Структура проблемы в контексте синергетического подхода к мышлению

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Структура проблемы в контексте синергетического подхода к мышлению

Сергеев С. К.

В конце ХХ в. философы постпозитивисткой ориентации противопоставили «контекст открытия» и «контекст обоснования», причем первый практически полностью был вынесен за рамки логико-философского и методологического исследования. Такое жесткое разделение на два контекста и два способа исследований представляется неприемлемым с позиций эволюционной эпистемологии, когнитивной психологии, нейрофизиологии, сравнительной культурологии, синергетики. При реализации синергетического подхода к когнитивным процессам различают два уровня исследований:

1) уровень нейрофизиологических механизмов деятельности мозга, применение синергетики к анализу функционирования нейронных сетей коры головного мозга (формирование нового направления исследований - нейросинергетики); 2) уровень ментальных форм и продуктов деятельности мозга, что является предметом когнитивной психологии и философской методологии. Здесь актуальным является преодоление названного противопоставления с позиции синергетики, в частности - использование категорий синергетики как методологического инструментария для выявления «логических структур» в научном творчестве.

Контекст обоснования может быть представлен, например, логико-лингвистической структурой аргументации С.Тулмина [Алексеев 1991: 42-48]. Под аргументацией понимается построение текста с определенной логической структурой, состоящего из (1) тезиса и (2) основания. В ходе аргументации как у пропонента, так и оппонента создается убеждение в истинности тезиса и ложности антитезиса. Не вдаваясь в подробности (С.Тулмин предложил три модели аргументации, причем каждая последующая опирается на предыдущую и является более сложной [Toulmin 1958]), в общем виде структуру аргументации можно представить следующим образом:

{А1, … Аn} > Т

Аргументы А1, … Аn выполняют функцию оснований доказательства, а тезис Т является их логическим следствием, причем логическая связь между аргументами и тезисом - это импликация «если…, то…». Но мышление, прежде чем обосновать некоторое утверждение (контекст обоснования), должно выйти на новую мысль, новое знание (контекст открытия). «Почему в момент озарения ученому-творцу кажется, что он высказывает уже «потенциально имеющееся»? - ставят вопрос Е.Н. Князева и С.П. Курдюмов. Иначе говоря, почему в момент озарения иногда возникает симптом deja vu (уже виденного)? [Князева, Курдюмов 1994: 127].

Отвечая на данный вопрос, указанные авторы обращают внимание на возможность в качестве аналога хаоса в когнитивных процессах рассматривать разнообразие элементов знания, составляющих креативное поле поиска, наличие различных сценариев движения в проблемном поле мысли. Это разнообразие элементов знания, правомерно замечают они, строго говоря, не тождественно хаосу, но частично бессистемно и не обработано аналитически. Мышление, опираясь на системные представления, периодически обращается к элементам внесистемного знания. Рождение нового связано как раз с нарушением привычной системы упорядоченности: с переструктурированием знания или с достраиванием, выходом за пределы исходной системы. Исходя из этого предлагается следующая идея, объясняющаяконструктивность хаоса как механизма самоорганизации когнитивных процессов.

На первоначальном этапе работы интуиции, согласно предположению Е.Н. Князевой и С.П. Курдюмова, имеет место максимальное расширение «креативного поля», охват максимально возможного разнообразия элементов знания. При этом «уравновешивание» существенного и несущественного, т.е. радикальная переоценка познавательных ценностей перед лицом «смутного Единого - творческой цели», - является основой для продуктивного выбора идеи. При этом «переоценка ценностей знания» возможна в том случае, когда сняты привычные заслоны и запреты «левополушарного» мышления. А это имеет место в состоянии сна, засыпания или в состоянии мечтающего, свободно двигающегося, «отпущенного» сознания, по терминологии буддизма. Тогда связи, которые были нарушены в период активного бодрствования, возобновляются, вновь проявляются. То, что было приглушено, придавлено, обретает очертания, структуру, ясность. Восстанавливается полный «орнамент». Причем акцент может быть сделан на другом, представляющемся ранее несущественным [Князева, Курдюмов 1994: 134-137].

Высказанная и описанная здесь идея самоорганизации когнитивно-креативных процессов, по нашему мнению, не вполне адекватна в силу односторонности. Мышление, направленное на формирование нового знания («контекст открытия»), фактически анализируется с точки зрения иррационального момента (интуиции). Думается, причиной такой односторонности является смешивание, без должного различения, понятийного и образного мышления. Не случайно в качестве иллюстраций у Е.Н. Князевой и С.П. Курдюмова приведены танки (пятистрочные стихотворения, часто построенные на парадоксальных противопоставлениях конкретных образов, намеках, требующих для понимания личностного распознавания и интуитивного достраивания), вообще примеры из области искусства. Вот пример танки, развивающей «искусство интуиции»:

Расколешь дерево - Среди щепок Нет цветов. А в весеннем небе Цветет сакура!

