Языческие пережитки в российском христианстве и борьба с ними. Реформы патриарха Никона

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Язычество древних славян

Принятие Христианства на Руси

Язычество и Христианство: многовековое противостояние и неразрывная связь

Борьба за чистоту христианской веры. Реформы Патриарха Никона

Заключение

Список использованной литературы

Введение

На мой вгляд, вопросы религии и ее влияния на повседневную жизнь людей представляют собой большой интерес для любого любознательного человека. Язычество как совокупность мифологических воззрений, верований, культов и обрядов славянских народов, идущих из глубин тысячелетий, притягивает к себе внимание своей таинственностью и загадочностью. Оно прошло долгий путь от архаических, примитивных верований древнего человека до религии, объединившей всю Древнюю Русь к концу IX века.

После принятия христианства на Руси язычество стало подвергаться гонениям, но не так просто оказалось вытравить из души народа верования, которые складывались веками. Христианизация Руси продолжалась несколько столетий и протекала довольно противоречиво. В результате этого русское православие, по крайней мере, в народном представлении превратилось в симбиоз Византийского христианства и Славянского язычества.

Эта народная языческая культура будет еще долго жить и продаст своеобразные и неповторимые черты древнерусской культуре. Именно сплав достижений мировой культуры, приобщиться к которым стало возможным после принятия христианства, и успехов языческой культуры породил самобытный характер русской культуры.

Но не стоит думать, что язычество ушло из жизни людей вместе с тем, как были низвергнуты языческие божества и христианство стало официальной религией всего русского народа. Язычество до сих пор живет в сознании людей, органически переплетаясь с христианством.

В своей работе я стремилась показать неразрывную связь языческих верований и христианской религии как в прошлом, так и в настоящем.

Язычество древних славян

Язычество древних славян представляет собой совокупность мифологических воззрений, верований, культов и обрядов славянских народов, идущих из глубин тысячелетий. По отношению к мифологии и религии славян употребление термина «язычество» вполне оправдано его славянской этимологией. Слово «язык» означало, в том числе и «отдельный народ, племя». Таким образом, термин «язычество» можно использовать как синоним народной, племенной религии славян.

Славянская мифология и религия формировались на протяжении долгого периода в процессе выделения древних славян из индоевропейской общности народов во II--I тысячелетии до н. э. Первоначально славянская религия представляла собой довольно примитивные формы, основанные на вере в добрых и злых духов, которые управляют миром, окружающим человека. К этим духам можно отнести берегинь и упырей, представления о которых были довольно туманны, по всей видимости, из-за того, что человек еще не предавал им антропоморфных черт.

Берегиня - это женский персонаж, добрый дух, покровительница всего человеческого рода. Они живут по берегам рек, оберегают людей от злых духов, предсказывают будущее, а также спасают маленьких детей, оставшихся без присмотра или упавших в воду. Постепенно наши предки уверовали, что на свете существует множество берегинь, обитающих в лесах. Культ великой Берегини был представлен березой - воплощением небесного сияния и света.

Упыри в мифологии древних славян представляют собой низших духов, демонологических существ. В народных представлениях - это злые, вредоносные духи. Их отождествляли с мертвецами, выходящими по ночам из могил, подкарауливающими и убивающими людей и домашний скот.

По народным поверьям, упырями становились люди, умершие "неестественной смертью" - насильственно убиенные, спившиеся пьяницы, самоубийцы и т.п., а также колдуны. Считалось, что земля не принимает таких мертвецов и потому они вынуждены скитаться по миру и причинять вред живым. Считалось, что эти злые духи способны навредить живущим: навлечь голод, болезни и страдания.

Славяне населяли свой мир также и другими всевозможными существами: русалками, лешими, водяными, домовыми, овинниками, банниками и целым сонмом других мелких божков и духов, память о которых во многом не дошла до наших времен.

Постепенно сложился довольно развитый пантеон славянских богов. В славянских религиозных верованиях существовала особая иерархия, свойственная многим народам, исповедавшим политеизм, то есть многобожие.

Самым древнейшим верховным мужским божеством у славян был Род. Род был богом неба, грозы, плодородия. О нем говорили, что он едет на облаке, мечет на землю дождь, и от этого рождаются дети. Он был повелителем земли и всего живого, являлся языческим богом-творцом. В славянских языках корень «род» означает родство, рождение, воду (родник), прибыль (урожай) и такие понятия, как народ и родина. Это разнообразие однокоренных слов, несомненно, доказывает величие языческого бога.

Важнейшим материальным артефактом, свидетельствующим о развитии славянской языческой религии, является збручский идол, найденный в реке Збруч, притоке Днестра, в 1848 году. Он представляет собой четырёхгранный столб высотой 2,67 м, высеченный из серого известняка. Столб разделен на три яруса, на каждом из которых высечены различные изображения. Нижний ярус изображает подземное божество, средний -- мир людей, верхний -- мир богов. Дата создания идола -- приблизительно X век.

Верхняя часть идола оформлена в виде округлой шапки с меховой опушкой, под шапкой расположены четыре лица. На грани нижнего яруса изображён усатый мужчина, стоящий на коленях и поддерживающий обеими руками средний ярус. Верхний ярус содержит крупные изображения двух женщин и двух мужчин в длинной подпоясанной одежде. Одна женщина изображена с рогом, вторая -- с кольцом. Мужчины соответственно изображены один -- с конём и мечом, второй -- с солярным знаком на одежде, кругом с шестью лучами внутри него. Средний ярус схож с верхним, однако его фигуры значительно мельче. Фигуры также разделяются по полу -- под женскими фигурами верхнего ряда также изображены женские, под мужскими -- мужские. Одежды людей также длинные, но без пояса. Фигуры изображены с расставленными руками, как бы образуя хоровод.

