Актуальность научного и практического наследия В.В. Докучаева в условиях глобального потепления

Особая актуальность научного и практического наследия В.В. Докучаева в условиях глобального потепления

В 2008 году - 116 лет Особой экспедиции В.Докучаева и его сподвижников, которые заложили опытные участки, где были созданы вопреки климатическим, рукотворные условия для получения устойчивых урожаев в засушливых условиях южной степной зоны. В России таким рукотворным оазисом, ставшим базовой экологической моделью и прообразом российского степного земледелия стала часть территории Каменной Степи в Воронежской области. Здесь с 1892 г. идет непрерывный эксперимент по рукотворному предотвращению засухи. Он может многому научить, от многих ошибок предостеречь и ныне - в период динамичного изменения климата, когда от плодородной силы наших черноземов, возможно, как никогда раньше, зависят мощь, жизнь и благополучие России.

Хлебопашцам России чернозем издавна служил щедро и исправно. Все города засечной линии созданные как крепости от набегов крымчаков и калмыков - Воронеж, Курск, Белгород, Тамбов, Оренбург, - стоят на черноземе. Что и говорить, за столь изобильную и плодовитую землю стояли крепко. В 1889 г. на Всемирной выставке достижений науки и техники во Франции кубический монолит русского чернозема был признан эталоном плодородия. Неудивительно, что именно чернозем стал объектом особого внимания и в среде ученых. Основоположник мировой науки о почвоведении - наш соотечественник Василий Васильевич Докучаев считал русский чернозем главным богатством страны: «Нет тех цифр, которыми можно было бы оценить силу и мощь Царя почв, нашего русского чернозема. Он был, есть, и будет кормильцем России» [1]. Черноземы России и поныне, наравне с природным богатством Аргентины - плодородными черноземными почвами Пампы, считаются лучшими в мире.

Но тогда, почти одновременно с Парижской «презентацией» русского чудо чернозема, в 1891 г. на Россию обрушилось страшное бедствие. Засуха опустошила поля 20 губерний центрального Черноземья с населением 30 млн. человек. Люди здесь вымирали от голода целыми селениями, как от чумы. О неприглядной картине в природопользовании того времени свидетельствует один весьма тревожный архивный документ: «Записки Воронежского уездного комитета по выяснению нужд сельскохозяйственной промышленности». Он сообщает: «В короткий пореформенный период (реформы 1861 г.) местность уезда изменилась до неузнаваемости: леса поредели, и сократились их площади, реки обмелели или местами совершенно исчезли, летучие пески надвинулись на поля, сенокосы и другие угодья, поля поползли в овраги, и на месте когда-то удобных земель появились рытвины, водоемы, рвы, обвалы и даже зияющие пропасти; земля обессилила, производительность ее понизилась; короче количество неудобий увеличилось, природа померкла, естественные богатства истощены, а естественные условия обезображены. Вместе с тем в жизни населения появились скудность, обеднение, вопиющая нужда».

Потрясающая картина. А ведь до этого Центрально-Черноземный край России по праву считался основным земледельческим районом страны. Тучному русскому чернозему завидовала вся Западная Европа. Россия тогда, может и не в угоду своему, не всегда сытому люду, но в снабжении земного шара пшеницей занимала первое место - более 200 млн. пудов ежегодно.

Что же случилось за «короткий пореформенный период»? Состояние русских черноземов начало резко ухудшаться сразу после землеустройства освободительной реформы. Лучшие земли тогда отошли к помещикам, худшие получили крестьяне. В стремлении увеличить свои скудные наделы они вынуждены были распахивать крутые склоны, верховья и русла оврагов, легкие песчаные почвы - все, что можно распахать. И помещики, перейдя на новую систему взаимоотношений, усилили эксплуатацию своих земель: чтобы получить больше товарного хлеба, расширяли посевную площадь, не заботясь о повышении плодородия своих почв. Только за период с 1860 по 1887 гг. площадь пахотных земель в южных и восточных черноземных губерниях возросла почти в 1,5 раза. Быстрое развитие зернового хозяйства этих губерний опиралось на освоение новых земель, а не за счет повышения плодородия почв и увеличения урожайности сельскохозяйственных культур.

Хищническая распашка земель и вырубка леса дорого обошлись чернозему, особенно в засуху 1891 г. Водный баланс степи резко ухудшился, изменился и ее микроклимат. Продолжительное летнее бездорожье стало сопровождаться высокой температурой, угнетающей жарой, низкой влажностью воздуха и знойными суховеями. В 1880 г. на общем собрании Вольного экономического общества В.В.Докучаев охарактеризовал сельское хозяйство тех лет как крайне неудовлетворительное. В подтверждении этой оценки он привел справку о том, что средняя урожайность зерновых культур в России в три раза ниже, чем во Франции и Германии, и едва достигает 5 ц с 1 га. Даже скотоводство, несмотря на громадные степные пространства в России, все-таки стоит у нас, по словам Докучаева, несравненно ниже, чем в Западной Европе. И одной из причин низкого уровня сельского хозяйства, по его мнению, является истощение наших почв и вообще незнание производительных сил страны.

