Таинственная загадочная красота иконы восхищала и увлекала, ее художественный язык, столь отличный от языка европейского искусства становиться предметом изучения и исследования специалистов. Но народ, все мы, к кому вернулась древняя икона, оказались теперь в двойной изоляции от своей расчищенной, сохраненной, сияющей красками живописи. Если Людям начала XX века был нов художественный мир иконы, то лежащее в ее основе слово, Евангелие, Библия, вся христианская традиция были им хорошо известны. Мы, также как и они, привыкли с детства е европейской живописи (потому что европейской по типу является и русская живопись XVIII-XIX веков), и нам тоже труден и непривычен художественный язык иконописи. Но, кроме того, нам - нам в широком смысле слова - плохо известно Священное Писание, неведомы жития святых, церковные песнопения, закрыто и то "слово", которое лежит в основе древнерусской живописи. Начавшееся возвращение к нему идет трудно и медленно.

Рассматривая иконы мы часто задаем вопросы: "Кто изображен?

Что изображено? ", а потом - "Почему так изображено? ". Вопросы эти, кажущиеся на первый взгляд простыми и наивными, чрезвычайно важные и нужные.

Без ответа на них невозможно самое первое приближение к древнерусской иконописи, невозможно приобщение к тому открытию иконы после столетий забвения, которое принес наш век.

Предание гласило, что первые иконы Богоматери были созданы еще при ее жизни, что их написал один из апостолов, автор Евангелия Лука. К произведениям художника евангелиста причислялась и икона "Богоматерь Владимирская", которая считалась покровительницей России, находящаяся сейчас в коллекции Третьяковской галереи. Существует летописное известие, что эта икона была привезена в начале XII века в Киев из Царьграда (так называли на Руси столицу Византии Константинополь) . Имя "Владимирская" она получила на Руси: ее забрал с собой из Киева, отправляясь в северовосточные земли, князь Андрей Боголюбский. И здесь, в городе Владимире икона обрела свою славу. В центре иконы располагается поясное изображение Богоматери с младенцем на руках, который нежно прижимается к ее щеке.

Изображение Марии и младенца в позах взаимного ласкания по-русски обозначалось как "Умиление". Прижимая к себе правой рукой младенца Сына, мягко склонившись к нему головой, левую руку простирает к нему Мария в жесте моления: пронзенная своей материнской скорбью за него, она к нему же несет свою печаль, свое извечное заступничество за людей. Способным разрешить материнскую печаль, ответить на ее молитву изображен здесь младенец Сын: в его лике, в его обращенном к матери взгляде таинственно слились детская мягкость и глубокая, неизречимая мудрость.

Почитание "Богоматери Владимирской" привело не только к тому, что на Руси существовало много списков с нее, много ее повторений. Очевидно, во многом благодаря любви к этой древней иконе, особенно в северо-восточных русских землях, широкое распространение получил сам тип "Умиление", к которому она принадлежала.

Из всех богородичных икон «Владимирская Богоматерь» - сама древняя, самая почитаемая, самая прославленная и самая любимая русским народом. Значение Божией Матери в истории древнерусской христианской культуры огромно. Православная Церковь утверждает кровную связь Богородицы с человечеством, падшим после первородного греха. Высшая святость Пречистой Девы, Ее личное совершенство делают Ее недосягаемой для всего человеческого рода и даже всего сонма святых.

Божия Матерь первая достигла той морально-этической цели, которая две тысячи лет назад была поставлена Христом перед человечеством - преображения всего человеческого естества в вере Господней и достижения через покаяние жизни вечной. Из всех людей только Дева Мария переступила грань, отделяющую время от вечности, и уже находится в Царствии Божием, наступления которого Церковь ожидает по второму пришествию Христова.

Осознание значения Божией Матери для рода людского пришло не сразу. Только в V столетии на IV Вселенском соборе (431 г.) было признано и провозглашено, что Дева Мария, «Бога невместившая вместившая», «истино Матерь Божия», совершеннейший образец преданности Христу, любви к Нему и служения.

