Синдром хронической усталости у одаренных детей

Детско-подростковая психиатрия

Размещено на http://www.allbest.ru/

42

3

СИНДРОМ ХРОНИЧЕСКОЙ УСТАЛОСТИ У ОДАРЕННЫХ ДЕТЕЙ

Д.Г. Тимерханов, Г.Г. Буторин

Челябинск, ГОУ ВПО Челябинский государственный педагогический университет

Резюме

Целью настоящего исследования являлось изучение особенностей проявления синдрома хронической усталости среди контингента так называемых одаренных детей. Методы. Все дети прошли полное клиническое, в том числе нейрофизиологическое и клинико-психологическое обследование. Исследование велось по специальным вопросникам, адаптированным на получение сведений от детей, родителей и учителей. Клинические методы включали оценки клинико-психопатологического и клинико-неврологического статусов. Результаты. Анализ результатов свидетельствует, что синдром хронической усталости в детском возрасте отличается рядом ключевых характеристик. В первую очередь к ним следует отнести нарушение социального функционирования и адаптации личности как в условиях макро-, так и микросреды. Изменения когнитивного функционирования, как правило, не достигают патологического уровня и в большей мере характеризуются снижением потенциала, длительности интеллектуальных усилий (вследствие повышенной истощаемости), а не их дефектом. Заключение. Полученные данные свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения феномена хронической усталости у детей, особенно тех, кого принято относить к категории одаренных. Очевидно, что ответы на многие нерешенные вопросы кроются в углубленных длительных исследованиях и совместных усилиях различных специалистов на каждом этапе работы.

адаптация личность одаренность хроническая усталость

Abstract

The purpose of the research was to study the displays of a syndrome of chronic fatique among a contingent of so-called gifted children. Methods. All children have passed full clinical, including neurophisiological and clinical-psychological inspection. Research was conducted under the special questionnaires adapted for reception of data from children, parents and teachers. Clinical methods included estimations of clinical-psychopathological and clinical-neurologic statuses. Results. The analysis of results testifies, that the syndrome of chronic fatigue at children's differs with a number of key characteristics. First of all, it is necessary to mention about bad social functioning and maladaptation of the person to bothn conditions macro-, and micro environment. Changes когнитивного functioning, as a rule, do not achieve a pathological level and in the greater measure are characterized by decrease in potential, duration of intellectual efforts, instead of their defect. Conclusion. Received data testify the necessity of the further studying a phenomenon of chronic fatigue at children, those who can be carried to a category gifted. It is obvious, that answers to many unresolved questions are covered in the profound long researches and joint efforts of various experts at each stage of work.

Введение

Несмотря на то что «синдром хронической усталости» в терминологическом пространстве психологии и психиатрии появился сравнительно недавно, он справедливо занял довольно прочные позиции в диагностическом поле. При этом было бы ошибкой считать, что такой диагноз появился в связи с совершенно новым расстройством, которого ранее не наблюдалось, а потому и не было термина для его обозначения. За неполные 20 лет разнообразие предложенных обозначений со всей очевидностью отразило противоречивость в понимании этиологии синдрома хронической усталости. Так, с середины 80-х гг. прошлого столетия в специальной литературе можно было встретить «поствирусный синдром» (Archer, 1987), «синдром дисфорического истощения» (Wilson, 1989), «синдром миалгического энцефаломиелита» (Dowsett, 1990), «эпидемическую нейромиастению» (Wessely, 1990) и, наконец, «синдром хронической усталости с иммунной дисфункцией» (Sandman, 1993). Начиная с 1993 г. количество исследований в данном направлении лавинообразно увеличивалось и, несмотря на то что все противоречия в понимании данного расстройства не были решены, в теории и практике утвердился определяющий его термин - «синдром хронической усталости» (СХУ). Такой диагноз знаменовал собой отказ от споров в отношении причин нарушения и осознание того, что лучше опираться на дескриптивное понятие, отражающее в большей мере клинический симптомокомплекс, чем этиологию. Данный прагматический подход оправдывался в первую очередь его полезностью в диагностическом и терапевтическом плане. Несмотря на то что до сих пор основное внимание уделяется вопросам эпидемиологии, а также сходства и различий проявлений СХУ у детей и взрослых, работы последних лет отражают и первые серьезные попытки разработать определенные критерии клинических проявлений и течения расстройства.

