Базовые духовные аспекты русского православия

Благодаря политике правительства Москвы существуют довольно плодотворные контакты между светской и церковной властью. Русская православная церковь ищет свою нишу в российском обществе и, как и в прежние времена, отмечает наградами особо отличившихся на ниве благотворительности.

Высшей наградой Русской православной церкви является орден Святого апостола Андрея Первозванного. Этим орденом отмечаются заслуги исключительно деятелей церкви. Следующий в иерархии - орден Святого Владимира. Им могут награждаться и светские люди. Он является высшей наградой для мирского человека, имеет четыре степени.

Церковь возобновила причисление к лику святых не только церковных, но и выдающихся государственных деятелей, знаменитых представителей культуры. В частности, канонизированы Дмитрий Донской, Андрей Рублев, Максим Грек, митрополит Макарий, Паисий Величковский, Ксения Петербургская, Игнатий Бранчанинов, Амвросий Оптинский, Феофан Затворник, патриархи Иов и Тихон. Активизировалась учебная, издательская деятельность, увеличилось количество духовных учебных заведений, воскресных школ. Религиозные центры стремятся к повышению профессионального уровня духовенства, качественному обновлению подготовки священников.

Таков ретроспективный взгляд на историю Русской православной церкви, на ее роль в развитии отечественной культуры, на взаимодействие и взаимовлияние культуры и христианства. Действительное единство Русской земли во все времена сохранялось благодаря цельности русской культуры, сплоченной единством языка, славянской письменности, религиозных воззрений и церкви. В течение долгих веков православная церковь определяла стиль, манеры, образ мыслей и чувств русского человека. По-разному складывались отношения государства и церкви. Из полностью самостоятельной церковь постепенно превращалась в институт государства и попадала в полную зависимость от правительства, но всегда сила российской государственности заключалась в опоре на народ, приобретавший благодаря православию особую нравственность, силу духа и необыкновенную мощь.

Раздел 2. Образ человека - христианина

1.Новозаветный монотеизм

Теологическая доктрина христианства покоится на одном из важнейших догматов -- догмате о Святой Троице. Именно и только в христианской религии Бог с полной с полной ясностью открыл Себя человеку уже как Троица, а не Единица. Вера в Святую Троицу -- это тот краеугольный камень, который отличает христианство от других авраамических монотеистических религий: иудаизма и ислама.

Новозаветное понимание Бога уже как Триединого начала, безусловно, напрямую связано с Домостроительством Божиим, с Его воплощением и осуществлением Своей величайшей миссии. Бог-Сын является в мир и напрямую открывается человеку. То же можно сказать и о Святом Духе, всецело участвующем и соработничествующем Христу в деле спасения человеческого рода.

Кроме этого, осмыслению Бога как Троицы способствовало также новое понимание Бога в Новом Завете по сравнению с Ветхим Заветом. Из всех положительных свойств Божества христианство более всего высветило любовь. Именно это качество, по свидетельству апостола и евангелиста Иоанна Богослова, послужило основной причиной того, что Бог пришел в мир, стал Сыном Человеческим и, следовательно, открыл Себя уже более чем Единицу (Ин. 3, 16).

Здесь можно задаться справедливым вопросом: почему же в момент сотворения человека и на протяжении всей ветхозаветной истории любовь Бога к человеку не проявлялась с такой силой, как в момент Боговоплощения; почему лишь в Новом Завете Бог есть, прежде всего, любовь по отношению к человеку?

Потому что в момент спасения любви требуется больше, чем в момент сотворения или когда-либо ещё; потому что в момент спасения требуется Жертва, и не просто Жертва, а Самопожертвование. А это возможно лишь при наличии Абсолютной Любви, высшее проявление которой -- жертвенность. Во всех же остальных пунктах взаимоотношений Бога и человека, начиная от творения последнего, Жертвы со стороны Бога не требовалось. Именно поэтому для человека в момент спасения Бог "стал" прежде всего, Любовью. А это стало мощным импульсом к быстрому эволюционированию "единичного", монархианского монотеизма к монотеизму "тринитарному".

Раз Бог теперь для христианина в смысле Его отношения с человеком есть, прежде всего, Любовь, то догматически Он уже не может "оставаться" только Единицей. Ведь любовь должна быть на кого-то направлена. И если в момент сотворения, и тем более в момент искупления высшим объектом Божественной любви был человек, то кто был таким объектом, когда не было ни человека, ни вообще тварного бытия? Таким объектом могли быль только две другие ипостаси Божества. Необходимость существования трех самостоятельных ипостасей: Отца, Сына и Духа Святого часто понимается как проявление любви каждого Лица Божества по отношению к двум другим. Поэтому определение Бога, данное в Послании Иоанна, является первичным по отношению к пониманию Бога как Троицы и Творца. Поэтому христианский монотеизм уже не мог оставаться исповеданием Единицы.

Сотворение Богом мира, ангелов и человека также объясняется главной чертой Его характера, открытой нам через Иоанна -- любовью и необходимость произливать ее на мир и человека: Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.

2. Особенности христианской антропологии

Одним из важнейших пунктов христианской антропологии является учение об однократности человеческого бытия. Это положение христианского богословия прямо вырастает из понимания человека как единого целого. C учением об однократности человеческого бытия неразрывно связан догмат неповторимости искупительной жертвы Христа. Н.А.Бердяев говорил в этой связи: "Исключительная историчность и динамичность христианства связана, прежде всего, с тем, что центральный факт христианской истории -- явление Христа -- есть факт однократный и неповторяемый, а неоднократность и неповторяемость есть основная особенность всего "исторического". Идея однократности, неповторимости человеческой жизни порождает представление о личностной истории, истории отношения между Богом и душой.