Женская фигура с рогом идентифицируется учёными как Макошь, богиня плодородия, а фигура с кольцом -- как Лада, богиня весны, покровительница брака и любви. Мужская фигура с мечом и конём легче всего поддаётся определению, эти атрибуты свойственны Перуну, богу грозы и войны. Небесную сферу представлял Дажьбог - божество света, солнца, податель благ, мифический родоначальник русских людей - "дажьбожьих внуков". И, наконец, подземный мир был представлен Велесом - богом земного пространства, в котором покоятся умершие души предков. Он изображен в виде греческого Титана, держащего на своих плечах плоскость земной оси с людьми на ней. Ближе к X-XI вв. он чаще упоминается как "скотий бог" - покровитель домашнего скота. Священными местами у язычников могли быть различные природные объекты. Язычники приходили в священные рощи, приносили жертвы от трудов рук своих рекам и озёрам, бросали дары на дно колодцев, втыкали предметы в стволы деревьев, восходили на вершины холмов и гор. Там сооружались деревянные и каменные изваяния, у каждого племени существовали общие святилища, где совершались обряды во время праздников и решались важнейшие вопросы племенной жизни. Самая простая форма специально организованного культового места у славян -- культовые площадки с идолами и жертвенные ямы. Жертвенные ямы располагались на окраинах селений и не имели ограждений. Иногда на культовых площадках в геометрическом порядке располагались несколько идолов: в центре или позади стоял главный идол, а вокруг или спереди -- второстепенные.

Важнейшее место в религиозных верованиях славян занимал культ предков. Был широко распространён обычай сожжения покойников и возведение над погребальными кострами земляных насыпей - курганов. Вера в загробное существование проявлялась в том, что в погребальный костёр вмести с умершим клали вещи, оружие, запас пищи. При погребении князя вместе с ним сжигали коня, оружие, жену и рабов. После погребения в честь умершего устраивали пир - тризну - и военные состязания.

С возрастанием роли князя и военной дружины, главным богом стал Перун - бог грозы и войны. Его именем скреплялись дипломатические договоры, клялись послы.

В 980 г. князь Владимир предпринял религиозную реформу, не выходившую за пределы традиционного славянского язычества, с целью упорядочить мифологический хаос, царивший в сознании различных восточнославянских племен. Кондраков И. В. Культурология. История культуры России. М., 2003. Стр 26. Это было необходимо также для того, чтобы придать языческой религии общественно значимый государственный характер. Суть реформы заключалась в создании единого пантеона славянских богов, обязательных для почитания всеми его подданными. В этот пантеон вошли: Перун, Хорс, Даждьбог, Стрибог, Семаргл и Мокошь.

Во главе этого пантеона был поставлен Перун - олицетворение грома и молнии, грозных и неподвластных сил природы. Он символизирует устрашающее начало и в то же время наделен авторитетом доверия и мудрости. Неслучайно Перун изображался всегда в зрелом возрасте с седой головой, что должно было свидетельствовать об обдуманности всех его действий. Клятвы русских князей Перуном и оружием в договорах с греками свидетельствовали о том, что Перун был еще и богом войны.

Вторым богом в пантеоне Владимира был Хорс - божество солнечного светила. С его именем связаны ритуальные хороводы и русское слово "хорошо", т.е. солнечно.

Вслед за Хорсом называется Дажьбог - бог света, благосостояния, наделяющий людей богатством. А поскольку все благосостояние земледельца зависело от света и тепла, от солнечных лучей, то Дажьбог отождествлялся с ясным небом.

Затем идет Стрибог - бог северных ветров и южных знойных вихрей, непогоды и холода. В древнерусских источниках Стрибог противопоставлялся Дажьбогу: если первый приносит холод, непогоду, бури и метели, то второй дарует ясное небо и теплую погоду.

Пятым богом по значению был Семаргл - связующее божество между небесными и земными богами. Он представлен в виде священного крылатого пса, охраняющего семена и посевы. Как хранитель главного достояния людей, Семаргл имел крылья, когти, зубы. Он был близок к птицам-девушкам русалиям, более низшим божествам, орошавшим поля дождями и туманами, увлажняющими землю росой.

Наконец, последним божеством в пантеоне князя Владимира была Макошь - единственная из женских божеств. Макошь являлась покровительницей ткачества, прядения, вышивки и других женских рукоделий. Наши далекие предки с почитанием Макоши связывали получение хорошего урожая, плодородие, благополучие семейного очага, девичьей судьбы. Ей приписывали заботу о колодцах, источниках пресной воды и родниках.

Однако пантеон Владимира не получил всенародной поддержки. Созданный искусственно на основании фрагментарных мифологических представлений, культ был узкогрупповым, сословным: он отражал корпоративные властные интересы, воинственную идеологию князя и его дружины, местные политические и этнические интересы, прагматические расчеты, но не охватывал саму систему славянской мифологии. В пантеон богов не вошли: верховный бог праславян Сварог (отец-Небо); бог священного света Святовит; покровитель продолжения жизни и преемственности поколений Род и сопровождающие его богини-рожаницы Лада и Леля, покровительницы семьи, брачных уз, деторождения; Велес -- «скотий бог», покровитель домашнего скота, торговли, богатства, изобильного урожая. Все это были немаловажные, притом древнейшие составляющие мифологии восточных славян, и без этих божеств картина мира оказывалась неполной и даже ущербной.

Созданный при Владимире Святославовиче языческий пантеон - собрание основных языческих богов - нельзя назвать общеславянским, в основном он состоял из южнорусских божеств, причем их подбор не столько отражал действительные верования, сколько служил политическим целям.

Единых для всего славянского мира представлений о богах никогда не существовало: поскольку славянские племена в дохристианское время не имели единого государства, они не были едины в верованиях. Поэтому славянские боги не связаны родственными отношениями, хотя некоторые из них и очень похожи друг на друга.

