Центрально-азиатская интеграция в рамках СНГ: миф или реальность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Центрально-азиатская интеграция в рамках СНГ: миф или реальность?

Автор А.А.Баймагамбетова, Б.К.Адамбеков

Современный этап развития мирового хозяйства характеризуется резким усилением интеграционных тенденций, отражающим качественно новые процессы в сфере интернационализации производительных сил. Одно из проявлений этих тенденций -- формирование многочисленных региональных, субрегиональных экономических союзов и группировок, стремление соседствующих стран к объединению ресурсов и усилий для проведения единой (или, возможно, скоординированной) экономической политики. Отмеченные интернационализация хозяйственной жизни, углубление международного разделения труда, общемировая по своему характеру научно-техническая революция, а также повышение степени открытости национальных экономик -- все это заставляет даже государства с ранее напряженными отношениями добровольно уступать часть своих суверенных полномочий в пользу межгосударственных объединений и их наднациональных институтов. В настоящее время интеграционный процесс развивается практически на всех континентах, охватывает все большее число различных по своему экономическому потенциалу государств. Необходимость интеграции порождается сегодня целым рядом актуальных экономических проблем, которые не могут быть решены странами в одиночку. Нарастающая глобализация и интернационализация производства, углубление международного разделения труда делают неэффективной традиционную политику поддержки свободной конкуренции отдельно взятой страны. В одиночку противостоять жесткой конкуренции на мировом рынке сегодня не может ни одна страна. Это способ обеспечения устойчивости и самостоятельности развития каждой страны.

У независимых государств СНГ, чьи экономики были в составе мощного единого народнохозяйственного комплекса СССР, существует единственный путь занятия достойного место в мировом экономическом сообществе -- это региональная интеграция. Интеграция экономик государств СНГ -- это объективный и естественный процесс, обусловленный национальными интересами каждой из стран региона. На пространстве СНГ сформировалось несколько организаций с более конкретными общими целями и проблемами. Одна из них -- Центрально-Азиатское сотрудничество (ЦАС), членами которого являются Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан и Россия с 2004 г. «Центрально-Азиатская интеграция» -- это миф или реальность? Попробуем же ответить на этот вопрос.

Интеграционные процессы в современной Центральной Азии переживают кризисное состояние на фоне продолжающихся попыток лидеров отдельных государств и вне региональных держав возобновить их и придать им новые формат и содержание. В силу этого представляется возможным судить о том, что регион за минувшие годы не сумел превратиться в консолидированную политическую и экономическую общность. Основной причиной тому выступает сочетание ряда объективных и субъективных причин. Среди первых необходимо указать на следующие: начальный этап национально-государственного строительства, присутствие скрытых конфликтов в межгосударственных отношениях, экономическое и технологическое отставание от других государств мира. Ко вторым можно отнести различающееся видение моделей и механизмов региональной интеграции, неготовность правящих элит к созданию полноценных наднациональных экономических и политических институтов, поиски государствами региона могущественных союзников за его пределами, используемые внешними игроками для укрепления своего влияния, что препятствовало его консолидации. Основой внешнеполитического развития стран Центральной Азии в 90-е годы прошлого века стала многосекторная дипломатия, отвечавшая интересам расположенных здесь малых государств. Ограниченность финансовых, экономических, научно-интеллектуальных, технологических ресурсов, необходимость выстраивания нового формата отношений с традиционными партнерами в рамках СНГ объективным образом способствовали росту их отношений с «большим миром». Не последнюю роль в этом процессе сыграл и интерес ведущих держав к освоению ранее закрытого геополитического и геоэкономического пространства, обладающего значительными человеческими и природными ресурсами.

Значимым фактором, определяющим особенности формирования внешней политики стран региона, стала необходимость выработки единого, консолидированного ответа на общие угрозы. Их транснациональный и трансграничный характер обусловил необходимость региональной и внерегиональной кооперации, способствуя возникновению принципиально новых институтов безопасности. Свидетельством тому служит эволюция ШОС, которое является на данный момент одним из образцов многостороннего сотрудничества в решении политических и экономических вопросов. В то же время становление внешней политики стран Центральной Азии на ограниченной временной и ресурсной основе обусловило ярко выраженную «пафосность» и декларативность многих начинаний. Это привело к тому, что в 1990-е - начале 2000-х годов внутри региона происходило своего рода соревнование по количеству выдвигаемых внешнеполитических инициатив, что не могло не сказаться на их качестве и уровне реализации. Думается, что это явление носило временный характер, будучи обусловленным «болезнью роста», переживаемой на начальном этапе становления национальной государственности.