Человеческая жизнь -- это единая и однократная история тела, души и духа от их одновременного сотворения до вхождения в Царство Небесное опять-таки вместе. В Евангелии прямо сказано о том, что жизнь дается человеку всего один раз:

Христос… однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею. И как человекам положено однажды умереть, а потом Суд, Так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.

Не менее важным моментом христианской антропологии, отражающим одну из сторон понимания человека как Образа Божьего, является учение о свободе воли.

В христианстве человек рассматривается как творец своей собственной судьбы и истории в целом. В свободе, отмечал Н.А.Бердяев, коренится разгадка постижения и Божественной жизни как трагической судьбы, и жизни мировой, жизни человеческой, как трагической судьбы и истории. Если бы не было свободы, не было бы и истории. Свобода, по мнению выдающегося русского мыслителя, есть метафизическая первооснова истории.

Основа свободной воли человека -- его разум, еще одно проявление образа Божьего. Только свободный разум в состоянии сделать выбор между добром и злом. О росте свободы по мере приобщения к высшему знанию, Истине, говорится в Евангелии: Вы познаете Истину, и Истина сделает вас свободными.

Если же добровольное, то есть свободная воля эквивалентна знанию, а знание истины растет по мере приближения к Истине, то есть к Богу, то рост духовности, согласно христианской антропологии, должен способствовать повышению познавательных способностей человека и свободной воли субъекта истории.

Наконец, важным положением христианской антропологии явилась идея единства человечества. Евреи были единственным древним народом, который возводил свою историю к единому предку -- Аврааму, а через него -- к Адаму. Более того, это предание, столетиями передававшееся из поколения в поколение, с XIII в. до Р.Х., после освобождения из египетского плена было письменно оформлено Моисеем в первых пяти книгах Ветхого Завета. В христианстве идея национального единства трансформировалась в идею единства кровного родства всего человечества. Святой апостол Павел, проповедуя эллинам в Ареопаге, указывал на единство человечества как на одно из важнейших положений христианской веры:

От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив преопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас…

Более того, христианство самим фактом своего существования способствовало распространению идеи единства человечества. Ведь, возникнув на Востоке, в Палестине, христианство становится по преимуществу религией Запада и тем самым объединяет мировой исторический процесс в единое целое. Неся весть о Христе всем народам, уча все народы Слову Божьему, согласно последней заповеди Христа, первые христиане несли во все концы мира Его учение, объединяя тем самым представителей разных народов.

Одним из центральных постулатов христианства является также мысль об онтологической поврежденности человеческой природы вследствие грехопадения и разобщенности всех составляющих элементов человека: тела, души и духа. Вследствие этого основная задача Мессии, Искупителя понимается как восстановление связи между человеком и Богом, утраченной Адамом и Евой вследствие грехопадения, восстановление первоначального образа Божьего в человеке. Грех -- вот то, что разделяло долгие годы Творца и его творение и препятствовало восстановлению этой связи. Греховность человека не позволяла самостоятельными усилиями закрыть зияющую пропасть. Лишь только одно Божественное вмешательство могло помочь делу. Восстановить связь мог только Господь через прощение всех грехов человечества. Но прощение не могло произойти само по себе. Должен был быть кто-то, кто бы искупил грех. Этим кем-то и стал Иисус (с евр. "Йешуа" -- Спаситель) Христос (с греч. "помазанник") -- Сын Божий, онтологически соединивший в Себе Самом Божественную и человеческую природу.

Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения.

Бог из-за огромной любви к человечеству решил пожертвовать жизнью своего единственного Сына для решения стоящей задачи. В Евангелии от Иоанна записаны удивительно трогательные слова:

Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир был спасен через Него. Верующий в Него не судится, а не верующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Сына Божия.

3. Христианское учение о блаженстве

Несмотря на свою относительную непродолжительность -- всего три года, проповедническая деятельность Христа совершила настоящий переворот в мировоззрении многих людей, в философии и, конечно же, в представлениях о человеке. Основное содержание Своего учения Он высказал в знаменитой Нагорной проповеди (Евангелие от Матфея, главы 5). Знаменитые заповеди блаженства, содержащиеся здесь, можно назвать христианским учением о счастье.

Но прежде чем мы взойдем с вами на гору благословений и начнем слушать вместе с учениками Иисуса Христа Его проповедь, обратим внимание на один очень важный момент, предшествовавший этому знаменитому событию и без которого невозможно будет понять смысл слов Христа. Первыми словами, сказанными им людям после принятия крещения из рук Иоанна Крестителя, в самом начале проповеднической деятельности, были: ...покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Христианское учение о счастье есть одновременно учение о Царстве Небесном, о вечной жизни, о рае. Итак, первая ступень по лестнице на Небо, первый шаг к счастью -- покаяние, раскаяние в своих грехах. Покаяние (с греч. "метанойя" -- изменение сознания) -- начало совершенствования, самовоспитания. Покаяние ведет к сокрушению нашего прежнего сердца и созданию нового; покаяние ведет к духовному очищению. Покаяние -- это переплавка старого сердца в новое. Огонь и свет, касающиеся сердца, -- Иисус Христос. Покаяние обязательно предполагает мысленное, а затем и практическое отвержение соделанного греха. Мы не в состоянии преодолеть грех до тех пор, пока не осознаем его пагубность; пока наше сердце не отвернется от него, в нашей жизни не произойдет настоящей перемены.

Очищенная душа и просветленный Христом разум постепенно вытаскивают человека из омута мирской, телесной жизни и продвигают к духовной жизни во Христе Иисусе. Так происходит второе рождение человека, рождение свыше, рождение христианина. Получивший от Бога в результате этого силу человек способен преодолевать радости, привязывающие его к этому миру, "победить мир" своей верой. Так человек обретает вечную жизнь -- счастье. Апостол Иоанн говорит об этом так: Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера ваша.

