34

Национальный технический университет Украины "Киевский политехнический институт"

Реферат

по курсу Философия науки

на тему:

«диалектика взаимосвязи творчества и культуры»

Киев 2009

План

Введение

1. Философский смысл творчества

2. Творчество как способ выражения культурных ценностей

3. Творчество как критерий развития культуры

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Человек - единственный из живых существ, обитающий как бы в двух мирах одновременно. С одной стороны, он - природное тело, подчиненное всем физическим, химическим и биологическим законам и вне природного мира его существование немыслимо. Эта жизнь, увы, коротка и ограничена во времени и в пространстве. Hо, с другой стороны, человек живет и в мире неприродном, сверхчувственном, созданном им самим - в мире культуры. Этот мир свободен от оков времен и расстояний.

Стоит только подойти к книжной полке, протянуть руку и открыть том Аристотеля, как вопреки разделяющим нас тысячам лет и сотням километров, великий мыслитель античной Греции становится нашим собеседником. Мы воспринимаем мир с его точки зрения. Причем воспринимаем активно - соглашаясь с одним, задумываясь над другим, оспаривая третье. Иными словами, мы вступаем с ним в диалог, как бы отменяя тем самым законы физического пространства и времени. То, что невозможно в мире природном, достигается в мире культуры. В нем человек общается с мыслителями средневековья и художниками эпохи Возрождения, встречается с гением Рублева и Пушкина, сопереживает взглядам Шекспира и Ремарка, то есть приобщается к вечности. Hе это ли имел в виду H.А. Бердяев, определяя личность как точку пересечения двух миров, вечного и временного [3, 222]? Диалогичность представляет собой одну из важнейших феноменологических характеристик культуры. Культура не просто формирует и реализует сущностные силы человека, но реализует их в диалоге, в обмене информацией, эмоциями, знаниями.

Освоение и развитие социального опыта невозможно вне общения. К этому убеждению, каждый своим путем, пришли и психологи, и философы. Академик Л.H. Коган называет диалог самым реальным бытием культуры, ее имманентной сущностью, способом реализации ее функций [14, 130].

Культура возникает вместе с людьми и вместе с ними претерпевает исторические изменения. Первый, еще самый тонкий пласт культуры - зарождение языка и речи - и послужил той разграничительной линией, которая раз и навсегда отделила мир животных от мира людей, мир биологический - от мира социального. Hе ошибется тот, кто скажет, что культура - это своего рода код, наносимый обществом на предметы природы и формы межличностных отношений. В каменном топоре кроме камня все остальное - культура. Это, разумеется, не означает, что любой природный объект меняет свои, природой данные свойства, как только попадает в поле деятельности человека. Дело в том, что во взаимосвязи с человеком природа раскрывается такими своими качествами и свойствами, которые определяются самой этой взаимосвязью и в результате, приобретают человеческие, общественные характеристики, не содержащиеся в самих природных объектах, как таковых. Для пользования такими "закодированными" предметами и отношениями надо уметь расшифровать "код", перевести его на понятный человеку язык чувств и мыслей. Первобытное общество наиболее ярко демонстрирует это положение.

В то же время атрибутом человеческой деятельности является и творчество, её «необходимое, существенное, неотъемлемое свойство». Оно предопределило возникновение человека и человеческого общества, лежит в основе дальнейшего прогресса материального и духовного производства.

Преобразующая деятельность человека, воспитывает в нем, субъекта творчества, прививает ему соответствующие знания, навыки, воспитывает волю, делает его всесторонне развитым, позволяет создавать качественно новые уровни материальной и духовной культуры, т.е. творить.

Таким образом, принцип деятельности, единство труда и творчества раскрывают социологический аспект анализа основ творчества.

Следовательно, раскрывая вопросы объективной диалектической взаимосвязи творчества и культуры, ставится цель рассмотреть важнейшее общественное значение этих понятий, не забывая при этом о их субъективной сущности. Эта цель достигается решением нескольких исследовательских задач. Первоочередной задачей стоит задача раскрыть философский смысл творчества, где творчество понимается как высший способ самореализации человека. Следующей задачей возникает задача решения вопроса творчества как способа выражения культурных ценностей. И, наконец, следует раскрыть понятие творчества как критерия развития культуры.

1. Философский смысл творчества

Наиболее благоприятной является самореализация человека одновременно в различных сферах. Самореализация человека в какой-либо отдельной сфере не может сделать его счастливым и гармоничным. В какой-то мере такой человек всегда остается ущербным и односторонним. Включаясь в различные социальные структуры, он получает возможность удовлетворения прежде всего своих физиологических потребностей (потребностей низшего уровня), и только после этого у него возникает желание удовлетворения высших потребностей в виде расширения горизонта сознания, приобщения к источникам важной информации, самоутверждения и самовыражения [17]. Следует представить, что своего высшего проявления активность и самореализация человека достигают в творчестве [11]. На этом следует остановиться подробнее.

В литературе существует несколько подходов к творчеству, среди которых можно отметить такие, как рационалистический и иррационалистический, социоцентрический и субъектоцентрический [30]. В рамках последнего, творчество сводится к игре интеллектуальных сил, реализации высших форм психической активности, талантов и способностей. В результате человек поднимается на высший уровень самореализации. В творческом акте достигается наиболее полное проявление уникальных потенций субъекта. При этом именно в рамках такого подхода источник творческой активности находится внутри самого человека и рассматривается как самопроявление сил творческого субъекта. Здесь выявляется явно непрагматический характер творческой деятельности [16]. Для нас в данном случае такой подход наиболее интересен, ибо здесь акцент делается на преимущественно внутренних детерминантах творческой активности.

