История шпицев в России

История шпицев в России

Россию можно по праву считать родиной множества пород шпицеобразных собак. Практически все народности, живущие на огромных северных и таежных просторах Российской империи, использовали разнообразных лаек как универсальных помощников, которые служили людям для охраны жилищ и скота, для пастьбы оленей, на охотничьем промысле, для перевозки грузов, в качестве нянек для детей.

К сожалению, многие аборигенные породы шпицеобразных собак были утрачены. Часть из них вошла в состав сформированных заводских пород отечественных лаек (карело-финская, русско-европейская, западно-сибирская, восточно-сибирская), другая -- была использована для создания широко известных самоедов и сибирских хаски.

Ненецкая оленегонная лайка -- пока, к сожалению, малоизвестна, несмотря на внешнюю привлекательность и интересные качества характера. Пастуший шпиц русского севера до недавнего времени был обойден вниманием собаководов. Порода была создана много веков назад. В суровых условиях севера оленеводы вывели собаку-помощницу, способную успешно преодолевать трудности существования при постоянном недостатке пищи и избытке работы. Жесткое влияние на селекцию ненецких оленегонных лаек оказывали одновременно факторы естественного и искусственного отбора. Грубая скудная пища, уничтожение заболевших инфекционными заболеваниями щенков, выбраковка агрессивных или неумных собак, плохо обучающихся повседневному тяжелому труду пастьбы оленей, сформировали нынешнюю ненецкую лайку. Любой дефект или недостаток экстерьера, снижающий работоспособность или повлекший неспособность постоять за себя, делал собаку кандидатом на уничтожение. В результате такой селекции сложился оптимальный тип оленегонной собаки. Это яркий представитель семейства шпицеобразных собак. Собака среднего роста, крепкая и выносливая, неагрессивная и смышленая. Представители этой породы еще не испорчены рафинированной шоу-селекцией. Весь облик собаки -- воплощение целесообразности и пригодности к работе. Излишняя голосистость, свойственная отдельным представителям породы, свидетельствует отнюдь не о вздорности, а о неумелом воспитании собак. Эта «маленькая рабочая лошадка» среди собак может быть вполне пригодна к использованию в самых разнообразных службах, где необходимы смышленые, выносливые, здоровые и удобные собаки.

Ориентированное на разведение крупных охранных собак, отечественное собаководство мало уделяло внимания таким собакам, как шпицы. Но благодаря своим удивительным рабочим качествам и особенностям интеллекта, оленегонка успешно пережила невнимание официального собаководства. В пятидесятых годах был принят стандарт породы и началось заводское разведение. В конце XX века в крупные кинологические центры России были завезены перспективные производители. В 1999 году усилиями энтузиастов -- Л. Богословской, Н. Носова и ряда других -- был принят стандарт этой породы. И надо ожидать, что оленегонная лайка займет достойное место среди признанных собратьев.

К сожалению, такая в целом успешная судьба сложилась лишь для очень немногих отечественных пород шпицев.

Уровень собаководства и кинологической культуры в России, к большому сожалению, оставляет пока желать лучшего. Оценить это можно по количеству отечественных пород собак, которые добились мирового признания. Российские народы -- народы с большими и разнообразными культурными традициями. В том числе и в собаководстве. И хотя собаководство не было никогда деятельностью, которая признавалась и поощрялась общественным мнением, люди из всех слоев общества всегда любили своих собак. Практически в каждом регионе были собаки с выразительными особенностями поведения и экстерьера (чаще всего шпицеобразные), которые вполне могли бы стать основателями породы.

Например, можно рассказать о собачках, которые по меньшей мере в течение двух веков разводились в деревнях Тверской области. Крестьяне, жившие в тех местах, никогда не были крепостными. Несмотря на достаточно сложные условия существования, люди искренне любили природу и все живое, что связано с ней. Содержать псарни и конезаводы у людей, работающих на тяжелой неплодородной земле, никогда возможности не было. Но многие из них были большими любителями и знатоками лошадей и всякой домашней живности. Места были тихие, злых людей не было, поэтому и не было потребности в крупных злых охранных собаках. Вольные крестьяне -- люди гордые и самостоятельные, им не требовалась помощь полиции. В сомнительных случаях разбирались сами, что называется, по совести. Единственное, что требовалось порой -- наличие собачки-«звонка», способной вовремя предупредить о подходе незнакомого человека. Часто в роли такого маленького сторожа выступали аборигенные птицеобразные собачки.