Язычество восточнославянских народов было слишком дробным, бессистемным и регионально вариативным религиозным культом, который перестал соответствовать целям и задачам становления единого и централизованного государства.

Принятие христианства на Руси

Языческие верования существенно тормозили культурное становление древнерусской народности. Христианство уже являлось мировой религией, в лоне которой развивались утонченная духовность и высокое просвещение, впитавшие интеллектуальный опыт античных цивилизаций Европы. Языческая религия, существовавшая на Руси, явилась серьезным препятствием на пути налаживания дружественных отношений с христианскими странами, в частности с Византией, государи которых отказывались сближаться с язычниками. По преданию, в 957 году приняла христианство княгиня Ольга. Для этого она прибыла в столицу Византии Константинополь, где сам патриарх крестил и благословил княгиню. Однако Ольге не удалось сделать христианство официальной религией древнерусского общества. Ей даже не удалось сделать своим союзником в деле христианизации Руси своего сына. Князь Святослав, прославленный войн, вынужденный считаться с мнением дружины, отверг предложение матери креститься. Норманнские воины, составлявшие ядро его дружины, отказывались перейти в подчинение князю-христианину.

Время для массового приобщения восточных славян к Христианской Церкви настало только при князе Владимире. Желание князя Владимира осуществить переход от языческой, политеистической религии к одной из мировых монотеистических было продиктовано целым рядом причин, среди которых:

1. Стремление Владимира укрепить государство и его территориальное единство. Попытка достичь этих целей с помощью создания единого пантеона языческих богов во главе с Перуном не привела к преодолению племенного сепаратизма и усилению княжеской власти. Только единобожие могло сплотить страну и осветить авторитет единоличной княжеской власти.

2. Принятие христианства вводило Русь в семью европейских народов, а язычество обрекало на изоляцию и враждебность со стороны христианизированных соседей, относящихся к язычникам как к нелюдям.

3. Личные соображения Владимира и некоторые эпизоды его жизни. Он, наверное, принимал во внимание крещение своей бабки Ольги, оставившей после себе добрую память. Не исключено, что некоторые эпизоды его греховной жизни, например, братоубийство во время борьбы за власть, насилие, многоженство, в итоге, заставили задуматься о духовном очищении, о таком деянии, которое могло бы оставить о нем добрую память.

Таким образом, Великий Князь встал перед необходимостью избрать какую-либо религию, из тех, которых придерживались в иных странах. А выбор у него был весьма широкий, ведь Русь находилась вблизи границы между Европой и Азией, где сталкивались разные культуры и религиозные традиции. Согласно летописной легенде к Владимиру в Киев явились представители трех монотеистических религий: ислама, иудаизма и христианства. Князь отверг ислам под предлогом того, что он запрещает употребление вина. Иудаизм он не принял по причине отсутствия у евреев собственного государства, в результате чего они были рассеяны по всей земле. Не принял он и предложение, сделанное посланцами папы римского, сославшись на то, что и его бабка отвергла католичество. Только проповедь представителя православной византийской церкви произвела на него благоприятное впечатление. Но Владимир не спешил с решением и отправил своих послов в разные страны. В стране булгар-мусульман они увидели скудные мечети, унылое моление, печальные лица. В немецких землях - богослужение без всякого величия и красоты. Только Константинополь поразил их великолепием Софийского собора и непередаваемой красотой богослужения, совершаемого самим патриархом в сияющих облечениях. Живописность икон, великолепие убранства храма, благоухание ладана, духовное песнопение хора, благоговение молящегося народа, высокая торжественность и глубокая таинственность церковного обряда так поразили русских, что они свои свидетельства заключили словами: «Всякий человек, вкусив сладкое, имеет уже отвращение от горького: так и мы, узнав веру греков, не хотим иной». Булычев Ю. Ю., Рябов Ю. А. Духовные основы истории русской культуры от крещения Руси до середины XIX века. СПБ. 2006., С. 24

За этой легендой скрываются реальные факты, остановившие выбор Руси на православной форме христианства. В первую очередь, на принятие этого выбора сказались прочные культурные и экономические связи с Византией. Большое значение имело также то, что Православие было более терпимо к местным традициям, да и Византия в то время являлась центром цивилизации, наследницей великого Рима, самой развитой и культурной страной Европы. Кроме того, учитывалась реальная международная обстановка, отношения церкви с государством, а также некоторые догматические различия. Например, притязания римского папы на светскую власть, нежелание католической церкви учитывать местные особенности и ее воинственность не могли не оттолкнуть главу молодого государства от этой формы христианства. Православная же церковь подчинялась светской власти. Это соответствовало восточнославянской традиции, в соответствии с которой князь был и главой религиозного культа.

Князь Владимир, приняв христианство, вернулся в Киев с твердым намерением крестить свой народ. Он привез из Херсонеса священников, мощи святых, кресты, иконы, богослужебные книги и сосуды. В Киеве он предложил стать христианами своим двенадцати сыновьям, которые крестились в водном источнике, прозванном Крещатиком. Вслед за ними крестились многие бояре. Затем Владимир велел низвергнуть языческих идолов, одних изрубить, других сжечь, главного же - Перуна- сбросить в Днепр. После чего Владимир призвал киевлян креститься в Днепре.

За Киевом настал черед крестить Новгород, но на севере и на востоке Руси христианство было известно мало. Там всецело господствовало язычество. Именно поэтому новгородцы оказали столь значительное сопротивление к приобщению к новой религии. В дальнейшем были подняты целые восстания против распространения неизвестной религии языческими жрецами в Суздальской и Ростовской землях. Таким образом, христианизация Древней Руси протекала противоречиво. Если киевская община, подчиняясь авторитету княжеской власти, приняла новую веру безропотно, то другие регионы, например, Новгород, приходилось крестить огнем и мечем.