Помимо этого, в последние годы в развитии расположенных здесь стран определился ряд негативных факторов, позволяющих судить о растущей тенденции их скрытой десуверенизации. Оно обусловлено возрастающим внешним давлением на государства Центральной Азии из-за усиливающегося соперничества мировых держав за доминирование в регионе. Наряду с этим тому способствует очевидная слабость экономик и отставание стран региона в научно-информационной сфере, что позволяет иностранным донорам активно влиять на процесс принятия и реализации в них важнейших внутриполитических и экономических решений. Сочетание названных факторов приводит к тому, что новые независимые государства Центральной Азии, помимо своей воли, постепенно превращаются в объекты мировой политики, утрачивая искомое субъектное состояние. Некоторое позитивное исключение в этом сейчас составляет Казахстан, в силу ряда причин все более «отрываясь» от других стран Центральной Азии.

Нельзя не отметить и наличие определенных различий во внешней политике государств Центральной Азии. Наиболее явно это проявляется в поиске и выборе стратегических партнеров на международной арене. Определенное влияние на это оказало присутствие у каждого из них локальных, характерных для них особенностей развития в предшествующий период. Признавая объективный характер различий, необходимо отметить их отличающийся характер для процесса внутрирегиональной интеграции. Ясно осознаваемая и поддерживаемая странами региона необходимость создания единого политического и экономического пространства наталкивается на кажущиеся непреодолимыми препятствия. Они рождаются из-за разнящегося видения наиболее приемлемых и реально достижимых средств обеспечения этой цели.

Дополнительно оценивая мотивы и интересы государств региона при их участии в интеграционных процессах, можно указать на следующее. Интеграционные инициативы Президента Республики Казахстан Н.Назарбаева, помимо практической пользы, были и остаются направленными на повышение его внешнеполитического авторитета. Укрепление позиций Казахстана приводит к тому, что он постепенно превращается в регионального лидера, посредством которого развитые страны мира пытаются проводить выгодную им политику в Центральной Азии. Для Кыргызстана участие в интеграционных проектах и союзах до сих пор остается вопросом выживания. Кыргызстан все более зависит от своих соседей по региону в политическом и экономическом отношении. Демографическое и экономическое давление со стороны южных соседей (Узбекистан, Таджикистан) на Кыргызстан вынуждает его поддерживать интеграционные инициативы руководства Казахстана. Таджикистан всегда проявлял особую заинтересованность к участию в Центрально-Азиатской интеграции. Однако этому мешали внутренний гражданский конфликт 1992-1997 гг. и особая позиция Узбекистана. Позднее, в 1998 г., войдя в состав ЦАЭС, Таджикистан по многим вопросам блокировался с Кыргызстаном, имеющим сходные проблемы в экономическом развитии и использовании гидроэнергетических ресурсов. Туркменистан открыто отказался участвовать в интеграционных проектах на региональном уровне. Это было обусловлено как политическими, так и экономическими мотивами. В частности, определенная автономность экономики страны и богатые углеводородные ресурсы позволяли ему выживать без помощи соседей. Узбекистан крайне подозрительно воспринимал интеграционные проекты, имевшие политическую направленность. Это было обусловлено тем, что Узбекистан стремился и избежать зависимости от разного рода наднациональных структур, и извлечь, в первую очередь, экономические плюсы. Учитывая геополитическое положение Узбекистана, необходимо признать, что без его серьезного участия любой проект интеграции в Центральной Азии становится бессмысленным.

Указанные обстоятельства привели к тому, что интеграция и ее конкретные механизмы по-разному интерпретировались руководителями государств Центральной Азии. Это, разумеется, не могло не сказаться на «скорости, глубине и качестве» Центрально-Азиатской интеграции. Чаще всего, к сожалению, это приводило к негативным результатам.

