Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• 1. Очерк жизни и творчества
• 2. Формирование мировоззрения Н. Макиавелли
• 3. Трактат "Государь" как отражение перехода от политической утопии к реализму
• Заключение
• Список литературы

Введение

Исследователями творчества Макиавелли замечено, что "каждый новый уровень его прочтения прячет под собой другой уровень, более глубокий". Под этим подразумевается не просто смена позиций в зависимости от времени или политических взглядов читающего. Речь идет именно о глубине проникновения. Тексты Макиавелли таковы, что дают основания как для самых поверхностных, так и для самых глубоких суждений. Есть резон, например, и в том, что первый крупный трактат Макиавелли "Государь" можно рассматривать как учебник тиранов. Можно говорить о том, что Макиавелли рассуждает в книгах как безбожник. Но при этом не меньше оснований найдется, чтобы, ссылаясь на те же книги, сказать, что он ненавистник тиранов или человек, высоко ставивший религию, а то и, как полагают некоторые современные авторы, внутренне благочестивый.

Поэтому, при углубленном прочтении может возникнуть желание примирить подобные явные противоречия с помощью какой-либо более изощренной трактовки, например, что республиканец Макиавелли написал апологию монархии из патриотических или просто профессионально-политических побуждений. Или что в такой форме Макиавелли выразил исторически обусловленный компромисс между новым капиталистическим и не сдающимся феодальным миром. Такие мнения имеют право на существование, и на своем уровне могут быть справедливы, в определенной мере объясняя "загадку" Макиавелли, которую старались разгадать поколения исследователей.

Еще один уровень понимания Макиавелли - стремление объяснить его с позиций историзма, изнутри его эпохи и изнутри личности. Но этот метод требует уже не просто прочтения автора, а того или иного прочтения всего Ренессанса или, по крайней мере, Италии этого периода.

Другой уровень прочтения Макиавелли можно было бы назвать философским. Он подразумевает встраивание Макиавелли в контекст всей истории культуры и в определенную концепцию мироздания, желание объяснить его фигуру как символ отвлеченной идеи, как вечный спутник человечества: выражение неумолимости политической логики, или вечного нравственного проклятия политика, или несовместимости деятеля и теоретика в одном человеке.

Но все эти уровни, тем не менее, не исчерпывают полноту возможностей, и снятие каждого из них открывает новую перспективу. Макиавелли, отражающий в изучаемом предмете собственные взгляды и чаяния, вызывает у читателя желание занять определенную позицию, задавая прямой вопрос, требующий решения. Неоспоримо также то, что читатели Макиавелли всегда ощущают его актуальность, его приложимость к сегодняшним болевым точкам. Но, вместе с тем, определенного ответа, что же хотел сказать Макиавелли и каков его совет, они не получают никогда, потому что такого ответа не существует. Макиавелли может помочь думающему читателю находить во всем слабые и сильные места, но сам он, как мыслитель, не дает рецептов. Он только показывает возможные продолжения ситуации, грядущие подъемы и спады. Размышляя, Макиавелли помогает читателю взглянуть на себя и общество со стороны. Поэтому целью нашей работы является показать особенности политико-правовой концепции Макиавелли, характеризующей переход от политической утопии к реализму.

1. Очерк жизни и творчества

Николо Макиавелли родился во Флоренции более пятисот лет назад, но споры о содержании и направленности его теорий и его политической деятельности не затихают до наших дней.

Макиавелли происходил из древней, но обедневшей тосканской фамилии, члены которой не раз занимали важные должности в флорентийской республике. Детство и юность его совпали со временем господства во Флоренции Лоренцо Великолепного (1472?1492), под покровительством которого флорентийская образованность переживала блестящий период своего развития. О ранних годах жизни Макиавелли не сохранилось никаких известий. По всей вероятности, он получил, согласно духу времени, гуманистическое образование. В 29 лет Макиавелли занял место секретаря Совета Десяти, которое удерживал за собой 14 лет.

