Эволюция религиозного диссидентского движения в СССР

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эволюция религиозного диссидентского движения в СССР

Романкина И.А.

Аннотация

В 1950-70-е годы в СССР одним из проявлений оппозиции становятся религиозные движения. Наиболее активно в этом смысле заявили о себе евангельские христиане-баптисты, пятидесятники, Верные и Свободные Адвентисты Седьмого Дня, православные. Деятельность каждого из них сосредоточивалась на защите прав верующих от преследования со стороны властей, за соблюдение культовых обрядов, за свободу пропаганды религиозных вероучений и богословских изысканий и т.д. Новым явлением в указанный период становится выступление не только против советской власти, но и возникновение диссидентства в самой церкви, конфронтации с собственным религиозным руководством.

Ключевые слова: диссидентство, религиозное направление, инакомыслие, оппозиция, СССР.

Abstract

RELIGIOUS DISSIDENT MOVEMENT IN USSR

Romankina I.A.

In the 1950S-1970S religious group membership became a form of political protest. Orthodox Christians, True and Free Seventh-day Adventists, Pentecostals and Evangelical Christian Baptists were among the most active religious groups of the time. All of these groups campaigned for the rights of believers, namely against religious prosecution as well as for the right of spiritual practices, right for proliferation of religious ideas and theological studies. The period in question is featured by both criticism of the Soviet regime and dissent with the church as such.

Keywords: dissent, religious dissent, opposition, USSR

На начальном этапе хрущевской «оттепели» оживилась общественно-политическая жизнь. В среде молодежи и творческой интеллигенции бурно обсуждались наиболее актуальные проблемы советского исторического опыта. В Москве, Ленинграде, Свердловске, Горьком и других городах стали возникать нелегальные организации. Характерной чертой общественного развития Советского Союза становится рост диссидентского движения.

Диссиденты выдвигали тогда вполне приемлемые требования, которые можно было удовлетворить в ходе постепенной демократизации общественной жизни, но власти не смогли отказаться от своих представлений о «пролетарской демократии» и пытались пресечь инакомыслие с помощью КГБ и методов принуждения. И хотя число диссидентов никогда не превышало нескольких тысяч человек, они обладали моральным и даже политическим весом, значительно превышавшим их численность.

Конечно, это движение не было чем-то новым для страны, проявление инакомыслия существовало и ранее. Однако в данный период свои мысли участники движения стали подкреплять делом. Ежедневно на работе и дома они отказывались проявлять верность правительству, единодушно выполнять требования властей. К тому же их действия уже невозможно было назвать «пережитками прошлого», многие из них родились и выросли при коммунистиче- ской власти. Противодействие тоталитарному режиму становилось очевидным. Инакомыслие в форме диссидентского движения являлось духовным и нравственным сопротивлением властям, проявлением общественной активности населения.

Диссидентское движение имело множество направлений: национальное, религиозное, профсоюзное и другие. Наибольшую известность получило правозащитное движение или «Движение за права человека», как его называли в западных СМИ. Оно имело политическую направленность и было более значимым с практической точки зрения как по выдвигаемым требованиям и проводимым мероприятиям, так и по реакции властей на них.

Но, несмотря на защиту разных прав человека и гражданина, четко провести границу между этими направлениями сложно. Защита национальных прав имела политическую подоплеку, часто была связана с религиозными представлениями и наоборот. Кроме того, одинаковы были и формы работы: пикеты, подписные кампании, полулегальные или полностью нелегальные семинары, самиздатовская и тамиздатовская пропаганда.

Начавшийся после смерти Сталина процесс десталинизации затронул множество сфер. «Оттепель» (по названию повести И.Г. Эренбурга) дала толчок процессам обновления общества, положила начало освобождению общественного сознания от догм и идеологических стереотипов. Появились немыслимые ранее элементы свободы слова и творчества, демократизации общественной жизни. Однако в общественно-политической сфере наблюдались противоречивые тенденции. С одной стороны, в стране протекал процесс внедрения демократических принципов. С другой стороны, продолжала существовать административно-командная система. Как и прежде, основные решения в государстве принимались при участии и руководстве партии, в соответствии с «генеральной линией» ее политики.

