Классы и слои в современном российском обществе

50

Содержание

Введение

1. Теоретический и методологический аспект анализа социальной классовой структуры российского общества.

1.1 История возникновения классов

1.2 Понятие и сущность социальной стратификации и социальных классов

1.3 Классовая структура: проблемы методологии анализа

2. Анализ социальной структуры современного российского общества

2.1 Социальная структура общества постсоветской России

2.2 Средние слои, средний класс российского общества

3. Пути достижения устойчивого равновесия между всеми частями, слоями и группами общества

Заключение

Список литературы

Введение

Современное общество характеризуется наличием групп, обладающих значительно большими ресурсами богатства и власти, чем другие группы. Границы таких групп трудно определить. Часто сами индивиды, входящие в эти группы, не представляют не только их размеров и границ, но и собственного статуса в этой сложной социальной системе. Однако без знания реальной социальной структуры, характера распределения ценностей между различными группами и степени неравенства между ними невозможно понять, как функционирует и развивается общество.

Социологи расходятся во взглядах на источники социальной стратификации, но они едины в том, что социальное неравенство является структурным аспектом современной жизни. Принадлежность к конкретному социальному классу в гораздо большей мере влияет на поведение и мышление людей, чем другие аспекты социальной жизни, она определяет их жизненные шансы. Принадлежность к социальному классу влияет также на активность политической жизни: во многих странах участие в выборах пропорционально социально-экономическому статусу. Можно сказать, что социальный класс человека определяет почти все сферы его жизни.

Изучение классовой структуры интересно само по себе. Кроме того, ее понимание - это ключ к пониманию поведения людей, включенных в нее. Классовая принадлежность в существенной мере формирует образ жизни людей, стили потребительского поведения, электоральный выбор. На Западе, особенно в Великобритании, много исследований посвящается вопросам связи классовой принадлежности и электорального поведения. И она явно прослеживается. В России пока классовый статус слабо влияет на действия избирателей. И причина не в том, что нет классовой структуры, а в отсутствии, во-первых, четких представлений о классовых интересах и, во-вторых, реальных партий, способных эти интересы представлять и отстаивать не на словах, а на деле.

Цель данной работы - дать анализ социальной структуре современного российского общества.

Задачи данной работы: 1) рассмотреть историю возникновения классов;

2) дать определение понятиям «социальная стратификация» и «социальные классы»; раскрыть их сущность;

3) раскрыть сущность классовой структуры;

4) проанализировать социальную структуру общества постсоветской России;

5) проанализировать средний слой российского общества;

6) рассмотреть пути решения проблемы классового неравенства в России. 

1. Теоретический и методологический аспект анализа социальной классовой структуры общества

1.1 История возникновения классов

Промышленная революция XVIII--XIX веков разрушила феодальную систему и вызвала к жизни социальные силы, которые привели к формированию классового строя.

В то время как численность трех сословий - духовенства, дворянства и крестьянства - либо не увеличивалась, либо сокращалась, численность "четвертого сословия" резко возрастала: развитие торговли и промышленности вызвали к жизни новые профессии - предприниматели, коммерсанты, банкиры, купцы. Появилась многочисленная мелкая буржуазия. Разорение крестьян и переезд их в город вели к сокращению их численности и возникновению новой страты, которой не знало феодальное общество, - наемных индустриальных рабочих. Постепенно формировался новый тип экономики - капиталистический, которому соответствует новый тип социальной стратификации - классовая система. Новые профессиональные группы, вышедшие на историческую арену (рабочие, банкиры, предприниматели и т.д.) укрепляли свои позиции, требовали привилегий и признания своего статуса. Вскоре по своему значению они сравнялись с прежними сословиями, но стать новыми сословиями они не могли [2, с. 104].

Термин "сословие" отражал исторически уходящую реальность. Новую реальность лучше всего отражал термин "класс". Он выражал экономическое положение людей, способных передвигаться вверх и вниз.

Переход от закрытого общества к открытому демонстрировал возросшие возможности человека самостоятельно выстраивать свою судьбу. Сословные ограничения рушились, каждый мог подняться до высот общественного признания, перейти из одного класса в другой, приложив усилия, талант и трудолюбие. Таким образом, роль детонатора сыграли деньги и товарно-денежные отношения. Они не считались с сословными барьерами, аристократическими привилегиями, наследуемыми титулами. Деньги всех уравнивали, они универсальны и доступны всем, даже тем, кто не унаследовал состояния и титулов.

Классы и сословия в дореволюционной России. До революции в России официальным было сословное, а не классовое деление населения. Общество подразделялось на два основных сословия - податных (крестьяне, мещане) и неподатных (дворянство, духовенство).

Внутри каждого сословия были более мелкие сословия и слои. Государство предоставляло им определенные права, закрепленные законодательством. Они гарантировались лишь постольку, поскольку сословия выполняли определенные повинности, например, выращивали хлеб или занимались промыслами. Аппарат чиновников регулировал отношения между сословиями, в чем и выражалась его "повинность". Таким образом, сословная система была неотделима от государственной. Вот почему мы можем определить сословия как социально-правовые группы, различающиеся объемом прав и обязанностей по отношению к государству. Согласно переписи 1897 г., все население страны, а это 125 млн человек, распределялось на следующие сословия: дворяне - 1,5% от всего населения, духовенство - 0,5%, купцы - 0,3%, мещане - 10,6%, крестьяне - 77,1%, казаки - 2,3%. Первым привилегированным сословием в России считалось дворянство, вторым - духовенство. Остальные не относились к числу привилегированных. Дворяне делились на потомственных и личных. Не все из них являлись землевладельцами, многие были на государственной службе. Землевладельцы составляли особую группу - помещиков (среди потомственных дворян помещиков было не более 30%) [2, с. 105-106].

