Особенности заключения и сущность договоров с пороком воли

25

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности заключения и сущность договоров с пороком воли

Содержание

правовой договор порок воля

Введение

1. Толкование и содержание договора

2. Воля сторон и способы ее выражения

3. Виды договоров с пороком воли

3.1 Заблуждение при заключении сделки

3.2 Обман при заключении договора

3.3 Принуждение, угроза, насилие

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Гражданско-правовой договор в современной юриспруденции представляет собой наиболее распространенный вид юридических фактов. Гражданско-правовые договоры, выражая согласованную волю сторон на достижение отвечающей действующему правопорядку цели, порождают, изменяют или прекращают, как правило, соответствующие имущественные правоотношения. Эти договоры - одно из важнейших оснований возникновения обязательств. См. Гражданское право.Часть первая / Под ред-ей проф. Калпина А.Г. - М., 1997 При переходе российского общества к рыночной экономике значение гражданско-правового договора неуклонно усиливается, он становится основной правовой формой имущественных отношений между всеми участниками гражданского оборота. Однако основы этого были заложены очень давно. Не важно, когда именно, но уже в римском частном праве категория договора была достаточно четко прописана и определена. Поэтому нам сейчас важно уловить связь времен касательно данного вопроса. Ведь договоры с пороком воли встречаются и в современном гражданском законодательстве. Вспомним хотя бы сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения. См. ст 179 ГК РФ

Вообще, творчество римских юристов оказало большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Это обусловленно как высокой юридической культурой римской юриспруденции (обстоятельность и аргументированность правового анализа, четкость формулировок, обширность разработанных проблем общетеоретического и юридикотехнического профиля и т.д.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права в дальнейшей истории права.

История права и правовых учений показывает стойкий интерес исследователей различных эпох и направлений к политическим правовым институтам и идеям Древнего Рима. Творческие достижения римских мыслителей, разработавших целый ряд фундаментальных положений учения о государстве и праве, продолжают привлекать пристальное внимание современных исследователей. и это вполне закономерно и естественно уже потому, что многие современные понятия, термины и конструкции восходят к римским авторам, к римскому праву и римским юристам.

1. Толкование и содержание договора

В Римском праве содержание обязательства (прежде всего договорного) определяется тремя терминами: dare, facere, praestare. Dare означает дать, в смысле передать право собственности, facere -- сделать, понимая под этим как положительное действие, так и воздержание от действия, несовершение действия; praestare -- предоставить, смысл этого термина понимается не всеми одинаково; его передают словами: оказать личные услуги, принять ответственность за другого и т.д.

В условиях рабовладельческого хозяйства обязательства, содержанием которых было выполнение для другого той или иной работы, не имели особого распространения и значения: римские граждане пользовались главным образом трудом рабов; для свободного человека обязаться работать для другого признавалось недостойным делом. Если римский гражданин и принимал на себя исполнение какой-нибудь работы, фактически она выполнялась обычно его рабами. Обязательства такого рода, требовавшие личного исполнения должника, встречались редко.

Необходимым условием действительности договора в римском праве было законность его содержания. Договор не должен иметь своим предметом действие, нарушающее нормы права (например, соглашение о ростовщических процентах) или требования морали и «добрых нравов» (например, обязательство не вступать в брак).

Следующим условием действительности договоров была правоспособность и дееспособность сторон. Само по себе волеизъявление (свободное, сознательное, не стесненное) договора еще не порождало. Необходима была способность к волеизъявлению, а ею, как известно, обладали далеко не все. Кроме многочисленного класса рабов правоспособности были лишены подвластные как не способные заключать договоры от своего имени. Существенно ограничивались в этой способности лица, не обладавшие статусом римского гражданина. Для свободного волеизъявления требовалась и дееспособность, которой не обладали малолетние и несовершеннолетние, душевнобольные и другие категории свободного населения. Свободное волеизъявление возможно только при наличии правоспособности и дееспособности как физических, так и юридических лиц.

Для определенной категории договоров существенное значение имела форма волеизъявления, т. е. заключения договоров, предписываемая законом. Ее несоблюдение вело к недействительности договора. Это манципация, стипуляция, некоторые письменные договоры.

