Микробиолог профессор Алексей Ильич Бердников

Микробиолог профессор Алексей Ильич Бердников

А.И. Бердников родился 10/22 июня 1877 г. в Казани в семье профессора Казанской духовной академии (КДА) И.С. Бердникова (1839-1915). А дед - Степан Бердников - был сельским причетником (то есть младшим членом церковного причта, к которым относились дьячок, псаломщик, чтец и другие клирики - все, кроме священника и диакона) вятской епархии.

Об отце - Илье Бердникове - необходимо сказать несколько подробнее. Родился он в селе Косе Слободского уезда Вятской губернии, где, надо думать, состоял причетником его отец. Первоначальное образование получил в Глазовском духовном училище, в 1860 г. окончил Вятскую духовную семинарию и в 1864 г. - КДА, в 1866 г. получил степень магистра богословия. С 1869 г. экстраординарный профессор КДА, в 1881 г. стал доктором богословия, с 1882 г. ординарный, а с 1890 г. заслуженный профессор. Одновременно, с 1885 г. ординарный профессор Императорского Казанского университета (ИКУ). Действительный статский советник и, стало быть, по чину приобрел потомственное дворянство, а это значит, что и его сын становился потомственным дворянином [1].

Алексей Бердников среднее образование получил в Казанской духовной семинарии и 3_й казанской гимназии. Поступил на физико-математический факультет ИКУ, но через год перешел на медицинский того же университета, окончив его в 1902 г. лекарем с отличием. В годы учебы на него большое влияние оказал заведующий кафедрой общей патологии, бактериолог И.Г. Савченко (1862, Ромны - 1932, Краснодар) и поэтому не случайно, получив диплом, Бердников становится лаборантом Бактериологического института ИКУ, директором которого был тот же проф. Савченко. Да и первая научная работа студентом Бердниковым была выполнена совместно с И.Г. Савченко - она посвящена была исследованию алексина (комплемента) [2].

Работая лаборантом в Бактериологическом институте, Бердников занялся исследованием стрептококков, сконцентрировав свое внимание на вопросах группировки многочисленных видов этого микроба. Начал он с исследования так называемых Streptococcus mucosus capsulatus, в то время еще мало изученных - морфология, рост на питательных средах, биохимические свойства. Им было показано, что Streptococcus mucosus capsulatus стоит близко к Streptococcus lanceolatus, отличаясь от него большим производством слизи и неспособностью разлагать глюкозиды [3].

В период русско-японской войны - с июня 1904 г. по октябрь 1905 г. - Бердников в составе отряда для борьбы с заразными болезнями в память профессора С.П. Боткина работает врачом в Харбине и Владивостоке.

С 1 июля 1908 г. А.И. Бердников - помощник заведующего (заведующим был магистр ветеринарных наук И.З. Шурупов) Особой лабораторией Императорского института экспериментальной медицины по заготовлению противочумных препаратов на форте Александр I («Чумной форт»).

Еще в 1898 г. при Императорском институте экспериментальной медицины была создана чумная лаборатория, в 1901 г. переименованная в Особую лабораторию. В целях безопасности она располагалась в помещениях форта Александр I, находившегося около Кронштадтской крепости и к этому времени исключенного из состава оборонительных сооружений этой крепости. В Особой лаборатории не только изготовлялись противочумные сыворотка и вакцина и также другие бакпрепараты (стафилококковая, стрептококковая, скарлатинозная и столбнячная сыворотки, противохолерная вакцина и т.д.), но и проводились научные исследования [4].

А.И. Бердников продолжил здесь - в Чумном форте - исследование стрептококков, и теме посвящена его докторская диссертация «К вопросу о видовой группировке микроорганизмов из рода Streptococcus» [5]. Целью исследования было на основании литературных данных и собственных наблюдений разобраться в проблеме, насколько это возможно, в видовой группировке микроорганизмов рода Streptococcus. Для этой цели автор рассмотрел вопрос об отношении этих микроорганизмов к крови различных животных, влиянии их на углеводы, глюкозиды и насколько эти свойства (морфологические и химические) могут служить критерием для группировки бактерий данного вида. По мнению А.И. Бердникова, ввиду непостоянства признаков безупречной классификации для стрептококков в то время предложить ещё не представлялось возможным.

