Международные аспекты защиты конституционных прав граждан на наследование

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Международные аспекты защиты конституционных прав граждан на наследование

Запорожцев Александр Григорьевич

В международном праве содержится подробная конвенционная регламентация прав наследования. Это Гаагская конвенция от 2 октября 1973 г. относительно международного управления имуществом умерших лиц; Конвенция о праве, применимом к имуществу, распоряжение которым осуществляется на началах доверительной собственности, и о его признании от 1 июля 1985 г.; Конвенция о праве, подлежащем применению к наследованию недвижимого имущества 1989 г.; Вашингтонская конвенция о единообразном законе о форме международного завещания от 26 октября 1973 г. и др. СССР, а затем и Российская Федерация не ратифицировали данные документы. В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ нормы международного права имеют приоритет в урегулировании вопросов наследования, затрагивающих законодательство двух и более государств. Данный подход принят и не оспаривается в отечественном конституционном праве. В то же время на практике значение международных норм в исследуемой сфере не является определяющим. Сложившаяся ситуация обусловлена рядом факторов. Российский правоприменитель исходит из того, что большинство международных норм в сфере наследования включено в двусторонние договоры РФ о правовой помощи с иностранными государствами или региональные конвенции. В современной ситуации глобализирующегося мира данный подход представляется устаревшим. Региональные или двусторонние документы не могут в полной мере обеспечить реализацию конституционного права граждан РФ в сфере наследования

Кроме того, указанные договорные механизмы в основном формировались в послевоенное время, 1950-1960-е годы и сегодня устарели, не рассчитаны на случаи многократного или массового применения. Данные документы фрагментарны, страдают излишней декларативностью и большим объемом. Отсюда российский правоприменитель считает обоснованно допустимым пренебрегать международно-правовыми нормами, исходя из норм внутреннего права, что опасно нарушениями субъективных прав заинтересованных лиц или затруднением в признании их прав за рубежом. В связи с этим полагаем необходимым присоединение Российской Федерации к международным конвенциям в сфере наследственного права, что соответствовало бы ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Восстановление в 2001 г. членства Российской Федерации в Гаагской конференции по международному частному праву и более активное участие в работе ряда других международных институтов дают основания надеяться, что некоторые конвенции в области права наследования наконец будут восприняты на российской почве.

Например, обращение к Базельской конвенции о регистрации завещаний от 16 мая 1972 г. обеспечит максимальное соблюдение тайны регистрации в национальном реестре завещаний последней воли покойного, упростит поиск и открытие завещаний, актов их отмены или изменения, исключатся случаи утери завещательных распоряжений. Конвенция Бенилюкса относительно соумерших от 29 декабря 1972 г. предлагает унифицированное решение одной из непосредственных проблем наследственного права: как будет урегули рован вопрос в случае одновременной смерти лиц, состоящих в наследственных отношениях? Вопрос о соумерших все чаще возникает со всей остротой в результате различного рода происшествий по всему миру (природные и техногенныe катастрофы, ДТП, несчастные случаи и т.д.). Мнение о необходимости в целях унификации и гарантированности конституционного права наследования для граждан РФ не только на территории России, но и за ее пределами ратификации системы международных конвенций, существующих в области гарантий права наследования, в целом поддерживается в литературе [1, c. 22]. Также для международной защиты наследственных прав существенное значение имеет судебная практика, восполняющая пробелы в законодательной регламентации отношений. В частности, конституционное право наследования получает защиту в постановлениях Европейского суда по правам человека. Из анализа практики защиты права наследования Европейским судом по правам человека видно, что данный суд часто руководствуется статьями 8 и 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [5], а также статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите права собственности, считая, что ее положения охватывают и конституционное право наследования.

Принято полагать, что Европейский суд по правам человека создает ориентиры для развития национального законодательства в той или иной сфере. Принцип субсидиарности проявляется в том, что Европейский суд помогает формировать государственное регулирование, но не заменяет его собой. Как отмечалось в решении по делу Belgian language (1968), «национальные власти свободны в выборе правовых мер, которые они считают целесообразными в предусмотренных Конвенцией рамках. Суд рассматривает лишь соответствие этих правовых мер требованиям Конвенции». В этом решении прямо отмечалось, что суд не может взять на себя роль компетентных национальных органов власти [3, c. 113-115]. Государство, которое выбирает меры реализации Конвенции, учитывает наряду с правами и свободами, гарантированными Конвенцией, иные значимые обстоятельства, особенности своей правовой системы, культуру, обычаи, конституционные положения определенной страны. Поэтому оценка тех мер, которые государство выбрало для реализации своих международных обязательств, должна осуществляться с учетом указанных факторов. В противном случае эффективность осуществляемого судом надзора сведется к нулю [2]. Таким образом, признается, что оценка судом национального законодательства ограничена. Различные аспекты этой проблемы были предметом обсуждения на XII Международном форуме по конституционному правосудию: в частности, отмечалось, что существуют процессы конституционализации Европейского суда [6, c. 18]. Представляется, складывающиеся тенденции позитивны, поскольку они являются индикаторами более глубокой интеграции государств Европы и приверженности их идее соблюдения прав человека. Однако следует согласиться с мнением В. Зорькина, что при разрешении подобных дел важно учитывать существование такого аспекта, как соотношение проверяемых норм и конституции государства-ответчика, а следовательно, и позиции соответствующего конституционного суда, в юрисдикцию которого входит принятие окончательного решения о соответствии (или несоответствии) спорных правовых норм конституции страны [4]. Далее, как считает В. Зорькин, в силу деликатности вопроса о соответствии положений национального законодательства Конвенции, уместно использовать принцип самоограничения и следовать буквальному смыслу положений Конвенции, не прибегая к неоправданно широкой их интерпретации. Оценка национальных норм не может осуществляться вне их правовой связи с конституцией страны, их места в сложившейся правовой системе, без учета особенностей культуры, обычаев, традиций.

