажно.

Первые новые дома, строившиеся в Пскове после войны, обстоятельства заставляли возводить с нарушениями технологической последовательности нового строительства.

Из кирпича, добытого большей частью при разработке завалов, с большим применением половняка и боя выводились стены до уровня перекрытия. Деревянных балок нужного сечения часто не было, стены приходилось гнать выше, а балки заводить потом, как в восстанавливаемых коробках.

Если перекрытия проектировались железобетонными, а ни арматуры, ни цемента не было, чтобы не останавливать стройку, балки железобетонные заменяли на металлические, хотя применение металла на эти цели запрещалось. Но ведь металла тоже не хватало! В ход пошли трамвайные рельсы от разбираемого пути довоенного псковского трамвая.

При этом трамвайные рельсы имели сношенные головки, а их сталь после долгих лет эксплуатации становилась «сухой», т.е. более хрупкой, чем новый металл. Это все бралось в расчет, и замены авантюрой не было. У ленинградских проектировщиков взяли разработанные ими таблицы, учитывающие износ рельсов и пониженную прочность металла.

Хрупкость стали подержанных рельсов оказалась полезной самым неожиданным образом. С их резкой ведь тоже были сложности. Нашли выход: зубилом насекалось место резки, а потом в сильный мороз наш кузнец Новосельцев, подложив под место переруба кусок рельса, несколькими ударами кувалды отбивал лишний конец. Хрупкая сталь ломалась на морозе. Позже расстояние между балками заполнялось монолитной железобетонной плитой или, где можно, кирпичными сводиками.

Все эти увертки, вызванные крайней нуждой, давали большие перерасходы зарплаты («добывание» кирпича и металла не входит в круг обязанностей строителей). Балки из старогодных рельсов -далеко не самый экономный расход металла... Все это так. Но город строился.

Бывший Пролетарский бульвар - та часть нынешнего Октябрьского проспекта, что лежит за стенами Окольного города, стараниями псковских архитекторов выдержана в едином ключе: крупные здания, стоящие с разрывами, широкая проезжая часть, тротуары-аллеи с двухсторонней посадкой деревьев, что сохранилось от дореволюционного Кахановского бульвара. Озеленение как бы объединяло застройку бульварной части будущего Октябрьского проспекта в единое целое и оживляло даже такое мрачное строение, как четырехэтажный дом № 50, бывший когда-то каторжной тюрьмой. Это одно из немногих сохранившихся после войны зданий было реконструировано и приспособлено под заводоуправление Машзавода.

Кстати, к моменту реконструкции в здании сохранилось такое экзотическое сантехническое устройство, как туалеты «свободного падения» на все четыре этажа, что обеспечивало специфическую атмосферу в здании...

Богатое озеленение не только оправдывало слово «бульвар» в прежних названиях этой части проспекта, оно еще и скрашивало погрешности застройки.

Застройка Октябрьской улицы имела иной характер: на своей значительной части была она скромной. Улица Октябрьская много уже бульвара - ее проезжая часть и тротуары протискивались через горловину, образованную стеной Окольного города и трансформаторной подстанцией около древней стены.

Озеленение улицы было существенно беднее бульварной части магистрали, да и характер озеленения совсем иной: отдельные зеленые пятна скверов у Дома Советов, Анастасиевский, сад Трудящихся (часть нынешнего Детского парка).

Сказанное должно объяснить, почему переименование, давшее единое название двум очень отличным друг от друга частям нынешней главной магистрали города, не было просто формальным актом.

Это было итогом многолетних трудов проектировщиков и строителей, итогом решения многих сложных задач застройки, благоустройства и озеленения, инженерного оборудования - было именно срастанием двух частей нынешнего Октябрьского проспекта.

В 1949 году Псков ожидал гостей: отмечалось 150 лет со дня рождения Пушкина.

Пролетарский бульвар - въезд в город - принарядился. Были огорожены низкой деревянной оградой газоны, велосипедные дорожки, устроенные по обочинам узкой, замощенной булыжником проезжей части, отделены от нее низким стриженым кустарником. Были приведены в порядок и покрашены заборы, ограждавшие многочисленные завалы.

Магистраль Пролетарский бульвар - Октябрьская улица приобрела чистый и, насколько это было возможно, нарядный вид. Но тут же стали особенно заметны бедность и изъяны благоустройства улицы. Стало еще лучше видно, как много она выиграет, какой станет красивой, если приложить к ней труд.

Спустя год начались работы по капитальному благоустройству Пролетарского бульвара. Ликвидировали велодорожки и за их счет значительно расширили проезжую часть магистрали.

Потребовалось спланировать и тротуары. Ведь местами проезжая часть проходила значительно выше пешеходной, а на отдельных участках улицы тротуаров не было вообще.

