Современное международное уголовное право

Международное право к проявлениям жестокости также относит:

- умышленное причинение сильных страданий или серьезных телесных повреждений или ущерба здоровью;

- принуждение военнопленного или другого охраняемого лица к службе в вооруженных силах неприятельской державы;

- умышленное лишение военнопленного или другого охраняемого лица права на справедливое и нормальное судопроизводство;

- незаконное лишение свободы;

- взятие заложников;

- убийство или ранение комбатанта, который, сложив оружие или не имея более средств защиты, безоговорочно сдался;

- причинение лицам, которые находятся под властью противной стороны, физических увечий или совершение над ними медицинских или научных экспериментов любого рода, которые не оправданы необходимостью медицинского, зубоврачебного или больничного лечения соответствующего лица и не осуществляются в его интересах и которые вызывают смерть или серьезно угрожают здоровью такого лица или лиц;

- вероломное убийство или ранение лиц, принадлежащих к неприятельской нации или армии;

- принуждение граждан противной стороны к участию в военных действиях против их собственной страны, даже если они находились на службе воюющей стороны до начала войны;

- посягательство на человеческое достоинство, в частности, оскорбительное и унижающее обращение;

- изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность, принудительная стерилизация и любые другие виды сексуального насилия, также являющиеся грубым нарушением Женевских конвенций.

Таким образом, под жестоким обращением с военнопленными и гражданским населением необходимо понимать любое насильственное действие в отношении указанных лиц, определенное в нормах международного уголовного права и нарушающее законные права и интересы военнопленных или гражданских лиц, либо содержащее угрозу физическому или личностному статусу указанных лиц. Совершение любого преступления против личности военнопленного или гражданского лица, определенного в международном уголовном праве, охвачено диспозицией ч. 1 ст. 356 УК РФ. Исключение составляет совершение убийства военнопленных или гражданских лиц, совершенное при отягчающих обстоятельствах. Последнее требует дополнительной квалификации по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ в силу сопоставительного анализа санкций ч. 1 ст. 356 и ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В ст. 8 Римского Статута, ст. 4 IV Женевской конвенции, соответствующих нормах I и II Дополнительных протоколов установлена преступность депортации гражданского населения в ходе вооруженных конфликтов как международного, так и внутреннего характера. Весьма примечательно, что по международному праву при международном конфликте преступлением признается депортация как гражданского населения противной стороны, так и своего собственного.

Под депортацией гражданского населения понимается его вывоз или изгнание с занимаемой территории. При этом, если депортация, совершенная в ходе вооруженного конфликта, ставит своей целью полное или частичное уничтожение расовой, религиозной, национальной либо этнической группы людей, то она должна расцениваться как проявление геноцида по признаку насильственного переселения, рассчитанного на физическое уничтожение членов этой группы. Соответственно в этом случае квалификация содеянного производится по ст. 357 УК РФ.

3. Разграбление национального имущества на оккупированной территории.

В соответствии со ст. 11 Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 мая 1954 г., Вторым Протоколом к Гаагской конвенции 1954 г. от 26 марта 1999 г., в качестве военного преступления должны расцениваться незаконный «принудительный» вывоз и передача права собственности на культурные ценности, являющиеся прямым или косвенным следствием оккупации страны войсками иностранного государства.

При этом под «культурными ценностями» признаются:

- ценности, движимые и недвижимые, которые имеют большое значение для культурного наследия каждого народа (памятники архитектуры, искусства, истории, архитектурные ансамбли, научные коллекции, коллекции архивных материалов, другие предметы художественного, исторического или археологического значения);

- здания, предназначенные для сохранения и экспонирования движимых культурных ценностей (музеи, библиотеки, архивные хранилища и пр.);

- центры сосредоточения культурных ценностей.

В I Дополнительном протоколе установлена преступность следующих действий в отношении культурных ценностей (ст. 53):

а) совершение каких-либо враждебных актов, направленных против тех исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследие народов;

б) использование таких объектов для поддержки военных усилий;

в) определение таких объектов в качестве объектов репрессалий.

Однако национальный Уголовный закон определяет преступность не только совершения «враждебных» актов против культурных ценностей, но и разграбления национального имущества - очевидно, что второе понятие гораздо шире, нежели содержащееся в Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. По этой причине надо признать справедливой позицию авторов, считающих, что «разграбление» национального имущества должно трактоваться шире, нежели хищение; уничтожение или повреждение такого имущества тоже входит в понятие «разграбление».

Данная позиция нашла подтверждение в актах международного права. Так, в п. iv ч. 1 ст. 8 Римского Статута говорится о преступности «незаконного, бессмысленного и крупномасштабного уничтожения и присвоения имущества, не вызванного военной необходимостью».

Необходимо заметить, что и понятие «национальное имущество» не ограничивается только кругом культурных ценностей.

В ст. 53 IV Женевской конвенции определено, что преступным является любое уничтожение оккупирующей державой движимого или недвижимого имущества, являющегося индивидуальной или коллективной собственностью частных лиц или государства, общин, либо общественных или кооперативных организаций, которое не является абсолютно необходимым для военных операций.

