Типология ландшафтов равнин юга Дальнего Востока и система природопользования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет природообустройства»

Типология ландшафтов равнин юга Дальнего Востока и система природопользования

В.Л. Морозов - д-р биол. наук, профессор;

Г.А. Белая - д-р биол. наук; профессор

Аннотация

На основе характера травяной растительности и состава некоторых луговых почв безлесные равнины на юге Дальнего Востока России отнесены к зоне лесостепи. Наличие степей в Приморье и Приамурье всегда оспаривалось некоторыми исследователями. Объективным отражением экологических условий региона является исторически сложившееся природопользование.

Система ведения сельского хозяйства этих территорий не адекватна их типологии, как степных ландшафтов.

приморье экологический природопользование

Пути освоения территории равнин Приамурья и Приморья и историческое становление экономики региона связаны с её удобным географическим положением и высоким природно-ресурсным потенциалом всего мегакомплекса. Первым открыл для России амурские просторы В.Д. Поярков ещё в 1643- 1644 гг. Позднее (1653 г.) новые земли под пашню для выращивания хлеба начал осваивать Е.П. Хабаров. Почти 200 лет длился период очагового развития экстенсивного использования природных ресурсов первопроходцами. Основные приёмы природопользования базировались на традиционных навыках переселенцев с использованием тысячелетнего опыта ведения скотоводства и земледелия коренных народов бассейна Амура. Новое заселение Приамурья, долинных земель р. Уссури, районов Приханкайской равнины и масштабное хозяйственное освоение территории началось с 1853-1856 гг., преимущественно забайкальскими казаками. Для региона в это время характерно окончательное становление и закрепление российской государственности. В этот период отмечено формирование региональной специфики природопользования на основе аграрной казачьей обстоятельности, подкреплённой научными рекомендациями учёных-географов специальных изыскательских экспедиций.

Второй этап переселенческого движения сложился во время строительства Амурской (Транссибирской) железной дороги (1908-1916 гг.). Заметному развитию экономики региона предшествовали разнообразные научные обследования и экспертные оценки потенциала природных ресурсов территорий, прежде всего, приустьевых участков крупных притоков Амура (Зея, Хинган, Сунгари, Уссури). Переселенческое управление региона обследовало земельные массивы вблизи железнодорожной полосы и земли доступные для сельскохозяйственной обработки к югу от магистрали. Локальная сеть активного развития природопользования приобретает системный характер с ясно выраженными аграрными центрами. К изначально сельскохозяйственной освоенности этой территории добавлялись различные группы кустарных производств и промышленных комплексов. Наряду с приоритетной для равнин агропромышленной направленностью здесь параллельно развиваются значительные по масштабам добывающие и обрабатывающие производства.

Следующий этап наращивания изучения и освоение территории начался с 1927 г. уже после установления в регионе власти Советов. Низкая заселенность и благоприятные агроклиматические условия способствовали развитию этой части амурского мегакомплекса в сельскохозяйственном отношении. При общем недостатке пахотных земель в других районах Приамурья и Приморья на Зейско-Буреинской, Среднеамурской и Приханкайской равнинах сосредоточенны основные земельные ресурсы, пригодные для ведения интенсивного сельского хозяйства. Существующие в настоящее время границы и контуры землепользования практически сформировались в период 1954-1960 гг. при реализации государственной программы освоения целинных и залежных земель. Именно тогда были распаханы основные массивы суходольных лугов и пастбищ, включавших оригинальные, ценные и высокоустойчивые травяные экосистемы остепненных суходольных группировок.

На ранних этапах активного наращивания регионального природопользования учёные и практики сталкивались с противоречиями в части прямого использования агрохозяйственного опыта эксплуатации земель западных районов страны и других природных зон в специфических дальневосточных условиях. Специалисты и энтузиасты-краеведы поднимали вопрос о научно обоснованном использовании земельных ресурсов, о системе ведения сельского хозяйства, нормировании освоения территории и гарантиях по сохранению уникального естественного разнообразия биоты. Научной оценке и типологической обоснованности территории региона подвергались характер геоморфологии, ландшафты, растительность, почвы, климат, погодные условия, гидрология рек и др. К сожалению, основные равнинные районы постепенно оказались зоной экологического напряжения. Локальное воздействие антропогенных факторов перерастало в серьёзную проблему.

Региональные особенности растениеводства сформировались на фоне экологической специфики природной среды (муссонный климат, особенности погодных условий, физико-химические свойства почв, орография территории, районированные и местные сорта растений и др.). Отражение экологических условий природопользования ярко представлено местным растениеводством, формами традиционного землепользования, хозяйственными мероприятиями, агротехническими приёмами, осушительно-оросительной мелиорацией, способами известкования кислых почв.

