Трансформация политической системы России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Модели перехода от авторитаризма к демократии

2. Российская модель демократизации

Заключение

Список литературы

Введение

Современный этап социальных преобразований в России чаще всего обозначают понятием трансформация.

Под трансформацией понимается «обусловленное внешними факторами и внутренней необходимостью постепенное, не связанное со сменой правящей элиты, но в то же время радикальное и относительно быстрое изменение социальной природы, или социального типа общества» [Елизаров 1998:197]. Трансформации политического режима являются следствием общественных изменений.

Политическая власть в нашей стране объявила о формировании демократического политического режима, о демократизации российского общества, и это положение записано в Конституции Российской Федерации. Демократизация представляет собой сложное и многогранное понятие, которое является предметом дискуссий исследователей

Процесс демократизации в России существенным образом отличается от «классических» моделей трансформации политического режима. Если страны Восточной Европы оцениваются как в целом ориентированные на формирование элементов консолидированной демократии, то режим в России большинством исследователей не рассматривается как демократический. Одни исследователи считают, что Россия, вступив на путь демократии и даже достигнув пункта, который обычно называют «минимальной демократией», позже отказалась от сделанного выбора.

С точки зрения других политологов недемократический режим, практикующий выборы, был установлен в России вовсе не в результате провала минимальной демократии в начале 2000-х годов, а гораздо раньше, когда в одностороннем порядке состоялось введение «сверхпрезидентской» формы правления, допускавшей существование некоторых демократических институтов, но только в качестве второстепенных.

Дискуссии о характере политической трансформации в России не умолкают. Большинство авторов подчёркивает особый характер российской трансформации. [Коломийцев В. Ф. 2000: 38]. Таким образом, проблема изучения модели политической трансформации в России остаётся актуальной.

Целью данной работы является: дать характеристику модели политической трансформации в России.

Задачи:

1) охарактеризовать основные модели перехода от недемократического политического режима к демократическому;

2) выявить особенности модели политической трансформации в России.

1. 

1. Модели перехода от авторитаризма к демократии

Существует множество аналитических моделей перехода от недемократических режимов к демократическим. Наличие большого количества этих моделей объясняется многовариативностью процесса демократизации: все недавние переходы от недемократических форм правления в странах Южной Европы или Латинской Америки, Азии, Африки и бывшего СССР очень разнообразны, что затрудняет их сведение к какой-либо единой схеме.

Рассмотрим наиболее значимые из предлагаемых исследователями моделей. политический трансформация демократический режим

Одна из первых попыток создания такой модели была предпринята Д. Растоу [Растоу 1996: 7 - 15]. В качестве необходимых предварительных условий автор выделяет национальное единство и национальную идентичность. Согласно Д. Ростоу, демократический переход включает в себя три фазы:

*«подготовительная фаза», отличительной чертой которой является не плюрализм, а поляризация политических интересов;

*«фаза принятия решения», на которой заключается пакт или пакты, включающие выработку и осознанное принятие демократических правил;

*«фаза привыкания», когда происходит закрепление ценностей демократии, а также политических процедур и институтов.

По мнению Д. Растоу, важным моментом в осуществлении процесса демократизации является достижение компромисса. Кратко автор выделяет следующую последовательность этапов при переходе к демократии: «от национального единства как подосновы демократизации, через борьбу, компромисс и привыкание - к демократии» [Растоу, 1996: 8].

Другую модель представили Г. О'Доннел и Ф. Шмиттер [ Кузнецов 2000: 37], которые выделили три основные стадии перехода к демократии:

*либерализация, которая предполагает процесс институциализации гражданских свобод без изменения властного аппарата; результатом этого становится построение «опекунской демократии» (т.е. осуществляется опека чаще всего военного аппарата над демократическими институтами);

*демократизация - период институционализации демократических норм и правил, успешность которого зависит от выполнения двух условий: демонатажа прежнего авторитарного режима и сознательного выбора политическими силами демократических институтов и процедур; в процессе демократизации происходит смена всей структуры политической власти и подготовка свободных соревновательных выборов, которые формируют основу демократической политической системы;

*ресоциализация граждан, которая предполагает усвоение ими новых демократических норм и ценностей.

