Парламентарное правление, являясь необходимым этапом модернизации всей общественно-политической системы, обеспечит безболезненную трансформацию функционирующей сегодня асоциальной политической системы в систему, где реализация ресурсного потенциала изучаемого региона будет осуществляться в интересах массовых групп населения. В этих условиях станет возможным введение принципа ответственности вышестоящих перед нижестоящими. Поэтому двухпалатный парламент явится консолидирующим началом для всего народа Осетии (Алании) и станет важным этапом в развитии институциональных основ прогнозируемого государственного образования Республики Алания.

Глава 5. Геополитические аспекты развития государственности осетинского народа.

Глава посвящена исследованию особенностей реализации военно-политического, социально-экономического, историко-культурного (религиозного) факторов, которые определяют направленность этнополитических, этносоциальных и экономических процессов в изучаемом регионе. Рассмотрение этих факторов во взаимосвязи и взаимодействии в интересующем нас аспекте было проведено с позиции территориального сознания, как самоотождествление людей, этносов с определенной территорией - Родиной. Обоснована историческая и политическая правомерность осуществления Россией контроля над геостратегической, геоэкономической территорией Кавказа.

Исследованиями установлено, что динамика исторического, этнополитического развития Алании (Осетии) и Кавказского региона в целом привели к несопоставимости размеров территории Алании наших дней с территорией Алании начала н.э. и периода средневековья. По мнению В.Б. Пфафа, З.Н. Ванеева, Б.А. Калоева и др., окончательный уход алан-осетин с этих территорий и их локализация исключительно в горах Центрального Кавказа произошла к концу XIV века (1395 г.)1.Однако и сегодня расположение территории Алании (Осетии) в центральной части Центрального Кавказа предопределяет столкновение на этой небольшой по размерам территории геополитических интересов многих государств и даже цивилизаций.

Усиление в XVIII в. позиций России на международной арене объективно привело к необходимости приобретения ею новых естественных границ. Данный процесс во многом обусловил расширение ее территории на юг. В этот исторический период проблема естественных границ на юге страны тесно переплетается со стремлением России выйти к Черному и Каспийскому морям. Один из наиболее удобных транспортных коридоров, обеспечивающих выход России в Закавказье и далее к Черному морю, и сегодня пролегает по территории Алании (Осетии). Надо полагать, данное обстоятельство и предопределило значительный интерес царского самодержавия к этому региону и народу, его населяющему. Поэтому последующие века стали процессом мирного и немирного подчинения населения севера и юга Осетии (Алании) геополитическим интересам Российского государства в этом регионе.

Лишившись во второй половине XIX века права самостоятельно устраивать свои территориальные дела, решать как внутренние, так и внешние территориальные споры, Осетия (Алания) впервые в своей многовековой истории полностью утратила контроль над своей территорией, как системообразующим элементом общесоциальной юридической категории государства, а вместе с этим и свой суверенитет. Данное обстоятельство закономерно привело к окончательной утрате Осетией своих государственных и естественных границ, что и сегодня является определяющим фактором в ее социально-политическом и экономическом развитии.

Установление в России нового государственно-политического строя (1917 г.) не повлияло на направленность ее национальной политики в изучаемом регионе. Политологический анализ показал, что с наделением Грузинской ССР правом суверенитета в рамках своих полномочий и включением в ее состав Юго-Осетинской автономной области, географическая разобщенность двух частей одного народа (аланского) была закреплена уже в конституционной форме. На всю территорию Южной Осетии была распространена юрисдикция Грузинской ССР, что в одночасье привело к изменению действующих в Южной Осетии правовых норм. Автоматически Грузия приобрела новые, исключительно благоприятные естественные границы, расположенные в центральной части Главного водораздельного хребта, что открыло ей доступ к транскавказской магистрали, которую Грузия никогда в своей истории не контролировала.

