О соотношении культуры, науки и религии

Размещено на http://www.allbest.ru/

«О соотношении культуры, науки и религии»

Статья посвящена проблеме соотношения науки и религии в концепции известного британского философа науки середины XX века М. Полани. Существенное внимание в концепции Полани уделяется роли убеждений в деятельности ученого. Выявляется соотношение научных и религиозных убеждений. Полани подчеркивал, что религиозный культ, благодаря его «неразрешимому напряжению», наделяет человека способностью к эвристическому видению реальности. Отмечается, что М. Полани внес определенный вклад в развитие «нетрадиционных» концепций истины, направленный на расширение понятия знания.

Майкл Полани (1891 --1976) - известный британский философ, автор концепции «личностного знания». Истоки философских идей М. Полани можно проследить в работах таких мыслителей, как Паскаль и Д. Юм, И. Канг и Л. Витгенштейн, М. Бубер и П. Тиллих, А. Койре и П. Дюгем. Чарльз Биггс усматривает сходство взглядов Полани и неоплатонистов с их учением о знании как «припоминании» о том времени, когда вечные души, прежде чем они попали на землю, пребывали в мире идей [1].

Взгляды Полани трудно охарактеризовать однозначно. В своих работах он во многом предвосхитил современные тенденции англоязычной философии и методологии. М.Полани можно, на наш взгляд, по праву отнести к разряду тех «несистематических философов», которые пытаются осознать происходящие в науке изменения и предложить (как правило, в конфронтации с предшествующими философскими конструкциями) собственные принципы методологического анализа.

Согласно Полани, личностное, неявное знание является источником всего остального знания. Все человеческое знание о внешнем мире основывается на неявно принятом метафизическом базисе. Философские основания являются неотъемлемой частью самой науки. Знание всегда подкрепляется интеллектуальным чувством субъекта; предположения до тех пор не становятся частью науки, пока их кто-нибудь не выдвинет и не заставит в них поверить. Эго чувство играет известную роль в определении того, что является и что не является «наукой»[2, р.22-46]

В структуре интеллектуальных чувств особое место занимает чувство убежденности субъекта в правильности того, что он думает и делает в ходе своей деятельности. На связь истины и веры указывал еще Платон в диалоге «Тимей». Согласно Платону, как бытие относится к рождению, так истина относится к вере. Убеждение выступает у Полани в качестве необходимой предпосылки научного исследования. Коперник и Кеплер, Лаплас и Дальтон, Пастер, Луи де Бройль, Дирак, Эйнштейн и множество других ученых выражали определенные убеждения о природе вещей и формулировали соответствующие методы и цели научного исследования. Эти убеждения помогли их последователям выделять в науке именно тс проблемы, которые заслуживали дальнейшего изучения. Именно убеждения ученых, подчеркивал Полани, определяют направления научного поиска, характер научных наблюдений и т.п. Любая научная позиция, не представляющая своих положений как некий объект убежденности, оказывается, таким образом, неполной и ложной. религия тоталитаризм конфликт

В статье «Стабильность убеждений» М. Полани разделяет убеждения на явные, свойственные для сторонников веры, и неявные, с помощью которых субъект объясняет данные опыта [3, р. 217-232]. С эпохой Просвещения была поколеблена стабильность убеждений веры. Некритическое принятие любого убеждения стали рассматривать как оскорбление разума. Современный человек усматривает в подобном акте опасность обскурантизма и произвольного ограничения свободы мысли. Противоядием от подобного догматизма служит принцип сомнения, согласно которому отвергается любое открытое и слепое утверждение веры. За последние три столетия принцип сомнения успешно служил в качестве средства против некритического насаждения веры. В книге «Вера, наука и общество» Полани противопоставлял науку, право и протестантскую религию католицизму на том основании, что в рамках последнего «верующие лишены права интерпретировать христианскую догму: этим правом может обладать лишь священник» [4, р.43]. В качестве примеров современных некритических убеждений Полани приводит марксизм и фрейдизм. Объяснительная функция этих учений рассматривалась их сторонниками как свидетельство истинности. В Советском Союзе, считавшемся реальным воплощением учения марксизма, критерием убежденности в вине подозреваемого считалось его письменное признание в совершении преступления. Неприятие религии и веры, подчеркивает Полани, - это признак тоталитарных режимов. «Когда в общественной жизни отсутствует моральный принцип уважения, когда подавляются искусство и религия, то утрачивается почва, позволяющая любому индивиду противостоять власти, - пишут Полани и Прош в работе «Смысл».