Итак, онтологическая связь, соединение с Христом, понимаемая вслед за крупнейшим православным богословом XX столетия В.Н.Лосским как существо веры во Христа как Сына Божьего, -- есть главное условие счастья на Небесах: Имеющий Сына Божия имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни.

Рожденный от Духа Святого человек полностью изменяется, поэтому можно даже сказать, что прежний человек умирает, а новый рождается. Теперь все будет новое: сердце, мысли, слова, дела. Дух, вселившись в человека, являет своими плодами новые качества: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.

Девять заповедей блаженства -- это не просто перечень христианских добродетелей или правил. Христовы заповеди отличаются от Моисеева Десятисловия тем, что они представляют собой конкретный путь, который проходит каждый человек, становясь христианином. Каждая последующая заповедь логически вытекает из предыдущей и служит основой для последующей, то есть является более высокой ступенью постижения Христа. Иными словами, заповеди блаженства -- это лестница христианина.

С другой стороны, девять заповедей блаженства имеют структурное сходство с Ветхозаветным "Нравственным Законом Божьим" (Декалогом). Подобно ему они разделены на две группы: первые четыре, как и в Ветхом Завете, касаются отношений человека с Богом, а последние пять -- отношений между людьми. Такое деление не случайно и указывает на два объекта любви: Бога и человека. Каждая из двух групп заповедей чуть позже будет предельно кратко и точно сформулирована Христом в двух известных заповедях о любви. Проповедь искренней, чистосердечной любви к Богу и людям есть, по большому счету, основное содержание христианского учения. Отвечая на вопрос: "Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?"

Иисус говорит: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим,и всею душою твоею, и всем разумением твоим: Сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: ...возлюби ближнего своего как самого себя.

Итак, перед нами христианское учение о блаженстве, иными словами о счастье.

1. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное

Заповедь на первый взгляд парадоксальная. Было бы проще понять, если бы речь шла о нищих материально: это прямо согласуется с отношением Иисуса к финансовому благосостоянию. Но здесь сказано "нищие духом", и это не случайно. Причем это то, с чего Христос начал излагать свое учение о счастье. Значит, именно с этого и начинается дорога к счастью. Даже более того, этим она и заканчивается, поскольку Иисус употребляет глагол "есть" в настоящем времени: то есть Царство Небесное уже принадлежит "нищим духом".

Прочитав все Евангелие, мы сможем понять, что под "нищетой духа" здесь подразумеваются основополагающие христианские добродетели: смирение, кротость, отсутствие гордости, покаяние. Действительно, чтобы начать движение в сторону Царства Небесного, необходимо начать исправляться, ибо от природы все люди рождаются грешными. Для этого необходимо увидеть пропасть между своим характером и характером Христа; необходимо задать себе вопросы: как я живу? Что я говорю? Как я думаю? Осознание своего греха первое условие перерождения.

Чтобы легче понять смысл этой заповеди, сравним слова "нищий" и "бедный". В русском переводе Евангелия первое из них употреблено далеко не случайно. Дело в том, что различие между ними -- не количественное (нищий беднее бедного), а качественное: нищий отличается от бедного тем, что стоит "на паперти" -- и это его "профессия", состояние души. Нищий -- это тот, кто, в отличие от просто бедного, не стесняется своей нищеты, смирился с ней и идет с протянутой рукой к людям. Следовательно, "нищий духом" -- это тот, кто признает свою духовную нищету (читай -- слабость) и не стесняется просить духовной силы и ободрения у Господа.

Думаю, что такая жизненная позиция в целом себя оправдывает. Возьмем, к примеру, всем нам знакомое состояние, когда, прослушав лекцию преподавателя и не поняв что-либо, мы стесняемся это спросить и уходим не удовлетворенными. Это чувство стесняет нас физически и духовно. Более того, когда наступает пора экзамена (в данном случае аналог Страшного Суда), нам необходимо предъявить свои знания в полном объеме, то есть спроситься-то с нас по полной программе. Отвечая на поставленный вопрос, нам, так или иначе, придется излагать прослушанную когда-то лекцию. И если в свое время мы не решились подойти и спросить преподавателя и недопоняли материал, выходит конфуз: ведь сейчас-то уж не время объясняться, что тогда мы оробели. Так вот в данном примере предстать перед преподавателем "нищим" знаниями после лекции -- это значит преодолеть свое стеснение, свою гордость, боязнь показаться "недоумком". Именно этого и не следует стесняться и изображать из себя то, чего нет на самом деле. Рано или поздно это все равно откроется.

В первой заповеди Творец предписывает преодолеть скромность и спрашивать, просить и даже умолять (ср.: "просите и дано вам будет"). Это -- снятие стресса! Можно дни, месяцы и даже годы ходить и мучиться каким-либо вопросом, переживая перманентный стресс. Здесь Христос выступает как величайший целитель. Он дает средство снятия такого рода стрессов. Средство это -- борьба со своими комплексами. В этом смысле прорыв из клещей закомплексованности -- прорыв к счастью!

В то же время это является своего рода тренировкой воли: немного ниже Иисус сказал: Да будет слово ваше "да-да", "нет-нет", что сверх того, то от лукавого, что значит, умение четко и последовательно отстаивать свою позицию; там, где нужно, сказать "да", а там, где нужно -- "нет". Ведь неумение этого опять-таки приводит к стрессам вследствие ощущения "побитости".

Думаю, что в этой связи наиболее полно раскрывается также смысл следующих слов Христа: Будьте как дети... если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное.

