Глава 2. Проблемные аспекты деятельности прокурора в уголовном судопроизводстве

2.1 Проблемы правового положение прокурора в уголовном судопроизводстве

Прокуратура, как известно, представляет собой государственный орган, осуществляющий многопрофильные функции в сфере законности и правопорядка. И самой жизнью подтверждается, что прокурорские органы обладают огромным и незаменимым в нынешних условиях правозащитным потенциалом в деле охраны прав и свобод личности, государственных и общественных интересов.

По масштабности и социальной значимости функций (надзора, борьбы с преступностью, уголовного преследования, установления объективной истины по делу и правозащитной функции) роль прокуратуры уникальна и в уголовном судопроизводстве.

Однако в постсоветский период наблюдается тенденция сужения полномочий прокурора в этой сфере. Подтверждение тому - УПК РФ 2001 г., передавший суду функции по санкционированию заключения под стражу, домашнего ареста, продления срока содержания под стражей, временного отстранения подозреваемого и обвиняемого от должности, помещения их в медицинский или психиатрический стационар и производства многих следственных действий принудительного характера (ст. 29). Очередное существенное ограничение прав прокурора осуществлено ФЗ от 5 июня 2007 г. "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" Федеральный закон от 05.06.2007 N 87-ФЗ (ред. от 28.12.2010) "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. 2007. N 24. Ст. 2830., передавшим многие его полномочия руководителю следственного органа.

Между тем представляется, что далеко не все произошедшие законодательные изменения по уголовно-процессуальным вопросам прогрессивны и социально оправданны. Поэтому мы солидарны с идеями, изложенными в статье В. Бобырева, С. Ефимичева и П. Ефимичева "Обеспечение законности при расследовании" Бобырева В., Ефимичева С. Ефимичева П. Обеспечение законности при расследовании // Законность. 2007. N 12. С. 34-40., и поддерживаем их вывод о необходимости восстановления полномочий Генерального прокурора России и подчиненных ему прокуроров в надзоре за законностью расследования в полном объеме. Вместе с тем, имея 20-летний опыт практической работы в системе прокуратуры и более 35 лет научно-педагогической работы, считаю своим долгом усилить их доводы дополнительными аргументами, носящими в основном международный характер.

Прежде всего замечу, что лишение прокурора права на возбуждение уголовного дела не согласуется с его функцией по осуществлению уголовного преследования, которое начинается актом возбуждения уголовного дела. Такое законодательное решение противоречит международным стандартам деятельности прокуратур, придающим им ключевую роль в уголовном судопроизводстве, в том числе в решении вопросов возбуждения уголовного дела и преследования преступлений. К актам, установившим эти стандарты, относятся: Руководящие принципы, касающиеся роли лиц, осуществляющих судебное преследование (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в сентябре 1990 г.); Рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы от 27 мая 2003 г. "О роли прокуратуры в демократическом правовом обществе"; Европейские руководящие принципы по этике и поведению для прокуроров (приняты на 6-й Конференции генеральных прокуроров Европы в Будапеште 31 мая 2005 г.); Стандарты профессиональной ответственности и изложение основных прав и обязанностей прокуроров (приняты 21 апреля 1999 г. Международной Ассоциацией прокуроров (МАП) Додонов В.Н. Прокуратуры стран мира: Справочник. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 246 - 284.; Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств-участников СНГ от 17 февраля 1996 г.; Модельный закон от 16 ноября 2006 г. "О прокуратуре" для стран СНГ и др.

На основании этих документов можно сделать вывод о том, что во всех системах уголовной юстиции прокуроры решают вопросы о начале и продолжении уголовного преследования. В Модельном законе "О прокуратуре" уголовное преследование и привлечение к ответственности лиц, совершивших преступления, обозначены в числе задач и функций прокуратуры (ст. ст. 2, 5). По Модельному же УПК прокурор вправе возбудить дело и осуществлять уголовное преследование на всех стадиях уголовного процесса (ст. ст. 32 - 35, 83 - 84). Думается, это правильно, так как на прокуратуру возложена весьма ответственная задача в деле укрепления законности и правопорядка, обеспечения верховенства законов, защиты прав и свобод людей, интересов общества и государства. Прокуроры координируют деятельность правоохранительных органов по борьбе с преступностью, которая включает в себя осуществление согласованных действий по своевременному выявлению, раскрытию, пресечению и предупреждению преступлений, устранению причин и условий, способствующих их совершению. А для успешного предупреждения, пресечения и устранения правонарушений у прокурора должны быть не ограниченные, а оптимальные правовые возможности. Очевидно, поэтому девятый Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, состоявшийся в Каире 29 апреля - 8 мая 1995 г., обратился к государствам-членам с призывом обеспечить надлежащее функционирование органов прокуратуры.

В этом плане парадоксально исключение из Закона о прокуратуре (ст. ст. 22, 25, 27, 33) и УПК РФ (ст. ст. 37, 145, 146) указаний о том, что прокурор "уполномочен", "вправе" возбуждать уголовное дело (уголовные дела) или "прокурор возбуждает уголовное дело", "выносит мотивированное постановление о возбуждении уголовного дела". В силу новой редакции ст. 37 УПК РФ при выявлении нарушений уголовного законодательства прокурор лишь уполномочен выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании. Полагаю, что это абсурдная, социально ущербная норма, порождающая волокиту с отрицательными последствиями для интересов борьбы с преступностью. Ведь криминогенная обстановка в стране была и продолжает оставаться крайне напряженной. По-прежнему высок уровень многих видов преступлений, в том числе организованных и рецидивных их форм. Очень низка раскрываемость преступлений. Поэтому требуются более эффективные, решительные и наступательные действия в борьбе с этим социальным злом. Соответственно, должна укрепляться правовая база в этой сфере как в целом, так и в части полномочий прокурора.

