Социальные сообщества в киберкоммуникативном континнуме

Социальные сообщества в киберкоммуникативном континнуме

Как часто бывало в прошлом, социальные последствия технологического переворота начали осознавать и пытаться изучать только когда они стали проявляться на уровне повседневности, когда с ними столкнулись лицом к лицу. Не будучи теоретически освоенными, социальные процессы, связанные с информатизацией, остаются для нас вне поля видимости, мы столкнемся в этом случае только с их следствиями. Не зная о существовании явления, не имея соответствующего ему понятия, мы не способны его воспринимать в контексте нашей деятельности - подобно тому, как дикарь воспринимает самолет в качестве птицы (пусть и железной), компьютер все еще воспринимается подавляющим числом пользователей сегодня разновидностью пишущей машинки или игровой приставки к телевизору.

Отсюда процессы информатизации - интернетизации, - хороши они либо плохи, носят катастрофический характер, люди не воспринимают эту новую реальность и тем более не успевают за ее изменениями. Как не вспомнить классическое: иные живут как во сне - смотрят и не видят!. Социальная жизнь (будучи порождаемой в той или иной мере адекватно предмету взаимодействия мыслящими индивидами) не успевает за динамикой развития информационного пространства, социальная саморегуляция происходит на основаниях, не предполагающих наличия нового качественного измерения жизни общества. Как некогда крестьянин воспринимал индустриализацию всего лишь добавкой к устоявшемуся образу жизни (дающую возможность дешево приобрести гвозди да обруча), большинство из нынешнего поколения пользователей воспринимает и процессы информатизации.

Человеческому сознанию сложно освоиться с мыслью о том, что поменяется социальная жизнь в целом, а не только будет добавлен некоторый новый ее фрагмент. (Заметим попутно, что социальное вовсе не охватывает полноты человеческого) Поэтому ситуация в виртуальном сообществе сегодня (а отсюда возникает иллюзия того, что и принципиально) некоординируема и представляет собой фактор неопределенности развития нашего общества в прежних формах, - механизм, в котором неопосредованно выражены все его противоречия. Но это сегодняшнее историческое состояние - думается, очень недолгое, которое уже проходит по мере того, как киберсообщество становится существенным фактором социальной динамики.

Структуры социального взаимодействия, возникающие с использованием новых информационно-коммуникативных технологий, являются предметом изучения уже достаточно длительное время - со второй половины 80-х годов, когда стала развиваться тенденция превращения сети Интернет в массово доступную коммуникативную среду, не только замещающую традиционные технологии в этой сфере, но и создающую новые аспекты взаимодействия между людьми.

О возможности возникновения виртуальных коммуникативных сообществ говорил еще один из основателей кибернетики Ноберт Винер.(21.) Новое социальное пространство уже достаточно давно осваивается путем художественной рефлексии - особо в этом преуспели писатели-фантасты и кенематографисты. Первичный опыт отношения (архетип, модус структурирования восприятия) к киберсообществам коренится в культурных событиях 60-70 гг.ХХст - прежде всего в становлении социального альтернативизма "новых левых".

Первые реальные Internet-сообщества возникли в 1979 г. в связи с появлением открытых электронных досок объявлений (bulletin board system, сокращенно BBS). С возникновением в 80-х годах групп рассылки электронных сообщений и чат-форумов это явление получило дальнейшее развитие.

Зачинателем online communities считают WELL (http://www.well.com/). В конце 80-x веб-сайт Kaliforniica Sausalito предложил пользователям новую форму общения -- по интересам, в реальном времени и с возможностью установления длительных отношений. Сервис пользовался необычайным успехом, и вскоре возникли новые модели сообществ. Они отличаются по принципам организации, технологиям, размерам, целям и демографике. Однако главная причина их успешного существования -- возможность общаться и самовыражаться в определенной упорядоченной форме, без энтропии излишней информации.

В 90-е годы средства коллективной связи были встроены в поисковые машины, и случайные посетители, попадая в такие группы во время путешествий по Internet, стали все чаще в них задерживаться, чтобы пообщаться. Разработчики предоставили организационные средства - в частности, инструменты для ведения дневниковых записей и создания персональных Web-страниц. Наиболее популярные сегодня узлы Internet-сообществ, такие как Yahoo!, America-on-line или GeoCities, привлекают ежемесячно до 60 млн. посетителей, причем длительность каждого такого посещения превышает в среднем 30 минут.

Называющий себя самым большим community в мире, GEOCITIES насчитывал в конце ХХ века почти 1,7 млн членов и вырастал на 8000 новых пользователей ежедневно. Этот гигантский муравейник был задуман Дэвидом Бонетом (David Bohnett) из Калифорнии в ноябре 1994 года. Идея проста - упорядочить огромное количество информации в Интернете и предложить ее по четкой схеме, одновременно предоставляя различные формы долговременного общения по интересам (за плату). Огромной популярностью пользуются чаты и форумы, но чтобы в них войти, необходимо быть членом GeoCities. Под зонтик предлагаемых тем вошли практически все возможные категории (Искусство & Литература, Театр, Бизнес и Деньги, Инвестирование, Реклама; Образование, Развлечения, Кино, TV, Музыка, Игры, Покупки, Спорт, Путешествия, Технологии, Наука, Программирование, Космос, Семья и Дети, Здоровье, Медицина, Питание, Кулинария, О женщинах, тинейджерах, голубых и лесбиянках).

Большинство (60%) членов GeoCities "приходят" из Северной Америки, и 40% -- "из других стран мира".

Компании, занимавшиеся разработкой компьютерных игр, стали инициаторами создания первых WEB-сайтов, где любители игр получили возможность пообщаться с себе подобными, обменяться кодами и подсказками для прохождения сложных игровых участков, принять участие в соревнованиях. По мере развития компьютерных технологий на сайтах игровых сообществ стали появляться версии-продолжения старых и анонсы новых игр, путеводители, обзоры, добавочные модули с новыми уровнями, распространяемые в качестве поощрения наиболее активных членов.

