Лесное дело в Древней и Средневековой Руси. Петр Великий - организатор государственного лесного управления

Размещено на http://www.allbest.ru

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

«МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ЛЕСА»

Кафедра лесоводства

(отделение заочного обучения)

РЕФЕРАТ

по истории лесного дела

Тема: «Лесное дело в Древней и Средневековой Руси. Петр Великий - организатор государственного лесного управления»

г. Москва 2009 г.

Введение

Отношение человека к лесной природе за последние несколько тысячелетий истории человеческой цивилизации менялось самым радикальным образом. На ранних этапах лес был для человека, прежде всего враждебной "пустыней", у которой с большими усилиями приходилось отвоевывать территорию для развития сельского хозяйства. Впоследствии, с развитием товарного производства продукции из древесины, ростом потребности в дровах и древесном угле, развитием связанной с лесом промышленности, лес стал одним из важнейших источников материальных благ, необходимых для развития человеческого общества - прежде всего, "фабрикой древесины". И лишь относительно недавно, под воздействием постоянных неблагоприятных изменений в окружающей среде, человечество стало осознавать важность нематериальных свойств и функций леса. Сейчас лес рассматривается как жизненно важный компонент биосферы Земли, от которого во многом зависит поддержание здоровой и пригодной для существования человека окружающей среды.

Историю не осуждают, на ее опыте учатся. Академик И.С.Мелехов в отношении лесного хозяйства сказал: «Чтобы знать настоящее и создавать будущее, надо изучать прошлое.

Лесное дело понимается шире, чем лесное хозяйство, и имеет глубокую историю, в недрах которой возникает регулятор в виде лесного хозяйства. Оно занимается изучением, учетом, воспроизводством и охраной лесов, организацией рубок спелого леса на основе процессов лесовозобновления, регулированием многоцелевого лесопользования, заготовкой и переработкой второстепенной лесной продукции.

Знания о лесе накапливались постепенно путем осуществления на практике многочисленных идей и отбором наилучших результатов прогрессивных опытов. Идеи лесоводства в Россию пришли из Древнего Рима через Францию и Германию. Только в XIX веке произошло становление лесного хозяйства в нашей стране. Но отмена крепостного права, интенсивное развитие капитализма, войны, революции мешали его поступательному развитию. Почти повсеместное главное пользование сплошными рубками привело в XX веке к трансформации лесов.

Однако все это время развивалась лесная наука и ее достижения позволяют для каждого лесохозяйственного района составить систему лесохозяйственных мероприятий. лесной история дерево рубка

В настоящее время идет революционная реструктуризация лесного управления. С меньшими издержками она завершится при использовании исторического отечественного опыта и опыта других развитых стран.

Лесное дело в Древней и Средневековой Руси

Около XV века до нашей эры произошло «отпочкование праславянских племён от индоевропейского массива». Расселившись в среднем течении Днепра, «сколоты» использовали древесину для укрепления градов. Известно, что в это время «на Верхнюю Волгу, Клязьму и Оку с юга проникали носители фатьяновской культуры», использовавшие в земледелии медные орудия, для изготовления которых требовался древесный уголь. Больше его расходовалось в VIII-VII веках до нашей эры, когда «в лесах Приднепровья и Поволжья, на Каме, в Сибири и на других территориях стали пользоваться железом».

С IV-III веков до нашей эры древесина была предметом экспорта. А во II-I веках до нашей эры «Южная Русь поставляла некоторое количество зерна и пеньки, меха, воск и, может быть, немного мёда и небольшое количество золота с Урала». Как видно, некоторые из этих товаров заготовляли в лесу. Издавна лес давал материал для строительства судов, с помощью которых осуществлялась международная торговля, это был и самый удобный транспорт по голубым дорогам лесной Руси «скифов-земледельцев» -- наших предков.

Леса выполняли и оборонную роль. Из стволов выпиливали и строгали стрелы, селения укрепляли частоколом. В период со II века до нашей эры и по IV век нашей эры обожжённые брёвна укладывали в основание земляных валов, у южного подножья которых выкапывали глубокий ров. «Морские флотилии славян VI в. осаждали Константинополь и плавали по Эгейскому и Средиземному морям».

По границе со степью засечные леса соединяли рвами в непрерывную цепь. Деревья валили на высоте 1,0...1,5 м кроной к неприятелю, стволы сцеплялись с пнями, сучья с сучьями, и создавалась неприступная для вражеской конницы засека шириной до 1 км. Поскольку ствол не отделяли от пня, засека долго сохранялась «живой». Глубокие рвы с валом устраивали и рядом с засекой.