Именно в это время с проектом коренного преобразования сельского хозяйства и выступил основоположник отечественного почвоведения профессор Петербургского университета Василий Васильевич Докучаев. Свои соображения и рекомендации он изложил в замечательной, популярной книге «Наши степи прежде и теперь» [2].

Прогрессивный ученый и отличный знаток российской жизни В.Докучаев, конечно же, понимал: иссушение черноземной полосы - явление не только природное, климатическое, но и социальное. Русское сельское хозяйство, писал он, находится в таком надорванном, надломленном состоянии потому, что зиждется не на местных физико-географических условиях, а уподобляется азартной биржевой игре: выпадет счастливый год - будет хлеб, грянет засуха - значит снова неурожай и голод. «У нас до сих пор существуют самые смутные, самые неопределенные понятия о самых простых, самых существенных элементах почвоведения. Не нужно же, наконец, при этом забывать, что мы решительно ничего не сделали, чтобы приноровить наши пашни к засухам, чтобы утилизировать, в сельскохозяйственном смысле, наши речные, снеговые и дождевые воды. Мы до сих пор еще всю ответственность за наши урожаи возлагаем на природу» [3].

Классики русской агрономической науки противопоставили этому разработанный ими стройный комплекс мер по борьбе с засухой и эрозией почвы. Они отражены в таких наиболее известных работах: «О борьбе с засухами в черноземной области посредством обработки полей и накопления в них снега», П.А.Костычева, «Борьба растений с засухой», К.А.Тимирязева, «Как высохла наша степь», А.А.Измаильского.

В 1930-40-е годы прошлого столетия ученые - последователи Докучаева, довели до такого совершенства агролесомелиоративный комплекс в Каменной степи, что принципы его обустройства легли в основу известного государственного Плана преобразования природы, который активно начал претворяться в жизнь в 1948 г. В нелегкие послевоенные годы в стране начались широкомасштабные работы по закладке полезащитных лесополос.

Каменная степь с ее несокрушимыми «докучаевскими бастионами» и сегодня щит на пути засухи, оврагов и эрозии. Она стала живым рукотворным памятником великому ученому, настоящей цитаделью возрождения русского чернозема. Здесь создана классическая модель будущего земледелия степных районов страны, которая постоянно совершенствуется учеными НИИ сельского хозяйства Центрально-Черноземной полосы имени В.В.Докучаева (институт - наследник Особой экспедиции). Его исследования теперь проводятся не на ограниченном экспериментальном участке в районе старого докучаевского оазиса, а в опытно-производственных хозяйствах института.

Сегодня Каменная степь - это и объект историко-культурного и природного наследия. В 1996 г. здесь, в Таловском районе в 5 км на юг от поселка Таловая на землях ОПХ «Докучаевское», создана ООПТ - государственный заказник «Каменная Степь» федерального значения. Её культурный ландшафт на площади 5232 га имеет все основания претендовать на включение в Список Всемирного наследия под эгидой ЮНЕСКО. Пожалуй, нигде в мире нет примера такого глубокого и благотворного влияния на природу, как здесь.

Поэтому сейчас, когда глобальное потепление признается не только исследователями Арктики, но уже весьма ощутимо для экономики и на суше многих стран значение работ В.В.Докучаева по созданию искусственных моделей внешней среды для земледелия приобретает особый эколого-экономический смысл. Тем более для России, где потепление происходит в три раза быстрее из-за обширности суши, которая нагревается больше, чем водная поверхность. Особенно быстро среднегодовая температура планеты росла с начала 1980-х гг. А в этом промежутке наиболее теплыми стали последние годы. Палящее солнце 2003, 2006 и 2007 гг. «подогрело» предсказания глобального потепления. А сценарии ожидаемых от него бедствий напоминают фильмы ужасов.

На месте наиболее густонаселенных районов планеты будет плескаться океан. Чуть ли не все страны Европы лишатся своих столиц - они окажутся на дне морей Атлантического океана. Целые регионы подвергнутся опустыниванию и станут непригодными для сельского хозяйства, которое будет смещаться на северные территории. Рисуются картины тропической Великобритании, малярийной Франции, пустынной Испании. Прежде невинные виды насекомых превратятся в злостных вредителей. Небывалые засухи и повышение температуры вызовут нехватку питьевой воды. Вспыхнут эпидемии почти забытых инфекционных болезней, таких как диарея, дизентерия, холера, тиф, гепатит. По всей планете начнутся войны уже не из-за нефти и электроэнергии, а из-за пищи и воды.

Конечно, сегодня такие прогнозы для многих - «страшилки», не более. Тем не менее, только за последние 20 лет из-за потепления климата страны ЕС недосчитались уже около 40 млн. т зерна. Зима 2006-2007 гг. в северных районах Европы стала самой теплой за всю историю континента. А небывалая жара в средине апреля 2007 года оказалась симптомом засухи такой губительной силы и опустошительными последствиями в странах юго-восточной Европы, которые живо напомнили последнюю засуху 2003 г. В декабре 2007 г. в Киненсбергском ботаническом саду расцвели розы, а зима 2007-2008 гг. в Швеции стала самой теплой за последние 100 лет…Очевидно, что для противостояния такой погодно-климатической динамике необходимы превентивные меры. Ведь если трудно предвидеть последствия глобального потепления климата, то их все же можно предупредить и, по крайней мере, смягчить. Дана же человеку такая черта, как предусмотрительность.