Но его бурная политическая деятельность внезапно оборвалась, застав его в полном расцвете сил, обуреваемым политическими планами и жаждой активной деятельности. В 1512 году во Флоренцию вернулись Медичи, и Макиавелли, как человек, состоявший на службе враждебной им партии, был лишен своей должности и приговорен к высылке на год из Флоренции, а в следующем году по подозрению в заговоре против Медичи был заточен в тюрьму и подвергнут пытке. Но как бы превратно не складывалась его дальнейшая участь, Макиавелли не мыслил для себя службы никому, кроме своего родного города, который он любил, по собственному признанию, больше, чем душу. Продолжая тревожиться за судьбу Флоренции, он не примирялся с тем, что не может активно влиять на ход политической жизни своей родины.

Однако дух великого мыслителя не был сломлен. Он нашел единственный в его положении выход - духовные искания и творчество, постепенно вынашивая план сочинений, обессмертивших его имя.

Как отмечает Ф.М.Бурлацкий, трудно найти другой пример в истории общественной мысли, когда привычные понятия - жизнь и творчество - были бы так четко разграничены во времени, как у Н.Макиавелли. Судьба разделила все его бренное существование на три части: первая (1469-1498) - формирование личности и характера; вторая (1499-1512) - практическая деятельность на посту флорентийского секретаря; третья (1512-1527) - творчество. В 29 лет он вступил на политическое поприще, а в 43 года лишился его навсегда (с.175).

Адресуя свое первое крупное произведение - трактат "Государь" ? Лоренцо Медичи, Макиавелли рассчитывал убедить последнего в своей лояльности и в том, с каким опытным политиком Медичи посчастливится иметь дело, если они вернут его на службу. Когда же стало ясно, что надежды на восстановление на политическом поприще рухнули, Макиавелли полностью посвятил себя литературному труду. После нескольких лет "гниения и праздности" в деревне, он с 1516 г. принимает участие в регулярных встречах, организуемых группой гуманистов и литераторов в садах Козимо Ручеллаи для "ученых бесед и развлечений". Постепенно кипучая деятельность Макиавелли приняла совершенно новое направление - написание пьес. Знаменитейшая из ни - "Мандрагора" ? появилась, вероятно, в 1518-м году. Но самые страстные дебаты велись по наиболее волновавшим Макиавелли вопросам - политическим. Именно в садах Ручелаи, среди единомышленников, увлеченных республиканскими идеями, созрел очередной заговор против Медичи, едва не стоивший Макиавелли жизни.

В этот период появились "Трактат о военном искусстве" и самое оригинальное в политической философии Макиавелли сочинение - "Рассуждение о первой декаде Тита Ливия". В дальнейшем, когда по счастливому стечению обстоятельств Макиавелли удалось добиться расположения Папы, Макиавелли поручили написать "Историю Флоренции". Решив предварительно создать некую модель "Истории", Макиавелли взял в качестве образца "Жизнь Каструччо Кастракани из Луки" ? стилизованную биографию тирана, правившего в луке в начале 14 в., большую часть которой Макиавелли выдумал, чтобы придать ей максимально поучительный характер. Описание же событий и речи в ней были даны в лучших традициях античной и гуманистической историографии.

В.Топор-Рыбчинский пишет о том, что Макиавелли был мечтателем-реалистом, а точнее, мечтателем реализма. И в этом единственном значении он был поэт. В итальянской литературе он занял свое место как "творец комедии и новеллист, для остального же мира он - политический мыслитель, чья серьезность, сила и сжатость мысли, самое совершенство строгого стиля свидетельствуют о том, что Макиавелли был чем-то большим, нежели просто умом Возрождения".

