Уголовно-правовые гарантии свободы личности как элемент конституционной законности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уголовно-правовые гарантии свободы личности как элемент конституционной законности

неприкосновенность гражданин законодательство уголовный

Свобода и личная неприкосновенность граждан Российской Федерации являются неотъемлемой частью их правового статуса (статья 22 Конституции РФ, статья 22 Конституции РСО-Алания). Свобода личности, понимаемая как возможность человека самостоятельно, без препятствий, незаконно созданных другими людьми, принимать волевые решения и действовать или бездействовать в соответствии со своей волей, признается основой правового статуса личности и необходимой предпосылкой правосубъектности, без которой невозможна реализация отдельных прав и свобод человека. Гарантии государственной защиты прав и свобод человека и гражданина (статья 45 Конституции РФ, статья 45 Конституции РСО-Алания) полностью распространяются на свободу личности и представляют собой важнейший элемент конституционной законности.

Среди имеющихся у государства средств защиты свободы личности особое место занимают уголовно-правовые средства, состоящие, прежде всего, в установлении уголовной ответственности за преступления против свободы личности. В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 года (УК РФ) эти преступления объединены с преступлениями против чести и достоинства личности и включены в главу 17 раздела VII Особенной части. Это в целом логично и основано на традиционном понимании личных неотъемлемых прав человека. Одновременно поиск оптимальной модели ответственности за преступления против личности, особенно за наиболее тяжкие их виды продолжается.

Состояние преступности в России последних лет со всей очевидностью свидетельствует о том, что ее рост и появление новых видов преступлений - по сути дела, «оборотная сторона» реформирования общественно-экономических отношений в переходный период, когда в силу ряда объективных и субъективных причин ослабевает влияние государства на отдельные сферы жизни общества. Иллюстрацией данного тезиса можно считать негативную динамику таких явлений, как похищение людей и связанной с ним работорговли.

Еще совсем недавно (менее пятнадцати лет назад) в уголовном праве советского периода посягательства на личную свободу, включая и похищение людей, не рассматривались в качестве тяжких преступлений. Специальная криминализация похищения человека в то время была связана только с существованием известного пережитка местных обычаев, действовавшего на обозначенных решениями исполнительной власти территориях, такого как похищение женщины с целью вступления с нею в брак (статья 233 УК РСФСР 1960 г.). Даже с введением в 1987 году специальной статьи об ответственности за захват заложников (статья 126-1 УК РСФСР) законодатель в примечании к ее первоначальной редакции сделал специальную оговорку, смысл которой сводился к тому, что данная норма не нужна советскому праву и принимается только в силу международных обязательств, выполняемых нашей страной.

Однако уже в первой половине 90-х годов прошлого века политическая нестабильность советского государства создала определенные предпосылки для реального появления таких уголовно наказуемых деяний, как захват заложников и похищение людей, осуществляемых с целью реализации преступных индивидуальных и групповых интересов в сферах экономики, политики и быта. Тогда же, в соответствии с Законом Российской Федерации от 29 апреля 1993 года за №4901-1, в УК РСФСР была введена статья 125-1 об ответственности за похищение человека. А несколько ранее, в соответствии с Законом Российской Федерации от 18 февраля 1993 года за №4512-1, законодатель исключил примечание к статье 126-1 УК РСФСР, в результате чего нормы этой статьи стали действовать и в отношении граждан РФ. Позднее, в соответствии с Федеральным Законом РФ от 10 февраля 1995 года за №28, УК РСФСР был дополнен статьей 125-2 об ответственности за торговлю несовершеннолетними.

В связи с изложенными нововведениями, а также принимая во внимание то, что еще в 1988 году УК РСФСР был дополнен статьей 126-2, в которой содержалась норма об ответственности за незаконное помещение в психиатрический стационар, призванная служить гарантией от злоупотреблений в сфере оказания гражданам психиатрической медицинской помощи, можно сделать следующий вполне обоснованный вывод: к моменту принятия нового Уголовного кодекса Российской Федерации уже была создана определенная система уголовно-правовых гарантий обеспечения свободы личности в нашем государстве.

