Правовые последствия нарушения правил административного надзора

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 343.85

Правовые последствия нарушения правил административного надзора

А.Н. Смирнов

Аннотация

Рассматривая проблематику административного надзора и правовых последствий нарушения его правового режима, нельзя не отметить необходимость учета исторического опыта правового регулирования применения административного надзора в советский период, где более точно определялись цели подобного надзора. Принудительные постпенитенциарные меры административного надзора применимы в отношении осужденных, реальная и потенциальная общественная опасность которых сохраняется и после отбытия наказания в виде лишения свободы. Однако эта опасность существенно возрастает вследствие нарушения режима административного надзора его «адресатами», уклонения от данного надзора. Законодатель избрал путь криминализации данного деяния в уголовном законе, конструировав самостоятельный состав преступления, -- уклонение от административного надзора. Анализ нормативной модели состава уклонения от административного надзора позволяет выявить ряд недостатков ее юридической техники. Вызывает сомнения в обоснованности формулировка срока, определенного «администрацией исправительного учреждения». Получается, что «воля» администрации исправительного учреждения выступает условием криминализации деяния. Кроме того, в рассматриваемой уголовно-правовой норме наименование состава преступления полностью совпадает с целью его совершения: уклонение от административного надзора совершается… с целью уклонения от административного надзора.

Возникает трудность в разграничении объективного и субъективного. сохраняется «параллелизм» административно-правовых и уголовно-правовых последствий нарушений в сфере административного надзора. Также для повышения эффективности борьбы с этими нарушениями, целесообразным представляется преюдициальный подход, в соответствии с которым административные нарушения режима административного надзора приобретают характер уголовно наказуемых деяний при условии их злостного характера.

Ключевые слова: административный надзор; исторический опыт; постпенитенциарные меры; уклонение от надзора; параллелизм административно-правовых и уголовно-правовых последствий.

Considering a perspective of administrative supervision and legal consequences of violation of its legal regime, it should be noted need of the accounting of historical experience of legal regulation of application of administrative supervision during the Soviet period where the purposes of similar supervision were defined more precisely. Coercive post-penitentiary measures of administrative supervision are applicable concerning condemned, real and which potential public danger remains and after departure of punishment in the form of imprisonment. However this danger significantly increases owing to violation of the mode of administrative supervision by his “addressees”, evasion from this supervision.

The legislator chose a way of criminalization of this act in the criminal law, having designed independent corpus delicti -- evasion from administrative supervision. The analysis of standard model of structure of evasion from administrative supervision allows to reveal a number of shortcomings of its legal equipment.

The formulation of the term determined by “administration of correctional facility” raises doubts in validity. It turns out that “will” of administration of correctional facility acts as an act criminalization condition. Besides, in the considered criminal precept of law the name of corpus delicti completely coincides with the purpose of its commission: evasion from administrative supervision is made … for the purpose of evasion from administrative supervision.

There is a difficulty in differentiation objective and subjective. “Overlapping” of administrative and legal and criminal and legal consequences of violations in the sphere of administrative supervision remains. Also for increase of efficiency of fight against these violations, prejuditial approach according to which administrative violations of the mode of administrative supervision gain nature of penal acts on condition of their malicious character is represented expedient.

Keywords: administrative supervision; historical experience; post-penitentiary measures; evasion from supervision; overlapping of administrative and legal and criminal and legal consequences.

административный надзор уклонение последствие

Рассматривая проблематику административного надзора и правовых последствий нарушения его правового режима, нельзя не отметить необходимость учета исторического опыта правового регулирования применения административного надзора в советский период. Заслуживает внимания то обстоятельство, что по сравнению со ст. 1 Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» (№ 64-ФЗ, 2011 г.) в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 22.07.1966 № 10007-Х (в ред. от 22.10.1983) более точно определялись цели подобного надзора -- предупреждение преступлений со стороны его «адресатов» и оказание «необходимого воспитательного воздействия на поднадзорных». Согласно упомянутому Указу, основаниями установления административного надзора являлись следующие юридические факты: 1) совершеннолетие лица, отбывшего наказание и имеющего судимость; 2) признание лица особо опасным рецидивистом; 3) осуждение за преступление, совершенное в период освобождения от наказания до полного его отбытия или в период условного освобождения от наказания с обязательным привлечением к труду; 4) систематическое нарушение общественного порядка и правил «социалистического общежития», продолжение антиобщественного образа жизни после отбытия наказания или в течение времени условно-досрочного освобождения от наказания.