Естественно, любые проявления несогласия воспринимались как оппозиция власти. Как отмечал известный религиозный деятель А.Э. Левитин-Краснов, «именно Хрущев стал возобновителем забытой уже традиции антирелигиозного движения, практически порвавшим с конкордатом, который Сталин заключил с православной церковью. Опять Россия увидела варварское закрытие церквей, усилилась пропаганда безбожия, московский патриарх вступил в новую фазу коллаборационизма» [3, 27-28].

Одним из проявлений протеста становится рост религиозных движений. Помимо православных, в стране существовало множество религиозных течений, среди которых преобладали незарегистрированные организации протестантского толка: Всесоюзная Церковь Верных и Свободных Адвентистов Седьмого Дня (адвентисты-реформисты), Христиане евангельской веры (ХЕВ или пятидесятники), Совет церквей Евангельских христиан баптистов (СЦ ЕХБ).

Всех их объединяло одно - защита прав верующих от преследования со стороны властей, желание свободно соблюдать культовые обряды, пропагандировать свои вероучения.

Характерными чертами протеста этих организаций являлись:

организованный, последовательный и активный характер;

преобладание по большей части в провинции, а не в столице;

максимальная изоляция от внешнего мира.

Однако указанные черты давали некоторое превосходство направлению - обеспечивали его защиту от угроз со стороны властей и, в некоторой степени, избавляли от «информаторов». В то же время, подобная политика сокращения взаимодействия участников религиозного движения с представителями других направлений, в частности с участниками правозащитного движения, отдаляла от диссидентства в целом.

Можно сказать, что в СССР была одна официальная «религия» - идеология марксизма-ленинизма, никакая другая религия не допускалась. Советская власть с момента образования боролась с любыми иными взглядами, в том числе и религиозными, формируя и пропагандируя собственные убеждения. Кроме того, в государстве существовала научно разработанная программа атеистического воспитания, объясняющая учащимся противоречащую науке сущность религии. Также в 1964 году в высших учебных заведениях страны был введен курс «Основы научного атеизма», а в 1973 году в законе об образовании появилась фраза о «единстве обучения и коммунистического воспитания с жизнью». Лидеры партии в своих речах призывали к борьбе с «религиозными фанатиками», на партийных собраниях разных уровней заслушивались отчеты о состоянии религиозности в стране. Моральный кодекс строителя коммунизма призывал советских граждан воспитывать детей в духе патриотизма, преданности коммунизму: за неповиновение родителей могли лишить родительских прав. На местах тщательно следили за соблюдением законодательства, любые проявления религиозного культа пресекались. Поскольку традиционно религиозная деятельность была связана с благотворительной, то и эта практика была запрещена, т.к. противоречила государственным устоям.

Наибольшее распространение преследования верующих получили в 19731974 гг. Но количество религиозных людей не уменьшалось. И если представители Русской Православной Церкви были связаны действующими правовыми нормами, то активность нелегальных организаций была достаточно масштабной.

Можно сказать, что с возникновением пропаганды атеистической идеологии церковь и верующие автоматически выступали как диссиденты. Но в пятидесятых и семидесятых годах инакомыслие стало проявляться и в самой церкви, что явилось отличительным признаком движения. Представители католичества, ислама, православия и других религий, просто верующие и священнослужители начали противостоять не только советской власти, но и собственному церковному руководству. Их объединяло то, что они пытались увеличить количество храмов. В Совет по делам Русской Православной Церкви и Совет по делам религиозных культов постоянно поступали просьбы об открытии новых храмов. Отметим, что с 1954 г. по 1957 г. количество обращений увеличилось почти в 2,5 раза с 985 до 2265 [10].

Среди представителей религиозного диссидентского движения большую часть составляли пенсионеры. Именно они составляли церковный актив и проявляли наибольшую активность. Многие из них в дальнейшем принимали духовный сан. Зачастую для них участие в религиозных организациях, да и религия в целом, выступали как средство социальной коммуникации. Принадлежность к диссидентской среде создавала уникальные возможности самореализации, что также было важным стимулом участия в движении.

