Концептуализация социальной безопасности региона в контексте политической регионалистики и философского дискурса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Концептуализация социальной безопасности региона в контексте политической регионалистики и философского дискурса

H.П. Романова, М.С. Шевченко, Ю.С. Шевченко, Забайкальский государственный университет; С.В. Кононов, Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище им. Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского

Статья посвящена разработке авторской концепции социальной безопасности региона, представляющей комплексное видение разнообразных аспектов взаимодействия человека и общества как основы безопасного существования. Целью исследования является попытка синтеза положений научных концепций социальной безопасности с положениями регионалистики. Реализация данной цели проводится авторами с использованием методологии, основанной на цивилизационном подходе, утверждающем уникальность каждого из регионов; системном подходе, раскрывающем социальную систему региона в качестве многоосновного феномена, в котором выделяются различные социальные уровни; структуралистском подходе, доказывающем, что социальные условия безопасной жизнедеятельности зависят от развитости и организации социальной среды обитания; семиотическом подходе, направленном на анализ региона как пространственной, локально выделенной социальной системы, сформированной вокруг комплекса региональных ценностей; инструменталистского подхода, обращающего внимание на влияние механизмов, ведущих к мобилизации региональных интересов.

Новизна представленного исследования связывается с разработкой модели социальной безопасности региона на основании принципа дополнительности научных концепций социальной безопасности и положений регионалистики. Результатом исследования является формирование концепции социальной безопасности региона, позволяющей учитывать цивилизационные, системные, структурные, ценностные, инструментально конструируемые параметры.

Ключевые слова: концепция социальной безопасности; социальная безопасность; цивилизационный подход; системный подход; структуралистский подход; социальная система региона; безопасность жизнедеятельности; социальная среда; региональные интересы.

N. Romanova, M. Shevchenko, Yu. Shevchenko, Transbaikal State University; S. Kononov, Far Eastern Higher Combined Arms Command School named after Marshal of the Soviet Union K.K. Rokossovsky

The article is devoted to the development of a social security model in the region, representing a comprehensive vision of various aspects of interaction between man and society on the way to preserve social security. The aim of the study is an attempt to synthesize the provisions of various scientific and socio-philosophical concepts of social security with the provisions of regional studies into a single systemic model of social security in the region. The implementation of this goal is carried out by the authors using a methodology based on a civilizational approach, which asserts the uniqueness of each of the regions, a systematic approach that reveals the social system of a region as a multi-core phenomenon in which various social levels are distinguished; a structuralist approach, which proves that social conditions for safe life depend on the development and organization of the social environment; semiotic approach aimed at analyzing the region as a spatial, locally distinguished social system formed around a complex of regional values; an instrumental approach that pays attention to the impact of mechanisms leading to the regional interests' mobilization.

The novelty of the presented research is associated with a model development of social security of the region based on the principle of complementarity of philosophical concepts of social security and the provisions of regional studies. The result of the study is a statement of the impossibility of covering this phenomenon in models developed in individual sciences that form scattered images of the social security of the region, but do not cover the entirety of this phenomenon. The second result of the study is the formation of a social security model of the region, which allows taking into account civilizational, systemic, structural, value, instrumentally constructed parameters.

The third result is the proof of the possibility of building a social security system based on values, the mobilization of which takes place within the framework of a dialogue between external and intra-regional social discourses

Key words: social security model; social security; security concepts; civilizational approach; systems approach; structuralist approach; social system of the region; life safety; social environment; regional interests

Введение

Актуальность исследований социальной безопасности регионов связана с усилением в последние десятилетия внимания социальных наук к проблемам, связанным с обеспечением высокого уровня жизнедеятельности людей, проживающих в разных региональных условиях. При этом исследования социальной безопасности на уровне регионов ведутся преимущественно в работах с использованием государственно-правового подхода (Р.Г. Яновского, Г.В. Атаманчука, Т.А. Заславской, Н.Н. Потрубача); социологического (в трудах Ю.А. Левады, В.В. Зыкова, В.Н. Кузнецова, Л.Д. Гудкова); психолого-педагогического (И.А. Баевой, В.А. Соснина, А.А. Дронова, З.В. Масаевой); экономического (в трудах Л.И. Абалкина, И.Я. Богданова, С.Ю. Глазьева); экологического (В.Н. Турченко); военного подхода (в трудах И.С. Даниленко, С.Л. Никонович, В.И. Лутовинова).

