Диалектизмы в патриотической лирике С.А. Есенина

От луны свет большой

Прям на нашу крышу.

Где-то песнь соловья

Вдалеке я слышу.

Конечно, употребление формы "прям" в стихотворениях начинающего поэта связано с тем, что ему ещё не хватает мастерства, и отличается от выразительно насыщенного "окол" в «Песне о великом походе» (1924 г.): "А за Белградом, окол Харькова…". Но в обоих случаях стихотворные строки включают диалектные, ненормативные созвучия. Рязанское стяжение гласных, эллипс одного из гласных, воспроизведено Есениным в словоформе "на одной". Отчётливо ощущается "лишний" гласный, размер требует произнесения [наднУй]:

Хороша бестуманная трель его,

Когда топит он боль в пурге.

Я хотел бы стоять, как дерево,

При дороге на одной ноге.

Для сравнения:

Я не скоро, не скоро вернусь!

Долго петь и звенеть пурге.

Стережёт голубую Русь

Старый клён на одной ноге.

Иногда поэт "совмещает" удобный версификационный вариант - диалектное звучание слова и построенную на его основе особую, окказиональную рифму.

В стихотворении «Скупались звёзды в невидимом бреде…» использованы диалектное дуля "груша" в форме именительного падежа множественного числа (дули) и его омофон - глагол дули:

Блестятся гусли весёлого лада,

В озере пенистом моется лада.

Груди упруги, как сочные дули,

Ластится к вихрям, чтоб в кости ей дули.

Тает, как радуга, зорька вечерня,

С тихою радостью в сердце вечерня.

В приведённом тексте обратим внимание на первое предложение. Сомнение вызывает буква е в глаголе блестятся. "Звуки гуслей чудятся, кажутся, мерещатся". Это значение передаёт диалектизм бластится: "Ей всё бластился в колючем дыме выстрел…" ; "В роще чудились запахи ладана, В ветре бластились стуки костей…". Сам поэт, объясняя местные слова в последнем стихотворении, написал: "Бласт… Видение". Вероятно, в многочисленных изданиях произведений Есенина допускается неточность.

Удобным "строительным материалом" для есенинских стихов служат и диалектные словообразовательные модели. Стилистическая маркированность таких форм как противопоставленных литературной норме обычно поэтом не подчёркивается. Приведём лишь несколько примеров: ввечеру, вдогон, цвет, яблонный ("У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру"; "Мне вдогон смеялась речка"; "Зацелую допьяна, изомну, как цвет"; "Словно яблонный цвет, седина") и мн. др.

Факт употребления С.А. Есениным различных синонимических построений можно расценивать как проявление творческого художественного подхода к организации композиционно-речевой структуры текста. В таком подходе проявляется ориентация автора на отбор средств общенародного языка, отношение к народу как к носителю духовных ценностей русской культуры, закрепившему в языке многовековой опыт, наблюдательность, образное освоение действительности.

Диалектизмы, родная рязанская речь, органично влившаяся в общий поток поэтического слова Есенина, позволяют ему "петь по-свойски", самобытно, делают его поэзию "наилучшим выражением широких закатов за Окой и сумерек в сырых лугах, когда на них ложится не то туман, не то синеватый дымок с лесных гарей"[цит. по: 20, с. 28].

Диалектная лексика, как правило, необычайно выразительна в поэтической речи Есенина. Она органично включается в стихотворную ткань, создает особое стилистическое своеобразие, отличающее есенинское творчество, подчёркивает яркую индивидуальность этого великого русского поэта. Местные слова помогают Сергею Есенину выразить его глубочайшую любовь к родном стране, к родному краю, к той земле о которой он написал: "Я люблю родину, я очень люблю родину!".

Заключение

Есенин - сама свобода, вольность, жизнь. Каждое слово поэта - это сама жизнь. Его стихи даже таким искушённым ценителям, как профессиональные литераторы и лингвисты, до сих пор представляются явлением загадочным. Он явился из глубины России, оттуда, где с незапамятных мифологических времён бил, как писал Гоголь, "в груди народа" самородный фольклорный ключ. Есенин глубоко знал жизнь крестьянской России, был кровно связан с жизнью русского крестьянства - всё это способствовало тому, что он смог стать истинно народным, национальным поэтом и в ярких произведениях сказать своё правдивое поэтическое слово о главных событиях своей эпохи. Это единственный среди великих русских лириков поэт, в творчестве которого невозможно выделить стихи о Родине в особый раздел, потому что всё, написанное им, продиктовано, пронизано "чувством родины". Это не тютчевская "вера", не лермонтовская "странная любовь", не страсть-ненависть Блока. Это само "чувство родины".

