Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах

Андреева Л. А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах

Уголовная ответственность за убийство предусмотрена статьями, входящими в раздел VII главы 16 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года, с которых начинается Особенная часть Кодекса.

Уголовным кодексом РФ под убийством понимается только умышленное причинение смерти другому человеку. Ответственность за убийство как при отягчающих обстоятельствах, так и без них предусмотрена в одной статье 105, но в разных частях. В данном учебном пособии будет рассмотрена лишь часть 2 ст. 105 УК, т. е. отягчающие обстоятельства убийства, которые по сравнению с ранее действовавшим УК претерпели значительные изменения как в части формулировок прежде существовавших, так и ввиду включения новых признаков.

В деянии лица может быть сразу несколько отягчающих обстоятельств. В этих случаях вменяется каждое обстоятельство отдельно, а наказание назначается за содеянное в целом.

Однако некоторые отягчающие обстоятельства сосуществовать не могут. Так, например, хулиганский мотив не может сочетаться с мотивом мести за служебную деятельность или выполнение общественного долга.

При конкуренции мотивов необходимо выявить тот, который определяет действие, является главенствующим.

Отягчающие обстоятельства убийства подразделяются в основном на две группы: обстоятельства, характеризующие субъективные свойства убийства и личность виновного, и обстоятельства, характеризующие объективные свойства убийства. Для удобства пользования данным учебным пособием материал в нем излагается не в соответствии с названной классификацией, а в порядке изложения пунктов в ст. 105 УК.

При написании учебного пособия учитывались разъяснения, данные в соответствующих постановлениях Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР, которые не отменены и не противоречат действующему законодательству.

Учебное пособие рассчитано на слушателей факультета повышения квалификации Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры Российской Федерации, практических работников правоохранительных органов, студентов юридических учебных заведений.

Убийство двух или более лиц

(п. “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Убийство двух или более лиц как отягчающее обстоятельство в прежнем УК было предусмотрено в п. “з” ст. 102. При толковании этого признака на практике как при действии прежнего УК, так и нового возникали и возникают определенные трудности, которые отчасти попытался разрешить Пленум Верховного суда РФ в постановлении от 22 декабря 1992 г. “О судебной практике по делам об умышленных убийствах” . В п. 11 этого Постановления разъяснено, что убийство двух или более лиц имеет место, когда действия виновного охватывались единством умысла и совершались, как правило, одновременно.

Несмотря на приведенное общее положение остается немало вопросов, требующих разъяснения и толкования.

Изучение судебной практики, в частности, позволяет сделать вывод, что совершенным с единством умысла признается убийство двух или более лиц как в случаях, когда преступник имел умысел на убийство нескольких лиц еще до совершения первого убийства, так и в случаях, когда умысел на убийство второго (других) возник в процессе или сразу же после осуществления первого убийства, т. е. произошло как бы перерастание умысла на убийство одного человека в умысел на убийство другого (других). При этом, если совершается убийство двух или более лиц одним преступным действием (например, взрывом гранаты, выстрелом из ружья, заряженного дробью), то мотивы в отношении смерти каждого лица могут и не совпадать. Все мотивы воплотились в едином преступном действии, объединенном единством умысла.

Если же совершается убийство двух или более лиц самостоятельными действиями, для признания его совершенным с единством умысла на убийство двух и более лиц представляется необходимым наличие одного и того же мотива на лишение жизни всех потерпевших .

Конечно, мотив является самостоятельным признаком субъективной стороны состава, и единый умысел на убийство может быть и при разных мотивах, но под п. “а” ч. 2 ст. 105 такая ситуация не подпадает, т. к. речь идет об едином преступлении, и при квалификации по п. “а” ст. 105 УК при разных мотивах один из них либо игнорируется, либо распространяется и на то убийство, к которому отношения не имеет.

Судебная коллегия Верховного суда Российской Федерации в определении по делу Табакова указала, что поскольку убийство двух лиц не охватывалось единством умысла осужденного и совершено по разным мотивам (не имел первоначального умысла на убийство свидетеля С., но, опасаясь, что на его крик сбегутся люди, с целью сокрытия убийства П., нанес С. несколько ударов ножом в грудь), действия Табакова с убийства двух лиц переквалифицированы на убийство, совершенное лицом, ранее совершившим умышленное убийство .

Вид умысла при двух оконченных убийствах, совершенных по одному и тому же мотиву и подпадающих под п. “а” ст. 105 УК, может быть и различным, т. е. одно лицо может быть лишено жизни с прямым умыслом, а другое -- с косвенным.

Таким образом, в тех ситуациях, когда лишены жизни два лица не едиными действиями по разным мотивам, нет оснований преступление рассматривать как единое и квалифицировать по п. “а” ст. 105 УК, а следует применять п. “н” ст. 105, т. е. рассматривать их как неоднократные.

Так, представляется наиболее верной квалификация по п. ”н”, а не по п. ”а” ст. 105 УК ситуации, когда, например, было заранее задумано убийство двух лиц при следующих обстоятельствах: члены одной преступной группировки решили расправиться с владельцем коммерческого ларька за то, что он не платит им “дани”. Поскольку он имел телохранителя, то решили убить их обоих, т. к. последний был вооружен и являлся препятствием для осуществления их замысла. Один из членов группы, которому было поручено убийство, поздно вечером, когда хозяин ларька закрывал помещение, а телохранитель стоял рядом, произвел два выстрела -- один в телохранителя, а другой в хозяина ларька, убив их. При изложенной ситуации телохранитель был убит по мотиву и с целью облегчения другого преступления, а хозяин по мотиву мести. Ввиду того, что было совершено два самостоятельных действия, направленных на убийство сначала одного, а затем другого человека, и каждое действие совершалось по иному мотиву, считать такое преступление единым нельзя, хотя умысел возник сразу на убийство двоих.