Дерево было основным материалом для градостроения. Сохранилась память о древнерусском государстве городов -- Гардарике. На побережье Днепра между Каневом и Киевом обнаружено городище IV-V вв., которое имело площадь в 200 га. Конечно, деревянные города на Руси становились легкой жертвой огня варваров. С другой стороны, благодаря лесу они быстро восстанавливались. Например, при раскопках в Москве обнаружен сруб дома, построенного через 10 лет после разорения Москвы Батыем. Типовое строительство позволяло заготовлять детали домов в лесу, нумеровать их и без большого труда собирать на новом месте. Так был построен на Волге целый город Свияжск для подготовки взятия Казани Иваном Грозным. В костромских лесах строили на продажу дома на плоту, чтобы транспортировать их по полой воде.

В многолесных районах городские мостовые устраивали из сосновых плах шириной 30 -- 40 см, укладываемых плоской стороной вверх. Плахи клали на круглые лаги. Водопроводные трубы изготавливали из стволов сосен диаметром 36 -- 40 см с 20-сантиметровой полостью. Колена труб обертывали берестой. Крыши домов покрывали тесом, на который клали бересту или дерн.

С помощью деревянного флота русичи вели торговлю, войны. Ахмед Ибн-Фадлан сообщает, что в 913 г. русы численностью 50 тыс. человек на 500 кораблях совершили поход в страны южного побережья Каспийского моря, а в 941 г. в походе на Царьград участвовало 10000 судов. Каждое долбленое судно вмещало 60 воинов.

В судостроении использовали местную древесину и привозную. Так, в Великий Новгород доставляли лиственницу из лесов восточнее Ладожского озера и из Камского бассейна, а самшит (для изготовления двусторонних гребней) даже из лесов Кавказа.

Славяне охотились на кабана, оленя, медведя, бобра, лисицу, соболя, горностая, куницу, барсука, зайца, белку, ловили в реках щуку, сазана, судака, леща, сома, лосося, осетра и других рыб. Занимались бортничеством -- собирали мёд диких пчёл. Весьма развитым был бобровый промысел. В летописях упоминаются целые поселки бобровников.

Основной же промысел (земледелие и скотоводство) заставлял предков бороться с лесом. Они срубали деревья и после подсушки поджигали. Так расчищали леса под луга и для возделывания сельскохозяйственных культур. Подсечное земледелие продолжалось 1 - 3 года на песчаных почвах и до 5 - 8 лет на суглинках. Некоторое время место использовалось для сенокошения и пастьбы скота, через 40 лет превращалось в лес. Под влиянием пахотного земледелия и скотоводства исчез полностью лес на нижнеднепровских песках. В XV-XVI вв. широко применялась переложная система земледелия, при которой пашня из-под леса переходила в перелог без леса для пастьбы скота и сенокошения. На севере хозяйство на расчищенных землях называлось «починки». После 20-летнего истощения богатства почвы поля запускались для восстановления своего плодородия. Такое временное лесное хлебопашество вызывало недружелюбное отношение к лесу русского человека. Дремучая тишина его, как писал В.О. Ключевский, будоражила воображение: «Лес -- это тёмное царство лешего одноглазого, злого духа-озорника, который любит дурачиться над путником».

Но именно благодаря лесу большая (из 5 млн. человек), великая часть (отсюда великороссы) населения Киевской Руси спасла себя от половцев и латников папы Римского. Батый разорял и сжигал города, «людей мечу предавал, а малых детей ножом закалывал, младых дев блудом осквернял». После завоевания Рязанского и Владимирского княжеств, Волжско-Камской Болгарии, черниговских, киевских, волынских и галицких земель в леса северной Руси потянулось обездоленное население юга, построив новые города с прежними названиями (Городец на Волге, Стародуб на Клязьме, Галич в костромских лесах на берегу громадного озера и др.), где поредевшее население получило название малороссов. Образовалось новое Московское (русское) государство, а защитник его -- лес стал называться Русским.

Для зашиты от набегов крымских татар городские стены строили из дуба.

В XV в. ранее непроходимые дебри Московии поредели, а лесистость обезлюдевшей степи поднялась до 30%. Один иностранный путешественник под впечатлением от таких лесов писал, что на островах Волги произрастали липы, из одного кряжа которых можно было выдолбить лодку, вмешавшую 8--10 лошадей. В XVII в. на строительство моста в Москве были заготовлены брёвна сосны длиной 18 м, диаметром в верхнем отрубе до 40 см и дубовые брусья длиной 20 м и такой же толщины (40 см).