Переход к христианству имел огромное историческое значение и сказался на всех сферах жизни древнерусского общества:

1. Оно помогло преодолеть языческий изоляционизм восточных славян, объединило их в единое древнерусское общество, создало духовную основу русской государственности. Став христианином, человек переставал себя ощущать только частью какого-либо локального коллектива (семьи, общины, племени, в дальнейшем сословия), он все более осознавал себя русским православным.

2. Христианская церковь, стремясь к стабильности, осуждала как социальные протесты и насилие со стороны низов общества, так и чрезмерную тягу к богатствам и насилие со стороны его верхов. При этом она формировала уважение к власти.

3. Христианство, резко противопоставляя идеальное материальному, способствовало духовному развитию человека.

4. Принятие христианства повлекло за собой и качественные сдвиги в развитии культуры. Распространяется письменность, летописание, появляются первые рукописные книги, преимущественно церковного содержания. Благодаря Византии и Болгарии Русь познакомилась с достижениями античной культуры. Принятие христианства повлекло за собой зарождение каменного зодчества, возникновение иконописи, фресковой живописи. В монастырях велось летописание. Крупные церковные храмы типа Софийского собора в Киеве становились центрами духовной жизни, символами могущества и святости Руси.

5. Православная церковь не только образовывала, но и воспитывала древнерусское общество. Она смягчала нравы, упорно боролась против многоженства и других языческих пережитков.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что принятие христианства на Руси - это важнейший этап становления русской цивилизации.

Язычество и Христианство: многовековое противостояние и неразрывная связь

Христианизация древней Руси проходила противоречиво: принятие новой веры и приобщение Руси к западноевропейской книжной культуре не могло не породить проблемы взаимодействия языческой традиции и новых культурных приобретений. Если киевская община, подчиняясь авторитету княжеской власти, приняла новую веру безропотно, то другие регионы, например Новгород, приходилось крестить огнем и мечем.

Формально Русь стала христианской: погасли погребальные костры, угасли огни Перуна, но долго еще по деревням насыпали языческие курганы, молились огню-Сварожичу, справляли буйные праздники старины. Язычество начало свой долгий путь слияния с христианством. Под влиянием мощных языческих пережитков христианство на Руси получило специфическую окраску, резко отличающую его от всех прочих течений христианства.

После крещения Руси начался процесс срастания традиционных языческих и православных ценностей, который привел к складыванию двоеверия на огромной территории древнерусского государства. Двоеверие представляет собой сложное религиозное и культурное явление, заключающееся в параллельном сосуществовании традиционного христианства и элементов дохристианских языческих верований. В процессе приобщения к новой религии имело место быть длительное, многовековое существование византийского христианства со славянским язычеством: вначале в качестве параллельно функционировавших вероисповедных систем, а затем - вплоть до наших дней - в виде двух компонентов единого христианского религиозно-церковного комплекса, именуемого русским православием. Гордиенко Н. С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. Л., 1984. С. 95.

С принятием христианства язычество еще долго сохраняло свои лидирующие позиции, особенно в сознании людей. Многие русские люди продолжали верить в языческих древнеславянских богов, тайно ходили к колдунам, знахарям, волшебникам, обращались за помощью к служителям идолов. Само обращение в христианство еще не означало устранение язычества из религиозной жизни: какое-то время язычество существовало в качестве идеологической оппозиции принятой вере. Стойкие приверженцы славянского язычества не просто хранили свои верования, оберегая их от посягательств извне, но и активно отстаивали традиционные формы религиозной жизни, оказывая противодействие попыткам насильно или с помощью уговоров навязать им новую веру. Были такие язычники-оппозиционеры и в среде киевлян, которых обращал в христианство сам князь Владимир. Именно они игнорировали приказ великого князя и предпочли попасть в число его врагов, но не принимать новой веры.

Несколько веков существовала языческая оппозиция в Новгородской земле, о чем свидетельствует восстание 1071 года, Пскове, а также других древнерусских землях.

Но гораздо хуже, чем открытое неприятие христианства, было неприятие скрытое, ослаблявшее христианство изнутри. Многие из крестившихся во времена князя Владимира в душе оставались язычниками; исполняли внешние обряды святой церкви, но сохранили вместе суеверия и обычаи своих отцов. Некоторые и вовсе лишь присоединили христианство к язычеству, буквальным образом став двоеверными: с одной стороны, молились богу христианскому с сонмом его святых или - по их представлениям - богам христианским, а с другой стороны, молились своим прежним языческим богам. Тот и иной культ стояли рядом и практиковались одновременно: праздновался годовой круг общественных праздников христианских и одновременно с ним праздновался такой же круг праздников языческих; совершались домашние требы через священников по-христиански и в то же время совершались они через стариков и волхвов по-язычески; творилась домашняя молитва богу и святым христианским и вместе с ними и богам языческим. Многие еще верили в волхвов, знахарей, чародеев и думали, что они имеют сношения со злыми духами, знают таинственные силы природы, настоящее и будущее, что они могли наводить порчу на людей и исцелять их, наводить на людей и на скот всякие болезни и врачевать их, насылать народные бедствия и удалять их. Не только простой люд. Но и великие князья обращались к ведунам и волшебникам: пользовались их заговорами, брали у них врачебные зелья и коренья, просили их помощи и совета. В частности, именно так поступали Василий III и Иван IV.

О том, как медленно усваивалось христианство в Древней Руси, свидетельствует следующий факт, установленный академиком Б. А, Рыбаковым: «В материалах раскопок русских сельских кладбищ X-XIII веков почти нет предметов, связанных с христианством. Деревня была еще языческой. Единственная уступка церкви состояла в том, что прекратилось сожжение мертвых и их стали предавать земле». Гордиенко Н. С. Указ соч. С. 97.