Постепенно, как и в Европе, внутри сословий формируются самостоятельные социальные страты - зародыши классов. В связи с развитием капитализма некогда единое крестьянство на рубеже веков расслоилось на бедняков (34,7%), середняков (15%), зажиточных (12,9%), кулаков (1,4%), а также мало- и безземельных крестьян, вместе составлявших одну треть. Неоднородным образованием были мещане средние городские слои, включавшие мелких служащих, ремесленников, кустарей, домашнюю прислугу, почтово-телеграфных служащих, студентов и т.д. [2, с. 106]. Из среды мещанства и крестьянства выходили русские промышленники, мелкая, средняя и крупная буржуазия. Правда, в составе последней преобладали вчерашние купцы. Казачество представляло собой привилегированное военное сословие, несшее службу на границе.

К 1917 г. процесс классообразования не завершился, он находился в самом начале. Главная причина - отсутствие адекватной экономической базы: товарно-денежные отношения находились в зачаточной форме, как и внутренний рынок страны. Они не охватили основную производительную силу общества - крестьянство, которое даже после столыпинской реформы так и не стало свободными фермерами. Рабочий класс (численностью около 12 млн. человек) не весь состоял из потомственных рабочих, многие являлись полурабочими-полукрестьянами. К концу ХIХ века промышленный переворот не был полностью завершен. Ручной труд так и не был вытеснен машинами (даже в 80-е годы XX века на его долю приходилось 40%). Буржуазия и пролетариат не стали основными классами общества. Правительство ограждало отечественных предпринимателей от иностранных конкурентов бесчисленными привилегиями, создавая им парниковые условия. Отсутствие конкуренции усиливало монополию и сдерживало развитие капитализма, который так и не перешел с ранней на зрелую стадию. Низкий материальный уровень населения и ограниченная емкость внутреннего рынка не позволяли трудящимся массам стать полноценными потребителями. Так, доход на душу населения в России в 1900 г. равнялся 63 руб., а в Англии и в США, соответственно, - 273 и 346 руб. Плотность населения была в 32 раза меньше, чем в Бельгии. В городах проживало 14% населения, а в Англии - 78%, в США - 42%. Объективных условий для возникновения среднего класса в России не сложилось [2, с. 107].

Октябрьская революция легко разрушила социальную структуру российского общества, исчезло множество старых статусов - дворянин, буржуа, мещанин, полицмейстер и т.д., следовательно, исчезли их носители - большие социальные группы людей. Революция уничтожила единственную объективную базу для возникновения классов - частную собственность. Начавшийся в конце XIX века процесс классообразования в 1917 г. был ликвидирован на корню.

Восстанавливать сословный либо классовый строй не позволяла официальная идеология марксизма, уравнявшая всех в правах и материальном положении. В результате сложилась уникальная историческая ситуация: в рамках одной страны разрушены и признаны неправомочными все известные типы социальной стратификации - рабство, касты, сословия и классы. Официально партия большевиков провозгласила курс на построение бесклассового общества. Но, как известно, ни одно общество не может существовать без социальной иерархии, пусть даже в простейшей форме.

1.2 Понятие и сущность социальной стратификации и социальных классов

Современное общество характеризуется наличием групп, обладающих значительно большими ресурсами богатства и власти, чем другие группы. Границы таких групп трудно определить. Часто сами индивиды, входящие в эти группы, не представляют не только их размеров и границ, но и собственного статуса в этой сложной социальной системе. Однако без знания реальной социальной структуры, характера распределения ценностей между различными группами и степени неравенства между ними невозможно понять, как функционирует и развивается общество. Совокупность знаний, касающихся перечисленных аспектов социальной жизни, относится современными учеными к теории социальной стратификации.

Большинство исследователей полагают, что социальная стратификация - иерархически организованная структура социального неравенства, которая существует в определенном обществе, в определенный исторический отрезок времени. Иерархически организованную структуру социального неравенства можно представить себе в виде разделения всего общества на страты (это слово происходит от латинского stratum - слой, настил). По сравнению с простым расслоением социальная стратификация имеет, по крайней мере, два существенных отличия. Во-первых, стратификация представляет собой ранговое расслоение, когда высшие слои находятся в более привилегированном положении (в отношении обладания ресурсами или возможностями получения вознаграждения), чем низшие слои. Во-вторых, верхние слои значительно меньше по количеству входящих их членов общества. Так, элита, верхние слои составляют, безусловно, меньшинство по сравнению с низшими слоями общества. То же можно сказать и об остальных слоях, если их рассматривать последовательно сверху вниз. Однако в современных, высокоразвитых, благополучных обществах этот порядок нарушается. Неимущие слои в количественном отношении могут уступать слою, составляющему так называемый «средний класс», и некоторым другим слоям населения [5, c. 223].

Все сложные общества имеют несколько систем стратификации, в соответствии с которыми происходит ранжирование индивидов по слоям.

Представим себе социальное пространство, в котором расстояния по вертикали и горизонтали неравны. Так или примерно так мыслил социальную стратификацию П.Сорокин - человек, первый в мире давший полное теоретическое объяснение явления, причем подтвердивший свою теорию с помощью огромного, простирающегося на всю человеческую историю, эмпирического материала [2, с. 94].