Следует напомнить, что своеобразным итогом длительной эксплуатации, экспериментов и исследований в части сельскохозяйственного использования земельных ресурсов южной материковой части Дальнего Востока России можно считать сборники научно-практических рекомендаций для соответствующих районов региона [1…3].

В результате формирования системы ведения сельского хозяйства 60% всех посевных площадей российского Дальнего Востока приходится на Амурскую область. На территории Зейско-Буреинской равнины выращивается 60% произведённой в России сои. Около 30% общего дальневосточного сельскохозяйственного производства приходится на Приморье. На долю сельскохозяйственных угодий Приханкайской равнины приходится 36% от площади всех земель аграрного сектора Приморья. В пределах рассматриваемой территории сосредоточено 47% всей пашни и почти столько же сенокосных и пастбищных угодий. На выращивание сои в общем балансе зерновых культур приходится около 60% площади, а на пшеницу - не более 15%.

Высокая концентрация сельскохозяйственных предприятий, густая сеть коммуникационных путей, наличие большого количества поселений с сопутствующей плотностью населения и развитие специализированных промышленных производств предопределили важную социально-экономическую роль территории для всего российского Дальнего Востока. Размещение основных сельскохозяйственных и промышленных предприятий на равнинах характеризуется высокой неоднородностью, что нашло отражение в освоенности естественных ландшафтов, использовании земельного потенциала и коренном изменении взаимоотношений и взаимосвязей производств с природной средой. Освоение природных ресурсов, реализация некоторых технократических проектов и гипертрофированный подход в перспективном экономическом развитии не могли не отразиться на состоянии растительного и животного мира бассейнов рек и окружающей территории.

Типологическая обособленность лесостепных ландшафтов равнинных территорий требовала пересмотра сложившейся системы природопользования, ранее формировавшейся естественным путем по принципам широколиственно-лесной зональности.

Вопрос о лесостепном характере растительности в равнинных районах Приморья и Приамурья впервые был выдвинут известным почвоведом Ю.А. Ливеровским [4] в 1946 г. и поддержан лесоведом Б.П. Колесниковым [5] в 1948 г. Продолжением развития лесостепного вопроса при типологии дальневосточной растительности стали научные публикации Г.Э. Кудренцовой [6…8] и П.Д. Ярошенко [9…11].

Б.П. Колесников [12] с коллегами относили части Зейско-Буреинской и Приханкайской равнин к лесостепи, рассматривая их растительность северо-восточными рубежами Даурско-Маньчжурской лесостепной области, представленной в Забайкалье, Восточной Монголии и Северо-Восточном Китае Онон-Аргунским и Прихинганским (хребет Большой Хинган) геоботаническими округами. На основе геоботанического районирования ученые выделяли равнинный Зейско-Буреинский и низкогорно-равнинный Приханкайский округа с субконтинентально умеренно холодным и умеренно влажным климатом, с характерным равномерным сочетанием лесного, лугового и болотного типов растительности [13…15]. Значительные пространства по долинам рек и в понижениях рельефа обоих округов покрыты разнообразными болотами, заболоченными и влажными лугами. Среди последних преобладают разнотравно-вейниковые, вейниковые и осоково-вейниковые луга. Болота представлены низинными и переходными типами, преимущественно осоковыми и осоково-моховыми.

Разнотравно-арундинелловые и разнотравно-арундинелло-тонкоговые луга по ботаническому составу учеными признавались близкими к некоторым группировкам североамериканских прерий. В качестве варианта определения рассматриваемых ландшафтов ими предлагалось название - дальневосточная прериевидная лесостепь.

Остепненные разнотравные луга занимают относительно небольшие площади вдали от населенных пунктов. При освоении равнин суходольные луга, в том числе и остепненные группировки, в первую очередь подвергались коренному преобразованию в связи с распашкой земель и пастьбой скота. Их роль в сложении растительного покрова катастрофически снизилась. По мнению авторов этой типологической структуры, дальневосточная лесостепь отличается от классической лесостепи Европейской части страны и южных районов Сибири многими признаками, в том числе характером почвенного покрова, иным видовым составом растений, оригинальностью травяных и лесных сообществ, своеобразием ритма развития фитоценозов, обилием болотных группировок. В зимний период из-за бесснежья почвы под травостоями подвергаются сильному и глубокому промерзанию. Для растительности характерно чередование низкорослых лесов из дуба монгольского, березы даурской, осины, порослево-кустарниковых зарослей, суходольных, остепненных, влажных злаковых и сырых злаково-осоковых лугов, низинных болот. Подчеркивая региональное своеобразие остепненных группировок, сторонники лесостепной типологии указывают на продолжительные периоды переувлажнения, весенне-раннелетнюю депрессию развития травостоев и полное отсутствие ее во второй половине вегетационного сезона. Перечисленные признаки абсолютно не характерны для типичных степей.