Однако исследования, проводимые в рамках данных подходов, раскрывают отдельные характеристики социальной безопасности региона, но не охватывают всей полноты данного явления. Это говорит о его сложности и многогранности, а также указывает на необходимость синтеза имеющегося знания по различным аспектам социальной безопасности регионов. На наш взгляд эту проблему можно решить в рамках сочетания положений философских концепций социальной безопасности с положениями регионалистики, представленной трудами А.В. Возженикова, В.В. Стрельченко, Н.П. Медведева, В.К. Левашова [12, с. 32], с помощью чего возможно осмысление разнообразных аспектов взаимодействия человека и общества на пути сохранения социальной безопасности регионов.

Степень разработанности

Философия имеет значительный и неоднозначный запас достижений в сфере концептуализации социальной безопасности, куда входят различные модели, предлагавшиеся в произведениях Платона, Аристотеля, А. Аврелия, Ф. Аквинского, Т. Гоббса, Б. Спинозы, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Г. Гегеля, К. Маркса [10], посвященные сущности и функциям государственных и социальных образований. Исторически концепция социальной безопасности разрабатывалась в рамках европоцентристского подхода, аспекты которого формировались положениями философии О. Конта, М. Вебера, Р Киплинга, Э. Трельча, Ф. Фукуямы, Г. Моргентау, З. Бжезинского, Г. Киссинджера [24], основывавшимися на утверждении единственного и однонаправленного пути развития общества, нацеленного на идеалы солидарности и обеспечивающего его членам защиту от социальных угроз.

Основу концептуализации социальной безопасности на основе европоцентристского подхода представляет концепция, которая предполагает распространение норм глобальной безопасности, ориентируясь на политику подавления региональных традиций управления и представлений о власти. Этой концепции может быть противопоставлена концепция, предлагаемая цивилизационным подходом, основы которого заложены Н.Я. Данилевским, О. Шпенглером, Н.С. Трубецким, А. Тойнби, А. Петерсом, О. Сулеймановым, Э. Саидом, С. Хантингтоном [18], представляющими видение мира, строящегося на основе развития мирного сотрудничества государств, народов, регионов. Однако разработка концепции безопасности регионов в рамках цивилизационного подхода нуждается в привлечении дополнительных теоретических подходов и методов, которые позволили бы структурно выделить и определить сущность и функционал данного явления.

Целью исследования является синтез положений различных научных и социально-философских концепций социальной безопасности с положениями регионалистики в единую системную концепцию социальной безопасности региона.

Существенное значение для концептуализации социальной безопасности региона имеет методология, основанная на положениях цивилизационного подхода, суть которого состоит в признании равноправия различных регионов вне зависимости от уровня их развития, сложности и самобытности. Использование системного подхода раскрывает социальную структуру региона как сложный и многоосновный феномен, в котором выделяются различные уровни материальной культуры, духовной, художественной, народной, традиционной, инновационной.

Структуралистский подход анализирует становление социальных систем безопасности региона в связи с различными уровнями социальной деятельности, продиктованными интересами региональных групп. Семиотический подход направлен на анализ региона, территорию социальной субъектности, объединенную вокруг комплекса ценностей и интересов. Инструменталистский подход исследует влияние механизмов, используемых в случае мобилизации региональных интересов. Новизна исследования обусловлена формированием исследовательской концепции социальной безопасности региона, основанной на принципах дополнительности цивилизационного, системного, структурного, инструменталистского подходов к формированию концепции социальной безопасности региона.

