"Слово об образованности"» византийского мыслителя XIV века Феодора Метохита: манифест традиционализма

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Слово об образованности» византийского мыслителя XIV века Феодора Метохита: манифест традиционализма

Дмитрий Макаров

Цель данной публикации - представить вниманию русскоязычного читателя перевод трёх глав из сочинения византийского мыслителя и общественного деятеля первой трети XIV века Феодора Метохита (ок. 1270-1332) «Слово № 10. О нравственных проблемах, или Об образованности» (1305). Занимаясь комментированным переводом данного источника, мы уже опубликовали о нём ряд работ, к которым и отсылаем читателя [3-6]. Здесь же отметим, что главы 6-9 представляют собой «концептуальную» часть трактата. В них Метохит излагает те принципы, которыми руководствуется на протяжении последующего изложения (гл. 1063). Поэтому тот традиционализм в области богословия, о котором пойдет речь в нижеследующих главах, очень важен как сознательная мировоззренческая установка - хотя сам автор, и как раз в сфере богословия, и отходил от неё [3]. Это несовпадение консервативной программы и новаторского по своей сути рассуждения тем более любопытно и открывает собой всю панораму борений в общественно-политической мысли Византии XIV века (ведь ещё И.Ф. Мейендорф называл учение антипаламитов «богословием повторения»). Отметим также небезынтересное для музыканта негативное отношение к сцене и актерам, отразившееся в главе 8 (впрочем, типичное для христианской древности и Средневековья, начиная с Тертуллиана).

Глава 7

Так вот, тот, кто уверует внемлющим рассудком и без тени сомнения, что сказанное выше - сущая правда, без сомнения, обретет твердую почву под ногами. А ещё от него потребуется в полном объёме (кабала^) признать все те постановления, которые всякий раз и по каждому делу, в каждом конкретном случае выносились древними предстоятелями и Отцами [Церкви] и которым придаёт законную силу (то niorov) немалое время, протекшее с тех пор, а также усвоить себе навыки поведения (лоАххєйцаха), сообразные с церковными обычаями и нравами, как и с прочим священным благочинием(x^v... SiaKOG^n^w)². Он должен будет следовать этим [постановлениям и обычаям] в высшей степени точно, беспрекословно и без излишнего любопытства (чтобы их принятие сопровождалось для него радостью), ничего в них не меняя и ни в коем случае не пытаясь их анализировать (KaxaA,oy^SG0ai) и судить. Ибо, поистине, лучше и надежнее всего вести благочестивую жизнь в совершенной простоте и свободе, не умствуя зело (йv фAxyфxnxi yvњ^nз) и не пытаясь заниматься чем-либо экстраординарным³, а заодно и не предаваясь философии больше, чем это свойственно не столь образованному большинству. Так что я назвал бы глубоко несчастным и в высшей степени неразумным того, кто, невзирая на возможность столь безопасным образом почитать Бога, всё же добровольно предпочитает погружаться в такого рода вопросы и силится на манер софистов рассуждать о том неизреченном и ещё более изумительном (KaivoxЈQa), что сопряжено с вещами Божественными, и выведывать эти вещи - занятие, лишённое какой бы то ни было необходимости и не приносящее никакой пользы! Такого человека я бы не уподобил даже тем купцам, которые, обуреваемые жаждой прибыли, пренебрегают уже загруженными ими товарами и постоянно подкладывают к ним ещё и еще, тем самым пуская свои суда ко дну. Ведь на них навлекают гибель, прежде всего (xsњз)⁴, жажда (spњз) и ожидание прибыли. Про этого же человека я бы сказал, что он, как в поговорке, «срывает вонючий куст»⁵, что он подобен зайцу, гонящемуся за льном, или козлу, несущему кинжал, что он разжигает костер руками - и вспомнил бы аналогичные выражения, содержащиеся во всех прочих малопристойных речениях (SuG9nMlaiз).

