Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В середине XIX века русское общество стояло перед необходимостью коренных изменений в политической и экономической сферах. Потребность в этом осталась и после реформ 60-х годов - отмены крепостного права, реформы земств и судебной реформы, так как все проведенные реформы, кроме последней, были непоследовательны, нерешительны и компромиссны. Россия по-прежнему оставалась сословным бюрократически-дворянским государством. Она не стала, как этого желали многие, ни демократической, ни конституционной страной. Поэтому произошло колоссальное оживление общественной жизни. 

В России в 60-70-е годы впервые в истории на общественно-политическую сцену выступило общественное мнение. Одни призывали к продолжению реформ, к их радикализации, а другие - к восстанию и слому всей системы вообще. С этого времени в России стало открыто звучать требование широкой общественности о необходимости прогресса общества. 

Появление социологии в России после реформы 1861 г. является не случайным, а вполне закономерным, так как в это время начался интенсивный переход от феодального общества к капиталистическому, с его процессами индустриализации и урбанизации, изменением структуры общества, делающий невозможными устаревшие идеи и идеалы дореформенного времени. 

Основной причиной возникновения социологии в России стали процессы, которые происходили в первую очередь в экономической сфере и потребовавшие в связи с этим знания об обществе как целостной взаимосвязанной системе. Социология этого периода теоретически выражала в различной форме требования буржуазного изменения, реформирования существующих в России порядков.

Стимулирующим фактором для развития социологии в России оказалось усложнение социальной структуры русского общества. Произошел бурный рост городских сословий, которые до реформы были совсем незаметны на фоне крестьянства и дворянства. Развитие капитализма также привело к увеличению и усложнению состава городского населения, появилась масса новых профессий, возросла мобильность населения, что приводило к ломке старых культурных стандартов. Рост больших городов с неизбежностью порождал появление новых острых социальных проблем. Все эти изменения способствовали усилению интереса разных слоев русского общества к социальным проблемам. Русские интеллигенты стремились помочь угнетенному народу. 

Главные теоретические достижения социологической мысли в России, и это было отмечено историками социологии, как отечественными, так и зарубежными, стали естественным результатом, ответом на основной вопрос того времени, остро вставший перед ними, - "Что считать наиболее важным для блага Народа?". Вся история социологии показывает эволюцию основных вопросов, на которые она была призвана отвечать, что в решающей мере зависело от той ситуации, которая господствовала в стране. 

1. Позитивизм в России XIX веке

Зарождение социологии в России началось в середине XIX в. Не смотря на значительное экономическое и социально-политическое отставание Росси от Запада, а так же то, что данная наука пришла к нам с Запада, отечественная социология к концу XIX в. достигла уровня не уступающего европейскому. Сложные и обостряющиеся социальные проблемы развития страны стимулировали разработку социологической теории. Российская социологическая мысль имела прекрасную возможность опираться на достижения европейской социологии. Большое влияние на нее оказали взгляды Конта, Дюркгейма и Вебера. 

В эволюции российской социологии выделяют три этапа:

1. от середины XIX в. до 1917г.

2. от 1917г. до 20-50-хх годов ХХ в.

3. от 50-х.годов ХХ в. до настоящего времени.

Главная особенность первого этапа состояла в одновременном зарождении двух течений позитивизма и марксизма. Как и на Западе в России господствовала позитивистская социология.

Направление это слагается из самых разнообразных элементов: в нем перемешаны идеи позитивизма, эмпиризма крайнего, эмпиризма умеренного, реализма, утилитаризма различных оттенков, материализма. Если амальгаму из этих направлений можно назвать позитивизмом, то только в том смысле, что все они сходятся в отрицательном отношении к метафизики.

То есть позитивизм разделился на два основных направления: классический позитивизм, как философская система Конта и позитивизм, как антиметафизическое направление.

Позитивизм, сделавший громадные завоевания на западе, благодаря историческим условиям, при которых возник, не остался без последователей и в России. Ни одно направление не было так популярно и долговечно в России, как позитивизм.

Первый этап, прежде всего, связан с творчеством таких крупных социальных мыслителей, как П.Л. Лавров (1829 - 1900) и Н.К. Михайловский (1822 -1904). Развиваемое ими направление социальной мысли получило название субъективной социологии. Основополагающие идеи этого направления были впервые сформулированы в знаменитых «Исторических письмах» П.Л. Лаврова (1870). Как и у других классиков теоретической социологии -- О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, в центре внимания субъективной социологии стояли разработка учения об обществе в целом, выявление закономерностей и направленности его развития. Значительное внимание представители субъективной социологии уделяли разработке теории общественного прогресса.

Петр Лаврович Лавров (1823-1900) первым ввел в социологическое знание такие термины, как «антропологизм», «субъективный метод», «субъективная точка зрения». В 1859 г. выходят в свет две работы П.Л.Лаврова («Механическая теория мира» и «Очерки теории личности»), написанные в позитивистском духе.

Социология представлялась Лаврову наукой нормативной. По его мнению, индивид является единственной реальной движущей силой общества, а потому пренебрегать его интересами - значит проглядеть самые важные социальные явления. Хотя ход истории определен объективными законами, индивид, по-своему интерпретируя исторический процесс, ставит свои цели и выбирает свои средства, трансформируя объективно необходимое в акт собственной воли.