Несомненно, Макиавелли - фигура трагическая. Всех поражал, по замечанию В. И. Рутенберга, с одной стороны, его громадный ум, а с другой - то отсутствие нравственных правил, которое кидается у Макиавелли в глаза, имя его сделалось символом политического коварства. Действительно, пишет Рутенберг, "от этого упрека невозможно его оградить, но извинение лежит, отчасти, в общих требованиях политики, отчасти, в характере той среды, в которой жил и действовал Макиавелли. Неразборчивое употребление средств нередко составляет условие успеха". И в этом отношении Макиавелли был вполне сыном своего века. Во всех европейских государствах борьба королевской власти со средневековым порядком сопровождалась безобразными явлениями, притом, что ни одна из европейских стран не представляла собой такой страшной картины, как Италия в начале 16 века. Николо Макиавелли жил в этой среде и естественным образом отражал ее стремления и недостатки. Вместе с тем, сочинения Макиавелли сделались настольной книгой правителей 16 и 17 столетий.

2. Формирование мировоззрения Н. Макиавелли

Круг источников, под влиянием которых сформировалось мировоззрение Макиавелли, был очень широк. Макиавелли добыл свои знания долгим изучением современных событий и глубоким исследованием древней истории. Он был прекрасно знаком с античной политической и философской мыслью, при этом не только цитировал любимых авторов древности, но и заимствовал многие их идеи. Исторический материал Макиавелли черпал у Плутарха, Фукидида, Ксенофонта и Тацита. В частности, как и Плутарх он стремился воплотить в исторических характерах скорее не историческую личность, а некую абстрактную идею, стандарты поведения, являющиеся, по его мнению, идеальными образцами для подражания. У Плутарха же он находит мысли о судьбе, у Аристотеля - представление о политическом теле как естественном образовании, которое со временем подлежит порче, у Полибия - учение о формах государственного устройства и идею о том, что политики изобрели языческую религию и манипулировали ею. Но самым любимым и почитаемым автором для Макиавелли был Тит Ливий с его идеализированными героями и достойными порицания злодеями, подчеркиванием моральной и дидактической значимости истории, в угоду которой он порой не останавливался перед пристрастной интерпретацией фактов, хотя сам был уверен, что несет читателям свет исторической правды. Ливий внушил ему веру в превосходство Римской республики, у него же было заимствовано Макиавелли и немало стилистических приемов, в частности, включение в текст пространных вымышленных речей герое.

Помимо античных авторов, Макиавелли изучил немало средневековых хроник, материал которых стал фактической основой при написании "Истории Флоренции" и использован в "Рассуждениях". Не избежал Макиавелли и использования библейской традиции. Так, обосновывая свой излюбленный тезис о том, что государь должен опираться на собственную армию, он апеллирует к истории Давида и Голиафа. Но, вместе с тем, он был далек от традиционного восприятия Священного писания, бывшего для него лишь одним из исторических источников, а не Священной книгой, собранием непререкаемых истин и наставлений.

Несомненно, влияние на Макиавелли и гуманистической историографии. В гуманистической традиции написания "Истории Флоренции" ? парадигматический пример гуманистического объяснения исторических изменений, основанный на роли великих людей и качеств человеческой природы. От гуманистов же идет стремление к приятной форме изложения материала, взгляды на историю как род литературы, независимость от авторитетов, прежде всего, церковных. Подобно гуманистам, Макиавелли вкладывал глубокий смысл в свои творения, хотел увековечить в них лишь то, что казалось ему ценным и поучительным, избегая так называемой "всеядности".

Но если гуманисты использовали историю для того, чтобы с помощью ее примеров приукрасить культурные идеалы, то Макиавелли она была нужна для того, чтобы с помощью ее примеров обосновать политические идеалы. При этом он старался соблюсти два главных принципа, считавшиеся у гуманистов обязательными: исторические труды должны включать моральные уроки и их главное требование к организации и изложению материала заключалось в том, чтобы основная идея была выражена с максимальной четкостью и ясностью. Вместе с тем, если гуманисты возвеличивали и идеализировали человека, глубоко верили в доброе начало его природы и ратовали за его личное совершенствование, то Макиавелли рисовал его таким, каким он виделся ему в реальной жизни. Он понимал, что расстояние между тем, как люди живут и тем, как должны жить, столь велико, что "тот, кто отвергает действительность ради должного, скорее действует во вред себе, нежели на благо". Вообще суждения Макиавелли о человеке в целом чужды классической и гуманистической традиции, тут они скорее перекликаются с христианским представлением об испорченности, греховности человеческой натуры. Свои "Рассуждения" Макиавелли открывает фразой о завистливой человеческой природе, о склонности людей скорее хулить, чем хвалить поступки других, а в дальнейшем перечень дурных качеств возрастает.