В Указе ПВС СССР упоминалось о поведении осужденного, свидетельствующем «об упорном нежелании встать на путь исправления и приобщения к честной трудовой жизни». Наряду с этим, фактический состав возникновения правоотношений административного надзора включал в себя: 1) приговор суда с признанием осужденного особо опасным рецидивистом; 2) материалы администрации пенитенциарных учреждений с отрицательной характеристикой личности осужденного; 3) материалы органов внутренних дел, свидетельствующие об антиобщественном образе жизни лица, освобожденного из мест лишения свободы. Действующее законодательство России об административном надзоре также учитывает подобные юридические факты, поскольку согласно ст. 6 Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» «административный надзор устанавливается на основании заявления исправительного учреждения или органа внутренних дел». В. Д. Филимонов и О. В. Филимонов обоснованно указывают, что «юридические факты оказываются в роли обстоятельств, которые регулируют возникновение, изменение или прекращение общественных отношений и обеспечивают преемственность справедливости при замене одних общественных отношений другими»[4, с. 72]. В данном случае правоотношения исполнения и отбывания уголовного наказания заменяются на правоотношения режима административного надзора с целью более эффективного решения задач уголовно-правового регулирования.

Наиболее обобщенным основанием установления административного надзора выступает поведение осужденного, которое, используя дефинитивный подход Н. В. Щедрина, является «источником повышенной опасности»[2, с. 200] для объектов уголовно-правовой охраны.

Принудительные постпенитенциарные меры административного надзора применимы в отношении осужденных, реальная и потенциальная общественная опасность которых сохраняется и после отбытия наказания в виде лишения свободы. Однако эта опасность существенно возрастает вследствие нарушения режима административного надзора его «адресатами», уклонения от данного надзора. Законодатель избрал путь криминализации данного деяния в уголовном законе, конструировав самостоятельный состав преступления, -- уклонение от административного надзора (ст. 3141Уголовного кодекса Российской Федерации, далее -- УК РФ). Следовательно, установление уголовной ответственности за уклонение от административного надзора есть дополнительная мера противодействия такому источнику повышенной криминальной опасности, как противоправное поведение поднадзорных лиц. Подобная криминализация является вполне обоснованной, тем более, что упомянутые «адресаты» обладают набором криминогенных свойств, свидетельствующих о фактическом недостижении в их отношении целей уголовного наказания и о высокой вероятности совершения нового преступления.

В связи с этим следует подробнее рассмотреть нормативную конструкцию данного состава преступления. Его родовым объектом выступают общественные отношения, связанные с деятельностью государственной власти в Российской Федерации. Видовой объект образуют отношения по обеспечению интересов правосудия. В качестве непосредственного объекта посягательства можно обозначить интересы правосудия в сфере законности режима административного надзора. Названный состав сконструирован по типу длящегося преступления в виде невыполнения запретов и обязанностей, обусловленных режимом административного надзора. Кроме того, ст. 3141 УК РФ дает пример формального состава при бездействии, когда уголовная ответственность наступает независимо от общественно-опасных последствий этого бездействия.

Объективную сторону уклонения от административного надзора образуют: 1) неприбытие без уважительных причин лица, в отношении которого установлен административный надзор, к избранному им месту жительства или пребывания в установленный администрацией исправительного учреждения срок. Фактически преступление признается оконченным в момент завершения срока прибытия к месту жительства осужденного для постановки на соответствующий учет в территориальный орган внутренних дел и когда такое прибытие не состоялось; 2) самовольное оставление поднадзорным места жительства или пребывания. В данном случае момент окончания преступного деяния совпадает с моментом фактического оставления места жительства или места пребывания лица, являющегося «адресатом» постпенитенциарного административного надзора. Диспозиция ст. 3141 УК РФ является бланкетной, и поэтому для правильной квалификации содеянного необходимо учитывать положения Федерального закона «Об административном надзоре…». Так, в частности, вменение ст. 3141 УК РФ исключается, если поднадзорный нарушил режим административного надзора по уважительным причинам. К ним относятся, например: 1) тяжелая болезнь поднадзорного или членов его семьи; 2) заключение поднадзорным трудового договора или участие в конкурсе на его заключение; 3) иные обстоятельства (стихийное, общественное бедствие и т. п.), воспрепятствование своевременному прибытию осужденного после освобождения из исправительного учреждения к месту его постановки под административный надзор. Что касается дефиниции «самовольное оставление», то она означает, что лицо оставило место пребывания или жительства по своему усмотрению, не получив для этого разрешения органов внутренних дел или положительного решения суда, удовлетворившего просьбу осужденного об изменении условий надзора.