Основную задачу социологии Лавров усматривал в изучении мотивов деятельности личностей и их нравственных идеалов. При этом особое внимание уделялось анализу «солидарных», как он писал, действий людей, направляемых их общими интересами. Под солидарностью он понимал «сознание того, что личный интерес совпадает с интересом общественным» и «что личное достоинство поддерживается лишь путем поддержки достоинства всех солидарных с нами людей». Солидарность - это «общность привычек, интересов, аффектов или убеждений».[1] Все это обуславливает сходство поведения и деятельности людей.

Главными факторами, направляющими деятельность людей, Лавров считал их внутренние мотивы, идеалы и волю. А потому «объективный» анализ явлений общественной жизни, т.е. постижение «правды-истины», легко соединялся с субъективным, оценочным подходом к ним. Данный подход заключался в нахождении «правды-справедливости», призванной осветить путь к обществу, в котором бы гармонически сочетались интересы всех людей. В этом и заключается социальная направленность субъективного метода в социологии.

В своих работах Лавров ставил и по-своему решал целый ряд фундаментальных проблем социологии, в том числе о движущих факторах исторического процесса, его объективной и субъективной сторонах, роли личности в истории, механизме и направленности общественного прогресса. Он размышлял о «социологических законах» развития общества, которые он пытался истолковать с позиций того же субъективного метода. Для этого, пояснял он, надо стать на место страждущих и наслаждающихся членов общества, а не на место бесстрастного постороннего наблюдателя происходящих в обществе событий. Только тогда станет ясной закономерная направленность воли людей и их действий.

Основным двигателем истории, по мнению П.Лаврова, являются действия критически мыслящих личностей, составляющих передовую часть интеллигенции.

Николай Константинович Михайловский (1842-1904) - один из лидеров русского позитивизма, автор "субъективного метода" в социологии. Стройная система его взглядов в цельное мировоззрение способствовали тому, что в конце 70-х годов он занял одно из первых мест в русской общественной мысли. 

Н.К. Михайловский считал, что нельзя относиться к обществу как агрегату физических тел и явлений. Социолог в отличие от естествоиспытателя, биолога не может строить свою науку, науку об обществе, беспристрастно, так как объектом этой науки является чувствующий человек, реальная личность, поэтому социолог - "наблюдатель" не может не ставить себя "в положение наблюдаемого". Михайловский был ярким индивидуалистом. Для него критерии блага реальной личности стал тем краеугольным камнем, на котором он возводил всю свою систему социологических воззрений. Личность, утверждал учёный, весома только в общественной среде, личность и общество дополняют друг друга. Всякое подавление личности наносит вред обществу, а подавление общественного - вред личности. Сама личность - это человек, пытающийся синтезировать личную пользу с общественной.

Михайловский отрицал право "высшей гармонии" за обществом - организмом, если из человека делают лишь средство для процветания этого организма. Развитие по органическому пути с его разделением труда превращает реальную личность в "палец от ноги". Для Михайловского "желательно", чтобы общество пошло по пути прогрессивного развития, развития "надорганического", где широта и целостность личности обеспечиваются не разделением труда, а "кооперацией простого сотрудничества". 

В социологии, считал Михайловский, надо пользоваться не только объективным, но и субъективным методом исследования, категориями нравственности и справедливого. В реальном мире необходимо действовать в соответствии с целями и "общим идеалом", а не переносить механически на человеческое общество причинность, проявляющуюся в природе. Только определив цель, можно определить пути практической деятельности, пренебрежения к целям и идеалам неизбежно ведёт к ультраиндивидуализму, к взгляду на жизнь как на процесс, где каждый заботиться только о себе, ведёт себя так, как ему заблагорассудится, не интересуясь общественными делами, не стремясь к социальному идеалу, а следовательно и к собственному совершенству и к совершенству общества в целом. Объективизм есть позиция чистого разума, субъективизм - нравственный суд свободной воли, и здесь одно не отрицает, а лишь дополняет другое. В свою формулу прогресса Михайловский включает субъективно-этический момент, считая справедливым и разумным только то, что приближает личность к её всестороннему развитию и целостности.

Михайловский считал, что в основе развития общества лежат не биологические, а социальные процессы, в том числе разделение труда, борьба нового уклада общественной жизни со старым, передовых и реакционных идей и общественных идеалов. Он указывал на прогресс общества и прогресс личности. Ни один из этих видов прогресса не должен осуществляться за счет другого. Важно, чтобы общество в своем развитии создавало необходимые условия для всестороннего развития каждой личности. 

Наиболее влиятельной в русской социологической традиции была субъективная школа. Это положение определялось рядом моментов. Во-первых, школа просуществовала продолжительное время, с конца 60-х гг. XIX в. до конца 20-х г. XX в. В количественном отношении субъективная школа была представлена множеством публикаций. Наряду с "отцами-основателями" (П.Л.Лавров (1828-1900): «Социологи-позитивисты», «Введение в историю мысли», «Теория и практика прогресса», «Социальная революция и задачи нравственности», «Задачи понимания истории», Н.К.Михайловский (1842-1904): «Аналогический метод в общественной науке», «Теория Дарвина и общественная наука», «Герои и толпа», «Орган, неделимое, общество») в ней обнаруживаются несколько поколений последователей. Во-вторых, представители данной школы прекрасно понимали российскую социальную реальность. В-третьих, это направление появилось как продолжение западных позитивистских идей, считая науку инструментом социальных изменений и умственного прогресса.

