К вопросу о пресечении нарушений порядка непенитенциарных требований посредством уголовно-исполнительных мер

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБОУ ВО Красноярский ГАУ Ачинский филиал

Сибирский юридический институт МВД России

К вопросу о пресечении нарушений порядка непенитенциарных требований посредством уголовно-исполнительных мер

Рахматулин Закир Равильевич,

к.ю.н., доцент кафедры правовых и социально-экономических дисциплин, профессор кафедры административного права и административной деятельности органов внутренних дел

г. Ачинск

Аннотация

В статье анализируются вопросы правоприменительной практики в сфере исполнения отдельных наказаний без изоляции осужденных от общества. Обращено внимание на складывающуюся судебную практику по рассмотрению соответствующих обращений уголовно-исполнительных инспекций о привлечении виновных к административной ответственности за нарушение порядка и условий отбывания наказания. Констатировано, что суды, оценивая соответствующие нарушения по тождественным юридическим спорам, в определенных случаях принимают различные по содержанию решения. Это имеет место потому, что нормы УИК РФ в полной мере не регламентируют вопросы привлечения к ответственности подучетных лиц. В этой связи предлагается оптимизировать ст. 58 УИК РФ, указав, что ненадлежащее обращение со средствами электронного слежения образует состав уголовно-исполнительного проступка, за которое сотрудниками, исполняющими приговор, может применяться предупреждение или официальное предостережение о недопустимости нарушения режимных правил наказания, закрепленного в ст. 53 УК РФ.

Ключевые слова: осужденный, ограничение свободы, дисциплинарный проступок, должностные лица, электронный мониторинг.

Abstract

судебный уголовный исполнительный наказание

To the question of the suppression of violations of nonpenitentiary requirements through

RakhmatulinZakir R.

PhDinLaw, AssociateProfessoroftheDepartmentofLegalandSocio-EconomicDisciplinesProfessoroftheDepartmentofAdministrativeLawAchinskbranchoftheKrasnoyarskStateAgrarianUniversityandAdministrativeActivitiesoftheInternalAffairsDivision,

TheSiberianLawInstituteoftheMinistryofInternalAffairsoftheRussianFederationRussia, Achinsk

Abstract: hearticleanalyzestheissuesoflawenforcementpracticeinthefieldoftheexecutionofindividualsentenceswithoutisolatingconvictsfromsociety. Attentionwasdrawntothecurrentjudicialpracticetoconsidertherelevantappealsofthecriminalenforcementinspectoratestobringtheperpetratorstoadministrativeresponsibilityforviolationoftheprocedureandconditionsforservingtheirsentences. Itisstatedthatthecourts, whenassessingtherelevantviolationsinidenticallegaldisputes, incertaincasesmakedifferentdecisionsonthecontent. Thisisbecausethenormsofthe PEC oftheRussianFederationdonotfullyregulatetheissuesofholdingregisteredpersonsaccountable. Inthisregard, itisproposedtooptimizeArt. 58 PEC oftheRussianFederation, indicatingthatimpropertreatmentofelectronicsurveillancemeansformspartof a criminalexecutivemisconduct, forwhichemployeesexecutingthesentencecanapply a warningorofficialwarningabouttheinadmissibilityofviolationoftheregimerulesofpunishmentenshrinedinArt. 53 oftheCriminalCodeoftheRussianFederation.

Keywords: convictedperson, restrictionofliberty, disciplinarymisconduct, officials, electronicmonitoring.

Основная часть

Деятельность суда, которая реализуется после вынесения приговора виновному лицу и имеющая место в период исполнения приговора, именуется уголовно-исполнительной. Рассмотрение представлений, поступающих от субъектов, исполняющих наказания и иные меры уголовно-правового характера, представляет собой правоприменительный процесс, сущность которого в юридической литературе раскрывается следующим образом.

Одни ученые отмечают, что применение права - это форма реализации права компетентными органами, наделенными властными полномочиями, а исполнение этих полномочий обеспечивается принудительной силой государства[3].

По мнению А.В. Малько, «применение права - это деятельность компетентных органов, направленная на реализацию в жизнь предписаний, закрепленных в нормах права» [9, c. 196].

