Символ как социокультурный феномен

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук

СИМВОЛ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН

Саранчёва Наталья Владимировна

Волгоград 2007

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный медицинский университет» Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Николаева Людмила Сергеевна

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Сгибнева Ольга Ивановна

кандидат философских наук, доцент Шакарбиева Светлана Владиславовна

Ведущая организация: Южно-Российский государственный технический университет (Новочеркасский политехнический институт)

Защита состоится «24» марта 2007 г. в 13. 00 часов на заседании диссертационного совета КМ 208.008.04 при Волгоградском государственном медицинском университете (400131, г. Волгоград, Площадь Павших борцов, 1, ауд. 4-07).

С диссертацией можно ознакомиться в научно-фундаментальной библиотеке Волгоградского государственного медицинского университета.

Автореферат разослан 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доцент И.К. Черёмушникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Сегодня представляется бесспорным переходный характер современной культуры. Процессы глобализации ведут к интернационализации не только экономики, но и культур разных народов. Миграционные потоки, вызванные как объективной потребностью самого процесса глобализации, так и противоречиями, проблемами современного мира, приводят к необходимости диалога представителей разных культур. Этот диалог возможен только на основе признания общности основных ценностей и целей. Символ является той категорией постижения культуры, которая дает возможность в наиболее сжатом, образно эмоциональном виде постичь ценности той или иной культуры, проследить общее и различное в культурах разных народов.

Для современной России, болезненно переживающей отказ от коммунистических идеалов и целей, эти проблемы наиболее актуальны. Обновление общества, сопровождаемое глубокими социально-политическими изменениями, предполагает также изменение существующих и создание новых общественных ценностей. Такой процесс развития можно охарактеризовать как прогрессивный, если при этом осуществляется реализация тех идей, благодаря которым формирующееся общество будет «выгодно» отличаться от прежнего. Неизбежно возникает вопрос: что мы должны подразумевать под реализацией таких, ведущих к прогрессу, идей? Во-первых, это актуализированные современным обществом идеи, которые возникли в далеком прошлом и были зафиксированы общественным сознанием, но полностью не реализовались или даже не были восприняты, во-вторых, - собственно новые революционные идеи, которые не могут возникнуть без опоры на прошлое.

Диалектический, историко-философский взгляд на действительность предполагает рассмотрение ее как развивающейся и изменяющейся во времени, которая одновременно органически усваивает предшествующие ей идеи. Следовательно, любое общественное развитие, при котором происходит ломка сложившихся общественных отношений, предполагает включение, возрождение прошлых общественных ценностей. Как известно, фиксация различных общественных ценностей осуществляется посредством культуры и такого ее социокультурного феномена, каким является символ.

В таком полиэтническом и поликонфессиональном обществе, каким является Россия, изучение смыслов и ценностей культур различных народов дает основу для снятия противоречий, неизбежно обостряющихся в обществе переходного типа, а также позволяет более осознанно народам включаться в процессы мировой интеграции.

Степень разработанности проблемы. Философское осмысление феномена культуры возникло в недрах немецкого Просвещения и романтизма на рубеже XVIII и ХIХ вв. и нашло свое теоретическое воплощение в философии неокантианства.

Однако полное раскрытие понятия «наука о культуре» было выполнено одним из крупнейших представителей баденской школы неокантианства Г. Риккертом, который главное отличие культуры от «не-культуры» видел в том, что «во всех явлениях культуры мы всегда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности». Выделяя проблему ценности, Г. Риккерт создает предпосылки к формулировке понятия «символ».

Наиболее важной для нас является работа другого неокантианца - Э. Кассирера, автора трехтомной «Философии символических форм». Это произведение наряду с работой О. Шпенглера «Закат Европы» оказалось весьма масштабной заявкой на осмысление проблемы категорий культуры. Э. Кассирер модифицировал кантовскую «априорную форму» (означающую формальный синтез чувственного многообразия) и стал трактовать ее как «символ», придав ему статус центральной категории своего философствования. Символообразующая способность человека трактуется Э. Кассирером как «априорное свойство человека». Те разнообразные сферы проявления культуры (язык, религия, миф, искусство, наука), которые Э. Кассирер называет «символическими формами», не сводимы к некоему общему. Каждая «символическая форма» (особая символическая функция сознания), по Э. Кассиреру, воплощается в особом типе реальности, то есть в языке, мифе, религии, искусстве, науке. Это позволило ему прийти к мысли о том, что человек - это не animal racionle, а прежде всего, animal symbolium.

Структуралистская трактовка символа К. Леви-Стросса как продукта бессознательной деятельности или нерефлексирующего сознания становится предметом рефлексирующего (философского) сознания в герменевтике (П. Рикер). Это значит, что бессознательная деятельность первобытных людей, воплощенная в их мифах, может и должна стать предметом философского анализа - выявления и истолкования значения символов культуры. Онтологическое обоснование этого тезиса дает герменевтика символа, ибо утверждение герменевтики как философской дисциплины основывается именно на том, что в природе рефлексивного мышления можно отыскать принципы логики двойного значения - логики интерпретации символов. Здесь логика трансцедентальна: она выясняет не только категории научного познания природы, как это пытался осуществить Кант, но и спектр возможных устройств человеческого бытия.