Южаков Сергей Николаевич (1849-1910), несмотря на то, что являлся представителем субъективной школы, возражал против термина «субъективная школа», заменив его термином «этико-социологическая школа». Он, однако, вполне разделял мысль о правомерности внесения в социологические исследования и построения некоторого этического момента, так как при изучении общественного развития центром тяжести для нас всё-таки является личность.

С.Н. Южаков считал ошибочным разделение наук, т.е. это не ведёт к созданию особого метода, а только лишь дополняет наши точки зрения и отражается на содержании заключений. «Социологическое исследование может и должно держаться общенаучного метода и притом тем строже и неотступнее, чем сложнее материал, над которым приходится работать пытливости социолога». 

Нравственная доктрина, по мнению Южакова, есть учение об отношении личности к обществу и, как таковое, входит в состав социологии. «Ошибка субъективистов заключалась в том, что они теоремы социологии приняли за теоремы логики и доктрину, долженствующую влиять на содержание науки, объявили методологическим критерием».

«Социологические этюды» - главная теоретико-социологическая работа С.Н. Южакова. На создание корпуса текстов, вошедших впоследствии в одноименный двухтомник, он потратил более двадцати лет жизни. Первые статьи цикла появились в 1872-1873 гг. в журнале «Знание». По оценке Н.И. Кареева, они «представляли собой первый в России систематический трактат социологии, начинающийся словами о задачах социологии, о строении общества и его отправлениях, об общественном развитии и прогрессе, об определении общества»[2] 

Среди всех русских социологов конца XIX - начала XX в. самую важную роль в духовном объединении и взаимном понимании Запада и России играл М.М.Ковалевский (1851-1916): « Очерк развития социологических учений», «Очерк происхождения и развития семьи и собственности», «Современные социологи», «Происхождение семьи, рода, племени, собственности, государства и религии».

Наряду с субъективной социологией, заметное место в социальной науке того периода занимают работы Максима Максимовича Ковалевского (1851-1916). Он был последним представителем классического позитивизма. Ведущую роль в своей социологической теории М.М. Ковалевский отводит учению о социальном прогрессе.

Ковалевский подходил к социологии прежде всего как к науке, а не как к концепции человеческих идеалов. Поэтому в отличие от народников Лаврова и Михайловского и некоторых других теоретиков он отделяет правду-истину от правды-справедливости и исходит из того, что для социологии главное есть правда-истина. Он глубоко воспринял учение Конта об обществе как целостном социальном организме и о закономерном характере его развития.

В своих основных социологических трудах «Современные социологи» и «Социология» М. Ковалевский говорит о множественности факторов общественного развития. В качестве социально значимых факторов у него фигурирует и биологический, и космический, и политический, и многие другие. Он указывал на необходимость обнаружения одновременного и параллельного воздействия этих факторов на развитие общественных явлений. В этом заключается одно из основных методологических требований его социологической концепции.

М. Ковалевский разрабатывал теорию общественного прогресса, которую иногда называют ядром его социологии. Он писал, что основным законом социологии является закон прогресса. Задача же социологии состоит в том, чтобы «раскрыть те перемены в общественном и политическом укладе, в которые вылился этот прогресс, и те причины, которыми он обусловлен».[3]

В своей теории общественного прогресса Ковалевский исходил из того, что все народы проходят одни и те же стадии развития, но не одновременно. Это обстоятельство делает необходимым использование историко-сравнительного метода. С помощью этого метода можно получить представление о прошлом народов, ознакомившись с современной общественной жизнью отсталых стран, а также о будущем последних, учитывая достижения современных передовых стран.

По Ковалевскому, «все народы участвуют в мировом прогрессе», который должен привести к их объединению в единое «мировое солидарное общество».[4] Обосновывая эволюционный характер общественного прогресса, он отвергал марксистскую теорию классовой борьбы и социальной революции, считал, что при нормальном течении общественной жизни столкновения классовых и других социальных интересов предотвращаются соглашением, компромиссом, при котором руководящим началом всегда является идея солидарности всех членов общества. 

Второй период развития социологической мысли в России характеризуется нарастанием процесса институционализации, приобретением социологической наукой статуса социального института. В 1920 г. В Петроградском университете при факультете общественных наук было создано социологическое отделение, во главе которого стал Питирим Александрович Сорокин -- крупный ученый и общественный деятель, внесший существенный вклад в развитие отечественной и мировой социологии. П.А. Сорокин один из родоначальников теории социальной стратификации и социальной мобильности.

Питирим Александрович Сорокин (1889-1968), один из виднейших представителей неопозитивизма, оказал большое влияние на развитие всей социологии XX века. По его собственному признанию, в России он стал исследовать сущность такого явления, как социальные условия. В основном труде - двухтомной "Системе социологии" он формулирует теоретические основы своей системы - теории "социальной стратификации" и "социальной мобильности" (им же эти термины были введены в научный оборот).

Основой социологического анализа Сорокин считал социальное поведение, социальное взаимодействие. Взаимодействие индивидов он определяет в качестве родовой модели и социальной группы, и общества в целом. Сами социальные группы делятся им на неорганизованные и организованные. Особое его внимание сосредоточено на анализе иерархической структуры организованной социальной группы. Внутри групп существуют страты (слои), выделяемые по экономическому, политическому и профессиональному признакам. Стратификация существует и в недемократическом обществе, и в обществе с "процветающей демократией". В любой неорганизованной группе можно менять формы стратификации - смягчать или ужесточать её, но нельзя её "отменить", уничтожить. 

