Условия наступления ответственности за нарушение договорных коммерческих обязательств

3

Условия наступления ответственности за нарушение договорных коммерческих обязательств

В числе основных проблем ответственности за нарушение договорных коммерческих обязательств особое место занимает установление условий наступления указанной ответственности. Эта проблема имеет большое практическое значение, поскольку такие условия закрепляются в правовых нормах и выявляются хозяйственными судами при рассмотрении конкретных дел.

По общему правилу сам по себе факт нарушения должником договорных обязательств еще не означает, что у кредитора появляется право требовать возмещения причиненных этим убытков или применения к должнику иных мер ответственности. Для привлечения нарушителя договорной дисциплины к ответственности необходима определенная совокупность условий. В их число входят следующие:

· неправомерность поведения обязанного лица;

· наличие убытков;

· причинная связь между нарушением договорных обязательств и убытками;

· вина нарушителя.

Условия договорной ответственности можно разделить на "позитивные" (их наличие доказывается заинтересованным лицом для возникновения отношений ответственности) и "негативные", препятствующие ее наступлению (их отсутствие доказывается заинтересованным лицом, чтобы не допустить возникновения ответственности).

I. Позитивные условия.

К позитивным условиям относятся убытки и причинная связь между ними и поведением лица, их причинившего. Значение выделения этой группы условий состоит в том, что они устанавливаются судом в первую очередь. В случае если они не выявляются, нет надобности рассматривать другие условия договорной ответственности. Причем бремя доказывания наличия таких условий возлагается на истца как активную сторону в процессе.

Убытки: общая характеристика.

Следует сразу оговориться, что убытки - категория не только юридическая, но и экономическая. В связи с этим важно проводить различие между убытками в правовом и экономическом смыслах. Убытки в качестве экономической категории нельзя связывать исключительно с юридическими актами, например с неисполнением обязательства, потому что "убыток остается убытком и в тех случаях, когда он возник в результате воздействия сил природы, причинен правомерным действиям человека или вызван действием самого потерпевшего". Напротив, в качестве юридической категории убытки традиционно понимаются как вызываемые неправомерным поведением отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего.

Легальное определение убытков как правовой категории содержится в ст. 14 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее - ГК). В соответствии с п. 2 названной статьи под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В различные периоды нашей истории значение убытков оценивалось по-разному, причем едва ли не прямо противоположным образом. Так, в условиях плановой экономики, социалистического хозяйства роль убытков и, в частности, упущенной выгоды была крайне незначительна. К примеру, в 30-х гг. ХХ в. некоторые юристы, ссылаясь на трудности исчисления убытков в договорных отношениях между субъектами хозяйствования, по существу, предложили отказаться от института возмещения убытков и заменить его упрощенными видами ответственности. В течение многих лет в юридической литературе и судебно-арбитражной практике еще более недооценивались убытки в виде упущенной выгоды, рассматривавшиеся как типичный буржуазный институт, введение которого в первый период нэпа объяснялось наличием частного капитала, интересы которого, по мнению некоторых авторов, "он должен был обеспечить".

В настоящее время взыскание упущенной выгоды никем не отрицается, воспроизводится в новом ГК (с некоторыми редакционными изменениями) и наряду с возмещением реального ущерба рассматривается как реализация базового принципа гражданского права - полного возмещения убытков (п. 1 ст. 14 ГК), являющегося важнейшим условием функционирования любой экономической системы.

По ходу скажем несколько слов о вышеназванном принципе гражданского права. Суть этого принципа в отечественном праве и в праве большинства стран Запада одна и та же. В западной доктрине общий подход к убыткам определяется компенсацией, которая должна поставить потерпевшую сторону в такое положение, как если бы договор не был нарушен. Белорусское право размер положительного ущерба и неполученных доходов связывает с восстановлением нарушенного права. Нарушение должником договора есть нарушение договорного обязательства и, соответственно, нарушение гражданского, имущественного права. Восстановление же нарушенного имущественного права предполагает создание положения, при котором имущественные требования потерпевшей стороны возрастают до уровня, наличествовавшего бы, если бы договор нарушен не был.

Таким образом, подходу, согласно которому при возмещении убытков сторона должна быть поставлена в положение, как если бы договор нарушен не был, соответствует подход, в силу которого возмещение убытков должно восстановить нарушенное право потерпевшего лица. При различии формулировок этого правила смысл его в белорусском и зарубежном правопорядках является тождественным.