З. Фрейд, Э. Фромм, Ю. Кристев и др. рассматривают символ в качестве единственной опосредованной возможности проявления бессознательных начал в индивидуальной психике и культуре. Немалый интерес вызывают идеи К.Г. Юнга о существовании универсальных образов-символов (архетипов) коллективного бессознательного. К. Юнг одним из первых обратился к влиянию сказки на психику не только ребенка, но и взрослого, заложил основы «сказкотерапии». Не только Юнг, но и такие психологи, как М.-Л.Франц, Дж. Л. Хендерсон, И. Якоби, А. Яффе рассматривали символизм культуры с позиций воспринимающего, выявляли связь восприятия символа с психикой человека, его психологическими характеристиками и его судьбой. Большое влияние на развитие западных концепций символа оказали труды А. Уайтхеда, Ц. Тодорова, Ж. Бодрийяра.

Важное значение в решении проблемы символа имеют труды представителей социологического знания. П. Бергер, Т. Лукман определяют символы как матрицы коллективных представлений, источник которых коренится в социальных действиях и коммуникации.

Представители символического интеракционизма Дж. Мид, Г. Блумер рассматривают язык, жесты, собственно действия как символы какой-либо ситуации или объекта. При этом символы одновременно являются частью того механизма, в котором данная ситуация или объект только и создаются.

У самых истоков разработки проблемы символа в отечественной науке стояли такие известные русские мыслители, как Е.Н. Трубецкой, П. Флоренский, которые осуществили саму постановку проблемы. Здесь необходимо подчеркнуть, что материал для их исследований был накоплен не только славянофилами - собирателями русской народной культуры, но и ранее он был актуализирован в творчестве А.С. Пушкина. Сам эзоповский язык русской классической литературы в значительной степени построен на символе. Особенно много интересных идей, в плане развития теоретических представлений о символе в культуре, мы находим у поэтов, писателей, художников «серебряного века», в первую очередь, у символистов и футуристов (А. Белый, А. Крученых, Дм. Мережковский, Вяч. Иванов и др.).

Проблема соотношения понятий «символ» и «миф» заслуживает особого внимания. Мифы сами по себе являются обширными символическими системами и включают в себя религиозные, философские и психологические установки. Изучением мифологии как древнейшего уровня развития человеческого мышления занимались П.С. Гуревич, А.Ф. Лосев, Е.М. Мелетинский, О.М. Фрейденберг. Эти ученые внесли весомый вклад в изучение содержательных и структурных характеристик мифа.

Приведенные работы в совокупности явились той научной основой, на которую опирается настоящее исследование, систематически и комплексно анализирующее символ как универсальную категорию культуры.

Целью диссертационного исследования является актуализация символа как феномена культуры и анализ сущности и диалектики развития символа в культуре традиционных обществ.

Цель диссертационного исследования определила круг исследовательских задач:

- проанализировать основные подходы к исследованию символа в рамках различных философских и культурологических школ и направлений;

- выявить процесс становления и развития символа как одной из базовых составляющих развития культуры в категориальном поле культурологии;

- раскрыть роль символов в контексте диалога культур аграрных цивилизаций и классифицировать их в контексте языка культуры древних народов; символ философский культурологический цивилизация

- на основе анализа мифов, сказок и легенд ранжировать символы народной культуры средневековья;

- показать роль символов в современной культуре и их место в процессе межкультурных коммуникаций.

Объект исследования - символ как универсальная категория культуры.

Предмет исследования - место и роль символа в культуре традиционных обществ.

Методологической базой диссертационного исследования послужили труды классиков мировой философской, культурологической, искусствоведческой науки, а также исследования зарубежных и отечественных философов, культурологов, лингвистов, этнологов, новейшие публикации по всем теоретическим аспектам данной работы. Использована совокупность классических средств философского анализа и рефлексии (логико-диалектический анализ предмета исследования, герменевтико-феноменологическая процедура выявления смысла, постклассический принцип дополнительности описаний). В основе исследования лежит принцип историзма и системности в изучении символа как социокультурного феномена, а также элементы структурно-функционального анализа.

Междисциплинарный характер работы обусловил необходимость использования ряда научных теорий, имеющих реальные концептуальные основания. Среди них синергетическая концепция развития и управления сложными нелинейными системами, эволюционно-циклическая теория и др., позволившие глубже понять динамику и механизмы развития символа в культуре традиционного общества.

Научная новизна работы состоит в том, что автором выявлены сущностные, логические характеристики символа на основе культурологического подхода; проведен теоретический анализ концепций отечественных и зарубежных исследователей проблемы символа; обоснована трактовка символа как факта идеального бытия на основе принципа его конструирования; проведен культурологический анализ роли символа в художественной культуре и мифологии аграрных цивилизаций, проведен компаративный анализ символов народной культуры средневековья.

Научная новизна раскрывается в положениях, выносимых на защиту:

1. Символ в онтологическом аспекте - факт идеального бытия, «встроенный» в свою вещественную основу, но не совпадающий с нею; в семиотическом аспекте символ - средство смысловой коммуникации в рамках данной культуры или родственных культур; в гносеологическом аспекте символ - вымысел, родственный такой разновидности познающей мысли как допущение в силу своей идеальности; в эстетическом аспекте символ представляется организмом, в котором нет ничего случайного и который идеален благодаря совершенному единству и конечной осмысленности своих элементов.

2. Символ как социокультурный феномен зарождается и развивается вместе с развитием культуры, что ярко проявляется в артефактах первобытной культуры. Развитие символов отражает как развитие менталитета человека, так и изменение параметров цивилизационного развития общества. Особую роль приобретают символы в культурах древних цивилизаций, в которых они расширяют свое значение, становятся ядром самоидентификации человека, общества, государства. Символы культуры древнейших цивилизаций привели к таким прорывам в культурном развитии, как появление письменности, оказали влияние на развитие языка.