Стремление авторитетных ученых подвести итоги длительной дискуссии о природе и типологии остепненных ландшафтов не смогло дать однозначных результатов. В научных публикациях не нашли отражения принципиальные вопросы оппонентов.

Еще в начале ХХ в. акад. В.Л. Комаров и позднее известный дальневосточный луговед А.П. Саверкин писали о вторичности большей части лугов Приморья и ошибочности указания о наличие здесь степей. Убедительно доказывает отсутствие степей в Приамурье (травяные сообщества представлены луговыми и болотными типами растительности) М.Ф. Короткий в «Очерке растительности Зейско-Буреинского района Амурской области» (1912). Вне серьезного анализа остались материалы экспериментального изучения двух основных злаков остепненных лугов - арундинеллы и тонконога в диссертационной работе Г.Ф. Патриевской (Л.,1958). Лишь Г.Э. Куренцова [15], ссылаясь на эти результаты, отметила, что климат Приханкайской равнины влажный, благоприятный для мезофитов, вследствие чего степной растительности здесь быть не может. Напомним о том, что исследования Г.Ф. Патриевской выполнялись под руководством известного геоботаника - степеведа акад. Е.М. Лавренко. В своих фундаментальных сводках по растительности степей и субаридных регионов нашей страны, Монголии и Китая он рассматривал Приханканскую и Зейско-Буренскую равнины частью хвойно-широколиственной области.

В 1960 г. опубликована статья почвоведа А.В. Мизерова [16], отрицающая существование степей в Приморье и об отсутствии черноземов на Приханкайской равнине, что имело не только принципиальное научное значение, но и прикладное. Аналогичные аргументы и аналитические материалы приведены в публикациях и докторской диссертации Н.А. Крейды [17, 18]. В классическом университетском учебнике по географии почв акад. Г.В. Добровольский [19] обращает внимание на отсутствие в почвенном покрове равнин черноземов и преобладание бурых лесных почв (существование лесостепи на юге Дальнего Востока России не является общепризнанным и оспаривается рядом авторов). Почвы под остепненными травостоями в типичных местообитаниях представляют подтип - лугово-бурых оподзоленных (Приморье) и тип - лугово-черноземовидных (устье р. Зея в Приамурье). Существенный признак, отличающий эти почвы не только от черноземных, но и от лугово-черноземных - отсутствие карбонатов в профиле и за его пределами. Отрицательное свойство этих почв - их низкая проницаемость.

По оценке акад. В.Б. Сочавы [20], с сотрудниками, типология остепненных группировок должна рассматриваться как стадия серии сложного сукцессионного ряда региональной растительности. Сообщества сохраняют определенную устойчивость при воздействии ежегодных осенне-весенних палов. При отсутствии антропогенного (пирогенного) влияния травостои зарастают кустарниками и деревьями. В итоговой геоботанической карте бассейна Амура под редакцией В.Б. Сочавы [21], где соавторами являются Б.П. Колесников и Г.Э. Куренцова, для Приханкайской равнины указаны черноберезово-дубовые редколесья в сочетании с остепненными травяными сообществами и сельскохозяйственные земли на месте неморальной растительности с фрагментами остепненных лугов. На карте нет контуров степной и лесостепной растительности в Приморье и Приамурье. Границы области контакта настоящих степных и ангарских формаций с западным рядом особого амурского типа широтной лесной зональности (палеопацифики) В.Б. Сочава указывает в пределах бассейнов рек Шилка и Аргунь.

Наличие степей и лесостепей в Маньчжурии (провинция Хейлунцзян, Китай) было обосновано еще в предвоенные годы ХХ в. русскими эмигрантами-геоботаниками. Западные отроги хребта Большой Хинган являются природной границей района Северо-Маньчжурской полупустыни, окруженной черноземными степями Маньчжурской равнины. Последние простираются по юго-западной и западной частям левобережья среднего течения р. Сунгари. Вблизи г. Харбин и в нижнем течении р. Сунгари степи и лесостепи не выражены. Китайская часть хребта Лаоелин на востоке выполняет роль естественного барьера для летних юго-восточных муссонов и преграды для широкой миграции степных ксерофитов на левобережную российскую часть бассейна Амура и рек озера Ханка. Граница лестостепной полосы имеет четкие контуры в среднем течении реки Сунгари и находится далеко от территории России [22…25]. В ряде работ до сих пор рассматривается наличие степей и прерий в Приморье и Приамурье.