Точками в пространстве являются социальные статусы. Расстояние между токарем и фрезеровщиком одно, оно горизонтальное, а расстояние между рабочим и мастером другое, оно вертикальное. Мастер - начальник, рабочий - подчиненный. У них разные социальные ранги. Хотя дело можно представить и так, что мастер и рабочий расположатся на равном расстоянии друг от друга. Так произойдет, если мы будем рассматривать того и другого не как начальника и подчиненного, а как всего лишь работников, выполняющих разные трудовые функции. Но тогда мы перейдем из вертикальной в горизонтальную плоскость.

Неравенство расстояний между статусами - основное свойство стратификации. У нее четыре измерительных линейки, или оси координат. Все они расположены вертикально и рядом друг с другом: 1) доход; 2) власть; 3) образование; 4) престиж.

П. Сорокин полагает, что стратификация в обществе может быть трех видов: экономическая, политическая и профессиональная. Это означает, что мы должны разделять общество по критериям дохода (и богатства, т.е. накопления), по критериям влияния на поведение членов общества и, наконец, по критериям, связанным с успешным исполнением социальных ролей, наличием знаний, умений, навыков и интуиции, которая оценивается и вознаграждается со стороны членов общества[5, с. 224].

Точку зрения П. Сорокина успешно развивает его ученик, один из видных представителей Гарвардской школы в социологии, представитель функционализма Т. Парсонс, который полагает, что в основе стратификации лежат ценностные ориентации членов общества. При этом оценивание и приписывание людей к определенным социальным слоям осуществляется по следующим основным критериям:

- качественным характеристикам членов общества, которые определяются генетическими чертами и предписанными статусами (происхождение, родственные связи, личностные качества и способности);

- ролевым характеристикам, которые определяются тем набором ролей, которые индивид исполняет в обществе (должность, уровень профессионализма, уровень знаний и т.д.);

- характеристиками владения материальными и духовными ценностями (деньгами, средствами производства, произведениями искусства, возможностями духовного и идеологического влияний на другие слои общества и т.д.) [5, с. 224-225].

В настоящее время наиболее влиятельной точкой зрения на процесс формирования социальных страт можно считать теорию стратификации К. Дэвиса и У. Мура. Согласно этой теории, каждое общество должно решить проблему размещения и мотивации индивидов в социальной структуре. Социальный порядок в обществе основан на распределении индивидов по социальным статусам (в соответствии с их функциональными возможностями, т.е. их максимальным вкладом в достижение целей общества) и побуждать их выполнять социальные роли, соответствующие данным статусам. Общество может избрать два пути мотивации для наилучшего исполнения социальных ролей. Так, конкурентная система направлена прежде на мобилизацию индивидов в отношении достижения наиболее привлекательного статуса, в то время как неконкурентная система в отношении социальных статусов больше внимания уделяет мотивации к выполнению функциональных обязанностей, т.е. вклада в деятельность общества как целого. Общество с любой социальной структурой использует обе эти системы, только в разной степени. Для осуществления распределения индивидов по социальным статусам и их мотивации реализуется практика вознаграждения, которое может использоваться как для побуждения успешного выполнения индивидами своих ролей, так и для поддержания системы неравного распределения этого вознаграждения в соответствии с занимаемыми статусами. Таким образом, в любой социальной системе вознаграждение должно распределяться дифференцированно в соответствии с занимаемыми социальными статусами. Для этой цели создаются и узакониваются права каждого социального статуса в отношении вознаграждения со стороны общества [5, с. 225-226].

Согласно гипотезе, выдвинутой академиком РАН Т.И. Заславской, российское общество состоит из 4 социальных слоев: верхнего, среднего, базового и нижнего, а также десоциализированного «социального дна». Верхний слой включает, прежде всего, реально правящий слой, выступающий в роли основного субъекта реформ. К нему относятся элитные и субэлитные группы, занимающие наиболее важные позиции в системе государственного управления, в экономических и силовых структурах. Их объединяет факт нахождения у власти и возможность оказывать прямое влияние на процессы реформирования [1, с. 254].

Средний слой является зародышем среднего слоя в западном понимании этого термина. Правда, большинство его представителей не обладает ни обеспечивающим личную независимость капиталом, ни уровнем профессионализма, отвечающим требованиям постиндустриального общества, ни высоким социальным престижем. Кроме того, пока этот слой слишком малочислен и не может служить гарантом социальной стабильности. В будущем полноценный средний слой в России сформируется на, основе социальных групп, образующих сегодня соответствующий протослой. Это мелкие предприниматели, менеджеры средних и небольших предприятий, среднее звено бюрократии, старшие офицеры, наиболее квалифицированные и дееспособные специалисты и рабочие.

Базовый социальный слой охватывает более 2/3 российского общества. Его представители обладают средним профессионально-квалификационным потенциалом и относительно ограниченным трудовым потенциалом. К базовому слою относится основная часть интеллигенции (специалистов), полуинтеллигенция (помощники специалистов), технический персонал, работники массовых профессий торговли и сервиса, большая часть крестьянства. Хотя социальный статус, менталитет, интересы и поведение этих групп различны, их роль в переходном процессе достаточно сходна - это в первую очередь приспособление "к изменяющимся условиям с целью выжить и по возможности сохранить достигнутый статус.

Нижний слой замыкает основную, социализированную часть общества, его структура и функции представляются наименее ясными. Отличительными чертами его представителей являются низкий деятельностный потенциал и неспособность адаптироваться к жестким социально-экономическим условиям переходного периода. В основном этот слой состоит из пожилых малообразованных, не слишком здоровых и сильных людей, из тех, кто не имеет профессий, а нередко и постоянного занятия, места жительства, безработных, беженцев и вынужденных мигрантов из районов межнациональных конфликтов. Признаками представителей данного слоя являются очень низкий личный и семейный доход, низкий уровень образования, занятие неквалифицированным трудом или отсутствие постоянной работы.