Вывод из-под юрисдикции России геостратегических территорий продолжался на протяжении всего ХХ столетия. Россия теперь уже в лице РСФСР и РФ последовательно утрачивала на юге и свои естественные границы. Наиболее успешно последние десятилетия экспансионистская политика по отношению к территории России проводилось лидерами Грузии. Приняв форму «ползучей» экспансии, они не только де-юре распространили свой государственный суверенитет на территорию Республик Южная Осетия, Абхазия, но и продолжили захват территории России, расположенной уже на северных склонах Главного Кавказского хребта. За годы Советской власти и 90-е годы им удалось сместить (перенести) административную границу Грузии на 40 км севернее Крестового перевала в сторону г. Владикавказа. Ключевым вопросом притязаний Грузии является осуществление теперь уже полного господства над Дарьялом, что приведет к утрате Россией доступа к Военно-Грузинской дороге. Сегодня уже вся южная часть этого ущелья территориально относится к Казбекскому району Грузии.

Таким образом, если, согласно историческим хроникам и данным археологии, южные границы территории Осетии (Алании) некогда проходили возле древней столицы Грузии - Мцхета, расположенной у слияния рек Арагвы и Куры, т.е. в 26 км севернее ее современной столицы г. Тбилиси (по нынешней Военно-Грузинской дороге), то сегодня, миновав Главный Кавказский хребет, граница переместилась на Северный Кавказ в предместья г. Владикавказа - столицы Республики Северная Осетия-Алания. Соответственно произошла искусственная трансформация сугубо закавказского народа грузин (картвел) в северокавказский народ.

Использованный в работе территориальный подход к анализу событий, характеризующих ход непрекращающейся борьбы за геостратегическое господство над территорией, естественными границами Осетии (Алании) с древнейших времен по настоящее время, позволил выявить их исключительную военно-политическую значимость. Они и сегодня являются движущей силой, определяющей основную направленность военно-политических и национальных процессов в изучаемом регионе.

Наряду с военно-политическим фактором, ключевое влияние на развитие Алании, ее народа, политических событий, разворачивающихся здесь на протяжении многих столетий, исторически оказывают социально-экономические особенности региона. В условиях суверенизации союзных республик СССР в начале 90-х гг. и с учетом закона земледелия о равно значимости и незаменимости факторов жизни растений (свет, тепло, воздух, элементы пищи) можно с уверенностью говорить о том, что Предкавказье с его разнообразными природно-климатическими зонами является наиболее благоприятным регионом Российской Федерации для ведения интенсивного агропромышленного производства. Северный Кавказ - единственный регион России, где можно успешно развивать плодоводство и виноградарство; ярко выраженная зональность региона делает его исключительно благоприятным для развития основного направления растениеводческой отрасли России - селекции, семеноводства; континентальный и резко континентальный климат, присущий большинству сельхозпроизводящих регионов РФ, делает плодородные предгорные равнины Северного Кавказа, пожалуй, единственным регионом, где возможно получение стабильных урожаев сельскохозяйственных культур.

Вышеизложенное исторически стимулировало и стимулирует закономерное движение разноплеменных народов на Кавказ, к его плодородным равнинам и предгорьям. Данное обстоятельство в еще большей степени актуализирует для Российской Федерации выработку правильной внешней и внутренней политики в этом геостратегическом, геоэкономическом районе, во многом определяющем продовольственную безопасность страны.

С точки зрения теории «месторазвития»1, территорию Кавказа, сочетающую более двух ландшафтов: равнина, предгорье, горы, водная стихия, следует считать исключительно благоприятным регионом для протекания процесса этногенеза. Если придерживаться данной теории, то феномен фиксации аланского этноса с древнейших времен по настоящее время на рассматриваемой территории объясняется, во-первых, ярко выраженным сочетанием различных ландшафтов, где он, по-видимому, сложился в новую систему (этнос) с последующей экспансией на соседние территории; во-вторых, после насильственной ликвидации Аланского государства (XIV-XV вв.) остатки алан смогли сохраниться благодаря системе высокогорных труднодоступных ущелий, расположенных на территории Центрального Кавказа, опять же, как самостоятельный этнос, но уже изолянт, не имеющий выхода на плодородные предгорья и равнины края. Здесь находит проявление еще одно специфическое свойство Кавказа, как территории, способствующей не только формированию новых этносов, но и длительной фиксации на данной территории, благодаря высокогорному поясу. То есть, под воздействием объективно складывающихся социально-экономических, ландшафтно-географических факторов исторически происходит формирование и развитие национальных и политических процессов в данном регионе.