Так как документы международного права не содержат критериев «крупномасштабности» или «серьезности» указанных деяний, то данные признаки устанавливаются каждый раз применительно к определенному делу, факту совершения данного преступления (Решение Международного трибунала по бывшей Югославии Prosecutor v. Tihomir Blaskic. Case №IT-95-14-T. Ch. II. 3 March 2000. §157).

В решениях Международных трибуналов также подчеркивалось, что запрет на незаконное присвоение общественного или частного имущества распространяется как на акты, совершаемые индивидуальными солдатами по их личным мотивам, так и в отношении собственности, изымаемой в целях «систематической экономической эксплуатации» оккупированной территории (Prosecutor v. Jelisic. Case №IT-95-10. 14 December 1999. §48).

Исходя из сказанного, под разграблением национального имущества надо понимать хищение, уничтожение или повреждение культурных ценностей и гражданских объектов, не вызванное военной необходимостью. Такое деяние должно считаться преступлением не только в случае его совершения «на оккупированной территории», но и в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера.

4. Применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором РФ

Прежде всего, надо указать, что средство или метод ведения войны, являющийся преступным, должен быть прямо указан в международном документе, имеющим юридическую силу для Российской Федерации. Решения о согласии на обязательность для Российской Федерации международных договоров принимаются органами государственной власти Российской Федерации в соответствии с их компетенцией, установленной Конституцией Российской Федерации, федеральным законодательством.

Под средством ведения вооруженного конфликта понимается использование такого вида оружия, который прямо запрещен международным договором. При этом, исходя из сопоставительного толкования ч.ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ, применение запрещенного оружия массового поражения не подпадает под признаки ч. 1 ст. 356 УК РФ.

Надо отметить, что перечень запрещенных средств ведения войны в международном праве весьма широк.

Изобретение огнестрельного оружия привело к революции в военном деле и военном строительстве; в свою очередь, появление каждого нового вида оружия вело к появлению нового метода его использования, причем последний нередко применялся для ведения «тотальной» войны.

Опасность неконтролируемого использования в военных действиях результатов научно-технического прогресса стала пониматься не только после Мировых войн. Уже на рубеже XIX-XX вв. был принят ряд конвенций, запрещающих использование тех или иных средств ведения войны. В частности, к ним относятся:

- Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868 г.;

- Декларация о неупотреблении легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле пуль 1899 г.;

- тринадцать Гаагских конвенций 1907 г., среди которых надо особо выделить:

IV - о законах и обычаях сухопутной войны;

VIII - о постановке подводных автоматически взрывающихся от соприкосновения мин;

IX - о бомбардировке морскими силами во время войны;

XI - о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне.

В дальнейшем запрещенные средства ведения войны получили своеобразную «кодификацию» в Женевских конвенциях и Дополнительных протоколах.

В соответствии с этими документами, в международном праве были выработаны принципиальные положения, регламентирующие применение средств и методов ведения войны, а именно:

1. В случае любого вооруженного конфликта право сторон, находящихся в конфликте, выбирать методы или средства ведения войны не является неограниченным.

2. Запрещается применять оружие, снаряды, вещества и методы ведения военных действии, способные причинить излишние повреждения или излишние страдания.

3. Запрещается применять методы или средства ведения военных действий, которые имеют своей целью причинить или, как можно ожидать, причинят обширный, долговременный и серьезный ущерб природной среде.

Разработчики Женевских конвенций и Дополнительных протоколов прекрасно понимали, что в существующих документах невозможно указать все средства и методы ведения войны, которые могут появиться в будущем и подпасть под определение запрещенных. По этой причине в I Дополнительном протоколе было сформулировано положение, согласно которому при изучении, разработке, приобретении или принятии на вооружение новых видов оружия, средств или методов ведения войны «Высокая Договаривающаяся Сторона должна определить, подпадает ли их применение, при некоторых или при всех обстоятельствах, под запрещения, содержащиеся в настоящем Протоколе или в каких-либо других нормах международного права, применяемых к Высокой Договаривающейся Стороне» (ст. 36).

И, действительно, уже после подписания Дополнительных протоколов в международном праве появился ряд документов, запрещающих или ограничивающих применение тех или иных средств ведения вооруженной борьбы.

Так, например, 10 апреля 1981 г. была подписана Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие. В четырех протоколах к данной конвенции определена неприменимость в вооруженном конфликте необнаруживаемых осколков, мин-ловушек, зажигательного оружия, лазерного ослепляющего оружия.

В 1997 году была подписана Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении.

На настоящий момент в наиболее полном виде запрещенные средства ведения вооруженных конфликтов определены в ст. 8 Римского Статута. К ним относятся:

- применение яда или отравленного оружия;

- применение удушающих, ядовитых или других газов и любых аналогичных жидкостей, материалов или средств;

- применение пуль, которые легко разрываются или сплющиваются в теле человека, таких, как оболочечные пули, твердая оболочка которых не покрывает всего сердечника или имеет надрезы;

- применение оружия, боеприпасов и техники, а также методов ведения войны такого характера, которые вызывают чрезмерные повреждения или ненужные страдания или которые являются неизбирательными по своей сути в нарушение норм международного права вооруженных конфликтов, при условии, что такое оружие, такие боеприпасы, такая техника и такие методы ведения войны являются предметом всеобъемлющего запрещения и включены в приложение к настоящему Статуту.