Ведь для ребенка как раз характерно отсутствие стеснительности, ему присуще здоровое стремление познавать мир и задавать вопросы, просить помощи, когда что-то не получается. И именно такая позиция с точки зрения Христа является наиболее адекватной, наиболее непосредственной и наиболее человеческой. Поэтому Он и призывает хранить в себе Ребенка как можно заботливее и дольше.

Второе условие -- желание измениться. Здесь должно прийти осознание того, что измениться своими силами я не смогу, ибо дух мой "нищ", то есть, немощен, бессилен. Значит, я нуждаюсь в ком-то, кто поможет мне. Для этого и пришел Христос в наш мир.

2. Блаженны плачущие, ибо они утешатся

Тоже звучит странно. Что общего может быть у слез и счастья? Задумываясь об эмоциональной окраске счастья, мы представляем все что угодно, но только не слезы. Или, может быть, это "слезы радости". Нет. Здесь идет речь о горьких слезах печали и скорби. Скорбь -- это боль души из-за потери кого-то близкого. Но и этого недостаточно. Здесь говорится не просто о смерти, но о такой смерти, которая последовала в результате нашей вины... Что это такое? Чья это смерть? Смерть Христа, которая была следствием грехов каждого из нас. Таким образом, плач, который здесь имеется в виду -- это оплакивание своих собственных грехов, плач покаяния. Плач этот свидетельствует о том, что человек не хочет дальше жить так, как жил прежде.

Но в то же время это и плач радости, поскольку нам обещано утешение, причем не временное, а вечное. Настанет час, когда все плачущие ныне будут утешены Господом и приняты в Его семью. Час этот -- Второе Пришествие Иисуса Христа на Землю. Иоанн Богослов в последней книге Нового Завета, Откровении, прекрасно говорит об этом: И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло.

3. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю

Эта заповедь тоже противоречит мирскому пониманию счастья. Гораздо более понятно: "Наглость -- второе счастье". Наглому, напористому, самоуверенному прожить легче. Возможно, легче и добыть мирское счастье. Но в христианстве -- совершенно иная система ценностей. Учение Христа потому и противоречит всей мудрости нашего мира, что Он воистину перевернул систему ценностей господствующей культуры с головы на ноги.

Кротость -- производное качество от "нищеты духа". Осознав свою беспомощность, человек преодолевает свою гордость и становится нежным, внимательным, учтивым, кротким. Кротость отнюдь не означает слабости. Напротив, исследую Библию, мы находим, что кротким людям, каковыми был Авраам, Моисей, Давид, Павел и больше всех -- Господь, была свойственна необыкновенная сила духа.

4. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся

Первые три заповеди Христа можно уподобить стартовой площадке, с которой человек начинает восхождение в Царство Небесное. Четвертая же заповедь являет собой страстный порыв начать это движение. Первые три заповеди -- это самоанализ своего характера, образа жизни и выявление отсутствия праведности.

Следующая ступень -- жажда приобрести эту праведность из рук Бога. На первых трех ступенях наши глаза обращены в самих себя, на четвертой -- к Небу. Впуская в свое сердце Христа, мы одновременно обретаем праведность, ибо Христос есть воплощенная в человеке совершенная праведность Творца. Стоит лишь очень сильно взалкать этой праведности, и Сын Божий дарует ее нам.

Вторая группа заповедей блаженства означает претворение этой праведности в отношении с людьми.

5. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут

Когда мы слышим слово "милый", мы сравниваем его со словами "дорогой", "любимый"; иногда же этим термином обозначают просто внешность человека: "милое личико" и т.д. Пятая заповедь блаженства учит тому, что слово "милый" имеет, прежде всего, нравственное содержание.

Отдав Своего Единородного Сына в жертву человеческим грехам, Бог осуществил великую милость: он протянул руку примирения человеку. Он помиловал человечество, то есть не осуществил заслуженное наказание. Этот высочайший образец милости учит нас поступать также по отношению ко всем людям. Милость -- это забота о людях, окружающих нас; милость -- это проистекающая из сердца любовь. Любовь эта имеет однонаправленный вектор: из нашего сердца -- в сердца окружающих. Если же эта любовь направлена только в обратную сторону: на самих себя, то никакой милости не получится. Итак, милость -- это преодоление эгоизма. Поэтому эгоиста, как бы он ни выглядел, нельзя назвать милым.

6. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят

Можно сказать, что весь путь христианина, который мы рассматриваем -- это процесс очищения сердца от греха: безверия, гордости, гнева, нетерпимости, себялюбия и т.д. Чистота сердца, пожалуй, важнейший критерий оценки нравственности человека. Ведь сердце -- начало мыслей, слов и дел. Чуть позже Христос скажет об этом предельно ясно: ...исходящее из уст -- из сердца исходит; сие оскверняет человека; ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления.

7. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены Сынами Божьими

Эта заповедь представляет собой практическое воплощение третьей (о кротости). Только кроткий способен быть миротворцем: в семье, с друзьями, товарищами, на работе, на улице, в политике и т. д.

Весь наш мир постоянно полыхает огнем больших и малых войн, порою братоубийственных. В чем причина? Почему не имеют успеха миротворцы от политики? Потому что мир живет по иной системе ценностей, нежели предлагает Христос. Здесь блаженны не миротворцы, а "войнотворцы", особенно победители. Причины войн -- в нежелании жить по заповедям Христовым. Верующий никогда первым не поднимет оружие на человека...

Библейские заповеди тем и ценны для нас, что даже спустя две тысячи лет они актуальны и могут служить руководством к действию.

Умение творить мир -- важное условие счастливой жизни. Человек, находящийся в мире с Богом и своими ближними, не может быть несчастным.

8. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное

9. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить на Меня

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.

В последней заповеди блаженства Иисус дает то же обетование, что и в первой, говоря о Царстве Божьем в настоящем времени. Этим, вероятно, Он подчеркивает то, что в своих заповедях Он дал принципы жизни в Царстве Божьем, новые принципы, отличные от принципов нашего мира.