Помимо особенностей, присущих земельным ресурсам Северного Кавказа, выступающих как основа воспроизводственного процесса в сельском хозяйстве, во многом определяющая закономерности развития процессов народонаселения, данная территория чрезвычайно богата полезными ископаемыми. Металлические и полиметаллические руды, расположенные в ее горной части, нефть Грозного, Баку, шельфа Каспийского моря делают этот регион зоной стратегических экономических интересов ведущих стран мира, транснациональных корпораций. Нефтяные месторождения Грозного, Баку, Каспия, ставшие, начиная с XIX века, основными поставщиками этого стратегического сырья на внутренний рынок России, в еще большей степени усилили экономическую составляющую во внешнеполитическом и внутриполитическом курсах России на Кавказе. Только доказанные нефтяные запасы Каспия оцениваются в 2,1-4,5 млрд тонн нефти, что сопоставимо с суммарными континентальными запасами США и Северного моря. Прогнозные оценки некоторых консалтинговых компаний ориентируются на 30 млрд тонн нефти. В зоне Каспийского моря к 2002 году были обнаружены месторождения природного газа в объемах 3,1-4,5 трлн кубометров.

Анализ данных, характеризующих финансовую помощь США странам Каспийского региона, Центральной Азии и Закавказья, позволил установить, что из общей суммы помощи 25% приходится на Грузию, территория которой не содержит запасов углеводородного сырья и не граничит с Каспийским морем. Данное обстоятельство позволяет рассматривать ее территорию как основной стратегический военный плацдарм США на Кавказе.

Таким образом, исторически сложившиеся социально-экономические особенности территории изучаемого региона обусловили слияние здесь как политических, военных, так и экономических интересов ведущих держав мира, международных корпораций. Небывалое доселе постоянное военно-политическое и финансово-экономическое присутствие США в Каспийско-Черноморском регионе, Грузии в корне меняет общую геополитическую ситуацию на Кавказе, утвердившуюся здесь с конца XIX века. Единоличный контроль над этой территорией с ее чрезвычайно большим ресурсным (экономическим) потенциалом, удобными транзитными магистралями рассматривается США как необходимое звено в построении монополярного мира. Грузии, аннексировавшей в XIX-XX вв. значительные стратегические территории Осетии (Алании), Абхазии и др., отведено ключевое место в этих гегемонистских планах.

Кавказ исторически является не только «горой языков», но и территорией, на которой сосуществуют различные религиозные конфессии. Здесь на относительно небольшой территории сконцентрировано большое количество разноплеменных народов, исповедующих практически все многообразие религиозных, духовных учений. Поэтому рассмотрение Кавказа с позиции его историко-культурного (религиозного) значения позволило в еще более наглядной форме представить существо этнополитических, национальных проблем, присущих этому геостратегическому региону и наметить основные пути их решения. Воздействие военно-политических, социально-экономических и историко-культурных (религиозных) факторов на общесоциальную обстановку на Кавказе противоречиво, а сравнительная оценка позитивных и негативных тенденций находится в прямой зависимости от конкретной политической ситуации в странах региона и их месте в системе международных отношений.

С точки зрения территориального подхода к развитию Российского государства, понятно его объективное стремление по приобретению естественных границ, расположенных на географическом юге ее территории Кавказе. В то же время проведенный историко-политологический анализ этого вопроса убедительно показал, что право сильного на Кавказе не работает в равной мере, как в других регионах. Специфика ландшафтно-географического расположения территории Кавказа, истории возникновения издревле проживающих здесь этносов, одни из которых представляют незначительные остатки некогда могущественных народов с многотысячелетней историей, знающих традиции своей государственности и внесших значительный вклад в развитие мировой цивилизации, предъявляет свои требования к формированию политики, способной привести к умиротворению Кавказа и его гармоничному развитию. Следовательно, новый внешнеполитический курс России в изучаемом регионе, в первую очередь, должен основываться на выстраивании логической связи между ее современными жизненными устремлениями на Кавказе и своим морально-историческим правом на контроль над этой территорией.