Рассмотрим теперь понятие убытков подробнее. В данном случае нас интересует их качественная характеристика, то есть определение их поэлементного состава. С практической точки зрения именно качественный анализ убытков помогает выявить их и исчислить.

Традиционный состав убытков, закрепленный в ст. 14 ГК, включает два вида убытков - реальный ущерб и упущенную выгоду.

Реальный ущерб не тождествен сумме основного долга

Реальный ущерб включает в себя:

· фактически понесенные лицом расходы на момент предъявления иска;

· будущие необходимые расходы, то есть расходы, которые лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права;

· утрату и повреждение имущества.

В практике хозяйственных судов довольно часто встречаются иски о взыскании реального ущерба в виде суммы основного долга. Думается, пришло время дать оценку подобным "убыткам".

Как известно, имущественные отношения между участниками гражданского оборота имеют эквивалентный характер. Права и обязанности одной стороны корреспондируют эквивалентным правам и обязанностям другой стороны. В качестве примера приведем договор поставки. По условиям названного договора поставщик обязан передать покупателю товар, и имеет право на получение денежной стоимости этого товара. Соответственно, покупатель имеет право на получение товара и обязан оплатить его по установленной цене. Каждая из сторон, выполняя полагающиеся обязанности (передача имущества и передача денег), не несет никаких невыгодных последствий, поскольку она получает соответствующий эквивалент (деньги или имущество) от другой стороны. При иной точке зрения пришлось бы признать, что участники гражданского оборота вступают в обязательства в целях наступления невыгодных для себя имущественных последствий.

Ответственность в смысле отрицательных имущественных последствий может выражаться только в виде обязанности, которой до правонарушения не существовало. Когда неисправный должник понуждается к надлежащему исполнению обязательства (в нашем случае - к уплате долга), для него не возникает никакой новой обязанности, которая не вытекала бы из обязательства, поскольку последнее и заключается между сторонами именно для того, чтобы его исполнять. Отсюда вывод: практика приравнивания суммы основного долга к убыткам не имеет обоснования в тексте закона.

Конечно, возможны возражения: какая разница для контрагента, обратится он в суд с требованием о взыскании убытков в размере стоимости поставленного, но не оплаченного товара (выполненных работ, оказанных услуг) или будет непосредственно требовать уплаты долга? Думается, данное разграничение имеет важное практическое значение.

Для возникновения ответственности при определенных обстоятельствах требуется наличие вины в нарушении обязательства. Отсутствие вины исключает ответственность. Если признать за уплатой суммы долга характер убытков, такая уплата могла бы осуществляться лишь при наличии вины должника. Между тем должник, не предоставивший встречного исполнения по возмездному договору, по нашему мнению, ни при каких обстоятельствах не может быть освобожден от уплаты долга. Обсуждаемый аспект имеет значение не только для отношений, не связанных с предпринимательской деятельностью одной из сторон, при которых по общему правилу применяется так называемая безвиновная ответственность. И в коммерческом обороте нередки случаи, когда в роли его участников выступают некоммерческие организации, ответственность которых за нарушение обязательства строится по принципу вины.

Таким образом, если уплату долга, возникшего у некоммерческой организации, отнести к убыткам, упомянутая организация при нарушении договора могла бы в определенных случаях противопоставить иску об уплате долга возражение об отсутствии вины, что, очевидно, недопустимо.

Когда разграничение повреждения и порчи принципиально важно.

Практика показывает, что истцы часто не проводят четких различий между видами реального ущерба, смешивая их качественные характеристики. Наибольшую остроту вопрос о составе реального ущерба приобретает в случаях со встречной виной.

Как известно, для наличия встречной вины характерно то, что виновное поведение должника и кредитора приводят к такому результату, когда не представляется возможным определить, какая часть убытков причинена в отдельности той и другой стороной. В связи с этим важно разграничивать такие естественно-правовые понятия, как "порча" и "повреждение" имущества, хотя ГК и не упоминает понятия "порча", обозначая всякое понижение ценности имущества вследствие ненадлежащего исполнения обязательства термином "повреждение".

Так, нередко в причинении убытков посредством повреждения имущества (следствия механического воздействия на предмет) виновно одно лицо, а в порче этого же имущества (следствия химических и т.п. изменений в предмете) - другое. И если не дифференцировать эти явления, разумеется, в совокупности с установлением причин понижения качества предмета, то можно неосновательно усмотреть встречную вину там, где ее в действительности нет. Например, убытки, вызванные ненадлежащей перевозкой оборудования, вследствие чего оно было повреждено по вине железной дороги, могут увеличиться также в результате ненадлежащего хранения этого оборудования получателем, что повлекло, скажем, образование ржавчины. Здесь встречной вины нет, так как дифференциация понятий "порча" и "повреждение" помогает разграничивать последствия виновного поведения той и другой стороны.