Таким образом, к запрещенному средству ведения вооруженного конфликта в международном праве относится использование любого вида оружия, военной техники и иных средств, используемых для причинения вреда неприятелю, если такое средство способно причинить «излишние» страдания и мучения или вызвать чрезмерные повреждения. При этом такие средства характеризуются неизбирательным характером своего действия.

В свою очередь, метод ведения вооруженного конфликта - это способ, правило применения (использования) средства ведения вооруженного конфликта, а также способ ведения военных действий в целом.

Если использование того или иного средства запрещено само по себе, то использование метода вооруженного конфликта нередко ставится в зависимость от того, кто является жертвами - неприятельские силы или гражданское население.

Запрет многих методов ведения вооруженной борьбы берет свое начало из сформировавшихся обычае ведения войны (например, «вероломство», убийство парламентера, использование отличительных эмблем Красного Креста, флагов и отличительных эмблем нейтральных стран или стран, не участвующих в конфликте и пр.)

Также в международном праве, в соответствии с Конвенцией о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду от 18 мая 1977 г., установлено, что каждое государство-участник настоящей Конвенции обязуется не прибегать к военному или любому иному враждебному использованию средств воздействия на природную среду, которые имеют широкие, долгосрочные или серьезные последствия, в качестве способов разрушения, нанесения ущерба или причинения вреда любому другому государству-участнику. А термин «средства воздействия на природную среду» применим к любым средствам для изменения - путем преднамеренного управления природными процессами - динами, составом или структурой Земли, включая ее «биоту, литосферу, гидросферу и атмосферу, или космическое пространство» (ст.ст. 1, 2).

Анализ действующих норм международного права позволяет говорить о существовании системы запрещенных методов ведения вооруженных конфликтов, в которую входят:

При вооруженных конфликтах международного характера:

- умышленные нападения на гражданское население как таковое или отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях;

- умышленные нападения на гражданские объекты, т.е. объекты, которые не являются военными целями;

- умышленное нанесение ударов по персоналу, объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, пока они имеют право на защиту, которой пользуются гражданские лица или гражданские объекты по международному праву вооруженных конфликтов;

- умышленное совершение нападения, когда известно, что такое нападение явится причиной случайной гибели или увечья гражданских лиц, или ущерба, нанесенного гражданским объектам или, обширного, долгосрочного и серьезного ущерба окружающей природной среде, который будет явно несоизмерим с конкретным и непосредственно ожидаемым общим военным превосходством;

- ненадлежащее использование флага парламентера, флага или военных знаков различия и формы неприятеля или Организации Объединенных Наций, а также отличительных эмблем, установленных Женевскими Конвенциями;

- нападение на незащищенные и не являющиеся военными целями города, деревни, жилища или здания или их обстрел с применением каких бы то ни было средств;

- вероломное убийство или ранение лиц, принадлежащих к неприятельской нации или армии;

- заявление о том, что пощады не будет;

- разграбление города или населенного пункта, даже если он захвачен штурмом;

- использование присутствия гражданского лица или другого охраняемого лица для защиты от военных действий определенных пунктов, районов или вооруженных сил (см. Решение Международного трибунала по бывшей Югославии Prosecutor v. Karadzic & Mladic. Case №IT-95-5-R61. 3 August 1999. §§31-32);

- умышленное нанесение ударов по зданиям, материалам, медицинским учреждениям и транспортным средствам, а также по персоналу, использующему в соответствии с международным правом отличительные эмблемы, установленные Женевскими конвенциями;

- умышленное совершение действий, подвергающих гражданское население голоду, в качестве способа ведения войны путем лишения его предметов, необходимых для выживания, включая умышленное создание препятствий для предоставления помощи, как это предусмотрено в Женевских конвенциях;

- набор или вербовка детей в возрасте до пятнадцати лет в состав национальных вооруженных сил или их использование для активного участия в боевых действиях.

При вооруженных конфликтах немеждународного характера:

- умышленное нанесение ударов по гражданскому населению как таковому, а также умышленное нападение на отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях;

- умышленное нанесение ударов по зданиям, материалам, медицинским учреждениям и транспортным средствам, а также по персоналу, использующему в соответствии с международным правом отличительные эмблемы, предусмотренные Женевскими конвенциями;

- умышленное нанесение ударов по персоналу, объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, пока они имеют право на защиту, которой пользуются гражданские лица или гражданские объекты по международному праву вооруженных конфликтов;

- умышленное нанесение ударов по зданиям, предназначенным для целей религии, образования, искусства, науки или благотворительности, историческим памятникам, госпиталям и местам сосредоточения больных и раненых, при условии, что они не являются военными целями;

- разграбление города или населенного пункта, даже если он взят штурмом;

- набор или вербовка детей в возрасте до пятнадцати лет в состав вооруженных сил или групп или использование их для активного участия в боевых действиях;

- вероломное убийство или ранение комбатанта неприятеля;

- заявление о том, что пощады не будет.