Анализ показал, что именно это право Россией так и не было сформулировано с момента ее первого прихода на Кавказ (XVIII в.) и по настоящее время. Данное обстоятельство и сегодня является первопричиной и краеугольным камнем притязаний к проводимой Россией политике в этом регионе со стороны ее политических оппонентов. Проблема заключается в том, что на уровне общественного сознания России, в силу ряда объективных и субъективных причин, сложились представления о Кавказе, как о геополитической категории без учета вышеприведенных особенностей. По существу, знание особенностей народов и народностей, населяющих Кавказ, их истории, коснулось только узкого круга научных исследователей, профессионально занимающихся этим вопросом. Знание историографии края было как бы отделено от государственной политики, проводимой здесь центральной властью, т.е. геополитика развивалась отдельно от историографии.

В результате политическая элита России, не сильно вникающая в существо кавказской проблематики, в одночасье привела исторически сложившийся многополярный мир Кавказа к двухполярному миру. Прямолинейный внешнеполитический курс России привел к тому, что на одном из полюсов этого мира находилась Грузия с ее непомерными, ни на чем не основанными политическими амбициями, а на другом - собственно Россия. Вместе с тем, историография региона и данные проведенного исследования свидетельствует о том, что Грузия, в силу ряда объективных причин, а именно: чуждость языка, культуры, менталитета титульной нации абсолютному большинству народов как Южного, так и Северного Кавказа; отсутствие исторической практики даже по кратковременному контролю над территорией всего Кавказа; территориальное расположение в XIX веке не в центре, а на самой южной оконечности кавказского региона, примыкающей к береговой линии Черного моря; отсутствие собственной производственной базы, как основы для развития национальной экономики; длительное пребывание под гнетом деспотичных восточных режимов (Турция, Иран) и т.д. никогда не являлась объединительной силой в изучаемом регионе.

Поэтому Россия была вынуждена компенсировать эти многочисленные «недостатки» за счет расширения территории Картли (Грузии) в направлении Центрального Кавказа, Западного и Восточного Предкавказья. Неверный выбор Россией стратегического партнера в своей государственной политике на Кавказе привел к ослаблению здесь позиций как горских народов, так, в перспективе, и самой России. И сегодня, как показал анализ, продолжает прогрессировать ползучая экспансия Грузии на территорию Северного Кавказа, при непрекращающемся исходе отсюда русского и русскоязычного населения.

Неспособность Грузии выполнять роль политической, национальной доминанты на Кавказе есть объективная, выявленная в ходе настоящего исследования реальность. Поэтому попытки дальнейшего «ввинчивания» США и странами НАТО народов Абхазии, Юго-Осетии и других в «фундамент» грузинской государственности не отвечает национальным интересам Российской Федерации. Российское государство должно в первую очередь решать на Кавказе не проблемы Грузии, а свои собственные многочисленные политические, национальные и экономические проблемы, которые в своей основе возникли, как следствие антироссийской направленности политического курса официального Тбилиси.

Находящиеся на протяжении последних восемнадцати лет в перекрестии кризиса мировых политических институтов, «неразрешимого» противоречия между правом нации на самоопределение и принципом нерушимости государственных границ, Абхазия, Южная Осетия и сегодня остаются без международно-признанной политической и экономической субъектности. В то же время, признание рядом западных стран независимости Косово (2008 г.), приближение вооруженных сил Североатлантического альянса вплотную к южным границам Российской Федерации, через предстоящее вступление в его ряды Грузии, создает уже отнюдь не гипотетическую угрозу национальной безопасности России. Данное обстоятельство выводит на качественно новый уровень формат отношений России с Абхазией и Южной Осетией, 90 процентов населения которых являются гражданами Российской Федерации. Дальнейшее расширение нового контура межгосударственного сотрудничества правительств РФ, Абхазии, Южной Осетии обеспечит снижение эскалации напряженности этнополитических, межгосударственных конфликтов в изучаемом регионе и ускорит интеграционные процессы между РСО-Алания и РЮО в политической, экономической, культурной, социальной и других сферах.