Я мог бы сказать ему: о человече, ты безумствуешь и, сам того не зная, подвергаешь себя величайшей из всех опасностей, хотя никакой необходимости в этом нет. Возможно ли, чтобы люди не подивились, глядя на тебя? Или не покрыли величайшим презрением такого рода труд, в котором, даже если кто и преуспеет, то не приобретет себе какой бы то ни было выгоды, а если потерпит неудачу, то тотчас же навлечет на себя величайшее бедствие? Полагаю, что даже если ты справишься с этой работой, ни разу не споткнувшись и оставшись совершенно невредимым (aA^Яnxog) (что само по себе - дело до невероятности трудное), это не принесет тебе никакой пользы, которая превосходила бы пользу тех, кто не начинал и не заканчивал заниматься такого рода вещами, но ведёт благочестивую жизнь, свободную от излишних попечений (rаpаy^ova). Если же ты не достигнешь цели, хотя бы чуть- чуть отклонившись в сторону, то горе твоему дерзанию, горе неразумию, горе падению! Не знаю, что и молвить: или то, что ты бросился в бездну, или же - что удушил сам себя? И не своими собственными крыльями ты себя уловил [в ловушку], но, воспользовавшись крыль-неразумным (аЛоуютод) по своей собстями Икара, подобно этому несчастному, венной воле, самочинно низверг себя с такой вот огромной высоты, будучи вниз.

У пифагорейцев есть одно наставление (Лоуод) из книги Златых речений⁶, которое советует [философу] не ходить по оживленным улицам, но избрать для себя стезю непривычную (аr]0n) и нехоженую. Я думаю, что смысл речения заключается в следующем: не нужно ни увлекаться заезженными (xsxpippйvoiз) учениями, ни погружаться в них вообще, коль скоро ими (по-видимому, в силу привычки) и так уже пренебрегают многие. В то же время ни в коем случае не следует ни подавлять свой ум [старыми] изречениями, ни связывать способность познания (rqv Јяіотг]Р-'П'^у) уж не знаю, какого рода узами, ни ходить одним строем (TЈTay|jЈva... Яa&iZЈiv), согласно поговорке⁷, ни бояться прыгнуть чуть дальше, чем дозволено. Напротив, в соответствии с интересующим нас речением, подобает во всяком деле поспешать вперед с дерзновением, изведывать новое (yu|avdCЈO0ai) и словно бы вносить свой вклад в общее пиршество (Јpavov) (причём желательно, чтобы этот вклад был больше, чем у остальных), тем самым привлекая к себе многих. А они при этом смогут подивиться нашей находчивости. византийский метохит мыслитель

Так вот, для тех, кто изо всех сил стремится к славе, нет ничего, на что бы они не решились - а важнейшая причина этого состоит, пожалуй, в следующем. Некоторые из них сочли, что окрест Божественного нет ничего, что не могло бы - без особых затруднений с их стороны - стать предметом исследования, так что невозможно, чтобы кто-нибудь либо помыслил, либо высказал вообще на эту тему что-либо дурное. Напротив, именно тем, что тот или иной [философ], быть может, полагает наилучшими [рассуждениями о Боге], он убеждает сам себя, а затем пытается убедить в этом и других. Эти люди говорят, что их мнения являются наилучшими и что этими мнениями (когда их держат в голове или высказывают вслух) практически невозможно прогневать ни Его, ни кого-либо еще.