Международное право специально оговаривает ситуация применения средств и методов, расцениваемых как «военная хитрость» и не содержащих признаки вероломства. Такими хитростями являются действия, направленные на то, чтобы ввести противника в заблуждение или побудить его действовать опрометчиво, но которые не нарушают каких-либо норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов, и которые не являются вероломными, поскольку они не обманывают доверие противной стороны в отношении защиты, предоставляемой этим правом. Примерами таких хитростей являются следующие действия: использование маскировки, ловушек, ложных операций и дезинформации (ч. 2 ст. 37 I Дополнительного протокола).

Применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором РФ. Запрет на применение оружия массового поражения берет свое начало от Женевского Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июня 1925 г. Появление этого документа было обусловлено историческим опытом Первой Мировой войны, в ходе которой германские вооруженные силы впервые применили химическое оружие (газ иприт).

В силу действующих для России норм международного права, запрещенным является применение таких видов оружия массового поражения, как химическое, биологическое (бактериологическое) и токсинное.

В 1981 году специальной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН была принята Декларация о предотвращении ядерной катастрофы, в соответствии с которой «государства и государственные деятели, которые первыми прибегнут к использованию ядерного оружия, совершат тягчайшее преступление против человечества».

Тем не менее, юридически применение ядерного оружия в настоящее время актами международного права не запрещено. Довольно долгое время действовало одностороннее обязательство СССР (России) ни при каких обстоятельствах не применять ядерное оружие первым. Западные страны, обладающие этим оружием, исходили из иной концептуальной посылки - они допускали возможность применения ядерного оружия первыми, если бы стали объектами агрессии.

В настоящее время Концепция национальной безопасности Российской Федерации допускает возможность применения Россией ядерного оружия первой в интересах «предотвращения агрессии любого масштаба» против России и ее союзников.

Итак, применение оружия массового поражения в вооруженном конфликте как деяние означает его непосредственное использование для неизбирательного уничтожения неопределенного круга лиц. Под запрет использования подпадает, в соответствии со вступившими в силу международными договорами РФ, химическое, биологическое (бактериологическое) и токсинное оружие. Запрет на применение ядерного оружия в международном праве отсутствует.



Лекция 16. «Конвенционные» преступления в российском уголовном праве

1. Понятие «конвенционного» преступления

2. Террористические преступления

3. Рабство и работорговля

4. Другие «конвенционные» преступления

1. Понятие «конвенционного» преступления

Структура Особенной части УК РФ 1996 г. в целом отражает иерархию ценностей, сложившуюся в принципах и нормах международного права. При этом, в Особенной части УК РФ условно можно выделить нормы конвенционного характера, которые введены (или изменены) по причине вступления для России в силу немалого числа конвенций.

Нередко эти преступления действительно носят международный характер, но это не обязательно - в этом состоит их основное отличие от международных преступлений в собственном смысле этого слова. Таким образом, мир и безопасность человечества, мирный характер международных отношений могут являться только факультативными объектами данных преступлений. Иными словами, конвенционные преступления международного характера - это «деяния, предусмотренные международными соглашениями (конвенциями), не относящиеся к преступлениям против человечества, но посягающие на нормальные отношения между государствами, наносящие вред мирному сотрудничеству … а также организациям и гражданам, наказуемые … согласно нормам национального уголовного законодательства в соответствии с этими соглашениями».

Традиционно выделяют несколько групп «конвенционных» преступлений:

1. Преступления против общественной безопасности, включающие в себя, в первую очередь, террористические преступления

Основные источники: Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма от 9 декабря 1999 г., Международная Конвенция о борьбе с захватом заложников от 18 декабря 1979 г., Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от 16 декабря 1970 г., Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации от 23 сентября 1971 г., Конвенция о физической защите ядерного материала от 3 марта 1980 г., Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом от 16 декабря 1997 года, Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов от 14 декабря 1973 г., Европейская конвенция о пресечении терроризма от 27 января 1977 г.

2. Рабство и работорговля, преступность которых определена в Конвенции относительно рабства от 25 сентября 1926 г. и Протоколе к ней от 7 декабря 1953 г., Конвенции относительно принудительного или обязательного труда от 28 июня 1930 г., Конвенции ООН о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами от 2 декабря 1949 г.

3. Преступления против общественного здоровья и нравственности (международный наркооборот, торговля порнографическими изделиями). Эти деяния посягают на интересы обеспечения здоровья населения (то есть обеспечение здоровья неопределенного круга лиц, проживающего на той или иной территории), а также на интересы общественной нравственности как исторически сложившейся совокупности правил поведения, отражающих представления о добре и зле, справедливости, чести, достоинстве.

Среди основных источников для данной группы преступлений надо отметить Единую конвенцию о наркотических средствах от 30 марта 1961 г., Конвенцию о психотропных веществах от 21 февраля 1971 г.

4. Преступления против мировой финансово-экономической системы. Данная группа преступлений посягает на интересы нормального функционирования и развития финансовых и экономических институтов как в мировом, так и в региональном масштабе. В настоящее время экономическая преступность все в большей мере выходит за национальные границы и приобретает характер общемировой угрозы, что отмечалось в Венской декларации о преступности и правосудии от 17 апреля 2000 г.

