Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет социальных наук

Понятие свободы в политической философии Т.Гоббса и Ж.Ж. Руссо

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

образовательная программа «Политология»

Кузнецов Денис Анатольевич

Научный руководитель

Д.ф.н., проф. Поляков Л.В.

Москва, 2016

Оглавление

гоббс руссо свобода философский

Введение

1. Литературный обзор по проблеме исследования

1.1 Введение и концептуализация ключевых понятий и определений в теории свободы Т. Гоббса

1.2 Определение ключевых характеристик свободы в теории Т. Гоббса

2. Введение и концептуализация ключевых понятий и определений в теории свободы Ж. Ж. Руссо

2.1 Определение ключевых характеристик свободы в теории Ж. Ж. Руссо

3. Сравнение понимания понятия «свобода» в теориях Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо

Заключение

Приложение 1

Список литературы

Введение

В настоящее время в научном сообществе существует устоявшийся взгляд на то, как понимается свобода у Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо. У первого существует суверен, монарх, обладающий неограниченной свободой, делегированной ему всеми, подписавшими общественный договор (и, как следствие, отказавшимися от всех политических прав в пользу прав частных; здесь имеет место свобода частных лиц), у второго основным политическим актором являются народ, подписавший общественный договор. Очевидно, что при таком расположении акторов в политическом пространстве можно говорить о нахождении свободы у этих философов на разных полюсах (по крайней мере, формально). При этом может показаться, что Левиафан противостоит "свободному" коллективу: он ограничивает свободу граждан их собственным частным пространством, в то время как у Ж. Ж. Руссо гражданин свободен практически абсолютно (в той мере насколько можно быть свободным в гражданском обществе). Но мы задаемся вопросом: не может ли быть так, что в действительности именно у Т. Гоббса частное лицо свободнее, нежели в ассоциации Ж. Ж. Руссо? И не парадокс ли, что Т. Гоббс еще до исследования Б. Констана «The Liberty of the Ancients Compared with that of the Moderns» по сути провозглашает именно "новую" свободу (частной жизни прежде всего и главным образом), а Ж. Ж. Руссо фактически ориентируется на идеал античной свободы? На лицо неочевидность того, на сколько сложившийся взгляд на свободу у этих двух философов соответствует действительному положению дел.

В связи со сказанным ранее, актуальность настоящей работы не вызывает сомнений - важно выяснить, насколько обоснован устоявшийся взгляд на соотношение понятия «свобода» в государственном состоянии у Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо. Кроме того, данная работа является актуальной в теоретическом плане и в силу того, что раздел «общественный договор и суверенитет» является достаточно важным в истории политических учений, а его ответвление - теория свободы - не разработан достаточно глубоко.

Исследовательский вопрос мы сформулировали следующим образом: существует ли возможность для пересмотра господствующего взгляда на понимание свободы в государственном состоянии у Т. Гоббса в сравнении с Ж. Ж. Руссо?

Наша гипотеза такова: концепции Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо принципиально различны по параметру соотношения частных и политических свобод. Следовательно, возможность для пересмотра господствующего взгляда на Т. Гоббса в сравнении с Ж. Ж. Руссо существует.

Объектом нашего исследования является собственно учение о свободе в политической философии Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо.

Предметом является соотношение политической и частной свободы у Гоббса и Руссо.

Нашу цель мы определили как выявление сходств и различий в трактовке свободы у Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо.

Для достижения поставленной цели мы выделили следующие задачи:

1. Обнаружить тезисы Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо о свободе;

2. Выделить в каждом ключевые характеристики (то есть то, что делает понимание свободы истинно гоббсовским или руссоистским);

3. Сравнить понятия между собой по их ключевым характеристикам.

Поскольку дискурс свободы в философии Т. Гоббса и в философии Ж. Ж. Руссо строится на существенно различных социокультурных (время и контекст), методологических и концептуальных основаниях, наше исследование ориентировано на построение многоаспектного понятия "свободы", позволяющего провести корректный анализ заявленной темы.

Методами, которыми мы воспользовались в данной работе, являются сравнительный метод и метод контекстуального анализа.

Выбор контекстуального анализа мы объясняем следующим образом. В нашем исследовании мы фокусируемся на изучении группы идей (которую условно можно разбить на две подгруппы - теория свободы Т. Гоббса и теория свободы Ж. Ж. Руссо). Мы утверждаем, что эти идеи, во-первых, существуют в действительности и, во-вторых, могут быть обнаружены в первоисточниках указанных авторов. Кроме того, мы полагаем, что на содержание этих идей влияет контекст в широком смысле этого слова - как историко-культурный, так и контекст творчества данных авторов. Исходя из этих онтологических и эпистемологических допущений, мы определяем, что подходящей методологией для нашего исследования является контекстуальный анализ.

Что касается сравнительного метода, следует сказать, что существуют две крупные стратегии сравнения - «поиск общего в частном» и «поиск частного в общем» Более подробно о различии в данных парадигмах сравнения см. Dirk Berg-Schlosser & Gisиle De Meur, Comparative Research Design: Case and Variable Selection (ch. 2) in Configurational Comparative Methods. Qualitative Comparative Analysis (QCA) and Related Techniques, editors Rihoux B., Ragin Ch., SAGE, 2009. В качестве парадигмы для осуществления сравнительного анализа мы выбрали сравнение по общим критериям, иначе говоря - «поиск различного в общем (в противовес «поиску общего в различном»). Этот выбор оправдан тем фактом, что рассматриваемых мыслителей объединяет культурный и творческий контекст (имеются в виду отношение обоих философов к теоретикам общественного договора и общий культурный контекст - Новое время).