Еще на заре российских реформ были предложения вообще лишить прокуратуру надзорных функций и оставить за нею лишь государственное обвинение в суде. Однако практика показывает, что сегодня именно прокуратура выступает едва ли не единственным органом оперативного вмешательства в дело защиты общечеловеческих ценностей в нашей стране. Достаточно отметить, что работники прокуратуры ежегодно выявляют сотни тысяч (1 млн. 300 тыс. за один только 2007 г.) нарушений прав граждан на местах и принимают по ним конкретные меры прокурорского реагирования.

В этом контексте трудно переоценить значение Коммюнике Совещания генеральных прокуроров стран СНГ от 7 декабря 1995 г. "Об укреплении сотрудничества в борьбе с преступностью и обеспечении правопорядка". В нем отмечается, что "происходящие в странах СНГ демократические преобразования, курс на строительство правовых государств создают объективные предпосылки для повышения роли прокуратуры в укреплении законности и правопорядка, охране конституционных прав и свобод граждан... Попытки лишить прокуратуру надзорных функций, превратив ее лишь в орган уголовного преследования или в сторону в судебном процессе, не учитывают реалий переходного этапа общественного развития" Официальный сайт Координационного совета генеральных прокуроров государств СНГ: http://procurator-cis.ru/site.shtm1?=27..

В массиве международных актов, определяющих полномочия прокурора в уголовном процессе, велико значение Рекомендации Комитета Министров Совета Европы от 6 октября 2000 г. "О роли прокуратуры в системе уголовного правосудия". Именно в этом документе, обязательном для России ввиду ее вступления в состав Совета Европы, прописано: "Прокуроры должны в любом случае иметь возможность беспрепятственно возбуждать уголовное преследование против государственных должностных лиц, в особенности за коррупцию, незаконное использование полномочий, грубое нарушение прав человека и за другие правонарушения, признанные международным правом" (п. 16); "Прокуроры должны выполнять свои функции справедливо, беспристрастно и объективно... обеспечить, чтобы система уголовного правосудия функционировала так быстро, как это возможно" (п. 24); "Государства должны обеспечивать эффективные гарантии выполнения прокурорами своих профессиональных обязанностей и функций при наличии юридических и организационных условий..." (п. 4) Совет Европы и Россия: Сб. документов. М.: Юридическая литература, 2004. С. 746 - 779.. Этот международно-правовой акт устанавливает и другие важные принципы деятельности прокуратуры, которые должны быть имплементированы в национальное законодательство и практику его применения.

Насколько важны эти международно-правовые положения для нашей страны, свидетельствует распространенность коррупции в среде российских государственных чиновников. Как показывают результаты опросов, примерно 80 процентам населения и более 90 процентам предпринимателей приходилось участвовать в коррупционных схемах. В так называемой теневой сфере, по оценкам некоторых специалистов, "гуляет" порядка 240 с лишним миллиардов долларов. Вполне понятно, что при такой ситуации правовое положение прокурора в системе уголовной юстиции должно быть значительно повышено.

Есть международные акты (Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г.; Стандарты профессиональной ответственности и изложение основных прав и обязанностей прокуроров от 21 апреля 1999 г.; Международные стандарты ООН для органов по поддержанию правопорядка 1996 г.), требующие от прокуроров не только самим устанавливать истину по уголовным делам, но и помогать суду в ее достижении. Благо, что это нашло отражение в прежнем Приказе Генерального прокурора N 28 от 3 июня 2002 г. "Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" и в новом Приказе N 189 от 27 ноября 2007 г. "Об организации прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве" (п. 1.12). Указанные положения дают основание считать серьезной ошибкой незакрепление в УПК РФ цели установления истины и требований всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела в виде принципа.

В рассматриваемом ключе обращают на себя внимание также содержащиеся в Модельном законе "О прокуратуре" нормы об обеспечении прокурором наиболее полного и объективного расследования уголовных дел и широких его полномочиях в этой сфере, вплоть до его права требовать от руководителей следственных подразделений и органов дознания полного раскрытия преступлений (ст. ст. 7, 18 - 44). В соответствии с этим Законом прокуратура должна осуществлять надзор за соблюдением не только Конституции, законов, но и норм международного права и международных договоров государства (ст. 1).

Данный Закон принят Межпарламентской Ассамблеей государств-участников Содружества Независимых Государств (постановление об этом подписано председателем Совета Ассамблеи С. Мироновым) для использования в национальном законодательстве. В Рекомендациях международной научно-практической конференции "Совершенствование сотрудничества государств-участников СНГ в противодействии современным вызовам и угрозам безопасности", состоявшейся 17 ноября 2006 г. в Санкт-Петербурге, обосновывается необходимость принятия дополнительных мер по адаптации национальных законодательств к положениям универсальных международных правовых документов в правоохранительной сфере, по обеспечению действенного контроля за их выполнением, с активным использованием при этом имеющихся и принимаемых модельных законодательных актов Содружества.