А если для нас даже отклонение хотя бы от одной из истин о Боге, как, впрочем, и о любом другом предмете (что бы мы ни рассматривали), пусть и самое незначительное, - величайшее бедствие и тягчайшее обвинение, то что нам за резон и что за нужда подвергать себя столь великой опасности, бросаясь в неё с головой? И особенно в теперешние времена, когда у большинства готово сорваться с языка обвинение в инакомыслии (Soypaxoз а^охрюхцха) и зломыслии (какобо^ау) прежде любого другого⁹ - скорее, чем какая-нибудь насмешка из тех, что и яйца выеденного не стоят (xцv oщSsvoз А.оуоо)? И правда, я думаю, что молва, тотчас же подхватив такого рода клевету, сразу же и разносит ее, как говорят, проворными крылами¹⁰, тем самым демонстрируя, насколько преуспеяние носителей порока и распространяемая ими брань превосходят доброе имя живущих сообразно добродетели (x^v xњv аya0њv єйфпм^оу), а заодно силясь явить и то, что многие из людей (я имею в виду тех, кто порочен и менее образован), в такого рода вопросах гораздо могущественнее иных, сохранивших благую репутацию. Словно пиявки, которые в силу своей природы питаются кровью больных, эти клеветники присасываются (npooavaKswxai) к людям добродетельным и разнюхивают, какими бы гнусностями запачкать и покрыть тех, кто благороден и располагает к себе (xapiйvxњv), чтобы тем самым доставить себе не знаю уж, какого рода пищу для своего омерзительного торжества. Дурные они софисты, дурные и фигляры (аyuQxai), что паче сцены и сценического действа способствуют огрублению нравов( аyQOпKiav ЈQyoAapOЫVTЈЗ 5r]|JOU), притворяясь, будто обладают тем, чего напрочь лишены, и высмеивая (ЈlQWVЈUЦ|JЈVOl) все и вся. Сколь велика меткость их насмешек, столь сильны и злонравие, и злокозненность (ЯaoKavia), что околдовывает окружающих и вечно желает зла тем из людей, что слыли образованными и обладающими умом. Злокозненность эта заходит очень далеко и полностью подчиняет их себе (KaTЈQyaЗo|jЈvn)-

И в самом деле, Платон, желая сделать явной силу добра, говорит о том, как он заметил, что в природе противоположности сражаются друг с другом и оказывают друг на друга негативное воздействие, до такой степени стремясь исключить всякое сосуществование, что готовы и вовсе уничтожить друг друга¹¹. Не так в случае добра и противоположного ему: дурное в человеческой жизни всегда пре- изобилует, обилие зла сохраняется постоянно, так что еще и сейчас столь огромное множество порока не перестает сражаться [с добром] за превосходство, как это ему свойственно. Именно это, по мнению Платона, и служит наиболее явным признаком его мощи.

Это замечание ('О... A.oyoз), похоже, и сегодня сохраняет свою силу, и если его высказать в более утонченной манере, то оно ничуть не перестанет быть истинным. Впрочем, мы сегодня наблюдаем таковую власть этих мерзких (ЯSsAltiptov = ЯSsAupцv?) людишек, растлителей и скудоумных, над людьми блестящими (аoxsiњv), которых совсем немного, что эти растлители обладают практически абсолютной силой (ха цеушха... io%6siv), словно бешеные собаки, что кусают всех подряд, или, скорее, подобно испускающим яд животным, что тайным и коварным образом разят наповал [неосторожно] к ним приближающихся. И в самом деле, стоит людям порочным или часом обмолвиться, или всерьез выдвинуть против кого-либо такого рода обвинение, как они тут же и преуспеют в своем дурном деле, а их порочащий навет столь прочно прилепится к человеку, что проще будет, по поговорке, вычерпать кувшином море, чем обвиняемому - отмыться и избавиться от их поношения, хотя бы он посвятил этому всю оставшуюся жизнь.

А кто в силах пересказать тот вздор, что эти людишки несут по поводу священного (tцv ispцv), в который и вслушиваться человеку серьёзному - большое отвращение, граничащее с тошнотой (и ведь этот вздор они проговаривают не только в своём кругу, но чаще - в присутствии многих)? Эти несчастные¹² высмеивают неизреченное, дурно и крайне невежественно декламируя о нём нечто в трагическом стиле (йKTpayњSowrsз) и тем самым фальсифицируя священное, если можно так выразиться, с напускным величием - с тем, чтобы безумствовать ради услаждения себя самих, поскольку никто не идёт им вослед и уж тем более никто им не противодействует¹³. Я убеждён, что никто им и не завидует, но одни не удостаивают таковых горе-учителей и взора и не внимают разносимому ими вздору, тогда как другие просто не в силах понять, о чём идёт речь. Ведь эти последние содрогаются¹⁴ от одной лишь молвы, которая бессильна против тех несчастных, о ком у нас идёт речь, зато в полной мере бьет по людям разумным и пользующимся уважением (tцv 8A.AoY_p№v), словно копья (ai... a98osiз) и дротики, выпускаемые в противников.