С приходом на Русь христианства почитание Богородицы стало одним из самых ярких проявлений русского благочестия. Русский народ воспринимал Пресвятую Матерь как ходатайницу, предстательницу перед Своим Сыном, испрашивающую у Него прощение за грехи человеческие. А Росси постепенно осознавалась Домом Божией Матери.

На протяжении всей русской истории верующий люд постоянно обращался к заступничеству Богоматери через Ее иконные образа. Одних чудотворных богородичных икон, литургически празднуемых, около 160-ти. И первая среди них - по времени, и по почитанию - «Владимирская Богоматерь».

Первоначальный размер иконы 78x55 см. Икона написана на двух досках неравной ширины. Поля надставлены со всех четырех сторон под оклад. Глубокий ковчег с крутой лузгой, тонкий левкас, паволока под поздними вставками.

Владимирская икона Божией Матери относится к иконографическому канону Гликофилуса («Сладколобзающей»), в котором предвечный Младенец припал щекой к щеке Матери. «Сладкое лобзание» Христа Богоматери понимается в богословии иконописи как высшее проявление Его любви к людям, но и как прообраз крестной жертвы Спасителя ради любимого Им человечества. Иконы такого иконографического типа получили на Руси наименование "Умиление" (по-гречески Елеуса). Отличительная особенность «Владимирской Богоматери» - левая ножка Младенца согнута так, что видна вся ступня.

Икона многократно поновлялась, что неизбежно вело к изменению первоначального образа. На протяжении своего существования «Владимирская Богоматерь» прописывалась, по меньшей мере, четыре раза : в I половине XIII века, в начале XV столетия, в 1514 г. во время переделок в Успенском соборе Московского Кремля и перед коронацией Николая II в 1895-1896 гг. реставраторами О.С. Чириковым и М.Д. Дикаревым. Кроме этого малые починки проводились в 1566 г., в XVIII и XIX веках.

Фактически от константинопольского образа сохранились только фрагменты: «К древнейшей живописи XII века относятся лики Матери и Младенца, часть синего чепца и каймы мафория с золотым асистом, а также часть охряного, с золотым асистом хитона младенца с рукавом до локтя и виднеющимся из-под него прозрачным краем рубашки, кисть левой и часть правой руки Младенца, а также остатки золотого фона». Все остальное принадлежит поздним поновлениям, которые существенно изменили и композицию, и цветовую гамму иконы.

Чинка третьей четверти XIII затронула главным образом хитон Младенца и левую руку Богоматери (концы пальцев можно различить под плечом Христа). То есть изначально на византийской иконе левая рука Богородицы была поднята выше и касалась груди Младенца.

К поновленному слою начала XV века относятся запрокинутая голова Спаса с несоразмерно утолщенной шеей, ступни ног с вывернутой пяткой и длинный подол рубашки Ребенка, подхваченный правой рукой Матери. Тогда же был написан охряный фон, заменивший золотой, местами сохранившийся в верхней части иконы вместе с буквой «М».

Наибольшие изменения икона претерпела при починке в 1514 г. в палатах митрополита Варлаама. На нее положили новый левкас, кроме тех мест, где старый еще держался. И написали темный торс, голову и левую руку Богоматери, а также удлиненное тело Младенца в золоченой одежде .

Некогда Игорь Грабарь утверждал, что «Богоматерь Владимирская» в том виде, в котором она дошла до нас, имеет мало общего с тем, что написал константинопольский мастер. Иисус был изображен стоящим, а не сидящим на руке Богородицы.

А.И. Анисимов подчеркивал, что «Богоматерь Владимирская» «результат последующих русских наслоений на византийской первооснове. Ибо, к конце концов, в теперешнем ее виде она уже более не памятник византийской живописи, органически связанной с иконописью русской: она - комплекс фрагментов византийского происхождения с разными дополнениями русской кисти» . Пропорции фигур Божией Матери и Спаса Эммануила, по мнению М.В. Алпатова и В.Н. Лазарева, были другими, а очертания голов меньше, чем сейчас . Это же мнение разделял и А.И. Анисимов.