Сегодня родилось множество подобных сообществ, отличающихся порой весьма замысловатой иерархией. Вот один любопытный пример.

Архитектура сайта "Сайбертаун" позволила Internet-сообществам вплотную приблизиться к воспроизведению реального мира. Пользователям предоставлена возможность построить собственный двух- или трехмерный виртуальный дом, используя широкий спектр предлагаемых проектов-образцов. Хозяин вновь построенного дома получает "гражданство" одного из "поселений", составляющих "кибергород". В своих виртуальных жилищах все граждане имеют собственный "кабинет" для виртуального общения, а также доску объявлений, где могут "вывесить" свое описание с фотографией. Посетители двухмерного дома получают доступ ко всей этой информации и могут побеседовать с хозяином либо оставить ему сообщение. Если же гражданин кибергорода предпочтет виртуальную реальность в виде трехмерного жилища, то все граждане (точнее, их трехмерные двойники-изображения) имеют возможность зайти к нему в гости, осмотреть его жилище, пообщаться с хозяином в режиме реального времени. Трехмерный дом можно обставить мебелью по собственному вкусу, подобрать его индивидуальный интерьер. Сообщество кибергорода предоставляет своим гражданам работу, например гидом или даже членом муниципального совета. Жителями города организовано множество клубов по интересам, открытых для каждого гражданина.

Религия по определению сама виртуальность - она изначально организована как система феноменов, противоставляемых пространстванно-временному, чувственно данному бытию человека. Эта духовная традиция всегда воплощала собой трансцедентность ( полагание потусторонности ) присущую человеческому сознанию вообще, по крайней мере в известных доселе исторических его формах. Не удивительно, что в конце 90-х годов ХХст. в Сети появились виртуальные кладбища и церкви, появились ресурсы, отражающие и рассматривающие феномены иррационального, мистического в киберреальности. По данным обзора Dallas Morning News на 2000г. существовало более 5 миллионов ссылок на христианскую тематику, более 500,000 касающихся исламской религии, а также порядка 230,000 относящихся к индуизму (22.) Не перегружая читателя многочисленными примерами из этой области, приведем лишь одно характерное рассуждение на эту тему.

В сетевом "Журнале Ру." появился "Манифест кибер-религии" (23.). Некто подписавшийся "Алексрома, Хромой Ангел" утверждает:

"Людям свойственно стремление к Богу. Появляясь в разных местах, Бог указывает людям путь, по которому им следует идти. На разных этапах развития различные цивилизации поклонялись животным, солнцу и другим небесным светилам, деревянным и металлическим идолам и, наконец, Богу на небесах:

Что происходит в наше время? Вряд ли можно назвать случайностью то, что во второй половине 70-х годов произошло два на первый взгляд не связанных между собой явления: резкое свертывание космических программ и начало революции в компьютерной технике: В современном мире в очередной раз происходит смена указываемых Богом ориентиров. Это можно утверждать, исходя не из голого философствования, а на основе анализа путей развития цивилизации. Революция в компьютерной технике и цифровой технологии связи привела к появлению WWW - повсеместно протянутой "паутины". Важную роль здесь сыграли и космические спутники связи (таким образом, ракеты сделали для компьютеров едва ли не больше, чем компьютеры для ракет).

О чем говорит эта смена ориентиров? В 90-х годах XX века Бог "переселился" в кибер-пространство.

Бог нашего времени - это КИБЕР-БОГ:

Боги древних - это в основном боги плодородия и боги войны. Потом люди стали поклоняться богу Любви. Кибер-Бог - это бог Познания. Возможности, которые дает для познания кибер-пространство, неограниченны, как неограниченно и само это пространство. Более того, о кибер-пространстве можно говорить как о "последнем бастионе Бога", потому что, в отличие от космоса, человек никогда не сможет в него проникнуть в своей физической форме.

Вставайте на путь освоения кибер-пространства, и Бог одарит вас своей милостью - вас ожидает радость познания и творчества. Оставьте свой след в кибер-пространстве - и вы будете одарены вечной виртуальной жизнью!" (24.)

Некоторые зарубежные (в Интернете - иноязычные) авторы рассматривают образ единого киберпространства как реализацию сакральных оснований человеческой истории в их религиозной интерпретации. Так некие Benedikt и Michael ставят ставит вопрос о том, что киберпространство это Новый Иерусалим, который описывается в Библии (25.).

Всевозможные церковные организации также активно развивают свои ресурсы в новом пространстве. Так, диакон Андрей Кураев выступил с заметками "В защиту компьютера", , в которых утверждает следующее: "Порицатели компьютера и компьютерных игр, кажется, исходят из убеждения, что человек призван к непрерывному пребыванию в молитве, а потому любое действие, которое занимает человека чем-либо иным, отвлекает его от молитвы и потому является антихристианским. Верно - схимник, который отложил бы четки и начал искать новости в Интернете, был бы странен. Но разве все христиане схимники? И разве схимнический подвиг есть единственный образ служения Богу и людям?.. Значит, в жизни человека есть место и иным занятиям, прямо не совмещенным с молитвой. Есть место и для толики игры, и для общения, и для переписки, и для потребления новой информации (в том числе и нецерковной). Если человек занят чем-то, что не связано прямо с молитвой, нельзя сразу расценивать это как грех. Человек может спать, гулять, беседовать с друзьями на светские темы - и это не будет грехом". (26.)