На карте XVI в. «Большой чертёж» показывалось, что по всем берегам рек европейской части России до самого устья произрастали дремучие леса из широколиственных и хвойных пород. В Центральном государственном архиве древних актов числятся в описи «Два чертежа городам и селам Казанской губернии XVIII века». На них показаны леса по рекам Суре и Свияге от широты Нижнего Новгорода до Симбирска.

При таком изобилии лесов фактическая рубка его до XV в. разрешалась везде. В XV в. и в течение нескольких столетий в России развивается производство поташа из древесной золы для изготовления стекла, красок, мыловарения, отделки кож. Всё в большей мере в лесу выжигают древесный уголь. Смолокурение, возникшее в XII в. становится повсеместным. Много дров расходуется на вываривание соли из грунтовых растворов. С ростом населения повысились расходы древесины на строительство мелких судов, зданий, на мощение главных улиц, на обжиг извести и кирпича. Мало оставалось ближайших лесов на топливо. В них самой жизненно необходимой была липа. Она давала кровлю для жилья (лубок), мочало из коры, материал для построек (голяк после снятия лубка), тару (кошель, кули, кадки), сундуки, лодки-долблёнки, токарные изделия, пря-лочные круги, посуду, корыта, верёвки, обувь (лапти) и прочую утварь (циновки, рогожи, решета, лотки). Всё это настолько уменьшило участие липы да и лесистость вокруг городов, что, например, Пскову пришлось в XV в. просить сократить размер подати мёда Москве. А раньше встречались дупла с 20 пудами мёда.

Северное народонаселение было малочисленным: во всех Новгородских пятинах до Ледовитого океана по спискам XV в. числилось 351135 человек. Славяно-русская колонизация Севера ещё продолжалась. Земледельцы Белозерского княжества (ныне Вологодская область), возникшего в IX в., постепенно осваивали и побережье Студеного (Белого) моря. Используя при расселении суда, русские вышли по Северной Двине и морем из других мест к её устью и соорудили пристань. В конце XII в. был построен Архангельский монастырь, в XIV в. Колмогоры (Холмогоры) -- место пересечения морских, речных и сухопутных дорог, уводящих в Зауралье на востоке и в Норвегию, Англию, Голландию -- на западе. К комплексу холмогорских посадов добавляется в XVI в. Новохолмогорск (Архангельск) -- первые морские ворота Русского государства. Основным экспортным товаром были зерно, крупа, солёная говядина, сало, меха, мёд, свечи, древесный уголь, смола, дёготь, поташ, металл, а позже и древесина. В XVI в. на Севере строятся водяные и ветряные пилорамы, верфи, заготавливают мачтовый лес, используя сосну, лиственницу, ель и сохранившийся от тёплого периода дуб. Англичане вывозят мачтовый лес, а голландцам даже разрешили в 1631 г. самим заготовлять лес по берегам Северной Двины.

Из выкопанного с боковыми корнями дерева (копани) изготовляли сохи, телеги, прялки и др. В 1564 г. в Москве установлено деревянное водное колесо для производства бумаги.

Для речных судов (стругов) много леса вырубалось на Дону, в Поволжье, в бассейне Западной Двины и по Днепру. Так, в Воронеже каждый год наряжали с хлебными запасами по 500 и более стругов, большая часть которых продавалась на месте разгрузки. Поэтому к XVII в. леса были вырублены местами вдоль рек на ширину 10 -- 20 км.

Даже в засечных лесах, отчужденных в XIII в., со временем начали создавать поташные заводы. А ведь это была почти непрерывная лента шириной от 1 до 8 км от древних засек по Днепру, Десне (Путивль, Севск, Карачев). Позднее засечная черта начиналась у северо-восточной оконечности непроходимого Брянского массива. Ближайшая к нему Жиздринская засека простиралась от с. Полюдова (восточнее г. Жиздра) до с. Хотьково (на западе Орловской обл.). Выше примыкала засека «Рессета» между речками Рессета и Вытебеть и еще севернее от с. Городок в истоке Дубенка -- засека «Дубенка».

Затем шли засеки: Козельская, Лихвинская, Перемышльская, Тульская, Каширская, Ряжская, Рязанская, Шацкая и другие -- до Волги в Симбирском уезде. Например, в чувашских дубравах -- Кубнинская засечная линия, юго-восточнее -- Корсунско-Симбирская засечная черта, уходящая в Заволжье через Мелекесс (г. Димитровград). Позже Симбирская засечная черта вблизи г. Козлов (ныне Мичуринск) соединилась с Белгородской чертой, защищающей Россию от набегов крымских и ногайских татар.