Результаты исследования

Анализ проблем социальной безопасности на уровне регионов, а также концептуализации условий, способствующих их предотвращению, ведется с использованием государственно-правового, социологического, психологического, экономического, экологического, военного подходов, которые формируют разрозненные образы социальной безопасности региона, но не охватывают всей полноты данного явления. Возможность синтеза имеющегося знания по различным аспектам социальной безопасности регионов представляет использование философских подходов, способствующих на основании принципа дополнительности сформировать исследовательскую концепцию, позволяющую учитывать различные параметры данного явления.

В рамках философии разработано множество альтернативных концепций безопасности, включая европоцентристские, основанные на вере в необходимость подавления региональных традиций управления и безопасности, и цивилизационные, связанные с верой в возможность построения мира, на основе коллаборации всех государств, народов, регионов. Согласно цивилизационным концепциям, понятие о социальной безопасности носит релятивный и субъективный характер, оценка которого зависит от ценностей, доминирующих в каждом из региональных сообществ, которые стремятся с одной стороны к сохранению своего ценностного ядра, а с другой - к саморазвитию, следовательно, к изменениям в условиях постоянно изменяющегося мира.

Системный подход к исследованию данной проблемы показывает, что каждая региональная подсистема социальной безопасности формируется в контексте системы общественной коллаборации регионального сообщества с окружающим миром. Вместе с этим большое значение имеет субъективная составляющая явления социальной безопасности региона, включающая социальные представления о том, что есть социальная защищенность. Поэтому существенное значение для концептуализации социальной безопасности региона имеет категория «жизненного мира», которая синтетически рисует место расположения региона, его одновременной закрепленности в физическом и социальном мире, а также в психологическом и информационном пространстве. Согласно этому подходу, социальная безопасность региона, будучи подсистемой общества, подразделяется на две подсистемы, одной из которых является объективная защищенность от социальных угроз; другой - субъективная защищенность от страха в отношении социальных угроз.

Структурный анализ показывает, что, во-первых, в рамках этой концепции, в качестве факторов формирования социальной безопасности региона выступают конкретные природные, исторические и социальные условия, с которыми человек и региональное сообщество вступают в экзистенциальные отношения. Во-вторых, фактором становления социальной безопасности региона здесь признаются региональные ценности, сформированные в рамках региональных представлений о защищенности от социальных проблем, часто несопоставимых с системами других народов. В-третьих, концептуализация системы социальной безопасности включает представление реальных универсальных и региональных угроз, способных изменить региональные системы ценностей, интересы и представления, а также анализ и проектирование форм защиты интересов регионального сообщества, за которые готовы бороться его члены. В-четвертых, концепция социальной безопасности региона предполагает проведение анализа формирования региональных интересов и ценностей, конструирование и мобилизация которых проходит в рамках противостояния, взаимодействия и диалога между внешним по отношению к региону и внутрирегиональным дискурсом.

Обсуждение результатов. Аспекты безопасности в концепциях цивилизационного подхода. С точки зрения цивилизационного подхода социальное развитие не может совершаться линейно и однонаправлено, а имеет нелинейный и циклический характер, зависящий от особенностей каждого из конкретно-исторических регионов, на которые подразделяется окружающий мир. Угрозу социальной безопасности, с этой точки зрения, представляет совершившийся в западных цивилизациях переход от ценностно-ориентированного к технократическому рационализму, который стал причиной бездуховности и поведенческого иррационализма человечества. При этом, как пишет М. Херсковиц, определение того, что нормально и что ненормально, зависит только от организации социальных отношений в рамках каждого из регионов.

Таким образом, в основе концептуализации социальной безопасности региона должен находиться анализ социальных условий жизнедеятельности, которые зависят от особенностей среды обитания. Понятийный фундамент здесь представляет термин «региональный социум», понимаемый как отражение состояния общественного бытия на уровне региона. Эти идеи развиваются в трудах Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, А. Шюца, Д. Горовица, Р. Дарендорфа, Д. Елазара, М. Джонса [22], которые считают, что моделью социального пространства является образ общества как «жизненного мира», в котором протекает социальная деятельность человека. Пространственное измерение региона рассматривается ими как взаимоотношение региональных сообществ и социальных институтов, соотнесенных с пространством, территорией, местом.

