Размещено на http://www.allbest.ru/

Гендерные аспекты социального капитала

Нилов Виталий Михайлович, кандидат исторических наук, доцент

Петрозаводский государственный университет Петрозаводск

Уделяется внимание гендерным аспектам теории социального капитала. Актуальность исследования обусловлена настоятельной потребностью современного общества в использовании социального и человеческого капиталов как важнейших ресурсов инновационного развития. На основе изучения научной литературы и эмпирических данных вскрываются особенности формирования и реализации социального капитала у мужчин и женщин. Автором представлены результаты сопоставительного анализа имеющихся теоретических выводов и собранных фактических данных, доказывающие значительную роль гендера в процессе накопления и использования социального капитала. Поднимается вопрос о том, какие свойства социального капитала находят свое проявление в контексте гендерной асимметрии. Новизна исследования видится в том, что в научный оборот отечественного обществознания вводится материал, важный и перспективный для изучения социального капитала в новом аспекте. Особое внимание уделяется методологическим трудностям, возникающим при изучении гендерных аспектов социального капитала. Поднимается вопрос о направлениях дальнейших исследований гендерных аспектов социального капитала. Делается вывод о том, что выявленные гендерные аспекты социального капитала можно рассматривать как дополнительные ресурсы социального управления, которые будут способствовать более эффективному решению социальных проблем.

Ключевые слова: гендер; социальный капитал; человеческий капитал; антропология; междисциплинарные исследования.

Теория социального капитала органично вошла в систему социологических концепций и позволила расширить представления о механизмах социальных отношений. В частности, выяснилось, что обладание социальным капиталом открывает путь к более высокому социально-экономическому статусу, расширению влияния на других людей, информированности, финансовому благополучию, карьере, способствует удовлетворенности жизнью, здоровью, продолжительности жизни. Однако эти и многие другие свойства социального капитала актуализируются в контексте гендерной асимметрии и поэтому все чаще признаются значимыми в дискурсе гендерных исследований.

В гендерной теории содержится немалый потенциал для анализа социального капитала, поскольку разделение общества на два социальных класса -- мужчин и женщин -- предполагает наличие общего социального опыта в рамках этих классов и тем самым -- оснований для солидарности и толерантности. В изучении гендерных аспектов социального капитала имеются методологические трудности, связанные, в частности, с тем, что в гендерных исследованиях, как правило, делается акцент на практиках репрезентации гендерных отношений, тогда как анализ социального капитала предполагает исследование социальных взаимодействий в ходе решения общих проблем. Следует также учитывать и то, что гендерные особенности в процессе приобретения и использования социального капитала диктуются женской и мужской психологией, поло-ролевой социализацией, гендерной идентификацией и особыми моделями поведения, проявляющимися в способностях мужчин и женщин достигать своих целей через использование доверия, социальных норм и участие в сетевом общении.

Гендерные различия в сетевой коммуникации

Как для мужчин, так и для женщин важнейшую роль в приобретении ресурсов социального капитала играют семья, образование, местные сообщества, общественные и религиозные организации, социальные сети. Однако в каждом из этих институтов и сфер деятельности при формировании и использовании социального капитала проявляют себя факторы социального и гендерного неравенства [Хорни, 1993].

В научной литературе можно встретить мнение, что строить и использовать социальные сети лучше удается женщинам, и поэтому именно они являются главными аккумуляторами социального капитала, иначе говоря, «социальными капиталистами» [Барчунова, 2003, с. 165]. Однако результаты других исследований, напротив, показывают, что женщины обладают меньшим социальным капиталом, чем мужчины [Brass, 1985; Lin, 2000; Moore, 1990]. Социальные сети женщин, как правило, меньше по размеру, они включают, как правило, больше родственников и подруг, и в то же время меньше людей, имеющих статус, доступ к ресурсам, власти и влиянию. Сети намного слабее помогают женщинам при устройстве на работу и в карьере, чем мужчинам [Lutter, 2013]. В этом смысле женские социальные сети оказываются менее инструментальными и в меньшей степени способствуют достижению более высокого общественного положения. Однако сети женщин в целом обеспечивают им более прочную социальную поддержку, чем сети мужчин. При этом бывают, разумеется, и периоды, когда сетевые контакты женщин существенно сокращаются и становятся более гомогенными, например во время отпуска по уходу за ребенком.

социальный капитал гендерный доверие

Одной из главных областей актуализации гендерных особенностей в приобретении и использовании социального капитала является сфера межличностных и институциональных отношений. В ней доверие проявляет себя как состояние, при котором субъект на определенных основаниях добровольно, осознанно и без колебаний ставит свое личное благополучие (ресурсы) в зависимость от определенного внешнего фактора (другого субъекта). Такими основаниями доверия могут быть вера в порядочность, доброжелательность, надежность, знания другого человека, а также приязнь, расчет, единство.