Как видим, один и тот же предмет под воздействием разнообразных причин и условий, а также в силу своих особых свойств и качеств способен претерпевать самые различные изменения, причем каждое из них имеет свою причину. Обнаружив происшедшие в предмете изменения (порчу, повреждение), следует установить их причину и, соответственно, решить вопрос о причинной зависимости между поведением того или иного лица и наступившим результатом. Отсюда уже возникает необходимость в разграничении не только порчи и повреждения, но и разновидностей внутри каждого из этих явлений с целью определения объема ответственности должника. Допустим, картофель вследствие хранения у отправителя в ненадлежащих условиях на складе, где ранее хранились горючие вещества (бензин, керосин), понизился в качестве, приобретя специфический запах. Далее отгруженный с соблюдением установленных правил картофель перевозился, однако, с нарушением температурного режима, что повлекло, к примеру, его загнивание. Эти последствия вполне возможно разграничить, а следовательно, и определить объем ответственности перевозчика.

Таким образом, если речь идет о вине одной из сторон, то в разграничении понятий "порча" и "повреждение" нет необходимости, но когда возникает вопрос о распределении убытков между виновными должником и кредитором, это принципиально важно.

Вообще говоря, в целом процедура доказывания анализируемого вида убытков на практике, как правило, не вызывает особых сложностей. В большинстве случаев реальный ущерб "лежит на поверхности", то есть доказательства его уже содержатся в совершенных действиях истца или ответчика, связаны с предыдущей деятельностью, которая закрепляется в письменной форме (договорах, переписке, накладных и т.п.). Поэтому представление в суд подлинников таких документов (естественно, в соответствии с требованиями закона) или указание на их существование, как правило, не составляет особого труда для стороны в деле.

Гораздо сложнее доказать в суде упущенную выгоду, особенно ее размер. Рассмотрим этот вид убытков подробнее.

Упущенная выгода: данное в ГК определение нуждается в корректировке.

Итак, упущенная выгода - важнейший элемент состава убытков, занимающий в коммерческом обороте центральное место. Это связано с тем, что прибыль является основной целью деятельности субъектов торгового оборота.

В соответствии с п. 2 ст. 14 ГК упущенная выгода определяется как неполученные доходы, которое лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. Это далеко не бесспорная формулировка, нуждающаяся в некоторых коррективах.

Во-первых, обращает на себя внимание сомнительная установка на взыскание неполученных доходов. Полагаем, законодатель допустил здесь едва уловимую неточность: упущенная выгода - это не просто неполученный доход, а некий неполученный дополнительный капитал. В данном случае более подходящим видится термин "прибыль".

За изменением понятий кроется принципиальное изменение подхода. В отличие от дохода прибыль представляет собой разницу между доходом и понесенными необходимыми расходами, включаемыми обычно в себестоимость продукции. Поэтому одно дело - возместить неполученную прибыль и совсем другое - возместить неполученный доход, подразумевающий не только прибыль, но и сбереженные или непонесенные расходы, а также иные затраты, включаемые в себестоимость продукции. Исходя из этого совершенно ясно, что в последнем случае кредитор, требующий от должника возмещения убытков, вызванных нарушением договорных обязательств, в размере такого дохода, может оказаться в положении приобретателя по обязательству вследствие неосновательного обогащения, что, естественно, недопустимо. Данное обстоятельство, по нашему мнению, требует иной расстановки акцентов в законе: ст. 14 ГК должна давать установку на возмещение не доходов, а неполученной прибыли.

Во-вторых, вызывает возражения критерий обычных условий гражданского оборота.

Как представляется, "обычные условия гражданского оборота" - это искусственно заданный законом режим функционирования гражданского оборота, который рассчитан на предпринимателей, совершенно не стремящихся улучшить показатели осуществляемой ими хозяйственной деятельности и ориентирующихся на достижение неких неизменных, обычных (то есть средних) результатов. Очевидно, что такой подход законодателя нельзя признать обоснованным.