Необходимое условие действительности договоров -- определенность его предмета. Договор должен обладать четкой определенностью. Тем не менее римское право различало обязательства определенные и неопределенные. В определенных предмет определялся ясно и четко, не вызывая сомнений; в неопределенных очерчивался общими признаками (например, продаются вещи из наследственного имущества Клавдия или продается вещь, цену которой установит специалист).

B зависимости от вида вещей, которые могли быть предметом договора, различались родовые обязательства и обязательства, предмет которых определен индивидуально.

Не может получить силы обязательство, страдающие полной неопределенностью содержания. Если должник принимает на себя обязательство предоставить что-то по своему усмотрению, отношение принимает неделовой характер, так как должник может предоставить нечто совершенно лишенное ценности и этим прекратить свое обязательство. Если же должник обязуется предоставить что-либо по усмотрению кредитора, он ставит себя в положение полной зависимости от кредитора, а это противоречит морали и добрым нравам.

Обязательство должно иметь определенность содержания. При всем том обязательства делятся, однако, на определенные и неопределенные. Это различие сводится к тому, что содержание обязательства может быть с полной ясностью и точностью определено в самом договоре (это -- определенные обязательства). В других случаях в договоре дается только критерий, с помощью которого можно установить содержание обязательства (например, вещь продается за сумму, в которую оценит вещь Тиций) или указывается круг предметов, из числа которых должник обязан предоставить какой-то один (продается ваза, либо сосуд, так называемое альтернативное обязательство). Это - неопределенные обязательства, т. е. до известного момента не отличающиеся полной точностью и определенностью, но во всяком случае, поддающиеся точному определению.

Одной из важнейших разновидностей неопределенных обязательств являются в римском частном праве родовые обязательства. Их предмет определен не индивидуально (как species), а только родовыми признаками (как genus). Например, обязательство доставить модий пшеницы. Пока должник не выделит требуемого от него количества этого рода вещей, неизвестно, какие именно предметы причитаются кредитору. Это обстоятельство имеет важное практическое значение в том отношении, что если имеющиеся у должника вещи этого рода погибнут без его в том вины, он не освобождается от обязательства (как это было бы, если бы предмет обязательства был определен индивидуально, как species); ни откуда не следует, что кредитору причитались именно погибшие предметы. Эта мысль выражается афоризмом: genus nоn pent, - вещи, определенные родовыми признаками, не погибают. Это выражение имеет тот смысл, что гибель того или иного количества подобного рода, вещей не прекращает обязательства: пока имеются в природе вещи данного рода, должник обязан раздобыть предусмотренное договором количество и передать кредитору. Впрочем, в договор можно внести и известные ограничительные признаки; например, продается не просто модий пшеницы, а с оговоркой «из имеющейся, на таком-то складе»; в этом случае уничтожение без вины должника всего запаса пшеницы данного склада освобождает должника от обязательства.

Предмет обязательства должен быть возможным: im-possibilium nulla est obligatio (нет обязательства, если его содержание невозможно). Невозможность содержания обязательства может быть физическая (обязательство вычерпать воду из моря), юридическая (продажа вещи, изъятой из оборота), моральная (обязательство заниматься развратом). Обязательство с невозможным для исполнения предметом недействительно.

Иное дело, если установленное с полной юридической силой обязательство становится потом невозможным для исполнения. Его судьба тогда зависит от того, несет ли должник ответственность за обстоятельство, которое привело к невозможности исполнения (уничтожение вещи, пропажа и т. д.); если должник отвечает за это обстоятельство, обязательство не прекращается, а только видоизменяется; оно превращается в обязательство возмещения убытков от неисполнения; если же должник не несет ответственности за обстоятельство, сделавшее невозможным исполнение, он освобождается от обязательства.

Незаконен договор, заключенный лицом неправоспособным или недееспособным, а также при несоблюдении соответствующей формы или противоречащий нормам морали, добрым традициям и нравам. Например, если в договор поручения включалось условие об оплате за услуги, то это противоречило добрым нравам, поскольку брать деньги за выполнение услуг было не принято. Незаконными признавались и договоры, ограничивающие правоспособность лица (например, обязательство не вступать в брак).

