Лексика шаманизма в тувинском языке

Сартыкпан - мифический герой алтайских (западно-монгольских) тувинцев. Именно ему местные жители приписывают авторство древних рисунков (петроглифов) и надписей, находящихся на склонах.

Амырга-моос. Слово моос является фонетическим вариантом слова ма?гыс, образовавшимся в результате падения заднеязычного сонанта (моос < ма?гыс). При этом также произошла изменение семантики с `чудовища' на `многоголовую змею'.

В этом парном слове слово амырга (= авырга) скорей всего монголизм. В языке-источнике выглядит как аварга со значением `исполинский, огромный, громадный, колоссальный, гигантский, чудовищных размеров'.

Чылбыга-моос. Достаточно популярный персонаж тувинского фольклора чылбыга `чудовище; оборотень'. В шаманских песнопениях иногда встречается в одной семантической группе с сыры-чылан сочетание чылбыга-моос.

Эгер и Казар в шаманском фольклоре - названия мифических собак, которые охраняют ворота в потусторонний мир.

Персонажи низшей категории.

Аза. В тувинском языке аза общее название различного рода злых духов, чертей, сатаны и т.п. Весьма употребительно, имеет много производных парных слов: аза-албыс `нечистые силы', аза-бук `черти, бесы', аза-чек `черти, бесы', аза-четкер `черти, нечистые силы', аза-шулбус `черти, бесы, нечистые силы', аза-хортан `нечистые силы, черти', аза-хоош (тодж.).

Несмотря на свое широкое применение слово азане образует глагольных производных, не считая одного глагола азаланыр `становиться заколдованным; обзаводиться злым духом', который синонимичен другому глаголу ээленир `заселяться духами (нечистой силой)'.

Албын - `сказочное существо, пожирающее людей', достаточно редкий персонаж книжно-письменного происхождения, т.к. имеется только в переводных фольклорных произведениях, напр. в Сказании о Кезер-Мергене.

Албыс. По распространенному поверью, албыс - это аза женского рода, появляющиеся в основном в открытых местах (в степи и т.д.).

Данная лексема, как и аза, образует большое количество парных слов с общим значением `нечистая сила': ср. албыс-бук, албыс-диире?, албыс-шулбус и т.п. Глагольным производным слова албысв тувинском языке является глагол албыстаар `лишиться ума, становиться сумасшедшим; делать что-л. сумасбродное', в котором передается лишь значения без шаманской семантики.

Бук появляется в местах где жил человек (напр., в стойбищах). По шаманским представлениям шаман может обезвредить злого духа и для обозначения этого действия в тувинском языке применяют следующие глаголы: бук базар `давить'; букту айдаар (с?рер) `гонять'. Лексема бук, тоже образует глагольные производные букшуур `становиться злым духом, нечистой силой' (букшуураар `заселяться злыми духами'); букталыр `становиться заколдованным; обзаводиться злым духом' .

Диире?. Как считает Б.И.Татаринцев, слово диире? в тувинском языке есть монгольское слово (монг. тийрэн `демон, злой дух'), которое, в свою очередь, тибетского происхождения (тиб. тхеуранг `божества в облике одноруких, одноглазых существ: по преданию, родились из жира космической черепахи, олицетворяют различные атмосферные явления; обитают в нижних слоях неба'). Кроме основного демонологического значения в тувинском языке данное слово имеет переносное значение `человек страдающий бессонницей'. Лексема диире? в тувинском языке образует глагольное производное диире?нээр `обладать невидимой силой, превращаться в дух'.

Кижи-б?р?с. В шаманских легендах говорится, что в труднодоступных местах и в глухих лесах водится кижи-б?р?с - `человек-обезьяна' или `потаенное существо'.

Магачын. По народным поверьям магачын - `не чёрт, не дух-хозяин местности, а просто прожорливое, ненасытное человеко-подобное существо, людоед; каннибал'. Слово это монгольского происхождения, где имеет форму махчин `1) людоед; каннибал; 2) хищник'.

Ма?гыс в мифологическом значении `упырь, вампир, чудовище', который питается живыми существами. Кроме этих значений, в тувинском языке у данного слова имеются следующие активные значения `паразит, дармоед, тунеядец' и `обжора'.

Ораала?. Достаточно редкая разновидность нечистой силы, ораала? - дух злой, очень придирчивый, его может победить или выгнать из юрты или со стоянки буга-хам `бык-шаман'.

Че(ъ)к. Разновидность духов-аза.

Четкер. Еще одним мифологическим персонажем является четкер `злой дух, сатана, дьявол'. В шаманских призываниях четкер (как и аза, албыс и пр.) - собирательное наименование злых духов. Данная лексема, скорей всего, еще один монголизм в тувинском языке.

