Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа

семейный бытовой обрядовый фольклор башкирский

Башкирская семейно-бытовая обрядовая культура - важная составная часть историко-генетической, духовной, экономико-правовой, идеологической жизни народа. Испокон веков обрядовая культура создавалась самим Человеком в реалиях человеческой жизни для своей же устойчивости в мире и для гармоничного бытия в макрокосме жизни. Разделение обрядовой культуры на семейно-бытовые и природоведческие (календарные), сколь бы оно ни было условно, обнаруживает свои объективные основания. Жизнь Человека и жизнь Природы организовывались в обряде, представляя различные, но взаимообусловленные сферы существования мирового пространства.

Семейно-бытовое обрядовое творчество -- уникальное наследие каждого народа, аккумулировавшее древнейшие воззрения, многопрофильные знания Человека о мире, о человеке и взаимоотношениях его с Природой; опоэтизированная системная модель жизнедеятельности; свод норм и правил этикета, бытового и ритуального поведения. Фольклоризацией этих моделей поведения, мифов, а также знаний о жизневедении Человека обусловлена полимерная, полифункциональная и глубокая эстетическая суть обрядового творчества.

Человек рождался, жил и умирал под регуляцией обряда, переходы индивида из одного жизненного этапа на другой санкционировались семейными, родовыми празднествами. Обрядовый фольклор с социологической точки зрения, приобщал человека к законам общества и представлял собой институт воспитания тела и духа, школу творческих начал, а с другой, филологической точки зрения, обрядовый фольклор - это уникальный образец народного творчества, художественно обобщивший архаичные реалии, верования, быт.

В диссертационном исследовании семейно-обрядовый фольклор мы рассматриваем в триединстве «ос туй» - трех форм свадеб, посвященных жизни человека.

В исследовании придерживаемся принципа этнографической расшифровки фольклорных и фольклористического прочтения этнографических фактов. Учитывая мнения К.В.Чистова о том, что «фольклористика по самому характеру изучаемого ею предмета -наука одновременно и филологическая, и этнографическая», мы отмечаем, что для изучения семейно-бытового обрядового фольклора необходимы как филологический, так и историко-религиозный, философский, социологический, этнологический подходы освещения. В классических фольклорных произведениях (эпос, сказка, легенда и т.д.) художественно обобщены эстетические идеалы о жизни народа, историческое прошлое общества, человека. В обрядовом фольклоре же помимо всего ритуализируется, эстетизируется сама реальная жизнь, быт, верования, а также нормы поведения человека. Обрядовый фольклор представляется как свод знаний самых различных реалий, эпох и формаций, как жизневедческий инструмент духовного и практического плана. Исходя из этого, обрядовый фольклор изучается в единстве и взаимосвязи быта и искусства, слова и действа, реалий, мифа и ритуала. Действенная (акциональная) сторона обряда более консервативна к различным изменениям в обществе по сравнению со словесным материалом. В целях выяснения специфики обрядовой словесности. мы восстанавливаем наиболее вероятную первоначальную структурную систему, семантику идей и функций действ, предметов, категорий, суть и значение которых наиболее целостно и выразительно запечатлелись в обрядовом творчестве. Возможности получения объективных исследовательских выводов обусловлены привлечением знаний различных дисциплин (этнографии, истории, этно-лингвистики и т.д.).

До последнего времени обрядотворчество изучалось в раздельности, не учитывался фактор взаимообусловленности составляющих его компонентов. Этнографы описывали обряды, обозначая их этнические группировки, выявляя локальные различия и специфику (С. Руденко, Р. Кузеев, Н. Бикбулатов, Р. Янгузин, Ф. Фатыхова), а языковеды освещали лингвистические особенности обрядовых текстов. Рассказы информантов об обрядах интересовали с точки зрения архаичных форм речи и языка (Н. Максютова, С. Миржанова, Э. Ишбердин и т.д.), но при этом не раскрытой оставались этимология обрядовой терминологии, первичная семантика и изначальные функции слова в обрядовом эпизоде, смысл действ и их связь с бытом, верой, вопросы предметной, небесной и других символик в фольклоре и т.д.

Фольклористами обряд изучался односторонне, как раздельная часть от словесно-поэтического акта, часто применялась формулировка «народные обряды и сопровождающий их фольклор» (Киреев, 1978, с. 63), только с художественно-эстетической точки зрения изучались лишь некоторые образцы народной обрядовой поэзии (А. Харисов, С. Галин и др.), частично учитывались историко

Ф этнографические особенности жанров (А. Киреев, М. Сагитов, Ф.

Надршина, А.Сулейманов). Словесный репертуар обозначался только как сопровождающий компонент обряда, эпизодов, тогда как вербально-поэтическая часть идейно-функционально неразделима от действ. Ввиду того, что подробный анализ трудов предшественников дается в разделе «Историографии», отмечаем, что разработки, сделанные учеными по башкирскому обрядовому фольклору, являют собой важнейший этап в науке и замечательный вклад в изучении вопроса.

В настоящем исследовании обрядовый фольклор семейного назначения освещается как целостная система веровании, культов, слов, действ, напевов, магических формул в их взаимообусловленности и с надлежащей расшифровкой архаической предметной, цветовой, вербальной, акциональной и других символик, в процессе эволюции обусловивших художественно-поэтические, эстетические особенности жанрового репертуара. Изучаются семантические параллели с обрядовой культурой других народов, соотношение стадиальных явлений, различных религиозных наслоений. Единая система трех свадеб-ступеней жизни человека «бишек туй» или «килем туй »(свадьба прихода к жизни или рождения), «калым туй»1 (свадьба оставления невесты в доме жениха, торжества брачного союза) и «улем туй» (торжества проводов в иной мир) освещается как целостный фольклорно-этнографический комплекс с упором на художественно-эстетическую, поэтическую особенности обрядового фольклора.