Даже перед входом в кинотеатр «Победа» тротуар был на полметра ниже, и после каждого дождя этот участок заливался водой.

Кусты, отделявшие ликвидированные велодорожки от проезжей части, пересадили в 1950-51 годах ближе к деревьям; начали мостить, а затем и асфальтировать улицу, укладывать поребрики.

Первоначально на поребрики пошел гранит от плит старых тротуаров, потом пустили в дело бетонные посадочные площадки, построенные во время войны вдоль Крестовского шоссе оккупантами.

В том же году начали устанавливать отлитые на заводе «Выдвиженец» чугунные столбы освещения. Железобетонные крестообразные фундаменты под эти столбы, разработанные Облпроектом, были, пожалуй, первыми сборными железобетонными конструкциями, которые начали после войны применяться в нашем городе. Теперь и столбы освещения и, естественно, их фундаменты иные.

Пролетарский бульвар был благоустроен и принял современный вид, а перекресток около гостиницы Октябрьской долго оставался труднопроходимым. С большим трудом, мучаясь постоянной откачкой воды, просачивающейся через шпунтовое ограждение, сдерживающее плывун, трест «Горжилкоммунстрой» прокладывал канализацию. Наконец, и это было сделано.

Снесли трансформаторную подстанцию на углу улиц Октябрьской и Свердлова, около Ботанического сада, и участок крепостной стены Окольного города, сужавшие в этом месте улицу.

Октябрьская, ось которой на этом участке пришлось немного искривить, слилась в единую магистраль с Пролетарским бульваром.

Октябрьский проспект, несмотря на все сказанное, воспринимается все же как нечто единое. Что это? Влияние его создателей друг на друга? Или просто мы присмотрелись, привыкли?

Жилой дом № 40 начали строить весной 1953 года. Еще мерзлой была земля на пустыре, и, прежде чем копать ее экскаватором, долго пришлось тяжелой «бабой» разбивать смерзшуюся корку.

В 1955 году трест «Горжилкоммунстрой» сдал дом в эксплуатацию. Скромный и выразительный фасад здания, его светло-коричневая окраска, контрастирующая с зеленью деревьев, нравилась всем.

Отступив от ставшей традиционной во Пскове окраски карнизов в белый цвет и покрасив его более интенсивным тоном цвета окраски всего фасада, архитектор Ларкин добился того, что простой и радостный фасад жилого дома стал еще более свежим. Впрочем, за жизнь здания цвета окраски фасадов и их деталей, о которых испытываются сомнения и идут споры, меняются не раз. Мы говорим: «скромный», «сдержанный», «простой». Как легко пишутся и звучат эти слова, но как трудно эта простота дается! Достаточно сказать, что автор трижды заново переделывал проект фасада... Заново!

В какой-то мере был он переделан и в четвертый раз: фасад дома № 7, построенного в 1955 году на ул. Ленина, отличается от дома № 40 на Октябрьском проспекте только окраской. Это здание с серым первым этажом, желтым верхом и традиционными белыми карнизами выглядит совсем иным, пожалуй, более обыденным.

Главный фасад дома № 40 украшают ныне три мемориальные доски. Здесь жили и работали архитекторы-реставраторы Всеволод Петрович Смирнов и Борис Степанович Скобельцын, приехавшие в Псков в 1957 году. Третья доска в память архитектора Алексея Афанасьевича Ларкина, работавшего в нашем городе с 1946 года, установлена была лишь спустя 40 лет после его смерти.

Три больших жилых дома на Октябрьском проспекте - №№ 15, 19 и 29 имеют общую историю.

В 1953 году архитекторы Облпроекта Эльза Павловна Штольцер и Вениамин Иванович Русинов начали работать над первой стадией проекта - проектным заданием большого, на целый квартал, жилого дома, которым должна была закончиться тогдашняя Октябрьская улица. За стеной Окольного города начинался Пролетарский, ранее Кахановский бульвар. Дом должен был встать на месте так называемых «кирпичиков» - одноэтажного магазинчика - и длинной глухой кирпичной стены, примкнув к существующему зданию на улице Свердлова.

Непривычно протяженное по тем временам здание даже номер получило изначально двойной - 49-51.

Членения фасада и вставки на нем были задуманы авторами с самого начала. Думается, что в оформлении фасада сказалось впечатление, которое произвел на архитектурную общественность незадолго до того построенный в Москве на Б. Калужской улице по проекту академика И.В. Жолтовского прекрасный жилой дом.

