Феномен психологической защиты в психологии

Реактивное образование является излюбленной защитой в тех случаях психопатологии, когда враждебные чувства и агрессивные импульсы являются главным содержанием, и на опыте проверено, насколько опасно не уметь держать их в руках. Например, параноидные личности часто испытывают только ненависть и подозрительность, когда сторонний наблюдатель полагает, что они также способны чувствовать привязанность и зависимость. Обсессивные и компульсивные пациенты нередко свято убеждены, что испытывают лишь уважение и признательность к авторитетам, тогда как другие считают, что они чувствуют и обиду.

Реверсия.

Еще одним способом справиться с чувствами, которые представляют психологическую угрозу собственному "Я", является проигрывание сценария, переключающего отношение человека с субъекта на объект или наоборот. Например, если некто чувствует, что желание испытывать заботу со стороны других является постыдным или содержит угрозу, он может жертвенно удовлетворить свою потребность в зависимости, проявляя заботу о другом и бессознательно идентифицируясь с этим человеком, получающим удовлетворение от заботы о себе. Этот частный случай реверсии является оправданным временем приспособлением терапевтов, часто испытывающих чувство дискомфорта от собственной зависимости, но которые бывают счастливы заботиться о ком-то.

Как только ребенок достигает возраста, когда он начинает играть с куклами или "ролевыми персонажами" (куклы для мальчиков сейчас тоже продаются), о нем можно сказать: он использует реверсию. Достоинством реверсии является то обстоятельство, что человек перемещает сильные аспекты трансакций таким образом, чтобы играть скорее в инициирующую роль, чем отвечающую. Сторонники теории контроля-овладения называют это явление "трансформацией пассивного в активное". Если развивается положительный сценарий, защита работает конструктивно. Если же имеет место отрицательный сценарий -- деструктивно. Например, в общинах при унизительных и других обрядах посвящения, связанных с насилием, опыт преследуемой во время посвящения жертвы трансформируется, и ситуация начинает ощущаться как положительная благодаря переключению с пассивной роли на активную, с жертвы - на преследователя.

Иногда в клинической практике можно столкнуться с человеком, который использует реверсию для того, чтобы бросить вызов находчивости терапевта. Мужчина, у которого была глубоко депрессивная мать-алкоголичка, будучи мальчиком, каждое утро видел ее сидящей с чашкой кофе и сигаретой в руке, вымотанную и несчастную. Проблема этого человека заключалась в его склонности к депрессии, берущей свое начало в неудовлетворенных отношениях с несчастной, склонной к суициду женщиной. Когда пациент приходил на сессию, он внимательно изучал лицо врача и произносил: «Сегодня вы выглядите устало». Иногда он был прав, но в большинстве случаев, доктор находился в хорошем настроении и был озадачен его неточными наблюдениями. Пациент утверждал: хотя я и думаю, что мне хорошо, это очевидно не так; он необыкновенно чутко и внимательно наблюдает за людьми и сразу может распознать подавленного человека.

Этот пациент, по сути, сделал себя терапевтом, а врача - своим пациентом, таким образом перевернув трудную для него ситуацию. Его детский опыт, связанный с ненадежным материнским авторитетом, не предоставил ему основы для эмоциональной безопасности в роли, которая предполагает зависимость - особенно от объекта женского пола. В этом случае, хотя использование им реверсии и защищало его от осознания глубоко лежащих беспокоящих чувств, оно также имело и другую, менее приятную сторону. Ему было очень трудно находиться в отношениях, которые были бы эмоционально реципрокными (взаимными). В число стимулов, вызывающих его депрессивные симптомы, входила серия неудачных дружб и любовных попыток, когда его стремление воссоздать сценарий зависимого и нуждающегося ребенка и эмпатически ограниченного родителя (с самим собой) заставляло мучиться близких ему людей.

Идентификация.

Включение идентификации в список защитных механизмов может показаться излишним, так как большинство из нас расценивают возможность идентифицироваться с другим человеком или с его отдельными сторонами как конструктивную незащитную тенденцию. Установлено, что только некоторые виды идентификации могут считаться компонентами защит (например, той, которую психологи с ориентацией на социальное научение назвали "моделирование"). Но психоаналитически думающие терапевты продолжают считать, что многие виды идентификации вызываются необходимостью избегать тревогу, горе, стыд, другие болезненные аффекты, или для того, чтобы поддерживать себя, ощущая угрозу чувству самоуважения и целостности. Как и другие зрелые защитные процессы, идентификация является нормальным аспектом психологического развития и становится проблематичной только в определенных условиях.

Фрейд (1923) был первым, кто предложил различать защитную и незащитную идентификацию -- "анаклитическую" идентификацию (от греческого слова, означающего "полагаться на") -- и «идентификацию с агрессором». Первый тип идентификации мотивируется невыполненным желанием походить на значимого человека ("Мамочка великодушна и создает комфорт, и я хочу быть как она"). Второй тип Фрейд рассматривал как автоматический, но мотивированный защитным решением проблемы ощущения угрозы со стороны другого человека, обладающего властью ("Я боюсь мамочкиного наказания за мои враждебные импульсы; если я стану как она, ее власть будет внутри меня, а не вне меня"). Фрейд полагал, что многие действия идентификации содержат элементы как непосредственного прямого принятия того, что любимо, так и защитного уподобления тому, что является пугающим.

Аналитики используют слово "идентификация", чтобы подчеркнуть зрелый уровень осознанной (даже если и частично бессознательной) попытки стать похожим на другого человека. Эта способность развивается естественным образом, начиная с ранних инфантильных форм, содержащих желание проглотить другого человека целиком, до более тонких, дискриминативных и субъективно произвольных процессов выборочного принятия качеств другого человека. Считается, что потенциал идентификации расширяется и модифицируется в течение всей жизни и является основой психологического роста и изменений.