Однако, основным источником, под влиянием которого сформировалась теория Макиавелли, был его опыт и острый наблюдательный ум, подвергавший тщательному анализу и критике все увиденное им за годы активной политической деятельности. Сам он неоднократно подчеркивал, сколь многому научила его долгая практика и постоянное изучение мирских дел. Он менее всего был слепым подражателем или последовательным сторонником какой-либо историко-философской школы, отрицал даже общепризнанные авторитеты, если высказываемые ими суждения не совпадали с его собственными наблюдениями.

Тем не менее, нужно заметить, что Макиавелли не всегда критически использовал источники, а порой даже весьма свободно обращался с фактами, не заботясь о точной их передаче, так как больше всего его волновали теоретические выводы из них. Иногда он доверчиво относился к фактической стороне повествований древних авторов. Порой Макиавелли произвольно стилизовал события в угоду своей теории, даже те, о которых сам был хорошо осведомлен. Его политики действуют в соответствии с его пониманием и убеждениями, примеры подбираются и комбинируются в соответствии с главной целью. Но в тех моментах, которые, по мнению Макиавелли, важны, он стремился быть не просто точным, а скрупулезным.

Восстав против традиции, в которую не укладывались его идеи, Макиавелли часто наполняет широко известные до него термины своим содержанием, употребляя один термин в разных значениях и разные термины для обозначения одинаковых понятий.

Что же касается характерной черты метода Макиавелли, то таковой является сочетание диалектического и конкретно-исторического подхода к политическим влияниям, изучение их в противоречивости, стремление проникнуть в диалектику случайного и закономерного. Этим он заложил основы историзма - конкретного понимания исторических событий в сочетании с глубокими обобщениями. Он никогда не рассматривал явлений вне связи с окружающими их условиями, всегда видел в отдельных фактах необходимое звено в общей цепи причин и следствий.

Главная же новизна метода Макиавелли заключается в том, что от исторических уроков он всегда обращался к современному ему миру. Его обобщения о человеке и правительстве были, скорее, результатом собственного опыта, чем систематического изучения источников и литературы. История служила для него лишь подтверждением того, что достигнуто личным опытом и наблюдениями. Как понятно из предисловия к первой книге "Рассуждений", он намеревался сделать для политики то, что другие гуманисты сделали для юриспруденции, искусства и медицины: собрать вместе и сделать явными принципы, которым следовали древние, с тем, чтобы с очевидностью обнаружилось новое видение политики, приложить к политике те методы, которые успешно действовали в других областях.

3. Трактат "Государь" как отражение перехода от политической утопии к реализму

Творчество Макиавелли разнообразно и обширно, и главная его заслуга в том, что он низвел политику с заоблачных высот лицемерного морализирования на реальную земную почву.

Первый крупный трактат "Государь" был закончен Макиавелли осенью 1513 г. Своими советами, изложенными в нем, автор надеялся привлечь внимание Медичи и таким образом вернуться в политическую жизнь. Трактат был адресован "Его светлости Лоренцо Медичи", которому Макиавелли предлагал использовать свой богатый опыт дипломатической службы и познания в области политической мудрости, почерпнутые из творений классиков древности. За самоуничижительным тоном "Введения" в нем чувствуется уверенность в своем праве "обсуждать и направлять действия государей"

Исходя из своего богатого политического и жизненного опыта, Макиавелли в трактате "Государь" ставит и решает моральные проблемы в тесной связи с проблемами политическими. Одна из важнейших его заслуг состояла именно в том, что он впервые в истории отделил политику от морали и религии, сделал ее автономной, самостоятельной дисциплиной. Макиавелли не боится того, что его мнения резко отличаются от общепринятых, ибо его задача ? искать настоящую, а не воображаемую правду вещей.

