Концепция времени в духовных стихах зауральских старообрядцев

Размещено на http://www.allbest.ru/

зауральский старообрядец стих духовный

КОНЦЕПЦИЯ ВРЕМЕНИ В ДУХОВНЫХ СТИХАХ ЗАУРАЛЬСКИХ СТАРООБРЯДЦЕВ

Е.В. Рычкова

Аксиоматичным является тезис о фундаментальности для человеческого разума, пытающегося определить законы существования человека в мире, философских категорий пространства и времени. Не составляет исключения в этом отношении и старообрядческая ментальность. Одно из значимых направлений историософской мысли старообрядчества размышления о природе времени как важнейшего онтологического фактора в существовании человека.

В культуре старообрядцев отразилось представление о человеке как о существе, живущем во времени и пространстве. При этом жизнь человеческой души выходит за рамки земной темпоральности, так что воедино связываются реальное и идеальное бытие. Старообрядческое сознание, требовавшее стройной теории мироздания, пыталось осмыслить данную проблему. Стремление зауральских двоедан постичь суть категории времени во многом отразилось в фольклорных произведениях, созданных и бытующих в среде старообрядцев края.

Источниками исследования являются духовные стихи, входящие в состав сборников кафедры литературы Курганского государственного университета.

Для старообрядцев характерно восприятие времени и человеческой истории как циклических, сакральных явлений. «Время циклическое представляет собой последовательность однотипных событий, жизненных кругов, вращение по кругу, восходящее к сезонным циклам. При подобном представлении о времени акцентируется общность человеческих судеб, наблюдается ориентация на типизацию и отождествление различных событий и их участников. Характерными признаками циклического времени являются завершенность, повторяемость событий, идея возвращения, неразделение начала и конца. Это обобщенное вечное время, повторяющееся и непреходящее». А. Я. Гуревич отмечает, что христианское сознание соединило в естественном синтезе характеристики цикличности и линейности, и подобное представление о времени можно наблюдать на протяжении всей истории человечества¹. Высказанный исследователем тезис в полной мере, как нам кажется, приложим к концепции времени зауральских двоедан. Согласно историософии староверов края, в мировые циклы библейской истории составной частью включены отдельные этапы линейного времени, с которыми связаны наиболее важные вехи человеческого существования. История мироздания, история Руси, история старообрядчества предстают в их концепции нераздельными, но в то же время самостоятельными фрагментами бытия.

Время рассматривалось староверами как отражение вечности, при этом представление о нем носило эсхатологический характер: время имеет свое начало и свой конец. Оно начинается с акта творения и завершается «вторым пришествием».

Согласно духовному стиху о Голубиной книге², зафиксированному в зауральской старообрядческой среде, Вселенная имеет божественное происхождение: слияние элементов природного мира с частями «тела» Бога привело к появлению всего, что есть на «белом свете»:

А и белый свет от лица Божия,

Солнце праведно от очей его,

Светел месяц от темечка,

Темная ночь от затылечка,

Заря утрення и вечерняя от бровей Божьих,

Часты звезды от кудрей Божьих!

В духовном стихе «Плач Адама» точкой отсчета времени Человека признается грехопадение Адама и Евы, потомство которых расселилось на земле:

Не велит Господь Бог земным в раю жити. Послал нас Господь Бог на трудную землю. Велел нам Господь Бог трудами кормиться. Велел нам Господь Бог хлеб севати и хлеб воскушати.

И правдою жити, и зла не творити³. Ключевым моментом старообрядческих представлений о течении времени является эсхатологический мотив, связанный с убеждением о воцарении Антихриста в мире после церковного раскола XVII в. «Острое неприятие реформы, разочарование в помазаннике божьем, с одной стороны, усиление религиозного и государственного гнета, с другой, породили идею

одьяволе, царствующем над миром, проникающем везде, где слабая вера, которую старообрядцы-крестьяне понимали и как нравственные устои. Мечта о торжестве старых обрядов и социальном равенстве, надежда на возмездие стали основой эсхатологических взглядов»⁴.