Фактически, высокая ценность, которую аналитики придают эмоциональной близости, определяется именно тем, что близкие отношения создают благоприятную возможность для взаимного обогащения идентификациями.

В целом, можно сказать: как примитивная проекция трансформируется у эмоционально здорового человека в течение жизненного цикла во все возрастающую способность к эмпатии; так и архаичные формы идентификации постепенно превращаются во все более тонкие, со множеством нюансов, способы обогащения собственного "Я" путем аккумуляции качеств значимых других. Наиболее известной парадигмой идентификации как защиты по Фрейду является эдипова ситуация. Согласно его известной схеме, в жизни маленького ребенка наступает возраст (обычно 3 года), когда его желания монопольного обладания матерью сталкиваются с грубым фактом отцовских притязаний на ее любовь и физическую доступностью. У ребенка есть страх, что его отец, власть которого очевидна и на которого он смотрит глазами соперника, убьет или искалечит его в отместку за желание убить или искалечить его самого. Ребенок в этом случае разрешает страх, связанный с подобными фантазиями, прибегая к идентификации ("Возможно, я и не смогу избавиться от отца, которого все же люблю, и на самом деле не хочу распоряжаться или заполучить мать, у которой имеются и свои проблемы, но я могу быть как отец и вырасту, чтобы иметь кого- то, как мама -- в качестве своей собственной партнерши"). Фрейд чувствовал, что такая фантазия, которую он считал нормальной и универсальной, явилась прототипом идентификации с агрессором, в данном случае -- с воображаемым агрессором.

Идентификация изначально является нейтральным процессом. Она может иметь позитивные или негативные эффекты в зависимости от того, кто является объектом идентификации. Большую часть психотерапевтического процесса составляет распознавание старых и новых идентификаций, которые разрешали конфликт ребенка и стали автоматическими, а теперь являются причиной конфликта у взрослого.

Так как идентификация представляется средством на все случаи жизни, она более часто используется как защита в случаях эмоционального стресса (когда подвергаются проверке на прочность имеющиеся субъективные представления о том, кто ты есть). Очевидно, смерть и потеря подталкивают к идентификации с утраченным объектом любви, а затем -- с теми, кто займет место утраченного в эмоциональном мире человека. Желание подростков найти героев, с которыми они могли бы соревноваться в попытках справиться со сложными требованиями "туманной юности", наблюдается в течение многих веков. Фактически, тревожный рост суицидов среди подростков, наблюдающийся в последние годы, некоторые психоаналитики связывают с неудовлетворенностью современных подростков сегодняшними героями, предлагаемыми западной культурой.

По-видимому, некоторые люди идентифицируются более легко и гибко, чем другие, представляя собой как бы "промокашку", впитывающую любые психологические чернила. Очевидно, к группе риска относятся те, кто хотя бы в малейшей степени страдает от нарушения базовой идентичности. Опыт конверсии содержит значительный компонент идентификации как защиты. Даже вполне здоровые люди с некоторым нарушением в области идентичности (например, женщины с истерической организацией характера и с бессознательным чувством, что ее пол является проблемой) могут больше других идентифицироваться с кем-либо из окружения, кто производит впечатление, что он лучше справляется с жизненными трудностями.

Возможно, способность человека идентифицироваться с новыми объектами любви является главным способом, благодаря которому люди освобождаются от эмоционального страдания, и одним из основных способов, который использует психотерапия в целях достижения изменений. Исследования терапевтического процесса неоднократно обнаруживали, что эмоциональные качества отношений между пациентом и терапевтом имеют более высокую корреляцию с результатом лечения, чем любой другой специфический фактор.

В психоаналитическом лечении, где склонность пациента идентифицироваться с терапевтом поддерживается ради ее восстановительной силы, она также защищает (насколько это возможно) от абъюза. Практики стараются не эксплуатировать готовность пациента к идентификации, предоставляя человеческие добродетели (сострадание, заинтересованность, терпимость к различиям и чувство решающей ответственности за свое поведение) как всеобщие качества, воздерживаясь от показа особенностей своих личных качеств, от советов или от соглашения с чьим-то мнением. Фрейд настойчиво предостерегал аналитиков от того, чтобы подпасть под искушение представить себя в роли могущественного спасителя, знахаря или пророка в глазах своих пациентов. Это остается ведущим принципом: нарциссическое злоупотребление желанием пациента идентифицироваться остается профессиональным "табу", хотя и нарушается наиболее часто из всех терапевтических запретов.

Отреагирование (вовне-действие,отыгрывание).

Другим механизмом, заслуживающим обсуждения, является общая категория "отреагирования". Вероятно, многие из читателей встречались с непрофессиональным использованием данного термина с оттенком осуждения, без учета технического значения данного понятия.

Впервые выражение "отреагирование" появилось в психоаналитической литературе при описании действий пациентов вне офиса, когда их поведение реализовывало чувства, направленные на аналитика, но которые пациент боялся испытывать или допустить в сознание, особенно в присутствии аналитика.

Позже термин "отреагирование вовне" стали использовать в основном для описания поведения, обусловленного бессознательной потребностью справиться с тревогой, ассоциированной с внутренне запрещенными чувствами и желаниями, а также с навязчивыми страхами, фантазиями и воспоминаниями. Проигрывая пугающий сценарий, пациент, бессознательно испытывающий страх, оборачивает пассивное в активное, превращает чувство беспомощности и. уязвимости в действенный опыт и силу, независимо от того, насколько болезненна драма, которую он разыгрывает.

