Система оснований прекращения (лишения) права собственности как необходимое условие эффективной реализации принципа неприкосновенности собственности

Об особых обязанностях собственника земельных участков говорит и Василиса Негрут, профессор из Румынии, В своей статье «Право собственности и требования о защите окружающей среды» [19] она подчеркивает, что владельцы сельскохозяйственных земель обязаны обеспечивать их возделывание и защиту почвы. Соответственно, обязательство защищать почву, как экологическая задача, касается и государственных, и частных земель. Согласно законодательству Румынии, землевладельцы обязаны улучшать земельные участки, предоставленные в сельской местности для достижения селекционных целей, предусмотренных в проекте благоустройства. Если собственник будет не согласен с включением его земли в категорию селекционных, запускается процедура экспроприации в целях восстановления селекционных земель. Такое законодательное решение вытекает из права каждого гражданина на здоровую окружающую среду. Следует согласиться с автором, что окружающая среда - это ценность особого рода, ибо без нее невозможно продолжение существования человечества. Именно от окружающей среды зависит уровень общественного здоровья, который является национальной ценностью. Государство, обеспечивая общественный и даже национальный интерес, сохраняя и защищая окружающую среду, подчеркивает В. Негрут, устанавливает ограничения права собственности на землю, включая возможность ее экспроприации. Так реализуется необходимое взаимодействие частных и публичных интересов в сфере землепользования.

Интересные рассуждения о месте права собственности среди глобальных прав человека можно обнаружить в статье Якоба Мхангамы [16]. Автор выделяет две необходимые стороны в исследуемом праве. Первая характеризует и обеспечивает индивидуальную свободу, дарующую неприкосновенность личности, ибо тело и разум также находятся под защитой данного права. Второе проявление права собственности, связанное с уже законодательным регулированием, обеспечивает экономическое развитие государства и общества. Системное и справедливое регулирование отношений собственности раскрывает их внутренний потенциал, обеспечивая поступательное экономическое развитие. В результате делается вывод, что защита права собственности, обеспечение его неприкосновенности не могут быть поняты в отрыве, от общественных (публичных) интересов, проявляющихся в других глобальных правах личности.

Проведенный обзор зарубежных исследований с очевидностью свидетельствует о том, что неприкосновенность права собственности в современных условиях понимается не упрощенно, а через призму многочисленных социальных задач, которые обязано решать государство посредством гибкого законодательного регулировании отношений принадлежности материальных благ. И особенно гибким и мудрым, как показывает практика, должно быть национальное законодательство, регулирующее принудительное изъятие имущества у субъектов данного права. Какие проблемы в связи с принудительным изъятием недвижимого имущества возникают в странах Европы? На этот вопрос отвечает профессор Ян Лидер в работе «Экспроприация земли в Европе» [14]. Свой анализ автор выстраивает на основе законодательства таких стран, как Польша, Германия, Литва, Хорватия и Г рузия, объясняя выбор тем, что именно эти страны «претерпели» значительные изменения в режимах права собственности за последнее десятилетие. Как показывает автор, изъятие частной собственности в странах Европейского союза подчиняется в первую очередь международно-правовым документам, таким как Хартия основных прав Европейского союза и Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Названные документы защищают имущество от принудительного изъятия, предоставляя каждому физическому и юридическому лицу право на мирное использование своего имущества. Изъятие возможно: а) в публичных интересах; б) на условиях, предусмотренных законом; в) при условии справедливой компенсации, своевременно уплаченной за утрату своего имущества. Эти общеевропейские стандарты находят свое закрепление и развитие в национальном законодательстве европейских стран. Вот почему гражданское законодательство гарантирует право на владение частной собственностью и разрешает вмешательство государства в права собственности только тогда, когда это необходимо в публичных интересах. По сути, европейское право, как подчеркивает Я. Лидер, едино в установлении трех обязательных условий (правовых стандартов) принудительного изъятия. Они заключаются в том, что экспроприация обязательно должна: 1) быть предусмотрена законом; 2) производиться в публично-правовых интересах; 3) сопровождаться адекватной, эффективной и быстрой компенсацией. Что касается первого правового стандарта, то это условие означает необходимость четкого и конкретного определения в национальном законодательстве условий и процедуры экспроприации. Закон должен содержать процессуальные гарантии защиты лиц от неправомерного лишения их собственности. Уведомление собственников о принятом решении должно быть своевременным, чтобы была возможность оспорить его обоснованность перед независимым арбитром. На государственные органы возлагается обязанность добиваться передачи собственности добровольно, по соглашению, прежде чем прибегать к экспроприации. В странах, таких как Литва и Грузия, назначаются независимые органы для рассмотрения вопросов об экспроприации. В Германии и Хорватии специально устанавливаются процедуры для обжалования решений об экспроприации. Таким образом, условие о предусмотренности законом предполагает наличие точных и доступных для населения гражданско-правовых норм в национальном законодательстве, а также справедливых процессуальных гарантий против произвольного и несправедливого лишения права собственности. Интересно, что на европейское законодательство возлагается обязанность предусматривать меры, предотвращающие экспроприацию, которая прямо или косвенно дискриминирует отдельных лиц или группы по признаку их расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных взглядов, национального или социального происхождения. Например, это касается цыган и ирландских «путешественников», составляющих группу меньшинств, чей традиционный кочевой образ жизни лишает их даже незначительных прав собственности. Ян Лидер приводит конкретные примеры нарушений, когда цыгане выселялись из населенных пунктов и оказывались без доступа к социальному обеспечению, жилью и другим важным государственным услугам.