Ватикан устами Папы в 2000 январе 2001 года призвал католиков более активно использовать возможности Интернет: "медиа-мир может иногда казаться не более дружественным для приобщения христианских идеям, чем языческое окружение во времена Апостолов", - говорится в послании. Несмотря на то, считает Папа, что современные технологии несколько размывают в общественном сознании представления об истинном и иллюзорном, церковь обязана брать их на вооружение для активной пропаганды истины Христа. А технологии современных СМИ по скорости и ширине охвата аудитории дают для этого невиданные ранее возможности. "Католики не должны бояться открывать Христу двери социального общения", - считает понтифик.(UaToday ,18.02.2001)

А через час после выступления Папы Римского Иоанна Павла II группа хакеров атаковала официальный сайт Ватикана в Интернете (http://www.vatican.va/).

Одновременно с проникновением в сферу трансцедентного начала происходит вращивание Сети в традиционную физическую реальность (не-виртуальную?). Во многих уголках Земного шара устанавливаются видеокамеры, через которые может посмотреть на происходящее там в режиме реального времени любой желающий. Сеть соединена с другими системами электронной коммуникации, банками данных. Ведутся эксперименты по совмещению тканей человеческого тела с кибернетическими устройствами, добровольцы размещают в своих жилищах видеоустройства с тем, чтобы их повседневная жизнь становилась предметом, доступным посредством Сети.

Таким образом реальные кибернетические коммуникативные сообщества, о возможности которых говорилось уже достаточно давно - с 60-х гг., ХХ ст. (и они не входили в предмет собственно социологического анализа, не будучи сколь-нибудь массовым и распространенным явлением), стали развиваться как сопоставимая с другими составляющая социальной жизни с конца 80-х гг. На протяжении уже более 10 лет они проявляют свои свойства уже не как теоретический объект (черта возможного будущего), но как предмет повседневных предметных усилий людей, находящихся в различной степени близости к социальной теории и, во все большей степени, к науке вообще.

В этом плане показательно состояние дел в государствах СНГ, где современный компьютер до самого недавнего времени доступен в большей степени носителю власти, чем носителю идей, не говоря уже о возможности свободного пользования Сетью (еще и поныне чиновный люд предпочитает во время интервью сидеть на фоне загадочно мерцающего монитора). Вопрос этот до сих пор (несмотря на принятые в 2000 году политические решения) мыслится делом частным и, в принципе, второстепенным по отношению к остальным аспектам социальной жизни - ритуальные поклоны публичной власти в этом направлении стали переходить в стадию деятельности в Украине только лишь недавно, да то под влиянием обстоятельств.В то же время в Индии принята государственная программа, согласно которой будет организован выпуск дешевых (до 200 у.е.), доступных широким слоям населения, компьютеров.

В пылу собственных трансформационных забот мы несколько выпали из процесса омассовления Интернет и находимся перед фактом уже имеющегося развития коммуникативных сообществ нового характера со своими правилами, ценностными основаниями - сообществ, оказывающих все большее влияние на традиционно сформировавшиеся сферы социального взаимодействия. Процессы, происходящие в киберпространстве все больше влияют на привычные нам области социальной жизни. История с исчезновением в Украине журналиста интернет-издания (Гонгадзе) впервые лишь в 2000г. весьма ярко проявила степень существенности новой социальной реальности, о которой идет речь. Понятно, что фабула упомянутого события закручена не на Интернете, однако все же имеет к нему непосредственное отношение.

Другим примером скандального проявления возможностей киберкоммуникации может послужить история, произошедшая в апреле 1999 года. На сайте www.polit.ru была помещена информация о якобы произошедшем самоубийстве губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева в связи с его арестом по делу Юрия Шутова. Источник не был указан и не "вычислялся". Сообщение появилось в "гостевой книге", в которой может высказаться каждый желающий. Если бы подобного рода сообщение содержалось бы в письме или телефонном звонке читателя в редакцию любой "бумажной" газеты, оно, скорее всего, никогда бы не стало известным за пределами отдела писем этого печатного органа. Бездоказательное, скандальное, анонимное - к такого рода сведениям журналисты и редакторы обоснованно относятся с подозрением. Но находясь в свободном доступе на одном из сайтов Сети, оно стало активно цитироваться и использоваться уже другими средствами информации, в том числе печатными и электронными. В качестве источника такого сообщения указывался... Интернет (хорошо, если со ссылкой на соответствующий сайт)! Информация, конечно, не подтвердилась, но очень у многих, кто не вполне представляет себе специфику работы в Сети, о достоверности размещаемых в Сети сообщений сложилось не самое верное впечатление. Многие ресурсы оставляют вопрос о объективности в стороне и размещают информацию самой различной степени достоверности. Интернет оказывается средством политического влияния все более сильным еще и потому, что пользователями Сети является достаточно узкий круг специалистов (занимающих ключевые позиции в своих областях), реагирующих на качественнуюсторону той или иной позиции, а не на ее тиражированность. Сеть потенциально наиболее действенное средство оперативного идеологического воздействия на элиты и на массовые общности в том числе и потому, что она дает возможность избирательного, индивидуализированного воздействия на аудиторию.

Доступ к Сети проявил также степень дезинтегрированности современного общества. Как показал опрос фонда "Общественное мнение" (1999г.), только 28% из 1500 опрошенных граждан России знают, что такое Internet, и еще 25% что-то об этом слышали. Причем некоторые респонденты были уверены, что Internet - это средство зомбирования людей, источник пропаганды и оболванивания, одно из средств идеологической диверсии. Опрос подтвердил, что большинству россиян Internet сегодня недоступен - только 3% респондентов сказали, что у них есть возможность пользоваться Всемирной компьютерной сетью. Чаще всего респонденты пользуются Internet у себя на работе (1,8%) или на работе у родственников, знакомых (0,7%), а также по месту учебы (0,7%). Домашнее подключение к Internet могут себе позволить только 0,6% респондентов. Доступ в "сеть сетей" имеют в России главным образом жители крупных городов. Среди москвичей и петербуржцев таких людей, судя по данным опроса, 12%, в городах-миллионерах - 7%, в городах с населением менее 1 млн. человек - 3%.

