Категорический императив Канта

1

Краткое вступление

Творчество Канта занимает совершенно исключительное место в истории западной мысли. Будучи одной из самых обособленных и сосредоточенных на себе философских систем, кантианство в то же время оказалось своего рода новоевропейской философии, где ненадолго сошлись и обрели единство почти все ее направления - с тем, чтобы впоследствии снова разойтись, может быть навсегда. Тем не менее, европейская мысль до и после Канта - нечто совершенно различное; можно даже сказать, что именно после Канта западная философия стала западной философией. Невозможно уловить суть проблем, обсуждаемых позднейшими западными философами, игнорируя кантианство.

Неудивительно, что кантоведение, как историко-философская дисциплина, по завершению огромной работы по изучению и систематизации кантовского наследия, достигла впечатляющего успеха: в настоящее время мы более или менее осведомлены о том, что сказал Кант. Иметь возможность это знать совершенно необходимо, однако настоящей целью подобных исследований является ответ на другой вопрос: Was wollte Kant? (Чего хотел Кант?)

Обстоятельную разработку кантовская концепция морали получила в таких трудах, как «Основы метафизики нравственности» (1785), «Критика практического разума» (1788), «Метафизика нравов» (1792). К ним примыкают работы Канта «Об изначально злом в человеческой природе» (1792), «Религия в пределах только разума» (1793).

Понимание оснований и сути нравственных правил Кант считал одной из важнейших задач философии. Он говорил: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

Непосредственной задачей настоящей работы является исследование понятия категорического императива, центрального положения практической философии Канта, которая, в свою очередь, является сердцевиной всего его философского творчества.

Понятие категорического императива

«…не делай людям того, чего не желаешь себе и тогда в государстве и семье к тебе не будут чувствовать враждебность»

Категорический императив (от лат. imperativus -- повелительный), термин, введенный И. Кантом и обозначающий основной закон, или правило, его этики. Имеет две формулировки: "... поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом" (Кант И., Соч., т. 4, ч. 1, М., 1965, с. 260) и "... поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству" (там же, с. 270). Первая формулировка выражает характерное для Канта формальное понимание этики, вторая ограничивает этот формализм. Согласно Канту, категорический императив является всеобщим общеобязательным принципом, которым должны руководствоваться все люди независимо от их происхождения, положения и т.д.

То есть человек должен вести себя так, чтобы его поведение стало всеобщим, охватило все общество, стало нормой для всех и тогда в его поведении не будет противоречия ни в морали ни в совести. Но он должен помнить, что это поведение, которое стало всеобщим, будет применено и к нему самому со стороны других членов общества.

Категорический императив Канта

Рассмотрим вначале структуру кантовского суждения (в наиболее важных его формах), а потом уже способ применения этого суждения как оценочного.

В этих предложениях можно выделить четыре типа логических объектов, упоминаемых в суждении. Это

- сам субъект;

- его максимы, основания, правила;

- его поступки, суждения;

- всеобщие нормы поведения, законы.

Соответственно, для анализа этих предложений нам необходимо прежде всего установить точный смысл всех этих терминов, и прежде всего прояснить понятия закона и максимы.

Понимание закона у Канта

Прежде всего, следует отметить, что Кант признает существование общего понятия законосообразности. Разумеется, он различает законы природы, правовые (юридические) установления и моральные законы - но, тем не менее, не считает их совершенно различными явлениями, ошибочно объединяемыми одним словом. Таким образом, определение закона (любого рода) должно быть всеобщим, то есть иметь единую форму.

То, что понятие закона используется в категорическом императиве наравне с понятием "закона природы", может вызвать возражения. Однако, Кант недвусмысленно высказывается следующим образом: "Поступай согласно максимам, которые одновременно могут иметь предметом самих себя в качестве всеобщих законов природы".

Кант определяет понятие закона как "понятие о необходимости всех определений вещи, относящихся к ее существованию".

То есть закон есть

1. связь

2. факта существования вещи

3. и ее свойств и характеристик,

4. причем связь необходимая

5. и односторонняя: из факта существования вещи следуют все ее свойства, но не существует свойств, из которых необходимо следует существование вещей, этими свойствами обладающих [24].