2. Воля сторон и способы ее выражения

Для того, чтобы дать характеристику договорам с пороком воли сперва необходимо разобраться в том, что из себя представляла в римском праве категория воли.

Воля сторон выражается в их согласии принять на себя определенные обязанности по договору. Следовательно, она должна быть обоюдной, взаимной и направленной на достижение определенных целей. Однако для возникновения договора одной внутренней воли недостаточно. Она недоступна для других, а для заключения договора необходимо именно ее внешнее проявление, притом в такой форме (или способом), доступной для правильного восприятия и понимания окружающими. Без фиксации воли окружающими невозможно выражение встречной воли. Иными словами, если продавец желает продать вещь, он должен выразить это желание таким образом, чтобы оно было воспринято другими лицами. Таким образом, воля заключить договор должна быть выражена вовне в определенной объективной форме -- волеизъявлением. Формы его могут быть разнообразными, однако достаточно четкими, понятными, способными к восприятию другими. Воля может выражаться устно, письменно, определенным поведением, жестом, мимикой, а в некоторых случаях даже молчанием или посредством так называемых конклюдентных действий. Например, покупатель, прийдя в табачную лавку, кладет деньги на прилавок. Это значит, что он желает купить табак, т. е. заключить договор.

Способ выражения воли имеет весьма важное значение для ее правильного толкования. Будучи неудачно выраженной, она может привести к неправильному истолкованию договора, ошибкам и другим негативным последствиям. Поэтому для некоторых договоров римский закон предписывает четко определенный способ выражения воли (манципация, стипуляция и др.).

Идеальным был договор, в котором совпадали воля и способ ее выражения. Здесь никаких коллизий не возникало. Значительно труднее было в случаях, когда внутренняя воля лица не совпадала с внешним выражением. Расхождение между подлинной волей и формой ее выражения могло остаться незамеченным другой стороной -- контрагентом.

Для совершения договора (как и всякой сделки) недостаточно, чтобы лица, его совершающие, имели решение воли установить определенные правоотношения. С внутренним решением лица, пока оно не получило выражения вовне, не могут связываться юридические последствия, так как подобного рода внутренние волевые процессы остаются неизвестными для окружающих и их никто не может принять в соображение в своих деловых отношениях. Воля должна быть выражена (изъявлена) вовне. Формы выражения воли мыслимы различные: слово, письмо, жест (например, утвердительное или отрицательное наклонение головы), в известных случаях - молчание. Римский юрист говорит: «... кто молчит, не считается безусловно согласившимся, но вместе с тем он и не отрицает»; бытовая поговорка «молчание есть знак согласия» в области права не всегда применима. Наконец, воля может быть выражена с помощью так называемых конклюдентных действий, т.е. таких действий, из которых можно сделать вывод, заключить (concludere), что лицо желает совершить известную сделку; например, лицо, призываемое к наследству, не делает заявлений ни о принятии наследства, ни об отказе от него; но оно ремонтирует дом, входящий в состав наследства, заключает договоры найма с квартирантами и т.д.,-- словом, ведет себя как наследник; из этих действий данного лица, которые сами по себе имеют свое самостоятельное значение, можно сделать вывод, что лицо принимает наследство. Равным образом получение процентов за последующее (после срока платежа занятой суммы) время означает отсрочку платежа .

Может случиться, что воля выражена лицом гак неудачно, что внешнее выражение или волеизъявление (слово, письмо) оказалось не соответствующим внутреннему решению, той мысли, которая была у данного лица. Тогда возникает вопрос, чему придать преимущественное значение: воле или ее внешнему выражению, и можно ли признать договор состоявшимся?

Древнейшее римское право при толковании договоров исходило из того, что выражено из вне; исследование подлинной воли лица не производилось. Но в классическую эпоху стала преобладать та точка зрения, что внешнее выражение воли (слово, письмо) не должно иметь исключительного значения и вытеснять из поля зрения лица, толкующего договор, подлинное намерение, подлинную мысль лица, которую оно хотело в данном случае выразить. Эта новая точка зрения привела сначала к такому выводу, что при расхождении воли и ее внешнего выражения никакого юридического результата вообще не получается: то, что стороны выразили (id quod actum est), не соответствует их подлинным намерениям; а то, что они имели в виду и хотели выразить (id quod actum est), то не выражено. Однако, затем возобладала та точка зрения, что если из всех обстоятельств дела можно заключить, что сделанное сторонами изъявление воли не соответствует их подлинной воле, причем содержание этой подлинной воли можно установить, то договор должен толковаться не по букве, а по скрывающейся за буквой мысли.