Мотив конца света и мотив «злого времени» составляют идейное наполнение духовного стиха «О последнем времени»⁵. Стих имеет четкую композиционную структуру. Краткое вступление называет субъекта переживания и его местоположение:

Слезы ливше о Сионе,

И с сердечною тоской,

Пел Израиль в Вавилоне,

Пленный сидя над рекой.

Дальнейший текст представляет собой речь Израиля, которая постепенно сливается с голосом создателей стиха и по своему содержанию подразделяется на несколько частей, первая из которых рассказ о настоящем, «злом» времени:

Скучно жить в стране безбожной,

Без святого алтаря,

Где кумир и Бог подложный Власть надменнаго царя.

Где святой закон в зазоре,

Нету истины следа.

О,велико наше горе,

Жить с неверными беда.

Вот и снова злое время Над Вселенной взяло власть.

Утаено правды племя,

Терпят кроткие напасть.

Пала древняя святыня,

Град духовный разорен,

И Сион стал как пустыня,

Весь закон в нем изменен.

Затем следует обращение в прошлое, «время мира и свободы»:

Вспомнишь лишь минувши годы,

Слезы сронишь нехотя,

Время мира и свободы,

Опрошедших днях грустя.

Когда вера процветала И любовь жила в сердцах,

Всюду истина блистала,

Был в народе Божий страх.

Завершается духовный стих обращением к вечности:

Вечно мир земной летает И вертится день и ночь,

Тех прелестник обретает,

Кто благих дел весьма тощ.

В духовном стихе отсутствует взгляд в будущее земной жизни. Нет надежды на то, что мир станет лучше, люди отвратятся от греха. Время словно завершается настоящим. Будущее в привычном понимании отсутствует и заменяется переходом души в высший мир, где время словно останавливает ход. Так основным направлением времени становится ориентация на грядущий исход из времени в вечность.

«Стих о последнем времени» выражает оппозиции «прошлое-настоящее», «настоящее-вечность». «Словарь русского языка» С.И. Ожегова⁶ определяет значение слова «настоящий» как «теперешний, происходящий в данное время». Вечность существует всегда, а настоящее измеряется одним мигом. Настоящее это то, что происходит сейчас, а «сейчас» одно мгновенье. И это мгновенье, материализуясь, сразу же становится прошедшим.

Границу между тем, что совершается сейчас, и тем, что уходит в прошлое, зафиксировать невозможно. Однако в духовных стихах эта граница видна. Она выявляется с помощью характеристик прошлого и настоящего. Переход от одного времени к другому происходит тогда, когда добродетель предков сменяется грехом современников. «По грехом нашим так в духовных стихах зауральских старообрядцев традиционно мотивируется наступление катастрофических, а потому пограничных вех во временной истории человечества.

Грехи в рецепции зауральских двоедан не только источники всех бед, но и фактор, приводящий в движение историческое время. В историческом процессе в изложении старообрядцев ясно просматриваются три значимые вехи: всемирный потоп, «порушение» веры (церковная реформа XVII в.) и конец света. Все эти события имеют греховную основу:

По грехом нашим на нашу страну Пропусти Господь такую беду.⁷.

Каждое из них в равной мере знаменует собой наступление «последнего времени», определяя тем самым метризацию времени.

Несмотря на то, что вечность в духовных стихах не имеет временных характеристик, она приобретает явные следы будущего. Во первых, переход в вечность следует за настоящим. Пусть даже это настоящее мыслится как конец времен. Во-вторых, вечность представляется идеалом бытия, что связано со свойственной человеку верой в лучшее:

Подай нам благой конец,

Получить златой венец,

Господи, помилуй!

В бесконечных временах Нам радость в небесах.

Господи, помилуй!⁸

В отличие от мирских представлений о неизвестности будущего, в старообрядческом понимании переход человеческой души в вечность детерминирован настоящим, измерение которого связано с духовной жизнью человека. Жизнь человека на земле определяет участь его души:

Кто блаженство постигает,

В нищете духа бывает Ради будущих всех благ.

А кто плачет о грехах,

Тот наследник высших благ И утешится он там.

А кто кротость соблюдает,

Тот наследник земли бывает В будущий век.

А кто милость исполняет,

Тот помилован бывает Во царствие Его.