Важной составляющей условия стандарта «предусмотренности законом» является доступность и информированность о них граждан. Информированности придается сегодня очень важное значение, и не только в процессах экспроприации, но и в приватизационных процессах. Граждане, подчеркивает Ян Лидер, должны иметь возможность оспаривать приватизационные сделки, если они связаны с превращением открытых пространств, таких как парки, в частные коммерческие предприятия.

Второй правовой стандарт или условие экспроприации заключается в том, что она должна служить публично-правовым интересам. Государство в национальном законодательстве определяет принципы деятельности, которые соответствуют публичным интересам. Европейский суд по правам человека исходит из того, что экспроприация может быть признана отвечающей публичным интересам, даже если общество в целом не может прямо владеть и пользоваться «захваченным», поскольку даже передача имущества между двумя сторонами может «создать законное средство для продвижения публичных интересов» [13]. Однако при решении вопросов отчуждения права частной собственности должен приниматься во внимание критерий соразмерности, чтобы бремя частных собственников для достижения общей цели не превратилось в бремя чрезмерное. Так, Европейский суд по правам человека в деле «Спорронг и Леннрот против Швеции» усмотрел, что шведское правительство возложило на собственников 164 частных объектов недвижимости чрезмерное бремя, объявив зональную экспроприацию с целью строительства виадука, ведущего к главной дороге через одну из торговых улиц города. В изъятии имущества компетентным органам было отказано. В Германии суд запретил экспроприацию одного предприятия крупной автомобильной компанией. Власти усматривали общественный интерес экспроприации в стимулировании местной экономики и обеспечении занятости. Суд постановил, что в данном случае ожидание общественной выгоды не оправдает частную деприватизацию. Приведенные примеры свидетельствуют о том, что судам в каждом конкретном случае важно исследовать вопрос публичной цели, чтобы обеспечивать баланс между требованиями общественного интереса и защитой основных прав человека, включая право собственности.

Третий стандарт (условие) экспроприации касается компенсации. Владельцы экспроприированной собственности имеют право на адекватную, эффективную и быструю компенсацию. Адекватность связывается со справедливой рыночной стоимостью имущества, включающей и другие убытки, понесенные в результате экспроприации, такие как затраты на переход права собственности, судебные издержки и упущенную выгоду. При этом адекватная компенсация не включает в себя спекулятивные потери или субъективную стоимость имущества для владельца. В одном из своих решений (дело Литгоу и другие против Соединенного Королевства) Европейский суд по правам человека встал на сторону государства [15], когда заявители потребовали в качестве компенсации не только возмещение полной рыночной стоимости. Суд указал, что национальные власти лучше всего знают и понимают свои ресурсы и интересы общества и могут оценить, какие меры целесообразны в ситуациях национализации. Международное право не определяет способ компенсации. Эффективная компенсация может иметь форму денег, недвижимости или другого имущества, такого как инвестиционные ценные бумаги. Это важно, поскольку высокая инфляция может сделать денежные средства практически бесполезными, а иную недвижимость, наоборот, более надежной формой компенсации. Бывают на практике и так называемые «неразрешимые ситуации», связанные с обеспечением компенсации, примером того является случай в Польше European Court of Human Rights (Press Release), Polish Couple's Property Rights Breached Following Protracted Refusal to Allow them to Build on Former Jewish Cemetery (Mar. 29, 2011), available at http://www.codex-online.com/ codex/contents.nsf/WPrintArticles/4441547A07A3AD60C 22 57865002E8150/$file/Chamber+judgment+Potomska+and+Po tomski+v.+Poland+29.03.2011.pdf (дата обращения: 25.01.2019).. Так, польская пара в 1970-х гг. приобрела у государства сельскохозяйственную землю, в 1987 г. региональные власти объявили собственность историческим памятником, поскольку это было еврейское кладбище - одно из немногих памятников еврейской цивилизации в регионе. Статус кладбища не позволял собственникам заниматься сельским хозяйством, а местным властям не хватало средств для обеспечения денежной компенсации или приемлемой замены земли.