Вместе с тем, одни только изменения в уголовном законодательстве не решали и не могли решить всех проблем, связанных с обеспечением этого гарантированного Конституцией права человека и гражданина нашей страны.

Именно в 90-е годы ХХ века такой наиболее тяжкий вид преступлений против свободы личности, как похищение человека, становится одним из устойчивых направлений преступного бизнеса и превращается в довольно распространенное явление на территории России. Тогда же официально обозначается как общая для всей страны и проблема исчезновения людей. По данным Генеральной Прокуратуры и Министерства Внутренних Дел РФ во всероссийском розыске в 1995 году (с учетом накопившегося «остатка» прошлых лет) находилось почти 80 тысяч человек! И особо тревожным в связи с данной статистикой являлось то, что в ней исчезновение человека было часто связано не только с его похищением, но и с совершением других, еще более опасных преступлений.

Так, согласно официально опубликованным в 1996 году сведениям, из лиц, без вести пропавших в предыдущем году, убитыми было обнаружено более тысячи человек. Тогда же нашей уголовной статистикой феномен похищения человека впервые был официально зарегистрирован как достаточно массовое явление. Поэтому принятие нового для того времени уголовного законодательства было для России событием не только знаковым, но и ожидаемым. С ним связывались особые надежды не только на обеспечение реальной безопасности российских граждан, но и на усиление защиты прочих гарантий прав и свобод человека, провозглашенных Конституцией РФ, в том числе и свободы личности.

По прошествии уже почти десяти лет с момента вступления в действие УК РФ 1996 года можно уверенно констатировать тот факт, что этот уголовный закон, к сожалению, не оправдал связанных с ним ожиданий. Данный вывод объективно подтверждается следующий статистикой: если в 1995 году было зарегистрировано 272 случая похищения человека, то в 1999 году их стало уже 1554.Официальная статистика свидетельствует и о росте числа преступлений против свободы личности: в 1997 году их было зарегистрировано 2160, а в 1999 году - их уже 2976.

Однако УК РФ существенно не изменил регламентацию уголовной ответственности за преступления против свободы личности. В нем было только уточнено место некоторых норм в системе Особенной части: захват заложников признан преступлением против общественной безопасности, а нормы об ответственности за это преступление перемещены в главу 24 УК; кроме того, торговля несовершеннолетними была отнесена к преступлениям против семьи и несовершеннолетних (ст. 152 УК).

Таким образом, в первоначальной редакции УК РФ насчитывалось всего три состава преступлений против свободы личности: похищение человека (ст. 126), незаконное лишение свободы (ст. 127) и незаконное помещение в психиатрический стационар (ст. 128). Но со временем обострение проблемы необходимости усиления уголовно-правовой охраны свободы личности объективно привело к инициированию рядом субъектов Российской Федерации (в числе которых была и РСО-Алания) вопроса об усилении уголовной ответственности за ряд преступлений данной категории, включая похищение человека. Данная инициатива была поддержана законодателем и в соответствии с Федеральным Законом от 9 февраля 1999 года, санкции статьи 126 УК значительно усилены. Прежде всего, это касается квалифицированных и особо квалифицированных видов похищения человека: так, верхний предел санкции ч. 2 ст. 126 УК приравнен к пределу санкции нормы об ответственности за убийство, т.е. ч. 1 ст. 105 УК, а санкция по ч. 3 ст. 126 УК в части лишения свободы на определенный срок тождественна санкции нормы об убийстве при отягчающих обстоятельствах.

Однако особых успехов в борьбе с похищением людей ужесточение санкции статьи 126 УК не обеспечило: в 2002 году было зарегистрировано 1535 подобных преступлений. Несмотря на то, что в 2000 и 2001 годах и отмечалось некоторое снижение уровня данного вида преступности, это, на наш взгляд, можно объяснить не столько вышеупомянутыми изменениями в законодательстве, сколько организационными, политическими и силовыми мероприятиями, которые государство осуществляло, прежде всего, на Северном Кавказе, с целью ослабления основ криминального бизнеса, связанного с похищением людей.