Для защиты диссертации А.И. Бердников представил ее в Императорскую Петербургскую военно-медицинскую академию (ИПВМА). В соответствии с существовавшими тогда правилами Конференция ИПВМА на своем заседании (19 ноября 1909 г.) для «цензуры» диссертации назначила комиссию, в которую вошли проф. Н.Я. Чистович (1860-1926), проф. Н.Н. Мари (1858-1921) и приват-доцент С.И. Златогоров (1873-1931). 17 декабря того же года на заседании Конференции ИПВМА были заслушаны отзывы членов комиссии (они были одобрительные) и было определено - разрешить печатать диссертацию. В отличие от сегодняшнего дня диссертации издавались полностью в виде монографии. Тираж не менее чем 500 экземпляров. При этом 125 экз. диссертант должен был представить в канцелярию Академии и 375 - в академическую библиотеку ИПВМА, так как библиотека пополняла свои фонды за счет обмена литературой с другими вузами и научными обществами (и не только отечественными). Затем следовало назначение дня защиты со следующей формулировкой - диспут врача Бердникова, диссертация которого уже разнесена лицам учебного состава академии, назначить на 18 марта 1910 г. Официальными оппонентами назначались те же лица, что давали Конференции отзыв на диссертацию.

После успешной защиты на заседании Конференции ученый секретарь докладывал, что защита диссертации состоялась и что «присутствовавшая на диспуте комиссия нашла защиту удовлетворительной и признала врача Бердникова в степени доктора медицины». Следовало определение Конференции - выдать установленный диплом. 12 мая А.И. Бердников расписался в «Дипломной книге» в том, что диплом получил. В той же книге отмечено, что за диплом взыскано было 7 руб. 50 коп. [6]

С 26 июля по 17 октября 1908 г., в связи с развившейся в приволжских губерниях эпидемией холеры, А.И. Бердников был командирован в распоряжение Саратовского губернатора для участия в противохолерных мероприятиях в г. Царицыне (теперь - Волгоград) [7]. Принял участие в борьбе с холерой и в Ростове-на-Дону. Во время этой командировки им была использована противохолерная сыворотка, приготовленная И.З. Шуруповым в лаборатории на форте Александра I и первые впечатления его были благоприятные о сыворотке [8]. Об этом же методе лечения холеры А.И. Бердников доложил 1 апреля 1909 г. в Москве на I Всероссийском съезде фабричных врачей [9]. В последующем как сыворотка Шурупова, так и противохолерные сыворотки других авторов давали разноречивые результаты, и они не нашли широкого применения в практике.

Ещё работая в Казанском бактериологическом институте, А.И. Бердников начал исследовать влияние скисания молока на холерного вибриона. К тому времени было уже установлено, что холерный вибрион сохраняет жизнеспособность в молоке и молоко служит питательной средой для него. Учитывая эпидемиологическое значение молока при холере, важно было выяснить влияние на холерного вибриона скисания молока.

Им было показано, что при створаживании молока под влиянием некоторых «бродил» холерный вибрион погибает при кислотности
80-90% и на первое место по бактерицидному действию на холерный вибрион «надо поставить закваску, состоящую из болгарской палочки (Lactobacillus bulgaricus - авт.) или из смеси болгарской палочки с диплококком Gunter'а.» [10].

В чумной лаборатории А.И. Бердников продолжил исследования молочнокислых продуктов и выяснение их значения в эпидемиологии холеры. Особо он исследовал татарскую лактобациллиновую простоквашу «катык», которая пользовалась большой известностью среди оренбургских и казанских татар. Из неё также приготовляли творог - «сюзьма». Закваска катыка, специально выращиваемая, с незапамятных времен передающаяся по наследству из семьи в семью, в основе своей обладающая известным постоянством состава, была к тому времени бактериологически не изучена. Микроскопическая картина была следующая: масса палочек средней величины; много диплококков или диплобацилл типа Gunter'a; овальные, иногда нитевидные дрожжи.

При пересевах Gunter'овский диплококк постепенно исчезал, и закваска оказывалась состоящей лишь из лактобацилл (Lactobacillus), которые он обозначил как «Katyk-bacillus», и дрожжей.

В молоке, скисшем под влиянием этой «татарской» закваски, холерные вибрионы погибали при 37C через 24 часа после заквашивания. Его общий вывод был важен для эпидемиологии холеры - простокваши, приготовленные из указанной закваски, равным образом имевшиеся тогда в продаже на российском рынке: болгарская («Ягурт»), египетская («De Leben»), армянская («Mazun»), донская («Донское кислое молоко»), не могут быть разносчиками холерных вибрионов, если бы даже они и были в молоке до скисания [11].