Как тогда полагалось, проектное задание было утверждено в Москве. Началась дальнейшая разработка проекта. И тут А.А. Лар-кин предложил свое, иное решение здания тех же объемов. Так, соперничая один с другим, вместо одного появились два проекта. Второй проект воплотился в нынешний дом № 19, где находятся магазины «Хлеб», «Молоко», отделение Сбербанка.

Дом № 15 с октября 1953 по декабрь 1956 долго и трудно строился трестом «Псковстрой». В известной степени это было и потому, что авторы проекта, стремясь применить некоторые новшества: сборные готовые карнизы, лепные детали, закладываемые одновременно с возведением кирпичных стен, натолкнулись на неподготовленность строительной организации к выполнению этих работ, требующих большой тщательности и культуры производства.

Все это усложняло строительство. Что было хорошо в проекте, в натуре оказалось грубее и хуже.

Несколько перегруженный деталями фасад был подпорчен плохо подобранным и не соответствующим проекту холодным тоном окраски деталей; в результате они излишне подчеркнуты, что не входило в замысел автора. Несмотря на это, дом № 15 является и до сих пор одним из самых монументальных и красивых зданий Пскова. Языкастые псковичи, имея в виду лепные вазы на фасаде здания, окрестили его «Дом с самоварами».

Дом № 19 оказался счастливее: он попал в руки строителей треста «Горжилкоммунстрой», которые построили его быстрее, с 1953 по 1955 год. Лепные детали этого дома были проще и выполнены тщательнее. Отмечалась, правда, излишняя размельченность деталей карниза, но чисто, тщательно выполненная отделка фасада говорила сама за себя. Общий силуэт здания, по мнению архитекторов, был несколько беспокоен. Он проигрывал от небольших пятиэтажных частей по краям четырехэтажных крыльев здания.

При проектировании на проспекте нового третьего дома большой протяженности Апексей Афанасьевич это учел. Дом № 29, где расположена стоматологическая поликлиника, является по планировке почти точным повторением дома № 19. Фасад же его спроектирован заново. Трест «Горжилкоммунстрой» сдал последнюю часть объекта в 1957 будучи уже строительным управлением нового объединенного треста «Псковстрой».

Каждый новый дом в силу своей новизны, свежести воспринимается празднично, если даже он не красивее предыдущего. Мы зрительно привыкаем к нему. Но проходит время, и даже изменение цвета при очередной покраске фасада не воспринимается так остро, как при появлении нового зрительного объекта, и просто не замечается привыкшим взглядом.

Дом № 29 не был исключением. Но он не только радовал свежестью новизны, он был лучше своего предшественника, дома № 19, по силуэту, более спокойному, без пятиэтажных участков по торцам. Зато декоративные выступы на главном фасаде вместо эркеров, как было на доме № 19, - едва ли достоинство здания.

Фасады, выходящие на проспект, обращены к северу, и эркеры дома № 19 - не просто украшение: они утром и вечером «ловят» солнышко в северные комнаты. Дом № 29 тоже, как и дом № 19, очень красят детали, чисто выполненные руками тех же рабочих под руководством очень опытных и любивших свое дело прорабов П.А. Николаева и П.В. Седова.

Несколько позже по тому же проекту был построен и жилой дом № 14 по Рижскому шоссе.

Воспринимая новое здание прежде всего зрительно, мы оцениваем фасад, его замысел и исполнение. Планировка будет оценена позже. Труд же строителей, воплотивших проект, оценивается лишь критериями качества. Элемент же творчества, неизменно присутствующий не только в решении задачи - что сделать, но и в способе решения - как это осуществить, остается обычно вне поля зрения тех, кто пользуется результатом труда.

Все упомянутые три протяженных дома Октябрьского проспекта строились и в зимнее время. Марку раствора (прочность) в этом случае положено повышать, т.е. расходовать существенно больше цемента.

А цемент был тогда крайне дефицитен, и создалась ситуация, при которой приходилось прекратить кладку. Так бы, наверно, теперь и сделали. Но тогда мы поступили иначе.

Зимы в Пскове мягкие. В течение зимы обязательно бывают 2-3 оттепели и, как показала многолетняя практика, раствор в кладке успевает набрать минимальную прочность и никогда практически не имеет прочность «нулевую», чреватую большими осадками и опасностями.

Когда ситуация с цементом из-за необходимости повысить зимние марки кладочного раствора поставила под вопрос продолжение кирпичной кладки домов, в тресте было принято решение марки растворов не повышать. Это безусловно необычное, даже рискованное решение, основанное, однако, на практике, позволило довести кладку в срок и нашло отражение в публикации на страницах журнала «На стройках России».

Радиальные магистрали города расходятся от древнего Кремля на слиянии Великой и Псковы. Главные из них: ул. Карла Маркса -Плехановский посад, Октябрьский проспект, Советская улица. Эти три луча выходят из одного центра. Впрочем, лишь центральная и самая прямая из трех магистралей - Октябрьский проспект - достаточно близко соответствует слову луч.