Проведенный анализ зарубежной гражданско-правовой литературы, выделенные правовые стандарты экспроприации имущества в контексте современного понимания права собственности и пределов действия принципа его неприкосновенности являются необходимой предпосылкой для выработки предложений по совершенствованию как российского гражданского законодательства, регулирующего вопросы прекращения права собственности, так и отечественной судебной практики по гражданским делам о принудительном изъятии имущества.

Основания принудительного прекращения права собственности в отражении судебной практики по гражданским делам

Очевидно, что теоретические исследования, в том числе цивилистические, лишь тогда имеют действительную ценность, когда они основаны на добротном фундаменте практики. Для цивилиста критерием истины является изученная судебная практика, позволяющая как выявлять проблемы гражданско-правового регулирования, так и вырабатывать конкретные предложения по его усовершенствованию. Настоящее исследование требует обращения к современной судебной практике по делам о принудительном прекращении права собственности. И здесь представляется возможным выделить для научного анализа три аспекта. Первый свяжем с проблемой выявления публичного интереса и его обоснования. Второй - с бесхозяйственным содержанием имущества как основанием для его принудительного изъятия. Третий - с компенсацией, в том числе с вопросом определения ее размера. Итак, первый аспект анализа судебной практики будет связан с характеристиками публичного интереса, ради удовлетворения которого возможно нарушение принципа неприкосновенности собственности. Обратимся к делам, рассмотренным судами Пензенской, Тюменской и Ульяновской областей. Так, администрация города Пензы обратилась в суд с иском к В. В. Краснову об изъятии земельного участка и нежилого помещения. Свои «муниципальные нужды» администрация связала с необходимостью строительства объектов водоотведения к зданию построенной школы. Администрация приняла соответствующее постановление, известив В. В. Краснова о принятом решении. Ему было предложено заключить соглашение об изъятии недвижимого имущества для муниципальных нужд посредством направления трех его экземпляров по почтовому адресу. Отправленное письмо адресатом не было получено и возвращено почтой администрации по истечении срока необходимого хранения. В связи с указанными обстоятельствами администрация обратилась с иском об изъятии недвижимого имущества в Ленинский районный суд г. Пензы. Требования истца суд удовлетворил в полном объеме, не обсуждая вопрос о необходимости и обоснованности изъятия спорного земельного участка и находящегося на нем строения. Ввиду отсутствия должного анализа всех обстоятельств дела и, главным образом, отсутствия очевидной необходимости для изъятия В. В. Краснов обратился с апелляционной жалобой в Пензенский областной суд. Однако областной суд также ограничился указанием на действующие нормы гражданского и земельного законодательства, в соответствии с которыми возможно в исключительных случаях изъятие земельных участков для муниципальных нужд. При этом было подчеркнуто, что под муниципальными нуждами понимаются потребности публично-правового образования, удовлетворение которых направлено на достижение общественно-полезных целей, осуществить которые невозможно без изъятия имущества. Но ведь все эти обстоятельства, связанные с общественной полезностью и невозможностью обойтись без изъятия должны быть всесторонне исследованы судом. Суд должен убедиться, что водоотведение не формальный повод, а реальная причина, без устранения которой построенная школа останется без воды. Фактических обстоятельств в судебном заседании исследовано не было. Однако и областной суд города Пензы с принудительным изъятием земельного участка и иной недвижимости согласился, оставив в силе решение Ленинского районного суда от 19 января 2017 года¹.