Далее мы проведем обзор имеющейся научной литературы, посвященной анализу понятия «свобода» в контексте политической философии. Этот этап предлагаем считать подготовительным. Его значимость несомненна, поскольку работа, проведенная здесь, поможет, во-первых, более полно погрузиться в исторический контекст эволюции этого понятия и, во-вторых, понять основные достижения в изучении теорий свободы Ж. Ж. Руссо и Т. Гоббса. Поскольку данная часть работы носит обзорный характер, мы не будем здесь углубляться в подробный анализ научного творчества каждого приведенного автора и каждой упомянутой работы, ровно, как и не будем пытаться привести абсолютно все концепции и представления о свободе.

В первой главе мы вводим и концептуализируем понятие «свобода» в философии Т. Гоббса. Вполне естественно, что в этой главе особое внимание будет уделено понятию свободы как ключевому в рамках данного исследования.

Во второй главе мы вводим и концептуализируем понятие «свобода» в философии Ж. Ж. Руссо. Структурно эта глава схожа с предыдущей.

В третьей главе мы перейдем непосредственно к сравнительному анализу приведенных понятий и аргументов, которые сопровождают их. В этой части исследования будут сформулированы ключевые выводы работы.

Итогом этой работы послужит получение научно обоснованного знания о том, насколько различны (или же, напротив, схожи) приведенные в «Общественном договоре» Ж. Ж. Руссо и трудах Т. Гоббса (в частности - в «Левиафане») концепции свободы и насколько обоснован тот взгляд на соотношение их концепций, который присутствует в научном сообществе.

1. Литературный обзор по проблеме исследования

Поскольку литературный обзор представляет собой анализ разработанности обозначенной во введении проблемной области, мы приведем здесь работы исследователей и их результаты в исследуемой нами области в этом разрезе, исключив из нашего обзора развитие понятия «свобода» в историческом контексте.

Традиционно в научном сообществе наблюдается некоторая «поляризация мнений» на счет исследуемых явлений. Как правило, чаще всего она проявляется в выборе методологии исследования и/или в обозначении отдельных проблемных подобластей. Можно выделить основные методологические направления анализа творчества Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо: аналитическая философия (с акцентом на концептуальный анализ), а также контекстуальный анализ. Мы не будем углубляться в детали каждой из упомянутых методологических парадигм, а сконцентрируемся на том выборе проблемных областей, который стоит перед аналитиками творчества упомянутых философов. В отношении методологии заметим лишь, что в отношении Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо наиболее применяемыми и распространенными являются именно эти упомянутые методологические парадигмы. Однако в отношении корректности применения каждой из методологических парадигм при исследовании теорий свободы до сих пор ведутся споры.

Мы представим дискурсы, главенствующие в каждом из методологических направлений тематические ответвления, и опишем те недостатки, которыми каждое из них может обладать. В силу того, что не существует исследований, тематика которых была бы строго ограничена анализом того, как соотносятся понятия (понимания) свободы у Т. Гоббса и Ж.Ж. Руссо, мы будем рассматривать исследования, касающиеся собственно самих понятий. Кроме того, мы объединим имеющиеся работы по тематическим группам в случае каждого из философов.

Так, в отношении творчества Т. Гоббса имеются несколько основных групп исследователей его теории свободы (и, как следствие, понятия «свобода»):

· Исследователи, изучающие соотношение свободы с обязательствами;

· Исследователи, рассматривающие изменение Т. Гоббсом содержания понятия.

В дискурсе ученых (среди коих можем перечислить И. Ш. Зарку, Б. Герта, Г. Уоррендера, Е. Курран, Т. Нэйджела и др.), которые занимаются исследованием соотношения свободы с обязательствами в гоббсовском государстве, главенствуют такие темы, как определение права (прав) в гоббсовском государстве, определение обязательств в естественном/государственном состоянии, истоки обязательств в государственном состоянии. Наиболее значительный вклад в эту группу исследований сделал Г. Уоррендер, определивший основные исследовательские области, перечисленные ранее, а также ориентацию на изучение теории свободы Т. Гоббса в легальных терминах. Он первым определил, что являет собой обязательство в естественном и государственном состояниях, а также «истоки» (“grounds”) обязательств. Другие исследователи конкретизировали понятия и теоретические находки, обозначенные в фундаментальном труде профессора Уоррендера «The Political Philosophy of Hobbes»: некоторые проводили дифференциацию между правами, доказывая, что обязанность - суть право, поскольку граждане заключают общественный договор добровольно См. E. Curran. Hobbes's Theory of Rights: A Modern Interest Theory. The Journal of Ethics, Vol. 6, No. 1 (2002), pp. 63-86.; иные выявляли различия между обязательствами в государственном состоянии См. T. Nagel. Hobbes's Concept of Obligation. The Philosophical Review, Vol. 68, No.1 (Jan., 1959), pp. 68-83..