В 1960-1961 гг. были приняты два важных документа, накладывающие большие ограничения на деятельность любых религий на территории Советского Союза: «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах» и «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах». Естественно, их подписание вызвало новую волну притеснений религиозных диссидентов, происходило закрытие и разрушение храмов. Если на 1 января 1957 г. на территории страны насчитывалось 64 монастыря, то на 1 января 1962 г. их осталось всего 22 [6, с. 114]. Закрывались общины раскольников, отбирались дома, предоставленные верующим для молитвенных собраний. Только за первую половину 1961 г. закрыли 300 общин евангельских христиан баптистов [6, с. 114].

Ранее подобные действия властей смиренно принимались, но в начале 1960-х годов гонения на верующих привели к активному сопротивлению. Внутри религиозных организаций стали создаваться инициативные группы, участники которых требовали изменения политики по отношению к церкви и религии. Наиболее крупной и известной стала группа евангельских христиан-баптистов, насчитывающая около 300 тысяч человек.

Конечно, ответ властей последовал без промедления. В 1961 г. власти вынудили Архиерейский собор Русской Православной церкви внести изменения в приходской устав. Стоит сказать, что новая редакция существенно облегчала контроль над священниками со стороны партийных органов и КГБ. Подобные документы были вынуждены принять все легальные религиозные организации. Инструктивные письма, конечно, шли вразрез с основными положениями религии, но отвечали требованиям властей.

Деятельность властей вызвала новый виток недовольства, движение стало увеличиваться в масштабах.

В октябре 1964 года произошел «мягкий переворот» в высших эшелонах власти: Н.С. Хрущев был смещен с партийных и государственных постов «в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья». В политической жизни страны наступил новый период. Роль Коммунистической партии еще более возрастала. Этому способствовала новая Конституция СССР, принятая 7 октября 1977 г. Согласно ей руководящая роль партии стала законодательной нормой, о чем свидетельствовала статья 6, которая объявляла партию руководящей и направляющей силой советского общества, определяющей линию внутренней и внешней политики и т.п.

В то же время многие нововведения хрущевской эпохи были ликвидированы, в некоторой степени были смягчены перегибы в политике. Однако попытки либерализации системы во второй половине 60-х гг. постепенно были перекрыты. К сожалению, все чаще стали применять репрессии (принудительное содержание в психбольницах, ссылку, тюрьму, высылку за рубеж).

По мере свертывания процессов десталинизации и либерализации системы, усилился рост и оппозиционных настроений. Диссидентское движение становилось отражением нравственного сопротивления тоталитарному режиму и официальной идеологии. И если на первых порах деятельность диссидентов направлялась на улучшение существующей системы, то позднее - на отказ от нее.

Диссиденты своими действиями стремились отстоять закрепленные в Конституции свободу слова, печати, собраний, демонстраций, доказать законность реализации своей политики на практике. Главными формами их деятельности были демонстрации под правозащитными лозунгами, письменные обращения к руководителям страны и в судебные инстанции в защиту незаконно преследуемых лиц. В связи с арестом в 1965 г. писателей А. Синявского и Ю. Даниэля в день Советской Конституции 5 декабря 1965 г. около 200 человек вышли на Пушкинскую площадь с требованием соблюдения конституционных прав человека. Письмо в защиту арестованных подписали 80 человек, в т.ч. более 60 членов Союза писателей. С начала 1966 г. нарастал поток писем протеста против тенденции «реабилитации» Сталина. По этому поводу на имя Л.И. Брежнева направили письмо 25 выдающихся деятелей науки и культуры, в т.ч. 13 академиков. В августе 1968 г. на Красную площадь вышли 7 человек с лозунгами, осуждавшими ввод войск в Чехословакию.

Диссидентами была налажена публикация за рубежом произведений, запрещенных в СССР («тамиздат»), а внутри страны расширялась бесцензурная печать («самиздат»). Этим путем впервые пришли к читателю «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солжени- цина, «Чевенгур» А.П. Платонова, «Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака и другие. Издавались машинописные журналы, в которых, как и в «Хронике текущих событий», фиксировались все известные случаи нарушения прав человека, публиковались выступления диссидентов. Признанным лидером движения становится А.Д. Сахаров, который более 200 раз обращался к властям в защиту политзаключенных, гласности и демократии общества.