Модель А. Пшеворского [Кузнецов 2000: 36] состоит из двух периодов: 1) либерализации и 2) демократизации, делящейся на две стадии - «высвобождения из-под авторитарного режима» и «конституирования демократического правления». Либерализация характеризуется нестабильностью и различной направленностью (снизу или сверху). Ее результатом становится либо возвратное усиление существовавшего ранее авторитарного режима, либо переход к первой стадии демократизации. «Высвобождение из-под авторитарного режима» происходит менее болезненно при заключении компромисса между реформаторами (внутри авторитарного блока) и умеренными (внутри оппозиции). Заключительная часть процесса демократизации реализуется путем переговоров. В целом модель А. Пшеворского построена на выделении особой роли характера соотношения политических сил, участвующих в конфликте и достижения согласия.

С. Хантингтон создает несколько вариантов перехода от недемократических режимов к демократии на основе анализа эмпирического материала демократизации стран третьей волны [Кузнецов 2000: 39]. Это трансформация (трансдействие), замена (распад) и трансрасстановка (высвобождение). При трансформации главная роль отводится правительству, которое должно быть сильнее оппозиции. Этот процесс состоит из пяти основных фаз: появление реформаторов; приход их к власти; либерализация, обратная легитимность (замена реформаторов консерваторами); собственно демократизация, предполагающая обязательные переговоры с оппозицией. По мнению С. Хантингтона, после прохождения четвертой стадии демократизацию можно считать необратимой. Вариант замены предполагает наличие правительства, состоящего из консерваторов и (или) личную диктатуру вождя. В процессе перехода выделяются три стадии: борьба оппозиции; распад режима; борьба после распада. Трансрасстановка возникает как результат взаимодействия правительства и оппозиции по поводу принятия компромиссного решения о смене режима.

Все представленные модели имеют ряд общих достоинств и недостатков. Можно выделить их следующие достоинства: во-первых, все они в той или иной степени указывают на возможность недемократической альтернативы развития (однако только в модели С. Хантингтона этот вариант выделен и прописан достаточно четко); во-вторых, большинство моделей так или иначе отличают классическую демократию от консолидированной демократии; в-третьих, все они акцентируют внимание на том, что важным условием и содержанием одного из этапов является согласие элит.

Недостатком этих конструкций является то, что большинство из них скорее описывает конкретный случай демократизации на примере отдельно взятой страны или небольшой группы стран, нежели представляют собой универсальную модель перехода от недемократических форм правления к демократическим.

В связи с этим в политической науке предпринимаются попытки создания синтетических моделей демократизации, которые обобщают варианты построения демократии в разных странах. Одна из таких попыток принадлежит А. Мельвилю. По его мнению, в наиболее успешных случаях модель перехода к демократии подчинялась определенной логике действий и событий [Мельвиль 1999: 75].

Как правило, южноевропейские и латиноамериканские демократизации начинались сверху, т.е. от правящей элиты, которая состояла из реформаторов и консерваторов. Началу реформ сопутствовала предварительная «либерализация», которая могла включать в себя сочетание политических и социальных изменений - ослабление цензуры в СМИ, восстановление ряда индивидуальных юридических гарантий, освобождение большинства политических заключенных и т.д.

Реформаторы, проводя реформы постепенно, пытались противостоять консервативным силам режима. Это вело к росту общественной напряженности и обострению конфликтов. Разрешение данного противоречия происходило не как победа одной политической силы над другой, а как «оформление особого рода пакта между соперничающими сторонами, устанавливающего «правила игры» на последующих этапах демократизации и определенные гарантии для проигравших» [Мачкуа 2000: 43]. В качестве примеров таких соглашений можно привести пакт Манклоа в Испании, серию круглых столов в Венгрии и другие. За этим следовали учредительные выборы, в результате которых к власти приходили не проводившие реформы политики, а представители оппозиции. Затем происходили «выборы разочарования», которые передавали власть в руки выходцев из старых правящих элит, в целом не стремящихся к реакционной реставрации старого режима. Таким образом, происходила институциализация демократических процедур, которая являлась основой для построения в будущем консолидированной демократии.

В этой модели учитывается то обстоятельство, что «демократический транзит» совсем необязательно включает в себя процесс перехода от установления формально демократических институтов и процедур к собственно демократическим результатам, поэтому в качестве отдельного этапа выделяется фаза консолидации демократии.

