When thieves (rogues) fall out, honest men come by their own. - Когда воры (жулики) в ссоре, у честных людей карманы целы.

Thieves and rogues have the best luck, if they do but scape hanging. - Ворам и мошенникам посчастливится, если они смогут избежать виселицы.

There I caught a knave in a purse-net. - Поймать мошенника можно на бумажник, как на наживку.

В английской фольклорной картине мира закрепилась следующая биполярная структуризация:

Knaves and fools divide the world. - Мир делится на мошенников и дураков.

В продолжение этого делается положительный рациональный вывод:

Better be a fool than a knave. - Лучше быть дураком, чем мошенником.

И в то же время со свойственным англичанам юмором звучит ирония по этому поводу:

If there were no knaves and fools, all the world would be alike - Не было бы мошенников и дураков, мир бы был однообразен.

О свойственном англичанам рационализме свидетельствует следующая пословица:

I`d rather have a knave than a fool. - Лучше иметь дело с мошенником, чем с дураком.

Также лучше поладить с мошенником, чем стать его жертвой.

Better kiss a knave than be troubled with him. - Лучше поцеловать мошенника, чем иметь от него проблемы.

В английской культуре считается безответственной не только излишняя доверчивость

He that trusts a thief is a fool. - Дурак тот, кто доверяет вору.

Careless hussy makes many thieves. - Небрежная хозяйка - пособница воровству.

Бесспорна необходимость заботы человека о том, чтобы оградить себя от воровства.

The hole calls the thief. - Брешь призывает (=приглашает) вора.

It is easy to rob an orchard when none keeps it. - Легко грабить сад, когда никто за ним не следит.

Здесь следует отметить некоторую аналогию с русской пословицей:

Плохо не клади - вора в грех не вводи.

В английской лингвокультуре отражено, что мошенничество и честность в обществе противостоят друг другу

Where knavery is in credit, honesty is sure to be a drug. - Там, где мошенничество в чести, честность не пользуется спросом.

При этом констатируется преимущество честности и негативное отношение ко всем мошенникам в принципе

Knavery may serve a turn, but honesty never fails (is best at long run). - Мошенничество может однажды и послужить, но честность никогда не подведет.

As good a knave I know as a knave I know not. - Все мошенники хороши, знаю я их или нет.

Сугубый рационализм и прагматизм англичан приводит к тому, что в пословицах часто дочери, вдовы с детьми, слуги и задняя дверь сравниваются с ворами:

He that marries a widow and three children marries the four thieves. - Тот, кто женится на вдове с тремя детьми, женится на четырех ворах.

Two daughters and a back door are three arrant thieves. - Две дочери и задняя дверь - настоящие воры.

The daughters spend, and the servants filch. - Дочери транжирят, а слуги крадут.

Промедление и друзья ассоциируются в английском национальном сознании с ворами времени.

Procrastination is the thief of time - Промедление крадет время.

Friends are thieves of time - Друзья крадут время.

Сугубая практичность и меркантильность англичанина представлена следующей паремией:

The table robs more than the thief - Стол грабит больше, чем вор.

В английской паремиологии просматриваются некоторые глобальные причины, способствующие развитию воровства. Например, подчеркивается, что война порождает воровство.

War makes thieves, and peace hangs them. - Война рождает воров, а мир их вешает.

В английских паремиях отмечено частое совместное употребление воров и блудниц, как олицетворения порока.

Too many stairs and back-doors makes thieves and whores. - Слишком много ступенек и задняя дверь способствуют ворам и блудницам.

Еще одна ярко национальная специфика английских паремий, объективирующих данный концепт заключается не только в том, что большое количество паремий о воровстве имеют прямую неодобрительную оценку, заключенную в своем значении - It`s a sin to still a pin или Stealing never enriched,

но и в том, что в подавляющем большинстве таких пословиц отрицательная оценка формируется на базе образа и выражена имплицитно. Так, в огромном корпусе примеров типа:

Save a thief from the gallows and he will cut your throat

Give a thief enough rope and he`ll hang himself

присутствует образ виселицы или веревки, которые и определяет отрицательную оценочность паремии.

Анализ английских паремий, вербализующих исследуемый концепт, позволяет сделать вывод о том, что в сознании англичанина воровство связано с неправильным, недостаточным воспитанием. Отмечается непримиримое отношение к воровству, даже к мелкому, и соответствующее жесткое и негативное отношение к вору. В английском народном сознании четко осмыслено, что за воровство положено неотвратимое жестокое наказание, что подтверждается не только пословицами, но и функционирующими в современном языке идиомами.