3. Символизм народной культуры средневековья видоизменяется под воздействием освоения варварскими народами, как античного наследия, так и влияния мировых религий. Большое количество совпадений ценностного содержания символов в культуре традиционных обществ объясняются не столько межкультурными коммуникациями, сколько общностью ступеней цивилизационного развития и менталитета народов.

4. На современном этапе развития общества символы национальной культуры служат не только средством самоидентификации, но и одним из ключевых моментов преодоления проблем и противоречий в ходе развивающегося процесса глобализации и межкультурного взаимодействия.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты проведенного комплексного исследования символов культуры традиционных обществ могут быть использованы в культурологических, философских, исторических исследованиях по широкому кругу проблем, изучающих языки культуры. Материалы исследования могут быть использованы в практической работе по исследованию межкультурных коммуникаций в различных сферах, а также при подготовке курсов философии, культурологии, социальной философии, истории, этнографии, антропологии.

Апробация основных положений работы проводилась в научном гуманитарном институте на факультете социальной работы и профессионального обучения Новочеркасской государственной мелиоративной академии, на факультете клинической психологии и социальной работы Волгоградского государственного медицинского университета. Материалы диссертации обсуждались на научных конференциях различных уровней (Новочеркасск, 2003, 2004, 2006; Ростов-на-Дону, 2006; Москва, 2007). Основное содержание и выводы диссертации изложены в 7 статьях общим объемом 1,5 п. л.

Структура и объем работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения, списка использованных источников, который включает 234 наименования, из них 38 - на иностранном языке. Объем диссертации - 169 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» дается обоснование темы диссертационного исследования, рассматривается степень разработанности проблемы, актуальность исследования, формулируются основные цели и задачи, указывается новизна, обосновывается логика исследования, излагаются тезисы, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе - «Символы в культуре: теория вопроса» - проведен анализ существующих теоретических подходов к исследованию символов в культуре. В первом параграфе - «Основные понятия и методология исследования» - рассматриваются различные определения символа как универсального феномена человеческой культуры и прослеживается философско-эстетическая традиция осмысления места символа в культуре человека и общества.

Автор считает, что символ - это фундамент, на котором покоится культура, и поэтому символы пронизывают культуру с начала ее возникновения в рамках синкретической культуры до современности. Эта черта культуры на протяжении многих столетий привлекала внимание философов, деятелей искусства, историков, а с ХХ века - культурологов.

Представления о символе как неотъемлемой черты культуры зарождаются в античной философской и эстетической мысли, что во многом предопределяется истоками возникновения античной философии, выросшей из впечатляющей мифологической картины мира, искусства и литературы данного периода.

Отмечая бесспорный авторитет А.Ф. Лосева в исследовании философско- эстетического наследия античности, автор выделяет основные подходы к символизму культуры (в первую очередь искусства) у антиков. Для задач исследования выделяются ряд направлений в изучении античной философии. В первую очередь, это критика мифологического сознания (Платон и конструирование им послерефлексивной, т.е. символической мифологии); проблема аллегории как одна из основных проблем греческих философов (стоики, Филон Александрийский). Особое внимание уделяется идеалистической диалектике неоплатонизма (Плотин), в которой символ отделяется от рассудочно-дискурсионных смысловыражений. Символ, в трактовке неоплатонизма, переходит в христианство.

Не останавливаясь на теологических концепциях символа, автор показывает, что внимание к изучению символа как важнейшей категории культуры происходит в эпоху Возрождения не столько в философских работах, сколько в произведениях писателей и художников, в их теоретических спорах. Антропоцентрический характер Возрождения подразумевает в качестве результата индивида, не сводимого ни к какому застывшему складу бытия, освобожденного от нивелирующих «поз» и «ролей». Его бытие обретает главенствующий статус в познании и определении всего сущего. Символ определяется как инструмент познания, а также, следуя влиянию эстетики, становится эстетической категорией, которая занимает особое место в системе философского знания этого периода.

Трактовка символа как существенной эстетико-гносеологической категории в рамках немецкой классической философии была связана с развитием представления о символе как диалектическом синтезе двух его сторон - реального и идеального, чувственного и духовного, а также с представлением о нем как о специфической, органической сущности.

В классической немецкой философии первым проблему символа поставил И. Кант. По Канту, символ - это специфический вид изображения, стремящийся изобразить неизобразимое, «такое созерцание, … которое постигается рассудком, но только по форме рефлексии, а не по содержанию. Символ содержит косвенное изображение понятия, познание о котором достигается путем перенесения рефлексий о понятии на другое понятие посредством аналогии».

Автор выделяет особую роль эстетической теории немецкого романтизма, в которой символ и миф выступают как органичное тождество идеи и образа (Ф.Шеллинг). Особую роль в становлении романтической теории символа сыграл многотомный труд Ф. Крейцера «Символика и мифология древних народов, в особенности греков» (1810). Изучая мифологию древних народов, Ф. Крейцер дает классификацию типов символа. Он различает «мистический символ», взрывающий замкнутость формы для непосредственного выражения бесконечности, и «пластический символ», стремящийся вместить смысловую бесконечность в «скромность» замкнутой формы. Так же, как и Шеллинг, он противопоставляет символ аллегории и подчеркивает в символе его «мгновенную целокупность» и «необходимость».

В диссертации показано, что Э. Кассирер в своей работе «Философия символических форм» делает понятие символа предельно широким. В «символической функции», полагает Э. Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания -- его способность существовать через синтез противоположностей. Особый интерес для автора представляют взгляды Э. Кассирера на биологические предпосылки возникновения культуры. Человек, по Э. Кассиреру, сумел открыть новый способ адаптации к окружающей среде. У него между системой рецепторов и эффекторов есть еще третье звено, которое можно назвать символической системой.