В результате проведённого анализа использования диалектной лексики в патриотических произведениях С.А. Есенина мы пришли к следующим выводам. Диалектная лексика - наиболее распространённое средство создания национального или - уже - местного колорита в традициях русской литературы. Певец "страны берёзового ситца", хорошо знавший народный язык, часто использовал его как в стихотворных, так и прозаических произведениях, поскольку именно местная, диалектная лексика в ряде случаев способна передать самые задушевные интонации, в том числе и "нежность грустную русской души".

Факт употребления С.А. Есениным данного пласта лексики можно рассматривать как проявление творческого художественного подхода к организации композиционно-речевой структуры текста. В таком подходе проявляется ориентация автора на отбор средств общенародного языка, отношение к народу как к носителю духовных ценностей русской культуры, закрепившему в языке многовековой опыт, наблюдательность, образное освоение действительности.

Итак, на примере произведений С.А. Есенина было показано многообразие использования диалектной лексики в художественной литературе. Были даны толкования ряда диалектизмов, прояснены некоторые "тёмные места" в лирике. В работе раскрыта роль диалектизмов конкретно в творчестве Есенина и в целом в художественной речи. Задачи, стоящие перед нами в начале работы выполнены. Изучение данной темы в очередной раз показало, насколько глубок, неисчерпаем и богат русский язык и насколько искусно, умело пользовались им великие писатели и поэты русской литературы.

Литература

1. Абрамов Ф. А. Две зимы и три лета. - Л.: Советский писатель, 1969. - 79 с.

2. Аванесов Р.С. Очерки русской диалектологии. Часть 1. - М.: Учпедгиз, 1949. - 335 с.

3. В кровном родстве // Белов В. И. Пропавшие без вести: Рассказы и повести. - Вологда: 1997. - 319 с.

4. Демидова Н. В. Об использовании «местных речений» в творчестве С.А. Есенина/ Современное есениноведение: научно-методический журнал. - Рязань: РГПУ им С.А. Есенина, 2005. - №3. - 23 с.

5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М.: Русский язык, 1982. - 1273 с.

6. Есенин и современность. - М., 1975. - 376 с.

7. Есенин С. А. Синь, упавшая в реку: поэзия, проза. - М.: «Правда», 1985. - 734 с.

8. Есенина А.А. Родное и близкое. Изд. 2-е, дополненное. - М.: Советская Россия, 1979. - 221 с.

9. Жбанкова Т.С. Диалектные формы в системе образных средств в стихах Сергея Есенина./ Межвузовский сборник научных трудов - Рязань: Государственный педагогический институт, 1986. - с.17

10. Жбанкова Т.С. О неполногласных и полногласных формах в стихах С. Есенина. / Русский язык. - М.: 1975. - С. 114 - 122

11. Жбанкова Т.С. Семантические диалектизмы в стихах С. А. Есенина. / Вопросы методики русского языка. - Рязань: Современность, 1973. - С. 226 - 239

12. Жбанкова Т.С. Семантические диалектизмы в стихах С.А. Есенина / Вопросы методики русского языка. -- Рязань: Современность, 1978. -- С. 231-239.

13. Жбанкова Т. С. Язык родного края в стихах С. А. Есенина. / Вопросы литературы и методики её преподавания . - Рязань: Современность, 1970 . - С. 239 - 245

14. Клюев Н.А. Словесное древо. Проза / Вступ. статья A.И. Михайлова; сост., подготовка текста и примеч. B.П. Гарнина. - СПб.: Росток, 2003. - 351 с.

15. Лещенко А.М., Опадчий Е.В. Лексика русского языка с точки зрения её социально-диалектного состава. - М.: Просвещение, 2004. - 286 с.

16. Литература. Справочник школьника. - М.: Филологическое общество "Слово", 1997 г. - 168 с.

17. Можаев Б. А. Собрание сочинений: в 4-х т. - М.: Художественная литература, 1990. - 60 с.

18. Никитина С.Е. Устная народная культура как лингвистический объект. - М.: Наука, 1993. - 190 с.

19. Ожегов С. И. Словарь русского языка/ под ред. проф. Л.И. Скворцова. - М.: ОНИКС, 2007. - 639 с.

20. Паустовский К. Г. Золотая роза // Паустовский К. Избранное - К.: Радянська школа, 1984. - 51 с.

21. Паустовский К. Г. Повести и рассказы: в 6-ти т. - М. Художественная литература, 1967. - 230 с.