Чаще других имеют доступ в Internet люди с высшим образованием (10%), они же проявляют и наибольшее желание стать пользователями Всемирной компьютерной сети (52%). Примерно 33% опрошенных россиян равнодушно относятся к перспективе подключиться к Internet. (данные из (27.).

Основная масса населения не имеет не то, что интернет-доступа, но и представления о компьютере - традиционный аргумент, который можно слышать в различных коридорах и кабинетах. Однако значительная масса населения сегодня и газет-то не выписывает, особенно центральных, сидит месяцами без электроэнергии. Безусловно также и то, что выход человека в космос не изменил жизни какого-нибудь первобытного племени, живущего на нашей планете. Так давайте отвернемся от изучения этих областей? Судя по зарплатам уже обьявлены несущественными образование и медицина в нашем обществе - что из этого выйдет, мы еще будем лицезреть в скором будущем. Попутно заметим, что такое положение вещей обусловлено нашей традиционной небрежностью в отношении к знанию, непониманием его роли и, тем более социальных условий его функционирования.

Неприятие и непонимание нового, тем более новых перспектив достаточно естественное для жизни общества явление. "Вы хотите бурить землю, пытаясь найти нефть? Вы сошли с ума", - так в далеком 1859 г. специалисты-геологи встретили предложение отца-основателя буровых установок Эдварда Дрейка привлечь их к своему проекту разведки нефти. "У него слишком много недостатков, чтобы серьезно рассматривать его как средство связи", - категорически отвергли телефон представители телеграфной компании "Вестерн Юнион" в 1876 году. "Летательные аппараты тяжелее воздуха - это невозможно", - заявил в 1895 г. президент Лондонского королевского общества лорд Кельвин.

Весьма образованные по меркам своего времени эксперты один за другим садились в лужи истории, пытаясь определить значение того или иного технологического феномена. Чему удивляться: они мыслили категориями настоящего, в то время как истинное открытие всегда нацелено на день завтрашний, на будущее. Более того, изучение общества направлено на изменение будущего, а отнюдь не настоящего. Настоящее уже близится к своему концу, (для теории оно уже не существует) будучи основанным на определенной системе идей, а вот будущее может стать тем или иным в зависимости от того, какая система представлений возобладает в умах живущего поколения.

В силу разделения труда (как между профессиональными, так и между демографическими группами) человек, совершивший невозможное в одной области, может оставаться консерватором в другой. При этом авторитет его распространяется (иррадиирует) на все области жизни общества, его мнение выходит в своем влиянии за пределы сферы его компетентности. Изобретатель радиолампы и отец телевидения доктор Ли Форест предположил, что человек никогда не попадет на Луну, несмотря на все технические достижения будущего. Преподаватель стратегии Высшей военной академии Франции Мэричел Фердинанд Фоке утверждал, что аэропланы - это интересные игрушки, но абсолютно бесполезные даже для армии. Специалисты, дававшие в 1920 г. заключение для инвесторов в области радиовещания, заявили, что говорящая коробочка без проводов не имеет никакой коммерческой ценности: "Кто будет платить за сообщение, никому конкретно не предназначенное?".

Компьютерная индустрия не стала исключением в длинном ряду непониманий и недооценок. Билл Хьюлетт и Дэйв Паккард, собравшие в старом заброшенном гараже свой первый генератор электронных импульсов, долго упрашивали Уолта Диснея опробовать их детище в кинопроизводстве, но великий мастер ни за что не хотел говорить с ними на эту тему. Впоследствии Дисней, все-таки решившись использовать это устройство, создал одно из самых своих нашумевших мультполотен - "Фантазию", а Билл и Дэйв основали могущественную империю Hewlett-Packard, или "Эйч-Пи".

Подобным примерам несть числа - с той поры мало что изменилось, и мы все так же склонны удивляться ограниченности прошлого, не задумываясь об ограниченности настоящего. В области развития технологической мы видим все ту же старую как мир ситуацию - история учит тому, что она ничему не учит. Общество (в лице как публичной власти, так и института общественного мнения) все так же серьезно относится к техногенным сферам, традиционно пренебрегая интеллектуальной, отделываясь символическими поклонами в эту сторону. Иными словами наше сегодняшнее понимание информационно-коммуникативного континуума суть результат политических практик, оно значимо как фактор управления поведением людей. Интернет именно в силу этого представляется исключительным пространством полноценного интеллектуального существования, средоточием адекватного присутствия в современности (пост-современности). Кто вне Сети, тот вне (пост-) Современности, или даже вне Будущего?

Интеллектуальная политическая активность, как правило, предшествует иным видам политической активности, в чем и проявляется ее особенное свойство. Это активность первого порядка по отношению к практическим действиям - активности второго порядка. В этом качестве теоретическая активность выступает квинтэссенцией политического. Недаром Б.Спиноза писал, что человек деятелен, поскольку познает, а В.Вернадский говорил о мощи свободной мысли и личности, царство которых впереди. Еще более определенно выразился Д.Дьюи: "Как это ни удивительно может звучать, вопрос, сформулированный И.Кантом, означает, что возможности предоставляемые знанием, являются фундаментальной политической проблемой современности"(28.) По мнению М.Новака, идеи и символы нашего времени стали могущественнее реальности, ведь они и есть новая реальность (29.). Именно поэтому морально-культурные аспекты выдвигаются на главное место в развитии современных политических систем. Для О.Тоффлера в цивилизации "третьей волны" важнейшими факторами становятся информация и воображение. В сущности, это закономерно, ибо каждое столетие какая-либо грандиозная идея адаптируется в интеллектуальные потребности общества, проникая в самые отдаленные пространства нашей жизни (30.).