Еще четверть века назад мне доводилось видеть в деревнях этих самых тверских шпицев. Ростом 25--30 см, чуть растянутые, очень крепкие, костистые собачки. Окрас был единого типа -- трехцветный -- черная спина, рыжие подпалы, белая манишка, переходящая иногда в белый воротник, белые лапы. Высоко посаженные чуть великоватые треугольные уши. Клиновидная голова с заметным переходом от лба к морде. Шерсть мягкая с хорошим подшерстком, которая позволяла собаке круглый год находиться на улице. Серповидный пушистый хвост завершал облик деревенского сторожка.

По рассказам стариков, эти собаки жили во многих деревнях. Откуда они появились, естественно, никто не помнил. Но многие ссылались на историю, случившуюся недалеко от деревни Нянькино примерно в первой половине XIX века.

В Тверской губернии того времени была довольно распространенной среди крестьян такая профессия -- углежог. Березовый уголь, полученный в результате неполного сгорания древесины, ценился в селах и деревнях. Он использовался для топки самоваров, разогрева угольных утюгов, и т.д. Естественно, и в качестве лечебного средства применяли жженый березовый уголь (аналог нынешнего активированного угля). Углежогами становились обычно одинокие мужчины -- бобыли, вдовцы. Наверное, были они и романтиками, способными целые дни проводить в одиночестве в лесу, наблюдая за костром, в котором сгорала очередная береза. Собрав к вечеру сожженный за день уголь в травяной мешок, шел углежог в свою деревню, обменивал его на продукты, одежду. Леса были тихие. Волки на людей не нападали -- видимо, хватало им еды в лесу и без этого. Медведей видели редко. Людей они сторонились. Только однажды напал медведь на корову и убил ее. Так это место лет семьдесят приезжим показывали, говоря: «Вот там медведь корову задрал!»

Жил в деревне Нянькино дедушка Ермило, углежог. Чтобы не скучно одному в лесу было, завел он себе маленькую собачку. Из тех, тверских трехцветных, шпицев-сторожков. По воспоминаниям, была она размером с дедову варежку. Звали ее Дяночка. Всюду они вместе ходили. И жили на краю деревни в маленьком домике. Другого хозяйства у деда не было.

Однажды пошел дед в лес. И Дянка с ним. Положил Ермило в костер задолго до того срубленную и уже высохшую березу. Сел возле, да и задремал. Проснулся от звонкого лая Дяночки. Глянул, а напротив, на другом краю поляны -- медведь. И хоть был дед не робкого десятка -- заробел. Крикнул на медведя, а тот не испугался, и к деду пошел. Только и успел крикнуть Ермило: «Дяночка, спасай!» Отважно кинулась собачка к медведю с лаем. Да маленькая она была, медведь на нее даже внимания не обратил. Идет медведь к деду.

Откуда у собачки смышленость появилась -- Бог ее знает, но обежав медведя, подскочила она к нему сзади и цапнула изо всех своих силенок его за чувствительное место. Медведь аж присел от неожиданности, развернулся, попытался Дяночку лапой прихлопнуть, а она отскочила, и продолжает лаять. Пока зверь за Дянкой охотился, дед Ермило отполз на несколько шагов. Попытался он встать на ноги, а они его не слушаются. Увидел медведь, что человек уходит, вскочил, и успел только пару шагов сделать, как сзади опять собачка налетела, вновь укусила. Заревел медведь, кинулся за собачкой, а она вокруг вертится, лапой не достать. Вновь дед отполз. Медведь за ним, Дянка на медведя.