Меняя профессию или вид деятельности, свое экономическое положение или политические взгляды, человек переходит из одного социального слоя в другой. Этот процесс получил название социальной мобильности. Социальная мобильность означает переход из одной социальной позиции в другую, своеобразный "лифт" для перемещения как внутри социальной группы, так и между ними.

Сорокин подразделяет социальную мобильность на горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная мобильность означает переход человека из одной социальной группы в другую, находящуюся в целом на том же уровне социальной стратификации, скажем, когда сельский житель становится городским, однако профессия и уровень доходов у него остаются прежними. Вертикальная мобильность - это переход людей из одного социального слоя в другой в иерархическом порядке, например, из низшего слоя общества в более высокий или же обратно - из высшего слоя в низший.

П.А. Сорокин был глубоко убежден в том, что все возникающие в обществе проблемы следует решать на основе разумного управления, сознательного разрешения социальных противоречий и предоставления каждому человеку возможностей для творческого самовыражения. Он был противником всяких социальных потрясений, в том числе революций, и выступал за нормальный, как он писал, эволюционный путь развития. 

2. Религия как социальный институт

2.1 Определение религии как социального института

Религия как явление, присущее человеческому обществу на протяжении всей его истории и охватывающее до настоящего времени подавляющую часть населения земного шара, оказывается тем не менее областью недоступной и по меньшей мере непонятной для очень многих людей.

Религия - это своеобразное поведение (культ), мировоззрение и мироощущение, основанное на вере в сверхъестественное, недоступное пониманию человека.

Религия является необходимым составным элементом общественной жизни, в том числе духовной культуры общества. Она выполняет в обществе ряд важных социокультурных функций. Одной из таких функций религии является мировоззренческая, или смыслополагающая. В религии как форме духовного освоения мира, осуществляется мысленное преобразование мира, его организация в сознании, в ходе, которой вырабатывается определенная картина мира, нормы, ценности, идеалы и другие компоненты мировоззрения, определяющие отношение человека к миру и выступающие в качестве ориентиров и регуляторов его поведения.

Исходным пунктом объективного социологического анализа религии должно быть понимание ее как социокультурного института. Такой подход к изучению религии, которая совмещает в себе черты культурной системы, то есть определяет сферу значений, символов и ценностей, относящихся к фундаментальным аспектам человеческого бытия, и вместе с тем функционирует в обществе в качестве самостоятельного социального института (социальной подсистемы) в тесной связи с другими социальными институтами, позволяет с максимальной полнотой и объективностью выяснить и проанализировать уникальную роль религии в человеческой истории, в жизни современного общества. Отсюда проистекает вторая методологическая особенность социологического анализа религии, заключающаяся в том, что при исследовании ее функций как социального института необходимо уделить особое внимание тем из них, которые относятся к культурной системе общества, то есть связаны с ценностно-нормативными аспектами. И наконец, третья характерная методологическая особенность социологического анализа религии состоит в том, чтобы учитывать позицию личности, точку зрения актера, то есть самого действующего лица (верующего), без чего трудно уяснить в полной мере значение религиозного опыта, религиозных чувств и настроений верующих. Этот момент также чрезвычайно важен, ибо чисто внешнее, объективное наблюдение и изучение религии ведет, с одной стороны, к ложной дилемме "религия-наука", а с другой стороны, заведомо сужает культурологическое, мировоззренческое значение религии.

Имеющийся на сегодня эмпирический материал, накопленный социологией религии за вековую историю своего существования, дает основание предположить в качестве наиболее существенных черт религии связь религиозного опыта и практики с "предельными, конечными условиями человеческого существования", к числу которых принято относить такие фундаментальные события, как рождение и смерть человека, смысл его пребывания на земле, многочисленные страдания и переживания, добро и зло и другие драматические моменты. Социологи полагают, что возникновение и существование религии во всех без исключения обществах как раз и объясняются стремлением человечества не только найти ответы на эти фундаментальные проблемы собственного бытия, но и вместе с тем сформировать сознание и чувства верующих людей таким образом, чтобы они обрели уверенность и нашли моральную опору и утешение в религиозной деятельности.

"Опыт смерти, зла и страданий", - отмечает известный американский специалист в области социологии религии Р.Белла, - приводит к постановке глубоких вопросов о смысле всего этого, на которые не дают ответа повседневные категории причины и следствия. Религиозные символы предлагают осмысленный контекст, в котором этот опыт может быть объяснен благодаря помещению его в более грандиозную Мировоззренческую структуру, и представлению эмоционального утешения, пусть даже это будет утешением самоотреченности. Однако религия, по мнению Р.Белла, не является только средством преодоления тоски и отчаяния. Скорее всего, она представляет собой символическую модель, формирующую человеческий опыт - как познавательный, так и эмоциональный... Что делать и что думать, когда отказывают другие способы решения проблемы - вот сфера религии.

Р.Белла отмечает такую существенную деталь религии, как ее обращенность к самым общим проблемам человеческого бытия: она основывается не на конкретном чувственном опыте отдельного человека, а включает в себя обобщенные, символические характеристики бытия. Поэтому, как и любая другая система ценностей, религия обладает обобщенным, рефлексирующим содержанием. Эта особенность религиозных идей и символов придает им особый авторитет и власть над людьми, способствуя интеграции и консолидации общества. Итак, можно заключить, что религиозный опыт и религиозный символизм внутренне присущи мировоззрению и сознанию человека.