Актуальность исследования. Башкирский семейно-бытовой обрядовый фольклор еще не изучался в хронологическом комплексе основных свадеб (туй), посвященных жизни человека и в единстве влияния мифологических основ и вербальных, мелосных, акциональных, отчасти хореографических компонентов. Вне поля зрения оставались проблемы реконструкции, систематизации жанрового состава, хронологической последовательности действ обрядового семейного творчества как школы социализации индивида. Одной из актуальных задач фольклористической науки являются освещение путей возникновения и формирования художественных образов, архаической словесной символики, а также выявление истоков средств поэтизации в народном обрядовом творчестве.

Неизученными еще проблемами являются отношения обрядовых жанров и жанровых форм к действительности, условным ситуациям, а также вопросы отражения мифов, обрядов в слове и слова в обряде.

1 ТСалымтуй (свадьба в доме невесты) и калынтуй (свадьба в доме жениха) рассматриваются в одном цикле зрелости.

Системное восстановление картины жизни в обрядовом творчестве от дородового периода до ухода человека в иной мир и становления духом предков - актуальная задача в науке, обращающейся к исторической памяти народа. Она отвечает возросшему интересу к истинно народным ценностям, к традиционным нормам поведения человека в мире. Раскрытие идейной специфики, художественного мира обрядового творчества в неразрывной причинно-следственной обусловленности с архаичными верованиями, культами предполагает также наиболее полное освещение генетических истоков поэтики обрядовых жанров. Актуальность системного исследования семейно-бытового обрядового фольклора как комплекса вызвана необходимостью восстановления этнических механизмов обеспечения устойчивости человека в мире, вопросами изучения художественной картины мира и природы в идеалах народа.

Правомерно для докторской диссертации предпринимаемое изучение семейно-бытового обрядового фольклора как комплекса с охватом человеческой жизни в знаковых (ритуальных), этапных формах в целом и в раздельности, освещение специфики поэтического репертуара, раскрытие его художественных особенностей во взаимосвязи различных компонентов (верования, культы, слово, действо, частично мелос) с обозначением некоторых региональных различий и сходств, с характеристикой функциональных, дидактических особенностей и историко-этнографических реалий.

Научные достижения в освещении семейно-бытовой обрядовой фольклорной культуры в перспективе послужат разработке важных мер по сохранению традиционных норм и правил поведения человека, позволят раскрыть на примере обрядотворчества замечательный памятник народной поэзии.

Объектом исследования являются семейно-бытовой обрядовый фольклор башкир, три формы празднеств, санкционирующих основные этапы перехода человека из одного возрастного статуса в другой. Три формы туй (свадьбы) - Колыбельная (Родинная), Бракосочетания и Погребальная (Проводы человека в вечную обитель) в их идеологическом, фольклорно-поэтическом, этнографическом, структурно-композиционном, игровом, функциональном единстве и хронологии. Представления башкир о Человеке, о цикличности жизни, имеющие смыслонесущее, сюжетообразующее значение в формировании семейно-бытового фольклора.

Предмет диссертационного исследования - семантическое, поэтико-художественное своеобразие башкирского обрядового фольклора башкир; мифологические, культово-магические, религиозные воззрения, ритуализованные в функциональные действа; идейно-тематическое и функциональное единство обрядовых действ семейного значения с их поэтическими текстами; состав и художественные особенности основных жанров башкирского обрядового фольклора; специфика системы обрядовой социализации индивида.

Цель и задачи исследования ~ комплексное изучение жанров башкирского обрядового фольклора, раскрытие специфики природы словесно-поэтического репертуара во взаимосвязи и взаимообусловленности с функциональными действиями, а также с древними верованиями. С учетом поставленной цели решались следующие задачи:

- выявить историко-генетические, культово-магические истоки башкирского семейно-бытового обрядового творчества, определить функции, место, роль йола (обряда) в жизни человека, в системе традиционной культуры;

- восстановить традиционную модель семейно-бытового обрядового фольклора и установить наиболее полный состав жанров и жанровых форм, осветить специфику поэтизации быта, функциональную соотнесенность обрядовых слов, действ, напевов;

- показать типологичность башкирской семейно-бытовой обрядовой культуры в системе аналогичных традиций различных народов и выявить ее специфику и локальные черты; обозначить некоторые особенности обрядового фольклора башкирского народа в свете его современных трансформаций;

- реконструировать трехступенчатый семейно-бытовой обрядовый фольклор в наиболее полной идеологической, художественной, функциональной, структурной и словесной целостности, сохраняющейся в фольклорной памяти народа, привлекая архивные, опубликованные, а также выявленные соискателем фактические материалы, представленные в своем большинстве.

Системное восстановление и исследование башкирского семейно-бытового обрядового творчества, выявление и анализ историко-генетических, семантических, поэтико-художественных особенностей жанров - многопрофильная и сложная задача. Учитывая неразработанность проблемы, концептуальную новизну, а также и синтез этнографических и фольклористических дисциплин, определяются и границы исследуемых проблем. Вопросы же выявления и изучения этнических групп, развернутый филологический анализ только словесных жанров и жанровых форм еще в будущем.

Методологические и теоретические основы исследования. Семейно-бытовой обрядовый фольклор рассматривается в эволюции и диалектической взаимосвязи с историческими, экономическими, культурными изменениями, рассматривается как свод бытовой и духовной жизни башкирского народа с учетом региональных различий, как школа народной традиционной культуры,охватывающая явления разновременного характера, как сложный полисемантический текст с локальными, поэтико-словесными исполнительскими различиями. Методологической основой исследования является историкои этнографический принцип изучения обрядового фольклора. Учитывая сложную синкретичную природу освещаемого материала, применялись ретроспективный, сравнительный и аналитический подходы.

Исследование обрядового фольклора предполагает особый подход, учитывающий не только филологический, но и семантический, функциональный, мифологический, историко-этнографический, философский, педагогический аспекты вопроса.