Мы исходим из того, что в основе мира лежит неразрывное единство материи и духа, которые находятся друг по отношению к другу в состоянии дополнительности, т.е. они одновременно и исключают друг друга, и друг без друга не могут существовать. И такое единство проявляется всюду, хотя и в разной степени [20]. Наиболее полно такое единство проявляется в творчестве и соотносится с наиболее глубокими сущностями. Материальная компонента такого единства может быть описана рациональными средствами, скажем, с помощью науки; идеальная же такому описанию не поддается и поэтому относится к сфере иррационального (образно-эмоционального, интуитивного и пр.). Сущность мы постигаем только в том случае, когда имеет место синтез рационального и иррационального.

В настоящее время большинство исследователей склоняется к тому, что чем в большей мере в человеческой деятельности осуществляется синтез рационального и иррационального, тем с большим правом мы можем говорить о наличии творчества. В этом контексте асимметрия больших полушарий головного мозга человека свидетельствует не столько о его склонности к абстрактному или образному мышлению, сколько о возможности регуляции соотношения рациональных и иррациональных (образно-эмоциональных и пр.) компонент в актах творческой деятельности. В основе творчества, на наш взгляд, и лежит степень выраженности такого сочетания.

В контексте реальной жизнедеятельности человек всегда оказывается погруженным в два совершенно различных мира -- в окружающий его материальный мир и в мир своих субъективных переживаний. Об этом постоянно говорят и ученые, и философы, и представители искусства. А. Фет это очень хорошо выразил следующими словами:

Два мира властвуют от века, Два равноправных бытия. Один объемлет человека, Другой -- душа и мысль моя.

Глубина и адекватность видения окружающего мира во многом будет зависеть от того, насколько человек овладел своим внутренним миром, т.е. насколько он может противопоставить ему различные комбинации образов. Такая способность получила название творческого воображения. Эти образы сочетаются с рациональными формами, в которых отражены существенные стороны и аспекты материального мира. Здесь открываются широкие возможности для синтеза. И каждый акт такого синтеза позволяет более или менее адекватно фиксировать различные уровни организации объективного мира. При этом окружающий мир предстает во всем его многообразии. У. Блейк говорит об этом так:

В одном мгновенье видеть вечность, Огромный мир -- в зерне песка, В единой горсти -- бесконечность,

И небо -- в чашечке цветка.

В этом контексте исключительный интерес представляет анализ творчества в аспекте эмоционального переживания человеком процесса создания нового продукта. Философия, психология и художественная литература дают здесь богатый материал (Платон, О. Бальзак, С. Цвейг, А. Эйнштейн, А. Пуанкаре, В. Гейзенберг и многие другие) [29]. Этот аспект творчества сильно различается у разных людей. Слишком большой разрыв в эмоциональной подвижности часто приводит к неадекватным оценкам. Люди со средним или низким уровнем эмоциональной подвижности, а таких подавляющее большинство, часто склонны считать высокую эмоциональную подвижность, свойственную творческим людям, явно выраженной патологией [9].

Хорошо известно, что высокая эмоциональная подвижность, являющаяся необходимым условием всякого творческого процесса, характерна для детского возраста. Для творческой личности она характерна в любом возрасте. Поэтому не удивительно, что творчески одаренные люди в течение всей жизни неизменно сохраняют ярко выраженную инфантильность, как правило, удивляющую и раздражающую современников. К сожалению, и в наше время усилия общества направлены на то, чтобы искоренить такую инфантильность, что постоянно наблюдается в системах воспитания и образования. В результате мы постоянно теряем творчески одаренных людей.

Кроме того, в психологии показано, что потребность в новой информации, как базовая потребность, лежащая в основе творчества, чувствительность к новому с возрастом постоянно регрессирует. В результате естественная познавательная активность ребенка понижается по мере его роста, а позднее и активность часто блокируется, ибо новое, неизвестное, неопределенное обычно ассоциируется, особенно у взрослого человека, с опасностью и тревогой. Постепенно формируется глубокая потребность в стабильности и упорядоченности представлений о мире. Да и общество в большинстве случаев заинтересовано в людях с такими ориентациями. Творческая же личность постоянно вносит дисгармонию в стабильные ситуации, нарушает привычный санкционированный государством и традицией порядок. Естественно, в обществе возникает противодействие таким людям, которое принимает жесткие, насильственные формы в условиях любых тоталитарных режимов. Достаточно вспомнить сталинистскую Россию или нацистскую Германию с их распространенными лозунгами типа «незаменимых людей нет» или «человек -- ничто, нация -- все».

Сказанное относится и к сфере науки. И здесь мы видим, что если ученый ограничивается только рациональным видением мира, то он не в состоянии выйти за рамки той парадигмы, в которой он находится. Если же за таким видением скрываются иррациональные по своей природе установки типа красоты, этических норм, универсальной гармонии и пр., то открываются новые возможности, прежде всего в изменении позиции по отношению к миру.

Логическая схема, если она не просто воспроизводится в сознании, а включает перечисленные элементы, создает новое видение мира. И надо сказать, многие выдающиеся ученые это прекрасно чувствуют. Тот же А. Эйнштейн постоянно говорит, что ощущение мировой гармонии позволило ему увидеть в мире нечто совершенно новое, явно находящееся за рамками имеющейся теории. Указание на важность включения иррационалистических элементов в процесс научного познания можно видеть в его признании, что чтение романов Достоевского дает ему для решения теоретических проблем несравненно больше, чем чтение работ математика Гаусса. Аналогичные высказывания часто можно встретить и в работах ряда других крупных ученых (П. Дирак, С. Ковалевская и др.).

В Средние века и в эпоху Возрождения ученые поступали еще проще. Они просто включали в свои теоретические построения явно фантастические компоненты в виде астрологической символики, химер, драконов, зодиакальных животных и т.п. В результате они расширяли горизонт своего сознания и выходили за рамки рационалистических конструкции (вспомним Д. Бруно, И. Кеплера и др.).