2. Террористические преступления

Большое (если не решающее) влияние международное уголовное право оказало на формирование в национальном уголовном законодательстве категории террористических преступлений. В первую очередь это относится к самостоятельному составу преступления терроризма (ст. 205 УК РФ).

Террористическое преступление по международному уголовному праву можно определить как запрещенное в нормах международного права насильственное деяние, совершенное вне вооруженного конфликта, ставящее своей целью принятие какого-либо решения или отказ от такого решения в пользу виновного либо третьих лиц, и изначально посягающее на основы общественной безопасности, то есть на интересы защищенности жизненно важных интересов неопределенного круга лиц, проживающих на территории двух и более государств.

Современное международное уголовное право содержит довольно большое количество нормативных источников, регламентирующих террористические преступления на глобальном и региональном уровнях. Сопоставительный анализ действующих для России актов международного права позволяет говорить о следующих видах террористических преступлений: захват заложников; преступления против лиц, пользующихся международной защитой; преступления, связанные с безопасностью авиационного транспорта; преступления, связанные с безопасностью водного транспорта; преступления в сфере использования ядерных материалов; «бомбовый» терроризм.

Эти преступления чрезвычайно разнообразны, но всех их объединяет то обстоятельство, что они по своей природе изначально посягают на интересы общественной безопасности в нескольких государствах - и такие интересы являются основным объектом террористических преступлений по международному уголовному праву. Примечательно, что в зарубежной доктрине международного уголовного права также предлагалось считать «международный терроризм» не просто конвенционным, а «иным» преступлением против мира и безопасности всего человечества.

По УК РФ, основной состав терроризма представляет собой совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угрозу совершения указанных действий в тех же целях.

Казалось бы, национальное определение терроризма корреспондирует к ст. 2 Международной конвенции по борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г., в которой акт бомбового терроризма определен как незаконное и преднамеренное доставление, помещение, приведение в действие или взрыв взрывного или иного смертоносного устройства в пределах мест общественного пользования, государственного или правительственного объекта, объекта системы общественного транспорта или объекта инфраструктуры, или таким образом, что это направлено против них:

a) с намерением причинить смерть или серьезное увечье; или

b) с намерением произвести значительное разрушение таких мест, объектов или систем, когда такое разрушение влечет или может повлечь причинение крупного экономического ущерба.

Сравнение текстов диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ и ст. 2 названной Конвенции позволяет утверждать, что состав терроризма по УК РФ гораздо шире описывает проявления террористического поведения, нежели акт «бомбового» терроризма. При этом акт бомбового терроризма почти полностью подпадает под описание акта терроризма в национальном уголовном законе. Тем не менее, в ч. 1 ст. 205 УК РФ отсутствует специальное указание на возможность причинения значительного экономического ущерба, зато говорится о «наступлении иных общественно опасных последствий», которые, по всей видимости, включают в себя таковой ущерб.

Выгодной особенностью ч. 1 ст. 205 УК РФ является то, что совершение акта терроризма не обусловлено наличием какого-либо «взрывного или иного смертоносного устройства» - речь идет только о деянии в виде взрыва, поджога или любого иного общеопасного действия. Более того, равноценной осуществленному акту терроризма считается реально осуществимая угроза совершения любого из названных действий.

Это же справедливо и при сопоставлении положений ч. 1 ст. 205 УК РФ с п. «е» ст. 1 Европейской конвенции о пресечении терроризма 1977 г., в которой разновидностью терроризма является использование бомб, гранат, ракет, автоматического огнестрельного оружия, бандеролей или посылок с опасными вложениями, соразмерно с тем, насколько подобное использование представляет опасность для людей. При этом Европейская конвенция, в отличие от Конвенции ООН о бомбовом терроризме, ничего не говорит о таком последствии названного акта терроризма, как причинение имущественного (экономического ущерба).

Текстуальный анализ ст. 205 УК РФ позволил утверждать, что имеющийся в национальном уголовном праве самостоятельный состав терроризма наиболее близок по своему характеру актам бомбового терроризма, определенным в международном уголовном праве. С другой стороны, необходимо согласиться с выводом о том, что национально-правовое определение терроризма гораздо шире, нежели понимание бомбового терроризма, что является своеобразным достоинством отечественного УК.

К положениям Международной конвенции о борьбе с захватом заложников от 18 декабря 1979 г. корреспондирует ст. 206 УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за захват заложника.

По российскому уголовному праву преступным является непосредственно сам захват заложника, то есть действие, выражающееся в неправомерном физическом ограничении свободы человека, при котором его последующее возвращение к свободе ставится в зависимость от выполнения требований субъекта, обращенных к государству, организации, физическим или юридическим лицам. При этом незаконное лишение свободы при захвате заложника выступает не целью, а средством достижения цели преступником и дополнительной квалификации по ст. 127 УК РФ не требует.

С другой стороны, Европейская конвенция о пресечении терроризма в п. «d» ст. 1 говорит о незаконном лишении свободы как самостоятельном проявлении террористической деятельности - но по российскому УК это деяние является самостоятельным преступлением (ст. 127).