Особого внимания заслуживает изучение представлений о символе в культуре в российской философии. По выражению Ю. М. Лотмана, каждая культура нуждается в пласте текстов, выполняющих функцию архаики. Сгущение символов здесь обычно особенно заметно. И такое восприятие символа не случайно. Стержневая группа их действительно имеет глубокую архаичную природу и восходит к дописьменной эпохе, когда определенные и, как правило, элементарные в начертательном отношении знаки представляли собой свернутые мнемонические программы текстов и сюжетов, хранившихся в устной памяти коллектива. Способность сохранять в свернутом виде исключительные тексты сохранилась за символами. Наибольший вклад в изучение символа в советской и российской философии наряду с Ю.М. Лотманом внесли А.Ф. Лосев, концепции которого наиболее близки автору; С.С. Аверинцев, согласно которому символ - это особый синтез условной знаковости и непосредственной образности, в котором полюса уравновешиваются и преобразуются в новое качество.

Особую роль в осмыслении сущности символа и его практическом применении в художественном творчестве конца ХIХ - начала ХХ века сыграли работы русских философов (Вл. Соловьев, П. Флоренский, Н. Бердяев и др.) и художников (В.Я. Брюсов, Дм. Мережковский, А.Блок). Теория символизма как целостного миропонимания А.Белого, по мнению автора, представляет наиболее широкий подход к пониманию места и роли символа не только в художественной культуре, но и в «искусстве жизни» в целом. А. Белый рисует символизм как мировоззренческую пирамиду, на вершине которой сойдутся монизмы - материализм, идеализм, рационализм, позитивизм, мистицизм. Через историю философии и культуры произойдет на основе символизма объединение религии, искусства, науки, познания и творчества.

Диссертант приходит к выводу, что в связи с существенными изменениями в российском обществе особую актуальность проблема изучения символов приобрела в последние годы XX в., когда многие отечественные авторы обратились к ее анализу в самых различных аспектах. В работах Г.В. Драча, В.Г. Давидовича, Н.В. Омельченко, Т.В. Цивьяна сквозь проблематику культуры осмысляется обоюдная взаимосвязь человека с окружающим миром. Вопрос о психологическом восприятии человеком символа смысла жизни как некой силы, извне направляющей ход его жизни, волнует В.Г. Гака, В. Б. Куликова и др.

Автор обосновано показывает, что проблема символического выражения в культуре поднимается в работах В.П. Горана, Н.Д. Арутюновой, А.Я. Гуревича. В западной науке этой проблемой отчасти интересовались Э. Колдсмич, Д. Фонтана, в трудах которых рассматриваются разнообразные мифологические образы и символы культур традиционных обществ. Результаты исследований ученых различных гуманитарных дисциплин (историков, этнографов, философов и др.) позволяют обрисовать общую картину развития народной культуры, выявить основные образы и символы, в которых воплотились идеи, составляющие духовно концептуальное ядро культур народов.

Во втором параграфе первой главы - «Логические аспекты символа» - рассматривается структура символа и его место в ряду других категорий культуры и языка культуры в целом.

По мнению автора, без исследования понятия «символ» целые философские системы, эстетические и культурологические теории не могут быть глубоко поняты. Символ основан на живом созерцании действительности, следовательно, он есть ее отражение. Самый простой образ, отражающий собою действительность, самое простое представление символичны, и именно потому, что и образ, и представление указывают на то, в отношении чего они являются образами и представлениями. Если взять чувственный образ как таковой, без той чувственной реальности, которую он отражает, то это не будет ни образом, ни представлением. Символ в самом широком смысле слова как раз и есть такая конструкция, которая функционирует не изолированно, а всегда является указателем на нечто иное, отличное от нее самой.

Автору в связи с этим представляется интересным подход М.К. Мамардашвили, который вводит в философско-эстетический дискурс понятие «точка интенсивности». Оно обозначает определённый интенсификатор психической деятельности индивида, некую безусловную точку (или безусловное, конечное и в своей конечности недоступное место) человеческого сознания, которая, с одной стороны, служит маркером актуальной незавершенности человеческого существа, рождающегося «вторым рождением», с другой - обеспечивает оформление культурных смыслов и их функционирование в знаковом поле. Автор использует это понятие именно во втором значении, полагая, что точка интенсивности есть тот предел, который как бы останавливает бесконечный процесс семиозиса и замыкает его на каких-то темах-смыслах (например, смерть, бог, любовь), актуальных для воспроизведения человеческого в человеке.

В работе Ю.М. Лотмана фактически проработан социальный механизм функционирования символа, тем не менее, автор не согласен с некоторым смешением понятий знака и символа, которое происходит в конечном определении: «Символ выступает как бы конденсатором всех принципов знаковости, и, одновременно, выводит за пределы знаковости. Он - посредник между разными сферами семиозиса, а также между семиотической и внесемиотической реальностью. В равной мере он посредник между синхронией текста и памятью культуры… Структура символов той или иной культуры образует систему, изоморфную и изофункциональную генетической памяти индивида». Здесь символ смешивается не только со знаком вообще, но и с архетипом, что не позволяет в предметном исследовании отделить собственно символ от текста. Автор считает, что наиболее точно сформулировал различия между знаком и символом А.Ф. Лосев: «Различие между знаком и символом определяется степенью значимости обозначаемого и символизируемого предмета».