В 1563 г. Иван Грозный осмотрел Украинские, Калужские и Тульские засеки. Окончательно засечная черта была восстановлена в 1566 г. Засечная служба, состоящая из размещённых Иваном Грозным в 1555 г. стрельцов, затем и пушкарей, подчинялась военному Пушкарскому приказу (департаменту), а на местах -- воеводам. Поданным 1638 г., при засеках числилось 28 командиров, 13 приказчиков и 105 сторожей, которым отводились сенокосные и пахотные угодья во временное личное пользование. Они поддерживали засеки в непроходимом состоянии, запрещая недозволенное лесопользование.

«При царе Василии III, Иване Грозном, Борисе Годунове протягивает Москва за первую полосу засек в лесостепи новые линии засек, укрепляет их сторожами, восстанавливает захудалые старые и строит новые города -- с этих пор начинают часто поминаться в истории и Орёл, и Волхов, и Мценск, и Ливны, и Кромы».

Только с XV в. появляются законодательные акты по регулированию рубки леса. Ранее они закрепляли права собственников на охоту и лесное пчеловодство (бортничество). В первой (дошедшей до наших дней) Охранной грамоте Ивана III от 1485 г. запрещались въезд и свободная рубка в лесах Троице-Сергиева монастыря без монастырского позволения, туда был направлен царский пристав для охраны лесов. В 1556 г. Иван Грозный выдал охранную грамоту на мурманские леса Печенгскому монастырю и запретил рубить лес в 30-верстном кольце вокруг Москвы. В 1558 г. он пожаловал семье Строгановых большую площадь земель с лесами, которые получили название заводских.

В XVI в. создаётся первая роща из кедров на землях Томского монастыря в 8 км от Ярославля. Всё больше лесов становится казёнными, запрещается рубка прибрежных лесов, защищающих населённые места от наводнений и ледохода.

В 1635 г. из Москвы был послан указ верхотурскому воеводе Еропкину: «...а тех людей, кои у ясошных людей угодья пустошат, огонь по лесам пущают и леса выжигают и зверя выганивают... всех их бить кнутом нещадно». Так начиналась защита леса как среды и места традиционных пользований коренного народа.

В Соборном уложении Алексея Михайловича 1649 г. наряду с казёнными лесами упоминаются вотчинные (родовые имения), поместные (полученные за службу на время или пожизненно), общинные и др. В 67 из 958 статей упоминается лес.

В статье 23: «А для дров и для всякого лесу, что надобно будет на становое строение, ездити служилым людям в поместные и вотчинные леса... а явки с них вотчинником и помещиком, чьи те леса, не имати. А в засечные и в ыные заповедные леса им ни почто не ездити».

В ст. 218: «А буде кто помещик или вотчинник в чьем угодье насильством посечёт лес, и в том на него будут челобитчики, и с суда сыщется про то допряма, что он такое насильство учинил, и на нём велети исцу за посечённый лес доправить деньги по указанной цене».

В ст. 223: «А буде кто по недружбе учнёт в чьем лесу на станах огонь класти, и от того в том лесу учинится пожар, или в чьем лесу пожар учинится от конских или иные животны от пастухов небреже-ньем... и в том на них будут челобитчики и с суда сыщется про то допряма... за такое пожарное разорение взяти пеня, что государь укажет, а исцу велети на них доправити убытки по сыску».

Царь Алексей Михайлович (1629 -- 1676) издал также указы о строгом сбережении засечных лесов, о сбережении заповедного леса в Рязанском уезде, о запрещении уничтожения лесов в истоках рек. «Получив донесение, что близ Белгорода леса сильно вырублены... царь постановил: будных станов (поташных заводов) в тех местах никому не давать, а для осмотра существующих станов послал дворян из Пушкарского приказа».

Все эти и другие акты исходили из государственного понимания значения леса образованным главой государства. Алексей Михайлович прошел весь курс средневекового русского гимназического образования. В 11...12 лет имел библиотеку не только по богослужению, но и западноевропейские источники.

Ростки лесоводственных знаний были ещё слабы. В записке одного летописца XIII в. сообщалось о необходимости прореживания леса в 20 -- 40 лет для хорошего роста и получения правильных стволов. В XVII в. упоминается еще кедровая роща в Останкино, созданная при дьяке Щелкалове. Любопытные читали сочинение Петра Кресцентиуса «О выгодах сельского хозяйства», цитаты из которого приводились выше.