Рекомендации Европейского суда по устранению недостатков национального законодательства, видимо, должны быть сформулированы в виде общих выводов, могут касаться только устранения обнаруженного нарушения прав и свобод человека без указания конкретных законов и норм, которые необходимо изменить, и содержания этих изменений. Суд не вправе вторгаться в сферу национального суверенитета и навязывать конкретные решения, принятие которых возложено на законодательные или исполнительные органы государств, без учета экономических условий, культурных традиций, особенностей организации и т.п. [Там же]. Соблюдение данных правил поможет заложить основу для гармоничного взаимодействия Европейского суда с государствами Европы, в том числе и с Россией. Что касается конкретно наследственных прав, то Европейский суд демонстрирует желание и готовность их защищать. Однако сама постановка проблемы защиты наследственных прав на наднациональном уровне требует глубокого осмысления. В частности, представляется, что о защите наследственных прав можно ставить вопрос в исключительных случаях, когда не соблюдаются требования, закрепленные в международном соглашении, ратифицированном государством-ответчиком. Проанализировав международный механизм защиты права наследования, можно прийти к выводу, что правовая защита исследуемого права осуществляется на основе общих правил, содержащихся в национальных коллизионных нормах, а также специальных правил, содержащихся в международных договорах и соглашениях РФ с иностранными государствами.

Значительные различия во внутреннем законодательстве различных стран в области наследования, а также проблемы столкновения коллизионных норм зачастую создают сложности в реализации гарантированного Конституцией РФ права наследования. В связи с этим можно сделать вывод о необходимости развития и совершенствования международно-правовых форм защиты права наследования.

Анализ конституционных норм зарубежных стран, гарантирующих право наследования, демонстрирует практически полную независимость сущности и содержания права наследования от действующей в конкретной стране правовой модели. Право наследования зафиксировано в конституциях практически всех стран (имеющих конституции). В целом типовые конституционные нормы имеют различия в конкретизации отраслевого законодательства, однако как в романо-германской, так и в англо-саксонской моделях наследования право частной собственности первично. Некоторые особенности имеются в мусульманской модели (соответствие права наследования законам шариата, интересам семьи), что не отменяет конституционную охрану права частной собственности. В абсолютном большинстве стран, как развитых, так и иных, даже с учетом национальных особенностей, соблюдается правовая связь наследственного правопреемства и семейных отношений. При этом религиозный, идеологический, политический контекст оказывает минимальное влияние. В целом краткий анализ международных аспектов защиты наследственных прав граждан показывает, что в международном праве, а также в конституциях зарубежных стран прямо или косвенно (гарантии частной собственности) закреплены гарантии права на наследование как один из основных институтов прав человека. В то же время необходимо отметить, что в большинстве зарубежных стран действует прогрессивное налогообложение наследства (до 50% и более наследственной массы), что в определенном смысле можно рассматривать как ограничение права наследования государством. Кроме того, следует обратить внимание на необходимость присоединения Российской Федерации к международным конвенциям в сфере наследования.

конституционный право наследование

Список литературы

1. Виноградова Т. С. Направления совершенствования правовых норм о составе наследства // Право и жизнь. 2007. № 113. С. 22-25.

2. Выступление Р. Эррера на XII международном форуме по конституционному правосудию «Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в XXI веке: проблемы и перспективы применения» (г. Санкт-Петербург, 18 ноября 2010 г.) [Электронный ресурс]. URL: http://www.ksrf.ru/News/Pages/ViewItem.aspx? ParamId=834 (дата обращения: 20.03.2012).

3. Европейский суд по правам человека. Избранные решения: в 2-х т. М., 2000.

4. Зорькин В. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 октября.

5. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изменениями от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января, 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.). М.: Юрайт, 2011. 46 с.

6. Садурский В. Расширение Совета Европы в восточном направлении и конституционализация Европейского суда по правам человека // Сравнительное конституционное обозрение. 2011. № 1 (80)

Размещено на Allbest.ru