22. Прокушев Ю. Л. Сергей Есенин. - М.: Детская литература, 1971. - 156 с.

23. Прокушев Ю. Л. Слово о Есенине // Есенин С.А. Собрание сочинений: в 6-ти т. Т.1. - М.: Худ. лит., 1977. - 429 с.

24. Розанов И.Н. Воспоминания о Сергее Есенине./ С.А. Есенин в воспоминаниях современников: в 2-х т. Т. 1. - М.: Художественная литература, 1986. - с. 495

26. Рахманова Л. И. , Суздальцева В. Н.. Современный русский язык. Лексика. Фразеология. Морфология. - М.: Аспект Пресс, 1996.- 243 с.

27. Словарь синонимов русского языка: в 2 т./ под. ред. А.П. Евгеньевой. - Л.: 1970 -1971.

28. Смертина Т. И. Берёзовая виртуальность Есенина // Есенин С. А. Пасхальный Благовест. - М.: СПАС. - 1994, С. 3

29. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д. Н. Ушакова. - М.: Асторель, 2000. - 767 с.

30. Тынянов Ю.Н. Литературный факт. / Сост. О. И. Новиковой. - М.: Высшая школа, 1993. - С.23-121.

31. Шанский Н. М. Трудные строки лирики Есенина // Русский язык в школе. - 1985.- №6. - С. 18.

32. Шолохов М. А. Тихий Дон. - М. Молодая гвардия, 1980. - 398 с.

33. Шукшин В. М. Избранное. - М. Ураджай, 1984. - 151 с.

34. Чернявский В. С. Три эпохи встреч // Новый мир. - М.: 1965. - № 10. -

С. 24

Приложение

Словарь диалектизмов

Брус - часть полатей, отгороженная поперечной доской и предназначенная для хранения хлебов [в словаре отсутствует].

Выть - доля, участок, пай [цит. по: 5];

Дежка - уменьш. к дежа. Дежа - квашня, заторник, кадка, в которой квасят и месят тесто на хлебы [цит. по: 5];

Драчона (дрочёна) -так называется толстый блин, чаще из пшеничной муки, смазанный сверху яйцом, или же картофельные оладьи [ в словаре отсутствует];

Заслонка - железный лист с ручкой, закрывающий входное отверстие печи, а также вообще приспособление для закрывания отверстий [цит. по: 19];

Корогод - корогодить южн. зап. искажен. произносится также карагод: хоровод, хороводить: в смол. калужск. карагодом зовут целый ряд, порядок чего либо, и пр. ряд свай [цит. по: 5];

Лежанка - невысокий каменный выступ у печки (большею частью отапливающийся самостоятельно), на котором можно лежать, спать [цит. по: 29]. В тексте: лежанка - печь-голландка, которая устанавливается посередине избы и служит для ее обогрева.

Лоханка - круглая или продолговатая посуда для стирки белья, мытья посуды, сливания жидкости [цит. по: 19]. В тексте: лоханка - деревянное корыто для кормления скота.

Летошний, лонешний - прошлогодний [ в словаре отсутствует];

Махотка - горшочек, крынка [цит. по: 29];

Паз -узкая длинная щель, скважина между недостаточно плотно пригнанными бревнами, досками, плитами, металлическими листами [цит. по: 29];

Печурка - маленькая печка; небольшое переносное сооружение вроде плиты для отапливания жилых помещений и приготовления пищи [цит. по: 29];

Погребка -строение над погребом для хранения зерна, сплетено из ивовых веток и обмазано глиной [ в словаре отсутствует];

Подожок - уменьш. к подог. Подог - палка, дубинка, трость. [цит. по: 29];

Понева - бабья шерстяная юбка, красная, синяя, клетчатая, полосатая; девки не носят ее, или только просватанные [цит. по: 19];

Попелица -образовано от диалектного слова попел - пепел, зола [в словаре отсутствует];

Скатый -с наклоном [ в словаре отсутствует]

Ухват - длинная палка с металлической рогаткой на конце, которой захватывают и ставят в русскую печь горшки, чугуны [цит. по: 29];

Хмаровый - сумрачный [в словаре отсутствует];

Шипульные колки -шипы шиповника [ в словаре отсутствует];

В тексте: печурка - небольшая выемка в наружной или боковой стенке печи для сушки и хранения мелких предметов.

Шушун - старинная женская верхняя одежда вроде кофты, телогрейки или, реже, сарафана, рубахи [цит. по: 19];

Размещено на Allbest.ru