Обобщая теоретический материал, автор подчеркивает, что в элементарном процессе чувственного сознания принцип символизма ни в каком случае не может быть обойден, хотя этот символизм может выражаться и фактически выражается у многих исследователей при помощи различных терминов и понятий.

В контексте сказанного автор постулирует, что история символа поражает постоянным наличием в нем именно этих трех моментов: живого чувственного созерцания, абстрактного мышления и человеческой практики, творчески переделывающей действительность на основе ценностного подхода. Образцом логически точно разработанного символа может служить любая математическая функция (не случайно сегодня теория символа столь популярна у математиков, физиков, кибернетиков), содержащая в себе закон своего разложения в бесконечный ряд то более, то менее близких друг другу значений.

Диссертант приходит к выводу о том, что если иметь в виду простую и ясную логическую структуру символа, то термин «символ» уже понятен в историко-философских и историко-художественных исследованиях. Он является критерием при раскрытии весьма сложных, непонятных и, на первый взгляд, крайне сложных теорий и систем философии или эстетики. Символ помогает увидеть, где рациональное зерно, а где случайность. Такое понимание символа на основе материалистической теории отражения для современной логики, диалектики и теории познания требует больших логических усилий, так как понятие символа приходится отмежевывать от понятий «образ», «знак» и др.

В третьем параграфе - «Символ вещи как принцип ее конструирования» - диссертант обосновывает мысль о том, что символический мир наиболее ярко проявляет себя через материальную культуру. Всякий символ вещи есть, прежде всего, ее отражение. Однако, как отмечает М. Хайдегер, «не всякое отражение вещи есть ее символ», поскольку символ указывает на некоторый предмет, выходящий за пределы его непосредственного содержания. Он всегда содержит в себе некоторого рода смысл, отраженный знаком. Смысл всегда указывает на нечто иное. Когда мы говорим, что «картина выдержана в холодных тонах», мы приписываем вещи то, что ей не свойственно, но что ее делает для нас понятной. Это можно сказать и о таких произведениях слова, как мифы, сказки, легенды древнейших цивилизаций. Многие сюжеты и образы древнейшего фольклора стали общечеловеческим достоянием.

В то же время не всякое изображение вещи есть ее символ. Фотографический снимок пейзажа есть его изображение, но он в смысловом отношении остается в пределах этого пейзажа. В фотографии нет ничего символического, как и в самом пейзаже. Символ всегда представляет собой некоторого рода обобщение. В древнеегипетском мифе о Горе Бехдетском он выступает не только как сын Ра, но и как сам Ра, сливаясь с ним в одно синкретическое божество Ра-Гарахути («Гор обоих горизонтов»).

Символ вещи - это не просто ее изображение. Например, танец может изображать охоту, ловлю зверя, похищение невесты, бытовые сцены, т. е. такие моменты, в которых нет ничего символического. Кроме того, существует сколько угодно символов, не содержащих в себе никакого изобразительного момента. «Аттестат зрелости», получаемый школьниками, выступает как символ «взрослости», однако он только ее удостоверение. При этом в аттестате нет ничего изобразительного.

Изображение лишь тогда вырастает в символ, как подчеркивал К. Г. Юнг, когда в картинке присутствует что-то помимо его непосредственного и очевидного значения. В нем должен содержаться еще и некий «неосознанный аспект», хотя это не означает что-то бесформенное или хаотическое. Символ вещи всегда есть нечто оформленное и упорядоченное. Он содержит в себе всегда какую-то идею, которая оказывается законом всего его построения. Это построение, будучи воплощением подобного закона, всегда есть упорядоченный образ.

Символ вещи есть ее выражение через посредство знака. Без момента знаковости, пишет автор, невозможно добиться существенного определения символа. В то же время, если всякий символ вещи есть ее знак, то далеко не всякий знак вещи есть ее символ. Например, гудок отходящего поезда есть указание на немедленное его отбытие. В этих случаях мы никогда не употребляем слова «символ», но говорим о «сигнале», «команде», однако, здесь имеется то, что для символа весьма существенно, а именно выражение вещи или события. Выражение вещи есть такая ее внутренняя жизнь, которая проявила себя внешним образом, и такая внешняя сторона вещи, которая указывает на ее внутреннюю жизнь. Выражение вещи есть сразу и ее внутреннее, и ее внешнее.

Чаще всего в качестве символа выступает конкретный зрительный образ, который становится знаком. Структурная выразительность является конкретизацией закономерной упорядоченности. Для символа необходима такая идея, которая не имела бы ничего общего с непосредственным содержанием самого символа. У древних греков, например, Артемида изображалась в виде полена, Гера на о. Самос - в виде доски, Эрос в Беотии - в виде огромного камня. Следовательно, символ вещи есть внутренне-внешне выразительная структура вещи, ее знак.

Для знака необходим акт полагания того, что обозначается, но то, что обозначается, может иметь значение только для мысли, а не для вещей. Сказав: «Юпитер гневается», мы не высказали своей веры в существование Юпитера, это пока еще только мысленный акт полагания. Он обеспечивает сумму необходимых понятий для предложения и возможность самого предложения, так как понятие и суждение (или слово и предложение) могут совершенно не отражать никакой действительности и в то же самое время быть вполне закономерными моментами мышления и языка, образуя собою самый настоящий предмет науки.

Однако, кроме акта полагания, необходим объективирующий акт, который обеспечивает для знака его соотнесенность с реальными вещами. Необходим интенциональный акт сознания (intentio -- «намерение», «направление», «направленность»). Таким образом, знак - материальный предмет (событие, явление), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения, переработки и передачи сообщений (информации, знаний).