Правильно организованные идеи всегда являлись решающим оружием политики. Недаром кладбища истории, писал В.Эбенстайн, заполнены "реалистами" вроде Наполеона, Вильгельма II, Гитлера или Муссолини (31.).

Цивилизацию продвигают вперед энергии народов, высвобождаемые посредством совершенно новых институтов и конституций (32.). Собственно говоря, за этим стоит нечто даже более мощное, чем энергия, а именно, коллективное воображение [там же]. Связывая политику и теоретическую мысль, Г.Моска писал, что каждая страна и эпоха обладают набором идей и верований, определяющим образом воздействующих на политический механизм. Для Ж.-Ф.Ревеля нищета народов есть следствие политики, основанной на плохих идеях (33.). У Д.Писарева политически господствуют люди, обладающие наибольшей суммой развитых умственных сил.

Интересный документ в этом смысле представляет собой разработанный той же РЭНД корпорейшн анализ перспектив дальнейшего развития процессов глобальной информатизации с точки зрения интересов США: The Emergence of Noopolitik: Toward An American Information Strategy (34.). Среди прочего, в этом материале утверждается, что Сеть есть ни что иное, как Ноосфера, для формирования и поддержания которой насущной необходимостью является гегемония США в области развития иформационно-коммуникативного пространства . Следовательно, всякая угроза такой гегемонии есть угроза Ноосфере - явлению планетарного масштаба, новому состоянию природной колыбели человечества, формировавшемуся исторически необходимому ее высшему состоянию. Эффективное противостояние же подобным угрозам может представлять собой реализацию концепции "мягкой власти" (soft power) - где основным инструментом были бы идеи. Примечательно, что термин "soft" применяется также и для обозначения программного обеспечения, гегемонию в области производства которого имеют американские фирмы-монополисты.

Идеи производится индивидами, действующими в рамках самоидентичности непосредственно с некорым сообществом, обьединенного исторически сформировавшейся структурой культурной (как духовной, так и материальной) самоидентификации. Высшей степенью идентификации с этой точки зрения выступает самоидентификация индивида с человечеством в целом.

Если я идентифицирую себя с сообществом социологов (входя в него ментально и социально), то я и действую как социолог. Форма общности, таким образом, фундаментально обуславливает форму деятельности. Создавая виртуальную общность, мы создаем виртуальную идентичность, которая проявляется в реальной структуре деятельности индивидов, причисляющих себя к этой общности. На использовании этого механизма действует, к примеру, реклама.

Наиболее яркие и заметные формы интернетовского общения составляют на сегодняшний день ту кристаллическую массу коммуникационных ископаемых, вокруг которых берут начало, растут и выходят на первые позиции, пока малозаметные, но гораздо более сложные и интеллектуализированные формы и способы взаимоотношений между "интернетянами".

В этом смысле как социальный феномен киберсообщества являются тем же самым, чем были так называемые неформалы - самодеятельные обьединения граждан СССР перестроечной поры (80-х - начала 90-х). Самодеятельные обьединения были формировавшимся социальным механизмом по воспроизводству (концентрации и транслированию на процесс социальной организации - структурирования) упомянутых умственных сил, механизмом, переводившим эти силы, говоря гегелевским языком, из потенциальной возможности в состояние действительной. Они обьединяли людей - носителей альтернативных повседневным практикам мировоззренческих установок, носителей знаний, приведших к изменениям социальных процессов, несопоставимых по своим масштабам с деятельностью микрогрупп, каковыми они поначалу являлись. Так называемые "новые социальные движения" (прежде всего борцы против глобализации) активно используют для самоорганизации Интернет, являются по сути киберсообществами. Ареной этих "неформалов" выступает глобальное социально-коммуникативное пространство в его историческом становлении. Становление же его затрагивает все традиционно сформировавшиеся пространства (моральное, экономическое, политическое, правовое).

Киберсообщества в ракурсе социологической теории

Новый коммуникативный континуум привлекает к себе внимание прежде всего как новое социальное пространство с неизвестными возможностями, а потому в нем видится все самое прекрасное и самое ужасное одновременно. Вместе с тем, становясь фактором повседневной жизни миллионов людей, это новое пространство все более приземляется и приобретает узнаваемые черты. Прелесть новизны постепенно проходит. Реальный социум со своими проблемами, характером и развитостью отношений, этическими и культурными парадигмами, стал проецироваться в новое пространство социального взаимодействия. При этом новая среда поначалу стала мыслиться как панацея от многих прежних проблем и как автоматическое их разрешение. Вместе с тем, если отвлечься от вполне естественного технического романтизма, массовые информационные технологии обострили, сделали более зримыми прежние социальные противоречия.

Сегодня достаточно ясно, что кибернетическое коммуникативное пространство будет новым фактором социального отчуждения, в нем проявятся и уже проявляются не только имущественные, но и интеллектуальные, образовательные различия уже не только на уровне социальных групп, но и на уровне отдельных индивидов. Сосед по парте в школе может быть принят в некоторое киберсообщество, а ты - нет, поскольку мозгами не вышел. Углубляющиеся социальная персонификация и индивидуализация ослабят традиционные формы социальных связей, сгруппируют социальных традиционалистов, противоставят их умникам, находящим свое социальное пространство посредством Сети. Все это обострит конфликт коллективного сознания с индивидуальным интеллектом, будет больше чудиков и белых ворон, традиционалистские сообщества будут более интенсивно вытеснять интеллигебельность, терпя ее только по мере необходимости. Неясно также, какие новые формы ущерба может порождать Сеть и какие формы альтернативности они будут воспроизводить в социуме. Возможно также появление антиинформативных сообществ способных эффективно противостоять Сети. Некоторые традиционные религиозные общины лишь уклоняются по мере возможности от информатизации, но не являются основанием противостояния, поэтому появление соответствующих идеологических конструктов (в среде, например, кракеров) следует ожидать в ближайшее время.