Другое, равноценное захвату заложника действие по УК РФ - его последующее удержание, то есть насильственное воспрепятствование возвращению ему свободы. При этом национальный закон, в отличие от Конвенции 1979 г., не указывает специально на обязательную угрозу убийством, причинением вреда здоровью, продолжением удержания другого лица как на конструктивный признак преступления захвата заложника. В ст. 206 УК РФ речь идет только о принуждении государства, юридического или физического лица к совершению какого-либо действия либо отказу от его совершения как условии освобождения захваченного.

Такое «игнорирование» в законе описанных угроз по отношению к самому заложнику также выгодно отличает российское законодательство, что позволяет квалифицировать как захват заложников любые случаи насильственного захвата и (или) удержания лица при предъявлении виновным соответствующего требования.

Кроме того, в российском УК применительно к составам терроризма и захвата заложника действуют поощрительные нормы об освобождении от уголовной ответственности, неизвестные международному уголовному праву.

Так, в примечании к ст. 205 УК РФ указано, что лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.

Примечание к ст. 206 УК РФ также содержит основание освобождения от уголовной ответственности за захват заложника, согласно которому лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Причины появления такой поощрительной нормы ясны - спасти жизнь и здоровье захваченных любой ценой, в том числе «прощением» преступника. В судебной практике Верховного Суда РФ подчеркивается, что лицо не может быть освобождено от уголовной ответственности, если освобождение заложника состоялось после выполнения требования виновного.

Ст. 211 УК РФ устанавливает ответственность за угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава - в части, касающейся воздушного судна, эта норма реципирована из ст. 1 Гаагской Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от 16 декабря 1970 г.

В международной практике это преступление обычно именуется «угоном самолетов». Примечателен тот факт, что названная норма появилась еще в советском уголовном законодательстве (ст. 2132 УК РСФСР 1960 г.) в результате рецепции соответствующего предписания названной конвенции, что является довольно редким фактом для уголовных законов советского периода.

Примечательно, что положения ст. 211 УК РФ являются более прогрессивными по сравнению с предписаниями названной Конвенции 1970 г.: по отечественному законодательству угон (захват с целью угона) воздушного судна юридически возможен не только в тот момент, когда судно находится в полете, но и во время стоянки воздушного судна (например, в аэропорту). Как справедливо отмечено в литературе, существует также еще ряд выгодных отличий УК России в отношении регламентации ответственности за незаконный захват воздушных судов: предметом данного преступления в российском законе может быть не только гражданское, но и военное воздушное судно; кроме того, угоном считаются действия, которые не всегда прямо сопряжены с захватом самого судна, т.е. с установлением полного физического контроля над ним.

В то же время, в отечественном уголовном законодательстве не нашли самостоятельного отражения положения Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации от 23 сентября 1971 г.

Положение названной Конвенции о преступности такого деяния, как совершение акта насилия над лицом, находящимся на борту воздушного судна, может быть квалифицирован по УК РФ как соответствующее преступление против жизни и здоровья личности. А разрушение либо повреждение воздушного судна, аэронавигационного оборудования, угрожающего безопасности полетов воздушных судов, отнесено в УК РФ к преступлениям против безопасности движения и эксплуатации транспорта (ст. 267).

Наконец, в УК РФ норма об ответственности за пиратство (ст. 227 УК РФ) имплементирована под прямым воздействием Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г.

Надо отметить, что под пиратством в УК РФ понимается нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения. Ст. 101 названной Конвенции определяет пиратство как нападение не только на судно водного, но и воздушного транспорта. Налицо серьезное разночтение в пределах регламентирования данного преступления по национальному закону и нормам международного права. В связи с этим представляется необходимым привести редакцию ст. 227 УК РФ в соответствие с нормами международного права, добавив в тексте ч. 1 ст. 227 УК РФ указание на то, что предметом пиратского нападения может быть также воздушное судно.

Положения Конвенции о физической защите ядерного материала от 3 марта 1980 г. нашли свое отражение в ст. 220 и 221 УК РФ, в которых установлена преступность незаконного обращения с ядерными материалами или радиоактивными веществами, а также хищение либо вымогательство названных предметов.

Надо отметить, что указанные статьи УК РФ были существенно изменены Федеральным законом РФ от 9 февраля 1999 г., и их новая редакция соответствует положениям названной Конвенции (если конечно, не учитывать строго традиционное для международного права разделение способов хищения указанных предметов на кражу, «захват путем грабежа», присвоение и «получение обманным путем» - в ст. 221 УК РФ хищение ядерного материала является преступлением вне зависимости от его формы).

3. Рабство и работорговля

В соответствии с международными договорами России в УК РФ включены новые нормы о преступлениях против свободы человека - торговля людьми и использование рабского труда. Необходимость криминализации этих деяний обусловлена рядом обстоятельств.

Во-первых, Россия взяла на себя обязательства установить преступность данных деяний в силу подписанных международных договоров, среди которых надо особо выделить Конвенцию относительно рабства от 25 сентября 1926 г. и Протокол к ней от 7 декабря 1953 г., Конвенцию относительно принудительного или обязательного труда от 28 июня 1930 г., Конвенцию ООН о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами от 2 декабря 1949 г.