Определенный интерес представляет квалификация по делу С., который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, взял охотничье ружье, патроны с зарядами крупной дроби и со словами: “Буду стрелять все живое” пошел на улицу. Возле дома, увидев собаку, застрелил ее выстрелом из ружья. Идя дальше по улице, С. увидел едущую навстречу автомашину “Жигули”. Он произвел прицельный выстрел дробовым зарядом по автомашине со стороны водителя. В момент выстрела С. из-за отсвечивания стекол не видел, находится ли кто-либо рядом с водителем. Водитель автомашины получил ранение в область головы и через несколько минут скончался. Рядом с водителем находилась его жена, которая не пострадала.

После выстрела С. с места происшествия убежал в парк, где, увидев идущего ему навстречу мужчину, произвел в него выстрел и убил.

У С. с самого начала преступных действий был умысел на убийство всех, кто попадется ему навстречу, действовал он из хулиганских побуждений. Несмотря на некоторый разрыв во времени между убийствами, следует считать, что он совершил единое преступление -- убийство двух лиц из хулиганских побуждений: пп. “а”, “и” ч. 2 ст. 105 УК.

В следственной практике встречаются ситуации, когда убийства двух лиц совершаются по разным мотивам, но преступное действие, состоящее из цепи различных физических действий, является единым.

Семнадцатилетние Евдокимов и Орлов решили добыть спиртное. Зная, что на окраине села живет пенсионер Кокорин, они пошли к нему. По дороге они договорились, что, если Кокорин не даст им самогона в долг, то они убьют его и завладеют всем самогоном. Войдя в дом Кокорина, Евдокимов и Орлов потребовали у Кокорина дать им в долг самогона, но последний отказался, поскольку они не заплатили еще за предыдущий раз. Тогда Евдокимов и Орлов с целью убийства стали избивать Кокорина сначала руками, а затем, повалив на пол, и коромыслом. В процессе избиения из кухни вышла сожительница Кокорина, о существовании которой преступники не знали, Евдокимов произнес слово “убрать”, и они вместе с Орловым переключились на избиение женщины. Далее, когда стонал Кокорин, они продолжали избивать его, если же шевелилась женщина, они переходили к ней. В результате Кокорин и его сожительница были убиты, самогон убийцы забрали и ушли. Из их показаний, данных на предварительном следствии и в суде, следовало, что Кокорина они убили, чтобы завладеть самогоном (корыстные побуждения), а женщину, чтобы не сообщила о их преступлении, т. е. по мотиву и с целью сокрытия другого преступления. Представляется, что в данном случае имеет место классический вариант преступления, когда невозможно не только установить последовательность смерти обеих жертв, но и разграничить действия преступников, а поэтому оба мотива, относящиеся как бы раздельно к убийству каждой из жертв, а также признак предварительного сговора, переросший с намерения убить сначала одного человека на убийство одновременно и другого, должны быть распространены на содеянное в целом, поскольку юридически было совершено одно преступное деяние, состоявшее из ряда тождественных физических действий, охватываемых единым умыслом, т. е. преступление, совершенное Евдокимовым и Орловым, подлежит квалификации по пп. “а”, “ж”, “з”, “к” ч. 2. ст. 105 УК.

Как вытекает из п. 11 уже упоминавшегося Постановления Верховного суда РФ от 22 декабря 1992 г., признак убийства двух и более лиц может быть не только тогда, когда убийства совершены одновременно, но и с разрывом во времени. На наш взгляд, имеются в виду опять-таки случаи, когда оба убийства совершены по одному и тому же мотиву. Например, убийство по мотиву мести двух свидетелей по уголовному делу, задуманное уличенным ими преступником одновременно, но осуществленное в разное время. При единстве умысла на убийство двух лиц, когда совершается убийство одного человека и покушение на жизнь другого, содеянное следует квалифицировать как покушение на убийство двух лиц, т. е. по ч. 3 ст. 30 и п. “а” ч. 2 ст. 105 УК и, если не усматривается других квалифицирующих признаков,-- по ч. 1 ст. 105 УК. Такая квалификация, конечно, должна быть только при доказанности прямого умысла на убийство обоих. Последовательность совершаемых преступных действий для такой квалификации значения не имеет: первая жертва может быть убита, а вторая остается живой и наоборот.

Так, по делу Попова потерпевший Шипин, которому Попов нанес удар металлической болванкой по голове, остался жив, а Кибалин, которому удар был нанесен Поповым вслед за Шипиным, умер. Президиум Верховного суда РСФСР указал, что последовательность действий виновного при одновременном убийстве одного лица и покушении на убийство другого для квалификации содеянного значения не имеет .

Покушение на убийство одного лица общеопасным способом, когда сознательно допускается возможность гибели и других лиц (косвенный умысел), следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и п. “е” ст. 105 УК как покушение на убийство общеопасным способом.

Квалификация по п. “а” и п. “е” ст. 105 УК должна применяться к ситуации, когда умышленно лишены жизни два человека, а в отношении третьего (других) существовала осознаваемая убийцей опасность лишения его жизни.

Так, Авдеев был признан виновным и осужден за убийство двух и более лиц общеопасным способом. Он изготовил взрывное устройство и установил его у входа на свой земельный участок. Когда группа подростков пыталась проникнуть на участок, взрывное устройство сработало, и взрывом были убиты трое, а находившиеся в этой же группе еще трое подростков успели отскочить .