Хоть и недалеко до деревни было, а быстро ли ползком-то доползешь. Ползет дед Ермило, Дянка медведя отвлекает. Лес кончился, а до деревни еще полем идти. Кто идет, кто ползет. Увидел медведь, что уходит дед, всего в нескольких шагах, а не достать -- заревел, пенистой слюной брызжет, а идти ему Дянка не дает. Вокруг мельтешит, и при каждом удобном случае чувствительно прикусывает. А вскоре и дома деревенские показались. Отчаянный Дяночкин лай привлек внимание деревенских жителей. Увидели, что по дороге дед ползет, а за ним медведь, побежали на помощь. Поревел зверь, поревел, но развернулся и пошел прочь. Потом по следам всю картину восстановили. Только во всей истории и осталось непонятным, почему вдруг медведь на человека напасть решил.

А Дяночка с дедом Ермилой так вместе и доживали.

Такая вот история, которую когда-то впервые рассказала мне бабушка, слышала она ее от своего отца. Кто ему рассказал -- не знаю. Но эта история часто многими старожилами пересказывалась и вполне может быть свидетельством сообразительности, бесстрашия и верности маленькой собачки с большим сердцем, которая не побоялась сразиться с огромным зверем, защищая своего хозяина.

Во многих регионах России жили подобные шпицеобразные собаки. Например, одна из российских заводчиц шпицев рассказала мне, что ее интерес к собакам данной породы появился с того времени, когда еще в школьные годы она ездила отдыхать к родственникам в Калужскую область. В одной из деревень, где семья проводила лето, во многих домах в качестве сторожей местные жители использовали очень пушистых остроухих собак. Все собаки как две капли воды были похожи одна на другую. И различались только по цвету -- часть из них была волчьего, зонарно-серого окраса -- другая -- коричневого. Привезя в Москву калужского шпица, девочка нашла в атласе пород фотографию удивительно похожего на него немецкого вольфшпица. Пес оказался настолько смышленым и красивым, что когда его не стало, появилось желание приобрести настоящего немецкого вольфшпица. Мечте суждено было сбыться на Птичьем рынке, где продавали один из первых пометов таких собак в России. Так, двенадцать лет назад, начал действовать питомник, ныне зарегистрированный под названием «Пушистое облако».

Наверное, в каждой области существовал свой тип шпицеобразных собак, который исчез вместе с неперспективными деревнями и жившими в них крестьянами-романтиками.

Увлечение собаками было свойственно представителям разных классов российского общества. К сожалению, шпицеобразные собаки и лайки не относились к ценным породам. Извечное преклонение перед иностранным и здесь нашло свое отражение. По свидетельствам современников, в XVII--XIX веках интеллигентным охотникам «не интересно было охотиться с лайкой -- «мужицкой» собакой, пригодной только для промысла, а не для спортивной охоты». Состоятельные люди увлекались охотой с борзыми, гончими, легавыми и меделянами. Лайка считалась простонародной собакой и долгое время не удостаивалась внимания высшей публики.

В архивах сохранились сведения о знакомстве русского царя Петра I с голландскими кеесхондами. Во время пребывания в Голландии царь совершил несколько поездок по морю на небольших местных судах. Он обратил внимание на собак, лежащих во время плавания незаметно под скамьями. Но стоило шкиперу спросить у собаки волчьего окраса, в каком направлении находится земля, остроухая собака бежала на нос судна и, повернувшись мордой в сторону суши, начинала лаять, никогда при этом не ошибаясь. Петр был немало удивлен собачьими способностями и даже проявил интерес к приобретению такой собаки, но ему отказали, сославшись на то, что эти собаки умирают вдали от моря. В Россию кеесхонды попали только спустя два столетия.

Исключение составили маленькие шпицы, которых содержали в качестве домашних любимцев весьма состоятельные господа. Помните, у А.С. Грибоедовав «Горе от ума» Молчалин говорит старой княгине:

«Ваш шпиц, прелестный шпиц, не более наперстка, Его я гладил все -- как шелковая шерстка!»

Насколько мал был такой шпиц -- сказать сложно. Насчет наперстка Молчалин, конечно, приврал. Но факт остается фактом -- уже в начале XIX века шпицы именно под этим названием были известны.

Героиня рассказа А.П. Чехова «Дама с собачкой» также имела шпица. Антон Павлович упоминает и его белый окрас. Средние и большие, в основном белые шпицы были распространенными собаками в Российских столицах.