Такое представление о постоянной обращенности настоящего к вечному, восприятие событий человеческой истории «под углом зрения вечности» роднит взгляд зауральских старообрядцев со средневековой концепцией времени. «Для настоящего прошедших предметов есть у нас память или воспоминания; для настоящего настоящих предметов есть у нас взгляд, воззрение, созерцание; для настоящего будущих предметов есть у нас чаяние, упование, надежда», писал Августин⁹.

Обусловленность пребывания в вечности временем жизни на земле указывает на тесную связь этих категорий. При этом разница в значениях заключается в том, что время вбирает в себя смысловые оттенки движения, изменения, конечности, а вечность характеризуется постоянством, инертностью, бесконечностью. Ход времени, его течение обеспечиваются непрерывной сменой множества отдельных мгновений, часов, дней. Значимость каждой из этих темпоральных единиц подчеркивается в духовном стихе «Жил юный отшельник.», популярном в зауральской старообрядческой среде. Идейной основой стиха становится мысль о том, что тысяча лет может быть сопоставлена с одним днем. Юный отшельник прочел в священной книге, что «тысяща лет, как день, перед Богом пройдет и мелькнет»:

Монах впал в сомненье,

Стал думать о том,

Как тысяща лет Станет так одним днем.

Напрасно инок скептически отнесся к открывшейся ему в древнем писании тайне мироздания. Книга, согласно старообрядческому сознанию, всегда отмечена печатью сакральности. В особенности праведной мыслилась староверами книга древняя, «старинная», противопоставляемая новым, испорченным, греховным, с печатью дьявольской воли. В духовном стихе сама жизнь героя подтверждает провиденциальный характер книжного слова. В сравнении с вечностью один миг оказывается столь же значимым, как триста лет или целое тысячелетие.

Истина древней книги открылась отшельнику только после того, как из юноши он превратился в старца и перед ним «триста лет миновали, как час». В погоне за птичкой, которая оказалась недостижимым идеалом, он не заметил, как прошла жизнь:

Вдруг пенье умолкло опомнился он,

А птичка-певичка исчезла, как сон.

Птичка взвилася, как будто стрела,

И в небе сокрылась была, не была.

Вздохнул добрый инок и в келью спешил.

Казалось ему, час в отлучке он был.

Но открывшееся его взору зрелище подчеркивает субъективную природу времени:

И вот монастырь, но ограда не та.

Подходит к ограде привратник идет,

Ему не знаком прежде был, да не тот.

Не пускает монаха в обитель его:

«Не видел я прежде лица твоего».

Выясняется, что отрок наслаждался чудесным пеньем птички триста лет, сам не подозревая о том. Так духовный стих, прибегая к гиперболе, объясняет, что если человеку триста лет могут показаться часом, то перед Богом тысячелетия проходят как мгновения. Однако от этого один миг не теряет своей значимости. Он становится символом человеческой жизни и вступает в оппозицию с вечностью, которая, с одной стороны, складывается из бесконечного множества таких мгновений, а с другой, характеризуется вневременностью.

Итак, время в духовных стихах зауральских старообрядцев не абстрактное понятие. Оно имеет многочисленные моральные ассоциации. В художественном пространстве духовных стихов время не только событийно, но и концептуально: временной поток в целом и отдельные его отрезки членятся, оцениваются, осмысливаются создателями стихов. Ценностной мерой человеческой жизни признается наличие в ней моментов, причастных к вечности и освобожденных от власти необратимого физического времени.

Примечания

1 Гуревич, А. Я. Категория средневековой культуры. М., 1972. С. 82.

2 Архив кафедры литературы КГУ. Духовные стихи старообрядцев Кургана. Сб. 1. С. 15.

3 Архив кафедры литературы КГУ... Сб. 2.С.27.

4 Федорова, В. П. Свадьба в системе календарных и семейных обычаев Южного Зауралья. Курган, 1997. С. 180.

5 Архив кафедры литературы КГУ... Сб. 3. С. 5.

6 Ожегов, С. И. Словарь русского языка. М.,С. 116.

7 Архив кафедры литературы КГУ... Сб. 2.С.21.

8 Лихачев, Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1971. С. 395.

9 Архив кафедры литературы КГУ... Сб. 1. С.12.

Размещено на Allbest.ru