Вместе с тем, покушение на убийство нескольких лиц не может быть одновременно квалифицировано как совершенное общеопасным способом, если умысел был направлен на лишение жизни всех потерпевших. Именно такое решение приняла Судебная коллегия по делу Седен-Оол, который покушался на убийство нескольких лиц из хулиганских побуждений .

Оконченное убийство двух и более лиц может быть совершено как с прямым умыслом в отношении всех потерпевших, так и с косвенным, а также в отношении одних с прямым, а других -- с косвенным умыслом. Разновременные убийства двух и более лиц, объединенные единством умысла, практически всегда совершаются с прямым умыслом.

В следственно-судебной практике возникает вопрос о том, как квалифицировать содеянное, если одновременно, одним действием, совершено посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК) или лица, осуществляющего правосудие и предварительное расследование (ст. 295 УК), или государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК) и убийство другого лица . В данной ситуации представляется необходимой квалификация по одной из указанных статей, т. к. предусмотренные ими составы имеют самостоятельные объекты посягательства, и по п. “а” ст. 105 УК.

Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга

(п. “б” ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Рассматриваемый пункт сформулирован иначе, чем аналогичный пункт “в” ст. 102 ранее действовавшего УК в редакции Закона РФ от 14 апреля 1995 г. “О внесении изменений и дополнений в УК и УПК РСФСР”.

Фактически, с некоторыми уточнениями, воспроизведена формулировка соответствующего пункта, действовавшая до 1 июля 1994 г. Уточнения сводятся к тому, что термин “потерпевший” заменен термином “данное лицо”, что вполне оправдано, т. к. потерпевшим в процессуальном смысле может быть и другое лицо при убийстве того, кто выполняет свой долг.

Кроме того, помимо лица, осуществляющего свою служебную деятельность или выполняющего общественный долг, эта норма охраняет и близких ему лиц.

Квалификация убийства по п. “б” ч. 2 ст. 105 УК зависит от правильного определения характера совершенных или возможных действий жертвы убийства до гибели и мотивов действий субъекта преступления. Как уже отмечалось, жертвой предусмотренного п. “б” ч. 2 ст. 105 УК убийства может быть лицо, занимавшееся своей служебной деятельностью или выполнявшее свой общественный долг, либо близкий этому лицу человек.

Близкими родственниками согласно п. 9 ст. 34 УПК РСФСР признаются: родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабушка, внуки, супруг.

Представляется, что для применения п. ”б” ч. 2 ст. 105 УК этот перечень не является исчерпывающим. Близким может быть признан человек, смерть которого являлась серьезной душевной травмой для того, кому хотел отомстить убийца или чью деятельность хотел предотвратить таким образом.

Под осуществлением служебной деятельности следует понимать вытекающую из трудового договора правомерную деятельность любого работника на законном основании созданной организации, независимо от формы собственности и организационно-правовой формы. Выполнение общественного долга означает как общественно полезную, законную деятельность граждан, входящих в различные общественные объединения, так и деятельность граждан, которые официально не являются представителями каких-либо общественных объединений, но действуют в интересах общества в целом или отдельных лиц (пресекают правонарушения, сообщают органам власти о готовящихся или совершенных преступлениях, дают показания в суде, отказываются от продолжения преступной деятельности и т. д.).

Пункт “б” ч. 2 ст. 105 УК применим только к тем ситуациям, когда убийство совершено в связи с законными действиями определенного лица. Если же лицо злоупотребляло своей служебной деятельностью и в связи с этим было убито оно или близкий ему человек, то такое убийство при отсутствии других отягчающих или смягчающих обстоятельств подпадает под ч. 1 ст. 105 УК, т. е. является так называемым простым убийством из мести. Злоупотребление общественным положением вообще не может расцениваться как выполнение общественного долга, а поэтому п. “б” ч. 2 ст. 105 УК к такого рода убийствам также неприменим.

Мотивом рассматриваемого убийства чаще всего является месть в связи со служебной деятельностью или выполнением общественного долга. Жертва может быть лишена жизни как непосредственно при исполнении определенных служебных функций так и позже, важно, что мотив мести был вызван служебной деятельностью или выполнением общественного долга. Место совершения убийства для квалификации не имеет значения.

Кроме убийства по мотиву мести к данному виду квалифицированного убийства относится убийство по мотиву и с целью воспрепятствовать правомерной, нежелательной для убийцы служебной или общественной деятельности определенного лица. Например, убийство корреспондента, который начал собирать компрометирующий кого-либо материал. Убийство близких лиц совершается по тем же мотивам и с целью запугивания лица, осуществляющего свою служебную деятельность или выполняющего свой общественный долг. Убийство должно быть квалифицировано по п. “б” ч. 2 ст. 105 УК и в том случае, когда месть вызвана в целом служебной деятельностью или выполнением общественного долга определенным лицом. Например, недовольство деятельностью лесника, добросовестно выполняющего свои обязанности по охране леса, запрещающего разводить в лесу костры и рубить лес.

Убийство лица в связи с его заявлением о готовящемся или совершенном преступлении либо за дачу свидетельских показаний следует отличать от убийства свидетеля с целью облегчения или сокрытия преступления, что подпадает под признаки п. “к” ч. 2 ст. 105 УК. Однако мотив мести и цель облегчить или скрыть преступление могут сосуществовать. Например, убийца лишает жизни единственного очевидца ранее совершенного им преступления в связи с тем, что тот собирался обратиться в органы власти и для того, чтобы затруднить раскрытие первого преступления.

В следственной и судебной практике возникает вопрос, как квалифицировать “заказные” убийства в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга. Если исполнитель такого убийства не осведомлен о мотивах, по которым “заказчик” его нанял, то в квалификацию содеянного им п. “б” ч. 2 ст. 105 УК не должен включаться. Но если он осведомлен о мотивах организатора убийства, то представляется, что наряду с пунктом “з” в квалификацию должен входить и п. “б” ч. 2 ст. 105 УК.