Другой попыткой построения синтетической модели перехода от авторитаризма к демократии является модель О.Г. Харитоновой [Харитонова 1996:73]. Представленная автором модель включает в себя четыре основных стадии:

*либерализация политической жизни, предполагающая институционализацию гражданских свобод, контролируемое «приоткрытие» режима;

*демонтаж наиболее нежизнеспособных институтов прежней политической системы;

*демократизация, означающая установление норм, процедур и институтов демократического режима, основным критерием которой принято считать свободные выборы и консолидацию демократической политической системы;

*ресоциализация граждан в новую систему.

О.Г. Харитонова считает, что можно выделить две схемы перехода к демократии - кооперативную и конкурентную. Кооперативная включает в себя постепенную и последовательную либерализацию политического режима, аккуратный и контролируемый демонтаж ряда омертвелых институтов прежней системы при разумном воспроизведении сохранивших право на жизнь старых и конституирования новых демократических институтов, ресоциализацию населения. Эта модель наиболее оптимальна; она является результатом компромисса политических сил.

Конкурентная схема отягощена авторитарными синдромами. Она состоит из резкой либерализации, распада прежней политической системы, попытки внедрения новых демократических институтов любой ценой, нередко вопреки сопротивлению как сверху, так и снизу. Данная модель предполагает ускоренную и поверхностную либерализацию и быстрое проведение демократических выборов, в результате которых от власти отстраняется старая элита. Вследствие непрочности новых институтов возможны попытки реставрации недемократического режима.

Таким образом, существуют различные модели трансформации политического режима из недемократического в демократический. Создание синтетических моделей позволяет выделить и охарактеризовать основные этапы демократизации, представить общую логическую последовательность действий при их реализации.

Однако приведенные модели демократизации не могут быть признаны универсальными в силу того, что создать модель, включающую в себя все возможные варианты развития событий невозможно.

2. Российская модель демократизации

Существует несколько моделей, объясняющих процессы демократизации и их особенности в России. Это, например, модель, построенная А.Ю. Мельвилем на основе сочетания структурного и процедурного подходов демократизации с использованием методологии «воронки причинности», модель «ленинского наследия», разработанная Джовиттом и перенесенная на российский материал В. Елизаровым, модель трансформации политического режима в России, разработанная В. Гельманом.

Рассмотрим вышеназванные модели.

В основе модели А.Ю. Мельвиля лежит методология «воронки причинности», разработанная Д. Кэмпбеллом. Суть этого подхода описывается А. Ю. Мельвилем следующим: образом: «Представим себе последовательность событий, как бы находящихся внутри воронки причинности. Ось воронки - это временное измерение. События воспринимаются таким образом, как если бы они следовали одно за другим в сходящейся последовательности причинных цепей, двигаясь от широкой части конуса к его сужению. Форма воронки является логическим результатом избранной для объяснения задачи. Большинство сложных событий в воронке является результатом многочисленных предшествующих причин. Каждое из таких событий, в свою очередь, влияет на многочисленные последствия, однако наш фокус сужается по мере того, как мы приближаемся к переменной зависимого поведения. Мы постепенно исключаем те последствия, которые перестают оказывать влияние на политическое действие. Поскольку мы вынуждены рассматривать все частичные причины как существенные в каждый момент, то имеющих для нас значение последствий намного меньше, чем их причин. Результатом является эффект конвергенции, схождения в одной точке» [ Мельвиль 1999: 79].

А.Ю. Мельвиль выделяет ряд условий, влияющих на процесс демократизации в России. При этом он упорядочивает эти условия в рамках «воронки причинности»:

· Уровень международных факторов (геополитические, военно-стратегические, экономические, политические, культурно-идеологические факторы). Он включает в себя факторы, проявившиеся в начале 80-х годов и повлиявшие на реформаторские тенденции в СССР. Они не были решающими, но явились благоприятными для будущего развития демократии.

· Уровень государство - и нациеобразующих факторов. Сначала в СССР, а потом и в России отсутствовала гарантированная государственная целостность и национальная идентичность. Под лозунгами демократизации и антикоммунизма происходил рост национализма и сепаратизма, который спровоцировал распад СССР. Для современной России все более трудноразрешимой оказывается задача обеспечения национального единства, которая должна решаться до начала демократизации. Таким образом, данный фактор осложнил процесс демократизации в России и во многом обусловил его отличие от переходных процессов в других странах.