В Стоглаве - церковном соборе 1551 года - приведены многочисленные примеры совершения в христианские праздники чисто языческих обрядных действий:

В великий четверток рано утром палят солому и кличут мертвых;

В Троицкую субботу по селам и погостам сходятся мужи и жены на жальниках (кладбищах) и плачут на гробах с великим воплем, а когда начнут играть скоморохи, гудники и перегудники, то, перестав плакать, начинают скакать и плясать, и бить в ладони, и петь сатанинские песни на тех же кладбищах;

В пасхальную неделю совершают радуницы - поминки на кладбище, во имя которых пили сами и «угощали покойников», которые соединялись сначала с плачем по умершим, а потом с пиршеством при бубнах, песнях, плясках;

В ночь под праздник рождества св. Иоанна Предтечи и на самый праздник весь день и всю ночь в городах и селах мужи жены, девицы и отроки собираются вместе со всякими скоморошествами, гуслями и сатанинскими песнями, с плясками и скаканьем ходят по улицам и по водам, предаются различным играм и пьянству, а под конец ночи спешат к реке с великим криком как бесные, и умываются водою, и когда начнут звонить к заутрени, отходят в дома свои и падают как мертвые;

В первый понедельник Петрова поста ходят по селам, по погостам, по рекам и по рощам на игрища и творят бесовские потехи.

Многовековую приверженность крещеного населения княжеской Руси и царской России языческим верованиям, праздникам и обрядам историки объясняют не только силой традиций и приверженностью «вере отцов», но и тем, что верования, праздники и обряды были теснее связаны с укладом жизни и бытом народным, чем христианские, сложившиеся в другой среде и поэтому остававшиеся чем-то чужеродным для наших предков.

Двоеверие, сначала явное, затем скрытое, впоследствии было преодолено русским православием, но преодоление это оказалось в значительной степени формальным и достигла его церковь ценой компенсации, отчасти посредством приспособленчества. Византийское христианство не устранило славянское язычество из сознания и повседневного обихода народов нашей страны, а ассимилировало, включив языческие верования и обряды в свой вероисповедно-культовый комплекс. Гордиенко Н. С. Указ соч. С. 100.

Такая ассимиляция стала возможной потому, что христианство содержит в себе многие элементы дохристианских верований и культов, языческих по своей религиозной сущности. Это родство создало основу для христианско-языческого синкретизма, то есть слияния верований и обрядов, составляющего религиозную сущность русского православия.

Произошло сближение основных объектов поклонения древних славян с главными персонажами христианского пантеона, у которых были оттенены их языческие начала. На Христа, Богородицу и святых были перенесены черты древнеславянских божеств-покровителей со всеми их свойствами и функциями, отражавшими характер бытовой деятельности и бытовой уклад жизни основной массы населения Древней Руси.

Так, например, Иисус Христос, чей образ в христианском вероучении предельно усложнен и догматизирован, в сознании рядовых приверженцев русского православия основательно трансформировался. Он стал восприниматься как некое полуязыческое божество с чертами Рода и Перуна, заботящееся не о таких чисто мистических явлениях, как спасение души, а преимущественно о земных нуждах своих почитателей. На Руси его почитали как Спаса-повелителя, которого следует побаиваться и Спаса-заступника, у которого можно искать помощи в трудную минуту.

Но главным объектом поклонения на Руси стал не Иисус Христос и не христианская троица в целом, а его земная мать - Дева Мария, которую чтут как Матерь Божью, Богородицу. В сознании членов русской православной церкви она заняла - и продолжает занимать - центральное место, не предусмотренное ни догматикой, ни нормами церковной жизни. Этот евангельский персонаж принял на себя все то, что раньше предназначалось Рожаницам и Мокоши. Христианская Богородица стала восприниматься с чисто языческих позиций: как женское аграрное божество, являющееся стимулятором непрерывного возрождения природы, источником плодородия земли, гарантом урожая - словом, создателя основ для нормальной жизни земледельца. Поэтому вопреки христианской догматике, которая характеризует Богородицу прежде всего как Матерь Божью, Пречистую и Непорочную Деву, православные верующие выдвинули на первый план функции покровительницы, заступницы, помощницы в делах первоочередной важности. Центральное место культа Богородицы в русском православии подтверждается также тем, что ей посвящено больше икон, чем Троице, Христу и всем остальным христианским персонажам вместе взятым.

Наряду с Христом и Богородицей языческую окраску получили и другие небесные силы: как положительные (ангелы, архангелы, херувимы), так и отрицательные (сатана, бесы). К ангелам были причислены духи - покровители локального характера, вроде домового, а к бесам - вся та мелкая нечисть, олицетворявшая неудачи и беды, которой фантазия славянина-язычника населила окружавший его мир.

Следы языческого влияния отчетливо просматриваются в православном культе святых, который сам является не чем иным, как рецидивом язычества в христианстве, способствовавшим ему как монотеистической религии распространить свое влияние на приверженцев политеизма. Принесенные на Русь христианские святые совместились в сознании наших предков с древнеславянскими божествами-покровителями и стали восприниматься не в православном контексте, а в чисто языческом.

Например, в образе библейского пророка Илии отчетливо прослеживались черты древнеславянского Перуна. Поэтому и закрепилось за ним название - Илья Громовник. А так как день его памяти приходился на конец июля, то его почитали еще и как покровителя жатвы.

Святой Николай или Святой Власий, который в христианском вероучении никак не был связан со скотоводством, у православных людей ассоциировался с языческим богом Велесом, переняв у него некоторые функции.

Так, было принято давать новорожденному два имени христианское, имеющееся в святцах, и языческое. Считалось, что таким образом человеку будет обеспечено покровительство христианского Бога и, в то же время, его защитят языческие божества. Этот обычай существовал не только в низах общества, но и среди знати, а также князей. Достаточно вспомнить, что Владимир I вошел в историю (и в святцы) под своим языческим именем, а не как Василий. Так же как Ярослав Мудрый, крещенный Юрием. Владимир Мономах по-христиански звался Василием Андреевичем, первые русские святые Борис и Глеб были крещены как Роман и Давид и т.д.