В этом отношении интерес представляет творческое наследие Н.И.Вавилова. По его мнению, в сценарии потепления северные территории станут одними из лучших для полеводства. Географического и климатического пределов «осеверения» сельского хозяйства -- считал Н.И. Вавилов - не существует, и рассматривал продвижение земледелия на Север как важнейшую часть создания продовольственной независимости страны. Более половины площади России занимают разные северные почвы и около одной третьей части - почвы горных ландшафтов, преимущественно также холодные. На половине площади России - вечная мерзлота. Одно из преимуществ северного земледелия, говорил Н.И. Вавилов, в том и состоит, что применительно к суровым, зато устойчивым климатическим условиям, можно выработать надежную агрорецептуру. Там каждое лето холодное, тепло - лимитирующий фактор возделывания сельхозкультур. Но зато и известно, чего от каждого вегетационного сезона ждать. Удобрения и тепло мелиоративный эффект навоза могут существенно нейтрализовать пагубное воздействие холода, улучшить микробиологические и питательные режимы почв. Напротив, двигаясь с растениеводством на юг, доказывал Н.И, Вавилов, мы вступаем в зону «рискованного» земледелия [4]. База этой концепции - опыт развития сельского хозяйства наших северных соседей: Норвегии, Финляндии, Швеции. Нидерландов.

Однако, сегодня трудности нашего северного земледелия не только в недостатке тепла. Их много и в ином и, в частности, - в бедных почвах. Раньше малоустойчивые подзолистые почвы пахали сохой на глубину 10-12 см. Ниже лежали белесые подзолистые горизонты. Вывернуть их наружу - получить пустые закрома. С коллективизацией на эти почвы был запущен тяжелый трактор и разрушающий структуру плуг с глубиной вспашки до 25 см. Коренное изменение основной технологии обработки полей активизировало процессы разрушения традиционной агрикультуры и деформации агроландшафта. Поля стали уподобляться дорогам - в сухую погоду они сплошная пыль, во влажную - грязь.

Все это согласуется и с отношением Д.С.Лихачева к роли природного фактора в формировании национальных культур, их отражению в облике культурного ландшафта. По мнению Д.С.Лихачева на севере в России было больше природы, а чем ближе к степи, тем больше человека [5]. Продвижение его на север всегда связано со значительным преобразованием природы и, как свидетельствует многовековой опыт, ее все же лучше не преобразовывать, а брать в союзники. Поскольку и по сей день природный фактор на три порядка сильнее человеческого.

В самом деле, как изменить быстро природу сельхозкультур короткого дня, при котором они только и способны максимально реализовать свой потенциал хозяйственной продуктивности?! Кукуруза, например, в условиях длинного - северного дня, способна обеспечить хороший урожай лишь зеленой массы, а не зерна. Но именно эта культура - мировой лидер среди зерновых по урожайности и, как свидетельствует исторический опыт, агробизнесу трудно будет от нее отказаться на севере.

А сколько потребуется времени, чтобы «создать» нужное эффективное плодородие северных почв, способное обеспечить конкурентоспособное производство? И если глобальное потепление будет наступать столь быстрыми темпами, то вполне очевидно, что естественным путем в условиях севера немного популяций почвенных микроорганизмов сможет адаптироваться и нормально включиться в почвообразовательный процесс. Еще меньше эти возможности для организмов более высоких форм организации - растений и животных, не говоря уже о размерах тех затрат, которые потребуются для окультуривания, и в частности, раскисления северных подзолистых почв.

В этом отношении, преимущества богатых энергией черноземов перед бедными северными почвами - очевидны. Они тем более возрастают при производстве экологической продукции сельского хозяйства. Ведь без сравнительно высоких доз внесения органических и минеральных удобрений эффективное земледелие на севере невозможно практически. А это в итоге всегда в той или иной мере негативно сказывается на качестве продукции. Тогда как на черноземах такие же равновеликие урожаи могут быть получены при значительно меньших объемах внесения удобрений, то есть в условиях наиболее отвечающим органическому земледелию.

Преимущества черноземов становится еще весомее, а их роль значимее, если учесть, что всего 13% территории России занято сельскохозяйственными угодьями, а пашней и того меньше - всего 7%, и лишь половина пашни сосредоточена на черноземах. Но именно они обеспечивают львиную долю сельхозпродукции страны и по праву оцениваются как ее большое национальное богатство [6].

Таблица 1 Структура почвенного покрова сельскохозяйственных угодий Российской Федерации (все категории хозяйств)

Источник: Романенко Г.А., Комов Н.В., Тютюнников А.И. Земельные ресурсы России, эффективность их использования. - М., 1996. - 308 с.

Однако преимущества черноземов могут быть реализованы в полной мере лишь при достаточном увлажнении. В засуху, без воды, не взойдут и лучшие семена, не покажет свою силу и обильное удобрение, не поможет увеличить урожай даже самая лучшая почва - чернозём. Засуха, как бы “выключает” потенциал плодородия черноземов из сельского хозяйства на величину своей губительной силы, а вместе с этим и сопряженные с ним производственные и трудовые ресурсы. Целые сельские территории и поселения с их социальной инфраструктурой и культурой могут быть обречены на депопуляцию, исход с них населения. Следовательно, глобальное потепление может «отключить» не только природный (даровой) потенциал целых регионов. И наиболее уязвимы для засух - Южный и Центральный округа РФ. Здесь МЧС не поможет. Поэтому важны не только надежные прогнозы, но и нужны такие же меры противостояния засухам. Отправная точка в этом деле, даже двигаясь на север - «докучаевский» принцип обустройства территории, предложенный 116 лет назад - разумное сочетание элементов ландшафта: лес-луг-пашня-водная поверхность.