Петр Великий -- организатор государственного лесного управления

Историки констатировали, что «лесоводство -- дитя нужды в лесе», и оно в нашей стране возникло в петровские времена в связи с истощением доступных лесов для кораблестроения и внешней торговли. Готовясь к Азовским походам, Пётр I видел значительное истребление лесов в Воронежской губернии, но обстоятельства заставили его именно здесь, под Воронежем, строить в 1696 г. верфь -- колыбель русского военного флота. Спустившись по Дону, Пётр I отбил у турок Азов. Заключив с ними договор, он стал думать о возвращении новгородских земель, оккупированных Швецией, чтобы потом кратким морским путём Россия могла торговать с Европой. Всё это требовало знаний. Читая книги и обучаясь морскому кораблестроению в Голландии, Англии, Франции, Германии, Пётр I собирался посетить Италию. Но в Вене его застало известие о бунте стрельцов. Зарубежное образование продолжалось изучением «Всеобщей истории» С. Пуфендорфа -- представителя естественно-правового учения в Германии, «Землепользования» Гибнари и др. Об истории Италии, а также о ведении выборочных рубок, которые описаны выше, он мог слышать из уст князя Б. Куракина и других дворян, обучавшихся в Венеции.

Царь понял, что благосостояние и развитие России зависит от леса. Только на постройку одного корабля требовалось в среднем 4 тыс. дубов. Но население России, проживающее по берегам рек, поизредило леса. От их наличия зависит и полноводность рек. Пора было регулировать рубку леса, позаботиться о его разведении для будущих поколений. Для этого надо было знать качество и количество лесов, создать управление. Управление лесами было поручено Морскому приказу (1700 -- 1707 гг.), затем Канцелярии военно-морского флота (1707 -- 1718 гг.) и в 1719 г. Вальдмейстерской конторе Адмиралтейской коллегии.

Пётр I в 1698 г. повелевает сеять желуди близ будущего Таганрога, а в 1701 г. запрещает расчистку леса для пашен и сенокосов на расстоянии ближе 30 вёрст от рек, по которым брёвна сплавляли в Москву.

Указ от 1703 г. предписывал «Во всех... уездах, в дворцовых, и в патриарших, и в монастырских, и всяких чинов помещичьих и вотчинниковых землях осмотреть и описать леса заповедных пород, к которым отнесены дуб, клен, сосна, вяз, карагач, лиственница... от больших рек в стороны на 50 вёрст, а от средних и от малых рек, которые в те большие реки впали... по 20 и по 30 верст, а буде, где явятся заповедные леса от рек и за указанными верстами, и те леса описать везде». Заповедными называли корабельные породы. В последующем указе вместо клёна к таковым отнесли ещё ильм и ясень.

При описании вычерчивали «ландкарты», леса подразделяли на приспевшие и благонадёжные. К приспевшим относили дуб диаметром в комле не менее 61 см, а у сосны -- 46, благонадёжными мачтовыми соснами считали деревья от 22 до 44,5 см, без гнилых сучьев до высоты 13 м. Приспевшие мачтовые сосны должны иметь на высоте первого бревна (6,4 м) диаметр 54 см.

Позже к корабельным рощам относили участки площадью не менее 300 га с числом приспевших, или благонадёжных, стволов 50 и более на десятине (1,09 га). Перворазрядной корабельной рощей была Теллермановская (15 тыс. га), названная Петром I «Золотое дно». К корабельным рощам второго разряда относили леса с большим количеством благонадёжных деревьев. Таковым был Шипов лес («Золотой куст»), расположенный также в Воронежской губернии.

Таким образом, подобно Европе, Пётр I ввёл верховную власть на корабельные породы в указанных местах независимо от собственности. Другие породы можно было рубить собственникам, а частным лицам даже в казённых лесах, за исключением произрастающих по берегам Невы, Тосны, Охты и 2-верстовой полосы по обоим берегам других рек, впадающих в Неву.

Указ 1705 г. предусматривал смертную казнь за рубку заповедного дуба, а за другие -- штраф или ссылку на каторгу. В последующие годы казнь была отменена. В указе 1718 г. царь «повелел всех тех преслушников, которые за указами рубили оной лес или впредь рубить будут, также и тех, кто рубить прикажет, помещик ли то или приказчик, вырезав ноздри и учиня наказание, ссылать на каторги, а для рубки на полозье, на оси, на колёса, на обручи и на другие необходимые нужды рубили бы из такого дубу, который к корабельному строению не годен, а особливо из лугового... и для того выбрать по сёлам и деревням надзирателей, у которых не меньше 500 дворов в надзирании было, и дать им особые клейма с гербом казанским, чем такие леса пятнать, а без того отнюдь никому не рубить». Именно 1718г. считается официальным началом создания лесной охраны в России. Через год по подобию Казанской губернии надзиратели были приставлены и к другим лесам России.