Однако танки основаны на образном языке выражения мысли, которая может быть выражена и конструктивно-логически. Но дело даже не в этом. Дело в том, что, например, танки представляет собой поэтическую, образную структуру для фиксации, постановки проблемы.Если мы не имеем «алгоритма», конструктивнологической структуры постановки проблемы на понятийном уровне, то на уровне чувственно-образного мышления такой структурой, носящей не субъективно-интуитивный, а выверенный культурой характер, и оказывается стихотворная форма - танки. Не случайно в своем комментарии указанные авторы утверждают, что в танках часто используется парадоксальные, нелепые соединения, странные противопоставления конкретных образов. Ведь указание на противоречие - это сущность фиксации проблемы. Кстати говоря, подобную мысль о том, что «указание на противоречие есть сущность фиксации проблемы», можно выразить в виде танки (именно «подобную» мысль, но не тождественную, в силу многосмысленности образной речи):

Ответ можно получить,

Лишь задав вопрос -

Так умножается знание. Но откуда взяться вопросу Если мы не знаем ответа?

К когнитивным системам приложим принцип общей теории систем - принцип необходимого разнообразия элементов. Но разнообразие элементов, определяющих в мышлении «логику открытия», необходимо связывать не только с расширением «креативного поля» за счет образных элементов мышления. «Само понимание научной проблемы может служить аттрактором, предопределяющим ход научной деятельности», - справедливо замечают Е.Н. Князева и С.П. Курдюмов [Князева, Курдюмов 1994: 144]. Более того, для поиска логической структуры проблемы как некоего «аттрактора», выводящего мышление на открытие и обоснование нового знания, решающее значение имеет не увеличение разнообразия за счет внелогических форм мысли, но обнаружение разнообразия элементов мысли непосредственно в понятийно-логическом строе мышления.

Такое «разнообразие элементов» рациональным мышлением может быть структурно представлено как противоречие, с которым сталкивается познание, как указание на наличие контрадикторных суждений о предмете (Рис 1). Простейший способ формулировки проблем был открыт древнегреческими философами именно как указание на противоречие. Это постановка проблемы в форме дихотомии (антиномии). Антиномия - это два противоречащих друг другу высказывания, относящиеся к одному и тому же предмету и имеющие, как кажется на первый взгляд, одинаково убедительные обоснования.

Сформулировать (поставить) проблему - значит ясно указать на неопределенность, неоднозначность наших знаний и представлений,тем самым указывая на необходимость новой информации о предмете. Это - простейшая структура проблемы, поставленной в виде дихотомии или антиномии [Сергеев 2006: 15-20]. Логическая структура теста, в котором ясным образом ставится проблема в форме антиномии, включает следующие элементы, или «блоки»:

краткая номинация проблемы (одно грамматическое предложение);

высказывание - тезис (одно грамматическое предложение или абзац из нескольких предложений);

высказывание - антитезис (одно грамматическое предложение или абзац из нескольких предложений);

краткая формулировка проблемы как четкое указание на противоречие, на парадоксальность и неясность исходных представлений (как правило, эта формулировка дается одним грамматическим предложением).

Названные блоки в совокупности дают «текстовое» логически четкое описание заявленной проблемы (Рис 2). В обобщенном виде:

P = [(А = А)&(А = ¬ А) > (?)S]

Р - проблема в форме антиномии; А - высказывание-тезис; ¬ А - высказывание-антитезис; & - конъюнкция (читается «и», «одновременно», «в то же время»); > - импликация (читается «если..., то...»); (?)S - вопросительное предложение, выражающее краткую постановку проблемы.

Приведенная логическая схема постановки проблемы носит универсальный характер и является простейшим способом формулировки проблемы. Знание логики постановки проблемы как указания на антиномию значительно облегчает и нахождение-осознание, и понимание-описание конкретных проблем. Данную структуру, как нам представляется, можно рассматривать в качестве аттрактора, выводящего мышление на открытие и обоснование нового знания.

синергетический мышление когнитивный антиномия

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Список использованной литературы

Алексеев А. П. Аргументация. Познание. Общение. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - 150 с.

Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. - М.: Наука, 1994. - 236 с.

Сергеев С. К. Западноевропейская философия: Философско-исторические основы конструктивного мышления. - Новосибирск, 2006. - 320 с.

Toulmin C. The Uses of Argument. - Cembbrige, 1958.

Размещено на Allbest.ru