После распада Советского Союза ее активными инициаторами выступили две наиболее крупные республики региона -- Казахстан и Узбекистан, притом что первые попытки к этому предпринимались еще в 1990 г. Президентами Казахстана и Узбекистана 10 января 1994 г. в Ташкенте был подписан Договор о создании Единого Экономического Пространства между этими государствами, в котором определялись основные направления сотрудничества. 16 января 1994 г. к нему присоединился Киргизстан. Именно это, по мнению ряда экспертов, и стало реальным началом процесса Центрально-Азиатской интеграции. Участие третьей страны привело к тому, что 30 апреля 1994 г. в г. Чолпон-Ата был подписан Договор о создании Единого экономического пространства между Узбекистаном, Казахстаном и Киргизстаном.

Цель интеграции подобного рода определена в первой статье Договора. Согласно ей единое экономическое пространство создается в целях развития и реализации совместных программ по углублению экономической интеграции между Республикой Казахстан, Киргизской Республикой и Республикой Узбекистан и предполагает свободное перемещение товаров, услуг, капиталов, рабочей силы и обеспечивает согласованную кредитно-расчетную, бюджетную, таможенную и валютную политику [1]. Первоначально это интеграционное объединение получило название Центрально-Азиатский Союз (ЦАС).

Очередным шагом на пути интеграции трех государств явилось создание рабочих органов нового интеграционного объединения. В 1994 г. был учрежден Межгосударственный совет ЦАС. В его структуре были определены основные рабочие органы в виде Совета премьер-министров, Совета министров иностранных дел, Совета министров обороны Республики Казахстан, Киргизской Республики и Республики Узбекистан. Постоянно действующим рабочим органом Межгосударственного совета был определен Исполнительный комитет. На него были возложены координационно-консультативные, прогнозно-аналитические, информационные функции, а также контроль за выполнением решений Межгосударственного совета и его институтов. Немногим позднее, 5 августа 1994 г., на встрече глав государств в Бишкеке был учрежден Центрально-Азиатский банк сотрудничества и развития (ЦАБСиР) с уставным капиталом 9 млн. долларов США. В Бишкеке 17 марта 1998 г. прошло заседание Совета премьер-министров трех государств -- Узбекистана, Казахстана и Кыргызстана. На нем были рассмотрены вопросы создания международных консорциумов, а также проекты межправительственных соглашений об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна реки Сырдарьи, охране окружающей среды и рациональном природопользовании, программы сотрудничества в области миграции населения, здравоохранения и медицинской науки.

Заседание глав правительств ЦАС, в котором приняло участие руководство Таджикистана, состоялось 26 июня 1998 г. в Бишкеке, тем самым юридически оформилось расширение состава региональной группировки с «тройки» до «четверки». Почти все вопросы повестки дня включали корректировку документов, связанных с включением в союз нового участника. С этого момента официально вступило в действие новое название союза -- Центрально-Азиатское Экономическое Сообщество (ЦАЭС) [2].

Весомым практическим результатом встречи глав ЦАЭС (г. Ташкент, апрель 2000 г.) стало принятие масштабного решения (договора) о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом, транснациональной организованной преступностью и иными угрозами стабильности и безопасности. Ввиду его особой актуальности он был ратифицирован национальными парламентами и вступил в действие уже осенью 2000 г.

Немногим позднее, в июне 2000 г., в Душанбе было проведено заседание Межгосударственного совета, на котором удалось принять важнейшие документы -- Стратегию интеграционного развития до 2005 г. и Программу первоочередных действий по формированию ЕЭП в Центральной Азии. По мнению участников этого заседания, реализация Программы позволит преодолеть существующие разногласия. На первом этапе четыре страны планировали сделать свой рынок зоной свободной торговли. За этим последует создание таможенного, платежного и валютного союзов. Конечная цель заключается в создании единого рынка товаров, услуг, капиталов [3; 81].

Как вынужденный шаг в развитии интеграции на центральноазиатском пространстве следует отметить итоги встречи глав ЦАЭС (г. Ташкент, 27-28 декабря 2001 г.) [4], в ходе которой было принято решение о создании на базе ЦАЭС Организации Центрально-Азиатский Союз. Как отмечалось в комментариях по итогам встречи, такое решение было принято в целях активизации многопланового сотрудничества в области политических, торгово-экономических, научно-технических и культурно-гуманитарных отношений. Целями новой организации должны стать диверсификация политического диалога, совершенствование форм и механизмов региональной экономической интеграции, углубление взаимопонимания по вопросам формирования единого пространства безопасности, выработка совместных действий по поддержанию мира и стабильности в регионе [5].