Если предшествующие заповеди сложны для понимания, то две последние -- для исполнения. Действительно, как можно "радоваться и веселиться", когда нас никто не понимает, не принимает, отовсюду прогоняют и злословят? Можно! Если поставить Христову Правду выше мнения этого мира! История дает нам много примеров верных Правде Господа людей, пострадавших из-за этого: Авель был убит Каином, потому что принес "лучшую жертву". Над Ноем насмехались как над фанатиком и паникером. Давид был преследуем Саулом, пророка Даниила бросили в ров со львами, а Павла постоянно преследовали вне и даже внутри Церкви. Но никто из них, терпя страдания, не отказался от Божественной Правды, осознавая, что выше нее нет ничего.

В истории всегда так происходило: как только кто-нибудь говорил что-либо новое о богах, его обязательно преследовали или даже уничтожали. Так, против наивного политеизма греков выступали Ксенофан, Анаксагор и Сократ. Взамен они предлагали либо пантеизм (двое первых), либо приближение к монотеизму (Сократ). И всех их, как мы знаем, ждала незавидная участь: Ксенофан 67 лет странствовал по всей Элладе, не находя нигде ни понимания, ни сочувствия, Анаксагору заменили смертную казнь высылкой лишь благодаря вмешательству могущественного Перикла, судьба Сократа всем известна...

Так и Христос, предложив свои девять заповедей блаженства, буквально взорвал представление иудеев о характере Бога. Раньше все было просто: человек, проживший всю жизнь в соответствии с десятью ветхозаветными заповедями и, что самое главное, гордый этим, был угоден в очах Господа, и его ждало спасение. Теперь же Христос, объявив себя Сыном Божьим, говорит о другом: Бог любит и прощает абсолютно всех! Нужно только принять через веру в Иисуса Христа Его любовь и прощение. Это не понравилось книжникам и фарисеям, ревностно относившимся к своему "безукоризненно праведному" образу жизни. Не удивительно поэтому их отношение ко Христу.

4. Спасение за веру и за дела как онтологические принципы

Что же необходимо в согласии с христианством для того, чтобы "войти в Царство Небесное", обрести вечную жизнь, бессмертие? Часть ответа мы уже нашли в Евангелии от Иоанна: "верующий в Него не судится". Итак, прежде всего -- вера. Именно благодаря вере в то, что Христос смыл своей кровью грехи всего человечества, благодаря вере во Христа как Спасителя человек обретает вечную жизнь, ибо тем самым ему прощаются все его грехи: Прощены вам грехи ради имени Его, -- говорит святой апостол и евангелист Иоанн Богослов.

Кроме Иоанна о спасении через веру говорит самый плодовитый из апостолов, бывший гонитель христиан -- Павел (около 1-65 гг.). Он утверждает, что не делами закона, а лишь только верою в Спасителя может спастись человек: ...делами закона не оправдывается пред Ним никакая плоть... мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона.

В "Послании к Галатам" Павел говорит о том, что иудеям по природе свойственно почитать закон, но, познав учение Христа, они открыли для себя, что человек спасается не столько делами, сколько верою: Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники. Однако же, узнавши, что человек оправдывается не делами закона, а только верою во Христа Иисуса, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдывается никакая плоть... Не отвергаю благодати Божией. А если законом оправдание, то Христос напрасно умер.

Действительно, если бы для спасения достаточно было бы лишь только соблюдения закона, то тогда теряется весь смысл распятия Христа: ведь он умер с определенной целью -- именно для того, чтобы "...всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную".

Спасение через соблюдение закона подразумевает в качестве основания собственные силы человека. Спасение через веру означает не что иное, как онтологическое соединение человека с Богом в акте веры и, вследствие этого, получение благодатной Божественной энергии вечной жизни. Поэтому, определяя здесь веру не как гносеологическую категорию, то есть феномен человеческого разума, а как онтологическую категорию, то есть реальную связь и соединение Творца и творения, мы приближаемся к осознанию возможности спасения через веру.

Впрочем, утверждение Павла, что "человек оправдывается только верою во Христа Иисуса", кажется слишком категоричным.

Да и сам он следом дополняет, что, говоря о спасении через веру, он не отрицает выполнения закона, а напротив, утверждает его: Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем.

В другом месте "Послания к Римлянам" Павел прямо выступает апологетом соблюдения закона: ... не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут.

В "Первом Послании к Коринфянам" апостол Павел также подчеркивает, что необходимым условием спасения является праведность, то есть исполнение заповедей: ... неправедные Царства Божьего не наследуют... Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии (онанисты), ни мужеложники (гомосексуалисты), ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники -- Царства Божьего не наследуют...

Что же делать всем перечисленным категориям людей? Окончательно ли закрыт им вход на Небеса? Нет! Павел продолжает: ...И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились; но оправдались именем Иисуса Христа и Духом Бога Нашего...

Апостол Иоанн в своем "Первом послании" проводит ту же мысль: несмотря на то, что человеку прощаются грехи ради имени Иисуса, для достижения спасения необходимо соблюдать все заповеди: Кто говорит, что познал Его; но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины… Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал.

Итак, одной веры недостаточно, ибо, как сказал апостол Иаков, оппонент Павла в вопросе о спасении, "вера без дел мертва". Значит, важны еще дела -- выполнение Закона Божьего, данного Господом через Моисея в виде Десяти Заповедей. Несмотря на то, что Евангелие есть Новый Завет, нормы Ветхого Завета здесь не отменяются. Сам Иисус подтверждает это, продолжая Нагорную проповедь: Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; Не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота и ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.