Смещение Хрущева вызвало очередной виток противостояния и религиозной борьбы. Возможно, верующие надеялись, что вместе с уходом генсека изменится и политика по отношению к религии. В правительство шли тысячи писем с жалобами на местные власти о несправедливом закрытии молитвенных домов, разгоне молитвенных собраний и т.д. Наиболее организованными стали члены церкви евангельских христиан баптистов (ЕХБ): делегации верующих организовывали заступнические посещения столицы. Например, с 16 по 17 мая 1966 г. у здания приемной ЦК КПСС в ожидании аудиенции состоялось «великое стояние» делегации из 400 человек. Оно стало самым крупным открытым выступлением верующих в защиту своих прав. Делегация простояла 2 дня и была разогнана.

Ответом на выступление стало издание Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 марта 1966 г. «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах». Иначе говоря, смягчения политики не последовало.

Изданный Указ заставил верующих окончательно уйти в подполье, переместиться в провинцию. Само движение стало носить полностью подпольный характер. Конечно, попытки защитить право на свободу вероисповедания не прекращались. Однако обращения все чаще стали звучать не в адрес советского руководства, а в адрес международных организаций.

Так, весной 1978 г. Совет родственников узников ЕХБ направил в адрес высшего руководства СССР, в ООН и всем христианам мира открытое письмо, в котором приводил конкретные примеры того, что после принятия новой Конституции СССР 1977 года преследования верующих расширились и ужесточились. В документе содержались следующие требования: упразднить законодательство о культах, прекратить судить верующих за неподчинение этому законодательству, немедленно выпустить из тюрем всех узников-христиан, прекратить повседневное вмешательство во внутренние дела церкви, принять меры к Совету по делам религий за неисполнение их прямых обязанностей по предоставлению религиозным объединениям помещений, прекратить прослушивание в домах верующих, дать возможность выезда за границу преследуемым за веру [6, с. 66-67].

В декабре 1977 г. к делегатам Белградской встречи участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) обратились около 100 членов Христианского комитета защиты прав верующих со следующими требованиями: осудить органы КГБ, запугивающие верующих; осудить действия советского ОВИРА, разрешающего выезд за границу только по вызовам близких родственников; рассмотреть вопрос о задержке советскими властями писем и литературы пятидесятников из-за рубежа; утвердить в ООН должность Верховного Комиссара по правам человека с полномочиями создавать комиссии для расследования на местах в любой стране, где нарушаются права верующих.

Во второй половине 1970-х годов происходит все большее сращивание религиозного движения с правозащитным. Поводом для этого послужило подписание в 1975 году Хельсинкских соглашений - так называемая «третья корзина» или гуманитарные статьи Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, обязывающие государства соблюдать все международные нормы по правам человека, в том числе свободу передвижения, обмен информацией, сотрудничество в области науки, искусства и образования, учет законных интересов представителей различных религиозных культур и пр.

Стоит отметить, что диссиденты достаточно сдержанно встретили его. Они не верили в соблюдение советским руководством этого соглашения, т.к. до сих пор все подписанные им международные документы по правам человека оставались без внимания. Весь смысл движения как раз и заключался в требовании соблюдения советских и международных правовых норм. И только очень узкий круг диссидентов во главе с Юрием Орловым увидели в Хельсинском Соглашении возможность определенных тактических действий. Таким образом родилась идея создания Московской Хельсинской группы, которой суждено было, начиная с 12 мая 1976 г., положить начало нового периода диссидентского движения, называемого хельсинским.

Под учредительным документом подписались 11 человек, в том числе Л. Алексеева, Е. Боннэр, А. Гинзбург, П. Григоренко, А. Марченко, Ю. Орлов и другие. До февраля 1977 года - даты ареста Ю. Орлова - ими было подготовлено около 20 документов, в которых освещались вопросы о положении политзаключенных, злоупотреблении психолечением, преследовании религиозных меньшинств и пр.

Стали возникать различные ассоциации правозащитного характера, подобные Хельсинским группам, которые требовали гарантии соблюдения гражданских прав, в том числе и права свободы совести.

