Международное уголовное правосудие и проблемы правового суверенитета России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Международное уголовное правосудие и проблемы правового суверенитета России

Белый Игорь

В статье рассматриваются проблемы взаимного влияния практики деятельности органов международного уголовного правосудия и национальной безопасности России в части, касающейся поддержания правового суверенитета государства.

В настоящее время одним из признаков правового демократического государства является признание им не только традиционного принципа верховенства закона (rule of law), но и принципа верховенства международного права (rule of international law). Тем не менее, надлежащее обеспечение реализации на внутригосударственном уровне последнего принципа в части, касающейся практики международных судебных и арбитражных органов, следует признать проблематичным.

Необходимо, на наш взгляд, иметь в виду, что Российская Федерация является участником Нью-Йоркской конвенции 1958 г. о признании и исполнении иностранных арбитражных решений, а это означает, что в случае отказа Российской Федерации исполнить судебное решение ее активы (в том числе военные) могут быть взысканы в счет имущества, находящегося на территории других стран - участниц указанной Конвенции. В этой связи тезис об угрозе национальной безопасности России не вызывает разночтений.

Анализ доктрины современного международного права позволяет заключить, что международное правосудие в настоящее время осуществляют:

- международные суды общей юрисдикции (разрешают международные споры);

- специализированные международные суды (разрешают международные споры по отдельным направлениям международного сотрудничества);

- специализированные международные суды ограниченной юрисдикции (разрешают споры между международными организациями и их работниками);

- органы международного уголовного правосудия (Международный уголовный суд, военные трибуналы, специализированные суды ad hoc);

- международные неправительственные организации (арбитражные, третейские и иные суды, разрешающие споры в области международного частного и иных отдельных отраслей международного права).

Среди вышеуказанных органов следует упомянуть: Международный Суд ООН, Международный уголовный суд (МУС), Международный трибунал по морскому праву, Международный трибунал по Руанде (МТР), Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ), Специальный суд по Сьерра-Леоне (СССЛ), Чрезвычайные палаты в Судах Камбоджи для преследования за преступления, совершенные в период Демократической Кампучии (ЧПСК), Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ), Европейский суд по вопросам иммунитета государств, Суд ЕС, Экономический суд СНГ, международные арбитражи, Вашингтонскую конвенцию по урегулированию инвестиционных споров, Орган по разрешению споров в системе ВТО.

По отношению к практике взаимосвязи деятельности органов международного уголовного правосудия и национальной безопасности России необходимо указать нижеследующее.

Во-первых, с учитом обновленного характера Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (далее - Стратегия), утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683, следует признать, что для предотвращения угроз национальной безопасности Российская Федерация сосредоточивает усилия на укреплении внутреннего единства российского общества, повышении обороноспособности страны (п. 26 Стратегии). Вместе с тем, Российская Федерация продолжает выстраивать международные отношения на принципах международного права, обеспечения надежной и равной безопасности государств (п. 28 Стратегии).

Во-вторых, несмотря на то обстоятельство, что в соответствии с п. 43 Стратегии военные преступления, преступления против человечности, совершенные в ходе вооруженных конфликтов и подпадающие под юрисдикцию практически всех органов международной уголовной юстиции, не включены в перечень основных угроз государственной и общественной безопасности Российской Федерации, изучение практики деятельности органов международной уголовной юстиции следует признать необходимым для формирования научного задела на перспективу, реального повышения качества высшего образования, развития фундаментальных научных исследований (п. 67 Стратегии).

Как справедливо отмечается в Стратегии, «в Евро-Атлантическом, Евразийском и Азиатско-Тихоокеанском регионах не соблюдаются принципы равной и неделимой безопасности». Реализация принципа индивидуальной уголовной ответственности за военные преступления в органах международной уголовной юстиции также имеет ряд проблем в вопросах равноправия всех перед законом и судом, имеет определенные черты избирательного правосудия.