Аспекты безопасности в концепциях регионалистики

«Жизненный мир» региона характеризуется особыми природно-ландшафтными условиями, которые формируют у близко проживающих народов общие способы хозяйствования, формы религиозного и нравственного мировоззрения, схожие экзистенциальные ценности, правовые и политические структуры, объединяющие их в целое. Однако системное представление о сущностном строении и единстве региональной среды раскрывается через соотнесение различных понятий о регионе как явлении [3]. Структура региона может пониматься в качестве субнациональной единицы, находящейся в рамках более крупного федерального образования. В этом качестве регион рассматривается в трудах представителей регионалистики, таких как В. Изард, Н.П. Медведев, Р.Ф. Туровский, С. Кара-Мурза, А.В. Жуков [4, с. 34], которые понимают «регион» как специфическое социальное образование, вписанное в общий «пейзаж», представленный однородной физической и социальной средой.

Аспекты безопасности в концепциях системного подхода. Регион может рассматриваться и как структура, включающая обширную территорию, куда входит несколько стран, объединяемых по признаку географической или социальной близости. Эта концепция применяется в исследованиях О. Шпенглера, А. Тойнби, Ф. Ратцеля, X. Дж. Маккиндера, Л. Фробениуса, Р Челлена [19], которые обратили внимание на тему межрегионального взаимодействия, что позволило проводить анализ распространения социальных изменений, влияющих на безопасность регионов. Модель этой социальной системы в социальной философии представляют в образе структуры, состоящей из подсистем, в состав которых входит социальная безопасность региона. Эта структура, как показывает А.И. Сухарев, В.В. Маркин, С.В. Полутин [16], состоит из ряда тесно взаимосвязанных и иерархических уровней.

Концептуализация социальной безопасности как общественной подсистемы показывает, что, входя в систему общества, как особый элемент, она в свою очередь подразделяется на две особые сферы безопасности, одной из которых является защищенность от социальных угроз, включая угрозу нужды и бедности; другой - защищенность от страха в отношении социальных угроз. Среди них выделяется такая сфера безопасности, как защищенность от реальных социальных угроз, которая зависит от объективных факторов, выступающих в качестве характеристик социальной структуры региона. Соответственно, каждая региональная система социальной безопасности формируется в контексте системы объективных связей человека с окружающим миром, что подтверждают труды О. Больнова, И. Дерболава, Э. Гидденса, О.А. Кармадонова [10].

Аспекты безопасности в структуралистских концепциях. Однако ряд исследователей указывают на субъективную составляющую явления социальной безопасности региона, которое представляется им зависимым от сочетания различных социальных институтов и групп, оказывающих влияние на региональные представления о том, что есть социальная безопасность. Они отмечают, что социальное пространство региона представляет собой необходимое условие и особую форму существования регионального сообщества, как субъекта социального действия. В частности, Р.Г. Яновский считает, что социальная безопасность представляет состояние защищенности некой общности людей, которая характеризуется общностью социальной деятельности и региональных ценностей, объединяющих, как пишет А.В. Жуков, региональное пространство в единую социальную структуру, центром которой является региональный интерес, являющийся ведущим регионообразующим фактором [5].

Эта идея играет ключевую роль в организации регионального пространства, придавая ему единство и системность, влияющие на становление социальной безопасности субъектов этого пространства. Она представляется в качестве автономной общественной подсистемы, функцией которой является защита «жизненно важных целей, идеалов, ценностей, интересов социальных субъектов макро- и микроуровней, сохранения и развития человеческого потенциала, поддержания эффективности стимулирования деятельности людей, систем их социализации и жизнеобеспечения, поддержание нравственности» [6].

То есть, можно сделать вывод о том, что социальная безопасность регионов формируется под влиянием политических, экономических и социальных институтов вокруг региональных ценностей и интересов [17, с. 90]. Предметом исследований социальной безопасности, с учетом этой модели, является определение социальных интересов региональных групп, их проводников, разработка методов и инструментов распространения, а также обоснование значимости применения. Ведущим фактором становления социальной безопасности региона здесь представляется восприятие социально значимой информации [15].