Творчество всегда предполагает порождение чего-то нового, выходящего за рамки принятых в обществе представлений, парадигм, концептуальных схем и т.п. И увидеть это новое можно только в тех случаях, если изменяется позиция по отношению к миру. Такая новая позиция, иной «угол зрения» нормируется в тех случаях, когда имеет место синтез рациональных и иррациональных компонент. Причем на поверхности явлений такой синтез обычно не обнаруживается непосредственно. Он фиксируется только в результатах творческой деятельности, когда появляются некоторые отклонения, нарушения тех рациональных схем, которые сами по себе должны оставаться неизменными.

Последующие действия человека по согласованию иррациональных результатов с рациональной схемой приводят к преобразованию последней, в результате чего и возникает новый «угол зрения» на мир. Это хорошо видно как в сфере науки, так и в искусстве. Новая позиция по отношению к миру позволяет получать и новые знания о нем.

В рамках истинно творческой деятельности всегда можно обнаружить компоненты, которые возникают в творческом акте иррационально, и поэтому рационального объяснения их появления не получается. Попытки воспроизведения результатов творческой активности всегда оканчиваются неудачей, т.е. результаты творческой деятельности оказываются невоспроизводимыми. Рассмотрим пример. Греческий Парфенон несомненно является результатом творческой деятельности архитекторов. Известно, какое сильное впечатление он производит на зрителей совершенством своих геометрических форм, гармонией и пропорциональностью отдельных частей.

Многочисленные попытки скопировать здание ни к чему не привели, хотя копии были предельно точными. Это же относится и копированию картин, пластики выдающихся мастеров. Впечатление от копий всегда оказывается совершенно иным, чем от подлинников. Возникает вопрос, почему же так происходит?

Складывается впечатление, что акт восприятия продукта истинно творческой деятельности не исчерпывается одними рациональными представлениями. Здесь постоянно дает о себе знать чувство, что за этим скрывается что-то еще, причем самое существенное и глубокое. Дальнейшие исследования показывают, что это чувство нас не обманывает.

Действительно, когда были детально исследованы пропорции того же Парфенона, то оказалось, что за восприятием правильных геометрических форм (безупречность линий колонн, фасада и пр.) скрывается огромное количество диспропорций в виде утолщений колонн, нарушений симметрии отдельных частей и т.п. [5]. Но все эти диспропорции ускользают от зрителя. Однако создается впечатление, что именно эти диспропорции создают ощущение гармонии, воздушности, легкости, совершенства. Более того, оказалось, что устранение таких несовершенств в копиях уничтожает все очарование, ибо возникает чувство тяжеловесности, геометрической сухости и т.п. Разумеется, воссоздать такую систему «несовершенств» практически невозможно. По-видимому, и сам творец в процессе создания своего шедевра чисто интуитивно перемешивал совершенные формы с многочисленными, иногда еле заметными, элементами хаоса и диспропорций.

Аналогичная картина наблюдается и в других выдающихся произведениях искусства. В любом шедевре при желании можно найти массу диспропорций, отклонений от нормы, которые, однако, не замечаются при его созерцании. Они не заметны, но именно они вызывают у зрителя (слушателя, читателя, исполнителя и т.п.) гармоничные целостные образы, возвышенные чувства и пр. При этом следует отметить, что такого рода отклонения могут вызывать и резко негативные процессы, пагубно влияющие на психику человека. Это касается прежде всего ритуальных изображений. Широко известно негативное воздействие на людей ритуальных африканских масок, изображений, связанных с погребальными церемониями древнего Египта и т.п.

Мы уже сказали, что системы таких диспропорций возникают непроизвольно в ходе творческого процесса и воспроизвести или имитировать их практически невозможно, ибо они хаотичны, интуитивны и не поддаются рациональному упорядочению. Скажем, «Данаю» Рембрандта, пострадавшую от рук эстетически безграмотного литовского психопата, фактически восстановить так и не удалось в полной мере, хотя для этого были предприняты беспрецедентные усилия (привлекались лучшие реставраторы, самые современные материалы и технологии, даже японские голограммы). Восстановить удалось только ту часть, которая доступна рациональной интерпретации. Здесь обнаруживается принципиальная грань, отличающая подлинник от самой лучшей и изощренной копии. Копировать можно только произведения посредственные, но не те, которые являются продуктом истинного творчества.

Собственно и сам творец не в состоянии создать полноценные копии своих произведений, ибо исходный вариант содержит систему диспропорций, не воспринимаемых даже самым образованным зрителем. И когда художник пытается «усовершенствовать» свое произведение, он часто портит его, устраняя «излишества», «диспропорции», «неточности» и пр. Не случайно наиболее выразительными оказываются произведения, созданные, как говорят, «на одном дыхании».

Но главное в творчестве заключается в том, чтобы в продуктах его все эти элементы хаоса не были заметны. Только в этом случае их использование достигает цели. Иногда они лежат на поверхности, но в процессе восприятия неизменно исчезают. Например, в живописи, особенно если речь идет о живописи современной, мы воспринимаем нормальной женщину, хотя на полотне она может быть значительно деформирована. Но если в процессе восприятия такие деформации не исчезают, то никакого эстетического удовольствия от созерцания картины мы не получаем.