Присущее англичанам чувство юмора пронизывает некоторые пословицы о воровстве. Часто свои страхи англичане прячут за самоиронией и гротеском. Длительная и упорная работа на поприще коммерции породила в этнической психологии англичан сдержанность и элементы сухой расчетливости и предприимчивости, вследствие этого они уделяют больше внимания причинно-следственным связям. Пословицы, иллюстрирующие исследуемый концепт, имеют конкретный практический смысл и более похожи на рекомендации, предписания и наставления, выработанные в процессе рациональных философских размышлений. Большинство подобных пословиц обладают отрицательной оценочностью, выражаемой эксплицитно, либо включают в себя слова, несущие негативные ассоциации, некий негативный образ, что привносит однозначно отрицательную коннотацию явлению, осуждаемому в данной культуре. В английском национальном сознании исследуемый концепт имеет ярко выраженные, четкие очертания.

Таким образом, сравнение русских и английских оценочных характеристик концепта "воровство" на материале пословично-поговорного фонда свидетельствует о том, что в значительной мере эти характеристики совпадают, так как представления о воровстве во многом схожи в английской и русской культурах. Воровство является грехом, нарушением основных принципов человеческого поведения, закрепленных в догматах веры и юридических кодексах. Такое значительное сходство обусловлено общими христианскими корнями обеих культур.

Отдельные отличия объясняются национальным способом восприятия и понимания воровства на базе присутствующих в национальном сознании стереотипов, готовых мыслей, схем объяснений, т.е. стереотипов сознания.

Большинство английских пословиц, объективирующих исследуемый концепт либо обладают явной отрицательной оценочностью, либо несут негативные ассоциации, некий негативный образ, что привносит однозначно отрицательную коннотацию данному явлению. В русской паремиологии это не находит яркого выражения.

Английскому сознанию не свойственно позитивное отношение к воровству в принципе. Русские же паремии констатируют соединение и переплетение неприятия и оправдания воровства, считают воровство неизбежным элементом человеческого характера, а само воровство вполне допустимым в определенных обстоятельствах. В ряде случаев своровать - "доблесть".

В результате анализа текстов анекдотов как произведений фольклорного жанра сделан вывод о том, что ловкое воровство и бахвальство им перед представителями других наций присуще русским как важная часть их самоидентификации. Следует заметить, что концепт "воровство" репрезентируется, главным образом, именно в русских анекдотах. Подобные англоязычные анекдоты не обнаружены.

Данные, полученные в результате свободного ассоциативного эксперимента, в основном подтверждают и в некоторых аспектах частично уточняют выявленные ранее характеристики концепта "воровство" в русской и английской лингвокультурах.

В ядре семантического поля ассоциативные реакции англо- и русскоязычных информантов в значительной мере совпадают: в самом центре ядра семантического поля у русских расположены - плохо и тюрьма, а у англичан, соответственно - bad и wrong.

Однако уже в ближней периферии заметны определенные различия, которые затрагивают оценочное своеобразие сопоставляемых фрагментов образа мира. Так, например, в английских дефинициях четко выражена идея преступности этого явления. Выделен целый блок реакций, ассоциативно связанный с данным признаком:

THEFT - crime, illegal, law, laws, morals, the one sin, sin, pain, trouble, problems, cannot be stopped, alarm, punishment, isolation.

STEALING - crime, illegal, against the law, law, break the rules, knife, security, dog, police

LARCENY - crime, illegal, misbehaviour, violence, guns, arson, police, jail, prison.

В русских реакциях также выражена идея преступности, но она несколько размыта, без четких, определенных границ. Однако только русские широко включают в этот блок элементы и атрибуты действия: человек бежит, кто-то куда-то лезет, форточка, окно, требует много подготовки, лом, ключи, маска вора.

Характеристики концепта "воровство" имеют много общего в английском и русском языках и совпадают в ассоциациях, связанных с эмоциями, вызываемых восприятием воровства:

плохо, очень плохо, ужасно, нехорошо, неприятное, безобразие, гадость, нетактично, стыдно, подлость, гнусность, нечистоплотность, свинство, предательство, неправильное действие, противозаконность, что-то отрицательное, грех, ложь, хулиганство, черный (цвет), лужа (грязь) и

not good, stupid, negative, not honest, naughty, evil, worst, hate, amoral, dark, nasty, cruel, sad, mad, sickening, scummy, disgusting, ebony, dirt.

Но только русскоязычные информанты перечислили чувства пострадавшей стороны: ужас, страх, пустота, не хочу, чтобы это со мной случилось.

Англичане же выделили четкие признаки исследуемого концепта, более похожие на словарные дефиниции или тексты юридических документов:

taking things without their owners permission;

taking stuff; taking something that`s not yours;

not yours; someone else`s possession,

free / free stuff; gone

robbing from others,

making money; desire to have more

against the law, break the rules

hurting people; cannot be stopped.