Другой пример. Администрация города Тюмени приняла решение изъять у А. В. Чуклина земельный участок и нежилое строение с целью размещения объекта дорожно-транспортной инфраструктуры. Проект соглашения об изъятии недвижимости был собственнику направлен, а по истечении 90 дней, в связи с неполучением подписанного соглашения, администрация обратилась с иском об изъятии имущества в Ленинский районный суд города Тюмени. Данных о получении ответчиком извещения о рассмотрении дела у суда также не было (они были возвращены почтой за истечением срока хранения), однако суд счел возможным рассмотреть дело в отсутствие ответчика в порядке заочного производства. В материалы дела были представлены Генеральный план городского округа, проект планировки территории, утвержденные, соответственно, в 2008 и 2011 годах, а также муниципальная программа развития дорожно-транспортной сети города Тюмени на 2012-2019 годы. Ссылаясь на принятые документы, администрация потребовала изъятия недвижимости, принадлежащей А. В. Чуклину. Суд, в свою очередь, в принятом заочном решении, сославшись на соответствующие статьи Гражданского (ст. 279-282) и Земельного (п. 3 ст. 255) кодексов РФ, принял решение об изъятии недвижимого имущества. Обоснование действительных публичных интересов в тексте решения ограничилось одной фразой; а именно: установлено, что изымаемое имущество необходимо для государственных нужд Тюменской области Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Пензенского областного суда от 04.04.2017 г. по делу № 33-1131/2017. Решение Ленинского районного суда г. Тюмени от 29.05.2018 г. по делу № 2-4336/2018..

Третий пример. Департамент государственного имущества и земельных отношений Ульяновской области обратился в Арбитражный суд Ульяновской области с иском к индивидуальному предпринимателю Г. М. Матевосяну об изъятии земельного участка площадью 1883 кв. м., нежилого здания и сооружения (бассейна с фонтаном) для размещения объектов инфраструктуры. Арбитражный суд Ульяновской области своим решением от 24 мая 2016 года иск удовлетворил. Ответчик оспорил принятое решение в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд, ссылаясь на ненадлежащее исследование всех обстоятельств дела. Индивидуальный предприниматель предъявил в апелляционный суд ходатайство о проведении комплексной строительной и землеустроительной экспертизы. Он просил поставить перед экспертами конкретные вопросы, в частности, соответствует ли существующий спорный проезд действующим противопожарным нормам и возможно ли через него осуществить проезд пожарных машин. Ответы на поставленные вопросы, данные специалистами, явились бы бесспорным подтверждением необходимости изъятия земельного участка у собственника Матевосяна. Однако апелляционный суд в обсуждение поставленных вопросов входить не стал, а в удовлетворении ходатайств об экспертизах отказал. В судебном заседании были представлены доказательства, что спорные здание и фонтан не мешают пожарному проезду и реконструкции тренировочной площадки. Однако все эти доводы судом не были приняты во внимание и решение Арбитражного суда Ульяновской области от 24 мая 2016 года было оставлено в силе Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.07.2016 г. по делу № А72-983/2016..

Думается, что представленные дела объединяет полное отсутствие при их рассмотрении необходимого анализа всех обстоятельств, доказывающих наличие публичного интереса, ради достижения которого происходит принудительное изъятие имущества. Но ведь нарушение принципа неприкосновенности частной собственности - это всегда исключение, которое требует серьезного юридического и фактического обоснования. Вмешательство государства в использование частного имущества должно быть всегда мерой исключительного порядка. Суд, принимая решение, должен убедиться, что обеспечивает справедливый баланс между требованием о проведении общего интереса и защитой основополагающего гражданского права - права собственности. Вмешательство в сферу господства над имуществом частного лица должно быть оправдано. Суд должен получить доказательство, что изъятие необходимо, поскольку это единственно возможное и наименее вредное по своим последствиям решение. Участники процесса должны понимать, что восторжествовала социальная справедливость, а бремя потерь собственника не является чрезмерным. Суд обязан исследовать все обстоятельства рассматриваемого дела о принудительном изъятии имущества с тем, чтобы не оставалось никаких сомнений в том, что это единственно возможное средство для проведения публичного интереса. Анализ должен быть скрупулезным и обязательно отражаться в тексте принятого судебного акта. В противном случае невозможно утверждать, что принцип неприкосновенности собственности в этой категории дел эффективно реализуется.