В ответ на все проявления оппозиционности в 1970-е гг. власти ответили ужесточением репрессий. Из газет и журналов увольняются прогрессивно мыслящие редакторы и журналисты. Деятели культуры, искусства, науки, осмелившиеся проявить неугодные «системе» взгляды, лишаются возможности работать или ущемляются в правах в творческих союзах. Через тюрьмы, ссылки, психлечебницы прошли сотни правозащитников. В разное время были лишены гражданства и оказались за границей поэт И. Бродский, писатели А.И. Солженицин, В.Н. Войнович, режиссеры Ю.П. Любимов, А.А. Тарковский, музыкант М.Л. Растропович и др.

Однако касательно религиозных организаций «в брежневский период официальная политика в отношении Церкви была в целом не столь прямолинейна, как при Хрущеве. Перманентный нажим на религию, разумеется, не претерпел изменений, но применялся выборочно и умело» [2, с. 258]. С 1960 по 1967 гг. закрылось 28 православных монастырей, 5 семинарий, около 5,5 тыс. приходов [9].

Конечно, деятельность официальной Церкви в эти годы не прерывалась, но была под пристальным контролем КГБ и сводилась к осуществлению международных контактов. Верующие ждали обновления Церкви. Некоторые священники, лидером которых был архиепископ Ермоген, призывали к борьбе за отмену законодательства о культах, защите «умирающей церкви» [1, 150]. Они считали, что только открытыми цивилизованными средствами, организованной борьбой возможно добиться свободы религиозной пропаганды.

Открытые письма патриарху, руководителям Коммунистической партии писали В. Талантов, Н. Гайнов, Е. Касаткин, И. Эшлиман и Г. Якунин. Вслед за этим посыпались анонимные письма, авторы которых требовали реформы РПЦ, прекращения вмешательства Совета по делам религий при Совете Министров СССР во внутренние дела Церкви, возобновления деятельности всех приходов, монастырей и семинарий. Открытым протестом стало и письмо

И. Солженицына патриарху Пимену в 1972 году [4, 122-123]. Еще в конце 1960-х годов возникает «Комитет восстановления прав церкви», который активно распространял анонимные письма с критикой руководства РПЦ [7].

Конечно, обращения вызвали отклики в самиздате, однако ответа властей на них не последовало.

С одной стороны, Патриархия очень остро воспринимала критику, была ею недовольна. С другой стороны, она испытывала большое давление от Совета по делам религий. Таким образом, все выступавшие подвергались репрессивным мерам: их отстраняли от священнической службы, исключали из семинарии и т.д. Отношения между православными религиозными диссидентами и официальной церковью еще более ухудшались.

Знаковым для религиозного движения стал 1976 год: он ознаменовался созданием первой религиозной правозащитной организации. В Москве был образован Христианский комитет защиты прав верующих в СССР. Его организаторы - Г. Якунин, Хайбулин и В. Капитанчук - ставили своей основной целью содействовать реализации верующими их права жить в соответствии со своими убеждениями. Это была своего рода попытка объединить усилия всех Христианских церквей Советского Союза. Возникла еще одна особенность движения: некогда разобщенные представители различных религиозных течений, порой враждебно относящиеся к друг другу на фоне верований, объединились в общей борьбе за свои права.

К тому же широкое распространение получают христианские семинары, на которых читали Священное Писание, Историю Церкви, обсуждали злободневные проблемы. Самым популярным был семинар А.И. Огородникова, Л.Ю. Пореша и Т.И. Щипковой. Таким образом, инакомыслие окончательно приняло форму внутреннего противостояния церковному руководству.

Появляется религиозный журнал З. Крахмальниковой «Надежда», в котором, начиная с 1976 года, публиковались статьи о христианской культуре, свидетельства о новомученниках и исповедниках российских, проповеди о христианском воспитании детей и т.д.

Религиозный самиздат обогащался все новыми изданиями и становился единственной формой выражения протеста. В этот период появляются «Вестник истины», «Страничка узника», «Бюллетень Совета родственников узников ЕХБ» и другие.

Власти не решались радикально бороться с этим движением. Одной из причин являлся активный интерес к движению международной общественности, чем в полной мере пользовались представители всех направлений диссидентского движения. Таким образом, намерение покончить с инакомыслием не означало объективной возможности выполнить это. Пока была жива политика, направленная на снижение противостояния СССР и Запада, наступление на диссидентское движение откладывалось.