По нашему мнению, рынок предполагает инициативного предпринимателя, который стремится к получению не средней, а максимально возможной прибыли. Загоняя же предпринимателя в рамки "обычных условий гражданского оборота", закон тем самым сдерживает его инициативу и лишает стимула работать лучше других. В результате в законе наблюдается ситуация, когда принцип полного возмещения убытков не обеспечивается в должной мере. Преуспевающий предприниматель, систематически получающий прибыль, выходящую за рамки "обычных условий гражданского оборота", в случае причинения ему убытков в виде потери такой прибыли, в сущности, оказывается юридически беспомощным перед лицом своего недобросовестного контрагента.

Исходя из сказанного целесообразность указания в ст. 14 ГК на "обычные условия гражданского оборота" вызывает сомнение. Связывать право на возмещение упущенной выгоды (неполученной прибыли) с факторами, не имеющими непосредственного отношения к обязательству сторон, необоснованно. Как правильно замечает Н.С. Малеин, при расчете упущенной выгоды нужно исходить не из общих средних критериев превращения коммерческой возможности в реальность (прибыль), а из конкретных обстоятельств дела.

Принимая во внимание вышеизложенные соображения, предлагаем законодательно закрепить в ГК формулировку, согласно которой под упущенной выгодой понималась бы неполученная прибыль, которую это лицо получило бы, если бы его право не было нарушено.

Предложенная дефиниция упущенной выгоды имеет очевидные преимущества, в частности она:

1) в максимальной степени соответствует базовым принципам гражданского права - принципам недопустимости неосновательного обогащения и полного возмещения убытков;

2) устраняет все имеющиеся в законе противоречия в методике определения упущенной выгоды;

3) позволяет с большими основаниями учитывать при определении размера упущенной выгоды критерий, являющийся реальным показателем возможности получения прибыли, - меры, которые предпринял кредитор для получения соответствующей выгоды, и сделанные с этой целью приготовления (п. 4 ст. 364 ГК).

Обоснование размера упущенной выгоды: главное - запастись весомыми доказательствами. Итак, чтобы убытки можно было взыскать с должника, они должны реально существовать. Кроме того, истец обязан доказать размер взыскиваемых убытков. Здесь важно понимать, что для суда отсутствие доказательств, подтверждающих размер убытков, в некоторых случаях равнозначно факту отсутствия убытков. Приведем пример.

Хозяйственный суд г. Минска рассмотрел дело по иску иностранного предприятия "Б" к ООО "С" о взыскании убытков в виде сверхнормативного износа стульев. Из материалов дела усматривается, что между ИП "Б" (арендодатель) и ООО "С" (арендатор) 06.07.1998 был заключен договор аренды, согласно которому арендодатель передал арендатору торгово-производственное оборудование, в том числе 75 стульев модели "А4/396" и 6 барных стульев модели "А4/442/S". Истребованные впоследствии в судебном порядке стулья были возвращены законному владельцу с износом, превышающим нормативный. Согласно экспертным заключениям фактический физический износ стульев, рассчитанный с момента ввода их в эксплуатацию в августе 1996 г, составил: 75 стульев модели "А 4/396" - 80%, 6 барных стульев модели "А4/442/S" - 67%.

Оценив собранные доказательства по делу, хозяйственный суд г. Минска своим решением отказал ИП "Б" в иске к ООО "С" о взыскании убытков в виде сверхнормативного износа стульев. Вынесенное решение суд обосновал следующими аргументами.

В соответствии со ст. 67 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее - ХПК) никакое из доказательств не имеет для суда заранее установленной силы. В силу ст. 77 ХПК заключение эксперта исследуется в заседании хозяйственного суда и оценивается наряду с другими доказательствами. Из экспертных заключений о сумме сверхнормативного износа усматривается, а также подтверждается пояснениями эксперта в судебном заседании, что фактический физический износ стульев определен за период с момента ввода их в эксплуатацию (август 1996 г.) и до момента их фактической оценки и исследования (январь-февраль 2001 г.). В судебном заседании не удалось установить (эксперт не смог обосновать и истец не представил доказательств), какой фактический физический износ имели стулья на момент сдачи их в аренду по истечении 2 лет после ввода их в эксплуатацию. Вместе с тем экспертные заключения указывают на сумму сверхнормативного износа стульев за период их аренды ООО "С" без учета их эксплуатации в период с августа 1996 г. по июль 1998 г., что противоречит фактическим обстоятельствам.

Исходя из изложенного, хозяйственный суд не принял во внимание, что сверхнормативный износ в указанных размерах имел место за период аренды, поскольку истец данное обстоятельство не доказал.