В-третьих, современную систему органов международного уголовного правосудия, способных эффективно осуществлять судебное производство по делам о военных преступлениях, составляют следующие институциональные модели ее элементов:

- судебные органы, учрежденные в качестве вспомогательных для Совета Безопасности ООН, - международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде (судебные органы ad hoc);

- смешанные (гибридные) судебные органы, к которым относятся две категории судов (трибуналов):

1) специальные суды, созданные в соответствие и на основе международных договоров государств с ООН (Специальный суд по Сьерра-Леоне);

2) суды, формируемые временными администрациями ООН на территории государств, где проводятся миротворческие операции (Смешанные суды на территории Косово и Коллегии с исключительной юрисдикцией в отношении серьезных преступлений в Восточном Тиморе);

- интернационализированные суды - специализированные судебные составы в национальных уголовных судах, к юрисдикции которых отнесено осуществление правосудия по делам о военных преступлениях с участием международных судей или иных участников уголовного процесса (Отдел по военным преступлениям Суда Боснии и Герцеговины и Чрезвычайные палаты в Судах Камбоджи для преследования за преступления, совершенные в период Демократической Кампучии);

- Международный уголовный суд, учрежденный под эгидой ООН.

В-четвертых, основным элементом системы органов международного уголовного правосудия является постоянно действующий Международный уголовный суд. международное уголовное правосудие

16 ноября 2016 г. Российская Федерация отозвала свою подпись и не ратифицировала Римский статут МУС . В этой связи в целях сохранения правового суверенитета России необходимо учитывать проблемы:

- криминализации военных преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС (ст. 356 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за применение запрещенных средств и методов ведения войны, не является адекватным отражением военных преступлений, закрепленных в ст. 8 Устава МУС, однако закрепление в уголовном законодательстве Российской Федерации вышеуказанных норм вовсе не свидетельствует о признании юрисдикции МУС в отношении преступлений, совершенных на территории России или за ее пределами, но против ее интересов);

- отсутствия в уголовном законе норм, устанавливающих уголовную ответственность воинских командиров (начальников) за военные преступления, совершенные их подчиненными (как это закреплено в ст. 28 Римского статута);

- соответствия уголовно-исполнительной системы Российской Федерации широко признанным международным договорным стандартам обращения с заключенными (ст. 103 Римского статута);

- отсутствия в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации положений, регулирующих особенности взаимодействия с органами международного уголовного правосудия и т. д.;

- отсутствия в современном международном уголовном праве, нормы которого устанавливают преступность тех или иных деяний, а нередко и элементы составов военных преступлений, четких указаний относительно мер наказания за их совершение, порядка назначения и исполнения уголовных наказаний.

В-пятых, при исследовании судебной практики органов международного уголовного правосудия следует обратить внимание на имеющие место:

- проблемы правового характера (разнородная правовая природа учреждения и институциональные модели судов, в том числе законы о передаче юрисдикции);

- проблемы реализации юрисдикции (установление ответственности воинских начальников, институт соучастия и т. д.);

- различия в материальном и процессуальном праве, применимом в ходе уголовного судопроизводства (национальное, гибридное, международных судов);

- проблемы назначения наказаний (тюремное заключение на определенный срок по национальному законодательству, лишение свободы и возмещение вреда, пожизненное лишение свободы, конфискация доходов, имущества и активов, полученных прямо или косвенно в результате преступления, штраф);

- проблемы исполнения приговоров (с учетом уголовно-исполнительного законодательства государств, отказ от приема для отбытия наказания в виде пожизненного лишения свободы, различные условия содержания заключенных, не всегда соответствующие международным стандартам и обязательствам, отсутствие помилования и амнистии, ограниченное количество мест для отбывания наказания в Гааге, проблемы надзора за исполнением наказаний и т. д.);

- слабое взаимное корреляционное воздействие судов в правовой сфере (различные решения судов по сходным правовым ситуациям и т. д.);