Второй выделенный нами аспект судебного правоприменения связан с изъятием бесхозяйственно содержимого имущества. Иначе эту проблему можно обозначить синдромом «неряшливого» собственника. Таких нерадивых хозяев, судя по судебной практике в нашей стране, не так уж мало. Вот почему с причинами и последствиями подобного рода явлений важно разбираться и гражданско-правовой науке. Обратимся к трем делам, рассмотренным в судах Еврейской автономной (ЕАО) и Владимирской областях, а также в Ставропольском крае. Так, в Биробиджанском муниципальном районе (Валдгеймском сельском поселении) при наличии четырех собственников разрушался жилой дом. У дома обрушился потолок, кровлю кто-то разобрал, аналогичная судьба постигла перегородки и полы. Земельный участок был захламлен мусором, забор упал. Внутри дома были выбиты стекла, разрушена печь, сняты радиаторы отопления. Собственники не проживали в доме порядка 19 лет. Соседка, у которой с разрушающимся жильем общая стена, испытывала очень большие неудобства, тратила значительные средства на отопление своей половины дома. Администрация муниципального образования обратилась в Биробиджанский районный суд с иском о прекращении права собственности на данное жилое помещение. С учетом всех установленных по делу обстоятельств, в том числе предупреждений в адрес ответчиков о необходимости проведения капитального ремонта, реконструкции и восстановления разрушающегося дома, районный суд исковые требования удовлетворил Решение Биробиджанского районного суда Еврейской автономной области от 22.06.2018 г. по делу № 2-1462/ 2018.. Судя по всему, собственники не нуждались в изъятом жилом помещении для своего проживания, поскольку вообще сменили место своего жительства. Пострадавших от принятого решения о прекращении права собственности нет. Возникает вопрос иного рода. Как можно было мириться с таким положением дел местной администрации на протяжении почти двух десятков лет? Как долго терпела соседка все неприятности, связанные с разрушением данной недвижимости? Таким образом, не проявили рачительности ни собственники, ни соседи, ни администрация. Вынесенное решение очевидно правомерно; но кто уже купит совсем разрушенный объект, требующий значительных средств на свой ремонт? Вопрос звучит риторически.

Второй пример бесхозяйственности обнаружился во Владимирской области. Земельный участок из категории земель сельскохозяйственного назначения был предоставлен гражданке И. для садоводства. На протяжении 10 лет собственница участок не использовала и не обрабатывала. В результате ухудшились его свойства, возникла пожароопасная ситуация. Членские взносы в садоводческое товарищество гражданка И. не уплачивала. Запущенное состояние земли влияло отрицательно на состояние смежных участков, собственники которых вынуждены были нести дополнительные материальные затраты на их обработку. Место жительство собственницы недвижимости установить не удавалось. Садоводческое товарищество обратилось с иском в Петушинский районный суд Владимирской области с иском об изъятии земельного участка и передаче его в собственность некоммерческого товарищества. Районный суд города Петушки своим решением иск удовлетворил Решение Петушинского районного суда Владимиров- ской области от 01.04.2010 г. по делу № 2-10г.. И в данном случае соседи и садоводческое товарищество терпели 10 лет, прежде чем был решен вопрос о прекращении права собственности. Десятилетие «неряшливости» собственника и долготерпения соседей. А ведь полезные свойства сельскохозяйственной земли могли быть использованы во благо.

Третий пример. Этот случай имел место в городе-курорте Кисловодске. Собственница доли в квартире оказалась большой любительницей собак. Общее количество питомцев составляло от трех до шести десятков. Собаки на улицу не выводились, в результате сложилась антисанитарная обстановка, угрожающая жизни и здоровью граждан. Зловонный запах, собачий лай, разрушение (от мочи) балкона. Собственница не оплачивала коммунальные услуги, не допускала специалистов к проверке газового оборудования. В 2014 году у нее изъяли 59 собак на основании вынесенного судом решения по иску Кисловодской городской станции по борьбе с болезнями животных. А в 2017 году по иску администрации Кисловодский городской суд лишил собственницу принадлежащей ей доли в жилом помещении, обязав выплатить ей вырученные средства от продажи имущества с публичных торгов Решение Кисловодского городского суда от 17.10.2017 г. по делу № 2-187/2017.. Казалось бы, ситуация очевидна. Собственник «неряшлив», соседи страдали, помещение разрушалось. Но как быть с социальным последствием произведенного выселения, когда у гражданки это было единственно возможное место для проживания. Опять вопрос риторический, но он, как и вопросы по другим приведенным делам о прекращении права собственности на бесхозяйственно содержимое недвижимое имущество, упрямо возникает. И решать эти вопросы важно, в том числе гражданско-правовыми средствами. При этом следует помнить, что прекращение права собственности преследует публичные интересы, достижение социальной справедливости, защиту основных прав человека. Если гражданин лишается одного из жизненно необходимых благ - жилища, то можно ли говорить о торжестве социальной справедливости и реализации общественных интересов? Думается, что нельзя. Общественные интересы требуют обеспечения всякого и каждого гражданина едой, одеждой и, безусловно, жилым помещением.