Вывернутая стопа Младенца - главный иконографический признак «Владимирской Богоматери» - поздняя вставка. Сравнивая византийские и древнерусские изображения Богоматери типа Елеуса XI-XIII вв., В.И. Антонова выдвинула аргументированное предположение, что до починки иконы в начале XV века Иисус был «в короткой тунике с согнутыми в коленях обнаженными обнаженные ногами» . Ножки Младенца свешивались подобно тому, как на «Белозерской Богоматери», «Донской» и других ранних русских иконах канона «Гликофилуса». «Константинопольскому произведению, - пишет В.И. Антонова, - был придан привычный вид русских икон Богородицы с Младенцем, облаченным в апостольские хитон и гиматий. Москвичи привыкли видеть такие одежды у Младенца на преобладавших в то время иконах Одигитрии».

Результаты многократных поновлений и поправок сказались на карнации рук Спаса Эммануила: левая, обнимающая Мать за шею, светлая, а правая рука значительно темнее, что вполне можно считать дополнительной атрибутивной особенностью «Владимирской Богоматери». Изначально на Богородице был яркий синий чепец, а по верх него мафорий пурпурных тонов. На языке иконописи это значит, что Дева Мария была представлена как Царица Небесная. Исторически символика пурпура связана с тем, что в Византии пурпурные одежды имели право носить только император и императрица.

Лик Богоматери написан ровным оливково-зеленоватым тоном с вплавлением бледно-розоватых оттенков, которые придают образу теплоту человеческого лица. Лик Младенца более светлый по тону выписан мелкими и достаточно густыми мазками. Дева Мария и Ее Сын полны грусти и с тревогой прижимаются друг к другу. Иконный образ впечатляет жизненной одухотворенностью и натурной достоверность живописи, что свойственно проэллинистической иконописи Византии эпохи Комнинов.

Подводя итоги сохранившемуся образу Богородицы, А.И. Анисисимов констатировал, что «Владимирская икона в настоящем своем виде уже не представляет собой памятника живописи, созданного одною кистью и рукою. Она является случайным совмещением разновременных добавлений к уцелевшим, по счастью, фрагментам древнего оригинала и добавлений к этим добавлениям».

На Русь «Владимирская Богоматерь» была привезена из Константинополя в XII веке, видимо, около 1130 г., вместе с другой великой святыней - иконой «Богоматери Пирогощей». Для последней была выстроена в Киеве каменная церковь в 1132 году. А «Владимирскую Богоматерь» поместили в Богородичный монастырь в Вышгороде, резиденции киевских князей под Киевом.

После захвата Киева ростово-суздальским князем Юрием Долгоруким его сын Андрей Боголюбский, по словам летописи, «тайно от отца своего» вывез икону на север. По дороге в Ростов лошади, везшие чудотворную икону, встали перед Владимиром-на-Клязьме и не могли двинуться с места. Замена лошадей не помогла, и пришлось устроить ночевку. Андрей Боголюбский воспринял это как знамение: желание Божией Матери остаться во Владимире. Князь сделал Владимирский град первопрестольным, воздвигнув в нем собор Успения Богородицы (1158-1161), куда перенесли вышгородский образ Богоматери, богато украсив его ризой из золота и серебра с жемчугами и драгоценными камнями по византийскому образцу. Стоимость драгоценного убора так поразила летописца, что он даже отметил в летописи: «И вкова в ню боле триидесят гривен золота, кроме серебра и камеья драгаго и женчуга». Тридцать гривен, по подсчетам В.О. Ключевского, составляли «не менее 12 фунтов, т.е. оклад весил 1.228,5 грамм золота.

Икона еще со времен Андрея Боголюбского стала святым и чудотворным палладиумом Древней Руси, получив уже во Владимиро-Суздальском княжестве именование «Владимирской». Древнерусские книжники не оставляли икону без внимания. Они посвятили ей летописные записи, отдельные «повести» и «сказания», объясняя многие исторические события чудотворным влиянием иконы.