Тогда же в 1909 г. А.И. Бердников провел проверочную работу способа бактериологического исследования испражнений при азиатской холере, обнародованного в том же году А. Dieudonne (1864-1944), который предложил для этой цели кровяной щелочной агар. Полученные данные говорили о том, что агар Дьедонне, благодаря входящему в её состав щелочному альбуминату крови, имеет преимущество перед обыкновенным слабощелочным мясопептонным агаром [12]. Это было подтверждено в дальнейшим и другими исследователями.

В сентябре 1912 г. А.И. Бердников был командирован противочумной комиссией на места вспышки чумы в Астраханскую губернию для выяснения причин повторяемости чумы и обследования грызунов. В состав экспедиции в качестве помощниц вошли д-р Ю.В. Алякрицкая и студентка А.Д. Михайлова.

К началу XX века уже был открыт - в 1894 г. - возбудитель чумы и утвердилось мнение, что «нет крыс - нет чумы». Между тем случаи заболевания чумой наблюдались и в степных местностях, в том числе юго-востоке Российского государства. В последнем случае участие крыс в распространении инфекции исключалось, и, таким образом, оставался открытым вопрос о носителях чумы.

Лабораторию А.И. Бердников развернул на хуторе Романенко, что в около 40 верстах к юго-востоку от большой пароходной пристани «Быкова» на Волге. Под общим наблюдением местного ветеринарного врача, для ловли грызунов в окрестностях хутора, было сформировано шесть отрядов, которые состояли из фельдшера и студентки и четырех рабочих. Ловили грызунов особыми щипцами или руками (в рукавицах); подбирали также годные для исследования труты. Приступить к работе им удалось еще тогда (22 сентября), когда суслики не залегли, позже количество сусликов уменьшилось, их сменили по преимуществу тушканчики. Кроме бактериологического метода, широко применялся метод экспериментальный - эмульсии органов исследуемых животных вводили морским свинкам, белым мышам и тем же сусликам. Таким образом, животные (суслики, тушканчики, хомяки, полевые и домашние мыши, один ёж) убивались хлороформом, вскрывались, осматривались их органы, мазки делали из селезенки и печени (окраска по Граму), эмульсия органов (minimum селезенка) впрыскивалась экспериментальному животному.

У сусликов и тушканчиков в органах были найдены «жизнеспособные и до известной степени вирулентные» для морских свинок, белых мышей и сусликов чумные бактерии. Полученные культуры ещё раз были исследованы в лаборатории на форте Александр I. Это дало основание Бердникому сделать вывод о том, что суслики и тушканчики «длительный источник заболеваний на людях, источник, так сказать, сам себя питающий». Для признания факта эпидемиологического значения сусликов и тушканчиков, - пишет далее автор, - необходимо установить переносчика, которым может быть блоха [13].

Здесь надо отметить, что в том же 1912 г. в слободе Рахинке (в 85 верстах к юго-западу от хутора Романенко, где работала экспедиция А.И. Бердникова) И.А. Деминский (1864-1912) выделил культуру чумного микроба от суслика, а во время вскрытия одного из сусликов заразился чумой и через несколько дней умер.

Таким образом, в 1912 г. И.А. Деминский и независимо от него А.И. Бердников установили, что на юго-востоке России Bac. pestis вызывает спонтанное заболевание сусликов. Последний, кроме того, впервые доказал, что носителями чумы являются и тушканчики. Добавим, что за 1 год до этого - в 1911 г. - в районе станции Борзя (Монголо-Забайкальский природный очаг чумы) Д.К. Заболотный установил наличие спонтанной чумы у других грызунов - тарбаганов.

С 1916 по 1918 гг. доктор медицины Бердников был заведующим Особой лабораторией. Он стал пятым и последним заведующим этой лаборатории. Отметим, что второй по времени зав. лабораторией В.И. Турчинов-Выжникевич († 1904) заразился чумой на форте Александр I и умер [14]. В результате лабораторного заражения от легочной формы чумы скончался и прикомандированный к Особой лаборатории военный врач М.Ф. Шрейбер († 1907), а вскрывавший там же - на Чумном форте - без перчаток его труп Л.В. Падлевский (1870-1943), заболел бубонной формой чумы (к вечеру того же дня развился правосторонний подмышечный бубон и резко повысилась температура) [15].

Если в мирное время штат лаборатории состоял, кроме заведующего, из трех - четырех сотрудников и, кроме того, в лаборатории работали несколько прикомандированных стажеров, то с началом Первой мировой войны, когда для снабжении армии потребовалось резко увеличить производство вакцин и сывороток, штат Чумного форта увеличился до 60 человек медицинского персонала.