Безопасность в инструменталистских концепциях. В рамках представляемой концепции рассматривается не столько структура социальной безопасности, сколько актуальная проблематика взаимодействия региональных социальных систем между собой и с глобализирующимся сообществом. В одних случаях региональный социум уверенно сохраняет свою жизнеспособность и самобытность, в других - испытывает доминирующее внешнее воздействие, осуществляемое посредством таких факторов, как идеология, образование, наука и техника. Здесь, как отмечают исследователи проблемы социальной безопасности региона, имеется сложность, заключающаяся в том, что определение безопасности является двусторонним процессом, включающим онтологическую составляющую, благодаря которой субъект обретает безопасное состояние, и гносеологическую, благодаря которой субъект осознает свое состояние как безопасное [13].

Эта сторона информационного взаимодействия в социальном пространстве региона раскрывается положениями инструменталистского подхода, обращающего внимание на влияние механизмов, осознаваемых в случае развития и мобилизации региональных интересов. В рамках методологии анализ региональных систем социальной безопасности требует проведения концептуализации, связанной с процедурами конструирования как инструментами, формирующими образы регионов и региональных проблем безопасности в качестве результата творческой деятельности различных субъектов информационного давления, которые либо «сверху», либо «снизу» инициируют процессы защиты региональных интересов.

Инструменталистские концепции доказывают, что социум влияет на человека, а человек на социум посредством диалога, принципы которого раскрыты М. Бубером, М. Бахтиным, В. Библером [2] через систему знаний, традиций, ценностей. Теоретические разработки авторов акцентируют внимание на том, что, вступая во взаимодействие с окружающим социальным пространством, каждая подсистема общества, включая подсистему социальной безопасности региона, не только изменяется сама, но и меняет это пространство в целом. Механизм влияния раскрывается в контексте конструктивистских идей О. Вьювера и Б. Бузана [20], выражающих мнение о том, что социальная безопасность региона трансформируется со стороны социальных субъектов, которые создают и распространяют нормы, влияющие на социальную структуру общества.

В рамках концепции возможно определить структуру социальной безопасности региона как инструмент, направленный на осознание интересов и ценностей различных региональных групп - от индивида до общества и государства. Ведущими акторами в социальном пространстве региона в контексте этой концепции признаются социальные институты, которые представляют организационный центр (или ядро), оказывающее влияние на складывание систем ценностей, виды деятельности, пассионарных лидеров в пространстве периферии или сфер влияния [3]. В частности, проводниками региональных интересов могут быть признаны группы элиты, обладающие инструментами социальной мобилизации и оказывающие влияние на системообразующие региональные ценности и на усилия, направленные на их обеспечение. Напротив, проводниками внерегиональных ценностей и интересов на уровне региона признается влияние массовой культуры.

Однако важно, что в современной социальной философии, представленной трудами А. Ачарья, Д. Лейка, Дж. Ньюмана [24], признается, что состояние социальной безопасности регионов не может только конструироваться, так как оно имеет объективные параметры своей структуры и реальные проблемы и тенденции развития. Поэтому современная концепция социальной безопасности регионов, элементы которой содержатся в описаниях В. Кое, К. Кузака, Ц. Фоусета [21], строится на методологии структурного реализма, учитывающего положения инструменталистских и конструктивистских концепций, а также положения цивилизационного и системного подходов, в которых отражались актуальные проблемы современности и угрозы выживанию региональных сообществ [23].

Авторская концепция социальной безопасности регионов. Учитывая опыт исследований, мы считаем необходимым обосновать создание многомерной модели социальной безопасности регионов, которая отражает как реальный, так и конвенциональный характер данного явления и в качестве наиболее значимого фактора становления социальной безопасности региона признает его социальное пространство, где протекает диалог между региональными социальными группами [7]. В контексте данной концепции становление социальной безопасности региона можно понимать как процесс, существенную роль в котором играет социальное взаимодействие, в результате чего возникают условия, характеризующиеся формированием самооценки регионального сообщества в отношении условий своего существования. Предлагаемая методика разрабатывает видение социального пространства региона как единства, в котором объединены социальная, коммуникативная и функциональная сферы, влияющие на восприятие и оценку «жизненного мира» в рамках социального сознания региона. В этой концепции социальное пространство региона представляется в образе реальной и информационной сферы, в рамках которой формируется порядок социального взаимодействия [8].