К недостаткам этого подхода к объяснению теории свободы Т. Гоббса через легальные термины («право» versus «обязательство») можно отнести излишнюю концентрацию на самой дихотомии «свобода (права) - обязательства». При этом игнорируются, например, важные составляющие самого понятия, равно как и отношения «свободы» с другими понятиями, наличествующими в теории Т. Гоббса. В этой группе исследователей также есть и другие фундаментальные проблемы: поскольку основной предпосылкой для этих исследователей является именно дифференциация между обязанностями и правами (т.е., между властью (суверена как субъекта, порождающего обязанности) и свободой), то нужно более полное включение фигуры суверена в анализ соотношения прав и обязанностей (в силу того, что и права, и обязанности даются, по сути, сувереном). Третьим проблемным аспектом, выявленном нами, является возможная надуманность дихотомии «право-обязательство». Так, К. Скиннер (не являющийся представителем этой группы, но затрагивавший в своих работах теорию свободы Т. Гоббса), например, замечает, что мы должны говорить о «человеке, который имеет волю (власть) действовать определенным образом, что он также имеет свободу действовать подобным образом» «… a man who is capable of exercising power to act in some particular way that he is also at liberty to act in that way» - Q. Skinner, Thomas Hobbes on the proper signification of liberty, Transactions of the Royal Historical Society, 40 (1990), p. 126. Однако это замечание не было принято участниками этого научного дискурса (многие ссылались на аргумент М. Краммера о том, что К. Скиннер наделяет свободу чертой (“internal capacity”), внутренне присущей только властной фигуре - суверену Более подробно см. M.H. Krammer. Debate: Freedom, Unfreedom and Skinner's Hobbes. The Journal of Political Philosophy: Volume 9, Number 2, 2001, pp. 204-216.).

Другая группа исследователей теории свободы Т. Гоббса занимается рассмотрением изменения содержания понятия «свобода». К наиболее значимым исследователям в этой области можно отнести Д. ван Милла, Ф. Худа, В. Бенрхардта и др. Основным достижениями исследователей является разделение типов свобод См. D. van Mill. Hobbes's Theories of freedom. - The Journal of Politics, Vol. 57, No. 2 (May, 1995), pp. 443-459., понимание изменения смысла и места понятия в политической теории Т. Гоббса F. C. Hood. The Change in Hobbes's Definition of Liberty. The Philosophical Quarterly (1950), Vol. 17, No. 67 (Apr., 1967), pp. 150-163.. Само это направление неявно наследует предыдущему (как более многочисленному): так, Т. Пинк, рассуждая об этике свободы у Т. Гоббса, замечает, что отрицание Т. Гоббсом свободы как формы власти (о чем говорят некоторые представители ранее упомянутого дискурса) приводит его к необходимости пересматривать его представления о теории закона и отношения закона и свободы Более подробно см. T. Pink. Thomas Hobbes and the Ethics of Freedom. Inquiry: An Interdisciplinary Journal of Philosophy, Vol. 54, Issue 5, 2011.. К недостаткам этого научного дискурса можно отнести игнорирование фигуры суверена и его влияния на свободы частных лиц: возможно, такое невнимание вполне оправданно, однако, как известно, Т. Гоббс изменял свое представление о суверене с течением времени, следовательно, исключение этого факта может повлиять на результаты исследований.

Исследователей теории свободы Ж.Ж. Руссо также можно поделить на несколько условных тематических групп:

· Исследователи, изучающие соотношение свободы с обязательствами;

· Исследователи, изучающие соотношение между разными типами свободы в теории Ж.Ж. Руссо.

К группе исследователей теории свободы Ж.Ж. Руссо, занимающаяся изучением соотношения свободы с обязательствами, относится гораздо меньше участников, чем в аналогичной в отношении Т. Гоббса. Среди исследователей, которые внесли наибольший вклад в развитие этого направления, можем отметить С. Аффельда, Р. Нейла, Дж. Клауссена и др. Представители этой группы развивают такие темы, как генезис обязательств в руссоистском государстве и его роль в формировании свободы (некоторые исследователи ссылаются на труды Ж. Ж. Руссо о рабстве и его значимой роли в генезисе обязательств Более подробно см. N. Roberts. Freedom as Marronage. Chicago: University of Chicago Press, 2015, 264 p.; N. Roberts. Fugitive Rousseau: Slavery, Primitivism and Political Freedom. New York: Fordham University Press, 2014, 333 p. Критика этого подхода к генезису обязательств может быть найдена в трудах J.S. Klaussen, более компактно она представлена в критических диалогах с автором подхода, напр. - Perspectives on Politics / Volume 13 / Issue 03 / September 2015, pp 831-831), изучение роли общей воли в становлении гражданских обязательств. Среди недостатков дискурса отметим недостаточную разработанность влияния законов на обязательства и, как следствие, на соотношение между обязательствами и свободой. В отличие дискурса от коллег, занимающихся исследованием соотношения свободы с обязательствами в теории свободы Т. Гоббса, здесь имеется прямая возможность обращаться к легальным терминам (у Ж. Ж. Руссо, помимо 6, 11 и 12 глав «Общественного договоре», посвященных законам, есть даже специальная, отделенная от суверена фигура - Законодатель) без опасности быть обвиненным в надуманности дихотомии «обязательство - право».