Комнатные собаки пользовались определенной популярностью у обеспеченных горожан. В столицах существовали клиники для мелких животных со стационарами. Об этом я узнала от старого ветеринара, который, будучи студентом, подрабатывал в такой клинике в Санкт-Петербурге. Он с удовольствием вспоминал о том, как взволнованные дамы приносили ожиревших до невозможности любимцев на прием к врачу с жалобами на то, что питомица перестала есть. Врач осматривал собаку, говорил, что ей нужна специальная пища и определенный режим, который можно обеспечить лишь в стационаре. Хозяйке ничего не оставалось, как заплатить приличную сумму и оставить собаку в клинике. Ей давали список продуктов, которые нужны были «для поправления здоровья собаки». Обычно туда входили гастрономические деликатесы, икра, свежие булочки. После ухода хозяйки собаке промывали желудок, делали очистительную клизму и помещали в клетку стационара. Наедине с миской воды собака сидела там неделю-другую. Лишь к выписке ее постепенно начинали выводить из голодовки. Все эти дни студенты с большим аппетитом поедали присылаемую для собаки пищу. Наконец, по истечении указанного срока дама приезжала в клинику, получала на руки похудевшую до неузнаваемости питомицу. Дома собака, получившая новые представления о полноценной собачьей жизни, с жадностью набрасывалась на еду. Восторгам хозяйки не было предела. Она вновь приезжала к доктору с корзиной еды, предназначенной уже лично для него и его помощников. Пир продолжался.

Социально-экономические потрясения в России XX века не могли не сказаться на собаководстве. «Чуждые» рабочему классу маленькие шпицы были изжиты, как пережитки прошлого, а большие шпицы не нашли применения во вновь построенном обществе. Они не могли принести в народное хозяйство ощутимой пользы, которую можно сосчитать, взвесить, или как-то измерить.

Красивых собачек можно было увидеть разве что в цирках. У любителей оставались немногие экземпляры. Тем не менее шпицы были популярными комнатными собаками в крупных городах.

Ситуация изменилась после победы во Второй мировой войне. В качестве трофеев из Германии и некоторых других европейских стран в Россию были привезены и немецкие шпицы. Белые пушистые питомцы пользовались популярностью у отдельных любителей, имевших возможность в тяжелые послевоенные годы содержать дома декоративную собачку. Происхождение трофейных собак чаще всего было неизвестно.

Декоративное собаководство мало-помалу развивалось в 1950-1960-е годы. Особой заинтересованности в таких собаках не было, а благосостояние большинства людей не позволяло содержать бесполезное на первый взгляд животное.

В конце 1960-х -- начале 1970-х годов были завезены несколько, преимущественно средних и малых, шпицев из социалистических стран (ГДР, Польши, Чехословакии).

Импортированная из ГДР Бритта фон Майглекхенш-тадт (вл. Павлова) широко использовалась в разведении. Она дала несколько интересных собак от отечественного кобеля Герри-Смолика (вл. Кострова) и от импортированного позже Эмира-Миленького.

В начале 1970-х годов из ГДР были ввезены несколько интересных собак, которые оставили значительный след в породе. Это, в первую очередь неоднократный победитель Эмир-Миленький ф.д. Варте (Пурцельфон Вен-цельбург х Вероника ф.д. Варте) и его брат по отцу Гиль-до-Маврик ф.д. Варте (Пурцель фон Венцельбургх Дасси фон Биберхоф), владелица обоих собак -- Сафонова Л.А. Оба кобеля были черными, обладали неплохим качеством шерсти.

Цветных собак было очень мало. Из Индии был привезен рыжий Тяпа (от чемпиона Индии Шенандох де Помдена и Тены Байт), вл. Румянцева.

Из Голландии был привезен еще один интересный белый кобель Дэннис-Эльф-Эдельвейс (Квик Эдельвейс х Ода Эдельвейс), вл. Прупис.