Такова простая логика тоталитаризма... Современный тоталитаризм - это результат конфликта между религией и скептицизмом» [2, р. 19, 21].

Разные способы понимания мира различными людьми отражаются в различии языков, которыми пользуются эти люди. «Можно утверждать, - пишет Полани, - что языки формируют способ существования убеждения» [3, р. 218]. И наука, и магия, согласно его позиции, - это всеобъемлющие системы убеждений, обладающих определенной степенью стабильности. «Сравнение этих двух систем показывает, что убедительные свойства обеих порождаются сходными логическими свойствами концептуальных моделей,-пишет он в работе «Стабильность убеждений». - Стабильность каждой из этих систем не одинакова: каждая система взаимно исключает другую. Если субъект принимает одну из них, он не может принять другую... Однако аргументы в пользу той или иной системы не могут быть адекватно сформулированы без личностного убеждения субъекта» [3, р. 226]. И далее: «Как глубоко мы бы ни исследовали убеждения других людей, нельзя обосновать, считаем ли мы их истинными или ложными и на каких основаниях мы выносим подобное суждение... Фразы типа «это общепринято» или «это несомненно» - эго угверждения о том, во что люди должны верить или в чем они не должны сомневаться. Однако они не подвергают эти убеждения какому-либо анализу» [3, р. 226].

Использование слов «наука», «научный метод», «научное наблюдение», «научный закон» представляет собой особого рода декларацию. Автор подобных слов не несет какой-либо ответственности за их употребление. Некоторые ученые иногда используют свой авторитет, чтобы пропагандировать (рекламировать) те или иные вещи (например, лекарства). Широкое распространение декларации получают в условиях тоталитарных режимов. Так, слово «научный метод» активно использовали сторонники коммунистической идеологии, не утруждая себя какой-либо серьезной системой доказательств. Когда же это слово используют ученые- естествоиспытатели, между ними имеет место неявное понимание друг друга. «Я предлагаю использовать слово «убеждение» вместо слова «знание» для того, чтобы открыть постоянный доступ к личностной природе человеческих убеждений, - пишет Полани. - С помощью этой концептуальной реформы я, в конечном счете, надеюсь устранить трудности, существующие в рамках различных теорий истины» [3, р. 226].

Чувство убежденности тесно связано с такими категориями, как религия и вера. В основе критического мышления современной культуры лежат греческий рационализм, с одной стороны, и христианское наследие, с другой. Источником знания служат не только разум и опыт, но и авторитет. Даже для тех, кто отрицает роль авторитета, в качестве такового выступает разум. От авторитета трудно освободиться, поскольку он объективно присутствует в процессе познания. Взгляды Полани но вопросу о соотношении веры и знания во многом совпадали с воззрениями известного теолога Пауля Тиллиха. Однако Полани не разделял убеждение Тиллиха, согласно которому наука и религия находятся как бы в параллельных плоскостях: их утверждения относятся к разным областям и поэтому они не могут вступать в конфликт друг с другом. Для Тиллиха наука беспристрастна, в то время как религия - это сфера безусловных убеждений.