Казалось бы, что в России, где сосредоточена большая часть мировых запасов пресной воды, перед земледельцами зоны сухих степей поставлена не такая уж и сложная задача: напоить землю. Но решить ее, особенно в нынешних условиях непросто. Беда в том, что более трех четвертей сельхозугодий здесь распаханы, почвы на больших площадях обеструктурены, уплотнены и плохо поглощают влагу. К тому же по территории зоны проходят две возвышенности: Среднерусская и Калачская. Тут трудно найти поле, которое не имело бы уклона. А к обработке склоновых земель нужно подходить строго дифференцировано. Однако сегодня по причине “экономии” средств, а иногда и по невежеству, во многих хозяйствах применяется шаблонно и землеустройство и агротехника. В результате теряется и влага, и почва.

Весной талые воды бесполезно уходят с таких полей буквально за несколько дней, заодно нередко смывая верхний, плодородный слой почвы. Также действуют и ливневые дожди. Не обузданная человеком вода, устремляясь по склонам, вызывает плоскостную и линейную эрозию. В настоящее время в ЦЧО насчитывается более 4 млн га эродированных земель. Только в Воронежской области длина оврагов и балок достигает 63 тысяч км. Это 1,5 земных экватора.

Овражная эрозия снижает урожаи не только потому, что ежегодно выхватывает из севооборотов сотни гектаров плодородных земель, но и потому, что усиливает почвенную засуху. Овраги, как дренирующие канавы, снижают уровень грунтовых вод. Все это не только приводит к снижению урожайности, но и удорожанию всей сельскохозяйственной продукции, а значит и падению её конкурентоспособности.

Есть несколько путей обуздать разрушительную силу воды и заставить ее работать на урожай. Один из них - регулировать и задерживать непосредственно на полях стихийный сток талых и ливневых вод. Ученые зонального НИИ имени В.В.Докучаева установили: если задерживать в степных и лесостепных районах страны хотя бы половину стекающих вод, это дало бы государству 25-30 млн. т дополнительного зерна. При смыве 20-сантиметрового слоя типичного чернозема на одном гектаре теряется такого количества питательных веществ, которых хватило бы на выращивание двухсот урожаев с этой площади! Иными словами, один сантиметр утраченного чернозема лишает земледельца десяти будущих потенциальных урожаев.

Это тем более обидно, что еще 2 тысячи лет назад ученый Древнего Рима Плиний писал в одном из своих трудов: «На холмах пашут только поперек склона, поворачивая лемех острием то вверх, то вниз» Насколько важно выполнять это требование можно судить по данным Докучаевского ОПХ. При вспашке вдоль пологого склона было смыто почвы 24,3 кубического метра с гектара, а при вспашке поперек склона - только 2,9. После поперечной вспашки запасы влаги в метровом слое увеличились на 150 т, а урожай зерна возрос на 2 центнера [7].

Хорошие помощники земледелия в борьбе с засухой и эрозией почв - пруды и водоемы. Сооруженные в верховьях балок и их отрогах, они регулируют поверхностный сток, укрощают бурные паводки и ливневую эрозию почв, улучшают режим рек и грунтовых вод, облагораживают территорию, и, наконец, служат резервуарами для орошения.

Сегодня многие пруды заилились, зарастают болотной растительностью, и все меньше становятся пригодными для выполнения предназначенных им функций. Этому “способствуют”, как наше законодательство, так и социально-экономические факторы. Согласно Водному кодексу, пруды теперь собственность тех немногих, на чьих землях они находятся. И если на землях нынешнего, небогатого фермера, то он по экономическим причинам часто не может использовать свой пруд даже для орошения, не говоря уже о том, чтобы построить новый и уж тем более, современные ирригационные сооружения.

А заиленный пруд уже не союзник земледельца, скорее наоборот. Он не накапливает атмосферные воды, и в случае их избытка, из-за нарушенного дренажа прибрежные территории подтопляются и зачастую заболачиваются. Уровень грунтовых вод поднимается, что также нередко ведет к засолению этих территорий, а при орошении и сопредельных. И, наоборот, в засуху такой пруд не подпитывает грунтовые воды, они уходят на большую глубину, минерализуются и при их использовании для орошения становятся источником тяжелейшей проблемы земледелия - засоления почв, образования солодей, солонцов, солончаков. Это ведет к снижению урожайности, росту затрат на обработку полей, и даже полному выбытию их из оборота. В то же время грядущее глобальное потепление значительно актуализирует необходимость развития орошения, а значит и прудового хозяйства.

Тем не менее, одной из главных заслуг ученых «докучаевской школы» является то, что их основными факторами улучшения влагообеспечинности в степной зоне, по-прежнему, остаются агро- и лесомелиорация, а не дорогостоящие орошение.