Во-вторых, неоспорим факт того, что торговля людьми и использование рабского труда приобрели в последнее время угрожающие масштабы. При этом они не получали должной правовой оценки, так как к случаям торговли людьми и использования рабского труда не могли быть применены нормы о похищении человека или незаконном лишении свободы. Действительно, ст. 1 Конвенции относительно рабства определяет последнее не просто как отсутствие личной свободы, а как «состояние или положение человека, над которым осуществляются права собственности или некоторые из них». В силу положений данной Конвенции недопустимо совершение «торговли невольниками», то есть любого акта захвата, приобретения или уступки человека с целью продажи его в рабство; всякого акта приобретения невольника с целью продажи его или обмена; всякого акта уступки путем продажи или обмена невольника, приобретенного с целью продажи или обмена, равно вообще как и всякого акта торговли или перевозки невольников. Кроме политических обязательств относительно пресечения и сотрудничества в недопущении актов работорговли, государства-участники данной Конвенции взяли на себя обязательство по приведению внутреннего законодательства в соответствие с настоящей Конвенцией (ст. 6). Данное обязательство не находило отражения в УК РФ несмотря на то, что Россия, к тому же, является участницей не только этой, но также Дополнительной Конвенции об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством от 7 сентября 1956 г.

Мнение о том, что приведенные предписания международного уголовного права «воплощались» в статьях УК РФ о незаконном лишении свободы и похищении человека, представляется не вполне верным. Невозможно говорить об уголовном преследовании за рабство как таковое при похищении человека (совершенном даже из корыстных побуждений), ведь похищение человека возможно совершить, не имея корыстной мотивации, а при рабстве человек становится всегда объектом правоотношений собственности либо иных вещных прав. С другой стороны, незаконное лишение свободы вообще не предусматривает наличия корыстной мотивации виновного. Таким образом, до появления в УК РФ статей 1271 и 1272, квалификация подобного рода деяний как похищения человека или незаконного лишения свободы означала ничто иное как применение Уголовного закона по аналогии.

Криминализация торговли людьми (ч. 1 ст. 1271 УК РФ) обусловлена международно-правовым запретом на «всякий акт захвата, приобретения или уступки человека с целью продажи его в рабство; всякий акт приобретения невольника с целью продажи его или обмена; всякий акт уступки путем продажи или обмена невольника, приобретенного с целью продажи или обмена, равно как и вообще всякий акт торговли или перевозки невольников», содержащийся в ч. 2 ст. 1 Конвенции относительно рабства.

К лицу, впервые совершившему торговлю людьми, предусмотренную ч. 1 или п. «а» ч. 2 ст. 1271 УК РФ (совершение акта торговли в отношении двух и более лиц) применимо специальное правило освобождения от уголовной ответственности. Согласно примечанию к ст. 1271 УК РФ, такое лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности, если добровольно освободило потерпевшего (потерпевших), способствовало раскрытию преступления и если в его действиях отсутствуют иные составы преступлений. Полагаем, что «добровольность» освобождения потерпевших должна означать не только инициативный характер действий виновного по освобождению, но и подразумевать, что у него имелась возможность продолжить совершение любого из указанных в ч. 1 ст. 1271 УК РФ деяний. Мотивы освобождения могут быть любыми (жалость, страх перед разоблачением и уголовным преследованием, стремление спасти потерпевшего в случае его заболевания и пр.) и не могут влиять на юридическое признание освобождения добровольным.

Использование рабского труда (ч. 1 ст. 1272 УК РФ) состоит в извлечении виновного выгод (в первую очередь, выгод материального характера) посредством использования труда человека, в отношении которого осуществляются полномочия, присущие атрибутам права собственности (пользование, владение, распоряжение). С другой стороны, использование рабского труда реже может состоять и в извлечении выгод личного характера. Именно так обстоит, например, дело в случаях неоплачиваемой сексуальной эксплуатации, осуществляемой виновным лично либо другими лицами «по согласию» виновного.

С другой стороны, международное уголовное право (ст. 2 Конвенции относительно принудительного или обязательного труда от 28 июня 1930 г.) не признает рабским (принудительным) трудом «всякие работы или службы», которые:

а) требуются в силу законов об обязательной военной службе и применяются для работ чисто военного характера;

б) являются частью обычных гражданских обязанностей;

в) требуются от какого-либо лица вследствие приговора, вынесенного решением судебного органа, при условии, что эта работа или служба будет производиться под надзором и контролем государственных властей и что указанное лицо не будет уступлено или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ;

г) требуются в условиях чрезвычайных обстоятельств (т.е. в случаях войны или бедствия или угрозы бедствий - пожаров, наводнений, голода, землетрясений, сильных эпидемий или эпизоотий, нашествий вредных животных, насекомых или паразитов, других обстоятельств, ставящих под угрозу или могущих поставить под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего или части населения);

д) являются мелкими работами общинного характера, которые могут считаться обычными гражданскими обязанностями членов коллектива при условии, что само население или его непосредственные представители имеют право высказать свое мнение относительно целесообразности этих работ.