Макиавелли проводит четкое различие между тем, что существует в жизни, и тем, что должно быть. "Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует скорее во вред себе, нежели на благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру. Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением, смотря по надобности". Действительно, взгляды Макиавелли коренным образом расходились с общепринятыми нравственными максимами. Ведь все и всегда советовали быть добродетельными прежде всего другим, независимо от того, как они сами и те, кому они советовали, вели себя на самом деле. Макиавелли дает реалистическую картину человеческих качеств существовавших и существующих государей и аргументированный совет ? каким надлежит быть государю в реальной жизни: " Если же говорить не о вымышленных, а об истинных свойствах государей, то надо сказать, что во всех людях, в особенности в государях, стоящих выше всех прочих людей, замечают те или иные качества, заслуживающие похвалы или порицания. А именно: говорят, что один щедр, другой скуп ..., один жесток, другой сострадателен; один честен, другой вероломен; один изнежен и малодушен, другой тверд духом и смел; этот снисходителен, тот надменен; этот распутен, тот целомудрен; этот лукав, тот прямодушен; этот упрям, тот покладист; этот легкомыслен, тот степенен; этот набожен, тот нечестив и так далее. Что может быть похвальнее для государя, нежели соединить в себе все лучшие из перечисленных качеств? Но раз в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни неуклонно им следовать, то благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же воздерживаться по мере сил, не более. И даже пусть государи не бояться навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти, ибо, вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагубно для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле доставляет государю благополучие и безопасность".

Вот это соотнесение человеческих качеств с реальными жизненными условиями составляет важнейший элемент или важнейшую сторону политического и этического учения Макиавелли. За явлениями он стремится вскрыть сущность, за нереальностью ? реальное содержание, за единством и сочетанием противоположных качеств ? живую человеческую личность, с определенным характером, сформированную определенными жизненными условиями.

Недобрая слава Макиавелли связана во многом с содержанием XVII главы его трактата "Государь", в которой излагаются основные принципы поведения государя. Если понимать все, что мыслитель советует в этой главе новому государю, буквально, то может сложиться впечатление о полном аморализме принципов, которые излагаются и защищаются Макиавелли. Надо заметить, что так дословно они и были поняты и восприняты подавляющим большинством читателей "Государя", и особенно власть имущими.

Макиавелли начинает главу "О том, как государи должны держать слово" с постановки проблемы, возникающей перед каждым государем: "Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи, в конечном счете, преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность. Надо знать, что с врагом надо бороться двумя способами: во-первых, законами, во- вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй ? зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя".

Макиавелли не случайно вводит в свои рассуждения образ кентавра, ? он пытается соединить то, что устанавливается человеком в человеческом обществе, с тем, что имеет естественное природное происхождение. Он советует также государю быть лисицей, чтобы распознать западню, и львом, чтобы устрашать волков, а не полагаться только на силу. Он советует государю проявлять в политике мудрость, осторожность, дальновидность: основательно изучать сложившуюся ситуацию, учитывать вероломство, непостоянство, хитрость и жестокость властителей, не считающихся ни с чем для достижения корыстных целей. Дословно эти советы звучат так: "Итак, из всех зверей пусть государь уподобиться двум: лисе и льву. Лев боится капканов, а лиса волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков. Тот, кто всегда подобен льву, может не заметить капкана. Из чего следует, что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали свое слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать также".