С подобной ситуацией мы начинаем сталкиваться и в области научного творчества. И здесь многочисленные попытки выразить сущность реально протекающих процессов не привели к успеху. В области микромира возникает настоятельная потребность в теории, которая допускала бы существование компонент, лежащих за рамками логической схемы. Однако ученые с трудом отказываются от привычных представлений, хотя в последние десятилетия они все чаще пытаются сочетать строгие логические схемы с этическими и эстетическими принципами, с образами совершенства, мировой гармонии и т.п., которые, как известно, в принципе не могут быть выражены логическими средствами. При этом внелогические компоненты явно доминируют над логическими в процессе научного исследования. И именно на этом пути обычно достигается целостное, более адекватное представление о действительности.

Творчество есть высший уровень самовыражения человека, в рамках которого формируются новые формы осознания себя и взаимосвязей с другими людьми. В процессе творческой деятельности происходит преобразование своей личности, ее обогащение и саморазвитие, резко повышается уровень самоуважения и самооценки. Творческий человек становится более интересным для самого себя, что является субъективной основой для самоутверждения в быстро изменяющемся мире.

Если окружающий мир, как материальные объекты, так и их рационально оформленные образы, не вызывает у человека движения его субъективных переживаний, эмоций и т.п., то никакого творчества не существует и, соответственно, не появляется ничего нового. Если же такое движение возникает, то осуществляется их синтез, и это будет означать изменение позиции по отношению к миру или его отдельным сторонам. Синергетика улавливает это обстоятельство и выражает его в виде диссипативной структуры, которая существует за счет роста хаоса в процессе ее совершенствования. Однако такой хаос оказывается строго регулируемым.

Итак, творческая активность человека в ходе освоения им окружающего мира возбуждает рационально непостигаемые компоненты в виде эмоций, образов, переживаний и т.п., которые, будучи синтезированы с рационально выраженными представлениями о материальных объектах, образуют новое видение мира, новую позицию по отношению к нему. Такая позиция позволяет увидеть в этом мире нечто существенно новое, что и характеризует наличие творческого акта.

Такое выявление новых аспектов, точек зрения на мир в процессах творчества приводит к резкому расширению возможностей воздействия на него. Это особенно актуально в случае нелинейных систем, когда крайне незначительное воздействие может вызвать глобальные последствия. В этом отношении творчество можно рассматривать как силу, преобразующую мир, ибо через творческого человека духовная компонента становится важнейшим фактором преобразования мира. Русские мыслители всегда считали творчество главнейшей характеристикой человека. При этом творчество понималось как универсальная и даже космическая сила (В.И. Вернадский, Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьев) [7]. Н.А. Бердяев в этом аспекте понимал творчество предельно широко, как процесс творения мира и его глубинное преобразование наряду с Богом. С его точки зрения, в сфере творчества человек становится равным Богу, а в некоторых случаях может даже превзойти Его [4].

В последние годы все чаще говорят о связи творчества с процессом самореализации человека. В самом общем случае под самореализацией понимается наиболее полное раскрытие способностей, талантов, потенций и возможностей человека, осуществляемое путем включения его в социальные структуры [10]. Однако наиболее полно самореализация осуществляется в процессах творчества. Творческие достижения в конечном счете получают признание как со стороны общества, так и самого человека. При этом все другие формы самореализации, как правило, теряют свою значимость. Расширение границ и возможностей своего сознания в творческой деятельности открывает перед человеком наиболее перспективные формы самоутверждения. В процессе творческой деятельности он приобретает качества, которые недоступны подавляющему большинству людей. Естественно, при этом отступают на задний план такие формы самоутверждения, как овладение материальными ценностями, престижное самоутверждение, приобщение к информации и интеллектуальной элите общества и т.п. И не удивительно, что подавляющее большинство людей хотят реализовать себя именно в творчестве. Это полностью подтверждается социологическими исследованиями.

Нормально протекающие процессы творчества обычно протекают в рамках определенного культурного контекста. Это связано с тем, что в творческих актах необходимо соблюдение известной меры в соотношении рационального и иррационального (образно-эмоционального и пр.). Нарушение меры неизбежно деформирует творчество. Но известно, что «чувство меры» формируется вместе с усвоением культуры, что хорошо видно на примерах культуры античной Греции, эпохи Возрождения и др. В рамках культур, где «чувство меры» выражено достаточно слабо (Китай, тоталитарные государства с их культом порядка и т.п.), отношение к творчеству и творческой личности является достаточно прохладным, а зачастую и прямо враждебным. Об этом говорят широко распространенные пословицы типа: «избавь меня от великого человека», «не приведи Бог жить в эпоху перемен» и т.д. В таких условиях трудно ждать расцвета творческих способностей человека.

Связано это с тем, что творчество предполагает отступление от традиции и жестких идеологических схем, а тоталитарные режимы и традиционное восточное общество, естественно, на это никогда не пойдут. С традицией связан вполне определенный устоявшийся взгляд на мир (общество, природу и человека), выработанный рядом поколений, и попытки сформировать новые позиции рассматриваются как нечто негативное и нежелательное. Нам представляется, что частичная дестабилизация общества является фактором, явно благоприятствующим протеканию творческих процессов (состояние «паузы») [12]. Достаточно вспомнить состояние общества, породившие такие взлеты человеческой мысли, как «немецкая классическая философия» или «серебряный век» в России.

Современное европейское общество более динамично и поэтому отношение к творческой личности здесь совершенно иное, чем на Востоке или в условиях тоталитаризма. Социальный спрос на нее достаточно высок, но он особенно возрастает в переломные моменты истории и в кризисных ситуациях, когда решение жизненно важных для общества проблем с помощью традиционных методов оказывается невозможным.

Выше говорилось, что самореализация человека, в том числе и реализация его творческих возможностей, протекает в рамках социальных структур, в которые он может включаться двояко: «мягко» и «жестко». Разумеется, жесткий вариант включения оказывается менее благоприятным. Более того, в ряде социальных структур творчество вообще недопустимо, о чем знали уже в древнем Риме. Среди таких структур можно назвать такие, как армия, исправительные учреждения, диспетчерские службы, управление техникой (самолетами, судами и т.п.).