Стягивающие этот пучок магистралей улицы сектора повторяют сложившуюся структуру городской планировки и за пределами древних укреплений.

Одна из самых близких к центру города - улица Пушкина. Теперь она только доходит до центрального луча - Октябрьского проспекта, пересекая его уже не в качестве улицы, а в виде аллеи большого зеленого массива в центре города.

Массив этот состоит из переходящих один в другой скверов: Ана-стасиевского, Детского парка, когда-то носившего название «Сад трудящихся», и сквера Красных Партизан. Последний возник после войны на Октябрьской площади. Расчищенный от развалин участок засадили, работая на субботниках. Нам трудно было представить, как наши молодые посадки сольются в единый зеленый массив с могучими деревьями Детского парка - бывшего «Сада Трудящихся», а когда-то Губернаторского сада.

Капитальная ограда, отделявшая новые посадки, снесена. Однако и теперь, сохранившиеся в сквере Красных Партизан одичавшие яблони напоминают о времени, когда они росли во дворах домов, уничтоженных войною... Время неспешно, но неуклонно делает свое дело...

А продолжение улицы Пушкина - аллеи проходит как раз по границе слившихся воедино двух частей зеленого массива.

Короткая улица Пушкина, как бы повторяя погребенную под нею речушку Зрачку, капризно меняет свое русло. Разлившись за театром, она сужается и сквозь горловину, образованную двумя домами: № 14 (кафе «Снежинка») и № 16 (аптека № 2), впадает в Октябрьский проспект. Почему это так? Как это получилось?

После войны на пересечении улиц оставалась груда обломков на месте нынешнего дома № 14, коробки двух домов № 10 и 12 по Октябрьской улице. На месте дома № 16 - двухэтажный домик, чудом уцелевший, да опершийся на соседний дом № 18 (магазин «Находка») расколотый взрывной волной двухэтажный домик во дворе.

Руины вокруг церкви Василия на Горке на месте теперешнего сквера довершали картину разрушения.

Дом № 12 (универсам «Октябрьский») восстановили в 1946 году. Руины на другой стороне проспекта расчищены и превращены в сквер.

В 1949 году по проекту Ларкина был восстановлен и трехэтажный дом № 10, от которого после войны сохранились только стены двухэтажен.

Проект предусматривал продлить этот дом до соседнего - № 12 и снести зажатый между ними одноэтажный деревянный домик.

Осуществить проектное решение помешало предложение Академии Наук Латвийской ССР реставрировать домик как памятник, поскольку в нем в 1902 году жил Ян Райнис - великий латышский поэт.

Позднее версия о Райнисе не подтвердилась, но домик и при строительстве Центрального банка уцелел, так как был приватизирован и используется как шашлычная (другие времена - другие песни).

Когда восстанавливался дом № 10, его новая планировка потребовала устройства в магазинах первого этажа столбов, поддерживающих основной прогон междуэтажного перекрытия.

Отрыв котлованы фундаментов под эти столбы, обнаружили очень слабый топкий грунт. Видимо, здесь проходило заиленное русло Зрачки. Пришлось забивать сваи. Какие? Выбора не было -деревянные. Благо высокий уровень грунтовых вод позволял это сделать: головки деревянных свай должны быть покрыты водою, чтобы не сгнили.

Не было выбора и в способе забивки свай. Их забивали как 100-200 лет тому назад: вручную, вчетвером, обрушивая на головку сваи тяжелую «бабу» из обрезка бревна. Хорошо, что забивать таких свай пришлось немного - только под столбы.

Дом № 10, восстановленный с такими трудностями, всего лишь через полвека был полностью снесен. На его месте теперь одно из зданий отделения Центрального банка, целиком основанное на железобетонных сваях, забитых сваебойным агрегатом. Многое изменилось за полвека!

В центре древнего города культурный слой достигает 4-6 метров.

Прокладывались гати через болотистые места, строились лежневые дороги, мостовые, разрушались крепостные стены и засыпались рвы. Появлялись строения, мирно проживавшие свой век или гибнущие от войн и пожаров. Постепенно сглаживался, под руками людей менялся рельеф города, рос, возникающий в результате деятельности человека, культурный слой.

При строительстве и одновременно проводящихся раскопках обнаруживается много материалов по истории.

Строителям же каверзы ушедших под землю болотец и речушек, меняющиеся в центре города чуть ли не каждые десять метров геологические условия - плотность и толщина культурного слоя, его водонасыщенность -доставляют множество хлопот.