В годы войны принял широкое распространение сыпной тиф. В апреле 1916 г. А.И. Бердников имел возможность познакомиться с работами Ш. Николя (Ch. Nicolle; 1866-1936) в руководимым им Пастеровском институте в Тунисе, которым было установлено, что переносчиком сыпного тифа является вошь, он же предложил в качестве экспериментальной модели сыпного тифа морскую свинку. С зараженными морскими свинками с большими затруднениями, пользуясь гостеприимством Пастеровского института в Париже, Листеровского - в Лондоне и Бактериологического института - в Стокгольме, А.И. Бердников вернулся в Петроград, где начал опыты по иммунизации лошадей с целью попытаться получить лечебную сыворотку [16].

А.И. Бердников принимал деятельное участие в работе Петербургского (Петроградского) микробиологического общества. Так, в 1908 г. на заседании Общества им было сделано сообщение - «О командировке в Царицын и Ростов-на-Дону»; в 1912 г. - «Некоторые новые данные по эпидемиологии чумы», в 1916 г. - «Опыт определения густоты вакцины путем биологических реакций» и «К характеристике некоторых бактерий расщепляющих белки в условиях аэробиоза» [17].

После октября 1917 г. Алексей Ильич Бердников принимает решение уехать из Петрограда, как это делали тогда многие петроградцы, надеявшиеся пережить, как им казалась, недолгую смуту, подальше от эпицентра большевистского переворота - небезопасного, голодного и холодного.

В 1918 г. он - в Саратове, где в местном университете организовал и возглавил кафедру бактериологии. По приезде в Саратов А.И. Бердников поднял вопрос об открытии микробиологического института, вынеся его на обсуждение, созданного по его же инициативе совета лабораторных работников города. Ходатайство об открытии института от имени этого совета было направлено в Наркомздрав РСФСР. Проект получил одобрение, и 18 октября 1918 г. институт был открыт на базе кафедры бактериологии Саратовского университета в составе трех отделений: вакцинного, эпидемиологического и чумного. А.И. Бердников был первым директором института, который стал Краевым институтом микробиологии и эпидемиологии Юго-востока России («Микроб») и впоследствии объединил сеть противочумных лабораторий края [18]. Созданному институту было передано оборудование Особой лаборатории на форте Александра I, которая была закрыта.

Проф. Бердников был участником съездов (совещаний) бактериологов и эпидемиологов, которые проводил в Москве Народный комиссариат здравоохранения Советской России в связи с широким распространением в результате войн - 1_й мировой и гражданской - инфекционных заболеваний.

Первый из них проходил 28-31 октября 1918 г. в Москве и фактически представлял собой два, параллельно проведенные, совещания: «Совещание представителей медико-санитарных отделов Советов рабочих и крестьянских депутатов и санитарных врачей» (28-30 октября) и «Совещание бактериологов» (28-30 октября). 31 октября состоялось совместное заседание. Совещания собрали не менее 150-160 врачей и ученых, представителей как Москвы и Петрограда, так и ряда других городов страны. На них было доложено 28 докладов [19].

На совещании бактериологов в связи с обсуждением деятельности бактериологических учреждений А.И. Бердников сообщил о проделанной работе саратовской университетской лаборатории и сделал еще один доклад - «Об учреждении микробиологического института в Саратове», по которому были приняты следующие положения: 1 Совещание бактериологов признает, что учреждение в Саратове микробиологического института необходимо и что учреждение это должно пройти в спешном порядке; 2 Совещание присоединяется к ходатайству докладчика о предоставлении, по предлагаемой им смете, аванса и помощи в дополнительном оборудовании. А 31 октября, при обсуждении проблем борьбы с испанской болезнью (гриппом), проф. Бердников также выступил с сообщением [20].

Второй съезд был проведен 28-30 апреля 1919 г. также в Москве и носил название: «Съезд бактериологов и эпидемиологов». Он собрал более 400 человек с многих мест страны, было заслушано 25 докладов. Обсуждались организационные вопросы сывороточно-вакцинного дела, проблемы борьбы с сыпным тифом, «испанкой» (грипп), чумой, холерой. Доклады А.И. Бердникова: «К вопросу о патологии и серодиагностике сыпного тифа» [21], «К этиологии «испанской» болезни и последующих пневмоний» [22], «Микробиоз р. Волги».