Термин отреагирование относится к любому виду поведения, которое предполагает выражение отношений переноса, привносить которые в терапию в словесной форме пациент чувствует для себя еще недостаточно безопасным. Этот термин может быть также применим к процессу, благодаря которому любое отношение вне или внутри терапии разряжается в действии с бессознательной целью справиться со страхами, связанными с этим отношением. То, что отреагируется вовне, преимущественно саморазрушительно или преимущественно способствует росту, или может быть в некоторой степени и тем, и другим. То, что заставляет отреагировать вовне, не является ни плохим ни хорошим, но такова бессознательная и пугающая природа импульсов, толкающая человека к действию компульсивным, автоматическим образом, который отличает поведение при отреагировании вовне. Использование популярного сегодня слова "отреагирование" для обозначения любого нежелательного поведения, например, детского шума или невежливого приветствия, является психоаналитически неоправданным. Негативный оттенок, который приобрело это выражение, нередко отражает тот факт, что позитивные виды отреагирования не привлекают к себе внимания так, как это свойственно его деструктивным видам.

Существует несколько навязчивых ярлыков, созданных аналитиками для обозначения обычно бессознательных типов поведения, которые подпадают под общий заголовок отреагирования. Сюда входят, например, эксгибиционизм, вуайеризм, садизм, мазохизм, перверсии и все понятия, содержащие приставку "контр": контрфобия, контрзависимость, контрвраждебность и так далеее.

Все эти тенденции, когда они относятся к действиям, понимаемым как защитные, дают основание предполагать лежащий в их основе страх или другие непризнанные негативные чувства. Раннее наблюдение Фрейда -- мы отреагируем то, чего не помним - по-прежнему остается проницательным, особенно, если допустить, что причиной, по которой мы чего-то не помним, является нечто чрезвычайно болезненное, переходящее из состояния невозможности вспомнить в состояние отыгрывания в данный момент.

В той мере, в какой определенная категория людей полагается на отреагирование при решении своих психологических дилемм эта группа подпадает под категорию импульсивных личностей. Подобная классификация вводит в заблуждение, так как подразумевает простую готовность сделать что-либо, чего хочется, прямо сейчас. Психотерапевтический опыт подвел многих серьезных клиницистов к убеждению: то, что может выглядеть как спонтанность или неосложненная импульсивность, часто является бессознательно и чрезвычайно сложно мотивированным поведением, которое может наивно и беспорядочно выражать все, что угодно. Люди с истерической организацией личности известны отреагированием своих сексуальных сценариев; людей со всеми видами зависимости можно рассматривать как отреагирующих отношение к предмету своего предпочтения (в таких случаях, конечно, химическая зависимость может усложнить то, что уже было психологической зависимостью); люди с компульсиями, по определению, являются отреагируюшими, когда уступают внутреннему давлению и вовлекаются в свои определенные компульсивные действия; социопаты вновь и вновь проигрывают сложные паттерны манипуляций. Таким образом, эта защита может проявляться во многих резко отличающихся клинических случаях.

Сексуализация (инстинктуализация).

Некоторые авторы, пишущие о защитных процессах, включили бы сексуализацию в концепцию отреагирования, поскольку ее действие обычно принимает форму отыгрывания. Представим ее отдельно, частично из-за того, что сексуализация возможна без отреагирования вовне (процесс, который более точно можно было бы назвать эротизацией), а частично из- за того, что понятие с таким общим и интересным смыслом заслуживает особого внимания.

Изначально Фрейд полагал, что в основе всех видов человеческой деятельности фактически лежит базальная сексуальная энергия -- сила, которую он описывал как либидо. (Позже в своих теоретических изысканиях, находясь под впечатлением от размеров человеческой деструктивности, он решил, что arpecсивные стремления являются столь же фундаментальными и мотивируюшими. Однако большая часть лексики его клинической теории происходит с того времени; когда Фрейд еще не изменил своего взгляда.) Одним из следствий его биологической, базирующейся на драйвах, психологической теории явилась тенденция рассматривать сексуальное поведение как выражение первичной мотивации, ни из чего не происходящей и ни от чего не зависящей. Объективно говоря, сексуальность является сильной динамической основой в человеческих существах, и человеческое сексуальное поведение во многих случаях можно приравнять к соответственно направленному выражению желания продолжения рода.

Клинический опыт и исследовательская работа спустя многие годы после работы Фрейда удивили большинство психоаналитически ориентированных ученых тем, в каких масштабах сексуальная фантазия и активность используются как зашита для управления тревогой, сохранения самоуважения, нивелировки стыда или отвлечения от чувства внутренней умерщвленности.

Люди могут сексуализировать любой опыт, бессознательно, стремясь превратить ужас, боль или другое переполняющее чувство в восторг. В аналитической литературе этот процесс называется также инстинктуализацией. Сексуальное побуждение-- наиболее действенный способ почувствовать, что ты жив. Детским страхом смерти, который испытал ребенок, оставшийся один, ужасом перенесенного насилия над ним или другого страшного несчастья можно управлять психологически посредством превращения травматической ситуации в жизнеутверждающую. Изучение людей с необычными сексуальными наклонностями часто открывало опыт детских переживаний, которые превосходили способность ребенка справляться с ними и вследствие этого были трансформированы в самоинициированную сексуализацию травмы. Например, в работе Столлера о сексуальных мазохистах обнаружилось, что многие из тех, кто говорил о необходимости испытывать боль для достижения наивысшего эротического наслаждения, перенесли внутренние болезненные вмешательства при лечении в детском возрасте.