Мы уже столкнулись с необходимостью забивки свай, дабы пройти слабые грунты при строительстве дома № 10, а впереди застройка пересечения Октябрьской и Пушкинской улиц.

А совсем рядом на Советской, когда мимо почты и универмага проходит машина, чувствуется, как дрожит земля, напоминая о том, что строителям подготовлены сюрпризы...

Солидные здания, очевидно, надо было строить на плотном известняке, подстилавшем на глубине до шести метров слабые слои пестрой сжимаемой толщи.

Пока же руины на месте нынешнего углового дома № 14, огороженные забором, ждали своей очереди, а проектировщики решали пересечение улиц, начиная с этого здания, возведение которого не требовало сноса. Решить это здание нужно было с учетом многих заданных условий. Прежде всего приходилось сохранить характер застройки всего квартала - застройки сплошной. А это значило присоединить новое здание к дому № 12, восстановленному на Октябрьской, и к дому № 18 на ул. Пушкина.

Карниз первого из них (где теперь универсам «Октябрьский») соответствовал по высоте карнизу над 5 этажом современного здания. Второе примыкающее здание, построенное в 30-е годы и восстановленное после войны на углу улиц Пушкина и Ленина, имело четыре этажа.

Сказанное продиктовало решение сделать угловую часть здания, выходящего на проспект, пятиэтажной.

Первоначальное пятно застройки, выданное тогдашним главным архитектором города Солонниковым, предполагало решение этого дома по ул. Пушкина в одну линию, без перелома. Угол же здания изначально предполагался тупым, дабы несколько расширить перекресток и в этом месте, где искривляется тогдашняя улица Октябрьская, сделать как бы небольшую площадь.

Однако поставить здание в одну линию с домом № 18 по ул. Пушкина оказалось делом совершенно недопустимым: это бы крайне затеснило двор дома № 12 по Октябрьской и очень ухудшило внутриквартальную планировку и без того тесного квартала.

Так возникла идея выдвинуть линию застройки пятиэтажной части здания вперед, сузить у перекрестка улицу Пушкина, решив здание с переломом в плане.

В ходе работы над проектом автор его А.А. Ларкин долго не мог найти удовлетворительного решения: перепад высот с пяти до четырех этажей по ул. Пушкина выглядел необоснованно. И тогда архитектор предложил «сломать» здание в месте перепада высот. Решение было согласовано архитектурной комиссией и, как тогда полагалось, принято и утверждено в Москве.

Здесь мне хотелось показать, как цепь условий привела к странному на первый взгляд решению. Дом был построен. Решение это повлекло за собой и дальнейшее.

Пропорции пятиэтажной части дома вызвали много критики: «вялый», тупой угол и два коротких крыла при пятиэтажной высоте делали это здание почти кубическим. Если угловое здание как-никак было решено, то об оформлении пересечения улиц этого сказать нельзя.

Напрашивалось единственное в этих условиях: другой угол решить домом № 16, аналогичным по пропорциям и расположению в плане. Тогда же возникла и идея превратить продолжение улицы Пушкина в аллею зеленого массива. Было намерение, сделав вход в сад на оси ул. Пушкина, поставить там скульптуру поэта и участок ул. Пушкина, от Октябрьской до театра, превратить в широкую улицу-бульвар.

Реальная деятельность, как это всегда бывает, отредактировала наши намерения, но озеленение улицы Пушкина продолжает зеленое убранство Октябрьского проспекта и примыкающих к нему скверов.

Автором проекта дома № 16 был архитектор Антанас Ионасович Миляускас. Проектное здание, выданное начальником областного отдела архитектуры Иваном Тихоновичем Егоровым, исходило из решения дома № 14 и весьма четко определяло подготовленное всей логической цепью предыдущих решений пятно застройки и объемы частей здания.

Применение новой жилой секции, несколько отличавшейся от дома № 14, и увеличение доли однокомнатных квартир явно учитывали создание жильцам лучших условий, увеличивая возможность поквартирного, а не покомнатного заселения. Для того времени отдельная квартира была еще редкостью.

Дом № 14 едва ли следует считать удачной работой Ларкина. Критику вызывали не только объемы здания, но и грубые (и огрубленные выполнением) детали фасада.

При проектировании дома № 16 это следовало учесть. Однако изменить пропорции пятиэтажной части было нельзя: они были заданы построенным зданием № 14. При этом пришлось пойти на снос строений и по Октябрьской, и по Пушкинской, на что тогда шли крайне неохотно.

Задание предписывало решить фасад нового дома богаче чем построенного. Предполагалось впоследствии «обогатить» и фасад дома № 14. Не сумев сделать красиво, решили сделать богато.