Что касается социологического определения религии, то вышеприведенные рассуждения дают основание отнести ее к одному из главных компонентов культурной системы, связанной с фундаментальными, жизненно важными для общества ценностями, определяющими смысловое содержание человеческих действий. Популярное в западной социологии толкование религии определяет ее как "институционализированную систему верований, символов, ценностей и практик, которые обеспечивают группу людей решением вопросов, относящихся к сфере предельных категорий человеческого бытия". Сходное с этим определение религии дает и Р.Белла в своей известной работе "За пределами веры", отождествляя ее с "набором символических форм и действий, которые соотносят человека с конечными условиями его существования". Следовательно, наиболее существенная черта религии, религиозных символов и действий, заключается в их соотнесенности с конечными условиями человеческого существования - рождением и смертью человеческого существа, его жизненными трагедиями, бесконечностью окружающего мира и др. Именно этот смыслообразующий компонент религии дает основание рассматривать ее в качестве центрального компонента культурной системы, ибо проблема решения смысла "конечных условий человеческого существования" встает перед любым обществом на любой ступени его развития, независимо от типа общественного устройства. [5] 

Своеобразную культурологическую трактовку религии предлагает Т.Парсон. Исходя из разработанной им информационно-кибернетической модели системы человеческих действий, в соответствии с которой функционирование социокультурных систем определяется взаимосвязями (прямыми и обратными) четырех подсистем - биологического организма, личности, социальной и культурной систем - он так трактует религию: "В социокультурной сфере то, что обычно называют религией, находится на самом высоком уровне кибернетической иерархии сил, которые, в смысле определения общей направленности человеческих действий среди возможных альтернатив, допускаемых условиями человеческого существования, контролируют процессы человеческих действий". Несмотря на некоторую условность этого истолкования религии, ввиду отождествления общества с кибернетическим механизмом, оно, подобно предыдущим интерпретациям, подчеркивает смыслообразующий момент религиозных ценностей, обуславливающих их уникальное место в системе культуры.

Культурологический подход к пониманию сущности религии широко распространен в западной социологии, он имеет под собой определенный исторический фундамент, но его защитники не принимают во внимание социальную эволюцию религии, которая привела к заметному ослаблению позиций религии в обществе. В системе современной культуры научное знание, в неменьшей мере, чем религиозное, определяет смысл и значение многих видов человеческой деятельности. Односторонность культурологической трактовки религии может быть преодолена, если дополнить его институциональным подходом, в соответствии с которым религия рассматривается как социальный институт, а ее содержание раскрывается в ходе анализа выполняемых им в обществе функций.

Рассмотрение религии в качестве социального института предполагает ее теоретическое описание в терминах социальной системы, точнее, подсистемы социального целого.

Рассмотрим характерные черты религии как социального института.

2.2 Анализ религии как социального института

Институциональный подход к изучению религии предполагает анализ эволюции института религии на различных ступенях развития общества. Ввиду чрезвычайной сложности указанного вопроса, ограничимся описанием основных типов религиозных верований. Исторически первичными формами религии являлись фетишизм, тотемизм и магия, существовавшие в первобытных обществах. При господстве фетишизма объектом религиозного поклонения выступал какой-то конкретный объект, растение, животное, наделяемые мистическими и сверхъестественными свойствами, Предполагалось, что обладание этим объектом приносит удачу в жизни, предохраняет от опасностей и невзгод. Тотемизм отличается от фетишизма тем, что тотем выступает в качестве коллективного религиозного объекта. Первобытные люди полагали, что тотем обладает мистической силой, способствующей сохранению первобытной общины. Магия представляла собой колдовские обряды и заклинания, посредством которых стремились воздействовать на различные события окружающего мира с тем, чтобы изменить их в желательном направлении.

[5] Яблоков И. Н. Социология религии. - М.: Прогресс, 1988.- 256 с.

Вступление человечества в эпоху цивилизации знаменовалось возникновением гораздо более сложных типов религиозных систем. Создание социально стратифицированных обществ сопровождалось формированием политеистических религий, ярким примером которых может служить античная древнегреческая религиозная система. Согласно греческой мифологии, миром управляют множество богов, каждый из которых покровительствует определенным сферам жизнедеятельности человека: Аполлон - бог искусства, Гермес - торговли. Марс - войны и т.п. На вершине Олимпа восседает Зевс. Политеистические религии являлись культурной и мировоззренческой основой национально-государственных образований.

Другим известным типом религиозных верований выступает монотеизм, возникший в процессе формирования трех главных мировых религий: буддизма (VI-V вв. до н.э.), христианства (1 в.) и ислама (VII в.). Для них характерно стремление объединить в одной вере людей различных социальных групп, государств и национальностей. Монотеизм означает веру в единого бога как высшее духовное существо, хотя в трех мировых религиях существуют разнообразные вариации в отправлении религиозного культа и толковании единобожия. В христианстве, например, бог един в трех лицах (ипостасях): Бог-отец, Бог-сын и Бог-святой дух.

Как уже было сказано ранее, рассмотрение религии в качестве социального института предполагает ее теоретическое описание в терминах социальной системы, точнее, подсистемы социального целого.

С социологической точки зрения институт религии, подобно другим социальным организациям, может быть представлен как система философской верой двух взаимосвязанных уровней: 1) ценностно-нормативной модели, включающей в себя совокупность верований, символов и предписаний, относящихся к определенному кругу явлений и предметов, называемых священными и 2) структуры поведенческих образцов, управляемых и регулируемых посредством религиозных норм и верований.