Труднее вопрос в тех случаях, когда расхождение между внутренней волей и ее внешним выражением имеет место в волеизъявлении одной из сторон, причем другой стороне это расхождение оставалось неизвестным. Тогда приведенное соображение о преимущественном значении подлинной воли по сравнению с ее внешним выражением приходит в столкновение с другим соображением. Именно, другая сторона в договоре выразила свою волю, полагаясь на выражение воли первой стороны и не подозревая, что оно не соответствует подлинной воле лица. Если безоговорочно признать, что волеизъявление первой стороны должно пониматься в соответствии с подлинным содержанием воли этой стороны, второй стороне может быть причинен ущерб, ею не заслуженный.

Для некоторых сделок закон предписывал совершенно определенный способ выражения воли; такие сделки называются формальными (например, манципация и пр.). Другие сделки не были связаны с определенной формой; стороны могли выражать свою волю тем или иным способом по своему усмотрению (например, консенсуальные контракты). Такие сделки называются неформальными.

Может случиться, что воля выражена лицом так неудачно, что внешнее ее выражение (или волеизъявление) - слово, письмо - оказалось не соответствующим внутреннему решению, тому намерению, которое было у данного лица. Тогда возникают вопросы: чему придать преимущественное значение - воле или ее внешнему выражению, и можно ли признать договор состоявшимся.

Этот вопрос встает при наличии заблуждения (error). Под заблуждением понимается неправильное представление лица о фактических обстоятельствах (как неведение фактов, так и неправильное представление о них), которое побудило заблуждающегося сделать данное волеизъявление. но не буду забегать вперед, так как данному вопросу я отведу ниже еще достаточно внимания (см п. 3.1. курсовой работы).

Из казуистики римских юристов, относящейся к сделкам, заключенным под влиянием заблуждения, можно сделать вывод о том, что решение вопроса о юридических последствиях заблуждения (в отношении, по крайней мере, возмездных договоров) должно было в основном зависеть от того, можно ли поставить в вину данному лицу то, что оно выразило вовне не ту волю, которую имело на самом деле. Если расхождение между волей и ее внешним выражением получилось по вине выражавшего волю, он считается связанным таким содержанием воли, как могла понять его другая сторона. Если же это расхождение получилось без вины лица, выразившего волю, оно может добиваться того, чтобы не быть связанным внешним (неправильным) выражением воли. Имела ли по римскому праву другая сторона право на возмещение в какой-либо мере ущерба, понесенного ею от такого исправления первой стороной сделанного ею волеизъявления, точно установить еще не удалось.

3. Виды договоров с пороком воли

Выражение воли в сделке должно быть сделано лицом сознательно и свободно, без какого-либо постороннего давления. Если имели место такие факты, которые не позволяют признать волю выраженной свободно, говорят о пороках воли. Важнейшие из этих пороков воли: обман, насилие и принуждение, заблуждение.

3.1 Заблуждение при заключении сделки

Неправильное представление одной стороны в договоре выраженной вовне воли другой, побудившее последнюю на определенное волеизъявление, называется заблуждением (error). Вопрос о юридических последствиях заблуждения решался в зависимости от вины лица, неправильно выразившего свою волю. При наличии вины лицо считалось связанным указанным обязательством, а при отсутствии юридические последствия заблуждения не устанавливались.

Под ошибкой понимается расхождение между волей и ее выражением (error in nomine) или между манифестированной волей и подлежащим интересом, вызванное неосведомленностью субъекта об обстоятельствах дела. Ошибка ведет к отсутствию одного из реквизитов сделки, но порок волеизъявления вызван не незнанием права - ignorantia iuris (что простительно, по римскому праву, лишь малолетним, женщинам, военным), а незнание фактов - ignorantia facti, которое не наносит вреда никому. Защитой может оказаться признание сделки ничтожной, а также - на более продвинутом этапе - изучение действительной воли лица, чего в отношении error in nomine (ошибки в названии) требует сама природа сделки.