В общем, многие из нас используют сексуализацию для того, чтобы преодолеть и сделать более приятными некоторые печальные события в нашей жизни. Для людей разного пола имеются различия в том, что они склонны сексуализировать: для женщин более характерно сексуализировать зависимость, а для мужчин -- агрессивность. Некоторые люди сексуализируют деньги, другие -- грязь, третьи -- власть и так далее. Многие из нас сексуализируют процесс обучения; эротичность присутствия талантливого учителя была отмечена со времен Сократа.

Тенденцией людей эротизировать свою реакцию на кого-либо, представляющего власть, можно объяснить тот факт, почему политики и другие избранники имеют так много сексуально доступных поклонников и почему возможность сексуального насилия и сексуальной эксплуатации так велика среди влиятельных и известных людей.

Возможность того, что люди, находящиеся в слабой позиции, оборачивают свою зависть, враждебность и страх в сексуальный сценарий, в котором компенсируют соответствующий недостаток официальной власти обращением к очень личной власти эротики, составляет одну из социально значимых причин, по которой необходимо иметь законы и договоренности, защищающие тех, кто является зависимыми от других (работник от нанимателя, студент от учителя, сержант от лейтенанта и так далее).

Сексуализация не является по своей сути проблематичной или деструктивной. Человеческие индивидуальные сексуальные фантазии, паттерны ответов и практика, вероятно, в большей степени индивидуальны, чем большинство других психологических аспектов нашей жизни. Что одного человека может зажечь, другого оставляет холодным. Если я сексуализирую опыт, полученный от того, что кто-то держит меня за волосы (даже если истоки моего поведения лежат в детстве и представляют собой защитное сексуализирование таскания за волосы моей жестокой матерью), и мой сексуальный партнер любит перебирать пальцами мои волосы, я, вероятно, не буду обращаться к психотерапевту. Но если я сексуализирую переживание страха перед насилующим, вновь и вновь вступая в отношения с мужчинами, которые бьют меня, то мне хорошо было бы поискать помощи. Как и у любой другой защиты, у сексуализации имеются контекст и следствия ее использования во взрослом возрасте, которые определяют, надо ли (мне самой или другим) расценивать ее как позитивную адаптацию, дурную привычку или патологию.

Сублимация.

Одно время понятие сублимации находило широкое понимание среди образованной публики и представляло собой способ рассматривания различных человеческих наклонностей. Теперь, с отходом от теории драйвов как центральной в психоанализе, сублимацию стали меньше рассматривать в психоаналитической литературе, и она пользуется все меньшей популярностью как концепция. Изначально считалось, что сублимация является "хорошей" защитой, благодаря которой можно находить креативные, здоровые, социально приемлемые или конструктивные решения внутренних конфликтов между примитивными стремлениями и запрещающими силами.

Сублимация была тем обозначением, которое первоначально Фрейд дал социально приемлемому выражению базирующихся на биологии импульсов (к которым относятся стремления сосать, кусать, есть, драться, совокупляться, разглядывать других и демонстрировать себя, наказывать, причинять боль, защищать потомство и так далее). Так, Фрейд указывал, что дантист может сублимировать садизм, выставляющийся художник -- эксгибиционизм, адвокат -- желание уничтожать врагов. Согласно Фрейду, инстинктивные желания обретают силу влияния, благодаря обстоятельствам детства индивида; некоторые драйвы или конфликты приобретают особое значение и могут быть направлены на полезную созидательную деятельность.

Данная защита расценивается как здоровое средство разрешения психологических трудностей по двум причинам: во-первых, она благоприятствует конструктивному поведению, полезному для группы, во-вторых, она разряжает импульс вместо того, чтобы тратить огромную эмоциональную энергию на трансформацию его во что-либо другое (например, как при 'реактивном формировании) или на противодействие ему противоположно направленной силой (отрицание, репрессия). Такая разрядка энергии считается положительной по своей сути: она позволяет человеческому организму поддерживать необходимый гомеостаз.

Сублимация остается понятием, на которое по-прежнему ссылаются в психоаналитической литературе, если автор указывает на найденный кем-то креативный и полезный способ выражения проблемных импульсов и конфликтов. В противоположность общему неправильному пониманию того обстоятельства, что объектом психотерапии является избавление от инфантильных побуждений, психоаналитическая позиция относительно здоровья и роста подразумевает представление, что инфантильная часть нашей природы продолжает существовать и во взрослом состоянии. У нас нет возможности совершенно избавиться от нее. Мы можем только сдерживать ее более или менее удачно.

Цели аналитической терапии включают в себя понимание всех аспектов собственного "я" (даже самых примитивных и беспокоящих), развитие сострадания к самому себе (и к другим, так как человек нуждается в проецировании и смещении прежде непризнаваемых желаний унижать) и расширение границ свободы для разрешения старых конфликтов новыми способами. Эти цели не подразумевают "очищения" собственного "Я" от вызывающих отвращение аспектов или блокирование примитивных желаний. Именно это позволяет считать сублимацию вершиной развития Эго, многoe объясняет в отношении психоанализа к человеческому существу и присушим ему возможностям и ограничениям, а также подразумевает значимость информации психоаналитического диагноза.

2. Эмпирическая часть

психологический защита тревожность страх

2.1 Гипотезы, материал, выборка

Гипотезы:

Существуют различия в спектре выраженности психологических защит у мужчин с высоким и низким уровнями тревожности.

Существуют различия в спектре выраженности психологических защит у женщин с высоким и низким уровнями тревожности.

Существуют различия между как низко-, так и высокотревожными мужчинами и женщинами.

Между уровнем тревожности (как личностной, так и ситуативной) и нервно-психическим напряжением существует связь в форме прямой зависимости.

Материал:

опросник Келлермана-Плутчика;

опросник Спилбергера-Ханина;

шкала нервно-психического напряжения Т. А. Немчина.