Автор проекта добросовестнейшим образом разработал пышные фасады, особенно пятиэтажной части. Но тут грянуло постановление об «украшательских заблуждениях», и фасад было предписано переработать. Миляускас не стерпел такого насилия над творчеством, не раскаялся в своих «украшательских заблуждениях», как тогда было принято реагировать на постановления партии и правительства, - он взял и уехал.

Фасад «упростили» без него. Надо сказать, что и в «ободранном» виде он решен тоньше и чище своего предшественника, дома № 14. Легче и изящнее сделаны кронштейны балконов, меньше изрезан портик главного фасада, лучше решены пропорции карнизов; «шуба» выполнена не так грубо, как на доме № 14. И все же - это частности.

«Решением стыка улиц Пушкина и Октябрьской (будущего проспекта) город едва ли может гордиться, хотя эстетической стороне вопроса и было уделено много внимания»,- так было записано мною по свежим следам лет 35 тому назад.

Фасад дома № 14 так и не был «обогащен». Страсти, кипевшие вокруг во время проектирования, улеглись. Не смотрится пересечение улицы Пушкина с нынешним Октябрьским проспектом как нечто неэстетичное, раздражающее. Время сделало свое дело.

Надеюсь, все же рассказ о раздумьях и сомнениях, сопровождающих рождение проектных решений, небезынтересен.

При решении угловых домов №№ 14 и 16 пришлось столкнуться и со сложностями при заложении фундаментов. Основать их надо было на известняке, залегающем на глубине до шести метров, для чего необходимо пройти культурный слой с большим количеством органики, столкнуться с грунтовыми водами и с большой осторожностью подойти к фундаментам примыкающих зданий.

Котлованчики под столбы фундаментов дома № 14 отрывались уже не дедовским методом, как делали раньше: нижний землекоп бросал лопатой грунт на специально устроенную полку, а верхний с нее - на поверхность. Нет. Теперь на отрывке работал экскаватор. «Псковская правда» откликнулась на явление этого «чуда техники» публикацией стихотворения не слишком искусного, но написанного с большим пафосом.

Конструкции фундаментов, однако, оставались архаичными: столбы из бутовой плиты и по ним рандбалки из обетонирован-ных старогодных рельс разбираемого пути бывшего городского трамвая.

Для дома № 16 разработали фундаменты на железобетонных сваях, но проектировщики опередили события: ни свай таких у строителей нет, ни техники для забивки. Пришлось и здесь все выполнить по старинке. Мало того, выручавшие строителей не раз старые трамвайные рельсы тоже кончились. Осталось одно - бут. Пришлось запроектировать бутовыми не только столбы, но и арки между ними такие же, как у соседнего дома № 12, построенного еще до революции.

Но даже и это небольшое облегчение конструкции в натуре выполнено не было: сочли, что проще, чем выполнить арочки из бута, требующие работы квалифицированной, выложить сплошную стенку до плотного известняка. Проще хотя и существенно дороже оказалось выполнить 200 кубометров лишней кладки, чем осуществить традиционные когда-то для псковских мастеров арки из плиты. Время не только приносит находки. Оно приносит и потери.

Вообще, переход к сборному железобетону, сооружение предприятий для его выпуска, следующий за этим отказ, в частности, от деревянных перекрытий, замененных пустотными железобетонными панелями, был настоящим переворотом, который совершился в нашей области с заметным отставанием от соседей.

Мне посчастливилось принять самое непосредственное участие в этом деле, которое началось у нас в 60-х годах. Здесь было все: и строительство соответствующих цехов, и оборудование их, и решение головоломок с достаточной, но не чрезмерно широкой, экономически оправданной номенклатурой выпускаемых железобетонных изделий, и увязки с проектными организациями, и решение таких рутинных вопросов, как бесконечные замены арматуры изделий при увязке с поставками.

Возглавили все это не формально, по должности, а вникая в инженерную суть вопросов, управляющий трестом «Псковстрой» Яков Федосеевич Шайда и главный инженер этого треста, затем управляющий трестом № 44 Главзапстроя Константин Антонович Радецкий. Следующими этапами развития стройиндустрии на Псковщине было полносборное промстроительство и крупнопанельное домостроение. Но это уже потом.

В Пскове, городе со сложными геологическими условиями: большими и неравномерными по толщине и свойствам культурными слоями, водонасыщенными пылеватыми песками, погребенными болотцами, родниками и т.д. - для выравнивания свойств оснований и уширения подошвы нередко под фундаменты клали лежни из бревен, а для лучшего сопротивления неравномерным осадкам устраивали в толстых бутовых стенах связи из бревен и закладывали кованые железные связи в пересечения стен. По рассказам старых мастеров, лежни укладывались и под фундаменты кадетского корпуса (нынешний Дом Советов), и под фундаменты дома № 12 по Октябрьской (бывшей Сергиевской) улице. Сохранность лежней обеспечивалась высоким уровнем грунтовых вод. Этот уровень резко падает со временем, и во многом тут повинна сеть подземных коммуникаций современного города. Кроме того, лес стал очень дорогим и дефицитным материалом. Короче говоря, применение дерева в качестве материала фундаментов капитальных зданий отошло в прошлое.