Как следует из содержания ст. 3141 УК РФ, субъект в рассматриваемом преступлении -- специальный. Помимо общих признаков (вменяемости и достижения шестнадцатилетнего возраста), он должен обладать дополнительными, специальными признаками. В данном случае имеет место специальный субъект -- осужденный, подлежащий посткриминальному контролю (в форме административного надзора), -- при неявке к месту прохождения надзора без уважительных причин. При самовольном оставлении места жительства специальным субъектом выступает лицо, уже находящееся под административным надзором и уклоняющееся от его дальнейшего прохождения. Отметим, что самовольное оставление места жительства будет в следующих случаях: 1) осужденный по своей воле, не ставя в известность органы внутренних дел, покинул место жительства; 2) осужденный оставил место жительства после того, как получил отказ ОВД на подобное оставление; 3) суд признал правомерным отказ ОВД в разрешении на оставление места жительства, однако поднадзорный решение суда проигнорировал и уклонился от дальнейшего прохождения надзора. Субъективная сторона рассматриваемого преступления заключается только в прямом умысле как форме вины. Виновный сознает, что не выполняет законные требования режима административного надзора и желает этого. Что касается мотивов деяния, то они различны и на квалификацию содеянного не влияют. Это, впрочем, не препятствует учету мотивов судом при назначении наказания. Среди возможных мотивов можно отметить хулиганские побуждения, нежелание подчиняться различным административным ограничениям, стремление навестить близких и т. п. Представляется, что мотивы деяния, предусмотренного ст. 3141 УК РФ, наиболее полно отражают известную юридической науке так называемую анархически-индивидуалистическую мотивацию преступлений[1, с. 84]. В отличие от мотивов, цель в составе ст. 3141 УК РФ выступает обязательным признаком субъективной стороны данного общественно-опасного деяния. Цель названа законодателем в виде «уклонения от административного надзора». Иными словами, в процессе квалификации содеянного необходимо установить, что виновный стремился уклониться от административного надзора, а не имел цели, например, встретиться с близким человеком, посетить тяжело больного родственника, проживающего в другом регионе, вернувшись затем к месту своего проживания. Отсутствие цели уклонения от административного надзора не позволяет привлечь поднадзорного к уголовной ответственности по ст. 3141 УК РФ.

Анализ нормативной модели состава уклонения от административного надзора позволяет выявить ряд недостатков ее юридической техники. Вызывает сомнения в обоснованности формулировка срока, определенного «администрацией исправительного учреждения». Получается, что «воля» администрации исправительного учреждения выступает условием криминализации деяния. Более корректно было бы в диспозиции ст. 3141 УК РФ упомянуть срок прибытия к месту административного надзора, определенный федеральным законом (что вполне соответствует истине). Кроме того, не вполне логично выглядит изложение нормы ст. 3141 УК РФ. Предоставим читателю возможность убедиться в этом. Фактически в этой уголовно-правовой норме наименование состава преступления полностью совпадает с целью его совершения: уклонение от административного надзора совершается… с целью уклонения от административного надзора. Все равно, что кража совершается с целью кражи, а превышение должностных полномочий -- с целью превышения должностных полномочий. Возникает трудность в разграничении объективного («сущего») и субъективного («целеполагания»). Очевидно, что данная конструкция состава уклонения от административного надзора его обоснованной квалификации и успешному уголовно-правовому предупреждению явно не способствует. В качестве санкции за содеянное в ст. 3141 УК РФ названы обязательные работы на срок до 240 часов, исправительные работы на срок до двух лет, лишение свободы продолжительностью до одного года. Удачным такое решение законодателя назвать сложно. Для отбывания обязательных или исправительных работ осужденного, освободившегося из мест лишения свободы, еще нужно будет трудоустроить, что является непростой задачей. Кроме того, нет никаких гарантий, что лицо, уклонившееся от административного надзора, не повторит то же самое, отбывая наказание в виде исправительных работ, при которых требуется не только состоять на учете в уголовно-исполнительной инспекции, но еще и трудиться. Поэтому самым «удобным» карательным последствием уклонения от административного надзора, по-видимому, будет являться лишение свободы.