Надзиратели подчинялись вальдмейстерам из местных дворян. Инспектировал охрану леса комиссар, который с выделенными дворянами и солдатами выезжал на места для проверки исполнения лесных законов и для обнаружения самовольных порубок. Для предотвращения лесных пожаров назначали и пожарных сторожей.

Пётр I лично регулировал рубки леса: «...на дрова лес рубить по ту сторону реки Сестры, где назначена на листу литера А; а где назначены литеры В, С, отнюдь не рубить никакого лесу». Поручал комиссару Кафтыреву описывать новые земли и запрещать рубку. «Описав леса, объявить владельцам их, чтоб от строений в гору на 1000 сажен, а к морю Балтийскому, насколько его окажется, а также на островах не рубить и не давать никому ни крупного, ни мелкого лесу под страхом лишения живота, а также убирать валежник и подчищать насаждения». Под подчисткой понималась обрезка сучьев для выращивания бессучковой корабельной древесины. Конечно, такую рекомендацию Пётр 1 привёз из Западной Европы. Обрезка сучьев, повторяемостью 6 лет, применялась и в казанских дубравах с использованием лестниц. Всему этому надо было обучить.

В 1701 г. Пётр 1 основал в Москве школу математических и навигационных наук, переведенную затем в Петербург и названную Академией морской гвардии. В 1752 г. её преобразовали в Морской шляхетский кадетский корпус. В этом учебном заведении воспитывались не только военные, но и первые офицеры-таксаторы корабельных лесов, изучавшие лесные науки в качестве только одной общеобразовательной дисциплины. Одни старшекурсники проходили практику на кораблях (их называли гардемаринами), другим предстояло познавать море лесов. Ещё по указу 1720 г. велено было разослать по губерниям и провинциям лиц, окончивших Петербургскую морскую академию, которые изучали геодезию и географию. 1701 год вошёл в историю России как год начала высшего образования.

Офицеры-таксаторы указывали в ведомости длину и ширину лесного массива, качество (плохой, редкий, добрый), долю вырубленного леса, местонахождение корабельного леса (в верстах до конкретного населенного пункта или реки), кому принадлежит лес, сколько в нем корабельных деревьев по породам, пределы диаметров у пня, высот, по каким рекам можно сплавлять. На ландкарты наносили реки, населенные пункты, порядковый номер леса по ведомости или условное обозначение в виде дерева. На картах Казанской губернии показаны также места с обрезкой сучьев и вновь созданные корабельные рощи.

Но возобновление леса еще не считалось обязательным, средства не выделялись.

Флотскими офицерами-топографами и приглашёнными из Германии лесными смотрителями первыми были описаны леса вдоль Невы и Финского залива. Вторично их обследовали в 1720 г., используя старые «описные книги». К Санкт-Петербургскому адмиралтейству отнесены были и дубовые массивы поволжских губерний, учтённые на площади 2000 вёрст в длину и 1000 вёрст в ширину, дубовые и сосновые леса около Онежского озера и по р. Свирь. К Воронежскому адмиралтейству были приписаны массивы по рекам Дон, Хопер, Воронеж, Битюг и другим. К Брянскому адмиралтейству перешли леса по Днепру и Десне с их притоками, куда входили и древние засеки.

Пётр I проявил заботу и о запущенных засечных лесах. Поскольку границы Русского государства продвинулись далеко на юг, то в засечных лесах велись бесконтрольные рубки, пастьба скота, сенокошение. Для сохранения ещё не расстроенных лесов Пётр 1 издал «Правила об описании, сохранении и исправлении лесных засек». «Того ради вальдмейстерам тех провинций, в которых оные обретаются, старозасечной черты, и межевых признаков, и ям, по писцовым, и межевым, и дозорным книгам досмотреть, и где из того, что попорчено или упущено, поправить и учинить против прежнего... а ныне лес тут опустошен, и в таких местах каждому в своём звене велеть вспахать, посеять желудьми дубовыми. А для смотрения в тех засеках лесов определить из прежних засечных сторожей... угодий никому во владение не давать и собою не захватывать».

Пётр I создал древесную школу для выращивания молодых дубов, вязов, клёнов, лип, а на Петергофской дороге сам выбрал место длиной в 200 и шириной в 50 шагов, засадив дубками. По его указанию была заложена дубовая роша у с. Кабанова, по дороге от Переславля в Суздаль, а земледельцам в малолесных губерниях советовал сеять дуб, липу, клён и другие древесные породы.