Макиавелли вовсе не проповедует аморализм, а скорее констатирует аморализм существующего в реальности общества. В реальной жизни под прикрытием самых возвышенных слов и нравственных ценностей творятся самые низменные дела. Высокие добродетели и благородные заповеди, как это происходит и по сей день, служили оправданием самых кровавых и бесчестных злодеяний. Отсюда у Макиавелли вырисовывается еще один принцип этики и политики ? быть и казаться: "Отсюда следует, что государю нет необходимости обладать всеми названными добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими. Дерзну прибавить, что обладать этим добродетелями и неуклонно им следовать вредно, тогда как выглядеть обладающим ими ? полезно. Иначе говоря, надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым ? и быть таковым на самом деле, но внутренне надо сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо. Следует понимать, что государь особенно новый, не может исполнять все то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия. Поэтому в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы переменит направление, если события примут другой оборот или в другую сторону задует ветер фортуны, то есть, как было сказано, по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и зла".

Здесь у Макиавелли признание фактическое творимого зла злом. Но с оправданием его неизбежности окружающим злом ? так можно сформулировать один вариант объяснения концепции Макиавелли.

И еще один вариант объяснения моральной концепции Макиавелли приводит в своей статье о нем М.А. Юсим, это оправдание творимого зла с точки зрения высшего критерия, например, интересов государства, и это естественно для трактата "Государь", так как рассуждение в нем ведется с позиций именно государя. М. Юсим отмечает и главное звено в цепи этической концепции Макиавелли: "...желание раскрыть истину служит нравственным обоснованием для его необычных моральных суждений. Научная истина, "полезная" для того, кто ее поймет, ? главная цель писателя... Макиавелли вполне усвоил гуманистический идеал истины свободного познания, когда писал: "Как бы то ни было, я не считаю недостатком защиту каких-либо мнений с помощью разумных доводов, лишь бы при этом не пользоваться властью или силой" ".

Итак, мы видим, как высоко ставит Макиавелли научную истину, сама истинность заставляет его предпочитать "низкие истины", если здесь уместны слова Пушкина, "возвышающему обману". Здесь усматриваются нравственные принципы Макиавелли, исследование которых нас интересует. Заслуга Макиавелли была в том, что именно с его помощью теоретическое рассмотрение политики освободилось от морали, это значит, что было признано существование независимых от тех или иных моральных установок и расходящихся с ними законов политической жизни людей. Но это не значит, что теоретическое рассмотрение политики вообще исключило мораль, а тем более суждения людей из поля своего зрения.

Самый революционный аспект "Государя" не в том, о чем там говорится, а в том, что игнорируется. До Макиавелли для всех политиков-теоретиков главным вопросом была цель государства. Власть мыслилась только средством достичь справедливости, благосостояния, свободы или Бога. Макиавелли утверждает, что целью является сама власть, и обсуждает только средства взять, удержать и распространить ее. Макиавелли отделяет власть от морали, религии и философии, устанавливая государство как автономную систему ценностей, не зависимую от других источников. Во имя государства можно нарушить и религию, и мораль. Все позволительно, даже обязательно - вплоть до тягчайших преступлений. Макиавелли не считает мораль ниже государства, просто каноны власти и узы морали не соприкасаются. Для моралиста выше всего этика, для священника ? религия, для государственного деятеля ? интересы государства: "ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА...". На знаменитый вопрос Достоевского: "Все ли дозволено?" Макиавелли (которого Достоевский, безусловно, счел бы за атеиста) отвечает: "Да, если цель, ? то есть стремление, отвечающее главным интересам общества, оказавшегося в особой ситуации, не может быть достигнута другим путем". Эту позицию не вполне понимают некоторые из тех, кто заявляет о своей антипатии к Макиавелли. Фиджис, например, считает, что он постоянно приостанавливал "действие habeas corpus в отношении всего рода человеческого", то есть настаивал на террористических методах, поскольку, по его мнению, ситуация всегда бывает критической, всегда безвыходной, так что он смешивал обычные политические постановления с правилами, необходимыми только в экстренных случаях. Другие его интерпретаторы ? возможно, большинство из них ? смотрят на него как на создателя или, по крайней мере, защитника того, что впоследствии стало называться "raison d'etat", "Staatsrason", "ragion di stato" ? оправданием аморальных действий, совершаемых во благо государства в исключительных обстоятельствах. Многие ученые указывали, и вполне обоснованно, что представление, согласно которому в безнадежных ситуациях нужны радикальные лекарства, поскольку "необходимость не знает закона", встречается не только в античности, но в равной мере у Фомы Аквинского, Данте и других средневековых авторов, живших задолго до Беллармино и Макиавелли. В основе этих параллелей, как мне кажется, лежит полное, но типичное непонимание тезиса Макиавелли. Он не говорит, что пока ситуация нормальна, общепринятая мораль ? христианский или полухристианский этический кодекс ? должна соблюдаться. Однако ненормальные условия могут привести к тому, что вся социальная структура, в которой этот кодекс только и может функционировать, окажется под угрозой и в таких непредвиденных ситуациях поступки, рассматриваемые обычно как дурные и отталкивающие, будут оправданы. Наряду с другими эту позицию занимают те, кто полагает, будто всякая мораль непременно держится за счет тех или иных социальных институтов ? например, католики, которые считают наличие церкви и папства совершенно необходимым для христианства, или националисты, усматривающие в политическом могуществе нации единственный источник духовной жизни. Такие люди утверждают, что чрезвычайные и "устрашающие" меры, необходимые для защиты государства, церкви или национальной культуры в моменты острого кризиса, могут быть оправданы, так как гибель этих социальных институтов нанесет непоправимый ущерб системе всех других ценностей. С помощью этой доктрины католики и протестанты, консерваторы и коммунисты оправдывали и оправдывают чудовищные преступления, от которых у обычных людей стынет кровь в жилах.