В качестве факторов формирования социальной безопасности региона выступают, во-первых, конкретные природные, исторические и социальные условия, понимаемые в качестве «жизненного мира», с которым человек и региональное сообщество вступают в экзистенциальные отношения. В свою структуру региональный социум включает структурные уровни: материальный, духовный, художественный, этнический, традиционный, инновационный, составляющие содержание пространственной сферы социальной безопасности региона, в которой фиксируется наличие совокупности институциональных и неинституциональных форм, создающих, хранящих, распространяющих региональные интересы и ценности [9]. Однако наибольшее влияние на формирование и становление социальной безопасности региона, согласно представленной концепции, оказывают нормы и ценностные представления, которые распространяются в обществе посредством воспитания и воздействия окружающей среды, то есть социума, являющегося основой «жизненного мира» и дающего оценку степени своей защищенности [1].

Таким образом, в фокусе разрабатываемой концепции явления «социальная безопасность региона» находится конструирование многоаспектной модели регионального развития, отражающей процесс развития регионального сообщества, стремящегося к состоянию защищенности от социальных проблем. Процесс моделирования социальной безопасности включает представление реальных универсальных и региональных угрозах, которые могут изменить региональные системы ценностей, интересы и представления, а также анализ и проектирование форм защиты интересов регионального сообщества, за которые готовы бороться его члены. Одновременно с этим концепция социальной безопасности региона предполагает проведение анализа формирования региональных интересов, конструирование и мобилизация которых проходит в рамках взаимодействия дискурсов, представляемых властным подходом, то есть политико-административным и региональным, то есть выражающим точку зрения социальных групп [22].

В целом, концепция социальной безопасности региона представляет попытку отразить процесс становления социальной безопасности регионов, испытывающих влияние нормативных и ценностных представлений, прививаемых региональному сообществу посредством воздействия окружающего его социума. Поэтому существенное значение для конструирования модели социальной безопасности региона имеет анализ объективных внешних воздействий, представленных глобализационным, государственным, зарубежным влиянием, стремящимся к включению социального пространства региона в свои ареалы. Однако концепция предполагает учет влияния, которое оказывает каждый регион, противопоставляющий внешнему воздействию свою систему интересов и ценностей, которая обладает своим потенциалом, сформированным историческими, природно-географическими условиями, регулирующими отношения природы, человека, общества и мира, придающим ему единство и системность.

социальный безопасность регион цивилизационный

Заключение

Концепция социальной безопасности региона представляет образ становления процесса безопасной жизнедеятельности региональных сообществ, испытывающих влияние объективных внешних воздействий, представленных глобализационным, государственным, зарубежным влиянием, стремящимся к включению социального пространства региона в свои ареалы. С другой стороны, концепция предполагает учет влияния, которое оказывает каждый регион, противопоставляющий внешнему воздействию свою систему интересов и ценностей, которая обладает своим потенциалом, сформированным историческими, природно-географическими условиями, регулирующими отношения природы, человека, общества и мира, придающим ему единство и системность. Взаимодействие указанных тенденций в рамках предлагаемой модели является источником непрерывного конструирования нормативных и ценностных представлений, прививаемых региональному сообществу посредством воздействия окружающего социума, а также социальных договоренностей, направленных на достижение конъюнкции в рамках регионального социума.

Список литературы

1. Ассман Ян. Культурная память. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Языки славянской культуры, 2004. 368 с.

2. Библер В.С. От наукоучения - к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век: монография. М.: Политиздат, 1991.413 с.

3. Жуков А.В., Жукова А.А. Факторы рецепции мифологических образов Китая в менталитете населения Забайкалья // Вестник Забайкальского государственного университета. 2014. № 1. С. 120-128.

4. Жуков А.В., Жукова А.А. Причины и факторы возникновения и распространения мифологических образов Китая у населения Забайкалья // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 3-4. С. 54-68.