Этими словами Господь закрывает дорогу в рай даже самым лучшим знатокам Библии и ревностным блюстителям Закона. Кто же тогда обретет вечную жизнь и в чем его праведность должна превзойти фарисейскую?

Книжники были людьми, все свое время проводившие в преподавании и разъяснении Закона Божьего. Этому была посвящена вся их жизнь. Фарисеи также были избранным классом (сектой). В дни Христа их насчитывалось около 6000 человек. Их жизнь была полностью посвящена ожиданию пришествия Мессии, к которому они готовились, совершенствуя свое внешнее поведение и кичась этим. Посвященность фарисеев в соблюдение Закона Божьего вдохновила их на создание тысяч правил с целью не совершать даже видимого зла. У них было более полутора тысяч устных правил о том, как соблюдать субботу. Эти законы охватывали все стороны их жизни.

И, тем не менее, Христос подчеркивает, что праведности фарисеев не достаточно для спасения. Более того, читая Евангелие даже поверхностно, мы обязательно заметим, что самый яростный гнев Иисуса вызывают не блудники, прелюбодеи и разбойники, а именно книжники и фарисеи. В чем же дело? Проблема состоит в том, что праведность фарисеев смотрелась привлекательно только внешне. Их религия была показной, обрядовой, она не исходила из сердца. А если религия не смягчает сердца и не преобразовывает жизнь изнутри, она не имеет никакой ценности.

Можно даже добавить: такая религия вредна -- поэтому Иисус и обрушивался на ее носителей больше, чем на грешников. Дело в том, что книжники и фарисеи считались лучшим образцом для подражания у иудеев. А значит, чем больше сторонников у вожака, тем больше с него спрос. А вдруг он ведет их не туда? Ведь сам, проходя мимо Царствия Небесного, он и остальных проводит мимо. Это Христос высказал им прямо в лицо: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете.

Выходит, каждый их таких "учителей" закроет дорогу на Небеса большему числу людей. Самый же отъявленный грешник закрывает дорогу в Царствие Небесное только самому себе, но не другим. Поэтому Иисус и говорит фарисеям: ...Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Небесное.

Итак, сам Христос не освобождал от выполнения закона. Более того, вернувшись к пятой главе "Евангелия от Матфея" -- Нагорной проповеди, мы видим, что Господь не смягчает требования закона, а напротив, поднимает его планку. Он говорит: Вы слышали, что сказано древним: "не убивай; кто же убьет, подлежит суду". А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "пустой человек", подлежит верховному судилищу; а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной.

Как видим, Христос к ограничениям телесного плана добавляет теперь мысленные и словесные ограничения, утверждая догадки Конфуция и Лао Цзы о том, что "наши мысли -- начало наших поступков", следовательно, "у кого нет порочных мыслей, не будет и порочных поступков". Он осуждает не только убийство, но и гнев, ругань, поношение; не только физическую измену супругу, но и тайные вожделенные мысли.

Что получается? Одних праведных дел -- пусть даже строгого соблюдения закона (как это делали книжники и фарисеи) -- тоже недостаточно для спасения. Стремление строго, "буквально" выполнять Закон постепенно вылилось у иудеев в "законничество", "фарисейство". Заповедь же о том, что Бог есть Любовь постепенно стала забываться и вытесняться механическим, ритуальным соблюдением определенных правил (например, запрещалось работать в субботу).

Читая Евангелие от Луки, в том месте, где описывается распятие Христа, мы становимся свидетелями парадоксальной сцены, когда Иисус прощает висевшего рядом с Ним разбойника и говорит ему: "...ныне же будешь со Мною в раю". Выходит, грешник с большей вероятностью спасется, чем праведник... Это кажущееся противоречие снимается, как только мы принимаем во внимание то новое учение, которое принес Господь Иисус Христос, то, которое, собственно, и дало основание второму Завету (договору) называться Новым.

5. Метафизика любви и творчество

Центральной категорией учения Христа является любовь. Христианство есть в первую очередь религия трех новых добродетелей, которые принес Иисус -- веры, надежды и любви: Апостол Павел говорит, что с Пришествием Христа началась новая эра, основанная на трех добродетелях: А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше.

Вера -- это вера в Бога. Надежда -- это надежда на спасение. Любовь это любовь к Богу и людям. Эти новые виды добродетели -- то, что отличает христианскую этику от всех остальных. Евангелие дает нам эталон настоящей любви -- жертвенной, терпеливой, милосердной, бескорыстной. Сенека и Эпиктет, например, противопоставляли научным знаниям знание человеческой души. Так же святой апостол Павел всем "тайнам" противопоставляет высшую ценность -- любовь: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я -- медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, -- то я ничто. И если раздам все имение свое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, -- нет мне в том никакой пользы.

Когда Христос давал две важнейшие "заповеди любви", Он не просто ставил их рядом. Они тесно взаимосвязаны; сказать точнее -- вторая вытекает из первой. Любовь к людям будет полной и сильной, когда есть любовь к Богу, ибо Бог есть единственный источник любви во Вселенной. Апостол Иоанн прекрасно подчеркнул эту зависимость:

Возлюбленные! Будем любить друг друга,

потому что любовь от Бога,

и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога.

Кто не любит, тот не познал Бога,

потому что Бог есть любовь.

Поскольку Бог есть любовь, а человек есть образ Божий, то любовь является главным качеством, приближающим человека к Богу; это по сути то, что и делает человека человеком. Поскольку же Бог есть Творец, и человек отражает в себе также и это качество Всевышнего, то категории любви и творчества неразрывно связаны между собой. Чтобы стать творческой личностью, нужно уметь любить.