Уголовно-процессуальные полномочия прокурора, предусмотренные в международных актах, вышеизложенными, разумеется, не исчерпываются. Но приведенные здесь достаточны для констатации, что международные стандарты служат важными основами и ориентирами развития российского законодательства, и они должны воплотиться в отечественную уголовно-процессуальную практику полно и эффективно. Ведь решения десятого (2000 г.) и одиннадцатого (2005 г.) Конгрессов ООН требуют создания в каждом государстве эффективной, справедливой, ответственной и этичной системы уголовного правосудия. Прокуратура есть многозначимое звено в этой системе. Соответственно, ее потенциал должен наращиваться с учетом международно-правовых установок в области борьбы с преступностью и защиты прав человека.

2.2 Проблемы роли прокурора в уголовном судопроизводстве

Предметом острых дискуссий до сих пор остаются положения Федерального закона от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" Федеральный закон от 05.06.2007 N 87-ФЗ (ред. от 28.12.2010) "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. 2007. N 24. Ст. 2830..

Например, профессор В. Быков, в связи с названным и другими законами, изменившими многие положения УПК РФ, ставит такие вопросы: "Кто-нибудь нам может разумно и логично объяснить, почему прокурорский надзор за следователями, которые расследуют большинство тяжких и опасных преступлений, стал законодателю практически не нужен?! Однако он полностью оставлен за дознавателями, которые расследуют меньшее количество преступлений, да к тому же менее общественно опасных. Как это объяснить? Какие научные разработки проведены перед принятием этих законов? Кто с ними знакомился и обсуждал? Привлекались ли к подготовке этих законов известные своими трудами в области уголовного процесса специалисты, ученые и практики? Какую оценку проектам законов дали эти специалисты?" Быков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. Казань, 2008. С. 298..

В одной статье, конечно же, невозможно рассмотреть все проблемы, возникшие в связи с изменениями УПК РФ, поэтому рассмотрим лишь те, которые связаны с осуществлением прокурором уголовного преследования в современном уголовном процессе России.

Основное назначение прокурора в уголовном судопроизводстве определено ч. 1 ст. 37 УПК: "Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия". Федеральным законом от 5 июня 2007 г. полномочия прокурора в уголовном судопроизводстве, в том числе по осуществлению уголовного преследования, существенно урезаны.

Если обратиться к содержанию термина "осуществить", то он означает: "исполнить, привести в исполнение, реализовать, воплотить в жизнь" Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка / Под ред. Л.А. Чешко. Изд. 4-е, репродуцированное. М., 1975. С. 323 - 324.. Но разве можно в полном объеме реализовать содержащееся в ч. 1 ст. 37 УПК требование об осуществлении прокурором от имени государства уголовного преследования, если внесенные Законом от 5 июня 2007 г. изменения лишили его, помимо других, следующих полномочий: права самостоятельно возбуждать уголовные дела (в настоящее время он в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 37 может лишь вынести мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства); права лично производить предварительное следствие по делу в полном объеме; права участвовать в производстве предварительного следствия и в необходимых случаях давать обязательные для исполнения письменные указания следователю о направлении расследования, производстве следственных и иных процессуальных действий; права лично производить по делу отдельные следственные и иные процессуальные действия; права прекращать уголовное дело или уголовное преследование? Конечно же, нет. Лишение прокурора, например, права самостоятельно возбуждать уголовные дела и поручать их расследование соответствующему органу предварительного следствия или дознания или права в необходимых случаях лично произвести предварительное следствие по делу во многом снижает эффективность предоставленного ему законом полномочия на осуществление уголовного преследования от имени государства.

Трудно понять логику законодателя, лишившего прокурора по делу, поступившему к нему с обвинительным заключением, права прекратить уголовное дело либо уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично, если он придет к выводу об отсутствии доказательств, устанавливающих виновность обвиняемого (отдельных обвиняемых) в совершении преступления (до принятия Закона от 5 июня 2007 г. такое право прокурора было закреплено в п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК). А трудно понять логику законодателя потому, что им же в ч. 7 ст. 246 УПК установлено: "Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего Кодекса". Таким образом, соответствующее решение прокурора в судебном разбирательстве влечет обязательное прекращение судом уголовного дела или уголовного преследования, а убеждение прокурора в том, что в поступившем к нему с обвинительным заключением деле отсутствуют доказательства, подтверждающие виновность обвиняемого в предъявленном ему обвинении, почему-то не дает ему права прекратить уголовное дело или уголовное преследование.

Аналогичное замечание можно сделать и в отношении права прокурора изменить в судебном разбирательстве обвинение в сторону смягчения (ч. 8 ст. 246 УПК), но его право на аналогичное изменение обвинения при поступлении к нему дела с обвинительным заключением названным законом почему-то из ст. 221 УПК исключено.

Отметим также, что за прокурором хотя и оставлено право возвратить уголовное дело следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения (п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК), однако следователь вправе такое решение не исполнить и обжаловать его с согласия руководителя следственного органа в порядке, установленном ч. 4 ст. 221 УПК (п. 5 ч. 2 ст. 38).