Сейчас коммуникативный мир раскололся надвое. Один лагерь активно пользуется Internet и всячески содействует его развитию, а представители другого лагеря считают, что Internet еще не раз озадачит будущие поколения своими неожиданными проявлениями.

Однажды у известного американского писателя, философа и футуролога Курта Воннегута спросили что он думает по поводу всемерно распространяющегося электронного сообщества. Его ответ поразил: "Сейчас многие толкуют об информационной супермагистрали, но полное безразличие проявляется к тому, что творится в головах. Internet представляет собой дорогу с двусторонним движением, уставленную шлагбаумами, где с вас взимают плату и указывают, куда ехать и что искать. Люди прекращают развивать воображение и становятся пассивными зрителями электронного шоу". Internet, no мнению писателя, - это профессионально поставленное зрелище с великолепными актерами, убедительными декорациями, звуками, музыкой. Воображение, которое нам необходимо при чтении книги, теперь необходимо примерно так же, как умение ездить на лошади. Создаваемый воображением чувственный образ заменен динамической виртуальной картинкой.

Пропадает не только воображение. "Мы живем на свете, чтобы общаться и куролесить - и не верьте никому, кто станет вас разубеждать. Электронные общины - это пустоты, которые ничего не создают", - считает Курт Воннегут. Можно добавить, что они в определенных случаях выступают заменителями полноты общения - как заключенному книги или же полярнику сеансы радиосвязи. Это своеобразные социальные протезы - заменители отчужденных, но востребуемых способностей индивида к социальному общению.

Возникающие массовые общности в Сети были попервах продолжением традиционных социальных сообществ (пользователи информационно-аналитических, финансовых, коммерческих, научных структур), затем стали возникать нетрадиционные сообщества, которые стали именоваться киберсоциумами, виртуальными, или онлайн-сообществами, применяется также понятие киберобщина. Естественно, что они стали предметом внимания со стороны социологов прежде всего в тех странах, где влияние новых сообществ является сегодня наиболее ощутимым - прежде всего в США, Англии, других странах Западной Европы.

Однако до сих пор многие сомневаются в том, являются ли эти сообщества некоторой реальностью, достойной серьезного внимания социологов - например, такой подход было необходимо оспаривать еще в 1999 году на страницах виртуального социологического издания, поддерживающегося Hypermedia Research Centre, University of Westminster, London.(35.). Как уже отмечалось выше, первые международные подключения к ARPANET были осуществлены в 1973 году, когда к сети подключились машины из University College of London и Rogee Radar Establishment Норвегия .Что уж говорить о социологическом сообществе в наших палестинах, вне благословенной Англии, стоящей у самих истоков Сети! Поэтому неудивительно, что постановка вопроса о необходимости изучения киберсообществ вызывает у многих недоумение. На фоне проистекающих политических и экономических потрясений , изучение эфемерных, не имеющих очерченных границ, не размахивающих флагом или рублем сообществ, представляется до последнего времени делом праздным и с практической стороны безрезультативным.

Следует также заметить, что сам термин сообщество достаточно неопределенен в социологии - уже в 1955 году Джордж Хиллери (George Hillery, Jr.) насчитывал 94 противоречивых социологических определения этого термина (36.), тем более проблематичным является его использование с приставкой кибер- или виртуальное. Даже Оксфордский Словарь Социологии заявляет, что двусмысленность термина соообщество делает невозможным достижение возможности его эмпирического исследования. Можно заметить также, что с точки зрения социальной философии человеческое сообщество в собственном смысле еще не сформировано - исторически возникали только его прообразы в формах религиозной общины, коллектива.

Условиями возникновения киберсообществ выступают следующие возможности, предоставялемые тем или иным кибернетическим ресурсом (узлом, порталом и т.п.):

Во-первых, должна существовать возможность какой-либо формы идентификации индивида или группы , причем степень ее строгости может быть самой различной - от псевдонима до полных данных с адресом и местом работы.

Во-вторых, обязательно наличие того или иного механизма контроля - от морально-психологического до экономического и юридического, в перспективе же - и политического.

В-третьих, существенным фактором существования группы является наличие той или иной формы истории - фактора идентификации индивида на сверхиндивидуальном основании, в рамках совместной деятельности. На первых этапах формирования интернет-сообществ их историей была история будущего.

В-четвертых, условием существования киберсообщества выступает возможность влияния его членов на формирование правил коммуникации. Однако по мере усложнения коммуникации и увеличесния числа ее агентов, возможность такого влияния будет все меньшей.

В-пятых, необходимым фактором выступает единство целеполагания и достигаемое на этой основе взаимное доверие. Участники киберсообществ на раннем этапе их развития выступают в этом отношении сектой избранных, движущихся в Будущее, на фоне которого все индивидуальные различия остающиеся от настоящего, мыслятся несущественными.

Думается, для обозначения качественного характера пространства формирования новых сообществ, продуктивным будет употребление термина темпоральный киберкоммуникативный континуум. Термин континуум предполагает наличие некоторого качественного содержимого, которое может иметь различные граничные определенности и формы структурированности. Темпоральность же предполагает временную характеристику как существенную составляющую со-бытия индивидов, включенных в континуум - нет индивида вообще (обладающего некоторыми проявляющимися безотносительными качествами) - он есть здесь-и-сейчас, как данное проявление возможных социальных взаимодействий, как инициатор конкретного взаимодействия. Темпоральность бытия индивида не фиксировалась в социальном процессе доинформационного уровня, она определяла результат деятельности лишь опосредованно, через его продукт (в наиболее развитой форме - через товарную его форму). В темпоральном кибер-коммуникативном континууме здесь-и-сейчас проявление индивида не только фиксируемо, но и значимо для организации структур общения в рамках социального целого. Аналогией такого состояния может служить информатизированная система управления дорожным движением в крупных мегаполисах, осуществление которой сделало непосредственной зависимость состояния всего массива движущихся автономных автомобилей от индивидуального поведения каждого водителя. Результат - заторы на дорогах стали неопределяющим фактором движения.