В нескольких информационных изданиях последних лет появились сообщения о выделении в степях Забайкалья (юг Читинской области) даурских степей-прерий. В Даурской ботанико-географической подобласти в Забайкалье (район Орхонско-Тольской Даурии, примыкающий к бассейну р. Селенги), А.В. Галанин указывает на наличие особых переходных растительных формаций от степей к прериям. По мнению автора, устойчивая аридизацитя климата во второй половине ХХ в. и резкое снижение пастбищной нагрузки на растительность из-за сокращения поголовья скота за последние 20 лет привели к восстановлению на месте пашни и залежей даурских степей-прерий и к смене лугов степными сообществами. Причины, побудившие геоботаника отказаться от принятой терминологии (степные фитоценозы) нам не известны.

В настоящее время специалисты подчеркивают проявление особых флорогенетических, фитоценотических, физиономических, экологических, реликтовых и фенологических признаков у остепненных группировок, не выделяя их в качестве степного типа растительности (остепненные суходольные Даурско-Маньчжурские луга) [26]. Г.Д. Дымина [27] рассматривает даурские элементы флоры остепненных лугов мигрантами степей Забайкалья и Монголии. Их участие в лесах, на лугах и даже на болотах она оценивает как незначительное. М.Х. Ахтямов [28…30] полагает, что арундинелловые сообщества (остепненные травостои) представляют ксеросерию смен растительности лугов в пойме Среднего Амура.

Остепненные группировки Приханкайской равнины представляют последние фрагменты на восточной окраине Даурско-Маньчжурской лесостепной провинции Восточно-Азиатской подобласти Евразийской степной области. Фитоценозы встречаются здесь в несвойственных для них условиях муссонного климата. Они занимают незначительные по размерам участки, имеют фрагментарное распространение, находятся в реликтовом состоянии, существуют далеко за пределами основного ареала степей и лесостепей и отличаются региональными особенностями. Наиболее сохранившиеся травостои в пределах всего региона существуют лишь в среднем течении р. Комиссаровки (Ханкайский район Приморского края). Слабая нарушенность природных экосистем этой части района связана не только с удаленностью территории, но и с режимными ограничениями 30-километровой пограничной полосы.

Специальные палеоботанические исследования этих районов Приморья и Приамурья не подтвердили наличия степей в геохронологической истории формирования их современной флоры и растительности [31…33]. Лишь для поздней миоценовой флоры Ханкайской впадины Западного Приморья приводятся сведения о наличии реликтовых луговых степей.

Дальневосточная травяная растительность с фрагментами остепненных сообществ отличается от типичных степей и лесостепей. Типология остепненных лугов и ландшафтов с их участием определяется как стадия сложного сукцессионного ряда лесной и травяной растительности региона. Границы настоящих степей и лесостепей находятся на достаточном удалении от равнинных районов Приморья и Приамурья. Остепненные реликтовые группировки как экстразональные образования, всегда находились под мощным антропогенным воздействием. Сложившаяся система природопользования (сельскохозяйственное использование земель) Приханкайской, Зейско-Буреинской и Среднеамурской равнин адекватна объективной природной географической зональности территорий.

Библиографический список

1. Система ведения сельского хозяйства Амурской области. Рекомендации. - Новосибирск: СО ВАСХНИЛ, 1986. 292с.

2. Система ведения сельского хозяйства Хабаровского края. Рекомендации. - Новосибирск: СО ВАСХНИЛ, 1986. 340с.

3. Система ведения сельского хозяйства в Приморском крае. - Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1981. 344 с.

4. Ливеровский Ю.А. О ландшафте равнин Южного Приморья и Приамурья и его генезисе. //Пробл. физической географии. - М.- Л, 1946. Вып. 12. С. 47-60.

5. Колесников Б.П. О характере ландшафта Суйфуно-Ханкайского геоботанического округа. /Материалы к изучению природных ресурсов Дальнего Востока. - Владивос-ток, 1948. Вып. 1. С. 29-32.

6. Куренцова Г.Э., Колесников Б.П. Остепненная и степная растительность Суйфунской долины. /Материалы по физической географии юга Дальнего Востока. - М., 1953. С. 200-218.

7. Куренцова Г.Э. Растительность Приханкайской равнины и окружающих предгорий. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. 139 с.

8. Куренцова Г.Э. Естественные и антропогенные смены растительности Приморья и Южного Приамурья. - Новосибирск: Наука, 1973. 230 с.