Как видим, обоснование размера убытков - задача нелегкая. Исходя из принципа компенсационности, возмещение кредитору должно быть адекватным, позволяющим поставить его в положение, в каком он находился бы, будь обязательство исполнено должником надлежащим образом. При возмещении убытков кредитор не должен получить ничего лишнего, выходящего за пределы того необходимого, что позволяет восстановить его нарушенное право.

Ранее уже отмечалось, что на практике наиболее проблематично определить размер упущенной выгоды (неполученной прибыли). "Полной достоверности при этом требовать нельзя: она обыкновенно недостижима. Но и одни только мечты о прибыли не принимаются во внимание: право не считается с фантазиями".

По общему правилу размер упущенной выгоды равен величине, на которую могло бы увеличиться, но не увеличилось имущество потерпевшего. Размер упущенной выгоды устанавливается исходя из характера нарушения договорных обязательств, а не содержания самого обязательства. Иными словами, необходимо выяснить, каково было бы положение потерпевшей стороны, если бы договор был исполнен.

Как мы уже выяснили, при определении упущенной выгоды предпочтительнее использовать критерий, не связанный с обычными условиями гражданского оборота, но, в то же время являющийся реальным показателем возможности получения прибыли. Такой критерий - меры, которые предпринял кредитор для получения соответствующей выгоды, и сделанные с этой целью приготовления (п. 4 ст. 364 ГК). Практика свидетельствует, что игнорирование или незнание нормы, содержащейся в п. 4 ст. 364 ГК, может привести к отказу судов в удовлетворении исковых требований о взыскании упущенной выгоды. Происходит это потому, что кредитор не может обосновать понесенные убытки, представив надлежащие доказательства. Примером тому служит дело, рассмотренное Международным арбитражным судом при БелТПП.

По встречному иску фирмы "О" к ООО "G" о взыскании упущенной выгоды истцу было отказано в удовлетворении исковых требований, так как он не представил приемлемых доказательств в подтверждение заявленных убытков. По мнению истца, эта выгода составила 10% общей суммы контракта. В обоснование своих требований истец сослался на изготовленное от имени Немецкого конгресса торгово-промышленных палат письмо адвоката А. руководителю фирмы "О". В нем А. сообщает, что, отвечая на его (А.) запрос, главный управляющий Федеральным союзом немецкой экспортной торговли г-н М. дал следующую информацию: "Когда при поставке машин и установок в Восточную Европу поставщик, имеющий свое местонахождение в Германии, берет на себя экспедирование, финансирование и кредитное страхование, разница между доходами и расходами в размере 10% по имеющемуся там опыту и знаниям уже представляет собой нижнюю границу общепринятого размера".

Оценив представленное доказательство как неприемлемое, суд в своем решении отметил, что белорусское законодательство и судебная практика не позволяют при определении размера упущенной выгоды исходить из каких-то абстрактных, не связанных с контрактом, положений. По мнению суда, требуются пусть оценочные, но конкретные расчеты, основанные на доказательствах исполнения контракта.

В практическом смысле немаловажна содержательная характеристика мер и приготовлений к извлечению выгоды (прибыли).

Как правило, в судебной практике решение данного вопроса предполагает выяснение тех фактов, которые подтверждают существование реальной возможности произвести и реализовать товары. К подобным фактам относится наличие у кредитора мощностей, обеспечивающих соответствующую производственную и коммерческую деятельность, а также всех необходимых предпосылок для производства продукции, то есть трудовых ресурсов, сырьевых запасов или возможности получения сырья. С экономической точки зрения доказанность этих фактов указывает на то, что нарушение договора и уменьшение объемов производства и реализации продукции у кредитора - не случайно совпавшие события. Однако обычно (и эту позицию занимают хозяйственные суды) выясняется, имелась ли возможность действительной реализации продукции через наличие или отсутствие договорных или преддоговорных взаимоотношений с контрагентами. К числу требуемых документов можно отнести договоры с заказчиками и потребителями, предварительные договоры, гарантийные письма с предложением заключить договор, положительные ответы контрагентов на предложение потерпевшей стороны заключить договор, протоколы о намерениях.

Список использованных источников

1 Советское гражданское право. - М.: Высшая школа, 1968. - Т. 1. - С. 484.

2 Матвеєв Г.К. Види договiрнiх збиткiв // Науковi записки юридичного

факультету iм. Т.Г. Шевченка. - Київ, 1940. - Т. 1. - С. 89.

3 Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных

отношениях. - М.: Наука, 1968. - С. 94.

4 Дернбург. Пандекты. Обязательственное право. - М., 1904. - С. 147.

5 Промышленно-торговое право. - 2001. - № 5.