Да, есть в арсенале земледельца еще одно могучее средство повышения продуктивности лугов и пашен, успешной борьбы с засухой и эрозией почвы. С его помощью можно восстанавливать и плодородие черноземов, сохранять и умножать его силу. Это - лес.

Хлеборобы России давно замечали, что под сенью леса хлеба растут лучше и всегда урожайнее, чем в голой степи. И не только хлеборобы! Во второй части «Мертвых душ» Н.В.Гоголь дает описание земельных угодий помещика Констанжогло. Литературоведы предполагают, что прообразом этого героя был некто В.Я.Ломиковский, который еще в начале XIX века посадил в Полтавской губернии полезащитные полосы. Помещик Платонов, сопровождавший Чичикова в поездке на землях Констанжогло, объяснял: «Лес у него, кроме того, что для леса, нужен затем, чтобы в таком-то месте на столько-то влаги прибавить полям, на столько-то унавозить падающим листом, на столько-то дать тени… Когда вокруг засуха, у него нет засухи; когда вокруг неурожай, у него нет неурожая».

Эффективность полезащитного лесоразведения убедительно доказана 116 летним опытом выращивания леса в Каменной степи. Засуха ее как будто обходит стороной. В засушливые годы здесь всегда более высокая урожайность. В 1972 г., когда кругом все горело и никло от жары, безводья и пыльных туч, Каменная степь стояла против стихии, как несокрушимый бастион. Но особенно наглядный урок преподнесла она земледельцам в 1979 г., когда во многих хозяйствах не взяли и по 10 ц зерна с гектара, а здесь в тот год получили на круг по 22 центнера. Более того, озимая пшеница дала по 31 ц, отдельные же участки и вовсе более 40!..

Та же картина и в донецкой степи Украины. В засуху 2007 г., Велико-Анадольский лес, словно магнит, притягивал дождевые облака, которые изливались в него и на близлежащих территориях, тогда как на обезлесеных, гремели лишь «сухие» грозы и падали капли дождя. В этом во многом и ответ на вопрос, - какие ключи подобрали к своим эталонным территориям наследники Докучаева? Кудесничает здесь и преображает землю вот уже много лет обыкновенный лес. Он опоясал изумрудными ожерельями поля, пруды и водоемы, прошил своими корнями склоны и днища оврагов. Лес в Каменной степи стал, образно говоря, становым хребтом, надежным каркасом в сложном и зыбком еще во многих хозяйствах здании плодородия земли.

Лесные полосы, которые В.Докучаев называл магазинами влаги, не только смиряют и разбивают дикую силу ветра. Они снижают испарение влаги с земли почти на треть. Зимой на облесённом поле скапливается вдвое больше снега. Между полосами, где земля промерзает меньше и оттаивает раньше, почва впитывает снеговую воду, словно губка. И это естественно. Лесная почва обладает крупнозернистой структурой, ее укрывает мощный слой рыхлой подстилки. Недаром в народе говорят: «Земля под лесом, что решето». Наибольшее скопление грунтовых вод между лесополосами совпадает с периодом интенсивного роста и развития растений и приходится примерно на май, когда обычно начинается засуха. Кроме того, задерживая и уменьшая сток талых и ливневых вод, лес помогает человеку бороться с эрозией почвы, потерей ценной «пищи» растений, образованием на ней промоин и оврагов.

Но и это не все. Лесные полосы грудью встают на защиту полей от пыльных, или, как их еще называют, черных бурь. В 1969 году во время такой сильной бури снос мелкозема в Докучаевском оазисе не превышал 18 т на гектаре и на полях в открытой степи вынос достигал 420 т. А это, соответственно, - 10 и 200 неполученных урожаев в будущем!

Могут спросить: зачем так подробно говорить о пользе леса, лесных полос? Разве кто-то отрицает благотворное влияние древесных насаждений? Как ни странно, да. Вопреки здравому смыслу и объективным данным науки и практики они зачастую недооцениваются, а то и вовсе оказываются в опале. И это приводит иногда к катастрофическим последствиям не только для целых регионов, но и континентов.

В Австралии из-за значительной потери лесов засухи теперь стали повторяться все чаще и чаще. Это привело к значительной потери площади пастбищ, катастрофическому обмелению рек, что поставило под угрозу существование многих ранее благополучных фермерских хозяйств, и их целой отрасли - овцеводства. Отдельные сельскохозяйственные культуры, даже такие как засухоустойчивый ячмень уже не возделывают на континенте. Противопоставить засухам ирригационные сооружения сложно - они требуют много миллиардных затрат, что фермерам не по карману. Поэтому, недавно прошедшие обильные дожди обнадежили, но решили далеко не все проблемы сельского хозяйства страны. А главное, они не разрешили проблемы перспектив стабильного развития природного комплекса. Тогда как глобальное потепление все больше дает о себе знать здесь в виде проявления засух.

Не менее важен лес и лесные насаждения и для отдельных территорий, а тем более особо ценных. В Кении в одном из чудес света - озере Неру - месте, где обитают розовые фламинго, что, привлекает множество туристов и дает немалые доходы коммерческим организациям и в бюджет, из-за неорганизованной вырубки лесов по берегам, впадающим в озеро рек - оно стало высыхать. Это поставило под угрозу существование, как самих рек, так и озера, и естественно его обитателей. Поэтому сегодня предпринимаются срочные меры по рукотворному облесению рек для спасения озера и туристического бизнеса.