Русскоязычные испытуемые не вербализовали ни одного подобного признака.

Национально-культурное своеобразие импликаций манифестируется посредством следующих русских языковых единиц, определяющих объект воровства:

что-либо, что-то, что ни попадя, все, все подряд, побольше, добро, хлеб, кур, огурцы, лимоны, пальто, цветы, леденцы, яблоки, мелочь, ручку, часы, мобильный, кошелек, барахло, (уперли) холодильник, чемодан, средства, бизнес, государственное имущество, судьбу, мысли, душу, губы, идею, песню, знания, время.

и, соответственно, английских языковых единиц:

expensive items / big and expensive items, gold, car, virginity.

Англичане ассоциативно персонифицируют лиц, занимающихся воровством с представителям других наций: America, Puerto Rican, a Polish guy.

Возможно, это объясняется национальной гордостью и чувством английского превосходства. ("Английское название "континентальный завтрак" ассоциируется с неанглийским, не "таким, как надо". Английское, по их мнению, значит лучшее" [Стернин 2003:30].

В русских ответах была единичная аналогичная реакция - вьетнамец,

воровство в России чаще ассоциируется по гендерному признаку - мужчина.

Все, за исключением реакции interesting, английские вербализаторы данного концепта характеризуются резко отрицательной коннотацией, в то время как русские ассоциации строятся по шкале от полного неприятия:

убийца, преступник, подлец, подлость, гнусность

до нейтральных: привычка, мужчина, брать, требует много подготовки, скромно, побольше

и положительных: ого, надо, ум.

В заключении констатируется, что в английском языковом сознании концепт "воровство" четко определен, понятийно детерминирован, регламентирован и систематизирован. Англоязычная специфика понимания воровства состоит в полном его неприятии, в четко выраженной идее преступности этого явления и ассоциативном перенесении его на другие народы вследствие своего "английского превосходства" и исключительного законопослушания (исследователи отмечают, что уважение к закону является источником национальной гордости англичан.

Русские образы сознания, имея обширную зону аналоговых совпадений с английскими, тем не менее, существенно отличаются. В русском языковом сознании концепт "воровство" представлен гораздо шире, нежели в английском и, вследствие этого, имеет менее четкие очертания. Русскому национальному сознанию свойственно двойственное отношение к воровству, однако наблюдается смещение направления в сторону негативной оценки воровства как явления, что связано с изменениями за прошедшее время в российском обществе - ростом числа собственников и увеличением размеров частной собственности, которой стали обладать россияне.

Особенности информационной организации концепта "воровство" в значительной степени предопределены историческими и социально-культурными факторами развития исследуемых этнических сообществ. Долгие века рабства и крепостного права, всеобщего обобществления наложили определенный отпечаток на ментальность русского человека. В английском обществе, существующем на развитой в течение длительного исторического периода частной собственности, неприкосновенность частной собственности закрепилась в сознании как базовая ценность, без которой невозможно процветание общества в целом и преуспевание каждого его члена в отдельности.

В русском языковом сознании концепт "воровство" гораздо шире, нежели в английском и, вследствие этого, имеет менее четкие очертания; в английской же культуре он имеет отчетливые, однозначные границы. Это можно отнести за счет регламентированности и системности английского этнокультурного сознания, а также замкнутости, закрытости и сдержанности как неотъемлемых черт этнотипического образа англичанина. Другими словами, в отличие от англичан, русскому этнокультурному сознанию свойственна широта, обусловленная "пространственной составляющей" русской души, неопределенность ограничителей и сдерживающих тенденций, размытость ценностных установок. Это определяет наличие ценностных антиномий в сознании русских и полярность аксиологических суждений, что является принципиальным отличием от этнокультурного сознания англичан.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

в издании, рекомендованном ВАК РФ:

1. Кирияк, О.А. Функционирование концепта "воровство" в языковом сознании современных носителей русского языка. Экспериментальное исследование [Текст] / О.А. Кирияк // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. - 2006. - Т. 12 - С. 149-151. (0,5 п.л.)

в других изданиях:

2. Кирияк, О.А. Национально-специфические цветовые предпочтения в русских и английских народных сказках [Текст] / О.А. Кирияк // Человек в информационном пространстве: Межвузовский сборник научных трудов / Редакционная коллегия: проф. Л.Г. Антонова, проф. И.А. Стернин. - Воронеж-Ярославль: Изд-во "Истоки", 2004. - С. 68 - 70 (0,25 п.л.).

3. Кирияк, О.А. Сакральное в русских народных сказках [Текст] / О.А. Кирияк // Язык и культура: Сборник материалов международной конференции "Чтения Ушинского" / Отв. Ред. Н.В. Аниськина. - Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2004. - С.157 - 160 (0,3 п.л.).