Гендерные особенности межличностного доверия среди представителей мужских и женских групп имеют психологическую и социальную обусловленность и формируются в процессе социализации и складывания личностной идентичности. Как указывал Э. Эриксон, уже на самой ранней стадии психосоциального развития ребенка происходит становление отношения ребенка к миру в форме базисного доверия, проявляющегося как «доверчивость и чувство неизменной расположенности к себе других людей» [Эриксон, 1996, с. 106]. Ключевую роль в этом процессе играет характер связи ребенка с матерью, а именно способность матери чувствовать и понимать состояние ребенка, поддерживать его комфорт на основе удовлетворения физиологических потребностей. По наблюдениям Э. Маккоби, в возрасте от года до 2 лет ребенку безразлично, с кем общаться -- с представителем своего или противоположного пола. Но после достижения 3--5 лет -- у девочек раньше, у мальчиков позднее -- в большинстве культур начинает проявляться гендерная сегрегация. Ей способствуют распространение ролевых игр, увеличение круга общения, количественный рост однополых группировок в условиях автономии общения от взрослых и характер культуры (с преобладанием гендерного неравенства или равенства). В этом возрасте девочки и мальчики уже по-разному воспринимают все, что их окружает [Maccoby, 1998].

Гендерные особенности оказывают влияние на поведение человека в коммуникации. В большинстве случаев мальчики начинают говорить позже, чем девочки, также у них в раннем возрасте более ограниченный словарный запас. Девочки лучше воспринимают невербальные знаки, такие как тон голоса или эмоциональная окраска, что уже на раннем этапе делает их более искусными в общении, поскольку они быстрее могут соотнести чувства со словами. Девочки распознают и эмоции значительно лучше мальчиков, обгоняя их на полтора -- два года [Эриксон, 1996, с. 375--382]. Это гендерное превосходство сохраняется в старшем возрасте и способствует более успешному развитию горизонтальных социальных связей у девочек.

Гендерной дифференциации процессов формирования доверия способствуют отношения родителей с детьми. Наиболее ярко неоднозначность отношений к детям разного пола обычно демонстрирует отец, который по мере взросления детей все более охотно и часто занимается с сыном, нежели с дочерью. Однако влияние отцов значительно и в воспитании дочери [Burt, 1999]. Причем, как подчеркивал Э. Фромм, «обусловленность» любви отца отличается от «безусловной» любви матери, благодаря чему ребенок учится объективности, так как отец выражает свое справедливое отношение к нему [Lin et al., 2001]. В свою очередь, женственность мамы способствует формированию мужских черт характера у сына. При этом важный гендерный аспект этого возраста состоит также и в том, что, хотя и доверие, и забота необходимы как мальчикам, так и девочкам, следует учесть, что девочки в любом возрасте больше нуждаются в заботе, мальчики же, в свою очередь, в доверии со стороны родителей.

По мере взросления подростки начинают отдавать предпочтения при выборе объекта доверия. Например, с отцом обсуждаются преимущественно жизненные планы и учебные дела, а с матерью, кроме того, домашние события и удовлетворенность собой. Однако, по утверждению Дж. Коулмана, в любом случае процесс накопления социального капитала будет зависеть от количества времени, которое уделяют родители своим детям в процессе общения [Коулман, 2001].

В общении с друзьями-сверстниками обсуждаются наиболее интимные личностные темы, а основная цель такого общения -- процесс самораскрытия, ориентация на сам процесс общения [Сидоренков, 2001, с. 45]. Особую роль здесь играет общение с братьями и сестрами. Доказано, что на этот процесс значительное влияние оказываю как пол человека, так и позиция в структуре семьи [Toman, 1992].

Подчеркивая, что различия между мальчиками и девочками весьма значительны, Э. Маккоби говорит о существовании «двух разных культур детства» [Maccoby, 1998].

Индекс гендерного неравенства

Следует отметить, что во многих современных обществах сохраняются исторически унаследованное неравенство полов и асимметричность их взаимоотношений, закрепляемая гендерной социализацией, разделением труда и сегрегацией. Среднее значение общемирового индекса гендерного неравенства, который подсчитывается с учетом трех аспектов (репродуктивного здоровья, расширении прав и возможностей, а также достижений на рынке труда) в мире составляет 0,56, что говорит о 56 % потерь вследствие неравенства мужчин и женщин. Наилучшее значение этого индекса составляет 0,17 -- в Нидерландах. В пятёрке стран-лидеров по этому показателю находятся также Дания, Швеция, Швейцария и Норвегия. Наихудшее значение, говорящее о значительном неравенстве возможностей для женщин по сравнению с мужчинами, -- 0,85 для Йемена.

Исследования, проведенные в России, также свидетельствуют о гендерных особенностях в накоплении и использовании социального капитала в организациях. Как показано в исследованиях А. Б. Купрейченко, для респондентов с маскулинной личностью основанием для наибольшего доверия чаще всего является Знание человека. Андрогинные мужчины и женщины характеризуются наиболее высокими среди всех гендерных групп показателями Приязни, Единства и Расчета по отношению к человеку, которому доверяют больше всего, и самыми низкими оценками Надежности, Знания и Единства с человеком, который доверия не оправдал. В свою очередь гиперфемининные женщины отличаются наиболее высокими оценками Надежности человека, которому доверяют больше всего, но также и наименьшими оценками Единства и Приязни с ним. У них также наиболее высоки оценки Надежности и Приязни к человеку, который доверия не оправдал [Купрейченко, 2008, с. 259--260].