Рубки корабельного леса велись сплошь или выборочно. При этом Пётр I обращал внимание, чтобы пни сохраняли для порослевого возобновления дуба. Предлагалось лес рубить на строительство судов с октября до января, и разделка стволов, особенно на доски, проводилась через год, тогда они, разбухая в воде, уплотняли «конопать».

Для рационального использования древесины Пётр I требовал применения пилы, особыми указами запретил изготовлять выдолбленные фобы из дуба и сосны, а священникам -- погребать в них, поташ разрешал вырабатывать из «остаточного» леса и сучьев, для жжения угля -- рубить сухие и кривые деревья. В 1720 г. была запрещена в корабельных лесах пастьба скота, а для охраны городских насаждений не разрешалось пасти скот без пастуха на улицах и вдоль дорог.

Пётр I, передав заводам Демидова на Урале большие площади лесов, составил «Правила для хозяйствования ближними к заводам лесами», ввёл нарезку лесосек для постоянства пользования, требовал заботиться о формировании молодняков и об охране их от пожаров. Эти правила вошли в Обер-вальдмейстерскую инструкцию 1723 г. Теперь мы знаем, что за 30 лет может приспеть только оставленный тонкомер от разновозрастного древостоя.

Своими указаниями о лесе Пётр I рекомендовал ещё вести разреживание их, но так, чтобы дерево от дерева не находилось далее 4 м, а сжигание порубочных остатков проводить в стороне от растущего или заготовленного ствола на 4 и более метров.

Петру I принадлежит идея вести заготовку леса по лесорубочным билетам, что стало осуществляться с 1798 г. Но главной заслугой Петра Великого является организация управления лесами.

6 апреля 1722 г. впервые в России были введены должности вальдмейстеров. «Быть одному главному вальдмейстеру, да по местам вальдмейстерам, а именно: в Петербурге, в Москве, в Казани, на Воронеже, на Рязани, во Брянску, в Новгороде, в Смоленске, в Муроме, и где ещё надобно будет, а им унтер-вальдмейстеров по пропорции величины места и ведомым быть в Адмиралтействе. Каждый унтер-вальдмейстер должен иметь в своём участке от 2 до 3 тысяч крестьянских дворов».

Главным лесничим -- обер-вальдмейстером России был назначен Панкратий Глебовский с местонахождением его Вальдмейстерской канцелярии в Москве, поближе ко всем вальдмейстерам. Она подчинялась Вальдмейстерской конторе при Адмиралтейской коллегии в Петербурге, поскольку ценную древесину заготовляли в первую очередь для судостроения. Вальдмейстер соответствовал чину майора. Требовалось «...повсюду, где были леса, иметь лесных смотрителей и объездчиков, дабы не только запрещённых в казённых и помещичьих дачах годных лесов не рубили, но чтоб и в состоящих за указанными от рек вёрстами в рубке их поступали с бережью, а дубов и сосен, коим предназначена мера, и совсем не рубили». Таким образом, государство опекало все леса европейской части России.

В соответствии с Обер-вальдмейстерской инструкцией 1723 г. все валь-дмейстеры давали присягу служить честно, «убыток, вред и опасность отвращать для своей корысти, свойства, дружбы, ни вражды, противно должности своей и присяге не поступать».

Вальдмейстеры притоков подчинялись вальдмейстерам больших рек (Волга, Ока, Кама, Сура, Дон, Западная Двина, Днепр). Вальдмейстеры были обязаны описывать леса, вычерчивать «ландкарты» в трёх экземплярах (один для себя, второй отправлялся в Вальдмсйстерскую канцелярию, третий -- в сенат) и осматривать леса зимой и летом с местным «надсмотрщиком» (надзирателем), который самостоятельно объезжал леса ежемесячно. При необходимости для взимания штрафов он обращался к полковникам, а при отсутствии воинской части -- к определённым офицерам. Штрафовали и надсмотрщика, если обнаруживалась рубка без клейма или сверх разрешаемого количества (надо полагать, при сплошной рубке). Без разрешения вальдмейстера и надсмотрщика разрешалось рубить, за исключением дуба и толстой сосны, другие породы, а там, где росла только сосна, рубить и сосну, непригодную для строения. Так зарождались в России рубки ухода.

Инструкция требовала: «Кто в лесу пол расчистку учинит и будет тот сваленный лес выжигать же, тогда самому и призывая других товарищей при том выжигании быть, с принадлежащими вещами, чем можно тушить, чтобы, ежели огонь до стоячего леса или в степь более назначенного под пашню места силу возьмет. огонь тушить могли».