· Уровень структурных социально-экономических обстоятельств. Россия осуществляет процесс демократизации в условиях невысокого уровня экономического развития. Кроме того, в стране отсутствовали какие-либо зачатки рыночной экономики, что тормозило развитие трансформационных процессов. Поэтому в целом влияние данного фактора является неблагоприятным.

· Уровень социально-классовых факторов. В России отсутствовала адекватная демократии социальная база. Прежде всего, это характеризовалось и характеризуется отсутствием необходимого среднего класса, который должен выступать массовой социальной базой демократии. Другой особенностью является лишь частично обновленный правящий класс, который «удержал власть и приобрел собственность, став главным призером масштабного перераспределения и закрепления в фактически частное и акционированное владение, прежде всего, государственной собственности между основными входящими в него кланами и картелями». [ Мельвиль 1999: 81] Влияние этого фактора также следует признать неблагоприятным.

· Уровень культурно-ценностных факторов. Процесс демократизации в России не был обусловлен массовым распространением ценностей и ориентаций, характерных для гражданской политической культуры. Однако, как свидетельствуют результаты некоторых социологических опросов [25] и как показывает мировой опыт, постепенное усвоение этих ценностей и норм россиянами возможно.

· Уровень процедурных факторов. Он предполагает взаимообусловленность политических и экономических преобразований. Исследования Х. Линца и А Степана показали, что успешные демократические транзиты предполагают последовательную политическую демократизацию, затем строительство и закрепление эффективных демократических институтов, а далее создание «экономического общества» - систему социальных гарантий и посреднических институтов между государством и рынком. Только после этого осуществлялись болезненные экономические реформы. В России события подчинялись другой логике. Здесь не было создано ни демократических институтов для поддержки экономических реформ, ни институтов государственной поддержки рыночной экономики и системы социального обеспечения. Кроме того, факторами, отрицательно повлиявшими на процесс демократизации, были административный способ осуществления политических и экономических реформ, усугубивший раскол между властью и обществом, особенности формирования политической оппозиции в СССР и России, порожденной самим государством, а не гражданским обществом, отсутствие первых «учредительных выборов», которые должны были легитимизировать новый баланс общественных и политических сил.

· Микроуровень. Он включает в себя личностные и индивидуально-психологические особенности ключевых политических акторов, реально принимающих и осуществляющих важнейшие решения. Здесь следует отметить сохраняющееся влияние авторитарных настроений, причем не только в обществе в целом, но и в сознании важнейших политических акторов.

Совокупное влияние этих факторов, представленное в виде «воронки причинности», делает актуальным вопрос о возможности реализации авторитарного варианта в современной России. Однако, по мнению А.Ю. Мельвиля, возникает ряд препятствий для реализации такой альтернативы, среди которых следует назвать рост плюрализма групповых и корпоративных интересов, осознание региональными элитами своих преимуществ от дезинтеграции вертикальной оси и др.

Вторая модель трансформации политического режима в России - модель «ленинского наследия» Джовитта, охарактеризованная В. Елизаровым. Эта модель включает два основных параметра: характер организации институционально оформленных политических связей и особенности взаимоотношений между публичной и приватной сферами.

«Ленинское наследие» состояло в том, что восходящие ответы блокировались, а горизонтально организованные обратные связи практически не были институционализированы, так как горизонтальное взаимодействие было развито недостаточно. Это дополнялось напряженными отношениями между публичной и приватными сферами. Джовитт указывает на то, что «ленинский опыт усилил почти отрицательный образ политической сферы, добавив к нему обособленность приватной…Партийная монополия и репрессивное отношение к населению создавали в Восточной Европе «гетто» политической культуры. Население воспринимало ее как нечто опасное, чего следует избегать [Елизаров 1998: 113] Партия контролировала и наказывала за вторжение в приоритетные сферы жизнедеятельности общества. Возникающие политические связи создали благоприятную почву для появления сети клиентел, которые восполняли недостаток горизонтальных связей внутри политической системы.