Когда мы что-то обозначаем, показывает диссертант, мы отличаем предмет обозначения и то, что мы в нем обозначаем. Например, немцы обозначают человека при помощи слова Mensch (от лат. mens - «ум», «разум»). Следовательно, Mensch хотя и обозначает всего человека, тем не менее, фиксирует в нем только разумную способность. Римляне пользовались для обозначения человека словом homo (humus - «почва», «земля»), что означало «земной». Во всяком случае, humanus «человеческий», несомненно, связывает человека с землей. Интенциональный акт сознания фиксирует факт существования этого предмета. Для знака необходим также ноэматический акт («мысль о предмете»), который позволит конструировать в предмете его означаемую предметность. Все акты сознания, так или иначе, способствуют выявлению структуры символа. С развитием способности извлекать и перерабатывать информацию о предметах, производить операции не с самими предметами, а с их знаками, связано как становление самого человечества, так и переломы в развитии науки.

Если символ, подчеркивает диссертант, это образ, «взятый в аспекте своей знаковости», то особую роль играет акт-сигнификация (signum - знак), когда глубинный смысл вещи «просвечивается» сквозь образ. Символ является ареной встречи обозначающего и обозначаемого, которые не имеют ничего общего между собою, но в то же время он является сигнификацией вещи, в которой отождествляется символизирующее и символизируемое. Таким путем идейная образность символа приобретает еще большую конкретность - семиотический акт. Крик торговца, гудок отходящего поезда и даже физическая сторона языка требуют для себя не только чего-нибудь обозначающего или обозначаемого, но такого физического акта или действия, который и создавал бы подобного рода физические знаки. Все эти акты являются результатом только научного, т. е. чисто умственного анализа. В своем реальном функционировании они не существуют в отдельности.

В этой связи подчеркивается важность мысли Лосева А.Ф. и Лотмана Ю.М. о том, что смысловая структура многослойна и рассчитана на активную внутреннюю работу воспринимающего. Истолкование символа есть диалогическая форма знания: смысл символа реально существует только внутри человеческого общения. Следовательно, для символизации должен существовать общий акт, охватывающий все другие. Этот недифференцированный акт символизации implicite (в неразвернутом виде), содержащий в себе решительно все необходимые для получения знака акты explicite (в развернутом виде) обозначается семантическим актом, без которого понятие символа невозможно.

Понятие знака входит в центральную область всего учения о символе. Знак вещи или события указывает на их смысл, который осуществлен, воплощен или дан на каком-нибудь другом субстрате. Например, кипарис у древних народов являлся символом смерти. Но кипарис, взятый сам по себе, не связан с представлением о смерти. Следовательно, субстратом его является не смерть человека, а живая растительная ткань. Нередко смысл, перенесенный с одного предмета на другой, так глубоко и всесторонне сливается с этим вторым предметом, что их уже становится невозможно отделить один от другого. Символ в этом смысле является полным взаимопроникновением идейной образности вещи с самой вещью. В символе обязательно находится тождество, взаимопронизанность означаемой вещи и означающей ее идейной образности. С.С. Аверинцев подчеркивает: «Предметный образ и глубинный смысл выступают в структуре символа как два полюса, немыслимые один без другого, но и разведенные между собой и порождающие символ».

Предложенный анализ показывает, что в символе означающее и означаемое обязательно смыкаются в одной точке, как бы различны они не были сами по себе. По своему субстрату они - разные, а по своему смыслу они - одно и то же. Все эти особенности продемонстрированы на примере «Сказки о Синдбаде-мореходе», что позволило выявить и описать общесмысловую структуру символа, которая способствует полноте «схватывания» мира. Интерпретация символа носит диалогический характер и противостоит как субъективизму, так и объективизму в осмыслении действительности.

Во второй главе - «Роль символов в контексте диалога культур» - раскрывается роль символа в межкультурном взаимодействии аграрных цивилизаций.

В первом параграфе второй главы - «Культура древнейших цивилизаций и ее символы» - рассматриваются основные исторические и культурные доминанты в развитии древнейших цивилизаций.

Опираясь на работы К. Ясперса, диссертант показывает достижения древнейших цивилизаций в области материальной, духовной, художественной культуры. При этом подчёркивается огромная роль Древнего Востока в истории становления общечеловеческой культуры. Здесь совершается переход к осёдлости, появляются первые государства, частная собственность, письменность, создаются условия для разделения труда и появления классов, складывается политеизм как философско-религиозная система, отражающая качественно новый этап социокультурных взаимодействий как с природой, так и в сфере общественных отношений. Законы природы часто интерпретируются через социальные феномены и понятия. Например, иерархия политеистических богов строилась по «родовому принципу», что подробно описано у А. Боннара и М. Элиаде. Природа и культура ещё чётко не разграничивались, поэтому для описания космологической модели использовались понятия, заимствованные из социальной организации и политики.

На основе анализа древневосточной мифологии автор показал отличие политеистических богов от «первобытных духов». Политеизм оказывается не хаотическим нагромождением богов, а весьма сложной системой, задающей общие для каждого древнего государства ритмы и социальную структуру. Особенно показателен в этом отношении основной миф Древнего Египта об Осирисе, Исиде, Сете и Горе, которые как «главные боги» обеспечивали единство страны, связь «неба и земли», мир между богами «на небе» и между людьми на земле.

Диссертант обращает внимание на диалектическое противоречие между разными культурами, когда через борьбу, неприятие «чужой» культуры вычленяются и сохраняются культурные символы, имеющие общечеловеческую значимость. Анализируя литературные памятники о приключениях Гильгамеша, «Путешествиях» Одиссея, «космических» полетах царя Соломона, он показывает, как основные мифологические сюжеты, образы, символы переходили от народа к народу. Сотворение мира, появление человека, всемирный потоп, борьба света и тьмы, добра и зла, выбор религии и т.д. в той или иной интерпретации присутствуют в фольклоре всех древних народов.