Информационное общество - термин несколько более узкий, восходящий к тому, что основанием социального поведения индивида выступает некоторая устойчивая конфигурация отношений между социальными общностями. Киберкоммуникация охватывает больший спектр феноменов, включая индивидуализированную среду взаимодействия в глобальном масштабе. Так, можно общаться с роботом-симулятором некоторой культуровой фигуры - общение подобного рода нельзя отнести к массовой коммуникации, оно не определяет лицо общества.

В 90-х г.г. ХХв. сформировано представление о возможном пространственом образе структурированнсти Сети, согласно которой она будет представлять собой трехмерный город с улицами, каждый их кварталов которого будет определяться тематикой информационных ресурсов, будет иметь население - реальных и виртуальных субьектов взаимодействия в информационном потоке. В то же время ее структуру определяет также социально-политическая система современного мироустройства. Участники упоминавшейся выше конференции РЭНД корпорейшн, выделяли три национально-региональных зоны, в которых степень распространения интернет-технологий будет качественно отличаться : первый - Северная, Центральная и Южная Америка; второй - Европа,; третий - Азиатско-тихоокеанский регион и, наконец, четвертый - Ближний Восток, Африка и Южная Азия. (37.).

Однако вернемся к предмету нашего рассмотрения. Сегодня изучаются процессы возникновения киберсообществ (континуумов), их топографические и хронологические измерения (киберпространство и кибервремя), проблемы методов изучения новой коммуникативной среды, формирования и функционирования в ней новых теоретических конструктов, проблемы идентификации и самоидентификации субьекта взаимодействия, мифологизация, этические парадигмы и правила, которые вырабатываются в процессе их существования.

Следует различать термины виртуальная реальность и киберсообщество. Принято понятие виртуальность связывать с кибертехнологиями : виртуальная реальность - комплекс ощущений у человека, нахождящегося (иммерсивность) в искусственно созданном трехмерном мире с шестью степенями свободы и взаимодействия (интерактивность) с объектами этого мира в реальном времени с использованием различных характеристик человека - от физических, определяющих его положение и ориентацию в реальном мире, и психофизиологических (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, равновесие, пульс, дыхательные циклы, биотоки мышц, кожно-гальваническая реакция, давление, температура и др.), до биохимических (кровь, ткани) и полевых (биоэнергия, излучение мозга) (38.).

Существует два основных смысла понятия виртуальное. Первый восходит к традиционному естествознанию, в котором смысл термина виртуальное раскрывается через противопоставление эфемерности бесконечно малых перемещений объектов или бесконечно малых периодов существования частиц и стабильной в своих пространственно-временных характеристиках реальности. Второй смысл порожден практикой создания и использования компьютерных симуляций и раскрывается через противопоставление иллюзорности объектов, создаваемых средствами компьютерной графики, и реальности материальных объектов. В понятии виртуальная реальность оба смысла парадоксальным образом соединяются. Поведение изображаемого объекта воспроизводит пространственно-временные характеристики поведения объекта вещественного,

В качестве универсальных свойств виртуальной реальности выделяют следующие характеристики:

- нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного);

- условность параметров (объекты искусственны и изменяемы);

- эфемерность (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования).

Виртуальность как понятие принято связывать с кибернетическими технологиями, искусственностью человеческого бытия. Но, строго говоря, состояние нахождения в искусственно созданном мире есть состояние собственно человеческое - человечество только тем и занимается всю свою историю, что производит искусственный мир (неорганическое тело) и пребывает в нем. О виртуализации применительно к обществу можно говорить постольку, поскольку общество становится похожим на виртуальную реальность, то есть может описываться с помощью тех же характеристик. Виртуализация в таком случае - это любое замещение реальности, симуляцией образом - не обязательно с помощью компьютерной техники, но обязательно с применением логики виртуальной реальности.

Виртуализация - исторический переход в такое состояние, при котором субьективность человеческой индивидуальности выступает определяющим фактором создаваемой индивидом среды личностного бытия. Попутно заметим, что, говоря о переходе в новое историческое состояние, принято думать, что это состояние обладает исторической же длительностью, а не значением, приводящим к качественным изменениям. Однако в порядке гипотезы логично предположить, что этот период будет кратковременен, и при этом период виртуального социума может привести к значительным историческим изменениям.

Интернет проявил виртуальность самого общества. Наличие классической социологии поддерживает миф о том, что некоторые люди знают, что происходит в обществе (в доиндустриальную эпоху таковым качеством обладал Бог и транслировал это знание через церковь), что оно прозрачно для нас (поскольку существует статистика, система государственного управления и т.п.) - но киберкоммуникация как раз и проявила, что в обществе происходит много чего такого, что недоступно для теоретической рефлексии. Власть в современной политической традиции выступает от имени общества - следовательно наличие знания о происходящих в нем процессах выступает мощнейшим легитимирующим фактором. Интернет как бы сконцентрировал, сделал видимым и обострил существовавшие и прежде факторы неопределенности социальной жизни, что заставляет относиться к ним по-новому. Деонтологизированный субьективизм , продуктом которого является утопический активизм нового и новейшего времени (в виде социального революционизма и технократической воли к полному переустройству) представляет собой тот дух, который препятствует рассмотрению социального бытия. Мы описываем общество одним образом, а что-то (вернее, кто-то) дает другую картину, с которой невозможно не считаться.