Различались заблуждения существенные и несущественные. К существенным относились ошибки:

а) в характере сделки (error in negotio) -- неправильной оценке договора (например, лицо дает по договору другому лицу денежную сумму на хранение, а получающий деньги ошибочно полагает, что деньги даются ему взаймы). В этом случае не возникает ни договора хранения, ни договора займа за отсутствием соглашения (вместо consensus получился dissensus, недоразумение);

б) в предмете (error in corpore) -- ошибке контрагента в самом предмете договора Например, если продается один земельный участок, а покупатель по заблуждению считает, что покупает другой участок, договора не возникает. Но если лицо ошибается только в названии предметов, так что внешне стороны как будто выражают волю в отношении различных предметов, а по существу они имеют в виду один и тот же предмет, то договор вполне действителен.

Если ошибка произошла в вопросе о свойствах предмета, то действительность договора зависела от того, насколько это свойство влияло на сущность предмета (например, ваза покупалась как золотая, а оказалась бронзовой);

в) личности контрагента (error in persona). Такое заблуждение признавалось существенным и договор признавался недействительным, если личность контрагента имела существенное значение для другой стороны (например, лицо предполагало заключить договор с известным художником, а художник оказался не тем, за кого его принял контрагент). Значение такому заблуждению придается лишь тогда, когда по характеру сделки важны личные качества контрагента; например, заблуждение в личности покупателя имеет значение при купле-продаже с отсрочкой или рассрочкой платежа и совершенно безразлично при купле-продаже за наличный расчет. Во втором примере сделка сохраняет полную силу, несмотря на заблуждение в личности покупателя; в первом примере продавец имеет право ее оспорить.

Ошибка в мотивах заключения договора считалась несущественным заблуждением и оспаривание договора в таких случаях не допускалось.

По вопросу о заблуждении в свойствах предмета источники имеют богатую казуистику, на основе которой в литературе римского права нередко делается такое обобщение: если свойство вещи, относительно которого лицо находится в заблуждении, таково, что оно заставляет признать вещь совсем другой, чем имелось в виду, относящейся к другой категории, то нужно признать договор несостоявшимся (например, покупалась ваза как золотая, а на самом деле она бронзовая); если же заблуждение касается лишь сортности, добротности вещи и т.п. (куплена вещь как золотая, а она только позолоченная, т.е., по словам римского юриста, некоторое количество золота в ней есть), то сделка действительна, а заблуждавшееся лицо может требовать удовлетворения путем уменьшения покупной цены и т.п.

Иррелевантность заблуждения в отношении качества противопоставления ошибке в субстанции объекта сделки, когда можно говорить об error corporis: искусственность этого различия очевидна, когда ошибка в отношении позолоченной вещи не приравнивается к ошибке в объекте, хотя налицо продажа медного вместо золотого. Дело в том, что в данном случае продажа одной вещи вместо другой исключается из-за обоюдного характера заблуждения, тогда как при обмане, который бы вызвал такое заблуждение другой стороны, сделка была бы ничтожна. Понятно, что идея ошибки недостаточна для квалификации порока формирования воли, отсюда несообразности объективного критерия.

Несущественным признавалось заблуждение в мотивах заключения договора (поскольку мотив не введен в договор в качестве условия). Соображения, которые привели лицо к известному решению, не включенные в содержание сделки, не могут учитываться другой стороной; поэтому в интересах устойчивости деловых отношений нельзя допустить оспаривание заключенного договора на том основании, что расчеты лица, выразившего волю, не оправдались.

К числу извинительных в принципе ошибок римское право относило:

1) ошибку в существе сделки (принял договор найма за соседскую услугу или думал, что его одаривают, а на самом деле имело место безвозмездное предоставление вещи на срок);

2) ошибку в предмете сделки (стипулируя, я имел в виду раба Памфила, который мне нужен как кузнец, а мне дают раба Стиха). Венулей - I.3, 19, 23 По общему правилу, ошибка в согласии, будь то фактическая или юридическая, если она значительна, аннулирует договор.