До настоящего времени не удалось выявить наиболее благоприятное сочетание разнообразных факторов, способствующих реализации творческой активности человека. Среди таких факторов отмечают такие, как наследственность, способности, мотивации, внешние, в том числе -- социальные, условия и т.д. Этим, видимо, объясняется существование различных подходов к проблеме творчества. Скажем, если субъектоцентрический подход ориентирован на рассмотрение игры интеллектуальных сил, реализацию высших форм психической активности, талантов, способностей и т.п., то в контексте социоцентрического подхода творчество уже рассматривается как активность, направленная на создание новых оригинальных продуктов, вещей, ценностей, имеющих объективную, общественную значимость. Однако в реальной жизни творчество сочетает в себе и свободную игру интеллектуальных сил и необходимость включения в жесткие социальные структуры. Целостное понимание творчества позволяет интерпретировать его как бы в различных измерениях, и с точки зрения личности и общества, последствий его результатов для общества. Такой подход является достаточно многомерным и одновременно крайне противоречивым. Поэтому не удивительно, что исследования, как отечественные, так и зарубежные, показывают, что число людей, способных к творчеству, не так уж велико и колеблется в пределах 2-5% (А. Маслоу и др.).

Мы уже говорили, что творческий процесс всегда предполагает равновесие рациональной и иррациональной компонент. Если такое равновесие смещается в ту или другую сторону, то творчество, как правило, приобретает явно деструктивный, разрушительный характер. Это видно хотя бы на примере научного и технического творчества. В рамках чисто рационалистических представлений творческие процессы в этих сферах очень часто приводят к появлению инноваций, которые могут представлять реальную угрозу для человека и всего человечества, особенно если они стимулируются государством или военно-промышленным комплексом. Эти организации используют достижения науки и техники почти всегда для решения логически четко сформулированных задач (безопасность, достижение военного, экономического и т.п. превосходства).

Блокировать такую негативную направленность творчества в науке и технике можно только в том случае, если ввести иррациональную компоненту в виде этически значимых целей, что в свое время и было сделано Н.Ф. Федоровым [25]. В наше время в этой области часто возникают конфликтные ситуации, когда творческая личность протестует против использования полученных ею результатов в антигуманных целях (А. Эйнштейн, Р. Оппенгеймер, А. Сахаров и многие другие). То же самое можно сказать и по поводу искусства, где абсолютизация иррациональной компоненты также приводит к деструктивности творческого акта.

Несколько слов следует сказать по поводу инноваций, возникающих в процессе творческой деятельности. Они либо усваиваются социальной системой, либо отвергаются ею. Усвоенные инновации часто носят амбивалентный характер: они могут либо способствовать совершенствованию социума, либо способствовать его деградации. При этом на разных исторических этапах их роль может меняться на противоположную, что затрудняет оценку творческой личности. Некоторые инновации могут находиться как бы «в дремлющем» состоянии и усваиваются социумом много лет спустя после их появления, как это случилось, например, с гелиоцентрической моделью мира, предложенной еще во времена античности Аристархом Самосским и усвоенной только в эпоху Возрождения.

Итак, творчество действительно является высшей формой самореализации человека, ибо в нем воспроизводятся наиболее существенные и значимые феномены, представляющие собой явно выраженные целостные образования, в которых интегрированы рациональные и иррациональные компоненты. Все попытки воспроизвести такие явления в рамках только рациональных или только иррациональных представлений оказались неэффективными. Научные концепции не справляются с этой задачей, потому что наука на всех стадиях своего развития пытается исключить все иррационалистические моменты, т.е. все, что не укладывается в рамки ее категориального аппарата. Иррационалистическая же традиция, наоборот, не признает рационально оформленных компонент или сильно их деформирует.

В процессах творчества даже самые обычные объекты (природа, люди, фрукты, животные и т.п.) воспроизводятся через синтез рационального и иррационального и в результате возникает целостное образование, неразложимое на отдельные компоненты. В ходе творческого освоения объекта человек действительно приобретает новое знание о нем, которым, по крайней мере на первых порах, обладает только он и никто другой. Итак, налицо острое противоречие между извечным стремлением человека реализовать себя как целостную, многомерную, многостороннюю личность и программами, исходящими от современного социума и делающими его односторонним и ущербным. Под сильнейшим давлением этих программ многие люди утрачивают свою личность, индивидуальный потенциал (подлинную самость) и выбирают ложные пути самореализации, в изобилии предлагаемые тем же обществом, и отказываются от стремления стать более гармоничными и всесторонними. Обществу часто выгоднее иметь односторонних людей, которыми легче манипулировать в интересах социума. В настоящее время с таким противоречием сталкивается все большее число людей в современном обществе. Многомерная сущность человека оказывается почти невостребованной обществом и с большим трудом вписывается в жесткие рамки бюрократических и технологических структур.

Многочисленные попытки построить общество в интересах человека, где он мог бы беспрепятственно реализовать свои творческие возможности, так и остались на уровне красивых утопий. Изменится ли ситуация в будущем, покажет время.

2. Творчество как способ выражения культурных ценностей

Мир человека - это мир культуры. В своем первоначальном значении ("возделанное") культура противостоит "натуре" - природному, "дикому" и означает все то, что отличает человека от природы, отличает искусственный мир от естественного. Это мир, от начала и до конца создаваемый самим человеком. В этом смысле он противостоит и миру природному, и миру божественному, существующим помимо человека. В этом же предельно широком смысле культура включает в себя все накопленные людьми материальные и духовные ценности и способы их приумножения.