Очередное Совещание бактериологов и эпидемиологов (III съезд) было созвано в Москве 21-25 октября этого же 1919 г. Оно состоялось в условиях наступления белых армий, было немногочисленным, сведений о нем сохранилось мало, и мы не знаем, пришлось ли участвовать в его работе проф. Бердникову.

IV Всероссийский съезд бактериологов и эпидемиологов проходил 25-31 августа 1920 г. в Москве. (Съезд было решено именовать всероссийским и четвертым, присвоив предыдущим соответствующие номера). Участвовало в работе съезда 450-500 человек (включая 250 приезжих), заслушано было до 70 докладов. Проф. А.И. Бердников вошел в состав президиума съезда. Много места было уделено проблемам борьбы с паразитарными тифами, холерой (доклады профессора: «К эпидемиологии холеры» и «О работе комиссии по микробиозу Волги за 1919-1920 гг.»), дизентерии (также сообщение А.И. Бердникова), чуме - в том числе доклад А.И. Бердникова совместно с С.М. Никаноровым «Эпидемиология чумы на практике противочумной борьбы в Киргизских степях и Астраханском крае». В последнем сообщении, подведшем итоги многолетнего изучения чумы в нижнем Поволжье и «Киргизских степях» (северо-запад современного Казахстана, в то время - территория Киргизской АССР, входившей в состав РСФСР), была четко сформулирована мысль, что заболевания людей чумой на Юго-востоке России связаны с чумными эпизоотиями среди диких грызунов, а передача заразы от грызунов человеку происходит при непосредственном соприкосновении с больными или павшими грызунами или через посредство блох. В организационном плане в докладе А.И. Бердникова и С.М. Никанорова подчеркивалось, что для успешной борьбы с чумой необходимы быстрое выявление больных и своевременная постановка диагноза чумы у заболевших, а это возможно будет сделать только при наличии «широко развитой и правильно функционирующей сети чумных лабораторий, прочно связанных с чумным центром» [23]. Это положение доклада было поддержано съездом, и съезд принял общую схему организации сети чумных лабораторий на Юго-Востоке РСФСР [24].

В конце 1920 г. или возможно в 1921 г. Алексей Ильич Бердников эмигрировал. Известно, что, по крайней мере, с 1923 г. он в Париже. Так, 27 декабря этого года петроградское землячество проводило вечер в «Cafe Voltaire», в котором он должен был принять участие [25].

В Париже он был членом Русской академической группы, на заседаниях которой выступал с сообщениями (10.07.1925: «Об участии в «Международном объединении интеллектуальных тружеников»»). В 1925, 1930 и 1934 гг. на общих собраниях группы избирался в члены правления.

Возможно, А.И. Бердников был членом и Общества русских врачей им. Мечникова. Во всяком случае, участвовал в «комическом музыкально-врачебном обозрении» на бале общества в 1929 г. и в 1930 г. в спектакле этого общества [27].

Опубликованные работы проф. Бердникова парижского периода помечены: Institut Pasteur или Laboratoire d'histologie de la Faculte de medecine, из чего мы делаем заключение, что именно в этих учреждениях он работал. Его исследования были посвящены ряду проблем: культивированию микробов на искусственных питательных средах, антагонизму микробов, азотистому метаболизму бактерий, протеолизу в культурах дизентерийных бактерий [28-32].

А.И. Бердников был большим любителем пения. В Париже он основал «Кружок русских артистов-певцов», в музыкальных программах (концертах, вокальных вечерах, спектаклях) которого он также принимает участие как один из исполнителей (в 1931-1935 гг.) [33]. По свидетельству Б.Н. Александровского, который этот кружок называет «Кружок любителей оперной и камерной музыки» и на собраниях которого ему часто приходилось бывать и со многими членами которого он был в близких личных отношениях, при полном отсутствии крупных средств Алексей Ильич Бердников в течение долгих лет делал «<…> очень полезное для русского искусства дело: популяризировал русские оперы-миниатюры, которые и у себя на родине ставятся далеко не часто, а за границей и вовсе не известны, и знакомил с ними парижскую публику. На его редкие спектакли заглядывали иной раз и французские театральные и музыкальные деятели, артисты и музыканты» [34].

Актив кружка, отмечает тот же мемуарист Александровский, состоял из профессиональных оперных и эстрадных певцов, не сумевших втиснуться ни в один из «русских сезонов» и охотно вступивших в кружок, чтобы иметь возможность хотя бы изредка выступать в его оперных спектаклях и концертах за полсотни или сотню франков, а исполнителей любителей было только трое и среди последних - А.И. Бердников.