Следует отметить, что в норме статьи 3141 УК РФ законодатель, используя прием ограничительного толкования, криминализировал только две формы уклонения от административного надзора из числа существующих. Так, например, не образует состава рассматриваемого преступления невыполнение поднадзорным обязанностей и запретов, обусловленных режимом надзора. Отсутствует в ст. 3141 УК РФ и административная преюдиция, упоминание о «злостном» или «систематическом» уклонении. Подобная ситуация нелогична, учитывая, что действующее законодательство предусматривает и административно-правовые последствия уклонения от административного надзора. Таким образом, криминологическим основанием появления данной нормы в УК РФ можно считать общественную опасность нарушения поднадзорным таких требований режима надзора, которые свидетельствуют о решении полностью такого надзора избежать.

В советском законодательстве уклонение от административного надзора было отражено с более широким учетом криминообразующих признаков данного явления. Так, в частности, в Указе ПВС СССР от 26.07.1966 (в ред. от 22.09.1983) содержалась отсылочная норма, согласно которой «поднадзорные, самовольно оставившие место жительства с целью уклонения от административного надзора, а также не прибывшие без уважительных причин в определенный срок к избранному ими месту жительства, … привлекаются к уголовной ответственности». Порядок привлечения к уголовной ответственности определялся законодательством каждой союзной республики, входившей в состав СССР. Вместе с тем, нельзя не учитывать, что в советский период режим административного надзора распространялся не только на осужденных, отбывших наказание в виде лишения свободы, но и на лиц, к которым, например, было применено условное осуждение с обязательным привлечением к труду. Поэтому и последствия уклонения от надзора были различными -- административно-правовыми и уголовно-правовыми. Исходя из п. 16 Указа ПВС СССР, уголовно-правовыми признавались последствия уклонения от административного надзора, которые допускались лицами, отбывшими наказание в условиях изоляции от общества. В правовых реалиях современной России административный надзор возможен только применительно к осужденным, отбывшим наказание в пенитенциарных учреждениях. Следовательно, речь может идти именно об уголовно-правовых последствиях уклонения от надзора. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в отличие от нормы статьи 3141 УК РФ, законодатель советской эпохи усматривал криминообразующие признаки в нарушении правил административного надзора, в частности, в форме самовольного оставления места жительства поднадзорным.

Данные лица должны были выполнять следующие требования правового характера: вести честный трудовой образ жизни, не нарушать общественный порядок и соблюдать правила административного надзора:

а) являться по вызову в органы внутренних дел в указанный срок и давать устные и письменные объяснения по вопросам, связанным с исполнением правил административного надзора;

б) уведомлять ОВД о перемене места работы или жительства, а также о выезде за пределы района (города) по служебным делам;

в) при выезде по личным делам с разрешения ОВД в другой населенный пункт и нахождении там более суток зарегистрироваться в местном органе внутренних дел;

г) соблюдать установленные в его отношении ограничения.

Таким образом, имелась правовая основа для осуществления достаточно интенсивного контроля в отношении поднадзорных и предупреждения возможных нарушений его режима. Думается, что этот отечественный опыт правового регулирования административного надзора и последствий его нарушения целесообразно использовать в условиях реформирования видов социально-правового контроля в России.

Уголовная ответственность за нарушение режима административного надзора, как отмечалось ранее, была предусмотрена в российском законодательстве советского периода в более удачной нормативной конструкции, по сравнению с действующим УК РФ. В гл. 9 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. (далее -- УК РСФСР), принятого Верховным Советом РСФСР 27.10.1960[3], находился состав злостного нарушения правил административного надзора (ст. 1982 УК РСФСР). Логика законодателя того времени вполне понятна: менее опасное нарушение административного надзора образует состав административного деликта, а более опасное, «злостное», является преступлением и влечет уже уголовно-правовые последствия. Объективная сторона деяния, предусмотренного ст. 1982 УК РСФСР, заключалась в злостном нарушении поднадзорным правил, предусмотренных Положением об административном надзоре. При этом нарушение признавалось «злостным», если оно совершалось лицом, дважды в течение года подвергавшимся административному воздействию за несоблюдение запретов и неисполнение обязанностей, установленных при назначении административного надзора. Таким образом, в норме ст. 1982 УК РСФСР законодатель использовал инструментарий административной преюдиции, и дефиниция «злостности» отражала ситуацию, когда поднадзорный допустил одно нарушение, затем другое, но должных выводов для себя не сделал. При этом за каждое из нарушений он привлекался органами внутренних дел к административной ответственности. Следовательно, «злостность» означала стойкую направленность личности виновного на игнорирование правил административного надзора, а значит, сохранение общественной опасности данной личности.