Ну, а как эта проблема касается черноземов России? Тысячи гектаров лесополос, в ЦЧО в начале пятидесятых и шестидесятых годов, погибли. Одна из главных причин этого - плановая система: на лесополосы доводился план на урожай сельскохозяйственных культур. И сегодня у многих руководителей и хозяйственников на селе отношение к посадкам леса недальновидное. Ставя на первый план сиюминутные интересы и выгоды, они под всякими предлогами затягивают выделение земельных участков для закладки лесополос на полях. Хотя облесённость пашни во многих «актуальных» районах меньше установленной нормы - не достигает и 2%. Чтобы создать законченную систему лесных полос на полях, только воронежцам нужно ещё посадить 60 тысяч гектаров леса. А ростовчанам увеличить долю лесополос на своей территории с нынешних 3,8 - до 6%.

Но чтобы противостоять черным бурям и суховеям, задерживать на полях влагу полезащитные лесополосы должны быть “правильными”. Азы этих правил - в нашем лесокультурном наследии: их ширина должна быть умеренной, только-только достаточной для жизни деревьев и для защиты поля от суховеев. Иначе лес, как сильнейший «влагосос» - обезводит пашню. Поэтому конструкции лесопосадок постоянно совершенствуются и имеют свои региональные особенности, а сами лесополосы на протяжении их жизни нуждаются в своевременном рациональном уходе. Заросшая, не продуваемая лесопосадка во время пыльной бури, будет занесена пылью и превратится в бархан, который уже не будет защищать поля от ветра и удерживать на них влагу. Такими же не функциональными становятся и старые, изреженные, не обновленные лесополосы.

Неслучайно изучением лесополос занимались не только ученые «докучаевской школы». Для увеличения их полезащитной мощности П.А.Костычев - глава Департамента земледелия и крупнейший ученый-почвовед конца XIX, начала XX столетия предложил сажать в подлесок кустарник [8]. Это усилило их влаго- и ветрозадерживающие функции. Всемирно известный лесовод Г.Ф.Морозов, создавший неувядаемое учение о лесе, внес неоценимый вклад своими пионерскими работами по подбору пород деревьев для лесополос, наиболее жизнестойких и эффективных в условиях засушливой степи [9]. Его дело продолжил ученый-лесовод Г.Н.Высоцкий. В 30-х гг. XX столетия А.И.Мальцев предложил прерывисто-блочную конструкцию лесополос. Процесс совершенствования лесопосадок не прекращается и поныне.

В конце XX столетия, используя историко-лесокультурное наследие Каменной степи и разработки других, научных и учебных заведений, в Таловском и Бутурлиновском районах Воронежской области были заложены новые системы полос смешанных древесных пород с преимуществом дуба, ясеня и их ближайших спутников. А в ряде районов зоны на овражно-балочных землях и речных долинах созданы ландшафтные агролесомелиоративные комплексы, где не мешают, а помогают друг другу и лес, и пашня, и луг, и водоем. Между ними установлен рациональный баланс на данной территории, как и завещал В.В.Докучаев. Ученый рекомендовал, соблюдая “строгую последовательность и осмотрительность”, испытать на водораздельных землях целую систему мер, начиная от создания лесонасаждений, устройства водоемов, а по балкам запруд, разработки наилучших способов обработки почвы и кончая “выработкой норм, определяющих относительные площади пашни, лугов, леса и вод”. А “все пески, бугры и вообще почему-либо неудобные для пашни участки, особенно если они открыты для сильных ветров, засадить сплошным лесом” [2]. Оригинальные и еще более категоричные предложения об использовании различных элементов рельефа сделал в 30-х годах XX столетия академик В.Р.Вильямс: “Лес, сад - единственная растительная формация, посредством которой могут быть производительно использованы условия водоразделов”[10]. Но докучаевские принципы обустройства архитектуры ландшафтов при этом не отрицались, а развивались.

Специалисты-лесоводы считают, что именно таким ландшафтным, основанным на конкретных особенностях той или иной территории, природным комплексам принадлежит будущее. Они вобрали в себя весь тот положительный опыт и лучшие функциональные свойства не только для ветро и влагозащиты, но и для наиболее рационального обустройства агроландшафтов. Именно о таких лесоаграрных оазисах в степи и мечтал В.Докучаев.

Но таких - докучаевских агроландшафтов и сегодня в России немного. Здесь оказались пророческими слова другого классика естествознания - основателя учения ноосферы В.И.Вернадского в его «Страницах из истории почвоведения», посвященных памяти В.В.Докучаева: «Достигнутые им результаты, принадлежат к крупным приобретениям научного движения XIX века. [Но] Едва ли они до сих пор правильно оценены во всегда капризной и, по существу, очень исторически нечуткой научной среде…» [11].