Если по ошибочному суждению продавца и покупателя медная вещь была продана как золотая, а затем это обнаружилось, сделка оставалась действительной, но как сделка о покупке медной, а не золотой, вещи. Так думал Павел. Противоположного мнения держался Ульпиан: «Если медь продана как золото, продажа недействительна». Это то, что называется «ошибкой в материале вещи». Сюда же относится ошибка в поле раба (полагал--мужчина, оказалось--женщина), в девственности рабыни и пр.

Единого учения об «ошибке согласия» римские юристы не создали. Известную роль в их расхождениях по этому поводу играла приверженность той или иной школе, той или иной философии. Недаром сказал знаменитый Цельз: «Право есть искусство оперировать понятиями доброй совести и справедливости».

Приведу для примера следующий, чуть реконструированный сюжет, который позаимствую у Цельза (Ювенция):

“Некто Тиберий просил у меня и у моего компаньона Тиция денег в долг. Я приказал моему должнику Аврелию внести очередной взнос в кассу Тиберия. Тот принял эти деньги за деньги Тиция. Держась теории, следует заключить, что ошибка в персоне, как и всякая другая, устраняет обязательство. Но раз оно уже возникло, справедливость требует, чтобы Тиберий возвратил деньги, кому они на самом деле принадлежат”.

3.2 Обман при заключении договора

Волеизъявление сторон должно быть абсолютно свободным и осознанным. Выражение воли, наступившее в результате обмана, насилия или принуждения, считалось опороченным. Обман (dolus) -- умышленное введение в заблуждение контрагента с целью понуждения к волеизъявлению во вред собственным имущественным интересам. В республиканский период обманом признавалось поведение, всякое ухищрение, а в более развитом праве лица, обусловившее волеизъявление контрагента, вызванное неправильным представлением о его намерениях. Цицерон дает такое определение обмана: «Когда одно делается для виду, а другое совершается (входит в намерение)» (...cum esset alius simulatum, aliud actum...).

Юрист Лабеон, живший значительно позже, подтверждает это определение и предлагает свое: «Это есть лукавство, обман, хитрость, совершенные для того, чтобы обойти, обмануть, опутать другого». В качестве примера Цицерон приводит забавный случай, происшедший с его приятелем. Будучи большим любителем рыбной ловли, он присмотрел усадьбу близ Неаполя и вознамерился ее купить. Особенно нравился приятелю пруд возле усадьбы. Осталось только удостовериться, что в нем водится рыба. Продавец, узнав об этом, нанял окрестных крестьян, которые имитировали активную рыбную ловлю -- разъезжали по озеру, закидывали удочки и невода. Обрадованный покупатель тут же уплатил деньги за имение. На другой день выяснилось, что рыбная ловля была всего лишь ловко разыгранной сценой. Цицерон говорит: положение покупателя было не из легких, ибо «мой приятель Аквилий еще не ввел формулы для защиты от обмана», тогда как «разум требует, чтобы ничего не делали злокозненно, притворно, обманно».

Сделка, совершенная под влиянием обмана, не признавалась абсолютно ничтожной. Она порождала определенные юридические последствия, но лицу, выразившему волю под влиянием обмана, предоставлялся иск (actio doli) для признания договора недействительным и взыскания причиненных действиями обманщика убытков. Иск носил откровенно классовый характер. Дело в том, что присуждение по данному иску влекло за собой бесчестье (infamia) для ответчика. Поэтому он практически не применялся против знатных лиц, родителей патронов, других лиц и заменялся другим.

Dolus, соответствующий русскому термину обман, имел в римском праве несколько значений. В качестве обстоятельства, опорочивающего выражение воли в договоре, dolus понимался как умышленное введение кого-либо в заблуждение с намерением вызвать волеизъявление, причиняющее ущерб лицу, совершающему такое волеизъявление.

Республиканские римские юристы считали необходимым условием признания dolus применение какой-либо machinatio, ухищрения; позднее сюда стали относить всякое поведение (как активное, так и молчание), которое вселяет неправильные представления у контрагента, побуждающие его совершить данное волеизъявление.