Диссертант подчеркивает, что как бы ни менялись интерпретации и ассоциации основных мифологических сюжетов и символов, их архетип, культурный код всегда сохранялся в символике: трезубец был символом божественной и королевской власти и у индийского бога Шивы, у хеттских богов погоды, у греческого Посейдона (римского Нептуна). Его держит в руке громовержец Юпитер-Зевс, им потрясает кельтско-ирландский бог моря Мананнан, сын Лера, и именно он передал этот трезубый скипетр своей сестре, владычице морей Британии.

На основе большого фактического материала автор демонстрирует сходные черты в мировоззрении народов древнейших царств. Главную роль в организации жизни древних сообществ сыграла астрология, тесное переплетение астрономических знаний, магически-мифологических представлений (верований) и символических ритуалов. Астральные представления тесно связаны с мифологическим объяснением земледелия. Боги - это не только звезды, но и земные реалии - пустыня, плодоносящая земля, колосящаяся нива. Во всех культурах присутствует символическое умирание или убийство бога, расчленение его тела для питания растений, которые вбирают в себя божественную субстанцию. У всех древних народов присутствует мифологическая интерпретация рождения нового культурного кода аграрных цивилизаций.

Как отмечал авторитетнейший знаток мифологии М. Элиаде, «съедобное растение «не дано» в мире как животное. Оно - результат,…продукт убийства». Этот переход в мифологии от данности к изначальному событию произвёл фундаментальные сдвиги в символическом слое культуры, устанавливая мистические связи с небом, циклами природы на земле, земледелием, урожаем и т.д. Возникли сложные символические узлы, важнейшим из которых является соответствие между женской фертильностью и лунными циклами. Женская сексуальность проявляется через мистическую связь с таинством творения, и символика пола проникает в сферу сакрального, создавая новые уровни и сочетания элементов. Не менее важной оказывается и символическая цепочка смерти и новой жизни (воскресения), породившая мифологический комплекс умирающего и воскресающего бога. По словам М. Элиаде, «земледельческая культура выработала то, что можно назвать космической религией», связанной с главным таинством - «периодическое обновление мира».

Во втором параграфе второй главы - «Символика мифов, сказок и преданий в народной культуре традиционных обществ» - автор, анализируя мифы и сказания, показывает, что они составляют ту почву, из которой произрастало искусство, литература и зачатки научных знаний аграрных цивилизаций. Сказания о богах и героях, великих испытаниях и чудесных путешествиях пронизывали народный фольклор. Часто народная мудрость в сказочных персонажах и действиях достаточно глубоко «схватывала» рациональную суть явлений и закрепляла эти идеи символически.

В мифах и сказках фантастическим образом истолковывались явления природы и космоса, происхождение обычаев и обрядов, объяснялись названия народов, местностей, осмысливались события прошлого. Специфические социокультурные и природные условия вызвали к жизни множество ярких мифопоэтических символов, которые затем сохранялись и передавались в культуре более поздних эпох. Например, влияние древнеегипетской культуры присутствует на всем протяжении истории античности.

Это утверждение в диссертации подтверждается рядом примеров. Так, полумесяц как благоприятствующий знак известен с эпохи первых земледельческих цивилизаций. У древних египтян, например, прибывающий полумесяц был символом процветания и роста. В эпоху античности греческая Артемида и римская Диана также имели среди своих атрибутов полумесяц. С IV в. н. э. полумесяц стал ассоциироваться с Византией. Император Константин объявил Деву Марию защитницей Константинополя, которая как «Царица Небесная» имела полумесяц в качестве главного атрибута. Примерно через тысячу лет после Константина основатель турецкой мусульманской империи султан Осман одобрил полумесяц в качестве символа веры. При Мехмеде II, захватившем Константинополь в 1453 году, полумесяц приобрел два значения: символ Турецкой империи и символ исламской веры.

В диссертации мифы и сказания делятся на два вида: героические и этиологические. К первым - автор относит такие, в которых за сказочной оболочкой скрыты реальные исторические события. В сюжетах героических мифов часто сообщалось о приручении животных или о помощи дикого животного людям, об изобретении орудий труда, о попытках древних людей овладеть морской или воздушной стихией и т.д.

В диссертации раскрывается влияние древнейших, тотемистических, анимистических религий на политеистические и даже монотеистические воззрения. Как отголоски тотемизма в мифах и сказаниях постоянно встречаются образы волшебных животных, покровительствующих человеку. В индийских мифах и связанных с ними народных сказках рассказывается о «медвежьих народах с медвежьими царями» (равно, как и об «обезьяньих народах с обезьяньими царями»). Фантастические животные владеют искусством врачевания, часто помогают главному герою перенестись в другие царства, в морские глубины или к звездам.

Кроме того, автор показывает, что в великих индийских эпосах («Рамаяна», «Махабхарата») речь часто идёт о загадочных диких народах, которые то принимают человеческий облик, то вновь превращаются в медведей, обезьян, змей. Они изображаются как дикие люди, обладающие невероятными магическими способностями. Нередко подобные символические изображения относились к чужим народам, живущим вне ведической культуры. Как видим, в героических мифах сохранялись воспоминания о древнейшем прошлом народа, о кровной мести, об эпохе матриархата, борьбе отцовского права с материнским. В целом, символически, через яркие изобразительные образы закреплялась идея глубинной, «утробной» взаимосвязи с природой. За фантастической оболочкой в этих мифах и сказках можно обнаружить события как природные, так и социальные, подлинность которых подтверждается современными научными данными.