4. Другие «конвенционные» преступления

Конвенционными преступлениями в УК РФ необходимо расценивать незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ (ст. 228-233 УК РФ) - уголовно наказуемо совершение целого ряда деяний в отношении указанных веществ; причем предметный перечень последних определен в Единой Конвенции о наркотических средствах от 30 марта 1961 г. и Конвенции о психотропных веществах от 21 февраля 1971 г. Регламентация незаконного оборота указанных предметов в новом УК РФ является ярким примером удачной имплементации норм международного права в уголовное законодательство - так как в ст. ст. 224, 224-1, 224-2, 224-3, 226, 226-1 УК РСФСР, несмотря на действовавшие международные обязательства, уголовная ответственность устанавливалась только за незаконный оборот наркотических средств. Ряд авторов предлагают считать не просто преступлением международного характера, а международным преступлением «распространение наркомании».

В международном уголовном праве установлена преступность таких деяний в сфере экономической деятельности, как фальшивомонетничество (подделка денежных знаков), легализация преступных доходов (на европейском уровне борьба с этим преступлением осуществляется на основе Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности), а также преступления экономического характера, совершаемые в экономической зоне или на континентальном шельфе.

В соответствии со ст. 174 УК РФ, предметом легализации (отмывания) денежных средств или имущества, приобретенных другими лицами преступным путем являются денежные средства, имущество, приобретенные не легализующим их лицом, а другими лицами в результате совершения преступлений. Примером таких денежных средств и иного имущества могут служить похищенные, полученные в результате незаконного оборота оружия, наркотических средств и т.д.

Легализация денежных средств или иного имущества, приобретенного другими лицами не преступным, а иным незаконным путем (например, в результате совершения противоречащих законодательству гражданско-правовых сделок и т.п.) не подпадает под признаки данного преступления.

Данное преступление считается оконченным при выполнении виновным деяния в виде совершения финансовых операций и других сделок с названными предметами преступления.

В соответствии с международным правом, легализация указанных предметов может состоять в размещении приобретенных заведомо незаконным путем денежных средств на счета в банках по договору банковского вклада; приобретении на денежные средства, полученные заведомо незаконным путем, акций, облигаций и других ценных бумаг, выпускаемых коммерческими организациями; обмене приобретенных заведомо незаконным путем денежных средств на иностранную валюту; приобретении на денежные средства, полученные заведомо незаконным путем, земельных участков, квартир, транспортных средств; сдаче имущества (квартир, складских помещений и т.п.), приобретенного заведомо незаконным путем, в наем, аренду и др.

Данное предписание получило казуальное толкование в судебной практике (Постановление Пленума Верховного Суда РФ №23 от 18 ноября 2004 г. «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем»).

Предметом легализации (отмывания) денежных средств или имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (ч. 1 ст. 1741 УК) также являются денежные средства и любое иное имущество, но полученное самим виновным в результате совершения им любого преступления.

Особенностью объективной стороны является признание преступным не только совершения финансовых операций или других сделок с денежными средствами имуществом, полученными виновным преступным путем, но и альтернативное совершение виновным деяния в виде использования указанных предметов для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности. Примерами последнего могут быть вложение таких средств или имущества в создание и функционирование различных коммерческих организаций, благотворительных фондов и пр.

В литературе последнего времени отмечается, что характер международного экономического преступления приобрела коррупция. Справедливость такого суждения подтверждается принятием Декларации ООН о борьбе с коррупцией и взяточничеством в международных коммерческих операциях от 16 декабря 1996 г. и Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.



Лекция 17. Международный терроризм

1. Международный терроризм

Международный терроризм приобрел в наше время настолько серьезное значение, что о нем следует сказать особо. Борьбе с терроризмом посвящено немало конвенций. Достаточно сказать, что только в рамках ООН принято 12 таких конвенций. Это конвенции о незаконном захвате самолетов, противоправных действиях в отношении безопасности гражданской авиации, преступлениях против лиц, находящихся под международной защитой, захвате заложников, морском и бомбовом терроризме и др.

Существенный интерес представляет Европейская конвенция о пресечении терроризма (далее - Конвенция о терроризме), принятая Советом Европы в 1977 г. (Россия участвует). В ней на первое место поставлены перечисленные конвенционные преступления. Перечень дополнен правонарушениями, связанными с использованием бомб, гранат, ракет, автоматического оружия, посылок с опасными вложениями. Конвенция квалифицирует терроризм как преступление и попытку совершения террористического акта или участие в качестве сообщника лица, которое совершает или пытается совершить подобное преступление.

Конвенция заключена в г. Страсбурге 27 января 1977 г., вступила в силу 4 августа 1978 г., Россия ратифицировала. Конвенция вступила в силу для России 5 февраля 2001 г.

В большинстве случаев терроризм служит политическим целям. Поэтому в Конвенции о терроризме специально оговорено, что для обеспечения выдачи преступника никакое преступление такого рода не будет рассматриваться как политическое. Иными словами, использование террора в политических целях не менее преступно, чем в других случаях.

Террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне в сентябре 2001 г. показали, что сегодня даже могучая держава не в состоянии собственными силами обеспечить безопасность своих граждан. Добиться успеха можно лишь путем широкого сотрудничества государств. Международный терроризм представляет собой одну из глобальных проблем. Успешная борьба с ним возможна при условии формирования глобальной системы безопасности, способной противостоять угрозам и вызовам нашего времени. Это принципиальное положение нашло отражение в актах СНГ, в частности в Программе по борьбе с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма 2000 г.