Третий аспект правоприменения, имеющий очень важное значение в случае принудительного изъятия имущества у собственника, касается компенсации. В отношении компенсации существуют международные стандарты, которые получают развитие в национальном гражданском законодательстве. Общепризнано, что компенсация должна быть надлежащей, т. е. адекватной, эффективной и своевременной. Адекватность связывается со справедливой рыночной стоимостью. Разумная связь со стоимостью принудительно изъятого имущества обеспечивается независимой экспертизой. Значимость адекватной экспертной оценки определяется ее целью, поскольку исчисляемая экспертами сумма должна позволить купить недвижимость таких же характеристик. В интересах собственника предусматривается возможность выбора в качестве компенсации или денег, или недвижимости, или иного имущества (например, инвестиционных ценных бумаг). В Литве законодательством закреплено право собственника на альтернативную землю в том же округе. В Польше практика исходит из необходимости учета прогнозируемых затрат собственника на покупку и разработку земельного участка с теми же характеристиками. Учитывается даже стоимость смежного имущества, если в результате изъятия оно становиться бесполезным. Существует практика создания стимулов своевременности выплат. Так, если сроки выплат нарушаются, собственник получает право на проценты в связи с ненадлежащим исполнением данного обязательства [14]. Все перечисленные меры направлены на то, чтобы права собственника, лишенного в качестве исключения неприкосновенности своего права, были надежно защищены механизмом гражданско-правовых гарантий надлежащей компенсации. Для того чтобы выяснить результативность гражданско-правового регулирования вопросов компенсации, обратимся к двум примерам из судебной практики, имевшим место в Волгоградской и Самарской областях. Так, департамент муниципального имущества администрации Волгоградской области обратился с иском к ООО «Ник» об изъятии земельного участка и здания для строительства транспортно-пересадочного узла в центральном районе г. Волгограда Решение Арбитражного суда Волгоградской области от 20.07.2017 г. № А12-70661/2107.. Общая стоимость изымаемого имущества была определена экспертизой в размере 6 104 826 руб. Общество предъявило встречный иск о понуждении предоставить взамен изымаемого имущества равноценный земельный участок в центральном районе города Волгограда. Суд обратился к п. 3 ст. 281 ГК РФ, предусматривающему возможность при изъятии предоставления иного земельного участка, или иного недвижимого имущества с зачетом его стоимости в размер возмещения. Однако эту норму суд истолковал не как право собственника, а как право администрации, а возможность ее реализации ограничил стадией заключения соглашения об изъятии в добровольном порядке. В результате встречный иск был признан необоснованным и не подлежащим удовлетворению. Думается, что подобная практика и толкование действующих гражданско-правовых норм не соответствуют идее адекватной компенсации с учетом принципа неприкосновенности собственности. Право выбора должно быть за собственником, в том числе на альтернативную землю в том же округе. Ведь встречный иск был предъявлен не случайно, поскольку за предложенные 6 млн руб. компенсации бывший собственник уже не сможет купить аналогичную землю с находящейся на ней недвижимостью в центре города Волгограда. Следовательно, интересы бывшего собственника будут ущемлены, а так необходимый баланс частных и публичных интересов нарушен. Думается, что действующее гражданско-правовое регулирование должно быть уточнено с тем, чтобы право на альтернативный выбор было однозначно закреплено за собственником, а контроль за его реализацией могли осуществлять суды, рассматривающие данную категорию гражданских дел.

Второй пример - дело, рассмотренное первоначально Арбитражным судом Самарской области, но дошедшее в связи с кассационным обжалованием до Верховного Суда РФ Определение Верховного Суда РФ от 14.02.2017 г. по делу № 306-ЭС16-9944.. У индивидуального предпринимателя А. В. Захарова для нужд Самарской области в целях обеспечения строительства мостового перехода «Фрунзенский» через реку Самару по решению Арбитражного суда Самарской области от 20 октября 2015 года было изъято 13 земельных участков и 13 находящихся на них недвижимых строений. На основании проведенных экспертиз было определено и возмещение - 24 537 847 руб. Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд изменил принятое решение в части определения размера возмещения, снизив сумму до 6 431 493 руб., также основываясь на материалах проведенных экспертиз, т. е. в 4 раза. Верховный Суд РФ в своем определении от 14 февраля 2017 года счел неверным размер возмещения, определенный судами как первой, так и апелляционной инстанций. Дело в части определения размера возмещения было направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области. О чем свидетельствует приведенный пример? Думается, об очевидном субъективизме в проводимых экспертизах, которые должны быть действительно независимыми. Сумма возмещения должна давать возможность восстановить имущественные потери с тем, чтобы предприниматель мог вновь наладить свой бизнес. Рассмотрение дела, затянувшееся на годы никак не способствовало реализации задачи, стоящей в том числе перед судебными органами. Своевременная и надлежащая компенсация, должны неизменно помнить судьи, рассматривающие данную категорию дел, является наиважнейшим фактором, который свидетельствует о реализации защитной функции гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности.

