Предания в современной фиксации (на примере текстов, записанных в Тарском районе Омской области)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Предания в современной фиксации (на примере текстов, записанных в Тарском районе Омской области)

Город Тара был основан в 1594 году и долгое время являлся уездным городом Тобольской губернии. На сегодняшний день Тарский район это северная территория Омской области, где проживают потомки бывших переселенцев из разных краев и областей России. Четырехвековая история города и основанных позднее сельских поселений включает в себя самые разные события: славные ратные дела служилых людей на далекой сибирской окраине, городские будни со своим укладом жизни купеческой, мещанской и обывательской среды. Это нашло свое отражение не только в исторических документах, краеведческой литературе, но и в народной несказочной прозе, прежде всего, в преданиях и легендах.

В селах Тарского района мы записываем в основном предания, в которых дается толкование народного названия деревни, села, реки и других объектов. Иногда это развернутое повествование, но чаще лишь краткая информация, которая дает объяснение происхождения названия того или иного населенного пункта. В большинстве примеров мотив или его версия укладываются в определенную традиционную схему: «Деревню (село, хутор и тому подобное) так назвали, потому что…».

Но именно устойчивость и повторяемость одного и того же мотива у разных информантов позволяет говорить или о его традиционности, или же о его исключительно региональной, даже локальной принадлежности.

Практика собирания фольклора последних лет, на территории названного региона показывает, что наиболее распространенными в устной среде являются предания с типом мотивов «Происхождение топонима», согласно «Указателю типов, мотивов и основных элементов преданий» Н.А. Криничной [1]

В современном бытовании, особенно в сельской местности, можно наблюдать устойчивость мотива происхождения топонима от имени (фамилии, прозвища) первопоселенца:

Говорят, что первым рядом с татарскими юртами поселился и дом построил казак по фамилии Орлов. Потом, когда деревня уже русская образовалась тут, назвали ее Орлово [Личный архив, далее ЛА, 42].

Или от названия рода занятий основателя или жителей селения (местности):

Хутор назвали Скобари, там семья жила, они скобы делали, ну, для телег или вообще в хозяйстве нужно зачем-нибудь [ЛА, 82].

Нередко можно наблюдать одновременное («параллельное») бытование официального названия села или деревни и народного («уличного»). Село Орлово, Тарского района, о происхождении названия которого говорилось выше, в народе старожилы называют иначе:

Меня один раз в Таре на вокзале женщина спрашивает: «Ты не Коюрлинская будешь»? А я: «Не, я в Орлово живу». А она мне и рассказала, что давно тут у нас стояли татарские юрты, рядом с озером, а на озеро прилетало много журавлей каждый год. Журавли кричали: «Курлы, курлы», вот и стали озеро звать Курлы, а кто Коюрлы. И это название на деревню перешло [ЛА, 43].

Среди жителей Тары особой популярностью пользуются предания о купеческих особняках. Значительное место в этой группе занимают предания о доме купца Немчинова. Нередко они представляют собой развернутое сюжетное повествование (например, предание о строительстве дома Нерпина-Немчинова), но в большинстве случаев информанты ограничиваются трактовкой основного мотива: строительства дома «на спор»:

«Этот дом Немчинов на спор построил. Он богатый очень был, самый богатый из тарских купцов. А земля эта была другого купца Нерпина. Под горой заливало всегда сильно, дома там небольшие строили. Вот Немчинов и говорит, что можно там большой красивый дом построить, а Нерпин говорит, что нельзя, и фундамент подмоет и толку не будет. А Немчинов поспорил и говорит, что он бы построил дом такой, какого еще в Таре не было. Нерпин тогда посмеялся, да и говорит, строй мол, хоть земля-то его была. А Немчинов взял, да и построил, да еще в три этажа, да каменный, всяко разукрашенный. Так такой дом один в Таре и есть из старинных купеческих. Вот его и зовут Немчиновский, а улица Нерпинская до сих пор» [ЛА, 113].

Одной из характерных особенностей преданий о строительстве дома купца Немчинова является полнота сюжетного повествования и устойчивость мотива о строительстве самого дома или, в других преданиях, о строительстве подземных ходов под ними. Это можно объяснить еще и тем, что сохранился до сего времени сам предмет разговора, купеческий особняк Немчинова.