В случае пожара на его тушение мобилизовывали население, проживавшее на расстоянии не более 10 км. За умышленный поджог заповедного леса велено казнить, в других случаях за самовольную порубку были определены размеры штрафов и доставка лесоматериала за счет виновного. Жалование вальдмейстерам выплачивали из штрафных денег, а надсмотрщику положено было из 5 руб. за самовольную рубку одного заповедного дерева 2 руб. брать себе, а 3 руб. сдавать в казну.

В той же инструкции указывалось: «Вальдмейстерам, которых выбирать из дворян или из отставных офицеров, тамошних ближних мест помещиков, которые могли б пропитание иметь от деревень своих». Унтер-вальдмейстеры также были чаще из помещиков. Лесные сторожа или объездчики выбирались из отставных драгун, приказчиков, старост и даже из простых крестьян.

Кадры лесных смотрителей формировались из немецких знателей, дворянских детей, посылаемых на учебу за границу, которых при возвращении экзаменовал сам Петр I. В 1711 г. были открыты школы партстроителей, где обучали выращиванию деревьев в питомниках, посадке и уходу за ними. Мастерски знавшего около полутора десятка специальностей Петра I -- отца Отечества (по М.В. Ломоносову) -- по праву избрали членом Французской академии наук. А в год празднования 200-летия со дня его рождения на Всероссийской промышленной выставке лесной отдел открывался аншлагом «Петр I -- первый лесовод в России». С таким названием опубликована статья в «Лесном журнале» 1872 г. На выставке демонстрировалась картина, на которой художник изобразил Петра I, сажающего вяз при закладке городского сада в Риге, где на установленном камне выбили: «Император Петр Великий, основоположник славы и благоденствия России, посадил собственными руками сие дерево в 1721 году».

Из современников Петра 1 следует здесь отметить Ивана Тихоновича Посошкова (1652 или 1670 -- 1726), затронувшего вопросы леса в своем сочинении 1724 г. «О скудости и богатстве». Сын крестьянина стал купцом, землевладельцем, промышленником и, наконец, крупнейшим русским экономистом. В книге автор советовал, как назначать деревья в рубку, сортировать древесину в зависимости от пороков, подчеркивая необходимость рационального использования леса и охраны его от пожаров. Он дал рекомендации по лесоразведению вокруг голых деревень, заложив главный принцип отечественного лесоводства -- выращивание многоярусных смешанных устойчивых насаждений. И.Т. Посошкову принадлежит идея ведения лесокультурных записей. И.Т. Посошков отмечал, что петровские преобразования в России удались благодаря вовлечению в этот процесс всех сословий страны, начавшемуся образованию граждан и справедливости налогов, в частности, поземельного. Он предложил обучать крестьян грамоте в церковных школах, освободить их от крепостной зависимости и наделить собственной землей. Лишь русские педагоги могут осуществить «просвещение народа, и тогда Россия наша яко ото сна пробудится и просветится яко солнце». Это подрывало политику царизма, и Посошков погиб после смерти Петра I в темницах Тайной канцелярии. Похоронен на погосте храма Самсония, где стоит теперь памятник А.П. Волынскому -- государственному деятелю и дипломату, казненному за подобный проект государственного переустройства немного спустя. Поэтому книга И.Т. Посошкова была издана только в 1842 г.

Из иностранных лесных знателей времен Петра I никто не удостоился исторической памяти. Но после его смерти в 1727 г. были приглашены по контракту работавшие в Германии самоучки М. Зелгер, Я. Фалентин и Ф. Фокель. Первые отправлены форстмейстерами в Казанское адмиралтейство, где обрезали сучья у 2 млн. дубков с диаметром ствола 6 -- 10 см, описывали и отбирали корабельные деревья, создавали культуры дуба посевом, посадкой сеянцев и пересадкой дичков высотой 0,9 -- 1,2 м, вели рубки ухода, придавая некоторым дубкам кривую форму, необходимую в кораблестроении. После окончания контракта Я. Фалентин через 6 лет возвратился в Германию, подготовив из 6 учеников самого способного И. Селиванова в качестве унтер-форстмейстера. М. Зелгер умер в Казани в 1742 г. Ф. Фокель, оставленный при Адмиралтействе, проработал в России 25 лет, и его деятельность заслуживает отдельного изложения.

Список литературы:

А.С. Тихонов «История лесного дела», Калуга, «Гриф», 2007.

Размещено на Allbest.ru