Наши предки в случае заболевания обращались за помощью к своим божествам и духам. Став христианами, они искали такого же исцеления у христианских святых. Например, считалось, что Иоанн Креститель помогает от головной боли.

По аналогии с общехристианскими святыми функции покровителей и целителей получили и русские «угодники божии», канонизированные церковью в различное время. Так, древнерусских князей Бориса и Глеба стали почитать как покровителей посевов, соловецких монахов Зосиму и Савватия - как опекунов пчеловодства.

Дни памяти многих святых рассматривались как календарные даты, фиксирующие оптимальные сроки тех или иных работ, что само по себе являлось языческим пережитком.

Академик Б.А.Рыбаков, являющийся научным авторитетом в области изучения славянской истории и культуры, отмечал, что к языческим праздникам были приспособлены культы некоторых святых. Так, к Юрьеву дню весеннему был приурочен праздник святого Георгия Победоносца. Традиционно этот праздник отмечался нашими предками 23 апреля (6 мая), когда жители деревень выгоняли впервые после зимы свой скот на пастбище. Поскольку св. Георгий считался покровителем скотоводства и защитником стад от хищных зверей, то этот праздник был назван его именем.

Невозможно было стереть из памяти наших предков и праздник Купалы. В начале XVI в., то есть спустя шесть веков после крещения Руси, игумен Елизарова монастыря Памфил осуждал псковичей за празднование Купальской ночи. Древние славяне в ночь на 24 июня (7 июля) праздновали главный летний праздник Купалы. Они собирали разные травы, приписывая им чудесную силу, особенно искали папоротник, цветущий огненным цветом именно в эту ночь, который необходим при отыскании кладов, устраивали общее купанье с песнями, прыгали через зажженные костры для предохранения от заразы и болезней. Под именем Купалы наши предки боготворили благодетельную для растений силу воды и живительную теплоту солнца и веровали, что этот Купала сокрыт и в воде, и в огне, и в травах. Этот языческий праздник был присоединен к празднику Иоанна Крестителя, которого стали называть Иван Купала.

Ассимилированию русским православием славянского язычества способствовало также почитание икон, которое в принципе ничем не отличалось от поклонения древнеславянским кумирам и идолам.

Формально, согласно христианской догматике, сила иконы заключалось в сверхъестественности изображенного на ней объекта (троицы, Христа, Богородицы, святых). Помогает молящемуся перед иконой не сама икона, а отраженный на ней образ. Фактически же с самого начала христианизации Руси приверженцы православия стали поклоняться иконе как самостоятельному объекту почитания и именно от нее ждали помощи, содействия, заступничества. Принявшим новую веру иконы заменили их прежних языческих идолов. И к ним стали относиться по-язычески, как фетишам: их помещали не только в храмах, но и на улице, на площади, на развилке дорог, во дворе. К защитной силе икон обращались в трудные времена: в случае болезни, эпидемии, при неурожае или стихийном бедствии. Иконам возносили хвалу за хороший урожай и прекращение мора. Перед ними зажигали благодарственные свечи, их покрывали дорогим окладом из золота и серебра, украшали драгоценными камнями. Но если молитвенные обращения не давали видимых результатов, то ее могли и наказать: снять со стены, убрать в чулан, выбросить - словом, поступали с ней как с языческим идолом.

Отношение к иконе как к фетишу отчетливо проявляется и во времена княжеских междоусобиц. Противоборствующие стороны, принадлежавшие к православию и, следовательно, обязанные поклоняться одним и тем же богам, чтить одни и те же иконы, на самом деле поклонялись лишь собственным иконам и пренебрежительно относились к иконам противника: над ними глумились, их уничтожали и брали в плен, чтобы затем сделать их своими заступниками.

Наконец, языческо-христианский синкретизм русского православия обнаруживается в том, что наиболее живучие славянские дохристианские праздники и ритуалы были включены либо непосредственно, либо в несколько переосмысленном виде в состав православной обрядности, а языческие символы переплелись с христианской символикой.

Древние славянские новогодние святки с ряженьем, колядками и прочей языческой атрибутикой вошли в христианский рождественно-новогодний праздничный цикл, но их языческое содержание осталось.

Явно языческим элементов в православном церковно-праздничном ритуале является масленица - неделя, предшествующая предпасхальному великому посту. По своему происхождению и сущности это совокупность сельскохозяйственных и семейно-бытовых обрядов магического характера, отражавших радость расставания с уходящей зимой и психологическую подготовку древних славян к приходу весны. Основные компоненты этого праздника: блины, катание на лошадях, сожжение чучела - не имеют никакого отношения к христианской символике.

Много языческих включений существует и в православной Пасхе, которая воспринималась нашими предками не столько как день воскресения Иисуса Христа, а как праздник воскресающей природы, во время которого старались магическими средствами обеспечить оптимальное развитие природы. Отсюда пошел пасхальный культ хлеба-кулича и яйца - символов жизни.

Древнеславянский цикл весеннее-летних обрядов, связанных с культом предком и земледельческой магией был включен церковью в православный праздник троицу.

Летне-осенние обряды славян, знаменовавшие завершение основных сельскохозяйственных работ, русское православие объединило в праздник преображения господня, получивший название спаса.

Много языческих влияний и в русской православной символике: в украшении храмов, в отделке культовых предметов и богослужебного одеяния, в сюжетах икон.

Таким образом, можно сделать вывод о тесной и неразрывной связи язычества и христианства, идущей из глубин веков и пронизывающей всю нашу жизнь от рождения и до смерти.