Следует отметить, что первоначально СХУ связывался исключительно со зрелым возрастом, и только к концу 90-х гг. появились работы, в которых указывалось на формирование такого расстройства и у детей. Вместе с тем масштабы исследований среди детского контингента значительно меньше, чем среди взрослых, а отсутствие единых подходов, терминологии и четких критериев изучения СХУ делает затруднительным, во всяком случае на современном этапе, серьезный сравнительный анализ даже уже существующих исследований.

Одной из первоочередных в настоящий момент представляется потребность в выработке стандартных критериев, специфичных для детского и подросткового возрастов, опираясь на которые было бы возможно провести методологически однотипные и сравнимые исследования. Но даже сейчас очевидна недостаточная проработанность вопросов влияния различных психологических проблем на клинические проявления СХУ: школьного обучения и семейного воспитания, а также манифестации и тяжести симптоматики. Именно такая информация необходима для осуществления ранней диагностики и эффективной терапии. Это особенно важно, так как период развертывания синдрома в детском и подростковом возрастах происходит значительно стремительнее, а влияние на личность разрушительнее, чем у взрослых (Marshal, 1998; Garalda, 2004). Некоторые авторы указывают на такую трудность диагностики СХУ в детском возрасте, как неспособность самих детей адекватно рассказать о своих переживаниях или симптомах, что также затрудняет идентификацию расстройства и его лечение. Нередко в этих случаях терапия становится настолько контрпродуктивной, что может привести к нарушениям школьной адаптации, контактов со сверстниками и соматизации существующих психологических проблем.

Характер манифестации и течения заболеваний в детском возрасте давно убедил исследователей в комплексности причин, когда можно выделить определенный вклад и биологических, и социальных, и психологических патогенных влияний (Ковалев В. В., 1979). Такая модель позволяет определить и отдифференцировать факторы риска от тех, которые катализируют течение расстройства или же являются первичными. Так, при соматических заболеваниях у детей могут отмечаться психологические проблемы, которые, с одной стороны, являются вторичными, с другой - существенно влияют на клиническую картину основного заболевания, а при неблагоприятных условиях и сами могут приобретать устойчивый характер. Например, ребенок, длительно отсутствовавший в школе по болезни, может испытывать трудности адаптации при возвращении, которая имеет все шансы укрепиться и стать ведущим нарушением, если ребенок сталкивается с непрофессиональным поведением педагога и непониманием ситуации в семье.

В связи с этим целью настоящего исследования являлось изучение особенностей проявления синдрома хронической усталости среди контингента так называемых одаренных детей.

Материал и методы

Вопрос психического здоровья одаренных детей не является новым. Мысль о том, что одаренные дети подвержены различным психическим нарушениям, высказывалась неоднократно, но до настоящего времени однозначного отношения к этому вопросу не определилось ни в психологической, ни в педагогической, ни в психиатрической литературе. Объяснение этому, видимо, следует искать, прежде всего, в том, что изучение одаренных детей до сих пор не носит комплексного, полидисциплинарного характера, а инструментарий исследований не унифицирован. Вследствие этого результаты, полученные различными специалистами, оказываются малосравнимыми. Более того, само понятие «одаренная личность», используемое психиатрами, психологами и педагогами, в силу нечеткости оценочных подходов охватывает состояния от просто высокой нормы до высоких показателей одаренности и таланта. Следует учитывать также и то обстоятельство, что психиатры и психологи, работающие в клинике, в силу своей профессиональной деятельности чаще сталкиваются с психическими отклонениями и болезненными состояниями, которые не подлежат огласке.