Здесь, правда, следует оговориться. "Способы их приумножения" стоят в нашем перечне последними по соображениям стилистики, но не по значимости. По значимости же равных им нет. Во-первых, потому, что "материальные и духовные ценности" есть не что иное, как определенный результат человеческой деятельности. Во-вторых, потому что именно "способами их приумножения" - ручными, механизированными, компьютеризированными - определяются исторические типы культуры. Поэтому нет оснований оспаривать утверждение, что культура есть "концентрированный опыт предшествующих поколений, дающий возможность каждому индивиду усвоить этот опыт и участвовать в его умножении" [14 ,43]. Отметим кстати, что образование как система представляет собой социальный институт адресной и целенаправленной передачи такого опыта.

Всем чуть ли не со школьной скамьи известно понимание культуры как совокупности созданных человеком материальных и духовных ценностей.

Культура представляет собой сложноорганизованную систему, элементы которой не просто множественны, но тесно переплетены и взаимосвязаны. Как любая система, она может быть структурирована по различным основаниям. По носителю культура делится на культуру общечеловеческую (или мировую); национальную; культуру социальной группы (классовую, сословную, профессиональную, молодежную, ибо понятно что культура дворянская весьма отличалась от культуры буржуазной, а культура молодежная - от культуры тех, кому далеко за пятьдесят); территориальную (одно дело - культура городская и иное - сельская); культуру малой группы (формальной или неформальной) и культуру отдельного человека.

По источникам формирования следует разделить культуру народную и профессиональную. Hародная культура ярче всего представлена фольклором, хотя и далеко не исчерпывается им. Она не имеет явного и определенного автора (потому и говорится о "народной этике", "народных инструментах", "народном спорте", "народной медицине", "народной педагогике" и т.д.) и передается из поколения в поколение, постоянно дополняясь, обогащаясь и модифицируясь. Следует отметить, что в прошлом народная культура противопоставлялась культуре профессиональной как нечто "второсортное" и недостойное внимания образованного человека. Интерес к ней появляется лишь с эпохи нового времени.

Профессиональная культура создается людьми, профессионально занятыми данной сферой деятельности и, как правило, прошедшими специальную подготовку к ней. Принадлежность результатов их деятельности тому или иному автору строго фиксирована и юридически защищена авторским правом от любых позднейших изменений и модификаций кем-либо другим.

Сравнительно недавно в оборот вошло и еще одно значение понятия "профессиональная культура", рассматриваемое в паре с понятием "общая культура личности". Общая культура включает в себя те этические, общеобразовательные, религиозные и прочие знания, которыми должен обладать и руководствоваться в своей деятельности каждый член общества, невзирая на его профессиональную принадлежность. Культуру профессиональную, в таком случае, составляет тот комплекс знаний, умений и навыков, владение которым делает специалиста каждого конкретного вида труда мастером своего дела, работающим на уровне мировых стандартов.

Hе трудно заметить, что общая и профессиональная культура конкретного человека могут не совпадать и, скажем, обладающий высокой профессиональной культурой инженер в плане общей культуры может характеризоваться прямо противоположным образом.

Культура народная возникает на заре человечества и значительно старше культуры профессиональной, появившейся лишь с переходом общества к стадии разделения умственного и физического труда. С появлением профессиональной культуры возникают и специфические институты, предназначенные для развития, сохранения и распространения культуры. К ним относятся архивы и музеи, библиотеки и театры, творческие союзы и объединения, издательства и редакции, инженерные и медицинские общества и т.д. Hо, особенно, в этом плане следует выделить систему образования, которая представляет собой социальную форму существования культурных процессов обучения и воспитания. "Строение системы образования, - подчеркивает В.А. Конев, - и с точки зрения методико-педагогической, и с точки зрения организационно-педагогической зависит от логики строения самой культуры как системы. Структура образования - калька со строения культуры. Так, например, классно-урочная система образования, сложившаяся в новое время и господствующая на всем протяжении культуры буржуазного общества, явилась "калькой" и "отраслевой" системы культуры, сложившейся в ходе буржуазной культурной революции [15, 7].

В функциях культуры сокрыта та роль, которую она играет в жизни общества. Мы уже подчеркивалось, что человек формируется лишь вследствие своего приобщения к культуре, а потому человекотворческая функция может быть названа в качестве главной функции культуры. Из человекотворческой функции вытекают и ею определяются остальные функции - передачи социального опыта, регулятивная, ценностная и знаковая.

Овладение общей и профессиональной культурой выступает необходимым условием для перехода человека от репродуктивной деятельности к творческой. Творчество же есть процесс свободной самореализации личности.

Чем меньше знает человек о мире культуры, тем уже его возможности выбора, тем менее он свободен. И наоборот. Hе случайно известный русский философ H.А. Бердяев полагал свободу важнейшей сущностной характеристикой культуры [4].

Творческая деятельность есть главный компонент культуры, её сущность. Культура и творчество тесно взаимосвязаны, более того взаимообусловлены. Немыслимо говорить о культуре без творчества, поскольку оно - дальнейшее развитие культуры (духовной и материальной). Творчество возможно лишь на основе преемственности в развитии культуры. Субъект творчества может реализовать свою задачу, лишь взаимодействуя с духовным опытом человечества, с историческим опытом цивилизации. Творчество в качестве необходимого условия включает в себя вживание его субъекта в культуру, актуализацию некоторых результатов прошлой деятельности людей.

Что мы понимаем под творчеством? Творчество - создание новых по замыслу культурных, материальных ценностей [18, 432].

Творчество - деятельность, порождающая нечто качественно новое и отличающееся неповторимостью, оригинальностью и общественно-исторической уникальностью. Творчество специфично для человека, так как всегда предполагает творца - субъекта творческой деятельности; в природе происходит процесс развития, но не творчества. [24, 387].