Убийство в связи с осуществлением служебного или общественного долга может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Разновидностью убийства в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга являются составы преступлений, предусмотренных статьями 277, 295, 317 УК.

Ст. 277 -- посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (террористический акт); ст. 295 -- посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование; ст. 317 -- посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

Кроме различия в объектах посягательства указанные составы отграничиваются от п. “б” ч. 2 ст. 105 УК признаками, характеризующими жертвы, и характером их деятельности. Так, в ст. 277 речь идет о государственных или общественных деятелях, занимающихся политической деятельностью, с целью прекращения которой совершается посягательство на их жизнь.

В ст. 295 круг жертв ограничен работниками правосудия, предварительного расследования и их близкими: судья, присяжный заседатель или иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, судебный пристав, судебный исполнитель. Посягательство на жизнь перечисленных лиц, их близких совершается в целях воспрепятствования их законной деятельности по осуществлению правосудия либо из мести за такую деятельность.

Ст. 317 предусматривает ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность.

Во всех трех перечисленных статьях говорится о посягательстве на жизнь. Под посягательством следует понимать как оконченное убийство, так и покушение на лишение жизни. При этом следует иметь в виду, что оконченное убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, а покушение -- только с прямым умыслом.

В ст. 317 УК речь идет только о сотрудниках правоохранительных органов и военнослужащих, охраняющих общественный порядок или общественную безопасность, или их близких.

Эта специальная норма преследует цель усиленной охраны лиц, находящихся на переднем крае борьбы с правонарушителями, непосредственно соприкасающихся с преступным элементом, нередко в весьма опасных ситуациях. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего в связи с выполнением иных служебных функций не подпадает под ст. 317 УК, а должно квалифицироваться по п. “б” ч. 2 ст. 105 УК.

Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника

(п. “в” ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Беспомощное состояние жертвы в качестве квалифицирующего признака убийства прежний УК не предусматривал.

Существовала практика, по которой беспомощность, обусловленная малолетним возрастом жертвы, рассматривалась как признак особой жестокости.

Так, по делу Егорова, который в туннеле задушил свою четырехлетнюю дочь, облил труп горючим веществом и поджег, суд усмотрел признаки особой жестокости .

Вместе с тем, эта практика была нестабильна, и при аналогичном способе убийства действия квалифицировались и как простое убийство.

Включение в ст. 105 УК признака беспомощности жертвы исключает возможность оценки убийств малолетних детей как совершенных без отягчающих обстоятельств .

К беспомощным потерпевшим следует отнести тех, кто в силу каких-либо объективных, в том числе и личностных, признаков не может оказать сопротивление убийце. Беспомощность может быть обусловлена возрастом (глубокая старость, малолетний возраст ), болезнью, физическим недостатком, состоянием сильного опьянения, сном, положением тела (связанный человек) и т. п., т. е. беспомощное состояние имеет место тогда, когда жертва убийства в силу физического или психического состояния не способна защитить себя. Именно так толкуется беспомощное состояние потерпевшей при изнасиловании (см. п. 5 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 22 апреля 1992 г. “О судебной практике по делам об изнасиловании”) .

Виновный осознает, что, совершая убийство, использует беспомощность жертвы, и заведомо идет на это.

При рассмотрении признака беспомощности как отягчающего обстоятельства возникает вопрос о квалификации убийства, совершенного из сострадания к беспомощному человеку. Представляется, что в таких случаях не исключается квалификация по п. “в” ч. 2 ст. 105 УК, если сама жертва не просила лишить ее жизни. Совершая убийство из сострадания, убийца сознательно (заведомо) использует беспомощность жертвы для достижения цели, а мотив сострадания может быть учтен лишь при назначении наказания в соответствии с п. “д” ст. 61 УК.

Убийство, сопряженное с похищением человека или захватом заложника. При рассматриваемом виде убийства совершается два преступления, а поэтому необходима квалификация по совокупности, что вытекает из определения совокупности преступлений в ст. 17 УК (чч. 1, 2).

Убийство может быть совершено как в момент похищения человека или захвата заложника, так и после того как похищение или захват уже осуществлены, и потерпевший находится в руках преступников. Мотивы убийства могут быть различные, что должно найти отражение в квалификации по соответствующим пунктам ч. 2 ст. 105 и статьям 126, 206 УК. Но всегда в квалификацию по совокупности должны входить п. “в” ч. 2 ст. 105 и п. “в” ч. 2 ст. 126 или п. “в” ч. 2 ст. 206 УК.

Квалификация по п. “в” ч. 2 ст. 126 или п. “в” ч. 2 ст. 206 УК должна иметь место при убийстве, потому что они предусматривают применение опасного для жизни или здоровья насилия. Предлагаемое в некоторых комментариях к УК применение в таких случаях части третьей указанных статей неверно, так как в частях третьих речь идет о неосторожной вине к смерти или иным тяжким последствиям .

Убийство, сопряженное с похищением человека или захватом заложника, может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности

(п. “г” ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Это квалифицирующее обстоятельство в той же редакции было предусмотрено п. “ж” ст. 102 прежнего УК.

Квалификация убийства по п. “г” ч. 2 ст. 105 УК может иметь место только при доказанности, что убийца был осведомлен о беременности потерпевшей и тем самым посягал не только на жизнь человека, но и на плод, т. е. будущего человека.

Судебная практика исходит из того, что преступник должен достоверно, а не предположительно знать о беременности потерпевшей.