Напротив, с точки зрения Полани, и наука, и религия существуют в одной и той же области. И ту, и другую сферу объединяет способность творческого воображения [5, р. 189]. С. Джэкобс и Р.Т. Эллен отмечают сходство во взглядах на религию Полани и Артура Кестлера, известного британского писателя, друга и современника Полани. «Оба были глубоко обеспокоены масштабами нигилизма, охватившего западную цивилизацию, - пишут Джэкобс и Эллен, - оба понимали невозможность возврата к ортодоксальному христианству, оба стремились к новой, более приемлемой «религии»..., оба верили в реальность, в особенности в реальность морали, которая не сводится к материальному существованию» [6, р. 22].

Полани подчеркивал, что наука требует моральных обязательств, аналогичных тем, которые содержатся в религии. «Когда то или иное знание разделяется всеми учеными, - писал он в работе «Наука, вера и общество», - то это обстоятельство лишь подтверждает их веру в реальность научных идеалов» (курсив мой - О.Л.) [7, р. 41]. Научное сообщество «пребывает» в рамках традиции так же, как и сообщество верующих. И то, и другое формируются в лоне традиции, и ученые могли бы позаимствовать у верующих такое качество, как чувство уважения к традиции, когда человек сотрудничает с теми людьми, которым он доверяет. Традиции научного сообщества включают в себя такие элементы, как образ жизни, идеалы, стандарты, нравы, соглашения, этический кодекс и т.п. «Члены сообщества признают одних и тех же людей в качестве учителей, - писал Полани в работе «Личностное знание», - и на основе этой преданности формируется общая традиция» [8, р. 163]. Согласно его позиции, обучение на примере означает подчинение авторитету. Ученик следует указаниям учителя, поскольку он доверяет его навыкам и умениям даже в том случае, если не всегда способен убедиться в их эффективности.

Сара Шенк проводит параллель между концепцией личностного знания Полани и основанной на традиции протестантской системой «критического образования». «Концепция «личностного знания» Полани, в рамках которой все знание формируется посредством ответственной личности, в значительной мере вступает в резонанс с протестантским представлением о послушничестве, - пишет Шенк. - Каждый индивид обязан сделать личностный сознательный выбор следовать за Спасителем. Каждый верующий призван быть слугой и демонстрировать свидетельства своей веры так же, как и быть вовлеченным в процесс взаимного морального общения, когда взгляды отдельного индивида подвергаются проверке сообществом» [9].

Полани считал отношение между верой и разумом фундаментальной проблемой. По свидетельству Торренса, Майкл был склонен восстановить приоритет убеждений даже в области науки: он любил повторять выражение Августина: «Если ты не веришь, ты не поймешь» [10]. Иными словами, как в области религии, так и в науке убеждения нередко предшествуют размышлениям. И в жизни, и в науке человек нуждается в цели, связанной с вечностью. «Возможно, эта проблема не может быть решена лишь в рамках секулярного взгляда на мир, - писал Полани в работе «Неявное измерение». - И ее религиозное решение может стать более осуществимым, если вера освободится от пресса абсурдного видения вселенной» [11, р. 92]. По мнению Торренса, эпистемологические взгляды Полани, его представление о смысле в науке имеют глубоко христианские корни. Полани нередко отмечал, что невозможно быть религиозным без религии так же, как невозможно говорить без языка. Наряду с религией, а также математикой, литературой, изобразительным искусством он рассматривал культ как великое проявление человеческого разума.

Полани не разделял дихотомию, согласно которой научное - это объективное, а религиозное - это субъективное знание. «Отношение между опытом и эвристическим видением религиозного культа подобно отношению между результатами наблюдений и математикой или искусством, - писал он в работе «Личностное знание». - Эта аналогия ставит религиозную веру в один ряд с этими величайшими выражениями интеллекта, которые также основаны на опыте» [8, р. 283]. Вместе с тем Полани учитывал различия, существующие между этими формами духовной жизни. Экспериментальное исследование, характерное для науки, оказывается неуместным в области теологии. «Нелогична попытка доказать сверхъестественное, - писал Полани, - с помощью природных опытов, в которых могут быть установлены лишь естественные, а не сверхъестественные аспекты реальности» [8, р. 284].

