Символика образа-архетипа "Байтерек" в поэтике эпоса "Манас"

Размещено на http://www.allbest.ru/

СИМВОЛИКА ОБРАЗА-АРХЕТИПА «БАЙТЕРЕК» В ПОЭТИКЕ ЭПОСА «МАНАС»

Бекмухамедова Н.Х.

Кыргызская Республика, г.

Сновиденческое пространство эпоса «Манас» - это мир символов, состоящий из относительно однородных и устойчивых к изменению во времени образных объектов, к которым более всего подходит структурно-семиотический метод. В книге «Семиосфера. Культура и взрыв» Ю. Лотман рассматривает сновидение как «семиотическое окно» и формулирует возможность увидеть в художественном, литературном тексте «метатекст» [4, с. 123-124]. Проблема толкования сновидений в культуре поднималась и в аналитической психологии, в частности, К. Юнгом, который указал на общность архетипической основы мифологической символики с символикой сновидений: «В сновидениях присутствуют бесчисленные взаимосвязи, параллели к которым можно найти только среди мифологических комбинаций, идей» [7, с. 87-88].

В задачи нашей статьи входит изучение контекстных символических значений образа «Байтерек» в пространстве сновидений героев эпоса, который представляет национальный вариант образа-архетипа Мирового древа в среде киргизской, казахской и некоторых других тюркоязычных культур [5, с. 207-209].

В названии «Байтерек» два корня: «бай» - богатый, «терек» - тополь, что, вероятно, древними предками, прежде всего, связывалось с плодоносящей силой, рождением жизни, ее неуничтожимости, бессмертием.

Описательный образ «Байтерек» в сюжетной структуре киргизского эпоса, как правило, возникает только в пространстве мотивов вещего сна и мотивов видений героев, то есть в особых зонах сакрального, сверхчувственного мира. Образы Мирового древа присутствуют в архаических эпосах тюрков и монгол Южной Сибири и Саяно-Алтая в обычном, профанном пространстве сюжетного действа. Так, в радловской записи образ-архетип возникает во сне Каныкей в сюжетной теме «отравления Манаса козкаманами» и во сне Семетея в сюжетной теме «гибели Семетея во время обряда поминовения» [12, с. 100; 241]. В варианте С. Орозбакова образ Золотолиственной чинары возникает во сне Акылай в сюжетной теме «походов Манаса против Шоорука» [8, с. 860]. В варианте Жусупа Мамая во второй части трилогии «Семетее» - во сне Жамгырчи в сюжетной теме «сражения Жамгырчи со своим сыном и их гибелью» [10, с. 190]. В варианте сказителя С. Каралаева образ Байтерек в своем символическом значении появляется во сне Каныкей, увиденном незадолго до гибели героев в Бейджине, а во второй части - в видении Каныкей, возникшем во время ее бегства с малолетним Семетеем в Бухару [9, с. 926; 11, с. 48-49].

Кроме того, как эпитет или сравнение, образ встречается при характеристике героя, которое в переводе на русский язык заменяется его ассоциативными значениями. Так, об аксакале Бакае Манас произносит: «Ма?дайыма барааным, байтерек Бакай карааным» - «Ты моя надежда, опора, Бакай, и упование» [6, с. 229]. В качестве метафорического эпитета героя Серека образ обогащается постоянным признаком многих вариантов Мирового дерева - «золотыми листьями»:

Жапырагы алтын Байтерек -

Сандыргалуу Эр Серек,

Ал ?н?р? болбосо

Серек деп айтыш не керек [8, с. 1043].

С золотыми листьями Байтерек -

Аккуратный собою Эр Серек.

Если этим искусством он не обладает,

Зачем тогда звать его Сереком.

Уже в самой ранней по записи трилогии эпоса «Манас», осуществленной В. Радловым в ХIХ веке, образ-архетип Мирового древа встречается в тексте памятника в качестве мифопоэтического символа в сновидении героини Каныкей. Особенностью данного сновидения Каныкей является то, что оно снится не накануне события, как обычно, а после, подводя итог событию, о котором известно слушателям, но об этом не могли знать другие герои и сама сновидица.