А. Б. Купрейченко доказывает также, что гендерные особенности проявляются и в видах социального доверия. В целом у женщин выше показатели доверия к своим коллегам и руководителям, чем у мужчин. Мужчины выше, чем женщины, оценивают уровень доверия, основанного на надежности и на расчете в отношении коллег, и доверия, основанного на расчете в отношении руководителя [Там же, с. 401].

Гендерные особенности можно отметить и в институциональном доверии. Например, по данным исследований гендерных особенностей институционального доверия в Вологодской области было установлено, что среди женщин наблюдается большая, чем у мужчин, поляризация в проявлении как доверия, так и недоверия. Гендерные особенности имеет и динамика изменений институционального доверия. За 2008--2012 гг. женский негативизм в этой сфере вырос больше, чем у мужчин. В свою очередь у мужчин в течение этого периода отмечалось снижение уровня как позитивных, так и негативных оценок, а также увеличение на 14 % доли никому не доверяющих. По данным поросов, проведенных в 2012 году, вологодские мужчины в полтора раза чаще, чем женщины, отмечали, что не доверяют ни одному из государственных и общественному институтов. Женщинами было оценено более высоко, чем мужчинами, доверие президенту (соответственно 38 % и 27 %), церкви (47 % и 34 %), правительству (42 % и 37 %), суду (39 % и 33 %), руководству области (37 % и 32 %), полиции (31 % и 27 %). При этом четких гендерных различий не имело отношение к СМИ, профсоюзам, руководству предприятий, бизнесу.

Выводы

Социальный капитал изначально приобретается в результате длительного и регулярного общения, в ходе которого формируются отношения доверия и толерантности, легитимности норм и институтов. Как правило, эти условия обеспечиваются семьей, совместным обучением, партнерскими отношениями в процессе работы, участием в деятельности религиозной общины, партии или общественной организации и т. д. Однако во многих общественных структурах наблюдаются проявления гомосоциальности, то есть ориентация на общение с лицами собственного пола, с которыми предпочтительнее вместе работать, проводить свободное время и т. д. [Купрейченко, 2008, с. 30].

Гендерные аспекты социального капитала можно рассматривать как область исследований, которая представляет собой одну из ступеней в процессе выявления и использования его в ресурсов в социальном управлении. Целый ряд составляющих механизма формирования гендерных особенностей социального капитала еще требуют глубокого изучения. Эти научные изыскания будут способствовать более глубокому осмыслению не только феномена гендера, но и понятия социального капитала. Они помогут лучше представить современные причины неравенства в приобретении и использовании социального капитала, а также выяснить место и роль разнообразных факторов, оказывающих влияние на этот процесс. В свою очередь полученные новые знания будут способствовать более эффективному решению социальных проблем в различных сферах -- от экономики и менеджмента организаций до политических технологий и практики социальной работы.

Литература

1. Барчунова Т. В. Гендерное измерение социального капитала в России на примере Новосибирска) / Т. В. Барчунова // Социальный капитал и социальное расслоение в современной России / под ред. Д. Твигг и К. Шектер. -- Москва : Альпина Паблишер, 2003. -- С. 162--191.

2. Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий / Дж. Коулман // Общественные науки и современность. -- 2001. -- № 3. -- С. 121--139.

3. Кочубей Б. И. Мужчина и ребенок / Б. И. Кочубей. -- Москва : Знание, 1990. -- 79 с.

4. Купрейченко А. Б. Психология доверия и недоверия / А. Б. Купрейченко. -- Москва : Изд-во Ин-та психологии РАН, 2008. -- 571 с.

5. Полюшкевич О. А. Оценка социального капитала и перспективы консолидации : гендерные аспекты / О. А. Полюшкевич // Женщина в российском обществе. -- 2013. -- № 1. -- С. 60--71.

6. Сидоренков А. В. Психологические особенности доверия дошкольников / А. В. Сидоренков. -- Ростов-на-Дону : Изд-во РГУ, 2001. -- 134 с.

7. Татарко А. Н. Социальный капитал : теория и психологические исследования : монография / А. Н. Татарко, Н. М. Лебедева. -- Москва : РУДН, 2009. -- С. 30--38.

8. Тихонова Н. Е. Социальный капитал как фактор неравенства / Н. Е. Тихонова // Общественные науки и современность 2004 № 4. -- С. 24--35.

9. Фромм Э. Искусство любви / Э. Фромм. -- Минск : Полифакт, 1991. -- 80 с.

10. Хорни К. Женская психология / К. Хорни. -- Санкт-Петербург : Вост.-Европ. ин-т психоанализа, 1993. -- 222 с.

11. Эриксон Э. Идентичность : юность и кризис / Э. Эриксон. -- Москва : Прогресс, 1996. -- 344 с.

Размещено на Allbest.ru