Договор, совершенный под влиянием обмана, не являлся абсолютно ничтожным: он вызывал юридические последствия, но лицу, выразившему волю под влиянием обмана, давались средства для того, чтобы лишить договор силы. Это лицо получало иск (actio doli) для того, чтобы лишить договор силы и взыскать с того, кто прибегнул к обману, причиненные убытки. Присуждение по actio doli влекло за собой бесчестье (infamia); поэтому такой иск заменялся каким-либо другим, если классовые соображения не допускали такого тяжелого последствия (обманутый -- человек незнатный и бедный, humilis, а обманщик -- представитель знати); точно так же actio doli не давалась против родителей, патронов и т.п. Вообще actio doli считалась субсидиарным (запасным) иском, т.е. она давалась лишь в тех случаях, если потерпевший не имел в своем распоряжении другого иска; по общему правилу, потерпевший получал иск из того договора, который заключен под влиянием обмана. Если бы лицо, допустившее обман, или его правопреемник сами предъявили иск из договора, заключенного под влиянием обмана, потерпевшему давалась exceptio doli. Наконец, потерпевший мог просить претора о восстановлении в первоначальное положение (restitutio in integrum), т.е. уничтожение заключенной сделки.

По свидетельству Цицерона, долюс как действие, уничтожающее договор, был введен цивильным претором Аквилием -- около 44 г. до н. э. Претор формулировал существо обмана как непременного и главного в долюсе: «Когда одно делается для виду, а другое совершается (на самом деле)». Немногим позже Лабеон, пожалуй, самый крупный юрист эпохи Августа, уточнит; «Долюс малюс есть всякая хитрость, обман, уловка, для того чтобы обойти, уловить, обмануть другого» .

Претор Аквилий Галл - блестящий юрист-практик, которому принадлежит авторство «акцио доли» т. е. иска против обманщика, введенного в 66 г. до н. э. Для «акцио доли» давался годичный исковой срок, присуждение чаще всего не превышало суммы неосновательного обогащения. С «акцию доли» были, видимо, связаны такие стеснения обманщика, которые позволили тому же Цицерону сказать об «акцио доли» как о «биче всех вероломств». Не исключено, что толчком, приведшем Аквилия к мысли об иске, названном его именем, послужил случай с неудачливым рыболовом, о котором я упоминал выше.

Спустя столетие другой претор распространит обман и на все те сделки, которые так или иначе выдают недобросовестность стороны, и предоставит потерпевшему соответствующий иск--«акцио доли» с годичным сроком исковой давности. Удовлетворение иска влекло за собой либо возмещение ущерба, либо (в зависимости от обстоятельств) восстановление первоначального состояния (реституцию), а обманщик подвергался публичному бесчестию. Кроме того, были запрещены «примирительные сделки», исключавшие ответственность за обман. Такие соглашения не имели силы, ибо по большей части были либо продиктованы, либо куплены,

3.3 Принуждение, угроза и насилие

Волеизъявление одной стороны может совершиться под принуждением другой. Принуждение может выразиться в физическом насилии или в психическом воздействии--угрозе (metus). Воля считалась опороченной, если угроза была противозаконной, реальной и «вызывала страх перед большим злом». Поэтому не имела значения угроза, например применить санкции к неисправному должнику.

Раннее римское право признавало сделку, совершенную под влиянием угрозы, действительной. Римские юристы обосновывали это тем, что «хотя и под давлением, под принуждением, но все-таки я волю выразил» (Соасtus tamen volui) . В более развитом праве пришли к выводу, что воля, выраженная под давлением, не является подлинной. Лицу, выразившему волю под влиянием угрозы, предоставлялись иски для оспаривания сделки: иск из договора или специальный иск -- actio quod metus causa.

Применивший принуждение присуждался к возмещению причиненного вреда. При отказе добровольно исполнить приговор он присуждался к четырехкратному возмещению причиненного ущерба.