После гибели Андрея Боголюбского князь Ярополк Ростиславович снял в 1176 г. драгоценный оклад с иконы, которая в княжеской междоусобице оказалась у Глеба Рязанского. Но, когда князь Михаил Юрьевич (младший брат Андрея) одержал победу над Ярополком, Глеб вернул во Владимир и икону, и оклад. Вооруженное завоевание святынь - обычное явление в средневековье. Летописец может упрекать чужого князя, «пограбившего» их родные церкви, но свой князь, содеявший то же самое в других землях, вызывает полное ободрение. Святыни не уничтожались: они переходили из одного княжества в другое. Например, Всеслав Полоцкий разорил новгородскую Софию в конце 1060-х годов, но столетие спустя новгородцы вернули из Полоцка церковные реликвии, которые были в целости и сохранности. И не надо забывать, что Андрей Боголюбский сам насильственно вывез чтимый образ из завоеванного Киевского княжества.

При взятии Владимира войсками Батыя в 1237 г. Успенский собор был разграблен и подожжен, с иконы содрали оклад, но сама она уцелела . «Степенная книга» свидетельствует о восстановлении при князе Ярославе Всеволодовиче Успенского собора и продолжении поклонения прославленной иконе Богоматери.

Первые московские князья чтили Владимирскую икону как патрональную заступницу и как одну из регалий великокняжеской власти. Иван Калита упомянул ее в 1339 г. в своей духовной: «А блюдо великое о 4 колца, а то даю святей Богородици Володимерской».

Средневековая история «Владимирской Богоматери» наполнена неисчислимыми чудотворениями. В 1395 году, во время подступа огромных полчищ Тамерлана к русским пределам, святая икона была перенесена из Владимира в Москву. Десять дней с молебнами икону несли на руках, а на месте ее встречи великим князем Василием Дмитриевиче, митрополитом Киприаном и всем московским людом был впоследствии основан Сретенский монастырь (улица поныне называется Сретенкой). Тамерлан внезапно повернул свои войска из-под Ельца и «бежал, гонимый силою Пресвятой Девы». Через пятнадцать лет, как доказал Е. Е. Голубинский, икона была возвращена во Владимир, который в это время был отдан в правление литовскому князю Свидригайлу Ольгердовичу. После этого икону несколько раз переносили из Владимира в Москву и обратно, пока она окончательно не осталась в Успенском соборе Московского Кремля.

Чудодейственное заступничество иконы Богоматери сказалось в 1451 г., когда к Москве подошло войско ногайского царевича Мазовши. Митрополит Иона совершил крестный ход по стенам города, и на следующее утро врагов у стен первопрестольного града не оказалось. Они услышали необычайный шум, решили, что идет великий князь Василий Дмитриевич с огромным войском, и отступили.

В 1480 году икона Богоматери была в стане русских войск вовремя «великого стояния на Угре», закончившемся падением монголо-татарского ига. Скорее всего, именно после этого кардинального события в русской истории Богородичная икона окончательно осталась в Московском Успенском соборе. Стихиры на праздник сретения в Москве Владимирской иконы 23 июля 1480 г. позднее сочинил сам царь Иван Грозный . В 1521 году уход из-под Москвы войск Махмет-Гирея также приписывался заступничеству чудотворной иконы, что привело к установлению еще одного праздника в ее честь. С «Богоматерью Владимирской» народ шел крестным ходом в Новодевичий монастырь звать на царство Бориса Годунова. В 1613 г. Митрополит Арсений встречал с нею ополчение Минина и Пожарского, освободившее Кремль от польских оккупантов.

В общерусском кафедральном Успенском соборе в Московском кремле икона находилась вплоть до Октябрьской революции. «Владимирская Богоматерь» стояла в киоте справа от царских врат. В XV веке при митрополите Фотии икона была украшена золотым окладом, а при патриархе Никоне покрыта золотой ризой, скрывшей всю икону, кроме личного письма. «Насколько примитивно и грубо производилось прикрепление оклада в позднейшее время, показывают кресты и обрывки надписей, выцарапанные на поверхности живописи и обнаруженные при последней реставрации на полях иконы. Эти знаки делались на определенных местах при снятии оклада для того, чтобы отдельные его пластинки не перепутать и прикрепить потом на прежнее место».

Позднее для иконы была изготовлена риза из чистого золота с драгоценными камнями, которая оценивалась в сумму около 200.000 золотых рублей. Перед «Владимирской Богоматерью» совершались важнейшие государственные акты, присяги на верность Отечеству, избрание русских Патриархов молебны за успех военных походов.