В Каменной степи хранится карта черноземных почв России, составленная еще В.Докучаевым. В сегодняшнюю бы пришлось внести ряд серьезных поправок. Картина такова: площади черноземов не только сократились, но и почти повсеместно истощились - стали менее плодородными, беднее гумусом. Во многих районах ЦЧО содержание его со времен Докучаева уменьшилось на треть, а кое-где и наполовину [12]. Полагаясь на естественное плодородие черноземов, их удобряли менее всего. И сегодня многие хозяйства, и районы не вносят в почву и трети тех органических и минеральных удобрений необходимых для соблюдения закона возврата в земледелии: человек обязан вернуть земле то, что взял у нее с урожаем, для восстановления ее утраченных сил.

К сожалению, мощный голос ученых и широкой общественности, особенно тревожно звучавший со страниц газет и в специальной литературе в начале 1980-х годов и отражавший немой зов страдающей земли, так и не был услышан и по достоинству оценен. Не до этого было - в стране началась перестройка. В 90-е годы ситуация еще более ухудшилась. Хотя к 100-летию Особой экспедиции - в июне 1992 г. в Каменной степи, в постановлении выездной научной сессии Российской академии сельскохозяйственных наук, была отмечена возросшая актуальность ее научной и практической значимости в современный период, и, что этой экспедицией впервые в мировой сельскохозяйственной науке и практике были заложены основы комплексного подхода к использованию природных ресурсов. Здесь же были внесены предложения о создании в Поволжье, на Северном Кавказе, в Западной и Восточной Сибири, Южном Урале и Нечерноземье на базе опытных производственных научных учреждений, других сельскохозяйственных эталонных (типа Каменной степи) систем агроландшафтов.

Однако ликовать по этому поводу не пришлось. Произошедшие события внесли в эти директивы свои, далекие от желаемых коррективы. Реалии жизни на селе и состояние земельных угодий в ряде регионов страны после нынешней земельной реформы оказались сродни негативным последствиям, которые принес на нашу землю злополучный пореформенный период реформы 1861 года. Сегодня, говоря словами того же Л.Леонова, начался новый разгул торжествующего собственника, после которого в этот раз от наших черноземов могут остаться лишь одни воспоминания. Крестьянским хозяйствам, решившим начать самостоятельную жизнь, и теперь достались и еще оставят далеко не лучшие земли. Мощный финансовый спекулятивный капитал, вооружившись грабительскими схемами купли-продажи земель, просто скупает лучшие сельскохозяйственные угодья, которые затем переводятся в иные земли и продаются с наибольшей выгодой. И крупные латифундисты в погоне за прибылью вряд ли будут болеть душой за здоровье и сохранение площадей даже весьма эффективных для сельского хозяйства черноземов. Пролетая над территорией ЦЧО, с высоты птичьего полета, в этом можно убедиться воочию: сеть оврагов здесь ширится и расползается как раковые метастазы.

Нет, никто не против многоукладной экономики на селе. Пусть живут и здравствуют, соревнуются и конкурируют между собой коллективные и фермерские хозяйства, различные ассоциации и товарищества. Но при этом каждый владелец земли и землепользователь должен постоянно заботиться о том, чтобы от его хозяйствования она не оскудела.

И тут прежними директивно-административными методами и лобовой пропагандой ничего не достигнешь. Новый хозяин земли может сказать любому чиновнику: «Вы мне не мешайте. В условиях рынка я сам буду решать, что мне делать со своей землей: что захочу - то и посею или вообще продам». И сегодня он будет прав! Такого хозяина, по существующему ныне законодательству, не привлечешь ни к какой ответственности.

Среди таких хозяев оказалось немало и таких, о которых известно еще из нашего аграрного наследия. В XIX в. известный профессор-практик А.Н.Энгельгард так писал в своих письмах «Из деревни»: «[Иногда] … хозяевами делаются люди неспособные к хозяйству. Конечно, умея работать, такой хозяин все делает по общему деревенскому загаду: люди пахать - и он пахать, люди - сеять - и он сеять. Но в частностях дело не спорится, нет хозяйственного соображения, некому загадать. И здоров, и силен, и работать может, а все не то» [13]. Поэтому, кроме основных законов «О земле» и «Сельском хозяйстве» нам сегодня крайне нужны детальные нормативные документы - «СНИПы», о правах и обязанностях земледельца.

Мировое аграрное наследие показывает, что такие отношения четко определены в законодательных актах во всех развитых странах. В Англии, например, если с гектара поля за год смывается 50 тонн почвы, фермеру запрещается сеять на нем пропашные культуры. В США и Канаде действуют эффективные меры материального поощрения земледельцев за посадки леса на своих угодьях и солидные компенсации за землю, пущенную под них, за посевы бобовых выплачивались премии. И в России до революции крестьяне и сельские общины поощрялись за разведения леса. За выращенные и сохраненные землевладельцем 50 десятин леса, ему выдавался ценный 500-рублевый приз и золотая медаль.

В нынешний пореформенный период сделать это совсем не просто: кто станет тратить средства, чтобы сажать на своих земельных паях лесополосы, ухаживать за ними?! Поэтому большая часть их сегодня малофункциональны или совсем нефункциональны. Лишь недавно - в конце марта 2007 года сельскохозяйственные земли перешли от Минэкономразвития к Минсельхозу. Теперь в стране решать вопросы оборота земель сельскохозяйственного назначения будет один хозяин. Это вселяет определенные надежды на положительное разрешение проблем соблюдения положений Земельного кодекса на рынке сельхозугодий, а также регулирования выделения земель под лесопосадки.