Прежде всего, идея творчества, творческого начала, творения имманентно присуща христианской метафизике и персонифицируется в Личности Творца, сотворившего все сущее и его венец -- человека. Этот первый и фундаментальный момент христианства является принципиально важным, поскольку человек, сотворенный по образу и подобию Божьему, является в какой-то степени носителем Божественного творческого начала.

Из этого метафизического тезиса следует то, что человек, имеющий в качестве своей цели, своего идеала, образца для подражания Божественную Личность Творца, стремясь и притягиваясь к Нему, культивирует в себе творческое начало. Способность к творчеству, как и все остальное в человеке, согласно христианской антропологии, является незаслуженным даром Божьим. Если человек позволяет проникнуть в себя Богу, он впускает в себя и творческое начало.

Второй тезис христианской метафизики, имеющий особое значение для наших целей, есть одно из определений Божественной Сущности: "Бог есть Любовь". Причем по значению это определение стоит даже на первом месте, поскольку Бог уже был Любовью, когда еще не был Творцом бытия. Более того, Бог есть Творец и есть Троица именно потому, что Он есть Любовь. Эта Божественная Любовь, будучи "в-себе-и-для-себя-бытием" неминуемо должна была проявиться в Творении и в Троице, став бытием, ориентированным на мир и человека.

Этот вывод христианского богословия важен в данном случае в связи с тем, что он устанавливает живую органическую связь категорий любви и творчества. Поскольку же речь идет о любви как о порождающем начале, первичном по отношению к творчеству, мы приходим к выводу о прямой зависимости творческих способностей ребенка от способности любить.

Способность же любить дают ребенку родители -- своей любовью друг к другу и к своему ребенку. Рассматривая творчество как сотворение нового, ранее небывалого, мы видим, что сотворение, зачатие ребенка является полноценным творческим актом. Библия учит нас тому, что творчеству обязательно предшествует любовь: создавая человека, подобного Самому Себе, Господь Бог уже заранее безгранично любил его. Этому должен следовать и человек в своем стремлении творить себе подобное.

Рождение нового человека обязательно должно быть следствием огромной любви супругов друг к другу и к будущему ребенку; он обязательно должен быть желанным. В этом случае будущие родители закладывают благополучную базу для развития творческих задатков своего дитя.

Если же ребенок зарождается и появляется в иной ситуации, когда он не чувствует того, что его появление будет кому-то нужно, что о нем заботятся, встречи с ним ждут и его любят, какой спрос можно будет предъявлять спустя 5 - 10 лет к педагогам и воспитателям, бессильным уже кардинальным образом изменить сложившееся положение вещей. Одним словом, родители своей любовью друг к другу и своему ребенку способствуют появлению еще одного творческого человека.

6. Антропологический смысл закона и благодати

На протяжении всего Евангелия мы видим антитетическое сопоставление двух онтологических принципов, двух стилей отношений людей друг к другу -- закона и благодати. Христос учит тому, что только тогда, когда в сердце человека к соблюдению закона добавится благодать -- он спасется. То есть именно в любви должна превзойти праведность христианина ту праведность фарисеев, которую обличает Иисус. Только тогда, когда человек чистосердечно раскаивается в своих грехах, не совершая их в дальнейшем, ему Спаситель дарует вечную жизнь. Именно поэтому он помиловал злодея, распятого вместе с Ним.

В христианской традиции благодать понимается как Божественная жизнестроительная энергия, пронизывающая тварное бытие, включая человека, приобщение к которой обеспечивает поддержание жизни. Степень приобщения человека к Божественной благодати есть одновременно мера его любви к Богу и людям, ибо Бог, излучающий благодать, есть любовь. Степень стяжания человеком благодати есть в то же время показатель его святости, поскольку святость, как категория, прежде всего онтологическая, отражает причастность человека Божественной энергии. Чем больше ее в человеке, тем больше в нем любви, свободы и творческого запала.

Именно поэтому принцип благодатной жизни онтологически выше принципа жизни законнической. Благодатная жизнь укоренена в Боге, в его любви и снисхождении к человеку; жизнь законническая метафизически основывается на горделивом стремлении человека выполнить установленный норматив, перешагнуть через свою слабость, доказать самому себе и Богу, что вот я -- герой, и поэтому я достоин венков и лавров. Различие между законом и благодатью мы находим уже в Нагорной проповеди Христа. Разбирая "Моисеев" закон и наполняя его новым содержанием, Христос учит мириться с "...соперником... скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье..."

Это означает, что примирение как проявление любви к людям, то есть благодати, должно стоять выше законничества, которое в данном случае состоит в обращении в суд.

Рассматривая далее "Моисеев" принцип отмщения: "око за око и зуб за зуб", Господь учит не противиться злому: Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую...

Высшим же проявлением действия Божественной благодати есть любовь ко всем людям без исключения, принцип "всеобщей любви": и к ближнему, и ко врагу: Вы слышали, что сказано: "люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего". А Я говорю вам: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас...

В Послании к Римлянам апостол Павел добавляет к этому, что истинный христианин не станет мстить за себя, а предоставит суд в справедливые руки Господа, и не злом, а добром будет воздавать на зло:

Не мстите за себя, возлюбленные... Ибо написано: "Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь". Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром.

Сам Господь Иисус Христос на протяжении всей Своей проповеднической деятельности многократно являет нам примеры превосходства благодати над законничеством и фарисейством, всячески предостерегая своих учеников "беречься закваски (то есть учения) фарисейской и саддукейской".

Однажды проходя через поле, Иисус и его ученики стали делать то, чего не следовало делать в субботу -- срывать и есть колосья. Фарисеи, увидевши это, осудили их, сославшись на Закон. Христос обличает их законничество, напомнив им слова из Закона "милости хочу, но не жертвы". Категория "милости", родственная любви, здесь противопоставляется понятию "жертвы", долга, или законничества.