К исследователям, изучающим соотношение между разными типами свободы в теории Ж. Ж. Руссо, можно, в той или иной мере, отнести большинство современных аналитиков его творчества. Среди наиболее значимых можем отметить Ф. Ньюхоусера, Д. Джеймса, М. Симпсона, Д. Куллен и др. Тематика исследований ограничивается, собственно, анализом соотношения выделенных в работе М. Симпсона четырех типов свободы в руссоистском государстве между собой Более подробно см. M. Simpson. Rousseau's theory of freedom. - A&C Black, 2006. , что само по себе делает эти исследования ограниченными: дискурс зачастую игнорирует генезис каждого из упомянутых в работе М. Симпсона типов свобод, вследствие чего могут быть упущены важные характеристики каждого из типов, что в дальнейшем влияет на полноту анализа соотношения видов свобод. К иным недостаткам этого научного дискурса можно отнести игнорирование возможности влияния других понятий (в частности - очевидно, что такое понятие как «moral law» может и должно влиять как минимум на «moral freedom»; подобные детали многими исследователями не принимаются во внимание) на соотношения между разными типами свободы. Это лишь одна из возможных претензий к исключению всего понятийного спектра из анализа соотношения типов свобод; например, в работе «Rousseau and Plato on the Legislator and the Limits of Law» предпринята оригинальная попытка показать понятия «закон» и фигуры Законодателя при определении соотношении моральной и гражданской свободы в руссоистском государстве Более подробно см. B.E. Chuser. Rousseau and Plato on the Legislator and the Limits of Law. University of Toronto, 2010.. Однако несмотря на упомянутые аналитические проблемы этой группы исследователей, невозможно переоценить важность сделанных ими открытий: структурная схожесть свободы в гражданском состоянии и в естественном Более подробно см. D. E. Cullen. Freedom in Rousseau's political philosophy. - 1993., акцентирование внимания на связи свободы с гражданской зависимостью людей друг от друга «…allowing them [people] to develop a sense of themselves as citizens » - F. Neuhouser. Freedom, dependence, and the general will //The philosophical review. - 1993. - pp. 366..

1.1 Введение и концептуализация ключевых понятий и определений в теории свободы Т. Гоббса В данной главе использованы наработки из нашей предыдущей работы Д. Кузнецов. Понимание свободы в политической философии Т. Гоббса.

В данной главе мы приведем те определения в теории свободы Т. Гоббса, которые представляются нам наиболее значимыми в контексте данного исследования. Заметим, что здесь мы приведем и концептуализируем необходимые для анализа понятия, а также предпримем попытку выявить соотношения между ними для выявления значимых черт ключевого понятия в контексте теории свободы Т. Гоббса. Кроме того, каждую из выделенных характеристик понятия мы рассмотрим отдельно.

Далее мы представим следующие понятия:

· Естественное право;

· Естественный закон;

· Суверен;

· Естественное состояние;

· Свобода.

В связи с тем, что понятия «естественное право» и «естественный закон», так или иначе, касаются плоскости дозволенного (и предоставляют понимание того, что в конкретном обществе разрешено и что запрещено), в конце блока, посвященного естественному закону, мы приведем линию демаркации между ними (обозначим ключевое отличие одного от другого). Это необходимо для того, чтобы сделать приведенные понятия абсолютно однозначными - то же самое делает Т. Гоббс в «Левиафане» См. Т. Гоббс Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. Глава XIV..

Понятие «естественное право»

Т. Гоббс приводит следующее определение этого явления: «Естественное право, называемое обычно писателями jus naturale, есть свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т. е. собственной жизни, и, следовательно, свобода делать все то, что, по его суждению, является наиболее подходящим для этого» Там же. - С.98.. Мы считаем, что определение в такой форме достаточно доступно, в связи с чем мы воздержимся от дальнейшей концептуализации понятия.

Понятие «естественный закон»

Говоря о естественном законе, Т. Гоббс понимает его как «…предписание, или найденное разумом (reason) общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению, и пренебрегать тем, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни» Там же. - С.98..

Кроме того, мыслитель выделяет два естественных закона На самом деле, автор выделяет 19 естественных законов. Для удобства мы обращаем внимание лишь на указанные в работе.:

· Первый закон (называемый также основным) состоит из двух частей: первая гласит, что «следует искать мира и следовать ему» Там же. - С.98., вторая сводится «к праву защищать себя всеми возможными средствами» Там же. - С.98..

· Второй закон гласит, «что в случае согласия на то других, человек должен согласиться отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе» Там же. - С.98..

Различие между правом и законом должно и может пониматься так, как оно понимается в философии естественного права - право есть свобода выбора действий, в то время как закон есть обязательство совершать или не совершать определенные действия (об этом же говорится в главе XIV «Левиафана»).

Понятие «суверен»

На первый взгляд приведение этого понятия в настоящем исследовании выглядит сомнительно. Однако мы, тем не менее, полагаем ввод этого определения необходимым в связи с тем, что суверен, являясь гарантом прав (поскольку он является законодателем), должен так или иначе ограничивать свободу своих подданных. А поскольку суверен может и должен ограничивать свободу подчиняющихся ему лиц, важно учитывать его «присутствие» в философско-аналитическом пространстве при рассмотрении ключевого понятия.

Прежде чем пытаться определить данное понятие, мы приведем определение государства, которое философ приводит в главе 5 «Левиафана»: «государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты» Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. - С. 132-133.. Нетрудно догадаться, что под «лицом» понимается как отдельный индивид, так и группа индивидов («В этом человеке или собрании лиц состоит сущность государства» Там же. - С. 132-133.), хотя всюду далее Т. Гоббс имплицитно «индивидуализирует» государственное лицо.

Приведенные определения хоть и являются второстепенными, но все же необходимы для понимания гоббсовского суверена, поскольку именно через них мыслитель и определяет, кто может называться сувереном.

Итак, по Т. Гоббсу, «тот, кто является носителем этого лица, называется сувереном» Там же. - С. 132-133.. Иными словами, суверен в авторском понимании - это тот, кто обладает верховной властью, причем эта власть передана ему совокупностью граждан (каждым гражданином) конкретного государства («благодаря полномочиям, отданным ему каждым отдельным человеком в государстве, указанный человек или собрание лиц пользуется такой огромной сосредоточенной в нем силой и властью» Там же. - С. 132-133.).