Опросник Келлермана-Плутчика.

Данный опросник позволяет выявить структуру психологической защиты испытуемого и интенсивность использования восьми защитных механизмов: отрицания, компенсации, регрессии, замещения, проекции, реактивных образований и вытеснения. Опросник составляют 97 утверждений. Испытуемым предлагалась следующая инструкция: «Сейчас Вам будут прочитаны следующие утверждения. Они описывают чувства, которые человек обычно испытывает, или действия, которые человек обычно совершает. Если утверждение Вам соответствует, поставьте знак «+» (плюс), если утверждение Вам не соответствует, поставьте знак «- » (минус)».

Опросник Спилбергера-Ханина.

Опросник состоит из 40-ка утверждений, которые испытуемым предлагалось оценить, используя четырехбалльную шкалу. Первые 20 вопросов направлены на определение уровня ситуативной (реактивной) тревожности, остальные 20 - на определение уровня личностной тревожности. В первом случае предлагалась следующая инструкция: «Прочитайте внимательно каждое из приведенных ниже предложений и поставьте соответствующую цифру справа в зависимости от того, как Вы себя чувствуете в данный момент (1. - вовсе нет; 2. - пожалуй, так; 3. - верно; 4. - совершенно верно). Над вопросами долго не задумывайтесь, т.к. правильных или неправильных ответов нет». Во втором - инструкция была такой: «Прочитайте внимательно каждое из приведенных ниже предложений и поставьте соответствующую цифру справа в зависимости от того, как Вы себя чувствуете обычно (1. - почти никогда; 2. - иногда; 3. - часто; 4. - почти всегда). Над вопросами долго не задумывайтесь, т.к. правильных или неправильных ответов нет». Результаты обрабатывались с использованием «ключа». Испытуемые были поделены на индивидов с низким, умеренным и высоким уровнем ситуативной и личностной тревожности соответственно.

Шкала нервно-психического напряжения Т. А. Немчина.(23)

Методика состоит из 30-ти частей, каждая из которых характеризует ту или иную сторону нервно-психического напряжения. Испытуемым предлагалась следующая инструкция: «Заполните, пожалуйста, правую часть бланка, отмечая знаком (+) те строки, которые соответствуют признакам, изложенным в левой части бланка и имеющим место у Вас в последнее время». После заполнения бланка производится подсчет набранных баллов путем их суммирования в соответствии с «ключом». В результате испытуемые были поделены на индивидов со слабым, умеренным и чрезмерным уровнем нервно-психического напряжения.

Выборка: студенты 18-25 лет.

2.2 Результаты исследования

1. При выборке объемом 118 человек получен ранговый коэффициент корреляции Спирмена между ситуативной тревожностью по Спилбергеру и нервно-психическим напряжением по Немчину 0,74314. Так как критическое значение для 116 степеней свободы равно (при уровне значимости 0,01) 0,2363, то полученное значение выше критического по модулю. Соответственно, гипотеза о связи признаков доказана.

2. При выборке объемом 118 человек получен ранговый коэффициент корреляции Спирмена между личностной тревожностью по Спилбергеру и нервно-психическим напряжением по Немчину 0,27813. Так как критическое значение для 116 степеней свободы равно (при уровне значимости 0,01) 0,2363, то полученное значение выше критического по модулю. Соответственно, гипотеза о связи признаков доказана.

3. Из всей выборки мы выделили 4 группы испытуемых:

20 мужчин и 20 женщин с высокими показателями по шкале личностной тревожности по Спилбергеру;

20 мужчин и 20 женщин с низкими показателями по шкале личностной тревожности по Спилбергеру.

Им был предложен опросник Келлермана-Плутчика для выяснения структуры их психологических защит. Результаты четырех групп по каждому испытуемому приведены в приложении 2.

Далее было подсчитано среднее арифметическое использования каждой из 8-ми психологических защит в 4-х группах. Результаты отображены на графиках в в Анализе результатов.

Кроме того, были отобраны по одному человеку из каждой группы, набравшие максимальные(минимальные) результаты в данной выборке (мужчина с минимальным уровнем тревожности(25 баллов), мужчина с максимальным уровнем тревожности(54 б.), женщина с максимальным уровнем тревожности(55 б.), женщина с минимальным уровнем тревожности(24 б.)). Результаты отображены на графиках в Анализе результатов. Гистограммы приведены в приложении 1.

4. Достоверность различий по Стьюденту также была нами вычислена.

а). Мужская выборка с низкими и высокими показателями тревожности.

Достоверность различий(по Стьюденту) по показателям: В, С, D, Е, F (все - при уровне значимости 0,01).

б). Мужчины с низкими, а женщины с высокими показателями тревожности.

Достоверно различаются (по Стьюденту) только по показателю C (при уровне значимости 0,05).

в). Мужчины и женщины с высокими показателями тревожности.

Достоверность различий (по Стьюденту) по показателям B(при уровне значимости 0,01), F(при уровне значимости 0,05), G(при уровне значимости 0,10), H(при уровне значимости 0,01).

г). Женщины с низкими и высокими показателями тревожности.

Достоверность различий (по Стьюденту) по показателям: C, D, E, H (все при уровне значимости 0,01).

5. Был проведен корреляционный анализ (по Спирмену) между 8-ю защитами в каждой из четырех групп. Обнаружились следующие связи:

в мужской выборке с низким уровнем тревожности: A-B, B-G, E-F (при уровне значимости 0,05); B-C, A-E, E-G, F-G (при уровне значимости 0,01);

в мужской выборке с высоким уровнем тревожности: B-C, B-E, B-G, A-D, A-F, C-F (при уровне значимости 0,05); A-C, A-G, D-F, E-G (при уровне значимости 0,01);

в женской выборке с низким уровнем тревожности: C-E, F-G (при уровне значимости 0,05); A-D, B-G (при уровне значимости 0,01);

в женской выборке с высоким уровнем тревожности: A-D, C-F (при уровне значимости 0,05).