христианство русь языческий православный

Борьба за чистоту христианской веры. Реформы Патриарха Никона

Несмотря на то, что христианство стало официальной религией русского народа, в народных массах устойчиво сохранялись пережитки языческих верований. Это находило свое отражение, прежде всего, в различных народных праздниках и обрядах, против которых упорную, но довольно безуспешную борьбу вела церковь. В народных обычаях и обрядах было много проявлений невежества и суеверий, вроде колдовства и волхвования. В этих явлениях было скрыто стихийное сопротивление народа против христианской церкви с ее установлениями, освящавшими отношения господства и подчинения.

Вольномыслие народов нашей страны проявлялось в том, что уже с первых веков существования христианства на Руси широкий размах получили антицерковные выступления народных масс, принимавшие форму еретических движений. Все возникавшие ереси имели не столько религиозную, сколько социальную подоплеку и возникали на почве недовольства трудящихся слоев древнерусского общества той поддержкой, которую, несомненно, церковь оказывала эксплуататорским сословиям и классам.

Именно такой характер носила возникшая в XIV веке в Новгороде и Пскове ересь стригольников, названных так, скорее всего, из-за особого обряда пострижения в секту, возглавлявшаяся дьяконами Никитой и Карпом. Стригольники подвергли рационалистической критике христианскую догматику, критически отнеслись к священному писанию, отвергли ряд таинств и обрядов церковных, а также осудили духовенство русской православной церкви за стяжательство, мздоимство и разврат.

Противоцерковная направленность и антифеодальный характер стригольничества обеспечили ему широкую поддержку со стороны социальных низов Новгорода и Пскова, что придало этой ереси большой размах.

Церковь с помощью светской власти жестоко расправилась с еретиками - руководители стригольников были казнены. Однако быстро справиться с этим движением духовенству не удалось: в Новгороде ересь стригольников была подавлена лишь к концу XIV века, а в Пскове - только к началу XV.

Еще более масштабным явлением была возникшая в середине XV века новгородско-московсковская ересь, приверженцы которой были практически во всех слоях древнерусского общества. Подобно стригольникам они выступали с критикой православного вероучения и позиций церкви по многим вопросам догматического и обрядного характера.

Новгородско-московсковская ересь не была направлена против религии, как таковой, и не отвергала церковь как социальный институт, тем не менее, она объективно способствовала антиклерикальных настроений в обществе, расшатыванию основ религиозного мировоззрения, падению престижа русского православия, подрыву доверия к духовенств. Иначе говоря, она была определенным этапом свободомыслия на Руси, несмотря на то, что церковь с помощью светской власти преследовала еретиков, подвергала пыткам и предавала мучительной казни.

Радикальный характер носила ересь Матвея Башкина и Василия Косого: оба они отрицали божественность Иисуса Христа и необходимость церкви, выступали против религиозных обрядов, культа святых и иконопочитания. Важным их требованием было отстаивание принципа социально равенства, призыв к освобождению холопов от кабальной зависимости.

Распространение сектантских еретических течений в народной среде предвещало новый период культурной истории Руси, когда рост умственных интересов и развитие потребности личности в самовыражении рождали заметные конфликты отдельных людей с традиционной верой. Булычев Ю. Ю., Рябов Ю. А. Указ соч. С. 184.

Для того чтобы укрепить православную традицию, уменьшить возможности отхода от неё и впадения в ереси, перед русской православной церковью вставала сложная историческая проблема - восполнить недостаток богословской и философской культуры и в то же время не подпасть под влияние европейской рациональности, всё более отходящей от традиции христианства.

Таким образом, началась борьба за чистоту христианской православной веры, которая наиболее полно представляется в виде противостояния двух групп ревнителей благочестия.

Первая группа, объединявшая, главным образом, провинциальных церковных деятелей, в состав которой входили такие популярные священники, как Иван Неронов, Аввакум Петров, Логгин Муромский, Даниил Костромской, полагала, что для изживания беспорядков и несовершенств религиозно-общественной жизни достаточно искоренить неверное и небрежное исполнение сложившихся обрядов, усилить строгость православного воспитания, повысить уровень народной нравственности.

Они признавали необходимость исправления богослужебных книг, но не допускали мысли, что русские книги содержат грубые, еретические ошибки и что исправлять или вновь переводить их нужно по современным греческим образцам, которые печатались в иноверческих землях и имели латинско-лютеранские погрешности.

Провинциальные ревнители благочестия были против участия греков и киевлян в русских церковных делах, тем более против их учительного превознесения. Москва для русско-православных деятелей являлась центром мирового Православия, и если обряды у нас с греками различались, то это произошло по вине последних, в более позднее время, когда их вера утратила изначальную чистоту.

Русская церковная жизнь, устои, очерченные в решениях Стоглава, -- вот что служило для них высшим критерием православности, критерием, которым следует проверять все, что идет из других церквей, в том числе и из Греческой. Поступать иначе - значит подвергать русское Православие опасности впасть в латинские ереси вслед за греками.

Вторая группа, состоявшая из столичных деятелей во главе с царем, его духовником Стефаном Вонифатьевым и патриархом Никоном, думала, что русская церковная жизнь оказалась несостоятельной. Поспешив стать независимой от константинопольского патриарха, Русская Церковь уклонилась от истинного Вселенского Православия, привыкла использовать в богослужении невыверенные книги, неисправленные чины и обряды.

Способом улучшить положение признавался путь исправления книг и обрядов по действующим греческим оригиналам, восстановления подчиненности Русской Церкви Константинопольской патриархии. Считая, что греки не утратили истинной веры и руководящего места в восточно-христианском мире, они требовали привлечь образованных греков и киевлян для просвещения русских и возвращения их к неискаженной православной традиции.

Все это привело к расколу Русской Православной Церкви и еще большему усилению старообрядчества.

25 июля 1652 г. патриархом Русской Церкви был поставлен властный и решительный Никон. Перед Великим постом 1653 г., не созывая церковного собора, Никон разослал по всем московским церквам распоряжение креститься не двумя, а тремя перстами.