Богатырь Манас подвергается отравлению со стороны его завистливых «окалмычившихся» родичей Козкаманов, стремящихся стать во главе народа. Доверчивый и ничего не подозревающий Манас принимает приглашение и, отведав угощения, чувствует себя плохо, после чего уходит на своем коне в безлюдное поле, где умирает. Его останки и бродящих вокруг коня, охотничьей птицы и собаки замечает дух-хозяин Талаа (Поля) и просит пери Алтынай (волшебную деву) воскресить их хозяина, проникшись уважением к преданности животных. Пери Алтынай возводит юрту над телом Манаса и оживляет (как она это делает - не рассказывается). Манас не помнит о своей смерти и событиях, связанных с этим, и остается на некоторое время с девой Алтынай, охотясь в окрестностях. Вслед за этим действие переносится в аил Манаса, где должно быть, обеспокоенные его долгим отсутствием члены семьи героя пребывают в тревожном неведении. Введение мотива сновидения необходимо для выражения психологического состояния героини, и в то же время ее провиденциальной мудрости:

Была безлунная ночь,

Но появилась верхушка луны!

Был темный (пасмурный) день,

Но появилась верхушка солнца!

Из расщелины один тополь,

Расширяясь стал расти!

Одна его ветвь развернулась

И достигла глаз луны!

Другая ветвь развернулась

И достигла глаз солнца!

Когда настал жаркий полдень

Кто- то прятался в тени его:

Это с серебряной талией

Каныкей ходит под тенью его!

Еще одна ветвь развернулась

И достигла глаз неба!

Горе Ала-тоо подобный Джакып

Ходит под тенью его!

Еще одна ветвь развернулась

И достигла лика земли!

На холодной земле Бакдооолот

Уважаемая женщина, согревалась,

Ходя под тенью его.

С точки зрения корней символической картины сна - перед нами мифологическое переживание одухотворенного, универсального образа Мирового древа, как модели трехчастного мироздания, известного во многих культурных традициях. Таковы, например, архетипы-образы ясеня Иггдрасиль из скандинавской мифологии, священного дерева Симокары древнеегипетской мифологии, священного дерева «кальпа» (kalpa-taru, kalpa-vrikcha) древнеиндийской мифологии; «кальпа-сандал» в калмыцкой мифологии и эпосе. К ним примыкают великий дуб-дерево Аар Лууп Мас и Златолиственная береза из якутских олонхо, «стоствольный вечный тополь» или «железный тополь» алтайских мифов; дуб у Лукоморья в русском фольклоре и т. д. [2]. «Корнями и кроной Иггдрасиль объемлет весь мир, именно на нем держатся небо, облака и звезды. У него три корня, один простерся на небо, второй - в средний мир, третий - в преисподнюю» [2, с. 152].

Во сне Каныкей космическая организация Байтерека определяется предваряющей картиной солнца и луны, словно маркирующих его изначальность, гигантизм и центральность. Его быстрый рост из расщелины скалы с помощью трех могучих ветвей и достижение каждой определенных и видимых объектов вселенной - солнца, неба, а также укоренение другого ствола в противоположной стороне, в земле - это маркеры трехчастного мироздания - Верхнего, Среднего и Нижнего миров, ? осью и опорой которой дерево представлялось.

Сон Каныкей - жены Манаса, композиционно завершает мотив воскрешения из мертвых героя, служит развязкой сюжетной темы «Отравления козкаманов». Толкование сновидения очень кратко и осуществляется самой сновидицей: «Падышам Манас тирилип, Тирилип келген ж?рб?йб?» - «Оказывается, мой Манас, падишах ожил, Ожил и вернулся» [12, с. 100]. эпос сновидение образ герой

Символ Байтерек может в одном из своих заданных творцами-сказителями значений ассоциироваться с самим Манасом, который также выступает опорой своей семьи, центром, вокруг которого разворачиваются все остальные события эпоса. Покровительство Байтерек людям и покровительство Манаса народу как бы отожествляются в своей глубине и значимости.

Присутствие во сне членов семьи Манаса - отца, матери, жены - под стволами деревьев, в тени, также подчеркивает стабильность семейной жизни, отсутствие трагических потрясений для каждого из них. Тень гигантского Байтерека во сне - символ милосердия, благосклонности, покровительства семье богатыря, исполнения сокровенных желаний, спасение человека, обитающего в срединном мире - на земле. В древнеиндийских мифах говорится, что дерево-кальпа исполняет желания тех, кто входит в его тень. А в скандинавской мифологии под деревом Иггдрасиль, в его тени, высшее божество древних скандинавов Один пасет своих чудесных коней. Примечательно, что в эпосе калмыков «Джангар» образ кальпы-сандала возникает перед главным героем Джангаром в подземном мире и наделяет своими чудесными листьями, чтобы тот смог найти останки своего друга Хонгора и с помощью их силы восстановить тело и оживить [3, с. 105].