Социальное дно характеризуется главным образом изолированностью от социальных институтов большого общества, компенсируемой включенностью в специфические криминальные и полукриминальные институты. Отсюда следует замкнутость социальных связей преимущественно в рамках самого слоя, десоциализация, утрата навыков легитимной общественной жизни. Представителями социального дна являются преступники и полупреступные элементы - воры, бандиты, торговцы наркотиками, содержатели притонов, мелкие и крупные жулики, наемные убийцы, а также опустившиеся люди - алкоголики, наркоманы, проститутки, бродяги, бомжи и т.д. [1, с. 254-255].

Социальные классы. Класс понимают в двух смыслах - широком и узком. В широком значении под классом понимают большую социальную группу людей, владеющих либо не владеющих средствами производства, занимающую определенное место в системе общественного разделения труда и характеризующуюся специфическим способом получения дохода. В узком значении класс - любая социальная страта в современном обществе, отличающаяся от других доходом, образованием, властью и престижем. Вторая точка зрения преобладает в зарубежной социологии, а ныне приобретает права гражданства и в отечественной [2, с. 102].

Несмотря на то, что социальный класс является одним из центральных понятий в социологии, относительно содержания этого понятия у ученых до сих пор нет единой точки зрения. Впервые развернутую картину классового общества мы находим в работах К. Маркса. Можно сказать, что социальные классы у Маркса - это экономически детерминированные и генетически конфликтные группы. Основой разделения на группы является наличие или отсутствие собственности. Феодал и крепостной в феодальном обществе, буржуа и пролетарий в капиталистическом обществе - это антагонистические классы, которые с неизбежностью появляются в любом обществе, имеющем сложную иерархическую структуру, основанную на неравенстве. Маркс допускал также существование в обществе мелких социальных групп, способных повлиять на классовые конфликты.

Несмотря на пересмотр, с точки зрения современного общества, многих положений классовой теории К. Маркса, некоторые его идеи остаются актуальными в отношении существующих в настоящее время социальных структур. Это в первую очередь относится к ситуациям межклассовых конфликтов, столкновений и борьбы класса за изменение условий распределения ресурсов. В связи с этим учение Маркса о классовой борьбе в настоящее время имеет большое количество последователей среди социологов и политологов многих стран мира. Наиболее влиятельную, альтернативную марксистской, теорию социальных классов представляют работы М. Вебера. В отличие от Маркса Вебер выделяет иные факторы, влияющие на формирование отношений неравенства. В частности, он рассматривает престиж как один из важнейших признаков социального класса. Вместе с тем он рассматривает связь между возможностями выдвижения на более высокие, привлекательные статусы и принадлежностью к социальному классу, полагая при этом, что класс представляет собой группу людей со сходными возможностями «продвижения» или возможностями в отношении карьеры. Так же, как Маркс, Вебер видит в качестве базового статусного распределения в обществе и основы для образования социальных классов отношение к собственности. Однако Вебер придает разделению внутри основных классов значительно большее значение, чем Маркс. В отличие от Маркса Вебер рассматривает бюрократию как класс, как необходимое звено власти в современном обществе. Вебер впервые закладывает в основу классового разделения систему стратификации, существующую в данном обществе [5, с. 228].

Модели классовой структуры общества. В настоящее время существует большое количество моделей классовых структур, причем социологи сейчас приходят к мнению, что в современном обществе основа этих структур остается неизменной, а меняются лишь отдельные структурные единицы в зависимости от культурных, экономических, структурных и других особенностей каждого общества. При этом определение классовых позиций индивидов осуществляется с помощью сложных индексов, оценивающих позиции индивидов по многим измерениям (в нашем случае это статусный профиль).

Социологи придерживаются единого взгляда на характеристики основных социальных классов в современных обществах и обычно выделяют три класса: высший, низший и средний.

Высший класс в современных индустриальных обществах состоит преимущественно из представителей влиятельных и богатых династий. К примеру, в Соединенных Штатах более 30% всего национального богатства сконцентрировано в руках 1% верхушки собственников. Владение столь значительной собственностью обеспечивает представителям этого класса прочность положения, которое не зависит от конкуренции, падения курса ценных бумаг и пр. Они имеют возможность влиять на экономическую политику и политические решения, что нередко помогает сохранять и преумножать семейное благосостояние.

Рабочий класс в индустриальных обществах традиционно включает в себя наемных рабочих, занятых физическим трудом в добывающем и производственном секторах экономики, а также, тех, кто выполняет низкооплачиваемую, низкоквалифицированную, не охваченную профсоюзами работу в индустрии услуг и розничной торговле. В целом для рабочего класса характерны отсутствие собственности и зависимость от высших классов в отношении получения средств к существованию - заработной платы. С этими условиями связаны относительно низкие стандарты жизни, ограниченный доступ к высшему образованию и исключение из сфер принятия важных решений. Во второй половине XX в. в промышленно развитых странах произошел общий сдвиг в экономике от производственного сектора к сектору услуг, что привело к сокращению численности рабочих. В США, Великобритании, в других странах упадок в добывающей и обрабатывающей отраслях промышленности привел к появлению постоянного «ядра» безработных, оказавшихся в стороне от главного экономического потока. Эта новая прослойка постоянных безработных или неполностью занятых рабочих была определена некоторыми социологами как низший класс (underclass). Средний класс включает в себя наемных работников - чиновников среднего и высшего уровня, инженеров, преподавателей, руководителей среднего звена, а также владельцев небольших магазинов, предприятий, ферм [1, с. 252-253].