Разве можно при указанных изменениях УПК говорить об осуществлении прокурором полноценного уголовного преследования от имени государства? Думается, что нет. В лучшем случае можно говорить лишь об участии прокурора в уголовном преследовании.

А между тем анализ ранее действовавшего и действующего сейчас уголовно-процессуального законодательства приводит к однозначному выводу о том, что прокурор в уголовном судопроизводстве не только осуществляет уголовное преследование от имени государства, но и руководит уголовным преследованием, которое осуществляют следователи и органы дознания. Именно прокурору принадлежит решающее право распоряжаться публичным уголовным преследованием. Это его право следует из полномочий, содержащихся в уголовно-процессуальном законодательстве, даже с учетом их существенного сокращения Законом от 5 июня 2007 г.

Значительны права прокурора по реализации уголовного преследования уже в стадии возбуждения уголовного дела: 1) выносить мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства (п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК); 2) признав отказ следователя в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, прокурор выносит мотивированное постановление о направлении соответствующих материалов руководителю следственного органа для решения вопроса об отмене постановления о возбуждении уголовного дела. Прокурор уполномочен своим постановлением отменить незаконное и необоснованное постановление дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела и направить соответствующие материалы начальнику органа дознания со своими указаниями (ч. 6 ст. 148); 3) получив копию постановления о возбуждении уголовного дела и признав его незаконным или необоснованным, прокурор вправе в срок не позднее 24 часов с момента получения соответствующих материалов отменить данное постановление своим мотивированным постановлением (ч. 4 ст. 146).

Указывая на достаточно обширные полномочия прокурора по осуществлению уголовного преследования в стадии возбуждения уголовного дела, в то же время необходимо признать, что лишение прокурора права самостоятельно возбуждать уголовные дела и направлять их для расследования соответствующим органам дознания или предварительного следствия, права отменять любые незаконные и необоснованные постановления следователя не может не сказываться отрицательно на своевременности, а значит, и эффективности организации и осуществления уголовного преследования в стадии возбуждения уголовного дела.

Анализируя полномочия прокурора на завершающем этапе предварительного следствия, можно отметить, что при поступлении к нему дела с обвинительным заключением именно он обладает правом принятия окончательного решения о судьбе проведенного по делу и последующего уголовного преследования. Здесь прокурор вправе или утвердить обвинительное заключение и направить дело в суд, или своим мотивированным постановлением возвратить дело следователю для производства дополнительного следствия, для выполнения необходимых, по его мнению, различных процессуальных действий. Обжалование следователем решения прокурора о возвращении ему уголовного дела не меняет роли прокурора на данном этапе производства по делу - в этом случае окончательное решение все равно будет принято прокурором - вышестоящим (ч. 4 ст. 221 УПК).

Главенствующая роль прокурора в уголовном преследовании лиц, совершивших преступления, закреплена в уголовном судопроизводстве зарубежных стран. Например, характеризуя полномочия прокурора в США, К. Гуценко отмечает, что основу местной федеральной прокуратуры образуют окружные (районные) прокуроры. Они назначаются в каждый из 94 федеральных судебных округов (районов), у них, естественно, есть помощники, а также другие оперативные работники и вспомогательный персонал. На прокурорах этого уровня лежит обязанность обеспечивать своевременное и основанное на законе уголовное преследование лиц, привлекаемых за совершение преступлений, наказуемых по федеральным законам Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2008. С. 67.. Прокуроры обязаны тщательно проверять представленные полицией обвинительные материалы. При этом, как отмечает известный ученый Уильям Бернам, в результате такой прокурорской "отсеивающей" проверки от 30 до 50 процентов дел по обвинению в совершении фелоний прекращаются на этом этапе уголовного процесса Бернам Уильям. Правовая система США. 3-й выпуск. М., 2006. С. 452.. В уголовном процессе ФРГ действует принцип официальности расследования, сущность которого заключена в обязанности прокурора предъявлять государственное обвинение в уголовном процессе Бойльке Вернер. Уголовно-процессуальное право ФРГ: Учебник. 6-е изд., с доп. и изм. / Пер. с нем. Я.М. Плошкиной; под ред. Л.В. Майоровой. Красноярск, 2012. С. 34.. В учебнике по уголовному процессу ФРГ одна из глав носит название: "Принцип монополии прокуратуры возбуждать уголовное преследование и предъявлять государственное обвинение" Бойльке Вернер. Указ. соч. С. 35..

В связи с этим следует отметить, что до принятия Закона от 5 июня 2007 г. и в уголовном процессе России прокуратуре принадлежала решающая роль в осуществлении уголовного преследования, принадлежит она ей, хоть и в урезанном виде, и сейчас. Сокращение указанным Законом полномочий прокурора по осуществлению уголовного преследования противоречит закрепленному в ч. 1 ст. 21 УПК важному правилу: "Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель". То есть, если следовать букве и духу закона, в первую очередь и в полном объеме уголовное преследование осуществляет прокурор, но наряду с ним такое преследование в определенных законом пределах могут осуществлять "также" следователь и дознаватель.