Не такова позиция Макиавелли. Для защитников raison d'etat единственным оправданием этих мер является то, что они исключительны, что они необходимы для сохранения системы, назначение которой состоит именно в том, чтобы не возникало нужды в столь отталкивающих мерах, иначе говоря, такие шаги оправданы лишь потому, что они покончат с ситуациями, которые делают их необходимыми. Но для Макиавелли сами эти меры в известном смысле совершенно нормальны. Безусловно, они вызваны только крайней необходимостью; однако политическая жизнь порождает довольно много ситуаций различной степени "тяжести", когда подобные меры становятся необходимы; поэтому Бальони, пугавшийся логических последствий собственной политики, был совершенно непригоден к тому, чтобы править. Понятие raison d'etat приводит к конфликту ценностей, который может оказаться мучительным для нравственных и чувствительных людей. Для Макиавелли же конфликта не существует. У общественной жизни своя собственная мораль, и христианские принципы (или какие-то индивидуальные абсолютные ценности), как правило, оказываются для нее существенным препятствием. У этой жизни свои нормы; она не требует постоянного террора, но одобряет или, во всяком случае, дозволяет применение силы там, где это необходимо для содействия целям. Если безопасность государства зависит от предстоящего решения, не следует учитывать, справедливо оно или нет, гуманно или жестоко, благородно или постыдно. Отодвинув все в сторону, нужно спрашивать лишь одно - "спасет ли оно жизнь и свободу государства?". Макиавелли нигде не восхваляет аморальность ради аморальности, он не нигилист; он не отрицает общечеловеческих ценностей и не пытается их разрушить. Но у государственного деятеля нужды власти превалируют над моралью. Не Макиавелли изобрел политическое убийство, предательство и обман. Но до него они совершались de facto, и никто не пытался их узаконить. Старались не замечать или оправдывать, или, в лучшем случае, строго осуждать "отдельные эпизоды" (ибо эти преступления, как бы часто ни совершались, считались исключениями). Макиавелли, покончив с лицемерием, создал четкую систему ценностей, отличных от общепринятой морали. Добро и зло превратились в его трактате из абсолютных категорий в относительные. Использование яда ? добро, если этим избавляешься от политического врага, тем более, если никто не узнает. Это вовсе не означает, что отравления вообще допустимы; цель политики ? власть, то, что эффективно для ее достижения ? добро, то, что неэффективно, ? зло, если употребить религиозный термин, ? грех. Добродетели государя ? решительность, честолюбие, сила, удачливость, а не богобоязненность, порядочность и целомудрие. Макиавелли видит даже "величие" в изящных и великолепных преступлениях.