Социальная структура нашего общества в исследованиях Н.М. Римашевской выглядит следующим образом:

«Общероссийские элитные группы», соединяющие обладание собственностью в размерах, сопоставимых с крупнейшими западными состояниями, и средствами властного влияния на общероссийском уровне.

«Региональные и корпоративные элиты», обладающие значительными по российским масштабам состоянием и влиянием на уровне регионов и секторов экономики.

Российский «верхний средний класс», обладающий собственностью и доходами, обеспечивающими западные стандарты потребления, притязаниями на повышение своего социального статуса и ориентирующийся на сложившуюся практику и этические нормы хозяйственных взаимоотношений.

Российский «динамический средний класс», обладающий доходами, обеспечивающими удовлетворение среднероссийских и более высоких стандартов потребления, относительно высокой потенциальной адаптированностью, значительными социальными притязаниями и мотивациями, социальной активностью и ориентацией на легальные способы ее проявления.

«Аутсайдеры», характеризующиеся низкой адаптацией и социальной активностью, невысокими доходами и ориентацией на легальные способы их получения.

«Маргиналы», характеризующиеся низкой адаптацией и асоциальными и антисоциальными установками в своей социально-экономической деятельности.

«Криминалитет», обладающий высокой социальной активностью и адаптацией, но при этом вполне рационально действующий вопреки легальным нормам хозяйственной деятельности [5, с. 234].

Модель Римашевской во многих чертах схожа с моделью Уотсона. Прежде всего, это отмечается в отношении значения «динамического среднего класса», который находится в стадии формирования, что во многом влияет на существование значительной социальной нестабильности в современной России. Римашевская подчеркивает этот момент развития российского общества: «Если удастся поддерживать такой тип социальной динамики, ориентировать его на постепенный перевод социальных ожиданий в соответствующие статусные позиции, уровень доходов, то это будет означать, что «динамический средний класс» начнет трансформироваться в классическую опору стабильности и социального порядка».

1.3 Классовая структура: проблемы методологии анализа

Ситуация в современной социологии весьма противоречива. С одной стороны, западное общество у основной массы социологов не вызывает особых сомнений относительно своего классового характера, а российское общество движется в сторону формирования классовой структуры, в общих контурах напоминающей западную. С другой стороны, теория классовой структуры давно находится в глубоком кризисе, поскольку далека от того, чтобы дать сколько-нибудь внятную картину этой стороны жизни современных обществ. Кризис проявляется в том, что классических концепций уже явно недостаточно для анализа классовой структуры. Главными социальными сдвигами, сделавшими наследие К. Маркса и М.Вебера недостаточным, стали, во-первых, переход западных обществ еще в начале ХХ века в эпоху корпоративного капитализма и движение современной России также в этом направлении; во-вторых, появление массового нового - среднего - класса. Эти феномены плохо укладываются в рамки классических теорий [13, с. 86]

Субстанционалистская и структуралистская парадигмы классового анализа. С точки зрения субстанционалистской парадигмы, классы - это большие группы людей, обладающих теми или иными социальными признаками. Эта парадигма работала вполне успешно в рамках классического капитализма, где доминировала простейшая форма частной собственности, в которой один индивид или семья владели одним предприятием (фермой, ларьком, фабрикой или банком). Наступление эпохи корпоративного капитализма, где индивидуальный собственник предприятия встречается лишь в мелком бизнесе, вполне естественно вызвало кризис традиционного классового анализа. Здесь предприятием, как правило, управляют те, кто не являются его собственником, собственность распылена между массой акционеров, многие из которых никогда этого предприятия не видели и владеют одновременно пакетами акций разных фирм. Многие наемные работники одновременно являются собственниками акций как своих, так и чужих предприятий. В таком обществе привязка классовой структуры к группировке индивидов становится очень большой натяжкой, естественной реакцией на которую является вывод о том, понятие класса безнадежно устарело. Постсоветская Россия, как и все постсоциалистические общества, ставит дополнительные проблемы: здесь классовое совместительство стало широкомасштабным явлением. С точки зрения структуралистской традиции, классы - это определенные конфигурации социальных отношений, социальные поля. Индивиды представляют собой иную реальность, которая может быть связана с классовыми полями, но не сводима к ней. Иначе говоря, люди входят в классовые позиции и выходят из них, как они входят в дома, занимают и освобождают рабочие места, совмещая несколько мест работы [13, с. 86-87].

Классовые статусные позиции существуют в социальном пространстве, когда их занимают живые люди. Это и создает впечатление, что классы - это люди, а классовые отношения - это отношения людей. Классовые позиции - это устойчивые процессы, субъектами которых выступают люди. Классовые статусные позиции - это не кожа, а одежда индивидов. Ее можно носить всю жизнь, но это не означает, что она является неотъемлемой частью человека.

Классовые позиции формируют особые участки социального пространства (поля), различающиеся конфигурациями социальных отношений. Каждый такой участок - своего рода силовое поле, которое вынуждает попавшихся в него индивидов (членов класса) следовать определенной логике поведения, навязывает ограничения, предоставляет разные возможности. Классовое силовое поле предопределяет границы свободы индивидуального выбора. Нельзя выйти за эти границы свободы, не покидая пределы соответствующего классового поля [13, с. 87].

Однако надо иметь в виду, что классовое силовое поле действует не только в своих пределах, но более или менее и вне их. Поэтому член одного класса может строить свою жизненную стратегию с точки зрения логики другого класса. Чаще всего это проявляется в стремлении рабочего накопить денег и открыть своей бизнес, в мечте мелкого лавочника стать крупным торговцем [13, 88]. В фокусе классового анализа находится качество классового поля, а конкретный индивид может в разной степени углубляться в него, находиться одновременно в разных полях [13, 88].