Ценностно-нормативный уровень религии представляет собой сложную совокупность верований, символов, ценностей, моральных заповедей, которые содержатся в священных текстах и писаниях. В христианской религии, например, источником ценностей и знания выступает Библия, в мусульманстве - Коран и т.п. Эти священные тексты являются для верующих источником знаний о мире, природе, космосе, человеке и обществе. Эти знания тесно переплетаются с художественно-образным, подчас фантастическим изображением земной жизни. Своеобразие религиозных понятий и идей заключается в том, что они оказывают сильное воздействие на психику и эмоции верующих, порождая у людей чувства радости, надежды, скорби, греховности, смирения, наряду с чувством любви к Богу, которое в совокупности с остальными формирует у верующего особое "религиозное чувство".

Религиозные верования и знания могут быть рассмотрены как ценностные системы, занимающие особое место в духовной культуре общества, поскольку они определяют смысл и значение предельных состояний человеческого бытия, о которых говорилось выше. Наряду с этим они включают в свое содержание моральные ценности и установки, как правило, аккумулирующие в себе выработанные веками нормы и правила человеческого общежития. Содержат они и гуманистическую ориентацию, призывающую к социальной справедливости и любви к ближнему, взаимной терпимости и уважению. Поэтому вполне естественно, что религиозные идеи и ценности способствуют социальной интеграции и стабильности общества.

Исключительно важная роль в ценностно-нормативной системе религии принадлежит религиозной символике, такой как крест и распятие Христа, само церковное строение, символизирующее устремление верующих ввысь, ближе к Богу, алтарь в храме, иконы и т.п. Все религиозные действия, связанные с отправлением религиозного культа, проведение церковной службы и молитвы, различные обряды и празднества обязательно происходят с использованием религиозной символики. Ее художественное оформление призвано служить, с одной стороны, символом того священного мира, с которым соприкасается верующий во время культовых действий, а с другой - призвано вызвать у верующих соответствующие религиозные чувства и настроения.

Характерной особенностью религиозных образцов поведения и действия, резко отличающей их от нормативных образцов поведения в других сферах человеческой деятельности, является преобладание в них эмоционально-аффективных моментов. Это дает основание относить "религиозное действие" к типу нелогичного, нерационального социального действия, которое в значительной мере связано с эмоционально-чувственной, бессознательной сферой человеческой психики. Однако проблема взаимоотношения рационального и нерационального аспектов человеческой деятельности в социологической и философской литературе нередко однобоко интерпретируется - заостряется на противопоставлении двух полярных типов - науки и религии.

Центральное место в религиозной деятельности принадлежит отправлению культа, содержание которого определяется религиозными идеями, верованиями, ценностями. Именно благодаря культовым действиям формируется религиозная группа. К культовым действиям относятся религиозные обряды и церемонии, проповеди, молитвы, богослужения и т.п. Культовые действия рассматриваются верующими как акт непосредственного взаимодействия, контакта со священными объектами или божественными силами, которым они поклоняются. Различают два основных вида культовых действий: 1) магическое (колдовское) и 2) умилостивительный культ.

Магические элементы присущи любой религии, как уже отмечалось, они занимали большое место в первобытных религиях. В мировых религиях магические действия наполнились новым содержанием и оказались подчиненными умилостивительному культу. Значение последнего заключается в том, что верующие в ходе совершения культового действия обращаются к объектам поклонения с различными просьбами и пожеланиями, относящимися к личным судьбам верующих и событиям, происходящим в окружающем мире. В любой достаточно развитой религиозной организации существует особая группа лиц (жрецы, священнослужители и т.п.), которые выступают посредниками между божественными, священными силами и объектами, и группой верующих. В первобытных религиях культовые действия, как правило, совершались коллективно, с участием всех взрослых членов рода или племени. В более развитых религиозных системах разрешается индивидуальная культовая деятельность, как например, молитва верующего у себя дома.

Важную роль в социологическом исследовании религии отводят изучению структуры религиозной организации, Последний термин может использоваться как в широком смысле слова, когда она отождествляется с социальной системой, и в узком - когда под организацией понимают внутреннее устройство религиозных общин и способы управления, руководства ими. Именно в этом смысле слова термин "религиозная организация", наряду с понятиями "религиозного сознания" и "религиозного культа" использовался для описания и анализа природы религии в марксистской социальной философии.

Основной формой современной религиозной организации выступает церковь. Это такое объединение верующих, в котором придерживаются одного вероисповедания (или какой-то его ветви, как например, православная или католическая церковь.) В качестве институционализированной социальной организации деятельность церкви находится в определенных официально-правовых отношениях с государственными органами. Церковь претендует на универсализм, на то, чтобы распространить влияние своего вероучения на все общество. Как известно, в эпоху средневековья католическая церковь в Европе оспаривала политическую власть у королей и императоров.

В церковной организации выделяются две основные социальные группы: 1) клир - служители церкви, священники и 2) миряне - рядовые члены церкви. Священнослужители, таким образом, представляют особую статусную группу, призванную обеспечивать отправление религиозного культа и контролировать деятельность церковного прихода, местной религиозной общины. Управленческую деятельность в церковной организации осуществляют священнослужители высшей иерархии - епископы, патриархи и др. Надо отметить, что не все религиозные объединения признают необходимость церковной иерархии. Баптисты, например, отрицают деление верующих на клир и мирян, считая, что каждый верующий обладает способностью совершать богослужение, то есть быть священником. [6] 

С социологической точки зрения можно выделить четыре основные функции религии в обществе:

1) интегративную;

2) регулятивную;

3) психотерапевтическую;

4) коммуникативную.