В связи с изложенным представляется необходимым вернуть прокурору (закрепить их в УПК РФ) такие его права, которые действительно позволяли бы ему полноценно осуществлять от имени государства уголовное преследование, в том числе: право возбуждать уголовные дела; право лично производить предварительное следствие по уголовному делу в полном объеме; право участвовать в производстве предварительного следствия; право давать обязательные для исполнения письменные указания о его направлении, производстве следственных и иных процессуальных действий; право прекращать уголовное дело и уголовное преследование; сделать обязательным для следователя исполнение решения прокурора о производстве дополнительного расследования по делу. Следователю же, в свою очередь, предоставить право, как это предполагалось Концепцией судебной реформы в Российской Федерации, при несогласии с указаниями прокурора представлять дело со своими возражениями в суд, который принимает в подобных случаях окончательное решение Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992. С. 91..

Целесообразно обратить внимание законодателя, ученых-юристов и практических работников, участвующих в уголовно-процессуальной деятельности, и на другие имеющиеся в УПК РФ положения, относящиеся к уголовному преследованию.

В п. 55 ст. 5 УПК под уголовным преследованием понимается процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. То есть уголовное преследование - определенное направление уголовно-процессуальной деятельности, уголовно-процессуальная функция. В п. 22 ст. 5 УПК содержится понятие обвинения - как утверждения о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК РФ.

Однако в УПК есть положения, трактующие уголовное преследование и обвинение как синонимы. Например, в п. 45 ст. 5 говорится о "функции обвинения (уголовного преследования)", в ч. 2 ст. 15 - о "функции обвинения". Казалось бы, очевидно, что нет оснований под обвинением (соответствующим утверждением) понимать уголовное преследование (соответствующую деятельность), однако в УПК РФ четкого размежевания этих понятий не делается.

Нельзя ставить знак равенства между терминами "обвинение" и "уголовное преследование". В юридической литературе верно отмечено: "недопустимо для обозначения одних и тех же понятий использовать разные термины" Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. М., 1982. С. 274.. В связи с этим заслуживает поддержки позиция П. Давыдова, последовательно использующего термин "обвинение" лишь в одном значении - как "доказанное, закрепленное в процессуальном документе и направленное на реализацию уголовной ответственности утверждение органа дознания, следователя, прокурора, судьи или суда о совершении преступления данным лицом" Давыдов П.М. Обвинение в советском уголовном процессе. Свердловск, 1974. С. 29.. Имеющееся в УПК РФ понятие обвинения дано, на наш взгляд, практически в той трактовке, которая предложена П. Давыдовым.

В ходе уголовного преследования (деятельности) собираются доказательства, подтверждающие факт совершения преступления, изобличающие определенное лицо в совершении преступления. В процессе уголовного преследования обвинение формируется, а затем и формулируется в определенном процессуальном документе, например в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого - в значении, изложенном в п. 22 ст. 5 УПК, т.е. в форме соответствующего утверждения. Именно от этого обвинения лицо в дальнейшем защищается как лично, так и с помощью защитника. Если же понимать под обвинением обвинительную деятельность в форме уголовного преследования, то тогда теряют всякий смысл такие понятия, как "предъявить обвинение", "дополнить обвинение", "изменить обвинение" и т.п.

Есть в УПК РФ и противоречия относительно момента начала уголовного преследования. С одной стороны, в п. 55 ст. 5 об уголовном преследовании говорится как о деятельности, направленной в отношении конкретных участников уголовного процесса - подозреваемого, обвиняемого. С другой стороны, в ст. 21 "Обязанность осуществления уголовного преследования" предписано: "В каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления". То есть уголовное преследование, согласно УПК, начинается с момента "обнаружения признаков преступления".

Этот вывод представляется правильным: уголовное преследование ведется в отношении лица, совершившего преступление, ведется и тогда, когда в уголовном деле еще нет ни подозреваемого, ни обвиняемого. Уголовное преследование ведется и в отношении неизвестных преступников - по следам преступления - с целью их установления и изобличения в совершении преступления, последующего привлечения к уголовной ответственности.

Принятие законодателем высказанных предложений, в том числе по устранению имеющихся в УПК РФ противоречий, способствовало бы, на наш взгляд, законности, обоснованности и эффективности осуществляемого уголовного преследования, соблюдению прав и законных интересов граждан в уголовном судопроизводстве, решению других его задач.

2.3 Прокурор в апелляционной стадии производства дел

Пересмотр не вступивших в законную силу приговоров и иных судебных решений по уголовным делам представляет собой необходимый элемент уголовного судопроизводства. Как свидетельствует исторический опыт, "разбор дела в одной инстанции, несмотря на все заботы о надлежащем построении его, оставляет возможность ошибки в приговоре..." Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1915. Т. 2 // Цит. по: Хрестоматия по уголовному процессу России / Авт.-сост. Э.Ф. Куцева. М., 1999. С. 237.. В связи с этим должен быть эффективный механизм проверки законности, обоснованности и справедливости результатов разрешения уголовного дела.

Одним из видов пересмотра судебных решений, не вступивших в силу, является апелляционный порядок рассмотрения уголовных дел в связи с поданными апелляционными представлениями и жалобами на судебные акты, постановленные мировыми судьями.

Субъектами апелляционного обжалования признаются лица, участвующие в уголовном деле и инициирующие его пересмотр, которые называются апелляторами или апеллянтами Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. М.: ИНФРА-М, 2011. С. 33.. Уголовно-процессуальный закон содержит перечень субъектов апелляционного обжалования, который закреплен в ч. ч. 4 и 5 ст. 354 УПК РФ и к которым относятся государственный обвинитель или вышестоящий прокурор.