Закон есть необходимая связь субъекта с реальностью.

Это можно выразить так:

1. Для любого законосообразного явления

1.1. (а таковы вообще все явления)

2. необходимо,

3. что оно обладает определенными (ему присущими) свойствами и характеристиками.

Понятие максимы

Понятие максимы систематически используется Кантом в его моральной философии. Заметим сразу, что максима есть нечто противоположное закону, а именно практическое отношение.

Кант разъясняет, что под максимами, основаниями и правилами он понимает субъективные принципы воления, или субъективные принципы поведения. При этом следует отделять максимы от побуждений, волевых импульсов, страстей и т.п. Максима - это суждение, которое регулирует сознательное целесообразное (то есть неслучайное) поведение индивида, то есть связывает цели субъекта с его поступками.

Если учесть, что цель для Канта есть мыслимая определенность (но, конечно, не реальная вещь: цель обладает мыслимыми свойствами, но не существованием), а действие есть попытка изменения существующего положения вещей во внешнем мире, то станет ясно, что и в этом случае речь идет о какой-то связи качественных характеристик с существованием, только на этот раз идущей не от внешнего мира, а из `глубин субъекта'.

Отношение максимы и закона к времени

Как известно, время для Канта является единственной в своем роде всеобщей формой восприятия, как внешних явлений, так и явлений внутреннего опыта. Коротко говоря, время существует и для субъекта, и для внешнего мира (разумеется, если и то, и другое понимать как феномены). Поэтому правомерным является вопрос об отношении любого положительного понятия кантовской философии к времени.

Начнем с очевидного: любой реальный поступок происходит сейчас, в настоящем времени.

Далее, цель мыслится (а цель есть нечто мыслимое) как нечто такое, что может быть реализовано в будущем. Цель есть нечто такое, что должно быть либо достигнуто в будущем (например, безбедная старость), либо в будущем сохранено (при наличии в настоящем, например, жизнь). Можно даже сказать, что цель находится в «субъективном будущем». Разумеется, речь идет о субъективном будущем, как возможном состоянии субъекта - то есть о том смысле слова "будущее", которое вкладывается в слова "мое будущее" (или, еще лучше, "моя будущность").

Максима, как связь цели и поступка, таким образом, есть связь (мыслимого) будущего с настоящим.

Осталось уточнить отношение ко времени закона. Закон, правило, норма и т.п. есть нечто данное, уже имеющее место к моменту, когда субъект только еще готовится совершить поступок. "Закон не имеет обратной силы": закон, возникший после или во время совершения поступка, не является законом этого поступка. Итак, закон находится в прошлом, дан до субъекта с его целями и поступками. Точнее говоря, к прошлому относится не сам закон, а его установление - то есть акт утверждения неких норм и основоположений. Сам закон только распространяет норму дальше, на настоящее время.

Таким образом, закон есть связь (некогда имевшего место) прошлого с настоящим.

Экспликация категорического императива

Категорический императив утверждает нечто о должном взаимоотношении максимы и закона, а именно то, что любая максима любого поступка должна быть такой, чтобы ее можно было использовать в качестве закона.

Однако, эта форма нерелевантна. Этический долг существует не по отношению к любому явлению, но только по отношению к субъектам (включая, разумеется, и самого себя).

Попытаемся ввести универсальный субъект любого возможного долга. Кант различает долг по отношению к другим и долг по отношению к самому себе, выводя первое из второго. Подобное решение, однако, приводит Канта все к той же нежелательной ситуации, которую мы считаем своего рода скрытым мистицизмом: фактически, речь идет о долге феноменального Ich перед ноуменальным Super-Ego.

Мы, однако, можем избежать подобной ситуации, введя в явном виде понятие общества, часть которого составляет сам субъект. Разумеется, мы не можем приписывать общности разумных существ ничего иного, помимо чисто феноменального существования. Его единство, однако, трансцендентально: хотя все составляющие его феномены являются объектами возможного опыта, их единство трансцендентально, поскольку такое единство (включающее, повторяем, внешние феномены наряду с самосознание самого субъекта) не может быть дано ни в каком возможном опыте.