Шулбус в мифах южносибирских тюркских и монгольских народов `злые духи, демоны'. В тувинских мифах встречается как бы усеченный вариант шулбу. Шулбус часто употребляется в качестве синонима или парного компонента к албыс: ср. албыс-шулбус. В отличие от предыдущих лексем, шулбус в тувинском языке не образует никаких глагольных производных.

В «Заключении» делаются некоторые обобщения результатов исследования.

Лексика современного тувинского языка, связанная с обозначением понятий, представлений и артефактов шаманского культа, является достаточно специфической и обособленной областью словаря. В этом отношении многие слова данной области по праву можно называть терминами, поскольку их семантика редко обрастает новыми значениями, оставаясь в целом в пределах изначальной денотативной и сигнификативной заданности. Вместе с тем, используя в своих особых смыслах слова общенародного языка, язык шаманской культовой практики не обосабливается от него в той мере, как это происходит со многими конфессиональными языками, оставаясь понятным и доступным любому говорящему на тувинском языке. С другой стороны, и специальные шаманские слова обогащают общенародный язык, предоставляя средства для новой ментальности, метафоричности и экспрессивности.

В плане исторического формирования лексики шаманизма наше исследование показало, что в ней - значительный процент исконно тюркской лексики, соединенной с лексикой заимствованной. Причем здесь наблюдается уже давно вскрытое лингвистами положение тувинского языка (как и ряда ареально близких тувинскому южносибирских тюркских языков), когда часть изначально тюркских слов оказывается прошедшей через монгольские языки (обычно через стадию: из древнеуйгурского - в древнемонгольский), т.е. возвратными монгольскими заимствованиями.

Что касается слов нетюркского происхождения, то для тувинского языка очевидно значение древнеуйгурского языка и уйгурской культуры как основного передаточного звена и источника тех тибетских, санскритских, иранских, китайских и слов иных языков, которые обнаруживаются в составе тувинской шаманской лексики.

Собственно семантический анализ исследованной лексики показал, что ее возможно сгруппировать по предметным областям, которые обозначили разбиение материала на четыре главы: 1) названия шамана, как центральной фигуры культа, его знатока и хранителя; 2) названия вещественных атрибутов культа, включая сюда облачение шамана и применяемые им инструменты и фетиши, т.е. все то, что служит усилению магического воздействия шамана; 3) и 4) главы составили анализ космологии и демонологии шаманизма. В каждой из глав удалось найти основания для дальнейшей систематизации и рубрикации лексического материала указанных предметных областей, что наглядно отражает отреферированные выше разделы и подразделы всех глав нашей диссертации.

Среди результатов семантического анализа отметим недостаточно известный в литературе факт своеобразного наложения понятий буддийской религиозной традиции на шаманистическую традицию в космологии и демонологии.

Все компоненты - семасилогический, грамматический и исторический - проведенного анализа слов и словосочетаний шаманистической лексики нераздельно слиты при описании каждой отдельной лексемы. Исторические экскурсы и выводы делаются на основании специальной литературы, главным образом, авторитетных исторических и этимологических словарей. Автор сознательно избегал собственного этимологизирования, т.к. эта область сколь интересна, столь и трудна, требуя обширных знаний и умений, которыми диссертант владеет лишь в начальной стадии.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1) О лексеме хайыракан в тувинском шаманизме. // Сибирский филологический журнал. Новосибирск, 2009, №3. С. 90-94.

2) Обозначение шамана в тувинском языке. // Материалы Международной научной конференции, посвященной 300-летию вхождения Хакасии в состав Российского государства (12-13 декабря 2007 года), Абакан. С. 288-295.

3) Шаман-первопредок и варианты его наименований. // Материалы Международной научной конференции, посвященной 80-летию со дня рождения профессора А.И.Чудоякова, Новокузнецк 2008. С. 133-136.

4) Шаманское небо и варианты его наименований в тувинском языке. // Материалы II Международной научной конференции, 25-27 сентября 2008 года, Абакан. С. 117-120.

5) О наименовании персонажа Сартакпан в тувинской мифологии. // Ученые записки: Ежегодник кафедры тувинского и общего языкознания ТывГУ. Выпуск 2. - Кызыл, 2008. С. 94-98.

6) Тувинское буддийско-шаманское взаимовлияния (на примере лексики, обозначающей шамана). // Материалы Второй международной научной конференции (23-25 ноября 2008 года). - Горно-Алтайск. С. 175-179 стр.

7) Лексика, связанная с бубном в тувинском шаманизме. // в печати

8) О персонаже Бадакшаан. // в печати

Размещено на Allbest.ru