Свердловский областной суд исключил из обвинения Охотникова данное квалифицирующее обстоятельство по тем основаниям, что виновный, убивший свою жену и Канавина по мотивам ревности, достоверно не знал о беременности жены. О том, что Охотникова якобы ожидает ребенка от связи с Канавиным, виновному рассказала сестра непосредственно перед убийством. Однако Охотникова тут же это опровергла. Охотников утверждал, что не поверил сестре, даже посмеялся над ее рассказом. Охотникова, по заключению судебно-медицинской экспертизы, имела беременность 4--5 недель. Столь малый срок, по мнению суда, не исключал того, что и сама потерпевшая достоверно не знала о беременности. Предположительные же суждения об этом не могли служить основанием для вменения Охотникову в вину этого квалифицирующего убийство признака.

Такая позиция судебной практики представляется правильной, поскольку применение в законе термина “заведомо” имеет в виду несомненное знание.

В судебной практике возникает вопрос, как квалифицировать убийство, когда виновный имел намерение убить именно беременную женщину, а на самом деле она оказалась не беременной. В юридической литературе высказываются различные точки зрения.

По мнению А. А. Пионтковского, “совершение преступления при ошибочном предположении лица о наличии квалифицирующих преступление обстоятельств следует рассматривать как покушение на совершение квалифицированного преступления” .

В. Ф. Кириченко полагал, что в таких случаях действия виновного следует квалифицировать как оконченное преступление без отягчающих обстоятельств и как покушение на аналогичное преступление при отягчающем обстоятельстве .

Представляется, что первая позиция ущербна по тем основаниям, что лишение жизни квалифицируется только как покушение.

Вторая позиция более верно отражает суть содеянного, но неприемлема в настоящее время, потому что квалификация по совокупности статей требует назначения наказания путем частичного или полного сложения, причем с пределом в 25 лет лишения свободы (ч. 3 ст. 69 УК). Таким образом, при оконченном убийстве беременной максимальное наказание может быть 20 лет, а при фактическом убийстве не беременной женщины -- 25 лет.

Представляется, что единственно возможной в таких случаях является квалификация убийства как оконченного простого, т. е. фактическую ошибку в квалифицирующем признаке следует толковать в пользу виновного лица. Убийство беременной женщины может быть по отношению к смерти совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, по любым мотивам. Субъектом убийства может быть лицо любого пола.

Убийство, совершенное с особой жестокостью

(п. “д” ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Этот квалифицированный вид убийства в прежнем УК предусматривался в п. “г” ст. 102. Формулировка изменения не претерпела.

Понятие особой жестокости раскрыто в п. 8 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 22 декабря 1992 г. “О судебной практике по делам об умышленных убийствах”.

В Постановлении отмечается, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. Признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки , истязания или совершалось глумление над жертвой, либо, когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т. д.). Особая жестокость может выражаться также в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания.

В судебной практике при толковании понятия особой жестокости возникает целый ряд вопросов. Любое убийство -- проявление жестокости, но общественная опасность этого преступления повышается в связи с тем, что такая жестокость является чрезмерной даже с учетом поставленной цели -- лишить человека жизни.

Повышенная общественная опасность убийства при этом обуславливается как сильными страданиями потерпевшего, так и исключительной безжалостностью убийцы. Страдания жертвы могут быть не только физическими, но и душевными. Так, глумление над жертвой непосредственно перед убийством является признаком особой жестокости.

Ильин на почве ревности решил убить свою жену. Он ее связал, привязав к кровати, и стал рассказывать, как он будет ее убивать, отрезая различные части тела. При этом он демонстративно точил нож. Женщина плакала, стонала, умоляла его успокоиться. Все это слышала находившаяся за стенкой соседка, которая полагала, что Ильин только угрожает жене, но не убьет, однако глумление закончилось ударом в область сердца, приведшем к смерти. Это, несомненно, убийство с особой жестокостью.

Для решения вопроса о том, является ли убийство совершенным с особой жестокостью, необходимо детально проанализировать субъективную сторону преступления, установить отношение убийцы не только к факту смерти жертвы как последствию своих действий, но и к особо жесткому характеру ее причинения. Как правило, о субъективном отношении убийцы к особой жестокости судят по объективным обстоятельствам преступления.

Из п. 8 указанного выше Постановления Пленума Верховного суда следует, что убийца заведомо совершает убийство особо жестоким способом. Таким образом, он осознает, что причиняет жертве особые страдания.

Вывод о том, что убийство совершено с особой жестокостью, следственные органы и суды нередко обосновывают лишь наличием множественности ран на трупе потерпевшего.

Множественность ран может свидетельствовать об особой жестокости убийства, только если доказано, исходя из локализации ранений, обстоятельств их нанесения, соотношения сил обвиняемого и потерпевшего -- осознание убийцей в процессе совершения преступления того факта, что нанесением такого количества ран жертве причиняются особые физические страдания.

Пленум Верховного суда СССР в Постановлении по делу Кислянского указал, что в действиях убийцы, нанесшего потерпевшему 15 ударов металлическим стержнем по голове, отсутствует признак особой жестокости, так как удары были нанесены за очень короткий промежуток времени .

В определении по делу Ганижева также исключена особая жестокость по тем основаниям, что он причинил брату множество сквозных ранений, стреляя в него с близкого расстояния, но все произошло мгновенно. Напротив, считая правильной квалификацию содеянного Романкиным как убийство с особой жестокостью, Судебная коллегия Верховного суда РСФСР отметила, что потерпевшей было нанесено на протяжении часа множество колото-резаных ран в голову, грудь, спину. Таким образом, особая жестокость была проявлена в самом способе совершения убийства -- длительном нанесении множества ударов .