В доступной нам литературе мы не обнаружили эпидемиологических данных, основанных на клиническом обследовании достаточно репрезентативной группы одаренных детей, которые бы указывали на распространенность среди них нервно-психической патологии, на категорию этой патологии и ее прогноз. Экстраполирование же зарубежных данных, как представляется, было бы слишком простым и недостаточно адекватным решением этого вопроса. Оно нецелесообразно еще и потому, что может дезориентировать исследователей, так как дети России живут в отличных от зарубежных условиях и факторы, влияющие на развитие интеллекта как внутреннего так и внешнего порядка, настолько различны, что попытка сравнения может быть заранее обречена на неудачу. В данной работе отражены итоги многолетнего изучения 112 учащихся школ, отнесенных к категории «одаренных», которые обучались по специализированным программам и обращались за психологической и психотерапевтической помощью.

При проведении исследования был осуществлен новый методологический подход, основанием которого явился общенаучный метод полидисциплинарного анализа всех факторов, влияющих на изучаемое явление, т. е. системный полидисциплинарный подход. Все дети прошли полное клиническое, в том числе нейрофизиологическое и клинико-психологическое обследование. Во внимание принимались биографические сведения, данные медицинской документации и педагогических характеристик. Исследование велось по специальным вопросникам, адаптированным на получение сведений от детей, родителей и учителей. Клинические методы включали оценку клинико-психопатологического и клинико-неврологического статусов.

Психологическая диагностика, в последние годы широко вошедшая в психиатрическую практику, осуществлялась детским вариантом шкал для исследования интеллекта Векслера и проективными техниками для оценки внутрисемейных отношений (Кинетический рисунок семьи, Дом-Дерево-Человек, Автопортрет). Полученные результаты отличались определенными закономерностями, что позволило не только диагностировать состояние психического здоровья детей, но и оценить ряд факторов, оказывающих на него существенное воздействие.

Различия показателей, полученных в результате полидисциплинарного обследования детей, позволили выявить клинические варианты расстройств, что стало основанием для выделения двух диагностических групп. Первую группу (69 чел.) составили дети с высокими интеллектуальными способностями, которым было проведено полное клинико-психологическое обследование в условиях школы в период обучения. Вторая группа (43 чел.) представлена аналогичной категорией учащихся, но прошедших через консультативные приемы и наблюдения специалистов кафедры в связи с различными психическими отклонениями.

Результаты

Дети первой группы в категорию «одаренных» отбирались на основании принципиальных психолого-педагогических оценок и заключений. При этом у 26,6 % детей достаточно отчетливыми были специальные способности, нередко прослеженные среди близких родственников (художественные, математические, литературные). Клинико-психологическое обследование детей этой группы показало, что большинство из них (68,7 %) с раннего детства на всех этапах психофизического развития отличались признаками раннего интеллектуального развития, хорошей социальной адаптацией, чувством реальности, адекватным балансом между уровнем притязаний и способностями, устойчивым самоконтролем. Анамнестические данные говорили о том, что у 8,1 % детей имелись указания на наследственную отягощенность психической патологией, в 12,3 % выявились другие неблагоприятные биологические факторы. Деформированная структура семьи отмечена в 10,8 % случаев. У 14,3 % обследованных наблюдались эпизодические кризисные реакции в основном подострого характера, которые обусловливались стрессами в семье, в среде сверстников, в школе. Эти реакции сопровождались снижением настроения и творческой активности, стремлением к уединению. Хотя детьми эти состояния до конца не осознавались, они проявлялись в рисунках и проективных тестах. В период такого состояния дети стремились полностью переключиться на занятия («уходили с головой в работу»). В мотивации этого поведения просматривались не только механизмы психологической защиты, но и реакции гиперкомпенсации.

Признаки астенических состояний у детей этой группы отражались на продуктивности деятельности и адаптивных возможностях на этапе, когда они достигали степени развернутого симптомокомплекса. При этом такие состояния носили больше психосоматический характер и курировались врачами общесоматических больниц. Исследования показали, что подобные астенические состояния чаще всего наблюдались в зимне-весеннем периоде и были связаны с психическим утомлением либо обусловливались наступлением пубертатного периода; при своевременной медико-психологической коррекции дети продолжали успешно справляться с учебными нагрузками.

Следует полагать, что хороший самоконтроль этих детей, хорошая социальная интеграция, высокий интеллект и высокая творческая активность позволяли большинству из них противостоять стрессам и быстрее справляться с возникающими нарушениями.