Понятие «естественное состояние»

Введение данного понятия обусловлено необходимостью провести «демаркационную линию» между ним и понятием «свобода». Кроме того, введение и концептуализация данного понятия позволит нам выяснить, для чего Т. Гоббс использует данное понятие.

В XXX главе «Левиафана» Т. Гоббс доказывает, что «состояние абсолютной свободы, в каковом пребывают люди, не являющиеся ни суверенами, ни подданными, есть анархия и состояние войны» Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. - С. 276.. Далее, реконструируя смысл введения данного понятия автором, мы конкретизируем данное определение.

Возвращаясь к смыслу введения данного понятия автором, скажем, что философ имел своей задачей определить исключительные права суверена См. А.Ф. Филиппов. Актуальность философии Гоббса. Социологическое обозрение. - Т. 8. - №3, 2009. - С. 107-110.. Введение этого понятия разграничивает анархию и упорядоченное правление. Прежде чем мы конкретизируем, что автор имел в виду под «состоянием войны всех против всех», сделаем некоторое отступление. Т. Гоббс пишет: «Может быть, кто-нибудь подумает, что такого времени и такой войны, как изображенные мной, никогда не было; да я и не думаю, чтобы они когда-либо существовали как общее правило по всему миру. Однако есть много мест, где люди живут так и сейчас. Например, дикие племена во многих местах Америки не имеют никакого правительства, кроме власти маленьких родов-семей, внутри которых мирное сожительство обусловлено естественными вожделениями, и живут они по сию пору в том животном состоянии, о котором я говорил раньше» Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. - С. 96.. Здесь автор утверждает, что войны всех против всех не существовало как повсеместного явления. Это, с одной стороны, может натолкнуть на мысль о том, что «не было и повсеместного общественного договора как формулы перехода от этого состояния к государственному» См. А.Ф. Филиппов. Актуальность философии Гоббса. Социологическое обозрение. - Т. 8. - №3, 2009. - С. 108., однако такое понимание не совсем верно. Оно может быть справедливо лишь в том случае, если мы рассматриваем концепцию общественного договора Т. Гоббса (равно как и само творчество автора) сугубо фактографически. Такое понимание не разделяется большинством аналитиков творчества Т. Гоббса (среди коих можем перечислить И. Ш. Зарку, Б. Герта, Г. Уоррендера и др.) Говоря иначе, под «войной всех против всех» подразумевается некое абстрактное состояние, предшествующее заключению общественного договора. Это справедливо по той причине, что идеи Т. Гоббса нефактографичны (т.е., не были основаны на реальных исторических фактах; это наблюдение, однако, не означает, что на творчество Т. Гоббса исторические события его времени не повлияли), но представляются неким идеальным конструктом, противоположностью политической и социальной жизни индивидов, которая преодолевается заключением (опять же - идеального) общественного договора.

Понятие «свобода»

Данное понятие является ключевым (наряду с понятием «свобода» в теории Ж. Ж. Руссо) в нашем исследовании, поскольку дальнейший анализ представлений Т. Гоббса о свободе и ее чертах невозможен без детального рассмотрения собственно свободы. Очевидно, что оно в некоторой степени коррелирует с понятием «естественное состояние» (в естественном состоянии у индивидов также имеется некая свобода). Мы не будем останавливаться на сравнении свободы в государственном и естественном состояниях в силу того, что такое сравнение не релевантно нашим исследовательским задачам, однако мы признаем очевидность различия качественных характеристик этих свобод.

Итак, под свободой Т. Гоббс понимает «… отсутствие сопротивления (под сопротивлением я [Т. Гоббс - прим. авт.] разумею внешнее препятствие для движения)» Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. - С. 163.. И, исходя из этого определения, философ дедуцирует, что «свободный человек - тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать» Там же. - С. 163..

В отношении этого понятия отсутствуют значимо различающиеся трактовки и вариации - научным сообществом оно воспринимается однозначно. Так, аналогичное понимание свободы в логике Т. Гоббса демонстрируют аналитики его творчества: «Под свободой Гоббс понимал «отсутствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы, но не могут мешать использовать оставленную человеку власть сообразно тому, что диктуется ему его суждением и разумом» История философии права. Под ред. Керимова Д. А. - СПб., Санкт-Петербургский университет МВД России, 1998. - С.89..

Однако также известно, что индивид в философии Т. Гоббса есть не что иное, как частное лицо. Здесь нужно сделать важное уточнение: под частным лицом Т. Гоббс имеет в виду, что индивид не включен в политический процесс, то есть каждое частное лицо свободно в частной сфере, но не в сфере политического, где должен господствовать суверен. Такая «невключенность» индивида в политический процесс - иначе говоря, ограничение свободы человека лишь сферой частного - является своеобразной чертой гоббсовской свободы, которую мы не могли не отметить в настоящей части этой главы.

Исходя из приведенных ранее сведений, можно вывести соответствующие черты (свойства) понятия «свобода» в трактовке Т. Гоббса:

· Свобода подразумевает отсутствие внешних препятствий;

· Свобода возможна лишь в личностном пространстве (индивид не может быть свободен от влияния суверена - «Свобода подданных заключается в свободе делать то, что не указано в соглашениях с властью» Там же. - С. 164.);

· Свобода возможна как в естественном состоянии, так и в состоянии государственном. Разница лишь в качественных характеристиках таких свобод;

· Страх, ровно как и необходимость, совместим со свободой См. Глава XXI Гоббс Т. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991..