Полани подчеркивал, что христианский культ, благодаря его неразрешимому напряжению, наделяет человека способностью к эвристическому видению реальности. Эту способность можно сравнить с одержимостью неразрешимой проблемой, которая даст человеку команду: «Смотри на непознанное!». «Хрисгинаство, - отмечал Полани, - прилежно воспитывает в человеке стремление к чувству духовной неудовлетворенности» [10, р. 28]. Удовольствие, испытываемое в силу указанного напряжения, обнаруживается в ритуальном опыте. Согласно Филу Маллинсу, Полани рассматривал христианский культ как ритуальный опыт, аналогичный практике мистических сообществ [12]. Пребывая в рамках традиции, человеку вместе с тем свойственно стремление преодолеть рамки status quo, переосмыслить традицию, открыть нечто новое. Этот «прорыв» свидетельствует о неограниченных потенциальных возможностях человека. «Пребывание последователя христианского культа в рамках традиции, - писал Полани в работе «Личностное знание», - вместе с тем означает непрерывную попытку прорыва, явное или неявное преобразование условий бытия человека, даже если он покорно признает неосуществимость этой попытки» [8, р. 198].

Религиозное видение служит у Полани проявлением высочайшего уровня человеческого разума. Не случайно Мартин Цвик называет концепцию личностного знания Полани мостом между наукой и религией. Сходные идеи высказывает Полкингхорн. «Убеждение, что наука и теология - духовные двоюродные братья, во многом способствовало интересу со стороны теологов к философии науки, - пишет он. - Очевидно, что работы Майкла Полани оказали на меня серьезное влияние... Акценты на неявном смысле суждений, универсальной интенции в рамках сообщества - все это отражает то, что происходит как в науке, так и в других дисциплинах, таких, как теология, в рамках которой еще труднее выразить то, что мы знаем и почему знаем» [13, р. 47].

В своей концепции М.Полани приходит к тому выводу, что личностное знание неустранимо из науки даже в идеале. В одних науках, например в медицине, биологии, географии, оно просматривается непосредственно в форме исследовательских навыков и умения ученых. В физике и математике оно чаще всего остается вне фокуса внимания, но никогда не исчезает полностью, наиболее отчетливо проявляясь в актах научного открытия и его оценке научным сообществом.

Литература

1)Biggs Ch. R. Epistemology according to Michael Polanyi, Cornelius Van Til, and John Calvin // Mode of access: http://free.pdf-download.org/ebooks- evcryman+revivcd%3a+thc+common+scnse+of+michacl+polanyi

2) Polanyi М., Prosch H. Meaning. L., 1976;

3) Polanyi M. The Stability of beliefs //British Journal for the Philosophy of Science. L., 1952. Vol. 3, N11. P. 217-232;

4) Polanyi M. Science, faith, and society. Chicago: University of Chicago Press, 2007;

5) Scott D. Everyman revived, the common sense of Michael Polanyi. - Lewis: Eerdmans, 1985;

6) Jacobs S., Allen R. T. Emotion, reason, and tradition, essays on the social, political, and economic thought of Michael Polanyi. - Burlington, 2005;

7) Polanyi M. Scicncc, faith, and socicty. Chicago: University of Chicago Press, 2007;

8) Polanyi M. Personal knowledge. L., 1958;

9) Shenk S. W. Anabaptist ways of knowing: a proposal for tradition-based, critical education // Mode of access: http://www.religiouseducation.net/member/02_papers/shenk.pdf

10) Torrance T. F. Michael Polanyi and the Christian faith --a personal report // Tradition & discovery. The Polanyi society periodical. Greenville, 1998. Vol. 24, N. 1;

11) Polanyi M. The tacit dimension. L.: Routledge, 1966;

12) Mullins Ph. Religious meaning in Polanyi's personal knowledge // Mode of access: http://polanyi/PhilMullins

13) Polkinghorne J. C. The Faith of a Physicist: Reflections of a Bottom-up Thinker. - New Jersey: Princeton University Press, 1994.

Размещено на Allbest.ru