Термин фольклор претерпел длительную эволюцию - от понятий «простонародная старина», «народные традиции», «народное творчество» до «совокупности народного знания». Мы придерживаемся метода системного изучения обрядового фольклора в рамках широкого значения фольклора «как комплекса словесных, словесно-музыкальных, музыкально-хореографических, игровых и драматических видов народного творчества», а также и в узком значении -- как «искусства слова и народной литературы» [Восточно-славянский фольклор, 1993, с. 377378]. Обрядовый фольклор как синкретичное творчество обнаруживает в себе все специфические признаки народного творчества -«коллективность творческого процесса как диалектическое единство индивидуального и массового творчества, традиционность, нефиксированные формы передачи произведений, вариативность, полиэлементность, полифункциональность» [Там же, с. 378]. Обряд как фольклорный факт был обозначен на совещании при ЮНЕСКО правительственных экспертов по сохранению фольклора (Париж, 1 марта, 1985 г.): «Фольклор - это коллективное и основанное на традициях творчество групп или индивидуумов. Его формы включают язык, устную литературу, музыку, танцы, игры, мифологию, обряды, обычаи, ремесла, архитектуру и другие виды художественного творчества» [Там же, с. 377-378].

В ходе работы над проблемой были использованы следующие методы собирания и систематизирования фактического материала:

- проведен целенаправленный опрос, охватывающий многоаспектные стороны жизни народа: мировоззрение, верования, быт, словесное, музыкальное и прикладное творчество; зафиксированы знания по народному (обычному) праву, медицине (также нетрадиционной), культуре одежды, пищи, утвари, игр и т.д. впервые составлены сводные описания обрядовых комплексов, зафиксированы ранее труднодоступные образцы обрядового фольклора;

- командировочное и экспедиционное изучение башкирского природоведческого, семейно-бытового, лечебно-магического и хореографического обрядового фольклора (более 25 выездов);

- при составлении описаний обрядов учитывались, фиксировались вербальный, акциональный, предметный, персональный, цвето-числовой, пространственно-временной, игровой, мелосный категории, - непосредственно обуславливающие синкретичную художественную целостность, многосоставность обрядового комплекса.

Теоретическая значимость и научная новизна исследования.

Впервые в башкирской фольклористической науке поставлена и освещена проблема комплексного исследования семейного обрядового фольклора, всей системы половозрастных торжеств, посвященных обрядовой организации человеческой жизни; устанавливается и системно исследуется хронология жизни человека, охватывая мировоззренческий, словесно-поэтический, этнографический, религиозный пласты; освещается причинно-следственная и мифо-ритуальная связь, обусловившая специфику обрядотворчества;

- выяснены особенности истоков развития мифопоэтики башкирского семейно-бытового обрядового фольклора; освещены пути трансформации мировоззренческих, этнографических компонентов в фольклорные, эволюция языческого в эстетическое, магического в словесно-поэтическое, а также фиксируется совместимость участия и взаимодействия различных религиозных верований (язычество, тенгрианство, ислам) в одной системе обрядового творчества; выявлены и исследованы особенности материнской (женской), эротической и плодородной символики в обрядовом фольклоре;

- впервые введены в научный оборот новые и редкие (ранее труднодоступные) образцы семейно-бытовых обрядовых действ и словесных форм; с точки зрения генетической фольклорной памяти обозначена их роль и значение в системе обрядов, а также произведен поэтико-художественный анализ жанров, составлено «Приложение» к диссертации - «Образцы поэтического репертуара трех форм туй»;

- реконструирована наиболее полная система народной семейно-бытовой обрядовой терминологии, указаны типологические, локальные, региональные признаки, составлен «Словарь народной терминологии по семейно-бытовому обрядовому фольклору».

Основные положения, выносимые на защиту:

- идеологическую, функциональную, художественно-эстетическую, а также словесно-поэтическую основу башкирского семейно-бытового обрядового фольклора составляет триединый комплекс ее туй - трех свадеб, посвященных санкционированию человеческой жизни (от внутриутробного периода до ухода в мир иной); семейный обрядовый фольклор ( в единстве мифов, верований, культов, действ, слов, напевов) приобретает функции регламентирования переходов человека из одного статуса в другой, социологизации индивида, а также санционирования половозрастных периодов, а также и норм обережения; в нем формируются и проецируются нормы эстетизации действительности и поэтического изображения картины мира, Природы, идеалов народа о Человеке и его жизни;

- самобытный, яркий в своем национальном колорите словеснопоэтический репертуар многосоставного башкирского семейноу бытового обрядового фольклора представляет собой целостную' систему различных жанров, каждый из которых располагает функциональной, идейно-художественной самостоятельностью, а также автономной системой поэтизации действительности, эмоционально-экспрессивной выразительностью, игровой, драматургической спецификой исполнения;

- поэтико-стилевая, художественно-образная специфика башкирской семейно-бытовой обрядовой словесности обнаруживается в выраженной устойчивости архаической мировоззренческой символики, бытоописательности, стихотворной повествовательности; выразительная и глубокая художественная образность обусловлена слиянием мира природы, предметов с миром человеческих переживаний, акцентированным эстетическим выделением знаковых признаков быта, окружающей среды, иносказательностью, понятийностью образов;

- репертуар семейно-бытового обрядового фольклора имеет две группы жанров: к первой относятся яркие в художественном отношении жанры, где преобладает поэтичность, образность (погребальные и свадебные причитания, благопожелания, колыбельные и пазушные песни, а также мунаджаты); ко второй группе относятся жанры, в которых превалируют магизм, понятийность в ущерб поэтичности, тавтологичность слова и действа (заговоры, заклинания, приговоры, семантичные формулы-клише и изречения, функциональные речитации); жанры объединяет эстетическая выразительность и оригинальность метафор, аллегорий, эпитетов, параллелизмов, а также такие приемы стихотворства, как повторы опорных слов, форму льность, темпоритмическая соразмерность стиха, напева и действа;

- многогранность, процессуа льность, драматургичность и художественно-стилевое многообразие обрядового фольклора связаны с ролевой дифференциацией как персонажей, так и исполнителей: повитух, знахарок, сватов, дружек, снох, аксакалов, жениха, невесты, родителей, мулл, молитвословцев, мастеров религиозных песнопений;

- обрядотворчество является не только уникальным художественным памятником народной культуры, но и инструментом гармоничного жизневе дения, механизмом, обеспечивающим устойчивость этноса во времени и пространстве;

Апробация работы. Основные положения исследуемой темы были опубликованы в более пятидесяти двух работах, в том числе в двух монографиях «Башкирский свадебно-обрядовый фольклор» (Уфа, 1994. - 188 с.) и "Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа" (Уфа, 1998. - 293 е.). Издано пособие для учителей «Мин -- тэбигэт балаЬы» («Я - дитя Природы») Уфа: «Китап», 2001 г. -- 73 с.