Знаменитый Тарский бунт 1722 года, точнее его отголоски, также нашел свое отражение в народной памяти в виде обрывочных воспоминаний и немногочисленных преданий. Но чаще информация в них сводится к объяснению того или иного мотива, среди которых наиболее устойчивым является мотив о присвоении тарчанам прозвища «коловичи»:

Это давно когда-то в Таре люди взбунтовалися, то ли против царя пошли, то ли еще че. Я не знаю из-за чего, но их казнили кого, а кого на каторгу. А вот казнили шибко страшно: головы поотрубали, а потом на колья понадевали и выставили, чтоб другим людям неповадно было. Поэтому и коловичи [ЛА, 102].

Наиболее полно сохранились на сегодняшний день предания семейные или родовые, но записать такие предания удается редко. В текстах, которыми мы располагаем, основным является мотив происхождения фамилии:

Тятя рассказывал один раз, что наша фамилия Пустынниковы не настоящая. Мы, говорит, Угловы были. Но когда-то давно его дед ли, прадед с семьей сосланные, были староверы, кержаки в общем, как их называли. Потом почему-то из Тары они ушли жить в урман. Как хутор у них отдельный там был. Они жили ото всех отдельно, других не было. А когда старики померли, их двое сыновей ушли оттуда, оказались, в общем, на Алтае. И вот там они себе документы как-то новые выправили и назвалися Пустынниковы. Потому, вроде, что их хутор был рядом с местом, которое пустынь называлась, а там до их еще жил какой-то поп, в этой самой пустыни. Вот они и сказали: «Я, мол, Федор Пустынник, а это брат, Демьян Пустынник». Чтобы никто не нашел их, значит. Вот так мы и стали Пустынниковы» [104].

Как правило, подобные предания мы записываем там, где сохранилась традиция устной передачи фольклорного текста в рамках одной семьи (рода), где каждое поколение представляет собой носителей этой традиции. Именно этим и объясняется высокая степень сохранности этих немногочисленных преданий.

Практика собирания фольклора последних лет позволяет говорить об одной характерной особенности сохранения фольклорного текста в современных условиях. Если предание, легенда или ссылка на них опубликованы в каком-то издании местной газете или краеведческой литературе то велика вероятность того, что этот текст вновь «пойдет в народ» и будет обрастать новыми подробностями, предположениями и домыслами. Что и происходит довольно часто и примеров тому достаточно.

Для предания всегда была характерна установка на достоверность, заключенная в словесную формулу: «Старые люди говорили» или «мне бабка (мать и тому подобное) рассказывала», подобные формулировки были отличительной особенностью народных преданий и устных рассказов о прошлом. В записях последних лет рассказчики часто ссылаются на письменные источники: «Я в одной книжонке читал, историческая такая…», «Про это и в газете, по-моему, писали как-то» [ЛА, 102].

Иногда предание или легенда «оживают» вновь, если подобные записи хранятся в небольших музеях сельских или школьных и становятся известными младшему поколению, но уже не от бабушек и дедушек или родителей, как это было раньше, а из других, чаще всего письменных источников. В результате происходит повторная фольклоризация текстов преданий и легенд.

По типу бытования и создающей среде записанные нами предания в ряде случаев носят региональный (предания о Тарском бунте) и локальный (семейные предания) характер.

Приведенные здесь примеры преданий можно условно разделить на сельские и городские. Основное отличие городских преданий от сельских заключается, прежде всего, в их тематике и локальных, присущих только этому городу, сюжетами (предания о доме купца Немчинова).

Несмотря на происходящие процессы изменения в устной традиции бытования преданий, собранный нами материал позволяет говорить о том, что их определенные группы сохранили традиционные мотивы общерусского значения, например предания с типом мотива «Происхождение топонима» или «Происхождение фамилии» (классификация Н.А. Криничной) [1, с. 11 12].

Мотив присвоения прозвища, связанного с народной этимологией («коловичи» посаженные на кол) также носит общерусский характер, но в преданиях о Тарском бунте этот мотив приобретает региональное значение.

город поселение фольклор предание

Размещено на Allbest.ru