В сюжетике якутских олонхо [3, с. 274] подросший герой находит священное дерево «Аар Луук Мас», внутри которого живет богиня Ааан Алахчын-хатун: она часто раскрывает герою его настоящее имя, одаривает боевым конем, вооружением и, самое важное - объясняет, в чем его жизненное предназначение. Встретиться со священным деревом для героя означает добрый знак исполнения своей судьбы.

Многие исследователи образов Мирового древа к его вариантам причисляют и индивидуальные деревья шаманов, по которым в своей экстатике камы, продвигаясь по стволу, добираются до духов Верхнего или Нижнего миров, чтобы воздать жертвы духам, договориться с похитителями души больного человека и спасти его от гибели [2].

Таким образом, Байтерек во сне Каныкей символизирует самого Манаса, как гаранта стабильности семьи и опоры. Сохраняя традиционно принятую характеристику героя как целостный образ, символ, благодаря своей недосказанности, углубляет образ, с которым он отождествляется. Символ Байтерек, будучи свернутым мифом, представленным своим традиционным описанием, репрезентирует и свои архетипические смыслы как Древа жизни - дарителя новой жизни, спасителя от смерти, знака исполнения сокровенных желаний сновидца, обретения богатства, мудрости и счастья. До сих пор в народных поверьях нашего народа бытует представление о том, что, если человеку приснится дерево, это значит - «к добру», к прибавлению в семье, богатству, исполнению предначертанной судьбы.

Список литературы

1. Евсюков В.В. Столп вселенной. - В кн.: Евсюков В.В. Мифы о вселенной. / Серия «Из истории мировой культуры» / - Новосибирск: Наука, 1988. - 178 с.

2. Емельянов Н.В. Сюжеты якутских олонхо. - М.: Наука, 1980. - 376 с.

3. Молдобаев И. «Манас» - историко-культурный памятник кыргызов. -Бишкек: Кыргызстан, 1995. - 312 с.

4. Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. В двух книгах. - Фрунзе: Главная редакция Киргизской Советской Энциклопедии, 1985. кн. 2. - 480 с.

5. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. - Киев: Государственная библиотека Украины для юношества, 1996. - 384 с.

6. Манас: Кыргыз элинин баатырдык эпосу. С Орозбаковдун варианты боюнча. / Т?з.: С. Мусаев. - Бишкек: Хан-Тенир, 2010. - 1840 б.

7. Манас: С. Каралаевдин варианты боюнча / Т?з.: А. Жайнакова, А. Акматалиев. - Бишкек: Турар, 2010. - 1008 б.

8. Семетей. Эпос: 3-китеп. Жусуп Мамайдын варианты. / Т?з. К. Кырбашев, - Бишкек: Шам, 1995 - 284 б.

9. Семетей: Эпос. Саякбай Каралаевдин варианты боюнча. - Фрунзе: Кыргызстан, 1 - Китеп, 1986. - 376 б.

10. Wilhelm Radloff Manas destani. Yayina hazirlayan Prof. Dr. Emine Gursoy-Naskali. Birinci Baski.Turksoy yayinlari. - 1995. - 278 р.

Аннотация

В статье объектом изучения является образ-символ «Байтерек» в сновиденческом пространстве киргизского эпоса «Манас». Согласно учению о символе в культуре и искусстве, данный образ полисемантичен и разворачивает свои смыслы как знак, наделенный всей органичностью древнего мифа. На примере мотива сновидения, взятого из радловского варианта «Манаса», раскрываются его отдельные значения.

Ключевые слова: поэтика героического эпоса; мотив сновидения; мифопоэтический символ; миф; художественная эпическая традиция; семантика.

In the article object of studying is the image-symbol “Bayterek” in dreaming space of the Kyrgyz epos “Manas”. According to the doctrine about a symbol in culture and art, this image is multiple-valued and deploys its meaning as a sign, endowed with all organically ancient myth. On the example of motive of the dream taken from Radlov version of “Manas”, revealed some of its value.

Keywords: poetics of the heroic epic; motif of dreams; epic symbol; myth; artistic epic tradition; semantics.

Размещено на Allbest.ru