В многотомной серии «Баштсорт халык ижады» («Башкирское народное творчество» в сосоставительстве с А. М. Сулеймановым выпущен том «Обрядовый фольклор» (Уфа, 1995 - 556 е.), а также сборник «Баштсорт халытс йола уйындары» («Башкирские народные обрядовые игры»), авт. предисл. Р. А. Султангареева, сосоставитель А. М. Сулейманов (Уфа, 1997.- 118 е.).

Основные выводы исследования были представлены в 28 докладах, прочитанных на международных, всесоюзных, всероссийских, республиканских и зональных конференциях, проходивших в Москве (1993, 2000), Махачкале (1991), Горно-Алтайске (1995), Якутске (1992, 2000), Казани (1992), Стерлитамаке (1999), Баку (1999), Магасе (2000), Алма-Ате (2000), Челябинске (2001), Нальчике (2001), Уфе (1989-2002); научно-методические аспекты исследования представлены более чем в 70 выступлениях-докладах, прочитанных на семинарах учителей, работников культуры и ЗАГСов в городах и районах Республики Башкортостан и за ее пределами.

Практическое значение исследования состоит в том, что его результаты могут быть применены при разработке теории и истории фольклора, при подготовке научных сводов по народному творчеству, являться научно-теоретической основой для сохранения норм народного традиционного обрядового воспитания и обучения в школах, вузах, в специальных учебных заведениях. Исследовательские достижения смогут оказать помощь этнографам, историкам, юристам, психологам, музыковедам в их научных изысканиях, а также художественным руководителям творческих коллективов, бюро ЗАГСов при проведении актов регистрации брака, рождения и при проведении обрядовых празднеств.

Министерством культуры Республики Башкортостан книги «Башкирский свадебно-обрядовый фольклор» (1994 г.), «Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа» (1998 г.), а также сборники «Зиины» (1995 г.), «Башкирские народные обрядовые игры» (1997 г.) рекомендованы в качестве пособий для научно-теоретического осмысления традиционной культуры и воспроизведения ее в просветительской, пропагандистской и постановочной работах.

Диссертация обсуждена и одобрена на заседании отдела фольклора и искусства ИИЯЛ УНЦ РАН с участием специалистов из отделов литературы и этнографии.

Структура диссертационной работы. Диссертационное исследование включает введение, историографию проблемы, три главы, заключение, список использованной литературы, а также Приложение, которое включает «Словарь народной терминологии по семейно-бытовому обрядовому фольклору» и «Образцы поэтического репертуара трех форм туй».

Заключение:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Жизнь (возраст, труд, эмоции, поведение в целом) человека у башкир организовывалась, регламентировалась йола. Башкирский йо-ла- понятие более широкое, чем обряд, обычай. Уходящий корнями в глубокую древность, йола совершенствовался как институт социальных прав, здравоохранительных, этикетных, а также художественных и творческих норм развития человеческого общества. На основе анализа большого арсенала выявленного нами фактического материала, а также обобщив научно-теоретические, источниковые сведения, мы пришли к следующим заключениям. Обрядовые нормы это не только памятники старины или надстроечные явления, но и необходимо важные компоненты регламентирования жизни общества, людей, природы в целом. Жизнь человека организовывалась обрядом и приобретала через него социальную ценность. Обряд представляется упорядоченной системой этнопедагогических, здравоохранительных, социализирующих норм поведения во имя поддерживания всеобщей гармонии. Йола санкционировал жизнь Человека и только в рамках йола жизнь осмысливалась предками духовно и материально. «Без ритуала нет и события. Событие существует лишь постольку, поскольку оно воплощено в ритуале» [Байбурин, 1992. с.72.].

Архаичные реалии, верования, бытовые нормы жизни, а также категории времени, пространства, цвета, числа,слов, действ, предметов и т.д. (уже по факту своего наличия имевшие в первобытную эпоху магическое значение и силу) за время многовековой фольклоризации обусловили возникновение и формирование уникального, сложного и яркого образца народной культуры и искусства. Башкирский семейно-бытовой обрядовый фольклор представляет собой одновременно и институт жизневедения, а также и своеобразный памятник национального языка, образной мысли и идеалов о жизни. В нем глубоко системно отображены закономерности развития народной истории, человеческих прав, а также норм художественного творчества, представлена многогранная этническая картина мира.

Генетические, идеологические истоки семейно-бытового фольклора восходят к древнейшему явлению в мировоззренческой сфере - к культу Человека. Почитание Человека человеком, легшее в основу семейно-бытового фольклора, обусловило идейно-художественную направленность словесного поэтического репертуара, функциональную специфику эпизодов. Нами установлено, что в своем многомерном значении йола представляет собой понятие, синонимичное нравственности, духовности. В такой взаимообусловленности обнаруживаются основные эстетические, функциональные особенности семейно-бытового обрядового фольклора- идеализация человека и человеческого (песни, такмаки, благопожелания), поэтизация прихода человека и ухода от жизни (свадебные, погребальные причитания, мунаджаты, колыбельные песни), а также дидактизм констатации переходных обрядов.

Йола как закон природы санкционировал жизнь (рождение, взросление, смерть), обусловив формирование единой системы обрядотворчества трех туй -- трех свадеб в жизни человека. Фольклористическое, историко-этнографическое изучение обрядового фольклора позволило раскрыть человеческую жизнь как материально существующую, организованную в конкретной периодизации, включающей обережные, воспитательные , а также санкционирующие статус человека меры. Человеческая жизнь, организованная в трех формах туй, подчинялась периодизации, обусловленной половозрастными, социальными изменениями, корректировалась законами этики, морали общества. Переходы из одного половозрастного периода в другой констатировались обрядовыми нормами, словесно-поэтическим комплексом.

В эпическом, сказочном, легендарном народном творчестве запечатлен архетип йола как первородного механизма жизневедения.