Переход от ЦАЭС к ОЦАС предполагал расширение формата сотрудничества стран региона в обеспечении взаимной безопасности и совместном противостоянии угрозам стабильности в регионе. Позитивный смысл данного решения заключался в том, что оно, хоть и с запозданием, было направлено на усиление динамики интеграционных процессов в регионе.

Внешним побудительным мотивом послужили события 11 сентября 2001 г., обусловившие необходимость разработки новой концепции сотрудничества (на основе еще большего сближения стран региона) в свете резко изменившейся военно-политической ситуации. Переход к новой форме сотрудничества предполагал более высокий уровень исполнения принимаемых решений, что, в конечном итоге, направлено на повышение эффективности деятельности новой организации. В результате двухдневной работы глав ОЦАС было выработано совместное заявление, представляющее собой согласованный ответ стран региона вызовам терроризма, политического экстремизма.

Решение о создании ОЦАС как нового типа интеграционной структуры окончательно закреплено в ходе встречи президентов 28 февраля 2002 г. в г. Алматы. Вследствие малой эффективности рабочих органов ЦАЭС было принято решение об их упразднении и замене на Комитет национальных координаторов.

В ноябре 2002 г. в Ташкенте состоялась первая встреча парламентариев в рамках ОЦАС. Руководители законодательных органов приняли решение создать институт межпарламентского сотрудничества -- Совещание парламентариев стран-членов ОЦАС. По итогам саммита глав ОЦАС, состоявшегося в июле 2003 г., было принято решение о ликвидации ЦАБСиР из-за невыполнения им первоначально планируемых функций [6].

С учетом малой действенности экономических институтов, сложившихся в ЦАЭС, при создании ОЦАС было принято решение о регулярном проведении на базе ОЦАС бизнес-форумов, позволяющих обсуждать наиболее актуальные проблемы развития и корректировать по ним совместные позиции. По итогам двух бизнес-форумов, состоявшихся 28-29 ноября 2002 г. и 6 мая 2003 г. в городах Ташкенте и Оше, главами государств была дана высокая оценка готовности стран к реализации совместных проектов, включая гармонизацию законодательства, облегчение правил торговли, укрепление прямых контактов между предприятиями и бизнесменами, привлечение инвестиций в экономику Центрально-Азиатских государств.

За время, прошедшее с момента образования ОЦАС, особый акцент в формировании внутренней политики был сделан на усилении политического и экономического сотрудничества в регионе, выработке единой позиции государств-участников в международных организациях по актуальным вопросам международной политики, привлечении международных доноров к решению жизненно важных проблем развития региона.

Анализ основных итогов деятельности ОЦАС уже в то время показал обозначившийся разрыв между декларациями политиков и реальной действительностью. Основные пункты критики ЦАЭС сохранили значение и для обновленной организации.

Единое экономическое пространство в регионе формировалось медленно и со значительными трудностями. За минувшие годы не удалось согласовать таможенную, антидемпинговую, налоговую политику, конвертировать валюты. Отсутствуют концепция и программа защиты коллективных интересов при экспорте энергоносителей и сырьевых ресурсов, не сформированы меры для реального повышения конкурентоспособности промышленности. Не решаются постоянно нарастающие проблемы в сферах взаимовыгодного использования водного, энергетического, газового, транспортного комплексов. В последнее время сокращаются культурные и научные связи, не требующие значительных затрат на их реализацию. Нет необходимой координации в реформировании и структурной перестройке экономик. Не в полном объеме выполняются условия подписанных ранее соглашений.

Не была согласована экспортная политика, что приводило к неоправданной конкуренции государств-участников по отдельным группам экспортной продукции на рынках третьих стран. Тормозом на пути интеграционного процесса стало разноскоростное реформирование экономик, односторонние решения, ущемляющие интересы партнеров. Казахстан в конце 90-х годов односторонне проводил тарифное и нетарифное регулирование торговли внутри ЦАЭС. Кыргызстан в качестве «ограничительно-запретительной» меры использовал свои водно-энергетические ресурсы. Узбекистан проявлял изоляционистские тенденции, ориентируясь на страны за пределами ЦАЭС и СНГ.