В постановлении по делу Фираго, исключая особую жестокость, Пленум Верховного суда СССР указал, что нанесение нескольких ранений потерпевшей явилось результатом возбужденного состояния Фираго. По делу Чеботарева в определении суда подчеркнуто то обстоятельство, что множество ранений было причинено “в пылу драки”. В том и в другом случае Верховный суд СССР не нашел оснований для признания убийства совершенным с особой жестокостью, поскольку убийцы не осознавали, что причиняют особые страдания потерпевшим .

По делу Алиева Судебная коллегия Верховного суда СССР не признала особой жестокости убийства, т. к. множество ранений было причинено потому, что потерпевший убегал, т. е. действия были обусловлены не стремлением причинить особые страдания потерпевшему, а целью поскорее убить его .

Во всех приведенных случаях имеет место аффектированное, суженное сознание виновного лица, при котором происходит концентрация внимания субъекта преступления на эмоционально значимых переживаниях. Осознаются лишь те цели, которые находятся в непосредственной связи с побуждением .

Если установлено, что убийство совершено в состоянии сильного душевного волнения или с превышением пределов необходимой обороны, то причинение большого количества ран или присутствие близких потерпевшему лиц не влияют на квалификацию содеянного по ст.ст. 107, 108 УК, т. е. особая жестокость исключается ввиду отсутствия признака заведомости и осознанности причинения особых страданий.

Судебная коллегия Верховного суда РФ признала правильной квалификацию убийства как совершенного с особой жестокостью при следующих обстоятельствах.

Пономарев в процессе убийства Ярцева наносил ему в различные части тела, в том числе в места расположения жизненно важных органов, удары ножом, вилками, лопатой. Смерть наступила от травматического шока, развившегося в результате комбинированной закрытой тупой травмы грудной клетки и головы с ушибом головного мозга, переломом свода и основания черепа, с переломами костей скелета и повреждением внутренних органов.

Эти данные свидетельствуют о мучительном способе убийства и о том, что сознанием Пономарева охватывалась неотвратимость наступления смерти Ярцева и причинение ему особых страданий .

Множество ран может свидетельствовать как об убийстве с прямым, так и с косвенным умыслом . В последнем случае нанесение множества телесных повреждений при определенных ситуациях как раз может подтверждать, что для преступника на первом плане было причинение особых страданий жертве, а смерть он сознательно допускал как итог своих действий.

Особая жестокость проявляется не только в нанесении большого количества ран. Может быть причинено и одно ранение, но убийца намеренно усугубляет страдания потерпевшего тем, что препятствует оказанию ему помощи.

Если имело место истязание потерпевшего, то оно играет роль отягчающего убийство обстоятельства только в случае, когда непосредственно предшествовало убийству. При этом для применения п. “д” ч. 2 ст. 105 УК не имеет значения, явилась ли смерть результатом непосредственно истязания (если преступник желал либо сознательно допускал смертельный исход) или убийца в завершение истязания нанес смертельный удар. И в том и в другом случае все содеянное охватывает п. “д” ч. 2 ст. 105 и дополнительной квалификации по ст. 117 УК не требуется.

Квалификация убийства по совокупности с истязанием может быть лишь в ситуации, когда умысел на убийство и возник, и был осуществлен после истязания. При этом, как правило, между этими преступлениями имеется разрыв во времени. В таких случаях возможна квалификация убийства и как совершенного без отягчающих обстоятельств.

Убийство может быть признано особо жестоким при совершении его в присутствии близких потерпевшему лиц, но, на наш взгляд, лишь в том случае, когда близкие почему-либо не могут оказать помощи потерпевшему, что осознается убийцей, который тем самым осуществляет надругательство и над их чувствами. Близкими могут быть не только родственники, но и иные лица, судьбы которых тесно связаны с потерпевшим.

В том же п. 8 Постановления Пленума Верховного суда РФ указано, что убийство в присутствии близких потерпевшему лиц может быть признано совершенным с особой жестокостью, если установлено, что виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания.

Колосов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, во время ссоры с Люсюковым в присутствии его жены и дочери нанес ему удар ножом в грудь, причинив смертельное ранение. Колосов показал, что все произошло внезапно, нож у него был завернут в газету, он им не размахивал, а ткнул в грудь Люсюкову и тут же ушел из дома.

Из показаний жены и дочери Люсюкова видно, что все произошло для них неожиданного и они сразу даже не поняли, что случилось:

“...Михаил как-то не ударил, а ткнул отца, когда отец упал, я поняла, что он убил его”.

В приведенном случае особой жестокости убийства суд не признал именно потому, что, судя по действиям Колосова, он не сознавал, что близкие увидят и поймут, что его действия направлены на лишение жизни.

Сам факт убийства заведомо в присутствии ребенка еще не дает оснований для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью. Необходимо, чтобы жертва была близким человеком этому ребенку.

Так, Судебная коллегия Верховного суда РФ исключила из обвинения Конева признак особой жестокости: Конев совершил убийство Цыплакова в присутствии семилетней дочери своей сожительницы. Для девочки убитый был посторонним человеком .

Когда убийство совершается в присутствии близких жертве детей, то, конечно, надо учитывать их возраст. Убийство в присутствии такого малолетнего, который еще не понимает происходящего, не является убийством с проявлением особой жестокости.

Ранее, при рассмотрении п. “в” ч. 2 ст. 105 УК (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) уже шла речь о том, что использование беспомощного состояния само по себе далеко не всегда образует признак особой жестокости. Но вполне возможны такие ситуации, когда эти квалифицирующие обстоятельства должны применяться по совокупности.