Финансировать эту программу мог бы и национальный проект «Развитие АПК». Для этого необходим рациональный экономический механизм, который должен обеспечить не только разрешение проблемы повышения плодородия почв, но и комплекс мер по обновлению землеустройства черноземного края, его культурного ландшафта. В частности, предусмотреть возрождение народных промыслов, фольклорных традиций, паспортизацию сохранившихся усадеб - центров русской культуры, обустройство постоялых дворов и другое.

Но без леса не спасти нам царя почв, не вылечить от навалившихся на него недугов. Ведь уже более двух десятилетий о полезащитном лесоразведении словно забыли. За посадками леса на пашне и овражно-балочных землях в последнее время никого не только не поощряют, но по существу ни с кого и не спрашивают. Такое отношение к лесу и в центре, и на местах. О многих лесопитомниках, которые выращивали миллионы саженцев, остались лишь воспоминания. Теперь они в лучшем случае занимаются производством пользующихся у населения спросом саженцев плодовых и декоративных пород деревьев.

В значительной степени свернуто производство и противоэрозионной техники. Кто станет покупать в нынешних жестких экономических условиях дорогостоящую специальную технику, которую можно использовать лишь на ограниченных видах работ? Поэтому на склоновых землях применяется все та же - универсальная система сельхозмашин, которая не отвечает строгим требованиям почвозащитного земледелия. Очевидно, особенности национального администрирования в России мало изменились за последние 116 лет. Ведь это так по-нашему - бросить на полпути блестящий эксперимент, оставить на произвол судьбы лучшие в мире лесные защитные насаждения.

Между тем, все более очевидно: чем хуже и разнообразнее почвенно-климатические и погодные условия, чем ниже уровень техногенной оснащенности хозяйств, тем в большей мере не адаптивность систем земледелия снижает величину и качество урожая, усиливает опасность загрязнения и разрушения природной среды.

Многолетний опыт Каменной степи велик и бесценен и в другом, - стратегическом отношении. Ни для кого не секрет, что львиную долю ежегодных урожаев мы получаем за счет прямого уменьшения в черноземе гумуса и питательных веществ, полагаясь на их естественное плодородие. Следовательно, чернозем - это важнейший энергетический ресурс страны, не менее важный, чем нефть, газ, уголь и другие полезные ископаемые, которые прямо или косвенно расходуются на создание необходимых продовольственных фондов. Именно о такой земле писал Докучаев: «Чернозем для России дороже всякой нефти, всякого каменного угля, дороже золотых и железных руд. В нем -- вековечное русское богатство». Вот из такой-то земли и «утекает» гумуса ежегодно до тонны с гектара в тех районах, где лесомелиорация не проводилась. И здесь возникает вопрос: что разумнее - тратить миллиарды долларов, полученных от продажи за рубеж невозобновляемых нефти и газа, опустошая тем самым наши подземные кладовые или повернуть часть этих средств на то, чтобы не истощались бездумно бесценные черноземы. Простое ожидание новой ситуации, новых данных динамики климата, было бы самым неудачным способом развития представлений о повышении температуры.

Литература:

1. Докучаев В.В. Русский чернозем. Изд. Императорского Вольного экономического общества. - СПб., 1883.

2. 3.Докучаев В.В. Наши степи прежде и теперь. Издание в пользу пострадавших от неурожая. - СПб., 1892.

3. Докучаев В.В. Какие общие меры могли бы способствовать поднятию крайне низкого уровня почвоведения в России. Труды Вольного экономического общества. - СПб., 1881. Т.1, №1, - С.11-30.

4. Вавилов Н.И. Избр. труды /Ред. и коммент. Ф.Х.Бахтеева, ст. о Н.И.Вавилове П.М.Жуковского/. М.: Наука, 1967. Т.1, 2.

5. Лихачев Д.С. Заметки о русском. - 2-е изд., доп. М.: Сов. Россия, 1984. - 64 с. Цитируется по Лихачеву Д.С. Избранное: мысли о жизни, истории, культуре. - М.: Российский Фонд культуры, 2006. С. 194.

6.Россия в окружающем мире: 2002 (Аналитический ежегодник). Отв. ред. Н.Н.Марфенин /Под общ. ред.: В.И.Данилова-Данильяна, С.А.Степанова. М.: Изд-во МНЭПУ, 2002. - 336 с.

7. Фолт.Я., Новы Л. «История естествознания в датах», М., Прогресс. 1987 г.

8. Костычев П.А. Почвы черноземной области России. М., 1949.

9. Морозов Г.Ф. Учение о лесе. Вып. I. С-Петербург, 1912.

10.Вильямс В.Р. Основы земледелия. Неустойчивый водный режим водоразделов. М., Сельхозгиз, 1940, 89 с.

11. Вернадский В.И. Страницы из истории почвоведения. (Памяти В.В.Докучаева). М., 1904.

12.Антропогенная эволюция черноземов /Отв. ред.: Щербаков А.П., Васенев И.И. - Воронеж: Воронеж., ун-т, 2000. - 411 с.

13. Энгельгардт А.Н. «Из деревни», 12 писем (1872-1887). 6-е изд. М., 1960.