5. Жуков А.В. Религиозная безопасность как предмет научного дискурса в постсоветской России // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 12-4. С. 66-71.

6. Жуков А.В. Религиозность, субъективизм и конструирование концепций религиозной личности // Вестник Читинского государственного университета. 2010. № 2. С. 129-136.

7. Жуков А.В., Жукова А.А., Власова К.Е. Возрождение национальной культуры и процессы миграции среди немцев в Забайкальском крае // Известия Иркутского государственного университета. 2015. Т. 11. С. 87-96.

8. Жуков А.В. Традиционная народная религиозность и проблема «двоеверия» // Вестник Читинского государственного университета. 2011. № 2 . С. 10-15.

9. Жуков А.В., Жукова А.А. Категоризация религиозной сущности и угрозы в философских и религиоведческих концепциях религии // Концепт: философия, религия, культура. 2018. № 1. С. 44-51.

10. Кармадонов О.А., Ковригина Г.Д. Социальная коньюнкция в ресурсном аспекте // Вестник института социологии. 2016. № 17. С. 13-26.

11. Клюева Е.А. Культурное пространство как научная категория // Общество. Среда. Развитие. 2015. № 4. С. 43-46.

12. Левашов В.К. Социальное государство: исторический генезис и динамика становления в России // Социологические исследования. 2017. № 7. С. 32-46.

13. Литвинов Э.П. Безопасность как философская категория // Электронное научное издание Альманах Пространство и время. 2014. Т. 7. № 1. С. 2.

14. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г // Маркс К. Энгельс Ф. Сочинения. М.: Изд. полит. лит., 1974. Т 42. С. 41-174.

15. Михайленко А.Н., Скалдуцкий С.В. «Мягкое право» в российско-украинских отношениях // Власть истории и история власти. 2017. Т. 3, № 4. С. 491-515.

16. Полутин С.В. Объектно-предметное поле социологии региона и регионологии // Развитие социального пространства России: новые вызовы и перспективы. 2018. С. 47-51.

17. Степин В.С. Глобальная культура: многообразие опытов и универсальные ценности // Диалог культур и партнерство цивилизаций: становление глобальной культуры. СПб.: СПбГУП, 2010. Т. 2. С. 71-92.

18. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2016. 640 с.

19. Челлен Р. Государство как форма жизни. М.: РОССПЭН, 2008. 319 с.

20. Buzan B., W®ver O. Regions and Powers. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 564 p.

21. Fawcett L. Regionalism by Emulation: Considerations across Time and Space // Interregionalism and the European Union. Post-revisionist Approach to Europe's Place in a Changing World. Abington: Routledge, 2016. P. 33-55.

22. Jones M., Jones R., Woods M. An introduction to political geography: Space, place and politics. N.Y: Routledge, 2004. 202 p.

23. Kissinger H. World Order. NY: Penguin books, 2015. 420 p.

24. Nyman J. What is the value of security? Contextualising the negative/positive debate // Review of International Studies. 2016. 42. P 521-839.

25. Zhukov A., Bernyikevich T. Religious security of the Russian Federation as Reflection object of the philosophy and religious studies // MATEC Web of Conferences. electronic edition. 2018. С. 10003.

26. Zhukov A. V Theology, Christology and anthropology of contemporary Jehovahism // State, Religion and Church in Russia and Worldwide. 2010. № 28, № 1. С. 165-172.

References

1. Assman Yan. Kulturnaya pamyat. Pisimo, pamyat o proshlom i politicheskaya identichnost v vysokih kulturah drevnosti (Cultural memory. Writing, memory of the past and political identity in high cultures of antiquity). Moscow: Languages of Slavic Culture, 2004. 368 p.

2. Bibler V.S. Ot naukoucheniya - k logike kultury. Dva filosofskih vvedeniya vdvadtsatpervy vek: monografiya (From science to the logic of culture. Two philosophical introductions to the twenty-first century: monograph). Moscow: Politizdat, 1991.413 p.

3. Zhukov A.V., Zhukova A.A. Vestnik Zabaykalskogo gosudarstvennogo universiteta (Bulletin of the Transbaikal State University), 2014, № 1, p. 120-128.