Первые две функции непосредственно относятся к деятельности религии в качестве института культуры, поскольку они присущи ценностям и нормам, входящим в содержание культуры как системы.

Интегративная функция религии была достаточно полно раскрыта Э. Дюркгеймом, который, изучая первобытные религии аборигенов Австралии, обратил внимание на то, что религиозный символизм, религиозные ценности, обряды и обычаи способствуют социальной сплоченности, обеспечивают устойчивость и стабильность первобытных обществ. Принятие определенной системы верований, символов, согласно Дюркгейму, включает человека в религиозную моральную общность и служит интегративной силой, сплачивающей людей. [7] 

Регулятивная функция религии заключается в том, что она поддерживает и усиливает действие принятых в обществе социальных норм поведения, осуществляет социальный контроль, как формальный - через деятельность церковных организаций, могущих поощрять или наказывать верующих, так и неформальный, осуществляемый самими верующими в качестве носителей моральных норм по отношению к окружающим людям. В сущности, эту функцию религии можно было бы назвать нормативной, ибо любая религия предписывает своим приверженцам определенные стандарты поведения, обусловленные господствующими религиозными ценностями.

Психотерапевтическая функция религии. Сферой ее действия выступает, в первую очередь, само религиозное сообщество. Давно было замечено, что различные религиозные действия, связанные с отправлением культа -богослужения, молитвы, ритуалы, обряды и т.п. - оказывают успокоительное, утешительное воздействие на верующих, придают им моральную стойкость и уверенность, предохраняют от стрессов.

Коммуникативная функция, как и предшествующие, имеет значение, в первую очередь, для самих верующих. Общение развертывается для верующих в двух планах: в плане общения их с богом и "небожителями", и в плане их общения друг с другом. "Богообщение" считается высшим видом общения и в соответствии с этим общение с "ближними" приобретает характер второстепенности. Важнейшим средством общения выступает культовая деятельность - богослужение в храме, общественная молитва, участие в таинствах, обрядах и т.п. Языком общения служит религиозная символика, священные писания, ритуалы.

Указанные четыре функции религии как социального института носят универсальный характер, проявляются в любом типе религиозной практики. [8] 

Таким образом, на основе всего вышесказанного можно сделать вывод, что религия как социальный институт - это организованное объединение людей, выполняющих определенные социально значимые функции, обеспечивающие совместное достижение целей на основе выполняемых членами своих социальных ролей, задаваемых социальными ценностями, нормами и образцами поведения.

Религия, рассматриваемая как социальный институт, также характеризуется наличием цели своей деятельности, конкретными функциями, обеспечивающими достижение такой цели, набором социальных позиций и ролей. социология позитивизм политический технология

Таким образом, религия как социальный институт - это организованное объединение людей, выполняющих определенные социально значимые функции, обеспечивающие совместное достижение целей на основе выполняемых членами своих социальных ролей, задаваемых социальными ценностями, нормами и образцами поведения.

3. Политические технологии

3.1 Понятие политических технологий

Реальные политические процессы в любом сложноорганизованном обществе и государстве исключительно многообразны. На них можно смотреть как на проявление специфической общественной сферы, обладающей социальными границами, внутренними и внешними взаимозависимостями, отличительными признаками и т.д.

С другой стороны, эти властные взаимосвязи можно представить как совокупность конкретных проблем, требующих решения со стороны государства и других политических субъектов, осуществления ими соответствующих целенаправленных действий, применения конкретных средств и ресурсов. В этом случае все макросоциальные межгрупповые отношения в сфере власти преобразуются во взаимозависимость отдельных структур и институтов, в конкретные поступки и чувства действующих лиц, совершаемые в определенном месте и в реальное время.

Политические технологии - совокупность последовательно применяемых процедур, приемов и способов деятельности, направленных на наиболее оптимальную и эффективную реализацию целей и задач конкретного субъекта в определенное время и в определенном месте. В целом как совокупность определенных знаний и умений, обеспечивающих решения субъектом конкретных задач в сфере власти, политические технологии именуются также и как политический маркетинг.

Технологии ограничены по месту и времени их применения. У конкретного сочетания техник, способов и приемов деятельности как определенной системы этой деятельности существует свое «внутреннее время» (И. Пригожин). Но при всей своей определенности, фиксированности действий, привязанных к пространственно-временным параметрам ситуации, технологии имеют и механизмы преодоления такой зависимости. И прежде всего эта зависимость преодолевается за счет присутствия в них «гена самонастройки», адаптируемости к ситуации.

Иными словами, в технологиях всегда есть место творчеству субъекта, импровизации, нестандартным действиям. Усиление такого импровизационного начала служит своеобразным сигналом для перехода к новым типам взаимодействий с контрагентами, совершенствования структуры и выработки оригинальных приемов деятельности. В то же время технологии -- враг произвола. Они по природе своей противостоят интуиции и прецеденту как ведущим способам реализации человеческих целей. Технологии направлены на рационализацию и упрощение действий во имя достижения цели и именно поэтому склонны к известной формализации и институциализации, нормативному закреплению.

В силу этого у технологий существуют некие верхние пределы, которые они не должны переступать, чтобы не превратиться в форму откровенного субъективизма. Но они не должны и застывать, чтобы не нарушить соответствие процесса целедостижения динамично развивающейся ситуации. Вращаясь между этими полюсами формализации и субъективации, технологии постоянно подвергаются опасности перерождения либо в набор догм, либо в сплошную импровизацию субъектов.