Катализатором отмеченных негативных процессов оставалось сочетание взаимосвязанных факторов, рождаемых неоднозначно оцениваемой позицией потенциальных «лидеров» региона -- Казахстана и Узбекистана -- к процессу внутрирегиональной интеграции. К его наиболее существенным моментам следует отнести:

* постоянное сохранявшееся соперничество между ними за лидерство в регионе, подкрепляемое опорой на внерегиональных союзников. Это препятствовало выработке единой позиции по основным вопросам внутренней и внешней политики в Центральной Азии;

* отсутствие у Казахстана и Узбекистана глубокого интереса к внутрирегиональной кооперации и интеграции, поскольку их основные торговые партнеры были расположены вне Центральной Азии. Формируемые механизмы внутрирегиональной интеграции оказались важны для них лишь как одно из средств воздействия на потенциальных соперников в переделе внутрирегиональных сфер влияния;

* систематический характер принимало ущемление экономических интересов более слабых партнеров по ОЦАС -- Кыргызстана и Таджикистана [7].

Отмеченные выше негативные моменты непосредственно отразились на динамике и глубине процессов внутрирегиональной интеграции, демотивируя их участников. Вследствие этого стало неизбежно появление публикаций с такими симптоматичными названиями, как, например, «Региональная кооперация в Центральной Азии: миссия невыполнима?».

В целом к настоящему времени в истории интеграции в Центральной Азии можно условно выделить несколько фаз.

Первая фаза (подготовительная) охватила 1990-1993 гг. В это время на фоне обретения независимости и осознания невозможности успешно развиваться в одиночку была создана основа для процесса интеграции.

Вторая фаза (период «малоэффективной реализации») охватила время с 1994 по 2005 гг. Для нее характерен процесс вялотекущей интеграции с чрезвычайно низкими результатами, одним из проявлений чего явилось постоянное переформатирование и изменение векторов сотрудничества. Наглядно это определилось в переходе от ЦАС (1994 г.) к ЦАЭС (1998 г.) и ОЦАС (2002 г.). Многие инициативы приобрели декларативный характер, из-за чего подобный формат интеграции не устраивал большинство участников.

Третья фаза (дезинтеграция) протекает с октября 2005 г. по настоящее время. ОЦАС прекратил свое существование, став частью ЕврАзЭС. Формальным предлогом стало совпадение целей, решаемых этими организациями. Фактическим же поводом послужила нежизнеспособность ОЦАС. Несмотря на очевидный провал и затухание интеграционных импульсов, сегодня в Центральной Азии продолжается поиск новых форм сотрудничества. Очевидным лидером процесса внутрегиональной интеграции (по крайней мере, на уровне выдвигаемых инициатив) остается Казахстан. В частности, это проявляется в том, что Казахстан в 2006-2007 гг. продолжил вести активные переговоры с Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном о создании двусторонних межгосударственных союзов, которые могли бы стать основой последующего процесса эффективного экономического и политического взаимодействия. Несмотря на отрицательную позицию Узбекистана, процесс переговоров продолжается. Особый интерес в связи с этим представляет сопоставление проектов интеграции региона, предлагаемых внерегиональными державами. К настоящему времени можно указать на четыре проекта, имеющих реально оформленную инфраструктуру практической реализации.

Россия предлагает проект интеграции в рамках «постсоветского» пространства посредством институтов ЕврАзЭС. При этом, несмотря на более высокий статус СНГ, оно фактически не рассматривается в качестве более предпочтительного.

Китай в качестве наиболее вероятного механизма экономического и политического взаимодействия предлагает ШОС(с участием четырех государств региона и России), активный интерес к которому в последнее время проявляет Туркмения.

США в апреле -- октябре 2005 г. выступили с инициативой создания «Большой Центральной Азии», благодаря которой регион фактически превращается в придаток сателлитов США в Южной Азии.

Европейский Союз с конца 1990-х гг. ведет активную работу по внедрению в Центральной Азии региональных проектов, которые позволили бы нашим государствам выступать с единых позиций. На это же направлена новая, измененная стратегия ЕС в Центральной Азии на период 2007-2013 гг., реализуемая по семи направлениям.

Наиболее жизнеспособными могут стать такого рода варианты «внешней интеграции», которые учитывали бы интересы не только их инициаторов, но и государств региона, а также основных участников межгосударственного сотрудничества в Центральной Азии. Практическое воплощение это предложение может найти в создании и реализации стратегии «антикризисного» развития Центральной Азии посредством совместного проекта новых независимых государств региона и ведущих стран мира, имеющих здесь свои интересы.