Новая коммуникативная среда возникает как продолжение исторически сформировавшихся социальных процессов, хотя и выдается идеологически за некоторый обьективный процесс, развивающийся сам по себе. Методологически ошибочно было бы анализировать развитие Сети без учета этого фактора - она развивается не вообще, а в определенном направлении, представляя собой момент регулирования социальных процессов со стороны соответствующего (-щих) субьекта (-тов). При этом сами субьекты еще только возникают, конституируются в процессе развития новой среды, поэтому столь важна идеологическая компонента, используемая для отражения происходящих социальных измерений. Относясь к этим субьектам, мы имеем дело с двумя сходными, но все же различными задачами - определить свое к ним отношение (принимая во внимание отношение к себе) и определить логику практического взаимодействия. Первая задача не решается, если пользоваться идеологическим (то есть навязанным) определением реальности.

Социология в известном смысле имеет своим предметом онтологизацию субьектов социальной жизни - она призвана показать как именно возникают (становятся необходимыми) те конкретные субьекты, которые действуют на исторической арене в процессе развития жизни общества. Социальная философия отличается тем, что она имеет дело с теми же субьектами, которые исторически возможны, с точки зрения небытия. История описывает эти субьекты в их проекции на пространственно-временной континуум, в том виде, как они становятся видимыми (проявленными) в предметно-вещественной среде.

Методологически путаница при описании современных социальных состояний возникает также и из-за отказа от классического понятия идеального. Реальность для нашего современника представляется составленной исключительно из движущейся материи (понимаемой как предметно, на уровне ощущений осязаемое вещество - в_зьмеш в руки - маєш вещь!) и разговоров о ней, лишенных собственного онтологического статуса. Если же сознание вдруг переходит в такое состояние, что начинает полагать существование некоторой иной реальности кроме чувственно осязаемой, то мыслит ее либо как подобие первой (рядом с грубой возникает неосязаемая тонкая материя), либо непременно как некоторую внеположенную субьективированную сущность. Тогда всякое идеальное мыслится как проявление трансцедентного существа или опять же потусторонего духовного компонента, непостижимым образом существующего в теле. И в первом и во втором случаях идеальное мыслится как противостоящее имеющемуся человеческому разуму (иное по отношению к нему), доступное только путем проникновения в него средствами вненаучных мыслительных практик.

Идеальное существует - но не таким образом как материальное, предметно-вещественное, протяженное и хронотопное. Нужно принять и осознать, что общество не существует в том смысле, в котором существует физическая предметная среда. Соответственно оно и не может быть описано теми же средствами - средствами науки или искусства. Общества нет в физическом смысле, оно проявляется посредством физических взаимодействий и последние, имея устойчивый характер, приводят к возможности представления о нем как о некотором физическом конструкте.

Социология исторически - проект внефилософской рефлексии (попытка уйти от спекулятивности философии своего времени) - поэтому она и развивается изначально в виде двух различных рефлексивных практик, восходящих либо к науке (позитивизм) либо к искусству (понимающая социология). Социологический проект изначально строится на отказе от того, что люди исходят в своем поведении из факторов, которые не могут быть сведены к описываемой реальности; что обьяснение их настоящего лежит в их будущем, которое по природе своей вариативно и неоднозначно. Любая подобного рода рефлексия есть не описание, а производство, описание есть лишь логика обьяснения состоявшейся деятельности и в этом смысле оно верифицируемо. П.Бурдье вплотную подходит к понятию идеальное, говоря о символическом как о том, что является материальным, но не признается таковым (чувство одежды, хорошее произношение, стиль), исследователь вводит понятие символический капитал, под которым понимает трансформированную и потому замаскированную форму экономического капитала. (Как тут не вспомнить К.Маркса, утверждавшего, что идеальное есть ни что иное как материальное, пересаженное в голову людей и преобразованное в ней!) С точки зрения П.Бурдье реальная политическая функция символических систем состоит в том, что с их помощью пытаются узаконить господство путем навязывания правильного определения социального мира. Близко по значению к идеальному и понятие поля , а также габитус как единство телесно-исторической данности социального актора.(39.)

В том смысле в котором существует (обладает бытием, выступает сущим) идеальное, существует и общество. Различие, вероятно, состоит в том, что содержательно идеальное более абстрактно, чем общество, ибо последнее есть абстракция от мира живого взаимодействия в человеческом мире, а первое - от взаимодействия во всей полноте человеческих проявлений, включающих и социоприродное общение.

Онтологический подход (в отличие от конструктивистского) предполагает самоопределение индивида в обществе с точки зрения поддержки некоторой смысловой реальности (воспроизводства его как некоторой исторически данной жизненной практики). С этой позиции в обществе можно только жить, а не преобразовывать его.

Социологическая теория предполагает изучение социума как некоторой данности (субстанциональной, коммуникативной или когнитивной), в которую человек включен тем или иным образом, которая либо представляет собой источник социальных феноменов (в рамках понимающей социологии, интеракционистских моделей, этнометодологии и собственно феноменологии), либо представляет собой некоторую обьективность, отражающуюся в сознании исследовательского сообщества (позитивистский подход, кофликтология, марксизм). И в том и в другом случае социальность мыслится как материя, рефлексируя которую возможно (и должно) менять условия социального бытия. Подобного рода конструктивистский подход доминирует в сегодняшней теоретической социологии в силу ряда причин - и прежде всего политической востребованности ее как дисциплинарной области, дающей возможность развития практикам осуществления власти. Постмодернистский проект элиминирует в онтологическом смысле понятия общества и личности как предмет рефлексии, обьявляя их дискурсами.