Теперь, выделив ключевые характеристики понятия «свобода» в теории Т. Гоббса, охарактеризуем каждую из них более подробно. Несмотря на то, что первая характеристика заложена в самом определении и на первый взгляд ясна в представленном виде, мы, тем не менее, начнем с нее.

1.2 Определение ключевых характеристик свободы в теории Т. Гоббса

Отсутствие внешних препятствий

В VI главе «Левиафана» философ представляет нашему вниманию достаточно механистическое представление о движении (что характерно для ученых Нового времени). Как отмечают исследователи творчества Т. Гоббса, Р. Росс и Р. Питерс, «это создает проблему для Т. Гоббса, поскольку он одновременно утверждает, что все в мире причинно обусловлено и все же хочет рассуждать о свободе действия» «This immediately introduces a potential problem for Hobbes who wants to argue that the universe is causally determined and yet also wishes to discuss freedom of action in a meaningful way» - David van Mill. Hobbes's Theories of freedom. - The Journal of Politics, vol. 57, No. 2 (May, 1995) - p. 444.. Философ утверждает, что все действия имеют свою причину (are caused by something). Из этого можно сделать вывод, что даже те действия, которые мы считаем проявлением своей собственной воли (то есть действия, которые мы свободны совершать), также определены чем-то внешним, что противоречит представлению о свободном действии - может показаться, что налицо столкновение причинно-следственного детерминизма действий индивидов и их свободы действия.

Дело в том, что в «Левиафане» детерминизм понимается по-другому, он существует лишь в механистическом, почти буквальном смысле. Т. Гоббс повторяет, что человек свободен в случае, если ничто физически ему не мешает осуществить его волю. В гоббсовском государстве существует лишь одна «материя» (помимо неких абстрактных физических препон), которая, на первый взгляд, могла бы препятствовать индивиду осуществлять свою волю - закон. Однако важно заметить, что закон не является физическим препятствием, но, тем не менее, люди предпочитают следовать установленному законодательству. Здесь причина лежит в том, что, хотя их никто не принуждает не совершать противоправные деяния, у них имеется понимание того, что в гражданском состоянии у них имеются определенные обязательства, в частности - обязательство следовать букве закона. В этом смысле, детерминизм (причинная предопределенность) не довлеет над человеком: далее мы покажем, что законы лишь упорядочивают жизнь (они, например, не регулируют жизнь детей и сумасшедших), но они не являются тем, что буквально заставляет нас не идти на преступление; кроме того, законы имеют место лишь в публичном (властном, государственном) пространстве. Что касается их влияния на действия граждан, они лишь косвенно воздействуют на их разум, подразумевая, что мы, будучи рациональными гражданами, осведомленными о санкциях за нарушение закона, предпочтем их соблюдать.

Возможность свободы лишь в личном пространстве

Фундаментальная причина того, почему свобода возможна лишь в частном пространстве, а человек в государстве Т. Гоббса есть не кто иной как частное лицо, кроется в различении естественного и государственного состояний. По Т. Гоббсу, лишь в догосударственном состоянии «войны всех против всех» свобода является правом человека абсолютно на все - прежде всего «естественное право» на защиту своей жизни любыми средствами. Но когда люди переходят в государственное состояние, то «право на все» переходит суверену, а подданным гарантирована свобода устраивать свою жизнь как им заблагорассудится за пределами регулирующей (иначе - государственной) деятельности суверена. Однако при этом естественное право не отчуждается.

Говоря о свободе в частном пространстве, исследователь Л.В. Поляков отмечает характер такой свободы: «Действуя же в частном пространстве, которое образуется не вследствие активного утверждения его воли, а лишь в результате «умолчания закона», подданный свободен «негативно». Свободен от своей собственной (хотя и выражаемой через действие суверена) политической воли. И такую -- частную -- свободу можно было бы обозначить как “непосредственную”» Л. В. Поляков. О понимании свободы. Перечитывая Исайю Берлина. - Журнал «Полития», No. 1 (52, 2009) - С. 86.. Индивид в частном пространстве волен поступать так, как ему вздумается независимо от воли суверена (в разделе Совместимость страха (как некоей формы необходимости) со свободой мы покажем, что воля индивида даже в пространстве, являющемся доменом суверена, ограничена лишь психологически, то есть индивид фактически свободен решать, стоит ему нарушать закон суверена или нет).

Различия свободы в естественном состоянии и свободы в государственном состоянии

Концептуализируя понятие «естественное состояние» в главе 1, мы сказали, что это понятие введено автором для того, чтобы конкретизировать права суверена в государственном состоянии, противопоставить суверена обществу. Из этого утверждения можно сделать следующий вывод: в естественном состоянии, в отсутствие суверена, свобода представляет собой анархию, беспорядок. Каждый свободен абсолютно во всем; в естественном состоянии люди испытывают страх за свою жизнь и свое имущество, поскольку не имеют гарантий их сохранения. В этом смысле, свобода естественного состояния не делает людей истинно свободными в гоббсовском смысле этого слова.

В государственном состоянии свобода представлена лишь в личном пространстве: индивиды вольны делать все, что они хотят в тех сферах, в которых не властен суверен. Однако их свобода частично ограничена законом, каждый индивид свободен строго в рамках его собственного личного пространства, он не имеет права вмешиваться в жизнь других людей без их на то разрешения. «Каждый свободен от каждого».