Жизнь культурного героя (титана, батыра), не подчиняющаяся традиционным физиологическим законам периодизации, как выявлено нами, также регламентируется народным обрядом. В таком сопоставительном контексте выявилась закононесутцая суть йола, организующего хаос в миропорядок, регулирующего жизнь человека.

Человек в обряде выполняет заданное традиционное действо, выступает и как участник, и как исполнитель, и как учитель. Процессуальность, драматургичность, а также многообразие жанрового репертуара обрядового фольклора обусловлены обрядовой ролью повитух, снох, родителей, жениха и невесты, причитальщиц, аксакалов, мулл. В этой связи функционально- стилевые, исполнительские, а также поэтические нормы и формы различных жанров обрядового фольклора обнаруживают сложный синтез традиционного и импровизационного, практического и эстетического, условного и реального начал.

В ходе работы над проблемой путем целенаправленного, методологически выстроенного опроса нами выявлен многосоставный жанровый репертуар семейно- бытового обрядового фольклора башкир. На основе систематизации материалов и произведенного анализа жанров и жанровых форм мы пришли к заключению о том, что поэтический репертуар трех форм туй, посвященный социализации человеческой жизни (от зачатия ребенка до ухода в иной мир), представляет собой многомерный текст, где в логической и семантической связи взаимодействуют самые различные категории (время, пространство, число, цвет, предмет), идеологические стереотипы (культы, верования, архаичные реалии), а также приемы художественно-изобразительного отображения действительности. В реконструированный нами словесно-поэтический репертуар входят такие жанры как благопожелания (алгыш, телэк), заговоры (арбау?ар), колыбельные песни (бишек йыр?ары), свадебные причитания (сецлэу), погребальные причитания (Ььгктау), песнопения яр-яр (йэр-йэр эйтеу), пазушные песни, такмаки (частушки), мунаджаты (менэжэттэр), завещания (васыяттар) и жанровые формы как семантичные диалоги (эйтеш), приговоры (эйтем), иносказания (кинэйэле Ьу?), заклинания, присказки (эйтемсэ), речитации (Иаматстар). Установлено, что специфичны те жанры (или формы), которые в зависимости от цели и функций обряда могут менять тематику, направленность и содержание, впоследствии применяться при различных действах. Это приговоры, песни, благопожелания, речитации, такмаки, иносказания. Различаются такие жанры, которые имеют принадлежность только к одному специальному действу, имеют обрядовую закрепленность (во времени, месте, способе исполнения). Эти жанры функционально, идейно-тематически однозначны. Устойчивая тематика и содержание, магизм, функциональная принадлежность и специальный напев этих жанров (родовые заклинания, колыбельные песни, свадебные и погребальные причитания, мунаджаты смерти, магические формулы-присказки) указывают на очень древние истоки их возникновения.

Систематизация редкостных материалов, реконструкция утерянных эпизодов (с последующим уточнением обрядовой хронологии) позволили нам воссоздать наиболее полный, системный традиционный комплекс башкирского семейно- бытового обрядового фольклора. Основными идеологическими стереотипами комплекса нами выделены культы плодородия, Природы, предков, старшинства, матери, любви и ребенка, предопределившие художественно-поэтическую, символико- образную специфику фольклора.

В ходе исследования нами установлено, что семейно- бытовой обрядовый фольклор- это самый сложный тип отображения действительности в силу первородной неразрывной связи с сакральными действами, архаичными верованиями и реалиями, которые в последующей трансформации обусловили яркий национальный колорит, своеобразие поэтики. Освещение и раскрытие особенностей такой целостной, многогранной и сложной системы, где слово, действо, напев, а также мантика, символика обнаруживают логически неразрывную взаимосвязь и взаимозависимость, предопределили применение генетического, семантического, функционального и поэтического анализов. Многоаспектностью исследовательского подхода нам удалось установить наиболее объективные представления о природе жанров, а также осветить закономерности формирования, развития средств художественного изображения в обрядотворчестве. Таковы, например, банные речитации, заговоры повитухи, колыбельные песни, благопожелания, в которых сравнения, метафоры, аллегории имеют ярко выраженную тотемическую (дитя волка, дитя медведя), природопоклонческую (будь крепким 1 как дуб, будь зорким как сокол), плодородную (как перепелка будь плодовитой) символики; художественные образы обнаруживают глубокую понятийность, обусловленную трансформацией народных верований, знаний, примет, а также культов ( пещер, предков, земной почвы, матери, и т.д.). Яркими и значительными особенностями башкирского семейно- бытового обрядового фольклора явились устойчивость архаической символики (природопоклонческая, эротическая, женская, предметная и т.д.), антропологизм средств поэтизации, а также функциональная закрепленность действ и слов, логическая взаимосвязь и взаимозависимость эпизодов, интонационная информативность напевов.

Вербальный компонент представляется как школа языка, речи, культуры выражения мысли в силу того, что обряд регулировал цену и меру применения слова. Магическое слово в обряде действует как кузница самосознания индивида, оно приближает желаемое, объясняет или усиливает эффект действа, поучает жизни: отсюда в обрядовой поэзии сочетание заговорно-заклинательных, поэтико-эстетических и дидактических мотивов. Синкретность слова и действа, единство этих компонентов и соотносимость друг с другом обусловили устойчивое сохранение в памяти народа жанров в их функциональном значении и применении. Так, при купании ребенка, укачивании его в колыбели, приветствии первых шагов произносятся пожелания, заклинания, имеющие непосредственное отношение только к этим действам; при проводах невесты, ряжениях исполняются только сенляу и теляк (благопожелания); возле покойного произносятся мунаджаты смерти, причитания - хыктау.

Обрядовый фольклор представляется первичной школой обобщения и осмысления мифов, архаичных верований, знаний с последующей их художественной импровизацией.