С позиции современного понимания роли и места прокуратуры в жизни государства и общества, на наш взгляд, следует различать в этом плане полномочия публичного процессуального органа - прокурора, для которого принесение апелляционного представления является правовым средством обеспечения публичного интереса, и иных апелляторов - частных лиц, которые используют апелляцию для достижения своих частных интересов.

В сравнении со всеми участниками уголовного процесса, наделенными правом обжаловать приговоры и иные судебные решения по их желанию, государственный обвинитель или вышестоящий прокурор обязаны в соответствии с Федеральным законом "О прокуратуре Российской Федерации" принести представление в апелляционную или кассационную инстанцию на приговор или иное судебное решение мирового судьи или суда первой инстанции, если по их убеждению оно вынесено незаконно, необоснованно или несправедливо.

Право приносить представление на не вступившее в законную силу судебное решение мирового судьи, как следует из ч. 4 ст. 354 УПК РФ, имеют государственный обвинитель или вышестоящий прокурор.

Вышестоящий прокурор, наделенный законом правом внесения апелляционного представления, реализует его не по принципу свободного усмотрения, а когда имеются конкретные причины, препятствующие принесению государственным обвинителем апелляционного представления: отсутствие государственного обвинителя на работе по причине нахождения в командировке, болезни и т.п., что делает обжалование судебного решения собственно государственным обвинителем невозможным.

Вместе с тем, как нам представляется, вышестоящий прокурор обязан приносить апелляционное представление и в том случае, если он убежден, что постановленный судебный акт мировым судьей неправосуден, а государственный обвинитель не находит оснований к пересмотру судебного акта.

По смыслу п. 31 ст. 5 УПК РФ под вышестоящим прокурором следует понимать вышестоящего по должности по отношению к государственному обвинителю прокурора (его заместителя), наделенного в соответствии со ст. 36 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" полномочиями по принесению представлений на судебные решения См.: п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 5.. Отсюда следует, что если государственное обвинение поддерживал помощник прокурора, то представление может принести как он сам, так и руководитель прокуратуры или его заместитель.

Сам факт принесения апелляционного представления надлежащим лицом в установленный законом срок еще не порождает обязанности суда апелляционной инстанции рассмотреть уголовное дело в апелляционном порядке. Такая обязанность возникает лишь при условии, что представление отвечает требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом к содержанию и форме данного акта прокурорского реагирования (ст. 363 УПК РФ).

В случае несоблюдения установленных ч. 1 ст. 363 УПК РФ требований к содержанию представления судья возвращает данное представление и устанавливает срок для его пересоставления. Причем невыполнение такого указания суда чревато неблагоприятными последствиями, поскольку при таком положении представление считается неподанным, а приговор, который был обжалован ненадлежащим по форме актом прокурорского реагирования, считается вступившим в законную силу и подлежащим исполнению.

Учитывая важность изложенных выше положений, в Приказе Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 обоснованно подчеркивается, что государственным обвинителям следует уделять особое внимание качеству и полноте апелляционных и кассационных представлений. Акты прокурорского реагирования должны строго соответствовать требованиям закона, быть конкретными, ясными и мотивированными, а изложенные в них доводы - подтверждены материалами дела (п. 10.1 Приказа).

Следует отметить, что указанное нововведение в УПК РФ было воспринято неоднозначно. Одни процессуалисты отнеслись к нему весьма критично, отмечая, что установление обязательной формы жалобы (представления) ведет к нарушению основополагающих принципов уголовного процесса, в частности принципа презумпции невиновности Победкин А.В. Апелляционное производство в уголовном процессе России: проблемы становления // Государство и право. 2001. N 3. С. 49., и является серьезным ограничением свободы обжалования решений суда первой инстанции Волколуп О.В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее совершенствования. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 186 - 187..

Другие, наоборот, считают, что требования, предъявляемые к апелляционной и кассационной жалобе (представлению), являются процессуально оправданными, так как делают ее более конкретной и аргументированной Прокофьева С.М. Концепция гуманизации уголовного судопроизводства. СПб., 2002. С. 222 - 225..

На наш взгляд, установление обязательных требований к форме и содержанию апелляционного представления (жалобе) носит в целом позитивный характер.

Как следует из п. 4 ч. 1 ст. 363 УПК РФ, апелляционное представление должно содержать логически убедительно изложенные доводы лица, внесшего представление, с указанием доказательств, обосновывающих его требования. При этом закон не устанавливает каких-либо формальных требований к доводам, приводимым в апелляционном представлении в доказательство незаконности, необоснованности или несправедливости обжалуемого решения мирового судьи. В апелляционном представлении могут быть указаны как доказательства, ранее исследованные в судебном заседании у мирового судьи, так и новые доказательства, представляемые прокурором - государственным обвинителем как участником уголовного процесса, принесшим представление.

В отличие от УПК РСФСР (ст. 481) действующий УПК РФ (ст. 363) не предусматривает в качестве обязательного условия, которое должно содержаться в апелляционном представлении (жалобе), указание на обстоятельства о полном или частичном обжаловании приговора, а также на правовые основания его отмены или изменения.