4. Кирияк, О.А. Национальная специфика английской и немецкой сказки на примере сюжета о магическом свойстве имени [Текст] / О.А. Кирияк // Человек в информационном пространстве: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3 трудов / Редакционная коллегия: проф. Л.Г. Антонова, проф. И.А. Стернин. - Воронеж-Ярославль: Изд-во "Истоки", 2005. - С. 101 - 105 (0,5 п.л.).

5. Кирияк, О.А. Концепт воровства в английской народной сказке [Текст] / О.А. Кирияк // Культура. Литература. Язык: Сборник материалов международной конференции "Чтения Ушинского" Часть 2. / Отв. ред. Н.В. Аниськина. - Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 2005. - С.15 -19 (0,3 п.л.).

6. Кирияк, О.А. Национальная специфика отношения к воровству в английском и русском фольклоре [Текст] / О.А. Кирияк // Человек в информационном пространстве: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 5. / Редакционная коллегия: проф. Л.Г. Антонова, проф. И.А. Стернин. - Ярославль: Изд-во "Истоки", 2006. - С. 31 - 36 (0,5 п.л.).

7. Кирияк, О.А. Социокультурный феномен "воровство": характеристика и национальная специфика. Москва, Лондон [Текст] / О.А. Кирияк // Культура. Литература. Язык: Сборник материалов международной конференции "Чтения Ушинского" Часть 1. / Отв. Ред. Н.В. Аниськина. - Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 2006. - С.100 - 104 (0,4 п.л.).

8. Кирияк, О.А. Концепт воровства в английском и русском фольклоре. Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности [Текст] / О.А. Кирияк // Тезисы докладов ХY международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. Москва, 30 мая - 2 июня 2006 г. / Редактор Е.Ф. Тарасов. - Москва - Калуга: ИП Кошелев (Издательство "Эйдос"), 2006. - С. 144 - 146 (0,2 п.л.).

9. Кирияк, О.А. Анализ концепта "воровство" в русском сказочном фольклоре (на материале сказок о воре из сборника А.Н. Афанасьева) [Текст] / О.А. Кирияк // Риторика и культура речи в современном информационном обществе. Материалы докладов участников XI Международной научно-методической конференции 29-31 января 2007 г. Т I. / Редакционная коллегия: Н.В. Аниськина, Е.Н. Туркина. - Ярославль, 2007. - С. 145-149 (0,6 п.л.).

10. Кирияк, О.А. Отражение ценностной составляющей концепта "воровство" в английском фольклорном языковом сознании (на материале "воровских" английских народных сказок) [Текст] / О.А. Кирияк // Сборник материалов международной конференции "Чтения Ушинского" 2007. / Отв. Ред. Н.В. Аниськина. - Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 2007. - С. 90-97 (0,5 п.л.).

11. Кирияк, О.А. Ассоциативно-семантическое поле слов, релевантное для концепта "воровство" в современном русском культурно-языковом сознании [Текст] / О.А. Кирияк // Россия в период трансформации: Материалы первой международной научно-практической конференции 29-30 марта 2007 г. / Московское представительство Фонда имени Конрада Аденауэра; Международный университет бизнеса и новых технологий / Отв. ред. В.Н. Дегтеревская. - Ярославль: РИЦ МУБиНТ, 2007. - С. 115-117 (0,25 п.л.).

12. Кирияк, О.А. Понятийные характеристики концепта "воровство" в русском языке [Текст] / О.А. Кирияк // Сборник материалов международной конференции "Чтения Ушинского" 2008. / Отв. Ред. Н.В. Аниськина. - Ярославль: Изд-во ЯГПУ им. К. Д. Ушинского, 2008. - (0,5 п.л.).

13. Кирияк, О.А. Параллельные ассоциации некоторых профессий с воровством в русской и английской лингвокультурах [Текст] / О.А. Кирияк // Сборник материалов научной конференции студентов и аспирантов МУБиНТ "Молодая наука - 2008" / Отв. ред. В.Н. Дегтеревская. - Ярославль: МУБиНТ, 2008. - С. 167-169 (0,2 п.л.).

14. Кирияк, О.А. Сравнение русских и английских оценочных характеристик концепта "воровство" на материале пословично-поговорного фонда [Текст] / О.А. Кирияк // Россия в период трансформации в Европейской перспективе: Материалы второй международной научно-практической конференции 27-28 марта 2008 г. / Московское представительство Фонда имени Конрада Аденауэра; Международный университет бизнеса и новых технологий / Отв. ред. В.Н. Дегтеревская. - Ярославль: МУБиНТ, 2008. - С. 198-199 (0,25 п.л.).

Размещено на Allbest.ru