Логика структуралистско-конструктивистского классового анализа. Структуралистско-конструктивистская парадигма развивает классическую структуралистскую традицию, но с акцентом на деятельности людей в формировании (конструировании) классовых статусных позиций. Люди творят собственные классовые позиции из имеющегося материала, формируют своими совокупными усилиями классовую структуру, которая воспроизводится в их повседневной социально экономической практике. Однако классовая структура, являясь плодом более или менее осознанной деятельности людей, борющихся за свои интересы в социально-экономической сфере, превращается во внешнюю по отношению к ним структуру, силовые поля, предопределяющие дальнейшую логику их поведения. Классовое поле представляет собой внешнюю среду по отношению к индивидам, находящимся в нем, но оно существует лишь в форме деятельности этих людей. Свобода и необходимость здесь тесно переплетаются.

Специфика классовой структуры. Социальное пространство имеет несколько срезов. Один из них представлен классовой структурой. Ее содержанием являются социальные отношения особого рода, отличающие ее от профессинальной, этнической, административной, гендерной и т.п. структур. В чем же ее специфика? В ключевой роли капитала. Классы - это социальные поля, различающиеся своим отношением к капиталу [13, с. 89, 93].

Качественной особенностью классовой структуры является то, что ее составляют отношения, возникающие между трудом и капиталом. Ядро этих отношений - процесс купли-продажи рабочей силы в широком смысле этого слова. В них участвует не только непосредственный работодатель и наемный работник, но и банк, выдавший ему кредит, все многочисленные акционеры (как физические, так и юридические лица). С точки зрения структуралистской парадигмы, капитал как один из полюсов классовой структуры не нуждается в персонификации. Он в равной мере может быть представлен любым субъектом - и индивидом, и банком, и промышленной корпорацией. Капитал - это часть социального пространства, в которую входит некоторая часть людей, попадая в его силовое поле. При этом индивид может войти в него как полностью, вместе со всей своей семьей, так и лишь частично.

Классовая структура формируется по одному критерию - отношению к капиталу. Это предполагает два полярных среза: позиции, поля, наделенные капиталом и лишенные его. Поэтому основными элементами классовой структуры являются: рабочий класс (социальное поле, лишенное капитала и предполагающее вознаграждение в форме заработной платы, его ресурс - продаваемая рабочая сила) и буржуазия (социальное поле, наделенное капиталом и в силу этого предполагающее вознаграждение в форме дивидендов на капитал). Между этими полюсами - промежуточные социальные поля, для которых характерно сочетание двух типов ресурсов - капитала и труда. Это поля средних классов - старого (традиционного) и нового [13, 93].

Далеко не все члены общества вписываются в классовую структуру и, соответственно, являются членами того или иного класса. Вне этой структуры оказываются все, кто прямо или косвенно не выходит на рынок труда и капитала (дети, домохозяйки, студенты, безработные, пенсионеры, а также маргинальные низы общества).

2. Анализ социальной структуры современного российского общества

2.1 Социальная структура общества постсоветской России

Есть два основных подхода к изучению социально-экономической структуры. Во-первых, т. н. «градационный подход», или классическая теория социальной стратификации. Ее предметом являются социально-экономические слои (страты). Слои различаются степенью наличия у них тех или иных социальных и экономических признаков (например, доход, собственность, престиж, образование и т. п.). Типичным для этого подхода является деление общества на высшие, средние и низшие слои. Это стратификационный анализ в узком смысле этого слова.

Во-вторых, это классовый анализ, предметом которого являются социально-экономические группы, связанные между собой социальными отношениями (отсюда другое его наименование - relational approach), занимающие разное место в общественном разделении труда. Если страты выстраиваются в иерархию, расположенную по одной оси, то классы различаются не количеством, а качеством признаков, хотя часто они могут быть взаимосвязаны. Они могут входить в одну страту, но по своему месту в системе рыночного обмена относится к разным социально-экономическим классам [12, c. 492].

В постсоветской России как реакция на долгое господство марксистско-ленинской концепции классовой структуры сразу же восторжествовал градационный, т. е. стратификационный подход. Именно в этом русле выполнены почти все основные работы по социально-экономическому неравенству. Хотя в них и используется понятие класса, но - фактически как синоним «страты». Классовый же анализ оказался за бортом как «анахронизм» [12, с. 492].

В какой мере классовый анализ актуален для постсоветской России? Ответ на этот вопрос зависит от двух групп факторов. Во-первых, классовый анализ актуален для России в той мере, в какой в ней сформировалось капиталистическое общество, экономика которого опирается на рынок и частную собственность на средства производства. Во-вторых, классовый анализ актуален лишь для исследователей, которые считают, что распределение капитала в обществе оказывает мощное воздействие на формирование его социальной структуры. Если таковую связь не видеть или не хотеть видеть, то, естественно, классовый анализ можно забыть как интеллектуальный анахронизм [12, 495].

Капитал, трансформирующийся в элементы социальной структуры, размешен в обществе очень неравномерно. С одной стороны, здесь есть участки, наделенные капиталом и лишенные его. С другой стороны, первые различаются по характеру имеющегося там капитала.

Соответственно, социально-классовое пространство делится минимум на 4 основных поля.

1. Социальное поле рабочего класса. Оно состоит из статусных позиций, которые занимаются простой наемной рабочей силой, продающейся и покупающейся как товар. Идеальный тип рабочего - неквалифицированный работник, продающий свою рабочую силу, основным содержанием которой является данный ему от природы потенциал. В пространстве позиций рабочего класса выделяется зона относительно квалифицированного труда, удельный вес которой колеблется от страны к стране и зависит от технологической оснащенности производства, организации труда.) [12, 496].