При этом подлежала установлению цель преступного деяния, предусмотренного ст. 1982 УК РСФСР, -- уклонение от надзора. Таким образом, для наступления уголовной ответственности поднадзорного требовался «злостный» характер уклонения от административного надзора. Его признание «злостным» осуществлялось, если:

1) систематически нарушались правила, предусмотренные режимом надзора;

2) лицо самовольно оставляло место жительства без уважительных причин или не прибывало без уважительных причин к избранному месту жительства с целью уклонения от надзора.

В качестве уголовно-правового последствия содеянного санкция ст. 1982 УК РСФСР закрепляла лишение свободы на срок от шести месяцев до двух лет или исправительные работы на срок до одного года. Такая альтернатива в условиях эффективного контроля за преступностью и стабильности законодательства была вполне оправданна. Однако в настоящее время, учитывая, что административный надзор «адресован» только лицам, отбывшим наказание в местах лишения свободы, в санкции ст. 3141 УК РФ, как отмечалось ранее, должно остаться только одно уголовно-правовое последствие нарушения режима административного надзора -- лишение свободы. Необходимо отметить, что в современных условиях большая часть нарушений режима административного надзора, как и в советский период, предусматривает административно-правовые последствия. Так, в частности, ст. 19.24 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее -- КоАП РФ) установлена ответственность за несоблюдение административных ограничений и невыполнение обязанностей, установленных для поднадзорных. В диспозиции ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ содержится объективная сторона данного деяния в форме несоблюдения лицом, в отношении которого установлен административный надзор, административных ограничений, или ограничений, установленных судом, если «эти действия или бездействие не содержат уголовно-наказуемого деяния». Обращает на себя внимание упущение законодателем правил юридической техники, поскольку «несоблюдение» может быть только бездействием. В ч. 2 указанной статьи речь идет о невыполнении лицом, в отношении которого установлен административный надзор, обязанностей, предусмотренных федеральным законом, если эти действия (бездействие) не содержат уголовно наказуемого деяния.

В качестве правовых последствий названных деяний указаны штраф до тысячи пятисот рублей, административный арест на срок до 15 суток. Причем неисполнение обязанностей поднадзорным (ч. 2 ст. 19.24 КоАП РФ) влечет менее строгое наказание -- предупреждение и штраф до тысячи рублей, по сравнению с несоблюдением запретов, ограничений, предусмотренных ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ, где содержится более крупный штраф и достаточно строгое наказание в виде административного ареста. Таким образом, сохраняется «параллелизм» административно-правовых и уголовно-правовых последствий нарушений в сфере административного надзора. Однако для повышения эффективности борьбы с этими нарушениями, целесообразным, на наш взгляд, является преюдициальный подход, в соответствии с которым «полицейские» (административные) нарушения режима административного надзора приобретают характер уголовно-наказуемых деяний при условии их злостного характера. Это было бы логичным итогом, означая усиление карательных последствий в случае продолжения поднадзорным такого поведения, которое противоречит требованиям административного надзора. Думается, что основная часть этих нарушений вполне может «вписываться» в режим административной преюдиции. И лишь только неприбытие поднадзорного к месту жительства с целью уклонения от административного надзора может рассматриваться как «непреюдициальное» нарушение уголовно-правового характера.

В связи с этим представляется необходимым изложить диспозицию нормы статьи 3141 УК РФ в следующем примерном варианте.

Статья 3141 «Нарушение режима административного надзора».

«Нарушение режима административного надзора, то есть систематическое неисполнение без уважительных причин обязанностей, возлагаемых при установлении административного надзора в связи с освобождением из мест лишения свободы, наказывается лишением свободы на срок до одного года.

Злостное нарушение режима административного надзора, то есть самовольное оставление поднадзорным места жительства (пребывания), а равно неприбытие без уважительных причин к месту жительства (пребывания) в установленный срок, совершенные с целью уклонения от административного надзора, наказывается лишением свободы на срок от года до двух лет». Представляется, что в предлагаемом варианте нормы ст. 3141 УК РФ уголовно-правовые последствия ненадлежащего поведения «адресата» административного надзора будут иметь более выраженное предупредительное значение.

Литература

1. Волков Б. С. Мотивы преступлений. -- Рязань, 1966.

2. Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности /под ред. Н. В. Щедрина. -- Красноярск, 2010.

3. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. -- 1960. -- № 40.

4. Филимонов В. Д., Филимонов О. В. Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения. -- М., 2007.

Размещено на Allbest.ru