После распада советского блока ситуация резко изменилась: вертикальные связи резко ослабли, это повлияло на необходимость консолидации по горизонтали. В этот момент сработал механизм напряжения между публичной и приватной сферами, давший такой набор политических идентичностей, который позволял использовать в сложившейся ситуации, прежде всего, клиентелистские связи.

Сохраняется кадровый состав прежнего аппарата. Однако консолидация новых политических акторов происходит в границах идейно-политических идентичностей, которые либо не были представлены в авторитарном режиме, либо используются с обратным знаком (например, интернационализм - национализм). Такая ситуация, по мнению В.Елизарова, «лишь усиливает неопределенность» политической трансформации в России [Елизаров 1998: 115]. http://www.i-u.ru/biblio/archive/meleshkina_polit/10.aspx - _ftn27

На основе представленной модели Джовитт делает вывод, что подобное развитие событий в Восточной Европе, в том числе и в России, дает основания для формирования скорее авторитарной олигархии, чем демократии.

Достоинствами данной модели являются следующие:она более корректна, чем ситуационные модели, позволяет делать более определенные прогнозы будущего политического развития. Недостатком является ее нестрогость, преодолеть которую, как справедливо отмечает В. Елизаров, возможно путем превращения этой модели из «метафоры» в «концептуальное обобщение» [Елизаров 1998: 119].

Модель демократизации России, построенная В. Гельманом, основана на анализе трансформации политического режима в России. При этом автор модели опирается на следующие структурные параметры, определяющие различие посткоммунистических режимов:

· механизм смены политической власти;

· характеристики акторов политического режима;

· соотношение формальных и неформальных институтов политического режима;

· характер проведения выборов;

· роль представительных институтов;

· роль политических партий;

· роль средств массовой информации (СМИ) [Гельман 1999: 114].

Механизм смены политической власти в определенной степени оказывается для переходных режимов важнее, чем механизм прихода к власти. Основными механизмами смены власти в недемократических режимах, по мнению В. Гельмана, являются революция, путч и пакт элит. Революции для посткоммунистических стран не характерны, путч ориентирован на применение насилия и возникает как результат высокого уровня конфронтации в рамках элит, а пакт элит, наоборот, предполагает высокий уровень согласия политических акторов.

По результатам анализа характеристик акторов политического режима можно выделить два идеальных типа. Первый тип характеризуется наличием одного доминирующего актора , в отношении которого ни один из других политических акторов не может выступать как препятствующий достижению всех или большинства его целей. Для второго типа свойственно наличие более одного, активного политического актора. В первом случае режим будет носить название моноцентрический , во втором - полицентрический. Демократические режимы являются полицентричными, а авторитарные - моноцентричными. Переходные формы политических режимов характеризуются и моноцентризмом, и полицентризмом, и неопределенным соотношением сил политических акторов.

Следующим критерием выступает характер взаимодействия формальных и неформальных институтов. В качестве индикатора взаимодействия формальных и неформальных институтов В. Гельман выделяет функционирование формальных политических институтов - «органов законодательной, исполнительной и судебной власти, местного самоуправления, политических партий и их фракций в парламентах, средств массовой информации - с точки зрения их автономии, эффективности и характера регулирования деятельности их действий, имея в виду соотношение легальных, внелегальных и противозаконных норм» [Гельман 1999: 117 - 118]. С использованием этого критерия сложно определить жесткие границы между различными режимами. Однако в целом можно утверждать: чем больше деятельность политических акторов определяется неформальными институтами, тем меньше данный тип режима приближается к либеральной демократии.

Характер проведения выборов включает в себя, прежде всего, доступность участия в выборах всех кандидатов, наличие равных возможностей конкуренции (например, политическое финансирование, доступ к СМИ), контроль за подведением итогов и применение равных и адекватных санкций за нарушение установленных правил игры. Либеральным демократиям должны быть присущи свободные и справедливые выборы, для ряда посткоммунистических режимов (в том числе России) свойственен переходный вариант - свободные, но несправедливые выборы, т.е. выборы, проходящие в ситуации неравенстве условий.

Роль представительных институтов для авторитарных режимов определяется их декоративным характером, в либеральных демократиях их роль является неотъемлемым признаком демократического устройства. Альтернативой парламентаризму в посткоммунистических странах выступают институты корпоративного представительства, которые подменяют парламент как механизм согласования интересов при принятии решений или создают наличие иллюзии таких согласований [ Гельман 1999: 119].