2.3 Анализ результатов

1. Гипотеза о связи ситуативной тревожности и нервно-психического напряжения подтверждена, так же как и гипотеза о связи личностной тревожности и нервно-психического напряжения. Это согласуется с теоретическими и практическими данными о том, что у человека в состоянии как ситуативной, так и личностной тревожности существует напряжение на физиологическом и на психическом уровне.

2. Проанализируем график №1.

На нем изображены результаты мужской выборки с высокими и низкими показателями личностной тревожности по Спилбергеру. Хорошо заметно, что спектр выраженности психологических защит различен.

2.1. Мужчины с низким уровнем тревожности.

Проранжировав психологические защиты от наиболее используемых к наименее, видно, что в большей степени эти испытуемые используют механизмы рационализации (G) и отрицания (А).

Используя рационализацию, эти люди пытаются найти причины для объяснения или оправдания своих ошибочных действий. Мир предстает стройным, логически обоснованным, предсказуемым, прогнозируемым. Рационализация придает уверенность, снимает тревогу, напряжение. Позволяет сохранить самоуважение, «сохранить лицо» в ситуациях, которые несут в себе нелицеприятную информацию. Она меняет отношение к релевантному предмету, позволяя ничего не менять в самом себе.

Кроме того, когда человек говорит вслух или «про себя» в ситуациях затруднения, он переводит ее в сферу сознания, не загоняя в бессознательное, (а как мы знаем, многие защитные механизмы работают на бессознательном уровне), что и помогает на время справиться с проблемой. Другое дело - происходит «отодвигание» конструктивного решения проблемы во времени и пространстве. Но «здесь и сейчас» рационализация в данном случае помогает лучше других психологических защит.

На втором месте по частоте использования в мужской выборке с низким уровнем тревожности стоит механизм отрицания (А), т.е. блокирование внешней информации от вхождения ее в сознание, когда она связана с угрожающими импульсами. Это самое оперативное, легко актуализирующееся средство защиты.

Необходимо обратить также внимание на тесную связь почти всех защит друг с другом (не обнаружена корреляция лишь с механизмами D (компенсация) и H (реактивное образование), которые и используются этой группой в меньшей степени.). Возможно, эффективно справляться с тревогой способствует именно такое соотношение, структура выраженности психологических защит.

Анализируя механизмы психологической защиты по степени зрелости, получили очень противоречивые результаты. Эффективно справляться с тревогой помогают как наиболее примитивные (например, отрицание), так и более поздние в онтогенетическом развитии механизмы защиты (например, рационализация).

2.2. Мужчины с высоким уровнем тревожности.

Проранжировав психологические защиты от наиболее используемых к наименее, замечаем, что на первом месте стоит проекция.

Как мы знаем, этот защитный механизм является следствием работы вытеснения (корреляция действительно обнаружена (при уровне значимости 0,05)), и вытесненные у себя желания проецируются на другого. Человек настолько вытеснил, загнал в Оно свои желания, что не подозревает об их наличии у себя. У него их нет, он чист, непорочен перед своим Сверх-Я. А вот у других они есть, у других человек их видит, он их горячо осуждает, негодует по поводу их наличия в другом человеке.

Человек, пользующийся проекцией, всегда увидит в безобидном замечании обидный намек. Он даже в благородном поступке может «увидеть» злой умысел, интригу (14), что может вызывать тревогу снова. Получается замкнутый круг: тревога ----- механизм проекции ---- личностная черта ---- тревога.

Заметим, что мужчины этой группы очень часто также используют рационализацию. Кроме того, между рационализацией и проекцией обнаружена корреляция (по Спирмену) при уровне значимости 0,01. В данном случае мы можем видеть, как рационализация, казалось бы очень эффективно справляясь в первом случае с тревогой, в паре с проекцией несет только негативный фон.

Анализируя механизмы психологической защиты по степени зрелости, получили примерно те же противоречия, что и в предыдущем случае. Проекция, как онтогенетически ранний и примитивный механизм, не помогает успешно справляться с тревогой, так же как и рационализация, также часто используемая, хотя и значительно более поздняя в онтогенетическом развитии.

Отметим также, что обнаружены корреляции между всеми защитами, кроме реактивного образования, использующегося в меньшей степени.

Таким образом, механизмы психологической защиты в таком соотношении, в каком используются высокотревожными мужчинами, не эффективно справляются с тревогой.

Обратим внимание еще на один интересный факт. Все значения колеблются между 1,15 и 7,45 баллов. Если (7,45-1,15)/2 - получим прямую, делящую все значения на две равные части. Оказалось, что высокотревожные мужчины «находятся» над (за исключением реактивного образования), а низкотревожные - 5 точек из 8-ми - под этой прямой. Таким образом, высокотревожные мужчины используют те же защитные механизмы, что и низкотревожные, но в большей степени, более интенсивно, затрачивая большое количество энергии, но желаемого эффекта не получают. Отсюда мы можем сделать вывод о том, что увеличение интенсивности использования защитных механизмов у мужчин не ведет к эффективному снижению тревоги.

2.3. Проанализируем два отдельных случая.

А) Мужчина с мin уровнем тревожности (25 баллов).