Прецедент Косово наглядно продемонстрировал один из возможных вариантов разрешения грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов, в основе которого лежит достижение политического консенсуса. По мнению экспертов, относительно мирный выход Косово из состава Сербии состоялся, во многом, по причине обещанного Белграду беспрепятственного вступления в ЕС. То есть, данные политические события стали следствием достигнутого компромисса между Сербией, ЕС, Косово, США. На этой основе в работе сформулирован вывод о том, что на пути согласования интересов как глобальных, так и региональных игроков (Россия, США, ЕС, Грузия, Абхазия, Южная Осетия, Северная Осетия, НАТО), может быть найден разумный компромисс в разрешении проблемы международного признания правосубъектности Абхазии, Южной Осетии, Косово, а также вступления Грузии в НАТО и ЕС. Опасения отдельных российских политиков и политологов относительно того, что легитимация Россией непризнанных государств Южного Кавказа - Абхазии, Южной Осетии ? приведет к развалу Ялтинско-Потсдамской модели устройства Европы, жесткому противостоянию со стороны Запада, как представляется, не основаны на реализме.

Во-первых, развал всей системы послевоенного устройства мира, а не только Европы, произошел в момент развала СССР и Варшавского договора.

Во-вторых, распад Югославии, признание независимого политического статуса бывших субъектов СФРЮ очертило стратегический вектор формирования новой политической карты Европы - «Европы регионов». Последнее предусматривает функционирование надгосударственных региональных правительств и не предусматривает развитие национальных государств. В-третьих, неоднократно апробированная сообществом западных государств последовательность приема новых членов в ЕС, через их предварительное вступление в военно-политический блок НАТО, в котором России по ряду объективных и субъективных причин нет места, говорит о существующих между Западом и Россией антагонистических противоречий. Основа данных противоречий зиждется в происходящей на глобальном уровне системной борьбе за экономическое (жизненное) пространство и природные ресурсы. Очевидно, что эта борьба в дальнейшем будет только обостряться, так как мировой спрос на энергоресурсы к 2035 г. возрастет на 50%, при этом 80% данного увеличения покроют ископаемые виды топлива1. В этих конкретно-исторических, политических условиях для Российской Федерации, обладающей 25% мирового природно-ресурсного потенциала, слабым утешением выступает концепция развития европейского пространства, сформулированная одним из основателей европейской интеграции Жаном Моннэ: «Европа - это не критерий. Европа - это постоянное открытие нового». В-четвертых, полномасштабное развертывание США системы ПРО в Европе (Чехия, Польша) при полном игнорировании национальных интересов России координальным образом меняет баланс сил в пользу Североатлантического альянса. Следовательно, есть все основания полагать, что признание Россией правосубъектности Абхазии и Южной Осетии (26.08.2008 г.) не изменит сложившийся формат межгосударственных отношений РФ с Западом. Более того, состоявшееся признание Россией Абхазии и Южной Осетии поможет национальной элите Грузии осознать тот непреложный факт, что первопричиной ее политической и экономической стагнации является не независимость бывших автономий Грузинской ССР от метрополии, а потеря собственного суверенитета в обмен на ожидаемую от «Запада» помощь в возврате последних под юрисдикцию грузинского государства.

Произошедшие 8 августа 2008 года военно-политические события, когда вооруженные силы Грузии в 00.10 (мск), поправ все ранее достигнутые международные договоренности, начали артобстрел и бомбардировки г. Цхинвала, координальным образом изменили военно-политическую ситуацию в изучаемом регионе. Данные события поделили не только грузино-осетинские, но грузино-российские отношения на до и после вышеуказанной даты.