В тот же день он исцеляет человека, что также не приветствуется книжниками: И спросили Иисуса, чтобы обвинить Его: можно ли исцелять в субботы? Он же сказал им: кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак, можно в субботы делать добро.

"Добро" здесь выступает как проявление благодати, любви к человеку, которая, несомненно, выше соблюдения конкретных правил, за которыми терялось сострадание к человеку. Обличая законничество фарисеев, Христос постоянно напоминает, что в законе важнейшее не ритуал, а благодать: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты... и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру

Итак, на протяжении всего Евангелия мы являемся свидетелями развертывания одной большой антиномии, противостояния: Иисуса и фарисеев, любви и законничества, благодати и закона, веры и дел. В конечном итоге именно этот конфликт привел Христа на Голгофу. После распятия Христа святой апостол Павел показывает это противостояние еще в одной плоскости. Я уже упоминал о том, что, выступая апологетом спасения через веру, Павел не отрицал необходимости соблюдения Закона. Признавая вслед за Христом священность и незыблемость Закона, грань указанного конфликта он проводит теперь внутри самого Закона.

Павел условно расчленяет Закон на две плоскости: букву и дух, чем диалектически снимает противоречие между законом и благодатью. Буква закона -- это то, что соблюдали фарисеи; дух -- то, что принес Христос. Симпатии Павла здесь уже вполне определенны: истинным христианином он называет того, кто "внутренне таков", то есть "по духу". Во "Втором Послании к Коринфянам" он напоминает, что именно Христос "...дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа; потому что буква убивает, а дух животворит".

Далее служение буквам закона, начертанным на двух каменных скрижалях (Десяти заповедям), он прямо называет смертоносным. В чем же дело? В том же, почему обрушивался Иисус на фарисеев, служивших "букве": в этом случае человеческий дух, человеческое сердце остается в стороне -- оно уже не сможет принять Христа, а значит, обрести вечную жизнь. Поэтому Павел и говорит, что "буква убивает, а дух животворит".

7. Антропологический смысл телесных недугов в свете библейской традиции

Существенным моментом христианской антропологии является учение о целостности человека, о внутренней взаимозависимости всех плоскостей человеческого бытия.

Христианство учит о прямой зависимости физического здоровья человека от образа его жизни. Прежде, например, в Древней Греции, телесные блага полагались внешними факторами счастья, не зависящими от добродетели. Христос же говорит о том, что болезни даются нам по трем причинам: либо в наказание за грехи, либо для предупреждения более серьезных последствий, либо для прославления Бога.

Основой такого понимания заболеваний является библейский тезис о единстве тела и духа. В античном наследии мы такого не находили. Греческие философы учили о двойственной природе сущего: материи и духе. Они отделяли физический мир от духовного, физический мир, материя отождествлялась со злом, духовный мир с благом. Человек стремится освободиться от физического мира, где его дух томится, как в темнице, чтобы его святая, духовная сущность обрела свободу. Античные авторы говорили о том, что мы должны, поэтому отрицательно относиться к своему телу и возвышать духовное начало. Например, сексуальное влечение -- это влечение плоти и потому заслуживает негативного отношения. В Библии же тело рассматривается как положительное начало, поскольку оно сотворено Самим Богом.

В согласии с христианской антропологией, наш организм есть психофизическое единство. Если занемогло тело -- значит, не все в порядке с душой. Поэтому болезнь тела, будучи следствием душевного недуга, выполняет в этом случае роль щита, предохраняя психику человека от более суровых последствий, ... ибо страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воли Божией.

Задача человека -- лечить не следствие -- больное тело, а причину -- больной дух. Как лечить? Христос отвечает: «... вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже».

Кроме этого, заботясь о том, чтобы поскорее излечиться физически, мы можем не осознавать того блага, которое принесет нам телесный недуг.

Второй основой христианского понимания болезней является тезис "все, что ни делается -- к лучшему". Временно страдая физически, мы можем избегнуть более продолжительных духовных страданий. Христиане верят, что все, происходящее с ними: печали и радости, болезни и страдания, удачи и беды -- все способствует высшему благу -- спасению. Больше других в это верил святой апостол Павел. Потому и писал в "Послании к Римлянам":... знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу.

Раздел 3. Христианство и маргинальность

В сегодняшней России проблема маргинализации населения - одна из самых актуальных, что связано с радикальными преобразованиями в общественной и культурной жизни, приведшими к относительной духовной свободе и к формированию различных субкультур - с одной стороны, но также - к социально-экономическим кризисам и к состоянию неуверенности, неопределенности - с другой. Поэтому Церковь не может оставаться равнодушной к феномену маргинальности, но должна, по крайней мере, попытаться дать ответ на очередное «знамение времени». По мнению же современного богослова Г. Кюнга, «не эллинистическо-схоластические догматические формулировки, не модный философско-теологический жаргон, а по возможности общепонятный язык современного человека - задача, достижение которой оправдывает самые напряженные усилия»; поэтому концепция маргинальности может оказаться весьма полезной для современной «инкультурации» христианства. Впрочем, не относится ли само понятие «маргинальность» к своего рода «модному философскому жаргону»? Думается, что нет. Концепция маргинальности разрабатывалась в различных областях гуманитарного знания, по крайней мере, с 1930-х гг., и за это время успела приобрести заслуженную известность. Напомним, что под словом «маргинальность» (от лат. margo -- граница, marginalis -- находящийся на краю) в современной философии, культурологии и социологии обычно понимается пограничное положение личности или группы по отношению к какой-либо социально-культурной общности. Это понятие подчеркивает особый социальный статус (обычно -- низкий), принадлежность к меньшинству, которое находится на границе или вне социальной структуры, ведет образ жизни и исповедует ценности, отличающиеся от общепринятой нормы.