- проблемы политического характера (отсутствие среди государств - участников Римского статута США (отозвали подпись), России (отозвала подпись), Китая, мусульманских стран; заключение государствами, не являющимися участниками Статута (США), с государствами - членами Римского договора двусторонних соглашений, устанавливающих иммунитет от возможного преследования со стороны МУС);

- проблемы участия в Римском статуте любых государств и квазигосударственных образований (так, например, государство Палестина присоединилось к Римскому статуту со 2 января 2015 г, распространив юрисдикцию МУС на своей территории с 13 июня 2014 г. ): Римский статут не предусматривает ни членство его участников в Организации Объединенных Наций, ни каких-либо, кроме договорных, отношений между МУС и ООН.

Напомним, 15 ноября 2016 г. Международный уголовный суд в Гааге в лице прокурора приравнял «аннексию Крыма» к международному вооруженному конфликту. Как отмечается в отчете предварительного расследования прокурора МУС Фату Бенсуда, «установления факта изначальной интервенции, повлекшей за собой оккупацию, не требуется».

Таким образом, по мнению чиновников МУС, данный «международный конфликт» может быть расследован в соответствии с положениями Римского статута.

В заключение следует добавить, что обеспечить интересы национальной безопасности России и правового суверенитета при принятии решений органами международного уголовного правосудия возможно, лишь принимая активное деятельное участие в рамках его судопроизводства, что, в свою очередь, требовало от Российской Федерации ратифицировать Римский статут Международного уголовного суда. Однако вопрос о ратификации Российской Федерацией Римского статута выступал вопросом не права, но политики.

Как известно, Российская Федерация не является первой страной, которая подписала Римский статут, но затем отозвала свою подпись, так и не ратифицировав его . Так, например, уже через два года после начала работы суда свою подпись под договором отозвали США. При этом учитывалась позиция делегации США, которая изначально заявляла, что Статут «ломает договорное международное право» и в целом не соответствует сложившемуся международному праву. В этой связи Соединенные Штаты приняли отдельный закон, который позволяет спецслужбам проводить за рубежом силовые операции по освобождению граждан США, задержанных на основании ордера, выданного Международным уголовным судом, а также в целях защиты своих военнослужащих от уголовного преследования заключили межправительственные договоры с рядом других государств о невыдаче своих граждан Международному уголовному суду.

Кроме того, о выходе из юрисдикции суда в октябре 2016 г. объявили власти ЮАР, мотивировав свое решение тем, что «ее обязательства по мирному разрешению конфликтов порой несовместимы с интерпретациями Международного уголовного суда» .

В ноябре 2016 г. о намерении выйти из состава Суда объявила Гамбия, обвинив Международный уголовный суд «в предвзятом отношении к африканским странам» (с призывами прекратить преследования действующих политических лидеров к МУС обратился и весь Африканский союз, объединяющий 54 государства в Африке, на которую приходилось большинство приговоров суда).

Положения п. «г» ст. 29 Доктрины информационной безопасности Российской Федерации, отмечающие необходимость продвижения в рамках деятельности международных организаций позиции Российской Федерации, предусматривающей обеспечение равноправного и взаимовыгодного сотрудничества всех заинтересованных сторон в информационной сфере, обусловливают, на наш взгляд, заинтересованность всего юридического сообщества России в вопросах исследования практики деятельности международных судебных органов и ее влияния на состояние правового суверенитета Российской Федерации.

ЛИТЕРАТУРА

1. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации: утв. Указом Президента Рос. Федерации от 31 дек. 2015 г. № 683. - Рос. газ. - 2015. - 31 дек.

2. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации: утв. Указом Президента Рос. Федерации от 5 дек. 2016 г. № 646. - Рос. газ. - 2016. - 6 дек.

3. Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 10 июня 1958 г.) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://base.garant.ru/10164637/.

Размещено на Allbest.ru