Роль политических партий в процессе формирование правительства и выработки политического курса в либеральных демократиях является значимой и неоспоримой. В авторитарных режимах партии выступают как явления второго порядка по отношению к режиму. По мнению В.Я.Гельмана, критерием роли партий в переходных режимах является, в первую очередь, их способность к формированию политически ответственных правительств. Чем меньше значимость политических партий в этом процессе, тем дальше отстоит переходный режим от либеральной демократии.

Роль средств массовой информации в условиях авторитарного режима и либеральной демократии является различной. В первом случае СМИ чаще всего находятся под жестким контролем со стороны государства, хотя, например, цензура может быть полной, касаться ограниченного круга тем или практически отсутствовать (в этой ситуации СМИ, по крайней мере, не выступают против правительства и/или основных принципов режима). Либеральные демократии характеризуются плюрализмом СМИ, т.е. их демонополизацией, доступом к СМИ представителей различных политических сил. Процесс функционирования СМИ в посткоммунистических странах может быть различным: от варианта монополизации общенационального канала телевещания группой частных лиц и до варианта подконтрольности независимых СМИ их учредителям, которые могут быть представлены органами власти.

Поскольку разброс вариантов трансформации посткоммунистических режимов по выделенным критериям очень широк, то ограничиться одной моделью промежуточного развития невозможно, поэтому В. Гельман предлагает типологию различных моделей политических режимов в странах бывшего СССР.

Таким образом, политический режим в России и большинстве ее регионов в настоящее время соответствует характеристикам гибридного режима, хотя в отдельных регионах можно говорить о наличии авторитарной ситуации. Особенностью гибридного режима является его относительная устойчивость, которая заключается в отсутствии явных внешних и внутренних факторов, способных сделать эволюцию режима в сторону авторитаризма, либо демократии устойчивой.

Представленные в данной работе модели не являются единственными, скорее они более качественно объясняют особенности происходящего процесса демократизации в России. Как видно из проведенного анализа, они по-разному прогнозируют дальнейшее развитие событий. Это связано, с одной стороны, с методологической неразработанностью теории демократических транзитов, с другой, сложностью процесса трансформации прежде всего политической и экономической систем в России

Заключение

В нашей работе мы рассмотрели модели политической трансформации и взгляды исследователей на процесс политической трансформации в России. Анализируя концепции политической трансформации, мы пришли к выводу, что в политологии господствуют представления о политическом режиме в России как о режиме переходного периода, несущем черты как демократии, так и авторитаризма. По мнению учёных, политический режим в России и большинстве ее регионов в настоящее время соответствует характеристикам гибридного режима, хотя в отдельных регионах можно говорить о наличии авторитарной ситуации.

Политический режим в России характеризуют следующие черты:

- исполнительная власть преобладает над представительной;

- отмечается слабость гражданского общества, наличие теневой экономики;

главные политические акторы - элита (как старая, так и новая).

В целом оценки перспектив российской трансформации и перехода к демократии в литературе носят неопределенный либо умеренно пессимистический характер.

Список литературы

1.Гельман В.1999.Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М.

2. Елизаров В. 1998. От авторитаризма к демократии: две модели. М.

3. Коломийцев В.Ф. 2000. Демократический режим. - Социально - гуманитарные знания. № 5.

4.Мельвиль А.Ю. 1999. Демократические транзиты. Теоретико-методологические и прикладные аспекты. М.

5. Кузнецов И.И. 2000. Парадигма транзитологии: Плюсы и минусы объяснительной концепции переходного периода. - Общественные науки и современность. № 5.

6. Мачкуа Е. 2000. Преобразование посткоммунистического тоталитаризма и посткоммунистическая системная трансформация: проблемы, концепции, периодизация. - Полис: Политические исследования. № 4.

7. Растоу Д.А. 1996. Переходы к демократии: попытка динамической модели. - Полис: Политические исследования. №5.

8. Харитонова О.Г. 1996. Генезис демократии (Попытка реконструкции логики транзитологических моделей). - Полис: Политические исследования. №5.

Размещено на Allbest.ru