Содержательно обозначенные в УПК РФ (ч. 1 ст. 363) структурные части апелляционного представления, где говорится о доводах лица, подавшего представление (жалобу), с большой натяжкой условно можно относить к правовым основаниям пересмотра судебного решения, поскольку в буквальном семантическом уяснении термин "довод" следует понимать как мысль, приводимую в доказательство чего-нибудь. В этой связи было бы целесообразно в соответствующем нормативно-правовом акте Генеральной прокуратуры РФ установить общее требование о необходимости указывать в апелляционном представлении полностью или в какой части обжалуется судебное решение, а также правовые основания к его пересмотру.

В апелляционном суде прокурор во многом выполняет схожие функции, что и в суде первой инстанции. Однако содержание данных функций имеет определенные особенности, обусловленные целями и задачами апелляционного производства.

Говоря об участии в апелляционном суде государственного обвинителя, возникает вопрос, кто из должностных лиц прокуратуры имеет право выступать в таком качестве? Должен ли это быть прокурор, принесший апелляционное представление, или же другой работник прокуратуры?

На наш взгляд, исходя из принципа единства и централизации организации и деятельности прокуратуры, выступать в качестве государственного обвинителя может как прокурор, ранее участвовавший по делу, так и тот, которому соответствующим прокурором-руководителем поручено поддерживать государственное обвинение в суде апелляционной инстанции.

Безусловно, целесообразно направлять в апелляционную инстанцию прокурора, который поддерживал обвинение по данному уголовному делу у мирового судьи и который принес апелляционное представление. В случае если прокурор, участвовавший в рассмотрении дела у мирового судьи, не приносил представления, так как не усматривал нарушений при постановлении приговора, а представление было принесено вышестоящим прокурором, то государственное обвинение в суде апелляционной инстанции должен поддерживать работник прокуратуры, беспристрастность которого не вызывает сомнений.

В уголовно-процессуальном законе прямо предусмотрено, что рассмотрение уголовного дела в суде апелляционной инстанции ведется по правилам производства в суде первой инстанции (ст. ст. 240 - 313 УПК РФ).

Центральной частью апелляционного производства является судебное следствие. По своей природе оно имеет некоторые отличия от аналогичной части судебного разбирательства в суде первой инстанции.

Заслушав стороны, суд переходит к исследованию доказательств. Как отмечается в юридической литературе См.: Разинкина А.Н. Апелляция в уголовном судопроизводстве. М., 2009. С. 26 - 27; Верин В.П. Апелляционный порядок рассмотрения уголовных дел: Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2010. С. 267 - 268; Ястребов В.Б. Апелляционный порядок рассмотрения уголовного дела // Курс уголовного судопроизводства: Учебник: В 3 т. Т. 2 / Под ред. В.А. Михайлова. М. - Воронеж, 2006. С. 727 - 728. и подтверждается судебной практикой, основные сложности рассмотрения уголовных дел в апелляционном порядке возникают при реализации установленных ст. 365 УПК РФ правил проверки доказательств и разрешения заявленных сторонами ходатайств о вызове новых свидетелей, производстве экспертизы, об истребовании вещественных доказательств и документов (ч. ч. 4 и 5 ст. 365 УПК РФ).

Так, согласно ч. 4 ст. 365 УПК РФ свидетели, допрошенные в суде первой инстанции, допрашиваются в суде апелляционной инстанции, если их вызов суд признал необходимым. При отсутствии в судебном заседании свидетелей и оглашении их показаний в качестве доказательства исследуется протокол судебного заседания. Однако такой подход к исследованию свидетельских показаний, на наш взгляд, является отступлением от принципа непосредственности.

Данное положение не отвечает правовой природе апелляции, предполагающей повторное рассмотрение дела по существу Петрухин И.Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства // Государство и право. 2002. N 5. С. 23., и самое главное противоречит принципу состязательности сторон в уголовном судопроизводстве. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, он создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления представленных им прав, в связи с чем принятие судом решения по тактике доказывания обвинения не соответствует его функциональному назначению.

Именно исходя из указанного основополагающего правила апелляционный суд не вправе ограничивать государственного обвинителя, как, впрочем, и противоположную сторону процесса, в возможности представлять и исследовать доказательства.

В связи с изложенными обстоятельствами целесообразно законодательно норму ч. 4 ст. 365 УПК РФ привести в соответствие с требованиями принципа состязательности в уголовном судопроизводстве, изложив ее текст в новой редакции следующего содержания: "4. После выступления сторон суд переходит к проверке и исследованию доказательств, имеющихся в уголовном деле, а также представленных сторонами и принятых судьей как доказательства. Свидетели, потерпевшие, специалисты, эксперты, понятые и другие лица, допрошенные в суде первой инстанции, допрашиваются в суде апелляционной инстанции, если их вызов инициирован лицами, подавшими представление (жалобу) или возражения против представления (жалобы)".

Государственный обвинитель, участвующий в рассмотрении уголовного дела в апелляционном суде по завершении судебного следствия, участвует в прениях сторон, которые осуществляются по правилам гл. 38 УПК РФ. Однако в отличие от суда первой инстанции прения сторон не представляют самостоятельную стадию судебного производства и первым в прениях выступает апеллятор. На наш взгляд, данное положение нельзя признать верным, поскольку прокурор в апелляционном суде, так же как и в суде первой инстанции, является государственным обвинителем и на нем лежит обязанность доказывать обвинение.