За полвека, прошедшего с тех пор, в многочисленных воспоминаниях много сказано об этом юбилее. Быть может, и мои воспоминания покажутся любопытными, хотя прямого отношения к предмету торжества они и не имеют. А здание театра вскоре поставили на капитальный ремонт.

Все это, спустя полвека, выглядит забавно, а тогда оно стоило мне немалых треволнений.

Следующей за улицей Пушкина кольцевой, стягивающей радиальные магистрали, будет улица Некрасова.

Самое большое здание на ней -Дом Советов. Даже в пасмурную осеннюю погоду в аллее у этого здания солнечно: желтые листья кленов отдают накопленное за лето солнце. Псковское лето не щедро. Быстро опадают листья, гаснет их желтое сияние - и клены в новой, зимней красе причудливо изогнутых кривых узловатых ветвей, запорошенных снегом.

Здание Дома Советов не новое. Построенное еще в конце XVIII века, оно после ряда перестроек в середине XIX века стало кадетским корпусом.

В сравнении с возрастом города считать его старинным как-то не хочется. Тем более, что его главный фасад, замыкающий перпендикулярную к Пушкинской улицу Ленина с портиком и скульптурой перед ним, принял нынешний вид только в 1948 году. Так естественно слился пристроенный портик с обликом всего здания, что просто не укладывается в сознании, что более ста лет оно могло выглядеть иначе.

Иногда идея настолько проста и естественна, что удивляешься, как она не пришла в голову тебе или еще кому-то раньше.

Предложил эту пристройку Ларкин. И, как всегда, были возражения, казавшиеся весьма убедительными. Сводились они в основном к тому, что портик не будет вязаться с выступами на фасаде, которых нет у Смольного, явившегося прототипом решения.

Детали портика выполнены военнопленными немцами с хорошим качеством работ. Кто теперь скажет, что Дом Советов с памятником перед монументальным портиком не хорош?

Интересная это вещь - проверка временем!

Нынешний дом № 22 по Октябрьскому проспекту, на углу улицы Некрасова, где находятся парикмахерская и книжный магазин, восстанавливался мучительно долго, и последняя его часть сдана в 1949 году. Причем, с печным отоплением - центральное появилось много позже. Ранее сдавались под разными номерами его флигели, несколько раз пересматривалась и увеличивалась смета - долгострои, да еще при перебоях с обеспечением материалами, в том числе кирпича и леса для деревянных балок, обходятся всегда дорого. Город восстанавливался, и возникали перебои с рабочей силой. До 1948 года приходилось привлекать и военнопленных. Затраты легче прочего списывались на разборку и вывозку строительного мусора. Когда любопытства ради прикинули, сколько его вывезено, оказалось, что объект могли бы этим строймусором зарыть выше крыши.

Фасады здания, выходящие на улицы, облицованы темно-вишневым лицевым кирпичом. Но у нас не было в достатке и кладочного. Пришлось восстановленные участки стен подкрашивать, подгоняя цвет. Так сказать, красить кирпич под кирпич. Не велико достижение, но что делать?

На углу дома, над входом в парикмахерскую, находится эркер. Когда-то под ним были два бородатых атланта, которые, стоя на жиденькой полочке, делали вид, что подпирают массивный эркер. Жалко теперь, что эту своеобразную деталь провинциальной архитектуры, когда гипсовые фигуры растрескались, не восстановили, а просто убрали.

Наверно, можно пожалеть и дореволюционную рекламу на торце этого дома, выходящего на проспект. Извозчичья пролетка с рекламой «Шины Гобовича» упорно проступала после многочисленных закрасок, пока, наконец, не срубили штукатурку и торец не перештукатурили.

Не все, конечно, можно и нужно сохранять. Однако без этих, порой незначительных деталей пропадает, таксказать, глубина во времени.

Там, где сближаются две основные магистрали города, Советская и Октябрьская, война оставила островок застройки у церкви Михаила Архангела и огромный пустырь - развалины до ограды Сада Трудящихся (Детский, бывший Губернаторский парк).

Прежде все пространство между Октябрьской и Советской занимала малоэтажная застройка, напоминанием о которой служат одичавшие яблоньки сквера, когда-то росшие во дворах. Пройти с Октябрьской на Советскую можно улицей Пушкина, идущей вдоль ограды сада.