В XX веке заметным явлением стало формирование конторского пролетариата - группы наемных работников, занятых простым умственным трудом. Если рассматривать капитал в качестве ключевого фактора классообразования, то принципиальной разницы в классовой позиции работников физического труда и конторских пролетариев нет [12, 497].

2. Социальное поле буржуазии. Здесь статусные позиции требуют внешних по отношению к индивидам видов капитала (денег, средств производства, землю). Формой материального вознаграждения являются дивиденды на капитал. Идеальный тип буржуа - рантье, акционер.

При исследовании классовой структуры современного корпоративного капитализма, который формируется и в России, феномен буржуазии создает серьезные методологические и методические проблемы. На смену индивидуальному хозяину пришло акционерное общество с запутанной многоступенчатой структурой собственности. Методологические проблемы изучения этого феномена можно уменьшить, если отказаться от архаической фигуры индивида-капиталиста как единицы этого класса [12, 497].

3. Социальное поле традиционного среднего класса. Оно состоит из статусных позиций, требующих соединения в одном лице рабочей силы и организационного капитала, а часто и средств производства. Типичная статусная позиция этого поля - работник, непосредственно выходящий на рынок товаров или услуг. Эта позиция часто дополняется средствами производства и денежным капиталом (фермеры, ремесленники, мелкие торговцы и т. д.), однако нередко она может обходиться и без них (адвокат, иногда врач, консультант, художник и т. п. имеют обычно только культурный и организационный капитал). Формой материального вознаграждения является доход, включающий и заработную плату, и разного вида дивиденды. Здесь также различаются классовые позиции и люди, занимающие их. При таком подходе совмещение одним человеком позиций мелкого собственника и рабочего или служащего не создает для исследователя тупиковой ситуации.

4. Социальное поле нового среднего класса. Идеальный тип члена этого класса наемный работник, обладающий большим объемом культурного капитала, дивиденды на который и дают ему основной доход. Типичными представителями этого класса являются менеджеры, разного рода эксперты, работающие в фирмах. Однако характер труда совершенно не важен. Представитель нового среднего класса описывается с помощью метафоры компьютера, загруженного ценными и дорогими программами. Денежный доход наемного работника в позиции нового среднего класса состоит из двух основных частей: 1) заработная плата, равная стоимости рабочей силы, которая одинакова и у генерального директора, и у грузчика; 2) дивиденды на культурный капитал [12, с. 497-498].

Классовая структура - атрибут капиталистического общества, результат конвертирования экономических процессов воспроизводства капитала в социальные процессы его неравного распределения. Если в России уже есть частная собственность на средства производства, есть свободный рынок труда и капиталов, то здесь есть и классовая структура, хотя можно спорить о степени ее зрелости и национальных особенностях. Если же есть таковая структура, то необходим и классовый анализ как теоретический инструмент ее интерпретации. Это означает, что, как в советском марксизме-ленинизме, везде и повсюду надо искать классовые корни. Есть и другие типы социальных структур (гендерная, возрастная, профессиональная, отраслевая, этническая и т. д.). Классовая - одна из них. В одних случаях она выходит на первый план, в других отодвигается в тень, но она не исчезает совсем [12, с. 500].

Изучение классовой структуры интересно само по себе. Кроме того, ее понимание - это ключ к пониманию поведения людей, включенных в нее. Классовая принадлежность в существенной мере формирует образ жизни людей, стили потребительского поведения, электоральный выбор. На Западе, особенно в Великобритании, много исследований посвящается вопросам связи классовой принадлежности и электорального поведения. И она явно прослеживается. В России пока классовый статус слабо влияет на действия избирателей. И причина не в том, что нет классовой структуры, а в отсутствии, во-первых, четких представлений о классовых интересах и, во-вторых, реальных партий, способных эти интересы представлять и отстаивать не на словах, а на деле.

В конкретных исследованиях социальной структуры особую роль имеет выявление ее составных элементов, иерархии социальных групп, прежде всего, распределение собственности, власти, престижа и положения в обществе. Широко известно, что новое постперестроечное время внесло принципиальные перемены в социальную структуру нашего общества. Происшедшая мирная революция, по сути, возродила уничтоженную в свое время Октябрем систему прежних капиталистических отношений и привела к сосуществованию частной собственности с государственной, которую было принято именовать социалистической. Результат этого - влияние происшедших перемен не только на классовую, но и на социально-профессиональную, социально-функциональную структуры общества [6, с. 29].

В новых условиях меняется былой статус социальных групп. В верхние элитные и субэлитные слои, помимо традиционных управленческих групп, включаются крупные собственники - новые капиталисты. Появляется средний слой - относительно материально обеспеченные и "устроенные" представители разных социально-профессиональных групп преимущественно из предпринимателей, менеджеров и части квалифицированных специалистов.

Основной, базовый, по определению Т.И. Заславской, социальный слой - самый многочисленный в России (60-65%). Он охватывает все социально-профессиональные группы населения с ограниченным имущественным достатком и социально-политическим влиянием - от массовой интеллигенции (учителя, медработники, техники, инженеры и т.п.) до многочисленных категорий людей физического труда. У основания этого конуса в "нижнем слое" до 12% населения, преимущественно представители неквалифицированного труда с самыми низкими доходами и затем на самом "дне" - люмпенизированные десоциальные группы (7-9%). Такой "слоевой срез" не исключает принятых классических систем общественных группировок - классовой, социально-профессиональной и социально-функциональной. Они настолько глубоки, что в свое время сказались не только на всем комплексе социально-культурных характеристик групп, но даже на некоторых антрополого-физиологических чертах [11, с. 33].