Вторая группа - этиологические мифы - связаны с объяснением происхождения каких-либо названий или причинами возникновения обычаев и обрядов. К ним же автор относит также и космогонические мифы о происхождении богов, олицетворяющих силы природы, мифы о происхождении звёзд, гор, рек, озер. Их целью было объяснить появление окружающего мира и человеческого общества.

Особая роль астрологических знаний делает важнейшим сюжетом в фольклоре мифологическую тему брака Земли и Неба. Небо как оболочка мира предстаёт в виде купола, палатки, шалаша. Символика Неба присутствует в планировке жилищ и городов, в пирамидах, пагодах, башнях. Обычно ему отводится в мифологии мужская функция, а Земля выступает в качестве супруги Неба.

Важнейшую роль в политеистической символике играла идея «вечного возвращения (вращения)». Она символизировала восстановление установленного богами порядка. При этом божественный порядок рассматривался как модель, гарантирующая порядок космоса и человеческого общества. Более того, момент восстановления и преодоления хаоса символизировал слияние с божеством.

Развитие символов отражает развитие менталитета человека и изменение параметров цивилизационного развития общества. Постепенно символы становятся ядром самоидентификации человека, общества, государства, ведут к таким прорывам в культурном развитии, как появление письменности.

Большое количество совпадений содержания символов в культуре традиционных обществ объясняются не столько межкультурными коммуникациями, сколько общностью ступеней цивилизационного развития и менталитета народов.

Таким образом, символика мифов и сказаний позволяет нам понять особенности становления новой системы человеческих взаимодействий эпохи аграрных цивилизаций. Мифологизированные символы программировали сценарий определённой системы ритуальных действий, что обеспечивало выработку новых механизмов развития аграрных цивилизаций и установление социального мира, которые гарантировали историко-культурную целостность и устойчивость развития.

В третьем параграфе второй главы - «Символ в межкультурном взаимодействии» - автор исследует роль символа в межкультурной коммуникации.

В XXI столетии в результате расширения и укрепления межкультурных контактов наблюдается значительное возрастание социокультурной, интеллектуально-духовной и творческой роли символов. Интенсивное развитие интернациональной коммуникации в условиях глобализации выявляет необходимость более глубокого изучения той важнейшей роли, которую играют символы в разнотипных культурах с тем, чтобы выработать язык символов, который мог бы стать общемировым достоянием.

Автор отмечает, что культура охватывает духовную жизнь общества - ту сферу, в которой создаются и накапливаются духовные ценности, знания, нормы и исторический опыт, приобщение к которым осуществляется посредством символики. Мировая культура подобна Вавилонской башне, которая возводилась веками и тысячелетиями усилиями многочисленных народов нашей планеты. Согласно библейскому мифу Божий промысел состоял в языковом и территориальном разделении людей, которые до этого «имели один язык и одинаковые слова». С развитием многообразия культур и обществ они потеряли общекультурный праориентир, в настоящее время каждый из них самостоятельно строит свою «башню высотою до небес», и возникает извечный вопрос: каким образом представители не только разных этносов, культур, но и эпох могут найти общий язык, понять друг друга?

Автор полагает, что одним из универсальных знаковых средств установления межкультурной коммуникации является символика. В символе имеется неисчерпаемая смысловая глубина. Поставленный в определенный смысловой контекст, символ может наделяться конкретным значением или даже несколькими значениями. Отсюда и вся полифония его значений в различных историко-культурных контекстах.

Каждая культура порождает свою специфическую рациональность, свою нравственность, свое искусство и выражается в свойственных только ей символических формах. Смыслы одной культуры не переводятся без остатка на язык другой культуры, что иногда трактуется как несоизмеримость различных культур и невозможность диалога между ними. Между тем такой диалог возможен в силу того, что у истоков всех культур находится общий творческий источник - человек с его универсальностью и свободой. В диалог вступают не сами культуры, а люди, для которых соответствующие культуры очерчивают специфические смысловые и символические границы.

Вместе с тем существуют общие значения того или иного символа, распространенного в разных культурах. Например, роза - эмблема красоты, солнце - символ жизни, колос - эмблема плодородия и т. п. Наиболее существенная и ценная черта символов состоит в том, что они способны ломать языковые барьеры и становиться посредником в понимании иной культуры, делать ее более понятной.

В диссертации показано, что культура выражает себя через мир символических форм, передаваемых коллективной памятью от поколения к поколению. Творческая активность человека наполняет символ глубоким содержанием. Не отождествляя культуру и мир символов полностью, автор делает акцент на том, что богатая культура несет в себе массу скрытых возможностей, позволяющих перебросить смысловой мост к другой культуре, а творческая личность способна выйти за пределы ограничений, налагаемых исходной культурой. Поэтому, будучи творцом культуры, человек способен найти способ диалога между различными культурами.

Таким образом, диссертант приходит к выводу о том, что символы выявляют сущностный аспект в различении национальных мирозданий, а также архетипов культур. Символы играют важную роль во взаимодействии культур, отражая национальные приоритеты, культурные явления, включаются в процессы превращения культурных форм в образы, нормы и стандарты народов, в формирование социокультурных и этнокультурных систем и конфигураций, активно участвуют в процессе социокультурной коммуникации, восприятии, интерпретации и усвоении культурных явлений.

В «Заключении» подводятся итоги и результаты исследования, формируются общие выводы.