Наиболее адекватное определение творчества дано С.Л. Рубинштейном, согласно которому творчество -- это деятельность, «созидающая нечто новое, оригинальное, что притом входит не только в историю развития самого творца, но и в историю развития науки, искусства и т. д.» [22; 482]. Критика этого определения со ссылкой на творчество природы, животных и т. п. непродуктивна, ибо порывает с принципом культурно-исторической детерминации творчества. Отождествление творчества с развитием (которое всегда являет собой порождение нового) не продвигает нас в объяснении факторов механизмов творчества как порождения новых культурных ценностей.

Творчество - общий критерий человеческой деятельности и потому наднационально. Но творчество все-таки инструмент. Спору нет, инструмент единственный. Но процесс должен иметь цель. Бессмысленное движение не существует изначально.

Следует обратить внимание на несколько очередных вопросов:

К какой цели стремится творчество? И может быть единственный ответ - к истинной культуре. К культуре в ее высшем проявлении, как неотъемлемой части человеческой сущности. Возможно, это утверждение вызовет ухмылки делателей суррогата, который сейчас выдается за культуру.

Рассматривая творчество, как наднациональный инструмент по формированию общечеловеческой культуры, нельзя забывать, что само творчество тоже должно быть "чистым", поскольку иначе и возникает постоянный фантом - суррогат культуры.

Но как выделить истинное творчество?

Человечество прошло долгий путь, обозначая вехами непреходящие ценности единственно культуры. Попытки искривить понимание ценностей никогда не были сколь серьезно продолжительными, поскольку поступательное движение представляет собой вектор. Как ни стараются "выпендриться" отдельные индивидуумы, суть лишь в том, что бы добиться хоть временной, но славы (пусть и славы Герострата). С настоящим творчеством и естественным его апофеозом культурой, это не имеет ничего общего.

История человечества - склад всяческих извращений, в первую очередь духовного мира, иначе говоря - извращений культуры. Но как же можно определить истинное творчество, а вместе с ним и культуру?

Прием, которым пользуются, очень прост - "искусство завтрашнего дня". Это - главный прием шарлатанов в искусстве.

Если говорить об идеологии серости, так вот - это один из аргументов, почерпнутый ею из исторического прошлого культуры, когда некоторые ценности занимали достойное место, извлеченные из небытия.

Но много ли таких примеров? Опираться на утверждение, что бездуховность - "культура завтрашнего дня", все равно, что уподобляться наркоману. Человек, употребивший наркотик уверен, что он равен талантом Гойя, Ван Гогу и т.д., не беря в расчет что то, что положено Юпитеру, то не положено быку.

Тем не менее, навязывать, именно навязывать современникам какие-либо "культурные" ценности было принято всегда - дескать, потомки разберутся, а почет и деньги нужны сейчас.

И вот, согласно собственным понятием о красоте, стало тиражироваться лишь то, что отвечает вкусам серости - низменность и животность в первую очередь. А все остальное, как и положено безродной формации - серости, выбрасывается вон, под крокодильи слезы по "упадку культуры" и вопли по ее возрождению, т.е. рекламы своих вкусов. Не надо быть пророком, чтобы понять, что бессмысленно хоронить истинную культуру. И хотя сама культура имеет свыше 250 определений, разговор можно вести лишь о смене идеологии, причем весьма временной.

Следует заметить, что утверждения о смерти культуры произносятся всю историю человечества. И потому ясно, что временное извращение общечеловеческих ценностей наиболее ярко показывает пути, по которому эти ценности будут восстанавливаться.

Вот, вкратце, один одно из критериев определения истинного творчества - оно должно представлять психологию предмета - нести в себе багаж не только голого созерцательного или информационного факта, а уметь высказать и проанализировать то глубинное чувство, что привело к этому факту. А вот средства, которые избираются для этого - и есть как признак, так и степень таланта.

"Для непосвященного имеется много общего между блестящими и сумасшедшими умами. Но важно рано распознать многообещающего фундаментального исследователя, тогда, когда он нуждается в поддержке для развития своих особых дарований. Культура, здоровье и мощь нации зависят .прежде всего от ее творческих фундаментальных исследователей, от яйцеголовых. Точно так же, как каменный век, бронзовый век и железный век характеризовались употреблением камня, бронзы и железа, так и наш век, несомненно, войдет в историю как век фундаментальных исследований”[31, 43].

Когда мы соприкасаемся со своей творческой сущностью, мы одновременно соприкасаемся с универсальным источником энергии. Так, К. Роджерс говорил: “Основной источник творческости проявляет себя также, как и та тенденция, которую мы обнаруживаем настолько глубоко, как целебную силу в психотерапии - тенденцию человека стать тем, что заложено в его потенциальности"[21, 14].

Существует иерархия ценностных рангов, характеризующая степень предрасположенности человека к творчеству: способность - одарённость - талантливость - гениальность.

По мнению И.В. Гёте, гениальность художника определяется силой восприятия мира и воздействием на человечество.

Деятельностью в том или ином виде искусства, в тот или иной период жизни занимаются многие с большим или меньшим успехом. Человек художественно одарённый создаёт произведения, обладающие устойчивой значимостью для данного общества на значительный период его развития. Талант порождает художественные ценности, имеющие непреходящее национальное, а порой и общечеловеческое значение. Гениальный же мастер создаёт высшие общечеловеческие ценности, имеющие значимость на все времена.

К сожалению множество людей так и не осознали свои природные возможности и не попытались сделать свою жизнь свободной именно свободной, ибо творческий человек в любых обстоятельствах свободен духовно и нравственно. Однако, творчески сильные личности и в самых тяжелых социально-политических, и материально-экономических условиях (Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рембранд, Родэн, Ван-Гог, А.С. Пушкин, М.С. Мусоргский, в наши дни - Б. Шергин, А. Солженицын и др.) жили напряженной духовной жизнью и создавали произведения, которые ныне составляют духовное богатство человечества.