Следующим этапом в совершенствовании уголовно-правовых гарантий свободы личности в России явился Федеральный Закон от 8 декабря 2003 года за №162, в соответствии с которым УК был дополнен статьями 127-1 и 127-2. Обе эти новеллы являются классическим примером имплементации норм международного права в российское уголовное законодательство. Статья 127-1 УК содержит нормы, направленные на борьбу с торговлей людьми, а статья 127-2 служит борьбе с использованием рабского труда. Российская Федерация без каких-либо оговорок полностью подтвердила свое участие в международно-правовом сотрудничестве, направленном против рабства, работорговли и сходных с ними обычаев и институтов. Но, вместе с тем, проявление новых составов преступлений не решает всех вопросов, связанных с реальным состоянием свободы личности как объекта уголовно-правовой охраны. И проблемы здесь не столько в состоянии уголовно-правовых норм и их качестве, сколько в отсутствии объективных возможностей правоприменительной практики этих норм. Так, для нас не секрет, что в большинстве случаев освобождение похищенных людей, длительное время находившихся в неволе, становится возможным лишь в результате тщательно подготовленных силовыми структурами спецопераций, но без установления конкретных виновных. В то же время, определенные территории, как в пределах России, так и непосредственно прилегающие к ней, находятся вне зоны действия российских уголовных законов. И отнюдь не обо всех преступлениях против свободы личности становится известно правоприменительным органам, так как родственники похищенных людей во многих случаях предпочитают использовать различные методы «народной дипломатии» для освобождения близких, не прибегая к помощи государства. Так, в РСО-Алания в период с 1993 по 2001 годы родственниками похищенных было выплачено около трети размера сумм, затребованных преступниками за их возвращение, что составило в общей сложности более шести миллионов долларов США!

Следует также иметь в виду, что среди факторов, провоцирующих посягательства на свободу личности, особое место занимает наличие на территории нашего государства зон вооруженных конфликтов и внутренней напряженности как предпосылки или следствия таких конфликтов. В период с 90-х годов ХХ века по настоящее время в России зоной внутренней напряженности вполне можно считать как минимум пять ее субъектов: Чеченскую республику (ЧР), Республику Ингушетия (РИ), Республику Дагестан (РД), Республику Северная Осетия-Алания (РСО-А) и Ставропольский край. Внутренняя напряженность в этих регионах России и в настоящее время является следствием осетино-ингушского конфликта 1992 года, а также двух фаз контртеррористической операции в Чеченской республике.

Современная действительность подтверждает тезис о том, что вооруженный конфликт и внутренняя напряженность всегда являются соответствующей питательной средой для распространения такого особого типа криминального поведения как похищение людей. Этот тип поведения субъекта независимо от мотивации представляет собой противоправные умышленные действия, связанные с завладением любым способом живым человеком, изъятием его из естественной среды обитания, перемещением с места постоянного или временного пребывания с последующим удержанием в неизвестном третьим лицам месте.

В соответствии с официальными данными пик похищения людей как в целом по стране, так и по Южному федеральному округу РФ (исключая Чечню), приходится на 1998-1999 годы. Только в 1998 г. при общем показателе, приближающемся к полутора тысячам похищенных, в этом федеральном округе было совершено 322 похищения людей. Из них с территории Дагестана - 174 человека, а с территории Северной Осетии - 129 человек.В 1999 г. с территории Дагестана похищено 111 человек, а с территории Северной Осетии - 173. За период с 1993 по 2001 гг. в РСО-Алания совершен 291 акт похищения людей, в результате которых похищенными оказались 489 человек, из которых 19 были убиты похитителями, а судьба нескольких десятков остается неизвестной.

В самой Чечне за период с 2000 г. по 1 января 2005 г. имели место 1793 случая похищения, в результате которых потерпевшими оказались 2503 человека. По состоянию на сентябрь 2005 года в ЧР в розыске официально числилось 2096 похищенных людей. Заслуживает внимания тот факт, что за этот же период лишь 63 уголовных дела, связанных с похищением людей, было доведено до стадии судебного рассмотрения. По материалам этих дел осуждено 97 человек.

Еще следует отметить, что десятки пропавших без вести во время осетино-ингушского конфликта лиц также до сих пор не обнаружены. Такое состояние дел периодически приводит к неконтролируемому выбросу отрицательных эмоций с обеих конфликтующих сторон и не способствует стабилизации обстановки в данном регионе.