В 1918 году икону изъяли из Успенского собора и передали в 1926 г. в Государственный исторический музей. В 1930 году Третьяковская галерея вытребовала икону к себе. Долгие годы она экспонировалась в залах древнерусского искусства, сейчас находится в церкви Никона в Столпах на территории галереи. Перед нею совершают молебны, а в великие престольные праздники переносят в Успенский собор Кремля для всеобщего поклонения. Празднество в честь Владимирской иконы Божией Матери совершается три раза в году: 21 мая, 23 июня и 26 августа по старому стилю.

В конце следует остановиться на церковном предании о происхождении Владимирской иконы Богоматери. По легенде она была написана Евангелистом Лукою на доске из того стола, за которым трапезовало Святое Семейство. Это может служить ярким примером метафакта в истории древнерусской культуры и позволяет на конкретном примере проследить пути воспроизведения иконного изображения в Древней Руси, а также его дихотомичность в православном сознании.

Церковное сообщество хранит в своей конфессиональной памяти не столько фактологическую достоверность об иконном образе, сколько предание о нем. В это связи, по экклесионной традиции, считается, что «Владимирская Богоматерь» написана в Иерусалиме еще при жизни Пречистой Девы первым иконописцем, апостолом Лукой. В письменных материалах это закреплено в «Степенной книге», где об иконе говорится: «Чудотворный образ пречистыя Богородицы, еже зватися обыче икона Владимирская, его же написа богогласный Лука». По сие время в дни празднования Владимирской иконы Божией Матери (21 мая, 23 июня и 26 августа) по всем русским церквам клирошане восклицают в первой песне канона, посвященного иконе «Владимирской Богоматери»: «Написав Твой всечестный образ, божественный Лука, богодухновенный списатель Христова Евангелия, изобразил Творца всех на руках Твоих». В первом икосе акафиста Пресвятой Богородице в честь чудотворной иконы поется: «Нас, земных, не оставила еси, яко некую лучу, ниспославши нам икону Твою, святым Лукою первописанную. О ней бо некогда изрекла еси: «С сим образом благодать Моя и сила да прибудут». Предание донесло до нас даже такую подробность: доска, на которой написана икона, была взята Лукою от стола в доме Иосифа и Марии. С другой стороны, научно-исторические, искусствоведческие, реставрационные данные, анализ стиля иконы указывают, что она явно создана в Константинополе в начале XII века византийским мастером (или мастерами). Чтобы как-то сблизить эти противоположные точки, Леонид Успенский, чья книга о богословии иконописи стала общепризнанной и для людей церкви, и для научных исследователей, предложил хитроумный ход: «Иконы приписываются Евангелисту не в том смысле, что они написаны его рукой, ни одна из написанных им самим икон до нас не дошла. Авторство святого евангелиста Луки здесь нужно понимать в том смысле, что иконы эти являются списками (вернее, списками со списков) с икон, писанных когда-то евангелистом. Апостольское Предание следует понимать здесь так же, как в отношении апостольских правил или апостольской литургии. Они восходят к апостолам не потому, что сами апостолы их написали, а потому, что носят апостольский характер и облечены апостольским авторитетом. Так же обстоит дело и в отношении икон Богоматери, написанных евангелистом Лукой». Вместе с тем для современных ортодоксально-церковных исследователей обсуждаемой проблемы просто не существует: « Вопрос же “а является ли именно эта икона тем подлинником, который принадлежит кисти святого евангелиста?” - вопрос для верующего человека неистинный и праздный, - пишет Михаил Дунаев, - ибо и оригинал, и все списки с него едины по пребывающей на них и действующей через них святой Благодати».

С «Владимирской Богоматери» еще в начальный период были созданы многочисленные списки, и до нас дошли сотни повторений с прославленной иконы более поздних времен. Ей посвящено множество научных исследований и церковных сочинений.

«Владимирская Богоматерь» оказала большое влияние на становление отечественной иконописи и органически вошла не только в церковную и политическую жизнь средневековой Руси, но и в историю древнерусской культуры.

Список литературы