Анализ текущей общеполитической ситуации на Кавказе позволил установить, что если бы 26.08.2008 г. не произошло признания Российской Федерацией правосубъектности Республики Абхазия, Республики Южная Осетия, то после реализации практически решенного вопроса о вступлении Грузии в НАТО, инициатива в этом вопросе автоматически перешла бы в руки Брюсселя. В этих условиях есть все основания полагать, что США, НАТО, страны ЕС в обмен на контроль над стратегически важным черноморским побережьем Абхазии и стратегическими перевальными транскавказскими автомагистралями Южной Осетии, незамедлительно признали бы независимый политический статус этих государств. Такое решение вопроса непризнанных государств полностью вписывается в тенденции глобального развития, предполагающие ликвидацию унитарных государств, каковой без сомнения и сегодня остается Республика Грузия. Подтверждением сказанному служит и прецедент Косово, который показывает, что, пожалуй, единственным препятствием для признания независимого политического статуса Южной Осетии, Абхазии со стороны США и их партнеров по НАТО являлась и является пророссийская направленность проводимой ими политики.

Очевидно, что расширение границ Североатлантического альянса до южных рубежей Российской Федерации крайне негативно отразилось бы и на уровне доверия жителей Северного Кавказа к проводимой руководством РФ как национальной политике, так и к ее внутри- и внешнеполитическому курсу. Более того, в случае опережающего со стороны США и их партнеров по НАТО признания правосубъектности Южной Осетии, Абхазии, у них появлялись необходимые политико-правовые рычаги для дестабилизации политической ситуации уже на Северном Кавказе. Приведенные выше доводы позволили с большой долей вероятности предположить, что в этих условиях положение о праве нации (народа) на самоопределение, проблемы разделенного осетинского народа, этноисторическая связь абхазского народа с народами адыгской группы Северного Кавказа обрели бы новый политический контекст.

Поэтому состоявшееся 26.08.2008 г. признание Россией независимости Республики Абхазии и Республики Южная Осетия следует считать своевременным и единственно приемлемым решением, способствующим как сохранению этнической, национальной идентичности осетинского и абхазского народов, так и защите национально-государственных интересов Российской Федерации. Вышеобозначенные военно-политические события и последовавшие за ними политические решения глобальных и региональных игроков изучаемого региона можно рассматривать и в качестве дополнительной доказательной базы оценок, выводов и прогнозов, которые вытекают из всей логики настоящего политологического исследования. То есть, сама социально-политическая практика современности свидетельствует о их достаточно высокой достоверности, научно-практической и политической значимости.

С учетом проведенного анализа внутриполитической и внешнеполитической ситуации на Кавказе очевидна необходимость дальнейшего развития обозначенного политического курса Российской Федерации в этом регионе. Новый политический курс России должен учитывать многовековой опыт взаимоотношений последней с народами, здесь проживающими, особенности историографии края и общемировые тенденции, которые определяют характер современных международных отношений. Архитектура региональной безопасности на юге страны должна выстраиваться с учетом специфики выявленных детерминант развития Кавказского региона в целом и предусматривать четкий план по включению Абхазии и Южной Осетии в систему международных отношений. Надо полагать, что все вышеизложенное может стать органической частью политологического базиса государственной политики, проводимой Российской Федерацией на своих южных рубежах.

В заключении диссертации на основе систематизации материалов проведенного исследования по этнополитической конфликтологии, социально-политическим ориентирам развития государственных образований Республика Северная Осетия-Алания, Республика Южная Осетия ? были сформулированы основные выводы и рекомендации.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях

Монографии и брошюры

1. Дзанайты Х.Г. О двух диалектах аланского языка. - Дзауджикау: Рухс, 1995. - 1,5 п.л.

2. Дзанайты Х.Г. Национальная доктрина Алании. - Владикавказ: Иристон, 2001. - 6 п.л.

3. Дзанайты Х.Г. Национальная доктрина Алании - XXI век: этнополитическое исследование. - М.: Наука. 2005. - 15 п.л.

Статьи в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