Кроме этого, авторы вполне обоснованно отмечают, что правоприменение должно осуществляться в определенном порядке, установленном законом. А.Г. Самусевич указывает, что «осуществление правоприменения, как особой формы реализации права, обуславливается наличием процессуальной формы, которой, собственно, и является правоприменительная деятельность» [8, c. 88].

Однако еще более дискуссионными являются вопросы, касающиеся стадий правоприменительного процесса.

Ю.Г. Ткаченко в качестве стадий правоприменительного процесса выделял: «а) анализ фактических обстоятельств дела; б) выбор нормы и удостоверение правильности ее текста; в) уяснение смысла и содержания юридической нормы; г) разъяснение юридической нормы компетентными органами, если после уяснения нормы ее смысл требует специального раскрытия; д) принятие решения» [10, с. 385].

По мнению А.Б. Венгерова существует 6 стадий правоприменительного процесса. Начинается он с исследования фактических обстоятельств дела и заканчивается доведением решения до адресата правоприменения, заинтересованных лиц и организаций [2, с. 403416].

С.С. Алексеев и И.Я. Дюрягин выделяли следующие стадии: «1) установление фактических обстоятельств дела; 2) выбор и анализ юридической нормы; 3) вынесение и документальное оформление решения» [1, с. 330; 5, с. 49].

Отметим, что при рассмотрении соответствующих представлений сотрудников уголовно-исполнительной системы, суд изучает суть соответствующего юридического спора, анализирует норму права, подлежащую применению, а также выносит решение по делу.

Важность изучения данных вопросов в сфере уголовно-исполнительного права заключается в том, что правоприменительная практика вскрывает определенные проблемы и пробелы действующего законодательства, регламентирующего порядок исполнения уголовных наказаний. Следовательно, ее изучение является достаточно актуальным и необходимым.

В настоящей работе проанализирована судебная практика по вопросам реализации средств фиксации нарушений со стороны осужденных к ограничению свободы системой электронного мониторинга подконотрольных лиц, поскольку именно здесь встречается достаточно много проблемных аспектов.

Так, Сернурским районным судом Республики Марий Эл рассмотрено административное дело в отношении Т. (по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ), отбывающего наказание в виде ограничения свободы. Согласно протоколу, об административном правонарушении постановлением начальника Сернурского межмуниципального филиала ФКУ «Уголовно-исполнительная инспекция УФСИН по Республике Марий Эл» предписано использовать электронное средство надзора - мобильное контрольное устройство, электронный браслет. Т. оставил мобильное контрольное устройство и удалился от него дальше расстояния, указанного уполномоченным лицом, от мобильного контрольного устройства, допустив при этом несоблюдение радиуса удаления электронного браслета от мобильного контрольного устройства - до 5 метров, тем самым допустил воспрепятствование исполнению сотрудником уголовно-исполнительной инспекции (УИИ) своих служебных обязанностей, связанных с осуществлением надзора за отбыванием наказания в виде ограничения свободы и получения необходимой информации о поведении осужденного с помощью технических средств надзора - не выезжать за пределы территории МО «Сернурский муниципальный район», не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы.

Суд в описательно-мотивировочной части решения указал, что осужденный Т. не допустил неповиновения законному распоряжению или требованию сотрудника уголовно-исполнительной системы в связи с исполнением им обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а равно воспрепятствования исполнению им служебных обязанностей. Т. нарушены порядок и условия отбывания наказания в виде ограничения свободы, что регламентировано нормами Уголовно-исполнительного кодекса РФ[6].

В другом решении Центрального районного суда г. Калининграда в отношении А., осужденного к ограничению свободы за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 135 УК РФ, по делу об административном правонарушении по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ (нарушении осужденным к ограничению свободы А. требований использования электронных средств слежения - удалении от МКУ более чем на 5 метров) [7].

Суд по этому поводу высказал следующую точку зрения. Вопросы исполнения наказания регулируются уголовно-исполнительным законодательством, а не Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях. Нарушение расписания присутствия электронного браслета в радиусе действия мобильного контрольного устройства является нарушением порядка и условий отбывания наказания в виде ограничения свободы, что регламентировано нормами УИК РФ.

Ответственность за нарушение порядка и условий отбывания наказания в виде ограничения свободы и за уклонение от его отбывания установлена ст. 58 УИК РФ.