Это невиданное, ничем не объясненное покушение на старый церковный обряд смутило все русское православное общество, ибо относительно образа сложения перстов для крестного знамения существовало правило Стоглавого собора: «Иже кто не знаменается двумя персты, яко же и Христос, да есть проклят».

Опрометчивое реформаторское действие патриарха натолкнулось на непонимание русского народа. Обрядовая сторона церковной жизни была тем ключом, которым народ открывал для себя абсолютную истину христианства, тем краеугольным камнем, на котором покоилось религиозное мировоззрение Руси. Мистическое обрядовое благочестие, укоренившееся в народной массе, и поколебал Никон своими действиями.

Торопясь осуществить реформу, Никон в ходе правки священных текстов в текст Символа веры внес на первый взгляд формальные, но на самом деле многозначительные изменения. Так, слова о Царствии Божием, которому «несть конца», оказались заменены выражением «не будет конца».

Другим духовно значимым изменением в русском Православии, произошедшим в ходе церковной реформы, явилась замена знаменного распева новым, пришедшим из Киева, партесным пением - тип церковного пения, в основе которого положено многоголосное хоровое исполнение композиции.

Разъединение хора по партиям, когда певчие поют не единым сердцем, а следят за ведением частных музыкальных линий, разобщает сознания молящихся, препятствует их соборному единодушию, их солидарной концентрации на Божественном. Внешне красивое, развлекающее слух многоголосие дает ощущение пространства, будит чувственное воображение, вызывает ассоциации с образами внешнего мира. Суровое же и несколько монотонное единоголосие является концентрированной, углубленной молитвой, более отчетливо донося ее священные слова, обостряя у слушателей интуицию мира нематериального, потустороннего.

Знаменный распев господствовал на Руси с XI по первую половину XVII в. и, когда в середине XVII столетия произошел официальный переход к многоголосному пению, православные русские люди, веками воспитывавшиеся на близкой их сердцу традиции знаменного распева, лишились самого простого и доступного верующим способа участия в богослужении - подпевания.

На борьбу за старые церковные обычаи поднялись тесно связанные с народом священники - Иван Неронов, Аввакум Петров, Логгин Муромский, Даниил Костромской.

В 1658 г. испортились отношения Никона с царем. Властный патриарх удалился в свою резиденцию - Новый Иерусалим, не отказываясь от патриаршества, но практически отойдя от руководства исковерканной церковной жизнью.

Во время восьмилетнего его отсутствия старообрядцы усилили свою борьбу против нововведений. Самый рьяный из них - протопоп Аввакум, возвращенный из ссылки царем, желавшим примирения, категорически отказался принять реформы и был снова выслан из Москвы. В некоторых местах начали происходить настоящие восстания против властей духовных и гражданских. Для окончательного разрешения вопросов церковной жизни был созван в конце 1666 г. в Москве церковный собор, который продолжил заседания в 1667 г. Из участвовавших в соборе 30 епископов почти половина была иноземных.

Собор на своем первом же заседании низложил патриарха Никона, затем избрал нового патриарха и осудил старообрядцев как еретиков.

Собор утвердил исправленные книги и целый ряд обрядовых новшеств: трехперстное крестное знамение, изменение в Символе веры, написание имени «Иисус» с двумя «И», а не с одним, как ранее, трехкратное, а не двукратное произнесение «аллилуйя».

Аввакум с единомышленниками были сосланы в Пустозерск, причем его сподвижникам иноку Соловецкого монастыря Епифанию (духовному отцу Аввакума) и отцу Лазарю были вырезаны языки. Заправлявшие на соборе греческие иерархи самым мелочным образом отомстили Русской Церкви за естественное первенство в православном мире после падения Византии, за именование Руси Третьим Римом Православия. Навязанные ими постановления перечеркивали акты Стоглавого собора 1551 г. Русь была представлена теперь уже не как благочестивое царство, свято хранящее правую веру, а как невежественная страна, оберегавшая скопище богослужебных недоразумений. Стоглавый собор был проклят, а Стоглав запрещен и оставался запрещенным памятником в течение долгого времени.

Таким образом, раскол Русской Православной веры можно определить как религиозно-мировоззренческое и социально-бытовое размежевание между приверженцами старого обряда и реформированной Русской Церковью. Именно этот раскол привел к еще большему усилению старообрядчества в народных массах, к возвращению к «вере отцов», несомненно, хранящей в себе языческие пережитки.

Заключение

Язычество и христианство в сознании русского человека всегда будет органически связаны воедино. Так уж устроены мы, что печем блины, провожая Масленицу, и рассказываем детям древние сказки про Бабу - Ягу. Хлеб у нас до сих пор всему голова, а гостеприимство в чести. На Купалу мы прыгаем через костры и ищем цветущий папоротник. В наших домах вместе с нами живут домовые, а в реках и озерах купаются русалки. Мы гадаем на Коляду, а иногда просто подкидываем монету. Мы загадываем желание, сидя между тесками и плюем через левое плечо, встретив черную кошку. Рощи и дубравы для нас святы, а из родников мы пьем целебную воду. У каждого из нас есть свой оберег, охраняющий нас от несчастий. И это вовсе не значит, что мы отрицаем христианскую веру и не считаем ее истинной, просто на Руси никогда и не было христианства в чистом виде.

Культура Киевской Руси вобрала в себя достижения восточнославянских племен, заимствовала опыт других народов, а также внесла свой собственный вклад современников, сформировав неповторимую самобытность, которой и отличается русский народ от всех других.

Список использованной литературы

Булычев Ю. Ю., Рябов Ю. А. Духовные основы истории русской культуры от крещения Руси до середины XIX века. СПБ.: Знание, 2006. 438с.

Гордиенко Н. С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. Л.: Лениздат, 1984. 287с.

Кондраков И. В. Культурология. История культуры России. М.: Омега-Л, 2003. 616 с.

Размещено на Allbest.ru