Нами выявлены истоки идеализации Человека, восходящие к культу Любви. Эротическая символика обусловила тематические, идейно-эстетические особенности и жизнетворную эмоционально-экспрессивную интонацию жанрового репертуара, активное применение средств поэтизации (метафоры, сравнения, аллегории), а также специфику действ (символика эротизма присутствует в свадебных играх, поисках пропавшей «телки», в погонях за девушкой, в увеселениях, ряжениях, в преподнесении фигурки фаллоса жениху в брачную ночь) и т.д. Восходящий к глубоко архаичным традициям первобытного эротизма, культ любви, симпатии прочитывается почти во всех эпизодах как семейно-бытовых, так и природопоклонческих обрядов. Тема первобытного эротизма и его символики в башкирском обрядовом фольклоре предполагает стать проблемой особых исследований.

В ходе исследования установлено особо важное место женской символики в обрядовом фольклоре. Женщина, как воспроизводитель жизни, богиня плодородия, почитаемая на уровне Земли, Воды, в обрядовой культуре заняла центральное место: она и участница, и героиня, и исполнительница. Невесту готовят, наряжают, заботятся о ней как о божестве: она ведет себя и как богиня, и как жертва. Почти все действа в обрядах производятся женщинами (по прошествии детородного возраста она действует в обрядах наравне с мужчинами).

Фольклорно-художественное воспроизведение идеала женщины в благопожеланиях невесте, в восхвалениях и оплакиваниях невесты занимает заметную доминанту по сравнению с текстами, посвященными жениху. Думается, в этой тенденции проявился почти не корректируемый сменой эпох культ Женщины-матери, а также обозначился этикет, соблюдаемый патриархальной эпохой в целях сохранения своего благополучия.

В ходе исследования проблемы нами выявлены основные особенности поэтики башкирского семейно-бытового обрядового фольклора. Слово в обряде пересказывает событие в условном, образном и иносказательном стиле, в результате чего создается картина особого времени, пространства с обрядовым содержанием. Быт, функциональные действа эстетизируются путем их иллюстрации, семантического описания с выделением наиболее значительных признаков. Бытописание, подобное пересказу, обуславливает специфику, выразительность, красоту поэтического образа, использ.уя повторы слов. «Суплэм-суплэм генэ шаршауымды, ТСор тиЬэц дэ -кормам, инэкэй» (Занавеску из ниток-ниточек подобранную, тканую, не занавешу я, маменька), -- сетует невеста. Или же: «черные-черные глаза ее слезятся», «такия, расшитая бусами-бусами, висит уже на ивушке» и т.д.; черные тучи над ней символизируют не столько приближение дождя, сколько приход жениха (здесь описание действует как символика).

Параллелизмы (психологические, символические, семантические) восходят к оживлению природных сил, предметов, а также к неразделению мира Человека от мира Природы: «Гнется ива вдоль берега, также гнется от печали моя душа», «Каменная мельница не расколется, Каменное сердце у матери моей -- Она не расплачется»; в погребальном причитании: «Ты был Солнцем на небе нашем, ты был Луною на небе нашем.». Идея единства человека и природы запечатлелась в формулах жизнестойкости («Как дуб, будь крепким!»), красоты и чистоты («Будь как текущая вода!»), чести («Пусть стан твой будет крепким, а страна будет сильной»).

Иносказание, как одна из форм фольклорной поэтики, основывается на верованиях в ритуальную фикцию, в магическую силу слова. Практические цели обережения, сохранения себя в окружающей среде формулируются в яркие узнаваемые образы (ты -- огонь, а я -- уголь; она -- птаха, он - охотник и т.д.). Бинарные образные оппозиции в этих примерах подразумевают противопоставления чужих сторон во имя союза, вместе с тем, утаивая реальных прототипов (жених, невеста), несут обережные функции. В приговорах брачного соития с эротической символикой подобные формулы бинарных противопоставлений действуют в семантике союза, соединения: «Один - шелк, другая - позумент, Сплелись вы навечно».

Темпоритм фольклорного стиха гармоничен с динамикой событий, действ, которые исполняются и изображаются. Так, плачу соответствует размеренный, напевный стиль причитания; раскачиваниям, играм или размахиваниям веника в купаниях в бане ребенка соответствуют четырех-пятисложные строфы скандирующего характера. Повторы слов, формул «пусть будет!» действуют как утверждение желаемого, усиливают воздействие слова. Формульность, каноничность фраз, изречений обусловлены более устойчивым сохранением в них магических элементов обращений, молений.

Применение художественных средств зависит от идейного, функционального назначения обрядов и действ. В заклинаниях (банных, родовых) применяемы обращения, моления и просьбы; в обругиваниях жениха традиционны отрицательные сравнения, гротески; в восхвалениях невесты характерны метафоры, сравнения, в причитаниях доминируют описания чувств, применение параллелизмов, эпитетов и т. д. Вместе с тем, те же поэтические средства в зависимости от функций действ могут применяться в другом качестве (эпитет для высмеивания свата, эпитет для идеализации девушки, гипербола для создания комического образа свата); иносказание в сватовстве имеет цели обережения, а также обмана злых сил, а в брачном эпизоде первой ночи имеет значение, усиливающее производительные силы; метафора в родовых заговорах имеет цели достижения желаемого, в причитании - усиления эмоционально-экспрессивного воздействия.

Эмоционально-экспрессивная интонация эпизода влияет на темпоритмическое, композиционно-структурное строение текстов: семи-восьмисложный стих действует как в причитаниях, так и в благопожеланиях (стиль исполнения зависит от характера действ). Ритмическая организация текста также обнаруживает зависимость от идеи, темы, функций обряда (заклинательная, скандирующая манера заговоров). Тирадность, построчная или дактилическая рифмы констатируют волевое, повелительное участие слова, усиливают морализующее начало в благопожеланиях. Такой же тирадный строй стиха применяется в колыбельных песнях в целях усиления убаюкивающей, успокаивающей семантики.

В исследовании мы особо акцентируем тот факт, что выяснение историко- этнографических, культовых истоков фольклорных фактов является первым условием расшифровки первородной сути и значения обрядового слова, действия, а также последующего освещения специфики поэзии. В результате такого анализа установлены идейно-художественные, семантические особенности семейно-бытового обрядового фольклора, по сути являющегося традиционно-универсальной формой культуры для всех этнических групп башкир. Башкирский семейно- бытовой обрядовый фольклор реконструирован нами в традиционной общенациональной символике. Сугубо филологический анализ жанров с выделением функциональных концептов, поэтических стереотипов, вариаций, а также с выявлением региональных, локальных особенностей обрядового фольклора, и т.д. - это предметы будущих исследований.