4. Zhukov A.V., Zhukova A.A. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie iyuridicheskie nauki, kulturologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teoriiipraktiki (Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice), 2014, no. 3-4, pp. 54-68.

5. Zhukov A.V. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie iyuridicheskie nauki, kulturologiya iiskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki (Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice), 2017, № 12-4. S. 66-71.

6. Zhukov A.V. Vestnik Chitinskogo gosudarstvennogo universiteta (Bulletin of the Chita State University), 2010 № 2. pp. 129-136.

7. Zhukov A.V., Zhukova A.A., Vlasova K.E. Izvestiya Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta (Proceedings of the Irkutsk State University), 2015, vol. 11, pp. 87-96.

8. Zhukov A.V. Vestnik Chitinskogo gosudarstvennogo universiteta (Bulletin of the Chita State University), 2010. № 2, pp. 10-15.

9. Zhukov A.V., Zhukova A.A. Kontsept: filosofiya, religiya, kultura (Concept: philosophy, religion, culture), 2018, № 1, 2018. № 1, pp. 44-51.

10. Karmadonov O.A., Kovrigina G.D. Vestnik instituta sotsiologii (Bulletin of the Institute of Sociology), 2016, № 17, pp. 13-26.

11. Klyueva E.A. Obshchestvo. Sreda. Razvitie (Society. Wednesday. Development), 2015. № 4, pp. 43-46.

12. Levashov V.K. Sotsiologicheskie issledovaniya (Sociological researches), 2017, № 7, pp. 32-46.

13. Litvinov E.P. Elektronnoe nauchnoe izdanie Almanah Prostranstvo i vremya (Electronic scientific publication Almanac Space and Time), 2014, vol. 7, № 1, pp. 2.

14. Marx K. Marks K. Engels F. Sochineniya (Marx K. Engels F. Works. Moscow: Polit. lit. Publishing House, 1974, vol. 42, pp. 41-174.

15. Mikhaylenko A.N., Skaldutsky S.V. Vlast istoriiiistoriya vlasti (The power of history and the history of power), 2017, vol. 3, № 4. pp. 491-515.

16. Polutin S.V. Razvitie sotsialnogo prostranstva Rossii: novye vyzovy i perspektivy (Development of the Russian social space: new challenges and prospects), 2018, pp. 47-51.

17. Stepin V.S. Dialog kultur ipartnerstvo tsivilizatsiy: stanovlenie globalnoy kultury (Dialogue of cultures and partnership of civilizations: formation of a Global culture). St. Petersburg: SPbGUP, 2010, vol. 2, pp. 71-92.

18. Khantington S. Stolknovenie tsivilizatsiy (The Clash of Civilizations). Moscow: AST, 2016, 640 p.

19. Chellen R. Gosudarstvo kak forma zhizni (The State as a form of life). Moscow: ROSSPAN, 2008, 319 p.

20. Buzan B., Waver O. Regions and Powers (Regions and Powers). Cambridge: Cambridge University Press, 2003, 564 p.

21. Fawcett L. Interregionalism and the European Union. Post-revisionist Approach to Europe's Place in a Changing World (Interregionalism and the European Union. Post-revisionist Approach to Europe's Place in a Changing World). Abington: Routledge, 2016, pp. 33-55.

22. Jones M., Jones R., Woods M. An introduction to political geography: Space, place and politics (An introduction to political geography: Space, place and politics). N.Y: Routledge, 2004, 202 p.

23. Kissinger H. World Order (World Order). NY: Penguin books, 2015, 420 p.

24. Nyman J. Review of International Studies (Review of International Studies), 2016, № 42, pp. 521-839.

25. Zhukov A., Bernyikevich T. MATEC Web of Conferences. electronic edition (MATEC Web of Conferences. electronic edition), 2018, pp. 10003.

26. Zhukov A.V. State, Religion and Church in Russia and Worldwide\ (State, Religion and Church in Russia and Worldwide), 2010, vol. 28, № 1, pp. 165-172.

Размещено на Allbest.ru