Таким образом, ключевое отличие свободы естественного состояния от свободы государственного состояния в том, что в первом случае свобода гораздо «более негативна» (в том смысле, что в естественном состоянии человек свободен абсолютно от всего, в то время как в государственном он свободен лишь в личностном пространстве, но несвободен от воплощения высшей государственной власти - суверена).

Совместимость страха (как некоей формы необходимости) со свободой

Как мы уже говорили ранее, Т. Гоббс полагает, что свобода и страх вполне могут быть совместимы. Мыслитель представляет страх не как ограничение (или даже отсутствие) свободы, но как отсутствие (или недостачу) власти. «Страх и свобода совместимы. Например, если человек из страха, что корабль потонет, бросает свои вещи в море, то он тем не менее делает это вполне добровольно и может воздержаться от этого, если пожелает. Следовательно, это действие свободного человека» Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. - С. 163.. В данном случае имеет место отсутствие власти над обстоятельствами (кораблекрушение). Однако человек, вместо того, чтобы принять смерть в шторме, делает выбор.

Отдельно стоит упомянуть про внешние обстоятельства, лежащие вне установленного сувереном закона и не являющимися природными (как предыдущий пример). Такое пространство лежит вне государства, очевидно, по той причине, что в нем все еще действует естественное состояние. Однако в этом пространстве индивид все еще волен выбирать, обладает свободой принимать те или иные решения. И, соответственно, так же, как и в случае с кораблекрушением, свобода человека все так же совместима со страхом смерти. Т. Гоббс утверждает, что мы даже должны отдать разбойнику деньги, если мы обещаем ему сделать это: «…если я даже в государстве вынужден, подчиняясь насилию, обещать какому-нибудь разбойнику деньги в качестве выкупа за свою жизнь, я обязан уплатить их, если гражданский закон не освободит меня от этого обязательства» Там же. - С. 105-106.. Мы свободны в выборе отдать разбойнику деньги или жизнь, поскольку мы действуем по собственному желанию, добровольно (voluntarily). Иными словами, индивид может делать под влиянием страха все те вещи, которые он может делать и без этого влияния (иначе - без обязательства).

Согласно заключениям Т. Гоббса, законы есть не что иное, как «искусственные цепи», ограничивающие действия индивидов. В «De Cive» автор утверждает, что в гражданском обществе законы не ущемляют свободы людей, потому что «никто…не ограничен наказаниями, налагаемыми городскими властями… какими бы жестокими они ни были, делать все то … что необходимо для сохранения его жизни и здоровья». «No man…is so hindered…by the punishments appointed by the city …how cruel soever, that he may do all things… necessary to the preservation of his life and health» - T. Hobbes. De Cive. London: Appleton-Century-Crofts, 1949. - p. 110. Человек, который отказывается совершать некое противоправное действие из-за страха наказания «не подавлен принуждением [в оригинале servitude - рабством, неволей - прим. авт.], но управляем» «Is not oppressed by servitude, but is governed and sustained» - Там же.. Противопоставляя таким образом свободу рабству, Т. Гоббс показывает, что, несмотря на то, что закон сильно ограничивает наши действия, мы все же являемся свободными. Некоторые аналитики творчества Т. Гоббса, на наш взгляд, понимают это положение не совсем правильно, поскольку закон, имеющий юридическую силу, лежит исключительно в правовом (а, следовательно, и во властном) поле, в то время как свобода, как мы выяснили ранее, возможна лишь в частном пространстве. Говоря о совместимости страха и свободы, Т. Гоббс показывает нам, что страх наказания призван лишь оградить частное лицо от властного поля, поскольку большинство действий и сфер, доступ к которым ограничивает закон (например, право на совершение насильственных действий), находится во властной сфере, в компетенции суверена. Иными словами, от нарушения закона нас останавливает страх последствий преступления, который (посредством законов суверена) отстраняет нас от власти, но не отбирает у нас свободу.

Таким образом, мы видим, что свобода в государственном состоянии вполне совместима со страхом, хотя имплицитно очевидно, что страх и власть не могут быть совмещены. Мы опасаемся нарушать закон не потому, что существует некое внешнее препятствие, которое могло бы ограничивать нашу свободу, но из-за боязни последствий, наступающих при его нарушении.

Здесь нужно сделать ряд уточнений в силу того, что на первый взгляд может показаться, что наказание, которое постигнет индивида в случае, если тот нарушит закон, есть не что иное, как внешнее препятствие (пусть и не локализованное в моменте принятия решения), мешающее последнему осуществить его волю. В «De Cive» автор говорит: «делать то, что заблагорассудится без наказания называется свободой» Там же. - С.109.. Не существует государств, которые бы не ограничивали свободу своих граждан. Из этих утверждений можно логически вывести, что чем меньше наказаний за преступления (или же, чем они легче), тем большей свободой обладает индивид, поскольку Т. Гоббс под наказанием подразумевает именно физические ограничения (такие как, стены тюрьмы), но не психологические.

Говоря о соотношении страха и свободы, очень важно понимать, что мыслитель менял свое отношение к этому вопросу с течением времени, изменяя мнение, высказанное в трактате «О гражданстве». Как следствие, автор сталкивается с некоторыми логическими противоречиями, пытаясь, например, перейти от страха перед разбойником к страху перед законами. Т. Гоббс говорит о людях, находящихся под властью суверена. Для этих людей свобода существует лишь в личном пространстве, то есть там, где суверен разрешает людям быть свободными. Закон служит неким ограничением естественной свободы (natural liberty, т.е. ограничение именно их власти действовать так, как им заблагорассудится), и это ограничение вызывает у индивида страх последствий нарушения заключенных соглашений.