Итак, я утверждаю следующее. Прежде всего, подобает избегать разглагольствований о Божественном. Во- первых, было бы дипломатичнее, поступив так, избавить себя от затаившейся вокруг зависти, а во-вторых, и вообще гораздо лучше и выгоднее молчанием почтить недосягаемое¹⁵ и, заранее обеспокоившись той опасностью, что нависнет над нами в случае промаха в такого рода делах, миновать её. Ведь ты не знаешь, что ты этим приобретёшь¹⁶, зато тебе известно наверняка, что в случае хотя бы небольшого промаха или заблуждения в каком-нибудь слове или понятии ты сей же час не то что пропадешь, а совершенно погибнешь. А твоя ревность жить по Богу вкупе с благоговением станут видны не из того, что ты возьмёшься опрометчиво разглагольствовать на любую тему, изливая всё, что придёт тебе в голову, но, напротив, благодаря тому, что ты не скажешь ничего, хотя бы предмет речи и был тебе прекрасно известен.

Примечания

1. Исследование выполнено при поддержке гранта Российского научного фонда № 16-1810202 «История логико-философских идей в византийской философии и богословии».

2. Термин Псевдо-Дионисия Ареопагита (конец V века), прилагаемый к чинам ангельским.

3. Досл. «превосходящим общедоступный [уровень]» (пЛе OV той прохєірои). 5-е значение по Димитракосу [8, 14, 7189].

4. TOV 5' аvayupov - букв. «вонючую трефоль» [7, s.v.]. Старинная греческая поговорка. Соответствующие данные почерпнуты из трудов Филона Иудея (I век до н. э. - I век н. э.) [2, 33, прим. 28]. Также Метохит мог прочесть это у Ямвлиха (IV век) [Ibid.]

5. Источник поговорки - Элий Аристид (117-181), оратор и виднейший представитель Второй софистики (см.: [2, 35, прим. 29]).

6. В отличие от Полемиса, который переводит в|jiAAаo§ai 1-м значением по LSJ («соревнуются между собой из-за славы»), мы переводим 2-м («усиленно домогаться чего-либо») [7, 83, 2: npфз TL `to obtain a thing'] (ср.: [2, 35]).

7. То есть любого другого обвинения.

8. Выражение Аристофана и, возможно, Нонна из Хмима (V век), автора «Деяний Иисуса» (христианского парафраза Евангелия от Иоанна) и «Деяний Диониса» (см.: [2, 37, прим. 31]).

9. Plat. Theat. 176 ab. Как указывает Я. Полемис, Метохит мог также воспользоваться цитатой из этого места в труде Филона «О бегстве и обретении» [2, 39, прим. 32]. Девятая глава трактата «Об образованности» представляет собой, по сути, диатрибу на заданную Платоном тему - и, в любом случае, блестящий комментарий по злободневному во все времена вопросу.

10. Или «жалкие», «презренные» (какоі).

11. D В данном рассуждении, как кажется, точно передана психология псевдорелигиозных расстройств. В последней части фразы отмечается такая черта миросозерцания сектантов, как «психология осаждённой крепости», жажда войны и противодействия. Такого рода люди, как правило, строят свою идентичность на отрицании чьей-то иной.

12. Или «вздрагивают», «сотрясаются» (mTЦ^VTai).

13. Ср. мысль Ареопагита, исходную для Метохита и цитируемую им в данном рассуждении: в разговорах о богословии подобает осознавать свою немощность и смиряться, ...Tqv vnk р ^pаз KQU^LЦT^Ta oiyq Ti|jr|oavTЈз («.ту потаённость, что превыше нас, почтив молчанием») (Ps.- Dion. Ar. De coel. hier. XV, 9) [1,59.8-13; 2, 43, прим. 34].

14. Занимаясь богословием.