Заключение

1. Анализ конституционных основ принципа неприкосновенности собственности позволил утверждать о необходимости их дальнейшего развития. Важным является акцент на том, что защите подлежит только то право, которое принадлежит лицу на законных основаниях. Правовые гарантии отчуждения должны быть предоставлены только тем участникам гражданского оборота, которые как правомерно приобрели, так и правомерно осуществляют «священное» право собственности. Из равенства признаваемых форм собственности с очевидностью вытекает, что гарантии от неправомерного изъятия должны быть предоставлены не только субъектам права собственности частной, но и собственности публичной. В основании принципа неприкосновенности собственности, должны быть положены возможные цели для изъятия имущества у собственника. Законодательство должно провозглашать общественно-социальные цели для эффективной и полноценной реализации принципа неприкосновенности собственности. Наконец, генетическое единство конституционного и гражданско-правового регулирования экономической деятельности позволяют утверждать, что законным может быть признано изъятие имущества не только по решению суда, но и с обязательным учетом оснований прекращения права собственности, установленных гражданским законодательством.

2. Исследование гражданско-правового регулирования прекращения права собственности в России позволило сделать вывод, что система оснований для принудительного изъятия возникла с объективной необходимостью. В числе иных для законодательного регулирования были важными цели достижения общей пользы и общего блага ради стабильного существования института права собственности как такового. Признавая возможность принудительного изъятия имущества, государство обеспечивало защиту как частноправовых, так и общих интересов граждан, а при их столкновении, отдавало предпочтение последним, способствуя общему благу. Объективный ход истории связал понимание принципа неприкосновенности права собственности с необходимой системой его «стеснений», в том числе посредством установления законом системы оснований принудительного изъятия имущества в общих интересах населения страны. В действующей системе оснований прекращения права собственности отсутствует системность. Законодатель в соответствующей главе ГК не сформулировал положений общего характера, определяющих общественно значимые цели для изъятия имущества у собственника, необходимые принципы, которыми следует руководствоваться при решении вопроса в каждом конкретном случае принудительного изъятия имущества у собственника. Гражданско-правовое регулирование в части установления оснований прекращения права собственности в перспективе своего развития должно быть системным, содержать общие положения, чтобы данный институт служил задаче эффективной реализации основополагающего принципа вещного права - неприкосновенности собственности.

3. Современная зарубежная цивилистическая наука активно занимается сегодня определением роли права собственности в формировании фундаментальных основ современного общества. Понятие права собственности раскрывается новыми гранями, в которых проявляется его вещный характер. Одновременно современная цивилистика видит в исследуемом институте значительную социальную энергию и социальную ответственность, которые должны быть заложены в механизмах гражданско-правового регулирования. Зарубежная гражданско-правовая литература акцентирует внимание на созидательных возможностях права собственности, его мотивационной роли, дающей импульсы для развития хозяйственной деятельности, а значит, развития общества и наращивания его богатства. Анализ зарубежных исследований с очевидностью свидетельствует, что неприкосновенность права собственности в современных условиях понимается не упрощенно, а через призму многочисленных социальных задач, которые обязано решать государство посредством гибкого законодательного регулирования. При этом особенно гибким и мудрым должно быть национальное законодательство, регулирующее принудительное изъятие имущества у собственников. Важнейшими стандартами такого регулирования являются три условия: предусмотренность законом; публично-правовые интересы; адекватная, эффективная и быстрая компенсация.