После войны пустырь решили не застраивать. На месте руин во время многочисленных субботников и воскресников разбили сквер Красных Партизан вплоть до Сада Трудящихся, а продолжение улицы Пушкина стало аллеей большого зеленого массива в центре города.

Островок довоенной застройки ограничили с юга построенным в начале 50-х годов Домом Связи, крылья которого выходили на Советскую и Октябрьскую улицы, а центральная часть - на образовавшуюся между этими магистралями и сквером небольшую новую Октябрьскую площадь.

Капитальное трехэтажное здание Дома Связи с облицованным гранитом первым этажом, запроектированное В.И. Русиновым, придало площади, связывающей две городские магистрали, законченный вид.

Далее по Советской шла колокольня церкви Михаила Архангела с двумя изначально одноэтажными крыльями с надстроенным вторым этажом, а по Октябрьской - каменная ограда территории храма.

За церковью сохранился островок невзрачных малоэтажных строений, самым заметным из которых было двухэтажное здание магазина Военторга с неистребимым запахом гнили внутри него.

Может быть, причиной этой особенности являлась неисправность старой канализации, которая в центре города имела и деревянные трубы.

Квартальчик за церковью имел ряд проходных дворов, которыми можно было пройти с улицы на улицу.

От всего этого уцелели лишь ворота в церковной ограде в самом начале нынешнего Октябрьского проспекта.

Какое-то время островок довоенной застройки просуществовал в неизменном виде, но потом северную часть его пришлось снести. Освободившаяся территория влилась в сквер на площади Ленина.

Колокольня церкви Михаила Архангела реставрирована, крылья ее избавлены от позднейшей надстройки второго этажа, где в разрушенном городе ютились люди. Что это за жилье, видно из того, что в один из дней стена надстройки, выходившая на Советскую, целиком рухнула прямо на тротуар, обнажив весь убогий интерьер. По счастью, никто не пострадал.

Примерно в таком же техническом состоянии находилось большинство строений мрачного квартальчика за церковью, что и предопределило их снос даже в то время.

Таким образом, из всей довоенной застройки осталась здесь церковь Михаила Архангела, участок которой отделен от большого сквера на площади Ленина лишь посадкой елей.

Молодые деревца сквера Красных Партизан явно не «держали» большую площадь, которая еще долго воспринималась как огромный пустырь вплоть до старого Сада Трудящихся (Детского, Губернаторского). Время неумолимо делает свое дело. Саженцы стали большими деревьями, спилены отжившие свой век старые деревья еще Губернаторского сада, одичали оставленные яблоньки, сохранившиеся от участков былых небольших жилых домов...

Крупный зеленый массив в центре города срастается в единое целое.

А ведь когда-то на огромном, созданном войною пустыре и Дом связи, и Дом профсоюзов казались совсем маленькими.

Теперь Дом связи замыкает небольшую Октябрьскую площадь у разросшегося сквера, а Дом профсоюзов, высота которого была задана проектировавшему его Ларкину, церковью Николы со Усохи и старым зданием Универмага, стоит на неширокой Советской улице, ограниченной солидным зеленым массивом. Интересно, авторы обоих проектов, ставя свои небольшие и невысокие здания по сути на огромном пустыре, предвидели все это или просто удачно получилось?

Дом связи - это первое в Пскове здание, запроектированное с перекрытиями из сборных железобетонных элементов.

Нужно сказать, что первая проба получилась не очень удачной: слишком много разнотипных деталей предусмотрено было проектом, что в ходе строительства потребовало многих переработок и упрощений.

Не повезло и с фундаментом под торцовую стену дома у въезда с Октябрьского проспекта.



Заключение

Псков воистину является как сокровищницей, так и наглядным пособием древнерусской архитектуры. Его сооружения по своему устройству необычны и выразительны, а объем сохранившегося культурного наследия огромен: это старинные парки и крепости, дворянские усадьбы, часовни, храмы, огромный Троицкий собор и неповторимый псковский кремль, что делает архитектуру Пскова совершенно уникальной.

Также Псков наполняют постройки более поздней датировки, такие гражданские памятники как здание построенные после войны. Они привносят определённый шарм и одновременно стать городу. Октябрьский проспект являясь главной улицей города рассказывает о городе всё.

Список использованной литературы

1. Каган-Розенцвейг М. Л. Записки строителя ( Из истории послевоенного восстановления города Пскова ), Псков,2001

2. А. В. Филимонов. Кинотеатры довоенного Пскова

3. Ж. М.Аракчеева. Из истории восстановления и строительства в Пскове в 1944-1955 гг.

4. Т. И. Быкова Псков довоенный

Размещено на Allbest.ru