Т. Гоббс внезапно изменяет эту логическую линию: в отличие от закона в «De Cive», который ограничивал естественную свободу (иначе говоря, неограниченную власть) человека, закон в «Левиафане» может ограничивать не только власть индивидов, но и их свободу. Но, что важно, законы ограничивают свободу не потому, что они являются неким физическим препятствием, но потому, что они подразумевают страх наказания (иными словами, они представляют собой психологическое, незримое препятствие). Эти законы не могут остановить человека никаким иным образом, кроме как влияя на его психологические установки (в самом простом случае, создании страха последствий за действия или же чувства долга перед сувереном). У человека, таким образом, есть свобода выбирать, совершать ему то или иное действие (например, преступление) или нет.

2. Введение и концептуализация ключевых понятий и определений в теории свободы Ж. Ж. Руссо В данной главе использованы наработки из нашей предыдущей работы Д. Кузнецов. «Почему невозможна представительная демократия (аргументы Руссо)?».

В настоящей главе этого исследования мы приведем те определения, которые представляются нам наиболее значимыми в контексте изучения теории свободы Ж. Ж. Руссо. Заметим, что, несмотря на приведение разных обозначений одних и тех же понятий, мы будем ориентироваться преимущественно на те, которые Ж. Ж. Руссо приводит в своем труде, а обнаруженные трактовки этих понятий (второстепенные определения) мы предполагаем использовать как вспомогательный материал для придания нашему анализу большей полноты и ясности. Такое ограничение представляется важным, поскольку позволит избежать непонимания или существенного искажения доказательной логики Ж. Ж. Руссо и совершения ошибок в анализе взаимосвязей самих понятий, а также явлений, связанных с ними.

Мы рассмотрим следующие понятия:

· Общественный договор;

· Общая воля;

· Суверен;

· Свобода.

Мы полагаем, что данные определения стоит вводить и рассматривать строго в указанном нами порядке, так как он наиболее точно соответствует тому, как Ж. Ж. Руссо вводил эти понятия в своем труде. Поскольку ранее мы ограничились тем, что в настоящем анализе будем ориентироваться на первоисточник, наиболее рациональным представляется введение понятий в логике и последовательности «Общественного договора». Кроме того, мы намеренно не приводим современных дефиниций обозначенных явлений (ограничиваясь лишь трактовками оригинальных определений современными исследователями), потому что это приведет к созданию искусственных дивергенций в трактовках, что недопустимо, поскольку выявит мнимые, несуществующие логические противоречия в тексте Ж. Ж. Руссо. Заранее отметим, что в силу специфики исследуемого нами сочинения, невозможно привести строгие определения исследуемых нами понятий (сам автор не дает четких дефиниций описываемых в трактате элементов политической системы и в других трудах неоднократно жалуется на «туманность и неопределенность» тех сфер, которые он освещал). В связи с этим, всюду далее мы будем приводить такие определения, которые являются наиболее аутентичными с точки зрения «Общественного договора», эпохи и той стадии развития политико-философской мысли, на которую пришлось написание этого труда.

Понятие «общественный договор»

Перед введением определения данного понятия, справедливо заметить, что Ж. Ж. Руссо не являлся собственно его автором. Нам представляется, что в отношении Ж. Ж. Руссо наиболее корректной будет отсылка к определению общественного договора по Т. Гоббсу в силу того, что оба философа строят свои теории общественного договора на одних и тех же принципах (естественное право, рассмотрение договора в разрезе «индивид-общество» и др.). Согласно Т. Гоббсу, общественный договор можно определить как «реальное единство, воплощенное в одном лице посредством соглашения, заключенного каждым человеком с каждым другим таким образом, как если бы каждый человек сказал другому: я уполномочиваю этого человека или это собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передашь ему свое право и санкционируешь все его действия» Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. - С. 131-132.. Что касается Ж. Ж. Руссо, то он выступил в роли модификатора обозначения того философского конструкта, который был создан жившими ранее мыслителями (имеется в виду, прежде всего, упомянутый Т. Гоббс и в некоторой степени Дж. Локк). Это дает нам основания предполагать, что логика изложения материала на предмет общественного договора во многом задавалась именно философами прежних лет, и она, несомненно, повлияла на манеру рассуждений Ж. Ж. Руссо в этом контексте.

Следует также отметить, что в трактате речь идет преимущественно о функциях общественного договора. Однако мы, опираясь на размышления философа о роли и задачах общественного договора, можем выделить некий «интегральный образ» этого определения. Итак, по мнению Ж. Ж. Руссо, общественный договор есть «такая форма ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде» Ж. Ж. Руссо Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 208. . В самом определении мы видим, что общественный договор воспринимается как единое, монолитное целое, которое может существовать лишь в единстве всех его членов. Это наблюдение, в свою очередь, поможет нам продвинуться в понимании того, что есть общая воля.

Понятие «общая воля»

Из всех рассуждений Ж. Ж. Руссо на предмет общей воли под определение больше всего подходит следующая мысль: «непременная воля всех членов Государства - это общая воля»Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 293.. Говоря «непременная воля», философ имел в виду, что эта воля должна быть едина («непременная» = единая). Это соображение подтверждается утверждением автора о том, что «общая воля, для того, чтобы она была поистине таковой, должна быть общей как по своей цели, так и по своей сущности; что она должна исходить от всех, чтобы относиться ко всем» Там же. - С. 222..