Учитывая изложенное, полагаем, что в судебных прениях апелляционного суда первым должен выступать государственный обвинитель независимо от того, приносил ли он представление или нет. Вместе с тем содержание речи государственного обвинителя будет зависеть от того, какие требования он выдвигал и какое решение просит принять.

Кроме того, участников прений следует наделить правом выступить с репликой. Данное предложение основывается на требовании основополагающего принципа уголовного процесса - соблюдения прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, который в равной мере распространяется на все стадии судопроизводства и гарантирует сторонам свободно распространять информацию любым законным способом.

Изложенные обстоятельства позволяют нам делать вывод о необходимости совершенствования уголовно-процессуального закона в части более четкого регулирования процедур завершающей стадии апелляционного порядка рассмотрения уголовного дела - прений сторон.

В частности, ст. 366 УПК РФ целесообразно изложить в новой редакции следующего содержания:

"1. После окончания судебного следствия и выяснения у сторон наличия имеющихся ходатайств о дополнении судебного следствия суд разрешает эти ходатайства и представляет сторонам возможность выступить с обоснованием своей позиции о законности, обоснованности и справедливости приговора или постановления суда первой инстанции. Первым с изложением материально-правового тезиса обвинения выступает государственный обвинитель, после чего выступает лицо, обжалующее приговор или постановление с обоснованием своих требований. Прения сторон в этом случае проводятся в порядке статьи 292 настоящего Кодекса.

2. Участники прений сторон вправе ссылаться на доказательства, которые исследовались и проверялись в судебном заседании как апелляционного, так и суда первой инстанции. При наличии расхождений в оценке доказательств стороны обязаны ссылаться на доказательства, непосредственно исследованные в судебном следствии апелляционного порядка рассмотрения уголовного дела.

3. После произнесения речей всеми участниками прений сторон государственный обвинитель и иной апеллятор вправе выступить один раз с репликой. Право реплики имеют и другие представители сторон обвинения и защиты.

4. После окончания прений сторон судья представляет подсудимому последнее слово для выражения его позиции о законности, обоснованности и справедливости приговора или постановления суда первой инстанции и его отношения к апелляционному представлению или жалобе апеллятора. Дальнейшие действия суд проводит в порядке, установленном статьями 293 - 295 настоящего Кодекса".

Вносимое предложение в случае принятия его законодателем позволит участникам уголовного судопроизводства, в том числе и государственному обвинителю, в проверочной стадии апелляционного производства уголовных дел более полно использовать свои полномочия в состязательном процессе исследуемой формы отправления правосудия по уголовным делам.

Актуальным как в научном, так и в практическом плане является вопрос правильного уяснения пределов процессуальных полномочий прокурора в суде апелляционной инстанции. Этот вопрос тесно связан с предметом судебного разбирательства в апелляционном суде, который законодательно (ст. 361 УПК РФ) установлен и определяется как проверка по апелляционным жалобам и представлениям законности, обоснованности и справедливости приговора и постановления мирового судьи.

В литературе данный предмет содержательно раскрывается как установление в суде апелляционной инстанции правильности выявленных фактических обстоятельств дела в решении мирового судьи, правильности применения уголовного закона (его общей и особенной частей), соблюдения при рассмотрении и разрешении дела мировым судьей норм уголовно-процессуального закона, а равно - справедливость меры наказания, назначенной по приговору мирового судьи Куцева Э.Ф. Предмет и пределы разбирательства в апелляционной инстанции // Уголовный процесс: Учебник / Под ред. К.Ф. Гуценко. М., 2005. С. 551..

На стадии апелляционного судопроизводства рассмотрения уголовных дел прокурор является одним из ведущих субъектов, инициирующих проверку судебных актов мирового судьи тем, что он вправе и обязан вносить апелляционные представления на неправосудные приговоры и постановления мирового судьи.

Кроме того, неправосудный приговор суда первой инстанции может быть изменен в сторону ухудшения положения осужденного, если на судебный акт мирового судьи принесено апелляционное представление прокурора. Несмотря на то что правовым основанием пересмотра приговора в сторону ухудшения положения осужденного могут быть жалобы потерпевшего, частного обвинителя и их представителей, представление прокурора является единственным непредвзятым и беспристрастным инструментом достижения целей апелляционного порядка проверки законности, обоснованности и справедливости приговора и постановления мирового судьи.

Подводя итог исследованию правового положения прокурора в системе апелляционного пересмотра неправосудных судебных актов по уголовным делам, считаем возможным сделать вывод о том, что по своему процессуальному положению прокурор на данной стадии уголовного судопроизводства одновременно выступает и как представитель надзорного органа государства, и как сторона обвинения, реализуя одномоментно как функцию уголовного преследования, так и правоохранительное (правообеспечительное) направление обвинительной деятельности.

Заключение

Несмотря на то что прокуратура является органом государственной власти, в настоящее время ее место в организации власти отечественного государства четко не определено. В Конституции Российской Федерации статья о прокуратуре (ст. 129) помещена в главу, посвященную судебной власти. Данное положение вызывает немало споров среди юристов. Прокуратура не должна структурно входить ни в одну из имеющихся ветвей государственной власти. Она по своему статусу должна действовать в интересах всех властей, а скорее, выступать инструментом контроля за деятельностью государственных органов и принимать меры по устранению любых нарушений закона, от кого бы такие нарушения ни исходили.