9. Ярошенко П.Д. О сходстве разнотравно-арундинелловых сообществ Приханкайской равнины с некоторыми типами прерий. //Сообщ. ДВ фил. АН СССР. - Владивосток, 1955. Вып. 8. С. 41-43.

10. Ярошенко П.Д. Лесостепь советского Дальнего Востока и прилегающих районов северо-восточного Китая. /Вопросы сельского и лесного хозяйства Дальнего Востока. - Владивосток: Приморск. кн. изд-во, 1958. Вып. 2. С. 203-215.

11. Ярошенко П.Д. Сенокосы и пастбища Приморского края. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. 192 с.

12. Колесников Б.П., Ю.А. Ливеровский Ю.А., Никольская В.В. Природные ландшафты прерий на советском Дальнем Востоке и их происхождение. //Изв. АН СССР. Сер.геогр. 1961. № 1. С. 13-24.

13. Колесников Б.П. Лесостепная зона. /Южная часть Дальнего Востока. - М.: Наука, 1969. С. 248-250.

14. Колесников Б.П. Растительность. /Дальний Восток. Физико-географическая характеристика. - М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 183-289.

15. Ливеровский Ю.А. Проблемы генезиса и географии почв (очерки по генезису и географии почв). - М.: Наука, 1987. 248 с.

16. Мизеров А.В. К вопросу о наличии степей в Приморье //Тр. Сах КНИИ СО АН СССР. - Ю.-Сахалинск, 1960. Вып.9. Биология и почвоведение. С. 35-53.

17. Крейда Н.А., Прехтель Л.В. Почвы лесолуговых остепненных ландшафтов юго-западного Приморья (Хасанский район). /Тр. конф. почвоведов Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1964. С. 188-194.

18. Крейда Н.А. О происхождении почв и ландшафтов равнин Приморья // Почвенные и агрохимические исследования на Дальнем Востоке. - Владивосток, 1970. Вып. 1. С. 21-26.

19. Добровольский Г.В., Урусевская И.С. География. - М.: Изд-во МГУ,1984. 416 с.

20. Сочава В.Б., , Липатова В.В. Группировки степных растений в амурской подтайге. /Тр. МОИП. Отд. биол., 1960. Т. 3. С. 263-276.

21. Сочава В.Б.Карта растительности бассейна Амура (м-б 1:2500000). - М.: ГУГК, 1969.

22. Hou H.Y. Vegetation of China with reference of the geographical distribution // Annals the Missoury botanical garden, 1983. Vol. 70. № 3. P. 509-548.

23. Zhongguo zirandili Tuji. Beijing:China Press publ.,1984. 294p.

24. Wen-Duo Xu. The Connection of the Zonal Distribution of Vegetation Types with the Climate in North Eastern China //Acta phytoecol. et geobot. sinica,1986. Vol. 10. № 4. P. 254-263.

25. Natural Resourses and Enviroment in North East Asia: Status and Challenges.-Tokyo: Sasakawa Peace Foundation, 1995. 120 p.

26. Ермаков Н.Б., Крестов П.В. Ревизия высших единиц луговой растительности юга Дальнего Востока. //Раститель-ность России. 2009. № 14. С. 37-48.

27. Дымина Г.Д. Луга юга Дальнего Востока (Зейско-Бурейское Приамурье). - Новосибирск: Наука, 1985. 190 с.

28. Ахтямов М.Х., Кремлев С.М., Ким Ен Гель. Пойменные луга Среднеамурской равнины (синтаксономия, динамика, экологическая физиология). - Владивосток: ДВО АН СССР, 1988. 128 с.

29. Ахтямов М.Х. Остепненные луга Среднеамурской равнины. // Комаровские чтения. - Владивосток: ДВО АН СССР, 1989. Вып. 43. С. 116-132.

30. Ахтямов М.Х. Синтаксономия луговой растительности бассейна реки Амура. - Вадивосток-Хабаровск: Дальнаука, 1995. 200 с.

31. Махова Ю.В., Тер-Григорян Е.В. История развития растительности и флоры на севере Амуро-Зейской равнины с позднего олигоцена до голоцена. // Геоморфология Амуро-Зейской равнины и низкогорья Малого Хингана. - М.: Изд-во МГУ, 1973. С. 16-25.

32. Варнавский В.Г., Мамонтов И.Б. Неогеновый этап развития юга материковой части Дальнего Востока. //Стратигра-фия и флора континентального неогена Дальнего Востока. - М.: Наука, 1979. С. 83-91.

33. Федотов В.В. О флоре Райчихи из эоцена Амурской области. // Ботанический журнал, 1981. Т. 66. № 2. С. 187-196.

Размещено на Allbest.ru