Поэтический репертуар погребально-поминального обряда обнаруживает более всего фольклоризацию религиозных исламских знаний, коранических сказаний, нежели исконно- традиционные, стилевые особенности народного творчества. Выявленный нами словесный репертуар (функциональные диалоги, приветы, всегласные санкционирования и утверждения хорошего человека, вести «с того света» и т.д.) обнаруживает драматургичность и инсценировочный характер, стиль погребального фольклора. Мы допускаем, что погребальные причитания хыктау, являясь исконно-народным жанром поэзии скорби, обнаруживают древние эпические корни происхождения, связанные с кубаирами, а также имеют специфичную систему поэтизации, глубоко драматичные эмоционально-экспрессивные интонационные особенности, восходящие к архаичным традициям оплакивания умерших. Мунаджат, вошедший в репертуар погребально-поминального обряда в более поздний период, представляет собой жанр, в котором фольклоризованы исламские знания о потусторонней жизни, смерти, о человеческой вере-иман как об основном показателе человеческой духовности.

Компонент напева, мелодии обрядового фольклорного творчества - малоизученная область науки. При фрагментарном изучении мелоса обряда мы установили, что обнаруживая большую устойчивость ко всякого рода изменениям, нежели вербальный компонент, обрядовый мелос располагает звукорядом, сохраняющим магизм, архаизм, а также информативность интонаций. По наличию мелодий жанровый репертуар делится на несколько групп: напевно-речитативные (благопожелания, заклинания, приговоры), напевные (причитания, песни, мунаджаты смерти, колыбельные и пазушные песни) и речитативные (заговоры, диалоги, формулы торга и т.д.). Особо интонируются словесные синтагмы, формулы, императивные обращения: их различает наличие скандирований, а также темпоритмические, интонационные выделения слов в общей атмосфере обрядового комплекса. Восклицательная интонация присуща пожеланиям, заклинаниям, а плачевая - причитаниям, мунаджатам смерти, лирико-утвердительная - песням-диалогам и благопожеланиям.

Таким образом, мы подчеркиваем, что башкирский семейно-бытовой обрядовый фольклор представляет собой сложный институт человековедения, а также яркое, самобытное национальное достояние. Изучение его различных частей в целом предполагает раскрытие движущих сил народной духовности, нравственности. Это в свою очередь, предопределило обнаружение и возрождение защитных механизмов этноса, его устойчивости во времени и пространстве.

Традиционная обрядовая культура находится на стадии возрождения применительно ко времени. Процесс этот обуславливается и пересмотром исторических, религиозных, духовных ценностей, целенаправленной деятельностью по возрождению истинно национальной культуры, преданной забвению механическими нововведениями. Возрождение обрядовой культуры имеет тенденции развиваться под руководством реального, научного осмысления и профессиональной организации. Стихийное обращение к прошлому, внедрение в обрядовую практику различных действ без учета основного идейного смысла, символики и функции слов могут привести к еще большим ошибкам и потерям. Необходимо учитывать эстетические, художественные, идейно-функциональные ценности обрядового творчества, сообразные времени, духовному уровню общества. Сохраняя свою положительную символику, продолжают бытовать такие, например, обряды как имянаречения, традиции проведения торжеств по случаю рождения ребенка («бэбэй сэйе»), сеннэттуй (свадьба в честь обрезания), а также хождения невесты к источнику Воды и ритуальные поклоны, приготовления обрядовой пищи, отдаривания гостей рукоделиями невесты, испытания ума жениха и т.д.

Привлечение религиозных, психологических, медицинских, исторических достижений современности в области изучения Человека, Духа позволило выявить суть обряда как реально действующего механизма самоопределения личности. Обрядовая модель в единстве слова, действа, идей, напевов, эмоций представляется нами как психологическая и философская модель благополучия, устойчивости человека и общества в макрокосме в целом. Социализация человека, производимая в системе истинно народных норм поведения, этикета и духовных ценностей, отвечает актуальным задачам подвижничества по совершенствованию, улучшению морального облика человека, укрепления его духа и знаний. В этой связи выявленная и исследованная нами категория человеческого права и ценностности его в праве «Кеше хатсы» представляет одну из самых значимых по разработанности сфер в семейно-бытовом обрядовом фольклоре. Категории прав и норм, запретов и разрешений, дозволений и наказаний, поощрения и осуждения разработаны в обряде тысячелетними поисками и находками народа, а потому и являлись за многолетние войны, беды и восстания защитными механизмами от полного исчезновения народа.

Обычное право, как специальная область науки, принципиально и концептуально имеет возможности обращаться к обрядовым знаниям, ценностям в свете использования их в совершенствовании конституционных норм. Вместе с тем, целесообразно грамотное вычленение из обрядовой культуры этноса те механизмы, которые были и могут служить моделями защиты и развития народа на современном этапе, потому как обрядовая модель каждой нации выкристаллизовывает в себе присущие только своему творцу ценности духовного, конституционного уровня.

Список литературы:

1. Абдуллаев Б. А. Азербайджанский обрядовый фольклор и его поэтика. Баку. «Элм» - 1990. - 214 с.

2. Абрамзон С. М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Л.: Наука, 1971. - 403 с.

3. Абрамзон С. М. Рождение и детство киргизского ребенка. Из обычаев и обрядов тянь-шанских киргизов // СМАЭ.-Л., 1949. Т. XII. - С. 78-138.

4. Абылкасимов Б. Ш. Некоторые наблюдения над эпитетами жанра толгау // Изв. АН КазССР. Сер. филол. 1980. - № 3. - С. 59-67.

5. Абылкасимов Б.Ш. Формульный характер стиля в жанре толгау // Известия Акад. Наук Каз. ССР. Сер. филол. Алма-Ата. - 1980. -С. 56-64.

6. Аджиев М. Полынь половецкого поля. М., 1994. -- 349 с.

7. Аджиев М. Кипчаки. Древняя история тюрков и Великой степи. -М., 1999. 175 с.