Вторую группу из категории одаренных составили 43 учащихся (38,4 %). Результаты их углубленного обследования показали, что не все эти дети обладали характеристиками одаренности в полном объеме. При почти равном, в сравнении с детьми первой группы, запасе сведений, умений и навыков уровень их интеллектуального развития не всегда коррелировал с творческой активностью и творческой продуктивностью. Различия по способностям сводились к различиям усилий, которые требовались для приобретения знаний и умений, к разному уровню их освоения и особенностям их использования. Вместе с тем способности детей второй группы высоко оценивались родителями, именно они чаще всего настойчиво добивались определения своих детей в группы с престижным для семьи типом обучения. Обращал на себя внимание и тот факт, что около трети таких родителей профессионально были связаны с разнообразной педагогической деятельностью. Кроме того, семейные характеристики детей этой группы, в сравнении с первой, отличались более выраженными проблемами родителей, семейных взаимоотношений и воспитательных подходов. В этих семьях в течение учебного года отмечалась большая частота психотравмирующих обстоятельств, более высокий уровень стресса, как у родителей, так и у детей.

Полученные данные показали, что детям изученных групп были присущи как общие черты, так и существенные различия в проявлениях синдрома хронической усталости.

Так, общим характерным признаком для детей обеих групп были выраженная и продолжительная астения (как аксиальный признак), сочетавшаяся с нарушениями моторных и социальных функций. Перечисленные характеристики представляются ключевыми при синдроме хронической усталости и затрагивают самые значимые сферы жизни ребенка. Как показали наблюдения, на пике развития СХУ многие дети «обрывали» социальные контакты со сверстниками, даже с близкими друзьями, а в отношениях с родителями также появлялась и росла напряженность. Наиболее тревожным симптомом в этот период был отказ посещать школу и не эпизодически, а на протяжении длительного времени (месяц и более). Со временем у детей формируется опасение перед проявлением любой активности, возникает убежденность, что проявление усилия или напряжения нарушит достигнутое «внутреннее равновесие». Дети теряют уверенность в своих образовательных и социальных способностях, что наряду с другими стрессовыми факторами - личностными, семейными или социальными - не способствует успеху социально-психологической коррекции.

Дальнейшее патопсихологическое исследование помогло уточнить и объективизировать весь комплекс клинико-психологических данных, полученных при системном полидисциплинарном исследовании. Дети обеих групп отличались, как правило, низким уровнем личностной зрелости, задержкой созревания высших социальных компонентов личности: системы интересов, идеалов, нравственных установок. Для них были характерны зависимость от ситуации, неспособность активно и конструктивно воздействовать на нее, склонность к уходам от трудных ситуаций (в первой группе) или полное подчинение им (во второй). Зависимость от ситуации ярко проявилась при изучении их самооценки, которая легко перестраивалась под влиянием собственного настроения ребёнка, вследствие изменения окружения, в зависимости от того, перед кем дети себя оценивали, а также от остроты и тяжести астении. Низкий уровень объективности испытуемых первой группы нередко выражались в тенденции к завышению самооценки, несмотря на её неустойчивость, следует заметить, что у них было получено максимальное количество адекватных самооценок (9 или 21,9 %). Однако впоследствии (при обсуждении и беседе) более чем в половине случаев обнаружилась несогласованность выявленной самооценки детей и их представлений о себе. Это в определенной мере можно было объяснить действием защитно-компенсаторных механизмов. Школьники второй группы наблюдения были склонны, наоборот, занижать уровень самооценки. Характерно, что при более низком уровне социальной зрелости их уровень притязаний в сфере межличностных отношений оказывался явно завышенным, о чем свидетельствовали социоматрицы. Они были менее склонны к длительной, трудоемкой работе, что определялось астенической симптоматикой. Функции целеполагания, планирования и контроля за выполнением действий у них оказывались незрелыми, поэтому достижение цели было сопряжено или с поиском лёгких обходных путей, или с пассивным ожиданием, когда цель будет достигнута другим, а ребёнок мог бы воспользоваться уже готовым результатом.