Существенный интерес, на наш взгляд, вызывают и следующие данные: в 2002 году (т.е. уже после завершения активной фазы боевых действий в рамках второго этапа контртеррористической операции в ЧР) 35% всех похищенных людей, судьба которых в настоящее время известна, содержались в неволе на территории именно этой республики. Но еще большее количество похищенных лиц (50%) находилось в Республике Ингушетия, т.е. на территории субъекта РФ, в котором, как известно, активных боевых действий по наведению конституционного порядка вообще не проводилось. Следует также заметить, что 15% лиц, похищенных в РСО-Алания, до освобождения тоже содержалось на территории Ингушетии.

Заслуживает внимания такая характерная особенность: в первые годы после применения силовых методов урегулирования конфликта, как это было на границе РСО-Алания и РИ в 1992-1993 гг. или в период проведения контртеррористической операции в ЧР в 1999 г., общее количество похищений людей заметно уменьшалось. Однако такое снижение данного вида криминальной активности, судя по всему, носило кратковременный характер: так, в РСО-Алания в 1993 г. было зарегистрировано всего 3 случая похищения людей, тогда как в 1997 г. их было уже 62. Еще более показательными в этом смысле являются данные 2000-2003 годов, а именно: в 2000 г. по России отмечено сокращение преступлений против свободы личности на 10,3%; в Дагестане этот показатель по сравнению с 1999 годом снижается почти на половину (58 человек), а в РСО-Алания снижение происходит более чем в четыре раза (42 человека). Но уже в 2001 г. отмечается общий рост преступлений против свободы личности как по РФ в целом (на 3%), так и на Северном Кавказе в частности: в РД похищен 81 гражданин, а в РСО-Алания - 48.

Подводя итог данному исследованию, можно констатировать следующее: совершенствование правовых мер борьбы с посягательствами на свободу личности в последние годы коснулось не только существенного ужесточения санкций за преступления, предусмотренные ст. 126 УК РФ, но выразилось также в появлении дополнительных возможностей усиления наказания и в тех случаях, когда похищение связано с торговлей людьми (ст. 127-1 УК), использованием рабского труда (ст. 127-2 УК) или убийством похищенных (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК).

Вместе с тем, в законодательстве по-прежнему остаются не решенными многие вопросы, связанные с реализацией ответственности за преступления против свободы личности, а именно: похищение человека не отнесено к преступлениям террористической направленности; до сих пор сохраняется неоправданно широкий диапазон санкций статьи 126 УК, что нивелирует, на наш взгляд, все попытки усилить ответственность за данное преступление только посредством увеличения верхних их пределов (на практике преобладают приговоры, содержащие меры наказания за похищение людей, близкие к минимальным значениям санкций ст. 126 УК). Среди квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков данного преступления отсутствует такой признак, как использование преступником своего служебного положения.

Не способствует улучшению правоприменительной практики и отсутствие более или менее внятных официальных разъяснений, касающихся разграничения таких смежных преступлений, как похищение человека, незаконное лишение свободы, захват заложников, а также соотношения преступления, предусмотренного статьей 126 УК, с незаконным задержанием и превышением должностных полномочий.

Кроме того, весьма низкий процент раскрываемости по делам о похищениях людей (в РД он составляет от 60 до 65%, в РСО-Алания - от 26 до 58%) свидетельствует, на наш взгляд, не только о серьезных упущениях в деятельности правоохранительных органов, но отражает также и высокий профессионализм преступников, совершающих указанные преступления. И, несмотря на это неоправданно мягкой, на наш взгляд, является оценка правоохранительными органами поведения похитителей людей. Помимо упомянутой выше тенденции судов к назначению за такие преступления слишком снисходительных наказаний, следует отметить и ничем не обоснованный либерализм исправительных учреждений и комиссий по помилованиям при решении конкретных вопросов, связанных с досрочным освобождением от отбывания реального наказания лиц, осужденных за преступления данной категории. Поэтому проблемы устранения причин и условий, способствующих посягательствам на свободу личности, продолжают оставаться одними из самых актуальных проблем, как в вопросах совершенствования законодательства, так и в осуществлении правоприменительной практики.

Размещено на Allbest.ru