Заключение

Судьба произведений и идей Макиавелли после смерти их создателя складывалась достаточно трагично. Ведь на протяжении более чем двух столетий ожесточенные дискуссии шли только вокруг самой заметной и явной части его творческого наследия - вокруг его политической концепции.

Наследие Макиавелли, как это часто бывает с яркими, неординарными авторами, новаторами, редко вызывало академический интерес, его труды и сам его образ стали объектом подражания и восхищения у одних и объектом презрения и ненависти у других. Наиболее непримиримую позицию по отношению к нему заняла католическая церковь, которая, по существу, возглавила "антимакиавеллистическое движение". При папе Павле IV (в 1599 г.) сочинения Макиавелли были внесены в "Индекс запрещенных книг". В течение короткого времени в среде иезуитов было создано огромное число трактатов с опровержением идей Макиавелли. Как правило, авторы соответствующих сочинений демонстрировали слабое знание текстов самого Макиавелли, а их основным "методом" являлось произвольное комбинирование отдельных цитат, вырванных из контекста, и даже выдумывание тезисов, доказывающих моральную, политическую и религиозную "порочность" Макиавелли. И хотя во всем этом движении не было ни одного достаточно крупного мыслителя, оно в значительной степени поспособствовало рождению представления о Макиавелли как о проповеднике крайнего аморализма и нигилизма. Если же говорить о позитивном восприятии идей Макиавелли, то его труды в самой существенной степени повлияли на складывание новоевропейской политической философии, особенно в том ее направлении, которое не признавало божественного происхождения государства. Его идеи были подхвачены и получили развитие уже в 16-м веке. В 1590 г. соотечественник Макиавелли Джусто Липсио опубликовал сочинение "Политические книги", где развивал тезис Макиавелли о необходимости использовать религию в качестве орудия политической деятельности. В 1639-м году Габриель Ноде в своей книге положительно оценивал теорию Макиавелли, полагая, что тот стремился изобразить в своих трудах образ идеального правителя, а не тирана. Помимо этого, особо можно отметить влияние Макиавелли на крупнейших философов 17-18-го веков. У Ф.Бэкона можно найти множество ссылок на Макиавелли, которого создатель методологии эмпиризма ценил за умение трезво, без малейших иллюзий и фантастических предпосылок изображать поведение людей на арене истории.

Список литературы

макиавелли политический утопия реализм

1. Алексеев А. С. Макиавелли как политический мыслитель. М., 1980, 336 с.

2. Барг М.А., Авдеева К.Д. от Макиавелли до Юма: становление историзма. - М., ИВИ РАН, 1998, 307 с.

3. Берлин И. Оригинальность Макиавелли. ? Пер. Сапова В.В. и Толмача А., Лондон, 1997, 268 с.

4. Болингброк. Г. Идея о короле-патриоте. Письма об изучении и пользе истории. М., 1978, 360 с.

5. Бурлацкий Ф.М. Загадка Макиавелли. - М., Профиздат, 1997, 392 с.

6. Грамши А. Избранные произведения. Т. 3., М. 195, 507 с.

7. Макиавелли Н. Государь. Избранные сочинения. М., 1991, 320 с.

8. Макиавелли Н. Избранные произведения. М., 1987, 453 с.

9. Николло Макиавелли: Pro et contra. Антология. - С-П, Изд-во Русск. Христ. гуманитарн.института, 2002, 532 с.

10. Рутенберг В. И. Макиавелли и его время. В сб. "Проблемы культуры итальянского Возрождения". Л.: Наука,1979, 172 с.

11. Топор-Рыбчинский. В. Макиавелли и эпоха Возрождения. Варшава, 1908, 320 с.

12. Юсим, М.А. Макиавелли в России: Мораль и политика на протяжении пяти столетий. М.А. Юсим. - М.: ИВИ РАН, 1998, 293 с.

Размещено на Allbest.ru