8. Азаров А. И. Основные этапы социализации детей у народов Северо-Западной Меланезии // Этнография детства: Традиционные методы воспитания детей у народов Австралии, Океании и Меланезии. -- М, 1992.

9. Акатаев С. Н. К пережиткам культа Тэнгри у казахов // Изв. АН КазССР. Сер. обществ, науки. 1984. - № 2. - С. 40-48.

10. Акцорин В. А. Мировоззренческие представления финно-угорских народов по данным фольклора // Современные проблемы развития марийского фольклора и искусства. Йошкар-Ола, 1994. -- С. 5-19.

11. Александров А., Лобанов С. Заметки из путешествий по Дагестану // Этнографическое обозрение. -- 1910. № 1/2.

12. Алексеев Н. А. Ранние формы религий тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск, 1980. - 317 с.

13. Алексеев Н. А. Традиционные религиозные верования якутов в XIX нач. XX вв. - Новосибирск, 1975. - 99 с.

14. А лекторов А. Е. Башкиры: этнографический очерк // Оренбургский листок. 1885. - № 48--52.

15. Алманов А. К вопросу о жанровом своеобразии свадебной поэзии тюркоязычных народов // Изв. АН Респ. Казахстан. Сер. филол. -1992. № 2. - С. 58-68.

16. Амантай Е Ьайланма эдэр?эр. ©фе, 1960. -- 179 с.

17. Андреев М. С. Таджики долины Хуф.: (Верховье Аму-Дарьи). -Сталинабад, 1953.

18. Аникин В. П. Пути и путы фольклористики в XX веке // Филол. науки. 1998. - № 2. - С. 3-14.

19. Антонова Е. В. Обряды и верования первобытных земледельцев Востока. М.: Наука, 1990. - 286 с.

20. Анучин В. И. Очерки шаманства у енисейских остяков / Сборник Музея антропологии и этнографии импер. Академии наук. Т. II. 2. СПб., 1914.

21. Анфертьев А. Н. Об историзме в изучении этнографических истоков фольклора. // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л., 1984. - С. 245-252.

22. Аргынбаев X. Свадьба и свадебные обряды у казахов в прошлом и настоящем // Сов. этнография. -- 1974. -- № 6. С. 59-77.

23. Аргынбаев X. А. Семейно-бытовые обряды казахов. Алма-Ата, 1973. - 127 с. (На каз. яз.).

24. Артеменко Е. Б. Народнопесенное текстообразование: принципы и приемы, функциональная специализация этих единиц // Фольклор в современном мире. М., 1991. - С. 67-77.

25. Артеменко Е. Б. Язык фольклора: в чем его своеобразие? // Живая старина. 1997. - № 4. - С. 3-6.

26. Асоян Ю.А. Реликты ранних представлений о природе в традиционной культуре бурят // Сов. этнография. 1990. - № 5. - С. 126*132.

27. Ахияров К. Ш. Народная педагогика и современная школа. -Уфа, 2000. 326 с.

28. Ахметшин Б. Г. Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала. Уфа, 2001. - 288 с.

29. Бабаева Н. С. Прижизненные поминки как пережиток ритуального убиения старых людей // Этнография в Таджикистане. -Душанбе, 1989. С. 98-109.

30. Бабикова Т. И. Специфика устьилимского свадебного обряда // Социально-культурные и этно-демографические вопросы истории Коми. Сыктывкар, 1997. - С. 116-123.

31. Баимов Р. Н. Восточная литература. Учебно--методическое пособие. Уфа, 1999. -165 с.

32. Баимов Р. Н. Зороастризм и зороастрийская литература // Яд-кяр. 2001. - № 3. - С. 3-12.

33. Байбурин А. К. О шаманско-поэтической функции волоса // Символизм по структуре текста. М., 1979.

34. Байбурин А. К. Ритуал: между биологическим и социальным // Фольклор и этнографическая действительность. СПб., 1992. - С. 18-- 19.

35. Байбурин А. К. Ритуал: свое и чужое // Фольклор и этнография.#

36. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. JL, 1990. - С. 3-16.

37. Байбурин А. К., Левинтон Г. А. К описанию организации пространства в восточнославянской свадьбе // Русский народный свадебный обряд. Л., 1978. - С. 89-105.

38. Байымов Б. С. Ал гармуньщ, эйт татсмагыц. 0фе, 1994. - 120 б. Балалар фольклоры / Те?., инеш hy? авт. И. F. Рэлэуетдинов; Те?. М.Э. Мэмбэтов, Р. Б. Ураксина. - 0фе. 1 кит. - 1994. - 158 б.

39. Бараг Л. Г. Об отношении башкирских волшебных сказок к русским.//Отражение межэтнических процессов в устной прозе. М.- 1979. С. 123-149.

40. Бараг Л. Г. Народные сказки, легенды, предания и были Башкирии. Уфа. - 1969. Подбор текстов, ред., вступ. ст. и премеч. Л. Барага. - Уфа, 1969. - 190 с.

41. Бараг Л. Г. Из репертуара современных сказочников. // Материалы и исследования по фольклору Башкирии и Урала.- Уфа, 1974. Вып. I. - С. 5-115.

42. Басаева К. Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX -- начало XX вв.). Новосибирск, 1980. - 224 е.: ил.

43. Башкирские богатырские сказки / Сост., вступ. ст. подгот. текстов и коммент. Барага Л. Г., Зарипова Н. Т. Уфа: Башкнигоиздат, 1986. -304 с.

44. Башкирские шежере / Сост., вступ. ст. и коммент. Р. Г. Кузеева.- Уфа: Башкнигоиздат, 1960. 304 с.

45. Башкирское народное творчество. Богатырские сказки /Сост. Н. Т. Зарипов; Вступ. ст., коммент. Л. Г. Барага и Н. Т. Зарипова. Уфа,1988. Т. 3. 380 с.

46. Башкирское народное творчество. Эпос / Сост., авт. вступ. ст. и коммент. Н. Т. Зарипов, M. М. Сагитов, А. М. Сулейманов. Уфа, 1987. Т. 1. - 541 е.: ил.