Социально-функциональная структура, в отличие от классовой, выделяет группы не по социально-экономическому положению, а по управленческому статусу - власти-распоряжению или подчинению-исполнению. Чаще всего, у класса капиталистов владение сочетается с функциями власти-распоряжения, хотя такое прямое сочетание и необязательно. Распорядительные функции менеджеров могут и не сочетаться с функциями "владения", а лишь исполняться в интересах властвующих элитарных групп подлинных собственников.

Права З.Т. Голенкова, которая считает, что постсоветская Россия ассоциируется с "пирамидой, где большинство населения "прижато к низу", тогда как до 5% богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе нет". Таким образом привычная классовая структура, где представлены полярные группы нанимателей и нанимаемых, это не социальная фантазия и не прогностическая оценка, а факт, характерный, хотя в разной мере и в разном виде, но неизбежно проявляющийся во всех постсоветских государствах[6, с. 31].

Тенденция образования "среднего класса" не снимает воссоздания в нашем обществе традиционной классовой структуры при переплетении государственной и капиталистической собственности и чем дальше, тем со все более очевидным противостоянием труда и капитала, а одновременно глубокой социально-функциональной дифференциацией власти и труда.

Так или иначе, очевидно паразитическое утверждение частной собственности на орудия и средства производства, способствовавшее подрыву многих отраслей экономики страны и за короткий срок разделившее народ на противоположные, действительно антагонистические классы - нанимателей и нанимаемых, имущих и обездоленных.

Если в 1990 году в частном секторе было занято не более 1/8 занятых в экономике, то в 1997 году здесь сосредоточилась уже половина рабочих и специалистов, в последующие годы этот рост продолжался. В 2000 году в государственном секторе было занято 24,4 миллиона человек, в частном - 27,9 миллиона. Произошла весьма своеобразная социальная "революция". Обычно революция претендует на то, чтобы "те, кто был ничем, стал всем". В данном случае должностная номенклатура - наиболее удачливые из тех, кто был почти "всем", стали ими уже окончательно и безгранично.

В России в целом "многократно усилилась социальная и культурная поляризация "верхов" и "низов": "Зона бедности" с конца 80-х годов расширилась с 18% до 40-50%. Особенно страдали от низких заработков люди, работающие в сфере культуры, образования, науки, которые оставались только на государственном обеспечении [6, с. 33].

Перемены отразились на социально-профессиональной структуре населения. Число рабочих, занятых в производственных отраслях, заметно уменьшилось, что отразилось на поколенческой структуре. В новом поколении вырос удельный вес руководителей, которые были часто связаны с капиталом, и группа обслуживающего персонала, зафиксированного в категориях умственного труда невысокой квалификации. У подавляющей части населения доходы по сравнению с доперестроечным временем, существенно сократились; у новых, особенно удачливых хозяев-предпринимателей, они, напротив, неимоверно выросли. То, что подавляющее большинство всех групп населения, кроме руководителей и предпринимателей, были очень недовольны своим материальным положением, возможно, связано не столько с обеднением людей, сколько с окончательным крахом их социальных ожиданий. В массах зреет глубокое разочарование социальными результатами экономических реформ. Очень четко это отражается в "реанимации авторитета" социалистической собственности и дискредитации частной, капиталистической, что фиксируется нашими исследованиями. По этим данным, с 1992 по 2000 г. число сторонников государственных предприятий в Москве и Саратове выросло с 17% до 1/4-1/2, а число людей, ориентированных на частные предприятия, сократилось, причем в селах Саратовской области почти свелось на нет [6, с. 33-34].

Если в начале 90-х годов в Москве и Саратове преобладали положительные установки на развитие частной собственности в промышленности, то теперь - отрицательные, хотя частные предприятия, нередко поставленные по сравнению с государственными в выигрышное положение, дают более высокие доходы и заработки. Особенно заметно преобладание ориентации на государственную собственность у людей старшего возраста, среди которых в городах мало кто допускает приемлемость частной собственности в промышленности, а на селе в аграрном производстве почти полностью исключает это (Таблица 1).

Таблица 1.

Отношение к развитию частной собственности в промышленности (в % и индексах)

С развитием частной собственности существенно меняется механизм социальных перемещений. "Свернувшаяся" экономика все меньше предъявляет спрос на рабочую силу. Поэтому впервые за всю "послеоктябрьскую" историю именно в последние постперестроечные годы массовая социальная мобильность стала сужаться.

Консервация сложившейся практики социальной мобильности опасна: она может вызывать затруднения и ограничения демократических норм мобильности и соответственно обострение классовых отношений в обществе. Классовые противоречия проявляются и сейчас, но "глухо" - они неосознанны и слабо выражены [6, с. 38].

Чтобы оценить перспективу, надо представить себе, как меняется понятие класса и классового сознания. В современном обществе границы "пролетариата" расширены. Рабочий класс теперь не синоним людей, занятых физическим трудом. Скорее это те, кто в базовом слое - рабочие, крестьяне и массовая интеллигенция - принадлежат к армии наемного труда. Такая трансформация классов неизбежна, когда меняются индустриальные основы производства и расширяется интегрированный тип рабоче-инженерного труда, имеющего много социально общего с занятиями массовой интеллигенции. Весь наемный труд, включающий массовую интеллигенцию - источник неразделенной прибавочной стоимости. Они объективно противостоят классу нанимателей капиталистов и сросшимся с ним государственных "попечителей". Главный индикатор этого противостояния - отношение к частной собственности.