Мы привыкли думать, что каждый из нас - ничтожная песчинка среди миллионов и миллиардов себе подобных, но если бы большинство людей не оставили после себя ни потомства, ни материальных и духовных ценностей, ни выработанных нравственных норм и правил человеческого общежития, мы были бы лишены многого из того, что составляет сейчас духовные и материальные богатства человечества. В годы Советской власти и строительства мифического общества всеобщего благоденствия всем нам внушали, что человек рождается и живет не для себя, а в первую очередь для общества, государства, партии и т.д. Но природа человека заставляет его подсознательно сопротивляться пренебрежению, проявляемому к его индивидуальности, частным интересам и подчиняться своим внутренним побуждениям, чувствам, надеждам, желаниям и стремлениям, наивысшим из которых является стремление к красоте, о котором мы и ведем речь.

3. Творчество как критерий развития культуры

Общество, создавая искусственную природу, одновременно формирует и людей, способных потреблять зашифрованную в ней культуру. Так культура общества выявляет свою двойственную природу. С одной стороны, она - окаменевшие накопленные формы деятельности, закрепленные в предметах, с другой стороны - мысленные формы деятельности, закрепленные в сознании людей. Живая культура общества возникает из единства предметного и мыслимого компонентов. Материальные и духовные, объективные и субъективные составляющие культуры одного общества могут не совпадать с элементами культуры других народов или эпох. Так, еда или одежда одних народов не вписываются в культуру других: ведь каждое общество создает свои "культурные предметы" и своих "культурных индивидов". Из суммы этих полюсов и возникают конкретно-исторические типы культур.

И какие бы вещественные и духовные элементы культуры мы ни рассматривали, мы непременно увидим в них конкретный отпечаток своего времени. Живопись Рафаэля и Айвазовского, песни средневековых бардов и Высоцкого, мосты Флоренции и Петербурга, корабли финикийцев, пароход Фултона и современные авианосцы, термы Рима и восточные серные бани, Кельнский собор и храм Василия Блаженного, танцы аборигенов Австралии и брейк, туники греков и бурки грузин - все и везде несет на себе печать времени. Люди, усвоившие эти конкретно-исторические типы культур, естественно, будут отличаться друг от друга как формой, так и содержанием проявления своей культуры.

В культуре диалектически объединено национальное и общечеловеческое. Она всегда национальна. Из лучших достижений всех национальных культур складывается мировая общечеловеческая культура. Hо "общечеловеческое" - не значит безнациональное. Обогатив сокровищницу мировой культуры, Пушкин и Толстой остаются великими русскими литераторами, так же как Гете - немецким, а Марк Твен - американским. И, говоря о культуре, одинаково ошибочно как "обезнационаливание" мировой культуры, так и замыкание ее в ограниченное пространство узконационального.

Hо, культура не только приобщает человека к аккумулированным в опыте достижениям предшествующих поколений. Одновременно она сравнительно жестко ограничивает все виды его общественной и личной деятельности, соответствующим образом регулируя их, в чем проявляется ее регулятивная функция. Культура всегда предполагает определенные границы поведения, тем самым ограничивая свободу человека. З.Фрейд определял ее как "все институты, необходимые для упорядочения человеческих взаимоотношений" и утверждал, что все люди ощущают жертвы, требуемые от них культурой ради возможностей совместной жизни" [27, 95]. C этим вряд ли следует спорить, ибо культура нормативна. В дворянской среде прошлого века было нормой на сообщение знакомого о том, что он женится, реагировать вопросом: "И какое за невестой берете приданое?". Hо, тот же вопрос, заданный в сходной ситуации сегодня, может быть расценен как оскорбление. Hормы изменились, и забывать об этом не следует.

Однако культура не только ограничивает свободу человека, но и обеспечивает эту свободу. Отказавшись от анархистского понимания свободы как полной и ничем не ограниченной вседозволенности, марксистская литература долгое время упрощенно толковала ее как "осознанную необходимость". Между тем, достаточно одного риторического вопроса (свободен ли в полете выпавший из окна человек, если он осознает необходимость действия закона тяготения?), дабы показать, что познание необходимости есть лишь условие свободы, но еще не сама свобода. Последняя же появляется там и тогда, где и когда у субъекта появляется возможность выбора между различными вариантами поведения. При этом познанием необходимости определяются те границы, в которых может осуществляться свободный выбор.

Культура способна предоставить человеку поистине безграничные возможности для выбора, т.е. для реализации его свободы. В понятиях отдельного человека практически безгранично количество видов деятельности, которым он может себя посвятить. Hо каждый профессиональный вид деятельности - это отдифференцированный опыт предшествующих поколений, т.е. культура.

Овладение общей и профессиональной культурой выступает необходимым условием для перехода человека от репродуктивной деятельности к творческой. Творчество же есть процесс свободной самореализации личности. Hаконец, и в среде досуга культура постоянно заставляет человека выбирать, чему посвятить свое время (театр? кино? телевизор? книга? прогулка? поход в гости?), что именно предпочесть (КВH по первой программе, интервью известного политика по второй или "ужастик" по кабельному каналу?), как реализовать сделанный выбор (смотреть КВH дома, или в гостях, или дома, но в присутствии гостей?). Любая районная библиотека способна предложить столько альтернатив для выбора, что неискушенный читатель может даже растеряться. И это не случайно. Чем меньше знает человек о мире культуры, тем уже его возможности выбора, тем менее он свободен. И наоборот. Hеслучайно известный русский философ H.А. Бердяев полагал свободу важнейшей сущностной характеристикой культуры [3].