Заметна тенденция к увеличению использования рационализации и снижению отрицания и подавления. Если более пристально всмотреться в произошедшие изменения, заметим, что увеличилось использование такого защитного механизма, как смещение (F), но уменьшилось B (подавление). Вспомним структурную модель «эмоций - механизмов защит - диагнозов» по Плутчику. В ней защитные механизмы B и F рассматриваются альтернативными, противоположными. Т.е. соотношение механизмов в общей структуре практически не изменились, за исключением, как мы уже писали, увеличения использования рационализации и снижения отрицания, где происходит замена более примитивного механизма на более поздний в онтогенетическом развитии.

Таким образом, повышение использования рационализации и снижения отрицания, практически не изменяя соотношения других защитных механизмов, делает полученную структуру еще более эффективной.

Б) Мужчина с мах уровнем тревожности (54 балла).

Заметна тенденция к увеличению использования отрицания и снижению компенсации, а описанная нами ранее не очень эффективная связь механизмов проекции и рационализации остается практически в той же пропорции. Все это привело в данном случае к еще более неэффективной структуре защитных механизмов.

3.Проанализируем график №2.

На нем изображены результаты женской выборки с высокими и низкими показателями личностной тревожности по Спилбергеру.

Спектр выраженности психологических защит различен.

3.1. Женщины с низким уровнем тревожности.

Проранжировав психологические защиты от наиболее используемых к наименее, заметили, что различий с мужской выборкой нет практически никаких. Также интенсивнее всего используются такие защитные механизмы, как рационализация и отрицание, возможно, по тем же соображениям, что были изложены ранее. Поэтому сразу же перейдем к анализу результатов женской высокотревожной выборки.

3.2.Женщины с высоким уровнем тревожности.

Этой группой также, как и мужской высокотревожной, в большей степени используются механизмы проекции и рационализации. Как уже было сказано ранее, этот способ не очень эффективен.

Высокотревожные женщины, так же, как и мужчины, используют те же защитные механизмы, что и низкотревожные, но в большей степени, более интенсивно, затрачивая большое количество энергии, но желаемого эффекта не получают. Поэтому можно сделать такой же вывод о том, что увеличение интенсивности использования защитных механизмов у женщин не ведет к эффективному снижению тревоги.

3.3. Проанализируем два отдельных случая.

А) Женщина с мin уровнем тревожности (24 балла).

Заметна та же тенденция, что и у мужчин, к увеличению использования рационализации и снижению механизмов отрицания и подавления. Поэтому останавливаться здесь не будем.

Б) Женщина с мах уровнем тревожности (55 баллов).

До максимума (10 баллов из 10-ти) увеличивается использование механизма проекции, рационализация по-прежнему на втором месте. В таком соотношении эффективно снизить тревогу не удается, даже при снижении механизмов регрессии и отрицания. В этом случае заметна некая ригидность, негибкость в использовании механизмов защиты.

Заметна тенденция к увеличению использования отрицания и снижению компенсации, а описанная нами ранее не очень эффективная связь проекции и рационализации остается практически в той же последовательности. Все это привело в данном случае к еще более неэффективной структуре защитных механизмов.

4.Проанализируем график №3.



На нем изображены результаты женской и мужской выборки с низким уровнем тревожности.

Графики по общей структуре, спектру выраженности защитных механизмов практически не различаются. Сходство рассматривалось ранее.

Различия достоверны (по Стьюденту) лишь по показателю С (регрессия). Как мы помним, регрессия - это возвращение на более ранний уровень развития или к способу выражения, который более прост (курение, алкоголизация, переедание и пр.). Как показали результаты, мужчины в большей степени используют этот механизм, нежели женщины. Возможно, это связано с тем, что в нашей культуре существует большее количество мужских способов регрессивного поведения, которые для женщин являются социально неприемлемыми. Курящая женщина оценивается обществом более негативно, чем курящий мужчина.

Проанализируем график №4.

На нем изображены результаты женской и мужской выборки с высоким уровнем тревожности. Достоверными оказались различия (по Стьюденту) по 4-м показателям: B(подавление), F(смещение), G(рационализация), H(реактивное образование). Мужчины в большей степени, чем женщины, используют такие психологические защиты, как подавление, смещение и рационализация, но в меньшей - реактивное образование.

1.Как мы помним, механизм подавления (вытеснение, изоляция) - это отделение части ситуации, которая вызывает тревогу, и отсутствие эмоциональной реакции при этом. Высокотревожные мужчины более порицаются нашим обществом, нежели низкотревожные, поэтому, возможно, мужчины более интенсивно (что подтверждается результатами нашего исследования - см. график 4) борются с тревогой, чем женщины. Кроме того, используя механизм вытеснения, происходит преодоление тревожности как эмоции в целом. Думается, это все и приводит к тому, что мужчины используют механизм вытеснения интенсивнее женщин.

2.Результаты исследования показали также, что мужчины в большей степени, чем женщины, используют механизм смещения, когда проявление инстинктивного импульса переадресовывается от более угрожающего объекта или личности к менее угрожающему. Возможно, это связано с тем, что мужчины более агрессивны женщин (а для агрессивных людей более типичным поведенческим механизмом является именно смещение).

3.По результатам исследования мужчины интенсивнее женщин используют механизм рационализации, т.е. чаще пытаются найти причины для объяснения или оправдания своих ошибочных действий. Мир для них предстает стройным, логически обоснованным, предсказуемым и прогнозируемым. Думается, эти различия связаны с более развитыми у мужчин, чем у женщин, пространственным воображением и математическими способностями.

4.Как показали результаты, женщины в большей степени, чем мужчины, используют такой защитный механизм, как реактивное образование, т.е. преобразование негативного аффекта в позитивный или наоборот. Психологическая защита заключается в предотвращении проявления неприемлемых желаний, чувств, благодаря развитию противоположных им установок и форм поведения. По теории Плутчика этот механизм актуализирует дружелюбие, общительность, что присуще в большей степени женщинам. Возможно, с этим и связаны полученные различия.