Следует констатировать, что мнение судей в вышеприведенных решениях обоснованно частично. Действительно, это уголовно-исполнительные правоотношения, однако ответственность за удаление от средств фиксации, ненадлежащее обращение с ними напрямую в ст. 58 УИК РФ отсутствует. Именно поэтому сотрудники уголовно-исполнительных инспекций используют дополнительные инструменты при пресечении данного рода поведения.

Однако в правоприменительной практике имеются и диаметрально противоположные решения.

Так, Г., осужденный по приговору Кизнерского районного суда Удмуртской Республики по ч. 1 ст. 134, ч. 1 ст. 139 УК РФ к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 1 год 6 месяцев, к которому были применены мобильное контрольное устройство (МКУ) и электронный браслет (ЭБ), допустил нарушение законного требования сотрудника уголовно-исполнительной инспекции (далее УИИ), выразившееся в том, что Г. систематически в течение нескольких дней отдалялся от МКУ более, чем на 5 метров, тем самым делал невозможным контроль за соблюдением им ограничений, установленных приговором суда. Факт совершения Г. правонарушения, по мнению суда, сомнений не вызывает и подтвержден представленными доказательствами. Также 12.07.2020 г. было выявлено нарушение расписания присутствия ЭБ, что препятствовало мониторингу поведения подконтрольного лица за указанные периоды. Лицо признано виновным по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ и ему назначено наказание в виде штрафа в размере 600 рублей [4].

В другом примере осужденный Ф. 27.07.2020 г. в период времени с 05.00 до 08.15 часов не выполнил законное требование сотрудника УИИ, а именно, допустил низкий уровень заряда контрольного устройства (МКУ). Лицо признано виновным по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ и ему назначен штраф в размере 500 рублей [5].

Следовательно, во избежание данных противоречий необходимо изменить конструкцию ст. 58 УИК РФ, которая предусматривает ответственность за нарушения требований режима ограничения свободы. Представляется, что целесообразно включить в ч. 1 ст. 58 УИК РФ п. «ж» и изложить его следующим образом: «Неисполнение требований, содержащихся в памятке об использовании системы электронного мониторинга подконтрольных лиц, врученной осужденному под расписку».

Таким образом, правоприменительная практика в сфере исполнения уголовных наказаний складывается в настоящее время не всегда однозначно. Встречаются ситуации, когда судьи, разрешая аналогичные случаи, принимают различные решения. Это имеет место потому, что в нормах уголовно-исполнительного законодательства имеются соответствующие пробелы в вопросах регулирования данных правоотношений. во избежание таких случаев, в настоящей работе предлагаются новеллы, которые позволят оптимизировать средства обеспечения непенитенциарного режима наказания, предусмотренного ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Литература

1. Алексеев С.С. Общая теория права: курс: в 2 т. М., 1981. Т. 1. 360 с.

2. Венгеров А.Б. Теория государства и права: учебник для вузов. 3-е изд. М., 2002. 528 с.

3. Ефремова Т.Д. Правоприменительная деятельность как этап реализации права: понятие и признаки // Вестник Московского городского педагогического университета. №1. 2010. С. 56.

4. Постановление Кизнерского районного суда Республики Удмуртия №573/2020 от 28 июля 2020 г. по делу №5-73/2020. [Электронный ресурс] // СудАкт. - Режим доступа: https://sudact.ru/ (дата обращения: 04.02.2022).

5. Постановление Яшкинского районного суда кемеровской области №5130/2020 от 27 июля 2020 г. по делу №5-130/2020. [Электронный ресурс] // СудАкт. - Режим доступа: https://sudact.ru/ (дата обращения: 05.02.2022).

6. Постановление Сернурского районного суда Республики Марий Эл №575/2019 от 5 августа 2019 г. по делу №5-75/2019 // СудАкт.

7. Постановление Центрального районного суда г. Калининграда Калининградской области №5-931/2018 от 24 октября 2018 г. по делу №5-931/2018 // СудАкт.

8. Самусевич А.Г. К проблеме соотношения понятий «правоприменительная деятельность и «правоприменение» (теоретико-правовой анализ) // Вопросы современной юриспруденции. №28. 2013. С. 88.

9. Теория государства и права / Коллектив авторов; отв. ред. А.В. Малько. - М.: КНОРУС. 2014. С. 196.

10. Ткаченко Ю.Г. Применение социалистического права // Теория государства и права / под ред. А.М. Васильева. М., 1977. 472 с.

Размещено на Allbest.ru