Принуждение к заключению договора может выразиться в физическом насилии (это бывает редко; например, выводят рукой лица его подпись) или (чаще) в психическом давлении, угрозах (metus). На угрозу можно было ссылаться в целях опорочения заключенного договора лишь в тех случаях, когда угроза являлась противозаконной (не имела, например, значения угроза обратить принудительное взыскание на имущество данного лица), реальной (т.е. угрожающий действительно мог привести угрозу в исполнение) и по содержанию представлялась для подвергающегося угрозе важным злом.

Сделка, совершенная под влиянием угроз, сама по себе считалась в римском праве действительной (coactus tamen volui, - говорили римские юристы, что значит: хотя и под давлением, под принуждением, но все-таки я волю выразил). Но поскольку выражение воли в данном случае состоялось против желания лица, выразившего волю, ему предоставлялись правовые средства для оспаривания сделки. Подобно тому, как при обмане, договор, заключенный под влиянием принуждения, можно было оспорить или с помощью иска, вытекающего из договора, или с помощью специального иска -- actio quod metus causa. Этот последний иск предъявляется в первую очередь к лицу, применившему принуждение (в размере ущерба), а также к каждому третьему лицу, к которому перешло имущество, добытое путем принуждения (в размерах обогащения этого третьего лица). При отказе ответчика по иску добровольно удовлетворить требование истца присуждение производится в четверном размере. Против иска лица, применившего принуждение, потерпевшему давалась exceptio metus. По просьбе потерпевшего претор, разобрав дело, давал также restitutio in integrum.

Заключение

В процессе подготовки к данной курсовой работе я узнал, что представляли из себя договоры с пороком воли в Древнем Риме, познакомился с основными видами таких договоров, их классификацией. Для современной юриспруденции, как мною было замечено выще значение развития данного вопроса в римском праве трудно переоценить. На основе данной работы можно проследить связь между классическим римским правом и современным гражданским.

Я не претендовал на полноту раскрытия проблемы, так как это было бы самонадеянно с моей стороны, однако общее понятие и особенности договоров с пороком воли я все же рассмотрел.

Приведенные мною выше примеры показывают, что среди римских правоведов не было единого мнения по ряду вопросов, касающихся договоров с пороком воли, что еще лишний раз подчеркивает сложность проблемы. И то, что в те далекие времена римские юристы находили пути ее решения, является несомненной заслугой римского частного права. Недаром спустя века многие юридические догмы, касающиеся порока воли в договоре остались неизменными и ими продолжают пользоваться на практике.

Список использованной литературы

1. Витрянский В. Виды и характерные черты договора // Экономика и жизнь. - 1995. - Дек. №48. - С.38

2. Гражданское право.Часть первая / Под ред-ей проф. Калпина А.Г. - М.: Юристъ, 1997 - 472 с.

3. Дождев Д.В. Римское частное право - М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1996 - 685 с.

4. История государства и права зарубежных стран / Под ред-ей П.Н. Галанда - М.: Юридическая литература, 1980 - 550 с.

5. История политических и правовых учений: Древний мир / Ответственный редактор Нерсесянц - М.: Наука, 1985 - 349 с.

6. Косарев А.И. Раннеримское право: уч. пособие - Калинин: КГУ, 1977 - 83 с.

7. Косарев А.Н. Римкое право - М.: Юридическая литература, 1986 - 157 с.

8. Новицкий И.Б. Римское частное право - М.: тип. “Красное знамя” - тип. “Гудок”, 1948

9. Новицкий И.Б. Римкое право - М.: ТОО “ТЕИС”, 1994 - 245 с.

10. Петерский И.С. Римское частное право - М.: Юристъ, 1996 - 543с.

11. Подопригора А.А. Основы римского гражданского права - Киев.: Выща школа, 1990 - 283 с.

12. Римское частное право - М.: Юридическое издательство, Образцовая типография, 1948

13. Рясенцев В.А. Сборник схем по римскому гражданскому праву - М.: Б.н., 1979 - 24 с.

14. Савельев В.А. История римского частного права - М.: ВЮЗИ, 1986 - 74 с.

15. Современные исследования римского права - М.: ИНИОН, 1987 - 207 с.

16. Хутыз М.Х. Римское частное право - М.: Былина, 1994 - 171 с.

17. Черниловский З.М. Лекции по римскому частному праву - М.: Юридическая литература, 1991 - 207 с.

Размещено на Allbest