4. Анализ судебной практики по делам о принудительном прекращении права собственности позволил сделать вывод о том, что при их рассмотрении, как правило, отсутствует необходимый анализ, доказывающий наличие публичного интереса, ради достижения которого происходит публичное изъятие. Однако суд, принимая решение, должен убедиться, что обеспечивает справедливый баланс между требованием о проведении публичного интереса и защитой основополагающего субъективного гражданского права - права собственности. Суд должен получить доказательства, что это единственно возможное и наименее вредное по своим последствиям решение. Участники процесса должны понимать, что восторжествовала социальная справедливость, а бремя потерь собственника не является чрезмерным. Суд должен исследовать все обстоятельства рассматриваемого дела с тем, чтобы не оставалось никаких сомнений, что это единственно возможное средство для проведения публичного интереса. Анализ дел о принудительном изъятии бесхозяйственно содержащихся объектов недвижимости позволил сделать вывод о необходимости более оперативного реагирования, как государственных органов, так и общественности на случаи бесхозяйственного содержания объектов недвижимого имущества. Судебное решение об изъятии должно быть своевременным, когда объект еще не разрушился до такой степени, что потребуются очень значительные средства на его ремонт. Что касается изъятия единственно возможного для проживания жилого помещения, то судам следует неизменно помнить, что общественный (публичный) интерес требует обеспечения всякого и каждого гражданина едой, одеждой и, безусловно, жилым помещением. Наконец, в своих решениях суды обязаны обеспечивать адекватную, эффективную и своевременную компенсацию. Собственник должен иметь возможность выбора вида компенсации, а также гарантированное право на альтернативную землю в случае изъятия земельного участка. Размер денежной компенсации должен позволять бывшему собственнику купить недвижимость таких же характеристик, как и недвижимость изъятая. Только все перечисленное в совокупности может свидетельствовать о реализации защитной функции принципа неприкосновенности собственности.

неприкосновенность собственность принудительный конституционный

Библиографический список

1. Авакьян С. А. Конституционное право России. М.: Норма: ИНФРА-М, 2014.864с.

2. Алексеев С. С. Право собственности: проблемы теории. М.: Норма, 2007.240 c.

3. Анненков К. Н. Система русского гражданского права. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1900. Т. 2: Права вещные. 697 с.

4. Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации: учебник для вузов. М.: Норма, 2007. 784 с.

5. Кассо Л. А. Русское поземельное право. М.: Кн. маг. И. К. Голубева, п/ф «Правоведение», 1906. 280 с.

6. Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / Зорькин В. Д., Андриченко Л. В., Боголюбов С. А., Бондарь Н. С. и др. 2-е изд., пересм. М.: Норма, Инфра-М, 2011. 1008 c.

7. Конституционное право: университетский курс; учебник: в 2 т. / под ред. А. И. Ка- занника, А. Н. Костюкова. М.: Проспект, 2015. Т. 2. 528 c.

8. Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв.: монография. М.: Зерцало-М, 2003. 416 с.

9. Суханов Е. А. Вещное право: научнопознавательный очерк. М.: Статут, 2012. 560 с.

10. Энгельман И. Приобретение права собственности на земли по русскому праву. Рассуждение, представленное юридическому факультету Императорского Санкт-Петербуржского университета, кандидата юридического факультета для получения степени магистра гражданского права. СПб., 1859. 187 с.

11. Bryan C. Migratory Things on Land: Property Rights and a Law of Capture // Electronic Journal of Comparative Law. 2002. October. Vol. 6.3. URL: http://www.ejd.org/63/art63-3.html.

12. Donahue C. The problem of definition // URL: https://www.britannica.com.

13. James & Others v. United Kingdom, 98 Eur. Ct. H. R. (ser. A), par. 45 (1986), available at http://www.humanrights.is/the-human-rights-pro- ject/humanrightscasesandmaterials/cases/regionalc ases/europeancourtofhumanrights/nr/534.

14. Leader Y. Land Expropriation in Europe. URL: https:www.ssrn.com.

15. Lithgow and Others v. United Kingdom, 102 Eur. Ct. H. R. (ser. A), para. 122 (1986), available at http://www.unhcr.org/refworld/publi- sher,ECHR,,GBR,3ae6b7230,0.html.

16. Mchangama J. The Right to Property in Global Human Rights Law. URL: https://www.ca- to.org/policy-report/mayjune-2011/right-property- global-human-rights-law.

17. Mattei U. Basic Principles of Property Law. A Comparative Lйgal and Economie Introduction // Revue internationale de droit comparй. 2001. Avril-juin. Vol. 53, №°2,. Pp. 519-521).

18. Montaner Larson J. B. Land Ownership and Property Rights. URL: https://www.eolss.net/ Sample-Chapters/C10/E5-18-03-02.pdf (дата обращения: 25.01.2019).

19. Negrut V. The Property Right and the Requirements of Environmental Protection. URL: https://www. academia. edu/16403336/The_Propert y_Right_and_the_Requirements_of_Environmenta l_Protection (дата обращения: 23.01.2019).

20. Sheehan D. The Principles of Personal Property Law. Oxford [UK]; Portland, Oregon: Hart Publishing, 2017.

21. Walzer W. P. and Dunn T. M. Ownership Rights in Real Property. URL: https://nyc- bar.org/get-legal-help/article/real-ptoperty-law/ ownership-rights-in-real-property (дата обращения: 23.01.2019).