Козлова, злоупотребляющая алкоголем, в период очередного запоя решила убить свою полуторагодовалую дочь, так как та часто плакала и мешала ей спать. Козлова нанесла девочке несколько сильных ударов по телу деревянной скалкой, а затем, взяв ребенка за ножки, с размаху несколько раз ударила головой о спинку кровати. Девочка скончалась от кровоизлияния в желудочки мозга. В приведенном примере имеет место как использование беспомощного состояния, так и, по способу убийства, проявление особой жестокости. Только использование для убийства беспомощности жертвы признака особой жестокости не образует.

Братья Катькины в течение нескольких минут душили свою престарелую бабушку телефонным проводом, пока она не потеряла сознание. Затем они взяли ее деньги и ушли. Судебная коллегия Верховного суда РФ исключила из приговора признак особой жестокости, исходя из того, что способ убийства не был связан с особыми мучениями потерпевшей, которая вскоре очнулась и осталась жива .

Представляется, что убийство, сопряженное с глумлением над трупом, не должно признаваться совершенным с особой жестокостью только по этому признаку, т. к. в таком случае нельзя говорить о причинении в момент убийства особых страданий потерпевшему или близким ему лицам и об осознании этого обстоятельства виновным. Обращает на себя внимание тот факт, что в отличие от постановления Пленума Верховного суда СССР от 27 июня 1975 г. “О судебной практике по делам об умышленном убийстве” в Постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 22 декабря 1992 г., посвященном тем же вопросам, глумление над трупом как признак особой жесткости не упоминается .

Убийство, совершенное общеопасным способом

(п. “е” ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Ранее действовавшая формулировка закона (п. “д” ст. 102 УК РСФСР) предусматривала способ, опасный для жизни многих людей. Вместе с тем в перечне обстоятельств, отягчающих ответственность (п. 9 ст. 39 УК РСФСР) речь шла об общеопасном способе совершения преступления. Представляется, что изменение формулировки рассматриваемого признака в статье об убийстве должно несколько менять и подход к его юридической оценке.

При применении п. “д” ст. 102 УК РСФСР судебная практика исходила из того, что используемый убийцей способ в момент его применения был опасен для жизни не только жертвы убийства, но и для жизни еще хотя бы одного человека.

Так, по делу Лушпы, Судебная коллегия Верховного суда РФ отменила приговор с передачей его на новое судебное рассмотрение, указав, что необходимо точно установить местонахождение всех лиц, бывших в комнате в момент производства выстрелов, расстояние между каждым из них и от дульных срезов ружья Лушпы; выяснить, были ли выстрелы Лушпы в Коржова прицельными или нет. Тем самым необходимо установить, имелась ли реальная опасность для жизни Ковалюка и Осипина в момент производства выстрелов, если имелась, то в чем она заключалась и сознавал ли Лушпа, что, стреляя в Корнеева, он создает опасность для жизни других лиц .

Сальников стрелял из ружья в Комарова дробным зарядом с близкого расстояния, примерно с двух метров, прицеливаясь именно в него. Жабин находился в это время в стороне и упал от испуга. При таких обстоятельствах Судебная коллегия Верховного суда Российской Федерации признала, что для жизни Жабина реальной опасности не существовало, и переквалифицировала содеянное Сальниковым с п. “д” ст. 102 УК РСФСР на ст. 103 УК РСФСР .

В п. 9 постановления Пленума Верховного суда РФ от 22 декабря 1992 г. “О судебной практике по делам об умышленных убийствах” реальность опасности способа убийства и для жизни других лиц специально не оговаривалась. Речь шла только о том, что должно быть установлено, осознавал ли виновный, осуществляя умысел на убийство определенного лица, что он применяет такой способ, который опасен для жизни не только одного человека.

Но судебная практика последовательно стояла на позиции необходимости реальной опасности. Представляется, что общеопасный способ, предусмотренный п. “е” ч. 2 ст. 105 УК 1996 г., надо понимать более широко. Так, при применении способов убийства потенциально опасных для многих людей (взрыв, поджог, отравление воды, пищи и т. д.) достаточно доказанности общеопасности самого способа и осознания этого обстоятельства убийцей, т. е. не обязательно, чтобы реальной опасности в этот момент подвергался и другой, кроме убитого, человек. Что касается характера вины убийцы, то при наличии прямого или косвенного умысла к гибели конкретного лица, при общеопасном способе может быть косвенный умысел к возможной гибели других лиц. Если же при объективно общеопасном способе убийства обстановка была такова, что убийца не осознавал опасности для других лиц, например, при убийстве с помощью гранаты в поле или глухом лесу, где никого кроме потерпевшего не было, то квалификация по п. “е” ч. 2 ст. 105 УК исключается.

К убийствам, совершенным общеопасным способом, следует отнести и убийство при беспорядочной стрельбе в местах возможного появления людей в момент стрельбы.

Но, если убийство совершено прицельными выстрелами, то в зависимости от обстановки и расстояния должен быть решен вопрос, представлял ли такой способ убийства реальную опасность для других присутствующих здесь же лиц, и сознавал ли такую опасность стрелявший. От решения этих вопросов зависит применение п. “е” ч. 2 ст. 105 УК.

В случае причинения при общеопасном способе вреда здоровью других, кроме убитого, с косвенным умыслом, квалифицировать содеянное следует по п. “е” ч. 2 ст. 105 УК и статьям 111, 112, 115 УК.

Если же при общеопасном способе погибло два (и более) лица и это предвидел и допускал либо желал убийца, другим же людям опасность не угрожала, то должна иметь место квалификация по п. “а” ч. 2 ст. 105 УК без применения п. “е” ч. 2 ст. 105 УК. Законодатель выделяет п. “е” ч. 2 ст. 105 УК в самостоятельный вид квалифицированного убийства не по признаку гибели двух и более лиц, а по признаку опасности для жизни других людей избранного виновным способа убийства.