Обследование детей методикой Векслера (WISC-R) показало, что познавательная деятельность у большинства детей была сохранна, прежде всего сохранной оказалась структура мышления и умение использовать оказанную в процессе работы помощь. В процессе эксперимента становились достаточно очевидными признаки астении. В первой группе детей упомянутые признаки проявлялись в быстром утомлении, повышенной отвлекаемости, снижении работоспособности и общей продуктивности. Для них был характерен более высокий уровень вербального интеллектуального показателя. При этом объем кратковременной и оперативной памяти часто оказывался сниженным. Недостаточность при оперировании числами проявлялась в низком темпе выполнения счетных операций, затруднениях в счете с переходом через десяток. Испытуемые данного типа обнаружили снижение функции памяти: концентрации, распределения, переключения (11-й субтест), при этом активное произвольное внимание было потенциально сохранным и позволяло успешно выполнять 8-й субтест. Однако произвольная организация деятельности была возможна лишь при высоком уровне мотивации.

Детей второй группы определяли импульсивность, аффективная неустойчивость, которые, как правило, сменялись периодами ровного настроения, а иногда безынициативностью и потерей интереса к работе. Для детей данной группы был характерен самый низкий коэффициент интеллекта, который, впрочем, не выходил за границы низкой нормы (IQ 80). При складывании разрезных фигурок испытуемые часто шли путем проб и ошибок. Отмечались трудности категоризации на уровне восприятия, т. е. недостаточные обобщенность и дифференцированность образов-представлений изображаемого предмета. Тем не менее конструктивные способности (9-й субтест) укладывались в рамки возрастной нормы. Решение заданий с кубиком Кооса несколько облегчалось наличием образца. Важно отметить, что конструктивный праксис оказался на более высоком уровне, чем элементарные функции восприятия. Четко выявлялось нарушение работоспособности, связанное как с плохой врабатываемостью и истощаемостью, так и с пресыщаемостью вследствие недостаточной интеллектуальной мотивации и слабости произвольной деятельности.

Заключение

Анализ результатов проведенного исследования позволяет говорить о том, что синдром хронической усталости в детском возрасте отличается рядом ключевых характеристик. В первую очередь к ним следует отнести нарушение социального функционирования и адаптации личности как в условиях макро-, так и микросреды. Причем длительность воздействия патогенных факторов психологического порядка обусловливает и глубину социально-психологической дисфункции, вплоть до формирования стойкой личностной дезадаптации, когда к психологическому регистру нарушений присоединяется соматический компонент. Так, нарушения эмоционально-волевой регуляции, ухудшение социальных контактов в конечном итоге приводят к серьезным проблемам в школе в отношениях со сверстниками и учителями, когда единственным выходом из сложившейся ситуации для ребенка представляется отказ от посещения занятий. Изменения когнитивного функционирования, как правило, не достигают патологического уровня и в большей мере характеризуются снижением потенциала, длительности интеллектуальных усилий (вследствие повышенной истощаемости), а не их дефектом.

Полученные данные свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения феномена хронической усталости у детей, особенно тех, кого принято относить к категории одаренных. Очевидно, что ответы на многие нерешенные вопросы кроются в углубленных длительных исследованиях и совместных усилиях различных специалистов на каждом этапе работы.

Литература

1.Ковалев В. В. Психиатрия детского возраста : рук-во для врачей. - М. : Медицина, 1979. - 608 с.

2.Archer А. Weitere Untersuchungen uber die schadlichen Folgen der Mutterentbehrung. - Basel : Reinhardt, 1987. - S. 171--218.

3.Dawsett G. C., Neale J. M. Klinische Psychologie. - Weinheim : Beltz, 1990. -68 S.

4.Wessely T. Factors in the etiology and pathogenesis of mental disorders // Am. J. of Psychiatry. - 1990. - V. 153. - P. 125--136.

5.Sandman F. Adolescent attachment and psychopathology // J. of Consulting and Clinical Psychology. - 1993. - V. 64. - P. 549--571.

6.Wilson H. Learning disabilities: Definition and Overview. - N. Y., 1967.

7.Nacata O. Psychiatric expertise of child abusers // Asian med. J. - 1989. - V. 34. № 4. - P. 227--237.

Размещено на Allbest.ru