После некоторых колебаний властей в феврале 1977 г. начались аресты, в первую очередь среди создателей Хельсинских групп. Власти всячески оказывали на них давление, пытались ослабить активность самих групп, но все еще не решались уничтожить движение полностью. Действия властей были крайне осторожны: они шли на аресты только в тех случаях, когда были уверены, что смогут как-то обосновать свою позицию за рубежом (обвинения в клевете или шпионаже), полностью отказывались от эпатажных акций. Несмотря на это, планы участников движения инакомыслящих получить полную защиту Запада не удались. Однако хельсинская кампания позволила консолидировать все направления диссидентского движения, заметно расширить его ряды в провинции. Это создавало хорошую основу для дальнейшего расширения инакомыслия.

В то же время с начала 1980-х годов все чаще проходили судебные процессы над религиозными активистами. Это привело к тому, что некоторые участники движения каялись в «антисоветской» деятельности и давали обвинительные показания на своих «подельников». Это стало очевидным доказательством кризиса внутри движения.

Власти же, активно воюя с нелегальными организациями, не торопились давить на зарегистрированные общины. Как правило, при усилении давления на официальную церковь верующие отказывались от официальной регистрации и переходили в неофициальную часть церкви. Это снижало активность инакомыслящих, которые получали возможность относительно официально исповедовать культ, но не уменьшало количество участников движения. Сотни членов религиозных диссидентских организаций и семинаров пропагандировали свои взгляды среди тысяч своих друзей, знакомых, родственников и т.п.

Таким образом, религиозное диссидентское движение стало результатом оживления антицерковной политики советского руководства. Религия еще раз доказала свое преимущество перед другими мировоззренческими системами, в том числе и перед тотальной советской идеологией. Религия убедительно показала невозможность силовых приемов ликвидации религиозного видения мира. Религиозные настроения не являлись политическим вызовом режиму и, по большей части, вызовом вообще, а лишь стремлением приверженцев различных конфессий как можно полнее реализовать свои духовные потребности, заполняя вакуум, образовавшийся на месте деградировавшей советской коммунистической религии. В некоторых случаях религиозное возрождение было связано с возрождением чувства национальной общности в пределах общей системы национальных символов [6, с. 434].

В целом религиозное движение, в отличие от правозащитного и национального, развивалось относительно ровно. Лишь в начале 80-х годов власти «наступили» на религию, что было вызвано, с одной стороны, общим усилением борьбы с инакомыслием, особенно перед Олимпиадой-80, с другой, - чрезмерным увлечением священнослужителей политической деятельностью. религиозный диссидентство верующий власть

Несмотря на то, что движение не носило массового характера, его значение оказало большое влияние на диссидентское движение и формирование оппозиции в дальнейшем. Открытый и гласный характер деятельности диссидентов, их ориентация на широкое распространение сведений о нарушениях прав человека в СССР, в том числе и на свободу вероисповедания, о борьбе с режимом (прежде всего через зарубежные средства массовой информации) впервые сделали оппозицию в СССР фактом массового сознания. Диссиденты продемонстрировали высокую гражданскую ответственность и личное мужество.

Список литературы

1. Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. Новейший период. М. Вильнюс. М.: «Весть», 1992. 332 с.

2. Белоусович И. Русская Православная Церковь в СССР. // Новый журнал. 1983. № 151.

3. Вагин Е. Встречи диссидентов в Турине // Зарубежье. 1978. № 3-4.

4. Лукьянов Л.А., Нечаев М.Г. Религиозные движения и борьба за права человека в СССР в 1960-80-е гг. // Тоталитаризм в России (СССР) 1917-1991: оппозиция и репрессии. Пермь, 1998. С. 114-116.

5. Солженицын А. Публицистика. Париж: YMCA-Press, 1981. 593 с.

6. Хоскинг Дж. История Советского Союза. 1917-1991. Смоленск : «Русич», 2000. 496 с.

7. ХТС. 1978. Вып. 49.

8. ЦХСД, ф.4, оп.16, д.554, л.7.

9. ЦХСД, ф.5, оп.49, д.24, л.24.

10. ЦХСД, ф.5, оп.63, д.89, л.5.

11. Шубин А.В. От «застоя» к реформам. СССР в 1917-1985 гг. М. : «Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. 768 с.

Размещено на Allbest.ru