В зависимости от характера и масштаба действующего субъекта технологии существенно отличаются по своим параметрам: ресурсам, оценкам их эффективности и т.д. Так, технологии, рассчитанные на оптимизацию деятельности массовыхполитических субъектов, как правило, являются более прерывистыми, а потому и менее надежными. Поэтому, чтобы уверенно управлять поведением крупных социальных слоев, регулировать динамику общественных настроений и т.п., необходимо использовать более строгие и жесткие регуляторы, нужны большие вложения, ресурсное обеспечение и т.д.

В структуру политических технологий, как правило, входят три наиболее значимых компонента: специфические знания; конкретные приемы, процедуры и методики действий; а также различные технико-ресурсные компоненты.

Принципиальная роль знаний обусловлена тем, что политические технологии по сути своей есть воплощение особых форм отражения действительности, которые направлены на нахождение средств и способов практического решения проблем, возникающих в сфере власти и управления государством. В этом смысле технологический уровень познания действительности не только представляет собой форму научно-прикладного знания, но и одновременно выражает оценку политических проблем с точки зрения заинтересованных в их решении субъектов.

Таким образом, технологическое знание является познавательно-проективной, идеально-преобразующей деятельностью, которая включает в себя приемы не только обыденного, но и научного познания действительности, как бы синтезируя их подходы для решения конкретной задачи. Это задает технологическому знанию собственную логику отражения и объяснения явлений, которая не присуща ни научным формам отражения, ни обыденным подходам в отдельности.

В отличие от теории, которая напрямую не связана с практикой и опосредует свои отношения с ней некими идеальными конструкциями, не исключающими разнообразных трактовок реальных явлений, технологическое знание непосредственно и вполне однозначно воспринимает действительность, внутренне организуясь на основе отражения реальности, конкретных событий. Технологическое знание отличает то, что оно работает с конкретной проблемой, ситуацией, существующей в масштабе реального времени и обладающей такими топологическими (глубиной, шириной и другими метрическими характеристиками) и временными параметрами событий, которые исключают саму возможность умозрительного достраивания происходящих событий логически выводимыми свойствами.

Если научное знание идеализирует событие (ситуацию), то технологическое знание конкретизирует логические объекты; если научное знание обращено к практике-универсуму, то технологическое отображение -- к отдельному фрагменту действительности, отражаемому столь же конкретным субъектом. Поэтому с точки зрения технологического отношения к миру данный фрагмент практической реальности требует не логического осмысления, а практического ответа. Такой ответ должен формироваться в рамках принципиальной ограниченности конкретной ситуации и не предполагать теоретического расширения конкретного события до класса однотипных явлений. Вследствие этого все истины технологического знания принципиально подвижны (релятивны), исключительны и уникальны.

Если научное знание полагает хотя и разноообразную, но все же строгую категориально-понятийную форму, то технологическое знание основывается на значительно более свободном порядке образования семантических структур. В его аналитической лексике строгие понятия соседствуют с чувственными образами, определенные в смысловом значении термины -- с многозначными. Здесь присутствуют не только языковые формы, отображающие сложные смысловые оттенки, но и неспециализированные структуры общения (просторечия, бытовая лексика, аббревиатуры живого языка, слоганы, фольклор и т.д.). Так что технологическое знание базируется на более подвижном языке, знаковых структурах, подчеркивающих субъективность, индивидуальность исследователя и ориентированных на инструментальные цели, эмпирическую коммуникацию и расширение информации о событиях.

Технологическое знание в конечном счете представляют собой субъективную основу политической инженерии, которая занимается политическим проектированием (прогнозированием, планированием и программированием) и организацией практической деятельности институтов власти. Поэтому основной ценностью для технологий является даже не самое знание о том, как можно нечто сделать, совершить, а конкретное умение, навыки свершения действий и достижения целей.

Содержание таких конкретных навыков и умений, которые выражаются в применении определенных приемов, процедур, техник и методик действий, непосредственно задается конкретными целями или, в конечном счете, особенностями той или иной предметной сферы политики. Например, в сфере принятия решений это могут быть приемы согласования и соизмерения интересов сторон при выработке тех или иных целей государственной политики; в рамках разрешения международных конфликтов -- способы поиска компромиссов между конфликтующими сторонами или воздействия на них со стороны примиряющих (арбитражных) структур; в информационной сфере политической власти -- приемы дезинформирования общественности или, напротив, борьбы против клеветнических измышлений соперников и т.д.

Использование тех или иных приемов и процедур непосредственно зависит и от состояния действующих субъектов, и от конкретных условий, в которых решается задача. Так, не знакомый с современными методами организации и ведения избирательных кампаний технолог не может применить приемы и техники, способные обеспечить победу на выборах его заказчику. В условиях же жесткого контроля государства за проведением выборов, как правило, не удается использовать многие «черные» и незаконные технологии борьбы с конкурентами и т.д.

Конкретные приемы и способы деятельности непосредственно зависят и от наличия кадровых структур, технического оснащения действующих лиц, наличия финансовых и прочих ресурсов, влияющих на содержание политических технологий. Например, применение технологий информационного обеспечения государственной политики невозможно без технических структур, призванных защищать государственную тайну. Стесненный в материальных средствах избирательный штаб того или иного кандидата, как правило, вынужден отказываться, к примеру, от организации его выступлений на телевидении или применения других эффективных, но дорогостоящих технологий соперничества, которые необходимы для достижения победы на выборах.