В таком случае проблемы, возникающие при рассуждениях о возможном объекте долга, упрощаются. Всякий долг есть долг перед трансцендентальным единством разумных существ. Кант это и утверждает в явной форме, рассуждая о царстве целей, что означает: отношение общества к индивиду должно быть таким же, как и отношение индивида к обществу.

Подобное утверждение может показаться довольно странным. Во-первых, моральная философия обращена, прежде всего, к индивиду, а не к обществу. Между тем вышеприведенное требование наводит на мысль, что высказывание относится в большей степени именно к обществу. Индивид не может управлять обществом, определяя, как ему следует относиться к тем или иным индивидам. Во-вторых, как мы уже замечали, максима связывает субъективное будущее и настоящее, а закон - (объективное) прошлое и настоящее. Может ли будущее определять прошлое?

Кант это осознавал, и приводил следующие разъяснения.

Разумеется, говорит он, каждый индивид не может реально законодательствовать в обществе (то есть в `царстве целей'); просто ему следует вести себя так, как если бы он это делал. Нужно вообразить себя правителем, каждый приказ которого исполняется, а каждый поступок немедленно становится образцом для всеобщего подражания.

"Разумное существо всегда должно рассматривать себя как законодательствующее в возможном <...> царстве целей, чем бы оно ни было - членом или главой".

Это, однако, является не более чем тестом на моральность. Человек может проверять им свои поступки, но еще не утверждать тем самым моральность как таковую.

Заключение

Кант категорически отрицал, что он сформулировал новый закон нравственной жизни. Он настаивал только, что нашел новую и чрезвычайно удачную формулу для нравственного закона. "Кто решился бы вводить новое основоположение всякой нравственности и как бы впервые изобретать такое основоположение, как будто до него мир не знал, что такое долг, или имел совершенно неправильное представление о долге?" - исчерпывающе объяснил он свою позицию по этому вопросу. Действительно, такой вопрос с неизбежностью возникал у любого сколько-нибудь внимательного читателя Канта. В особенности интересной проблемой является сравнение кантовской формулы с иными этическими максимами сравнимого уровня общности.

Это представляет интерес и для нас, поскольку подобное сравнение позволило бы уточнить смысл кантовской формулы. Очевидно, что материал для сравнения должен быть следующим: эта формула должна быть, во-первых, широко известной, и, во-вторых, сравнимой по общности с кантовской. Ответ очевиден: категорический императив надо сравнивать с "золотым правилом этики".

Эта формула - "Не делай другим того, чего не желаешь себе" - приписывалась в разное время Конфуцию, авторам "Махабхараты", Йоханнану бен Заккаи, и многим другим знаменитым людям. Самые разные учения, почти ни в чем не согласные между собой, провозглашали эту формулу основанием этики. Характерно, однако, что все это восточные учения; уже евангельские формулы явно полемизируют с "золотым правилом". Тем не менее "золотое правило" было известно и популярно на Западе; кантовский категорический императив часто представляют вариантом этого правила. Посмотрим, действительно ли это так.

Формула Канта: отношение индивида к обществу не должно быть таким, каким не является отношение общества к индивиду.

Очевидно, что понятия неэквивалентны. Мы имеем дело с двумя разными принципам нравственной жизни, обладающими равной степенью общности. Таким образом, этика Канта вовсе не является эквивалентом "общечеловеческой морали". Напротив, он обосновывает иную, нетрадиционную - то есть невосточную - систему этических норм. Это этика просвещенного Запада. Или - другими словами - суть того, что мы называем либерализмом.

Список использованной литературы

1. Балашов Л.Е. Философия: Учебник. 3-е изд., с исправлениями и дополнениями -- М., 2009. -- с. 664.

2. Кант И., Соч., т. 4, ч. 1, М., 1965

3. Спиркин А.Г. С72 Философия: Учебник. -- 2-е изд. -- М.: Гардарики, 2006. -- 736 с.

4. Философия: Учебник / Под ред. проф. В.Н. Лавриненко. -- 2-е изд., испр. и доп. -- M.: Юристъ. 2004

5. Хрестоматия по философии: Учебное пособие / Отв. ред. и сост. А.А. Радугин. -- Москва: Центр, 2001.-- 416с.