Квалификация по совокупности пунктов “а” и “е” ч. 2 ст. 105 УК должна быть в тех случаях, когда убийца с прямым или косвенным умыслом убивает двоих или более людей, одновременно предвидя и сознательно допуская (косвенный умысел) возможность гибели еще и других лиц, жизни которых угрожала опасность из-за избранного способа убийства, но они остались живы.

Определенную сложность вызывает квалификация убийства при так называемом отклонении действия, когда смерть причинена другому лицу, а не тому, кого желал убить преступник.

Попов, в связи с неприязненными отношениями намереваясь убить соседа Гав-рилова, выстрелил из окна своего дома в направлении крыльца дома Гавриловых. На крыльце в это момент рядом с Гавриловым сидела его жена, в которую и попал заряд дроби, в результате чего она скончалась.

Квалификация убийства в таких случаях зависит от субъективного отношения убийцы к возможной гибели второго лица. Если убийца предвидел такую возможность и сознательно допускал ее, то содеянное им должно быть квалифицировано по ч. 3 ст. 30, п. “е” ч. 2 ст. 105 и, при отсутствии других квалифицирующих признаков, по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой

(п. “ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ)

В прежнем УК (п. “н” ст. 102 УК РСФСР) речь шла только об убийстве по предварительному сговору группой лиц, а в п. “ж” ст. 105 УК РФ предусмотрено и убийство группой лиц без предварительного сговора, и убийство организованной группой.

В ст. 35 УК определены эти понятия. Так, преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора. Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

Таким образом, и в том и в другом случае должны действовать соисполнители, которыми признаются лица, непосредственно участвовавшие в совершении преступления с другими лицами (ст. 33 УК).

При совершении убийства соисполнителями являются те лица, которые полностью или частично выполняли объективную сторону состава убийства, т. е. применяли физическое насилие, направленное на причинение смерти.

Так, по делу Бурловой Судебная коллегия Верховного суда РФ указала, что Бурлова необоснованно осуждена по п. “н” ст. 102 УК РСФСФ (п. “ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ 1996 г.), т. к. она являлась организатором убийства своего мужа, для этого она наняла за деньги Себерякова, и тот совершил убийство, а сама Бурлова в процессе убийства непосредственно не участвовала.

Убийство по предварительному сговору группой лиц имеет место тогда, когда договоренность о совершении убийства в соисполнительстве была достигнута в течение любого промежутка времени, но до начала совершения физического насилия, направленного на лишение жизни. Присоединение к убийству другого лица в процессе его совершения образует ранее рассмотренный квалифицирующий признак -- убийство группой лиц без предварительного сговора.

Судебная коллегия Верховного суда РФ не признала предварительного сговора на убийство в содеянном Челиятом и Мезенцевым. В ссоре, инициатором которой был потерпевший Изотов, в ответ на его удар Мезенцев стал избивать Изотова и вместе с присоединившимся к нему Челиятом убил потерпевшего .

В судебной и следственной практике возникал вопрос о квалификации убийства двух лиц разными убийцами, предварительно договоришимися о совершении такого преступления, когда убийство совершалось в одном месте, одновременно, но физически каждую жертву убивал один преступник.

Поскольку убийство двух или более лиц является единым преступлением, то в приведенной ситуации следует квалифицировать убийство как совершенное с двумя квалифицирующими признаками: двух или более лиц и по предварительному сговору группой лиц (пп. “а”, “ж” ч. 2 ст. 105 УК). При этом следует исходить из того, что оба убийцы выполняли объективную сторону одного убийства, для чего применяли физическое насилие к потерпевшим.

В случае же недостижения цели в отношении одного из потерпевших содеянное обоими преступниками следует квалифицировать, при доказанности прямого умысла на лишение жизни обоих, как покушение на убийство двух лиц по предварительному сговору группой лиц и оконченное убийство одного человека по предварительному сговору группой лиц.

Определение организованной группы дано в ч. 3 ст. 35 УК РФ. Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее договорившихся о совершении одного или нескольких преступлений.

Организованная группа представляет собой разновидность “сложного” соучастия, характеризующегося устойчивостью, единством целей, направленностью в большинстве случаев на совершение ряда преступлений. В такой группе, как правило, имеется руководитель (организатор), координирующий действия группы, подбирающий соучастников, распределяющий роли, планирующий совершение преступления, обеспечивающий меры по сокрытию преступлений. В организованной группе существует определенная групповая дисциплина, стабильность состава.

Организованная группа может возникнуть и для совершения одного преступления, которое требует особенно тщательной подготовки.

При убийстве, совершенном организованной группой, не имеет значения для квалификации та конкретная юридическая роль, которую играл участник убийства: все участники, выполняли ли они роль исполнителей или пособников, рассматриваются как соисполнители и согласно ч. 2 ст. 34 несут ответственность без ссылки на ст. 33 УК.

Клементьев, Сурков и Топорин вступили в преступный сговор на убийство свя-щенника У. с целью завладения имеющимися у него ценностями, в том числе и антикварного характера. Для достижения своей цели они разработали план убийства У., изучили пути его передвижения, а также план его дома, для чего Сурков под видом проверки электрической проводки был впущен в дом сестрой священника. Предусматривалось, что непосредственно убивать будет Клементьев, а Сурков и Топорин будут стоять на страже -- один у калитки, а другой у дверей дома. 20 октября они осуществили свой план, воспользовавшись отъездом сестры священника. Когда У. открывал калитку, Клементьев нанес ему сзади удар по голове ломом, после чего труп опустили в колодец, взломали дверь в дом и вынесли все ценное имущество.