Однако основным материалом для племенной работы были собаки отечественного разведения, потомки тех самых трофейных шпицев. Вероятно, от чеховской «Дамы с собачкой» в народе сохранилась любовь к белым шпицам. Подавляющее большинство разводимых шпицев были именно этого окраса. Не редкость были собаки с неизвестной родословной. Целенаправленной селекции практически не проводилось. Случайно завозимые из-за рубежа импортные собаки также нередко были неизвестного происхождения. Многие собаки имели неудовлетворительный по основным характеристикам двигательный аппарат. Довольно часто встречалось пучеглазие. Качество шерсти было невысоким. Наибольшей популярностью пользовались малые и карликовые шпицы. Именно они составляли около 60% всего поголовья в Московском городском обществе любителей-собаководов (МГОЛС). Ленинградские любители, памятуя о дореволюционном прошлом, проводили работу по разведению больших и средних белых шпицев. И в настоящее время больших шпицев разводят в основном только в Петербурге.

Вольфшпицы появились в Советском Союзе в государственных цирках в начале 1980-х годов. К сожалению, в тот период они не смогли завоевать сердца любителей-собаководов и бесследно исчезли, появившись вновь спустя десять лет.

В целом немецкие шпицы были не очень популярны. Вероятно, во многом это происходило из-за серьезных недостатков поведения шпицев. Излишняя возбудимость, нервозность, связанная с этим склонность к лаю, повышенная агрессивность, свойственная многим старотипным шпицам, отталкивала многих любителей. Нередко происходило так, что, заведя однажды такую собаку и прожив рядом с ней в течение десяти лет, владелец приобретал такую антипатию к породе, которая нередко отзывается и поныне в вопросах и замечаниях потенциальных владельцев шпицев. Справедливости ради, стоит признать, что во многом эти качества определялись не просто наследственностью, но и дефектами воспитания, и не направленной на исправление этих недостатков селекцией.

Популярность шпицев стала возрастать в конце 1980-х -- начале 1990-х годов. В результате завоза в нашу страну перспективных производителей из ведущих зарубежных питомников и работы с породой ряда серьезных заводчиков стало формироваться высококачественное поголовье.

Основой для разведения малых и карликовых шпицев стали собаки из питомников Испании, США, Малайзии, а также Болгарии, Польши, Германии, Венгрии. Очень хорошие средние шпицы были привезены из Венгрии, Польши. Первые вольфшпицы были приобретены в Польше, а несколько позже -- в очень известных питомниках США и Канады.

12 апреля 1996 года российские любители шпицев объединились в Национальный клуб. Появилась реальная перспектива улучшения поголовья, разведения собак с желаемым типом экстерьера и поведения.

Селекционная работа, которая проводится в настоящее время в ряде отечественных питомников, позволяет надеяться, что в России шпицев наконец-то ожидает уверенное будущее.

В настоящее время в России особого внимания заслуживает работа таких заводчиков, как Денисова Е. (питомник «Айскнехт»), Оганова Н. («Оинг»), Поплавская («Beселый Гном»), Юнц О. («Из Цветной Капели»), Ионова Е. («Рупом»), Нырковская О. («Айстраум»), Хрошина Е. («Никсэнд»), а также Корович И., Цалиева Т., Трофимова Н. и др.

Российский шпиц-клуб проводит монопородные выставки. И хотя они пока довольно малочисленны, уровень поголовья, представленного на них, зачастую очень высокого мирового класса. С тех пор как у российских заводчиков появилась возможность показывать своих собак на международных выставках и приглашать зарубежных экспертов, были определены направления развития породы. И можно с уверенностью говорить, что шпицы из России зачастую не только составляют серьезную конкуренцию зарубежным питомникам, но и превосходят их.

Сегодня можно утверждать, что шпицы отечественного разведения уже стали не только постоянными участниками крупнейших выставок. Российские собаки становятся призерами и победителями всемирных и европейских чемпионатов.

Благодаря усилиям пока еще редких энтузиастов, шпицы получают награды на международных соревнованиях по аджилити. Это безграничное поле спортивной деятельности сегодня практически не осваивается.

Кеесхондов стали использовать в научной работе по идентификации запахов. Они обладают не только великолепной дрессируемостью, но тонким обонянием, что и предопределило возможность их применения для анализа пахучих веществ.