По утверждению Б.Н. Александровского, в описываемую эпоху проф. Бердников жил крайне бедно и был одинок, а все интересы его в Париже за пределами медицинской работы (микробиологии) сводились к пению и устройству оперных спектаклей и концертов русской камерной вокальной музыки.

О дальнейшей судьбе проф. А.И. Бердникова мы узнаем у того же доктора Александровского, который пишет, что в конце 1930_х годов Алексей Ильич уехал на Дальний Восток, поселился около Шанхая и через два или три года скончался.

Выводы

Мы проследили судьбу отечественного профессора-микробиолога, первая половина жизни (меньшая) которого прошла в XIX веке, а вторая - в следующем XX в., но поделила его жизнь на две части не смена одного столетия другим, а 1917 г.

Судьба проф. А.И. Бердникова - это судьба русского интеллигента XX столетия. Перед ними стояла дилемма - остаться на родине или уйти в изгнание. Бердников ушел в добровольное изгнание, предпочтя ее жизни под большевиками.

Многие его соратники микробиологи позднее, в 30_х годах ХХ века, оказались в советских застенках и там погибли, то есть были незаконно репрессированы - как со времен Хрущева принято было у нас говорить. Такая судьба постигла преемника проф. Бердникова на должности директора института «Микроб» и кафедры бактериологии в Саратовском университете проф. С.М. Никанорова, бесследно исчезнувшего в годы большого террора.

А учитель А.И. Бердникова - проф. Савченко - в годы гражданской войны бежал от красных на белый юг в Екатеринодар (теперь - Краснодар), где скопилось так много беженцев с большевистского севера, что был открыт Кубанский университет с медфаком и где он возглавил кафедру. Так вот проф. Савченко был среди той отечественной интеллигенции, которая, дойдя до самого края отчизны своей, не решилась оставить её. А в начале 30_х годов ХХ в., когда была первая волна политических репрессий советских бактериологов, когда арестовывают в Москве проф. С.В. Коршуна (1868-1931), в Ленинграде - проф. С.И. Златогорова (официальный оппонент А.И. Бердникова на защите диссертации), в Одессе - проф. В.А. Башенина (1882-1978) и других, он при неясных обстоятельствах скончался, и в отечественном сообществе микробиологов с тех пор бытует мнение, что проф. Савченко в той ситуации решил сам покончить счеты с жизнью.

Жизнь проф. Бердникова также лишний раз подтверждает, что отечественная эмиграции, несмотря на тяжелые условия, в которых она оказалась, смогла обогатить жизнь человечества в области науки и искусства.

А.И. Бердников внес вклад в изучение актуальных для своего времени проблем эпидемиологии, диагностики, профилактики и специфического лечения ряда важнейших инфекционных заболеваний.

Список литературы

1. Автобиография // Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Казанского университета (1804-1904). - Казань, 1904. - Часть 2. - С. 7-10; Любимов В. Бердников Илья Степанович // Энциклопедия земли Вятской. - Киров, 1996. - Т. 6. Знатные люди (Биографический словарь). - С. 43; Журавский А.В. Бердников Илья Степанович // Православная энциклопедия. - М., 2002. - Т. 4. - С. 635-639 (С. 635 - портрет).

2. Савченко И.Г. и Бердников А.И. К учению об алексинах (цитатах) // Русский архив патологии. - 1902. - Т. 14. - Вып. 3. - С. 760-783.

3. Бердников А.И. Streptococcus mucosus capsulatus и его групповое положение // Русский врач. - 1907. - Т. 6, №27. - С. 927-930.

4. Голиков Ю.П., Андрюшкевич Т.В. Особая лаборатория Императорского института экспериментальной медицины (1901-1918). К столетию со дня создания. - СПб., 2001. - 55 с. (на с. 18 фотография А.И. Бердникова).

5. Бердников А.И. К вопросу о видовой группировке микроорганизмов из рода Streptococus. - СПб., 1910. - 175 с. Основные положения диссертации опубликованы автором в статье: К вопросу о видовой группировке микроорганизмов из рода Streptococus // Архив биологических наук. - 1910. - Т. 15. - Вып. 3-4. - С. 259-380; Вып. 5. - С. 401-447.

6. Отчет о научной деятельности Императорского института экспериментальной медицины за 1908 год // Архив биологических наук. - 1910. - Т. 15. - С. 71-73.