Выводы

По литературным данным и результатам проведенного нами исследования можно сделать следующие выводы:

Спектр выраженности используемых психологических защит у высоко- и низкотревожных как мужчин, так и женщин различен.

Низкотревожные мужчины и женщины мало отличаются друг от друга по общей структуре и спектру выраженности психологических защит. Несколько большие различия видны между мужской и женской выборкой с высоким уровнем тревожности.

Увеличение интенсивности использования защитных механизмов как у мужчин, так и у женщин не ведет к эффективному снижению тревоги. Но работа определенных защитных механизмов в определенной структуре, последовательности даже в небольшой интенсивности ведет к эффективному снижению тревоги. Возможна коррекционная работа с высокотревожными людьми.

Заключение

Мы провели исследование, направленное на установление взаимосвязи между тревожностью и механизмами психологической защиты.

Полученные результаты позволили сделать оптимистичный вывод о том, что возможна коррекционная работа с высокотревожными людьми.

Поставленная проблема является перспективной, и для дальнейшей ее разработки необходимо провести более обширные исследования, используя другие методики для диагностики психологической защиты, уточняя личностные характеристики, дифференцируя виды тревожности, акцентируя внимание на коррекционной работе.

Используемая литература

Аракелов Г.Г. и др. Тревожность: методы ее диагностики и коррекции // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 1977. № 1. С. 18-32.

Астапов В.М. Функциональный подход к изучению состояния тревоги // Прикладная психология. 1999. № 1. С. 41-48.

Баранова Я.С. Оценка эффективности механизмов психологической защиты. Курсовая работа. - Ярославль, 2002.

Бассин Ф.В. О силе "Я" и "психологической защите"//Вопросы философии. 1969. № 2.

Бассин Ф.В., Бурмаков М.К., Волков В.Г. Проблема психологической защиты // Психологический журнал. 1988. № 3.

Бурлачук Л.Ф. , Коржова Е.Ю. Психология жизненных ситуаций: Учебное пособие. - М., 1997.

Василюк Ф.Е. Психология переживания. - М., 1984. - 268 с.

Грановская Р.М. Элементы практической психологии. - 3-е изд. - СПб., 1997. - 608 с.

Егорова М.С. Психология индивидуальных различий. - М., 1997.

Журбин В.И. Понятие психологической защиты в концепциях З. Фрейда и К. Роджерса // Вопросы психологии. - 1990. №4. С. 14-22.

Зейгарник Б.В. Теории личности в зарубежной психологии. М., 1982. - 128 с.

Интернет: www.rumbler.ru

Киршбаум Э.И., Еремеева А.И. Психологическая защита. - 2-е изд. - М., 2000. - 181 с.

Киршбаум Э.И., Еремеева А.И. Психологическая защита. 2-е изд. М., 2000. - 181 с.

Колотилова Н.Н. Связь уровня тревожности и компетентности во времени. Курсовая работа. - Ярославль, 2002.

Кон И.С. Психология юношеского возраста. - М., 1979.

Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе / Пер. с англ. - М., 2001. - 480 с.

Михайлов А.М., Ротенберг В.С. Особенности психологической защиты в норме и при соматических заболеваниях // Вопросы психологии. 1990. № 5.

Мэй Р. Проблема тревоги / Пер. с англ. А.Г. Гладкова. - М., 2001. - 432 с.

Общая психология: Учебник / Под общ. ред. А.В. Карпова. - М., 2002. - 232с.

Обыденнова М.С. Роль защитных механизмов в поддержании самоотношения. Курсовая работа. - Ярославль, 1999.

Перлз Ф.С. Эго, голод и агрессия. - М., 2000.

Прохоров А.О. Методики диагностики психических состояний личности: Учебно-методическое пособие. - Казань, 1997. - 87 с.

Психологическое самообразование: читая зарубежные учебники: Проблемы психологии личности. - М., 1992. - 112 с.

Психология. Словарь /Под общ. ред. А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского. - М., 1990.

Романова Е.С., Гребенников Л.Р. Механизмы психологической защиты. Генезис. Функционирование. Диагностика. - Мытищи, 1990. - 144 с.

Салливен Г.С. Интерперсональная теория в психиатрии. СПб, 1999. - 347 с.

Сапогова Е.Е. Психология развития человека. - М., 2001.

У. Стюарт Аграс и др. Диагностика и лечение тревожных расстройств (Руководство для врачей).

Фрейд А. Психология «Я» и защитные механизмы: Пер. с англ. - М., 1993. - 144 с.

Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. - М., 1989. - 455 с.

Фрейд З. О клиническом психоанализе. Избранные сочинения. - М., 1991. - 288.

Фрейд З. Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа. - СПб., 1998. - 251 с.

Фрейд З. По ту сторону принципа наслаждения. Я и Оно. Неудовлетворенность культурой / Пер. с нем. - СПб., 1998. - 252 с.

Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений / Сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М.Г. Ярошевский. - М.,1989. - 448 с.

Фрейд. З. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Книга 1. Тбилиси, 1991. - 398с.

Хорни К. Собрание сочинений. В 3 т. Т. 1. Психология женщины; Невротическая личность нашего времени / пер. с англ. - М., 1997. - 496 с.

Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. - СПб, 1997. - 608 с.

Экспериментальная и прикладная психология. Вып. 10. Психические состояния. - Л., 1981.

Юзерович Г.Я., Соколова В.Н. Эмоциональные реакции в обычной жизни. - Хабаровск, 1984. - 96 с.

Приложение 1



Размещено на Allbest.ru