Несмотря на наличие реальных оснований для реализации «внешних проектов интеграции», наиболее оптимальным для Центральной Азии выглядит рост внутрирегионального сотрудничества и переход к состоянию самостоятельного политического и экономического субъекта международных отношений. национальный интерес договор интеграция

С учетом отмеченного можно указать на три наиболее вероятных сценария реализации интеграционных процессов в Центральной Азии.

Первый, наименее приемлемый вариант интеграции заключается в поглощении региона внешними силами. Контуры данного плана проглядывают в проекте «Большой Центральной Азии», инициируемом США. Введение региона в круг подконтрольных официальному Вашингтону стран Южной Азии превратит его в сателлита американских внешнеполитических интересов, приведя к неизбежному конфликту с традиционно дружными Россией и Китаем.

Второй сценарий интеграции может выразиться в так называемой «сетевой модели внутрирегиональной интеграции», находящей практическое выражение в инициативах Казахстана. Это выражается в создании сети двусторонних соглашений внутри региона, которые со временем могут быть переведены на уровень интеграционного объединения.

И третий сценарий, апеллирующий к начальному опыту интеграции Европейского Союза в виде ЕврОУС -- созданию специализированных трансграничных консорциумов, позволяющих взаимовыгодно эксплуатировать наиболее значимые ресурсы региона. Речь идет не о скомпрометировавшей себя модели межправительственных отношений, удобной для крупных стран региона, которая была направлена на контроль гидроэнергетическими ресурсами менее развитых Кыргызстана и Таджикистана. Напротив, должна быть реализована «компенсационная» модель экономических отношений, при которой затраты на использование воды «стран верхнего течения», становящейся все более дорогим товаром в засушливой Центральной Азии, должны в полной мере возмещаться энергоносителями в виде нефти и газа «стран нижнего течения». Не исключен вариант создания транспортно-коммуникационного объединения, которому удастся успешно решить проблему преодоления внутренней и внешней изолированности стран Центральной Азии [8; 71].

Сравнительный анализ подобных сценариев с учетом опыта интеграции Западной Европы и Юго-Восточной Азии подводит к мысли, что наиболее успешными окажутся именно экономические, а не политические проекты, приносящие взаимную выгоду всем участникам.

Лишь они смогут сдвинуть тяжелейший воз Центрально-Азиатской интеграции, переведя в позитивный формат экономические и политические отношения как внутри региона, так и отношения региона с его основными внешнеполитическими партнерами.

С учетом собственного негативного опыта основой региональной интеграции должно стать консолидированное устремление элит региона к созданию единого политического, экономического и культурного пространства. В настоящее время внутренний конфронтационный потенциал в Центральной Азии существенно превышает интеграционный. И все же ситуация не выглядит безвыходной. В качестве наиболее очевидного средства его преодоления выступает необходимость соединения усилий для минимизации коммуникативной, информационной и технологической изолированности региона. Особое значение приобретает разумное использование опыта европейской интеграции как модели для интеграции евразийской.

Принципиальное значение для успеха внутрирегиональной интеграции имеет применение квалифицированного управления, соединяющего в себе компетентность, социальную ориентированность внутринациональной и внутрегиональной политики, создание условий для прозрачного управления, сдерживающего рост коррупционных проявлений.

Не менее важно умение эффективно использовать природные и людские ресурсы, рассматривая первые как невосполнимые и дающие лишь внешнее и ограниченное во времени процветание. Как показывает мировая практика, между наличием энергетического богатства и экономическим ростом отсутствует автоматическая зависимость.

Для достижения этого необходимо проведение согласованной и компетентной политики сразу по нескольким направлениям, наиболее перспективные среди которых, с точки зрения интересов безопасности Казахстана на региональном уровне, следующие:

1) создание единого энергетического рынка и сети транспортных коридоров в Центральной Азии;

2) содействие экономическому росту стран региона путем специальных программ «подтягивания» до среднего уровня менее развитых участников, аналогичных действующим в Европейском Союзе;

3) унификация действующего законодательства в валютно-финансовой сфере как основы для развития механизмов внутренних инвестиций;

4) широкое внедрение программ научно-технической и культурной кооперации;

5) создание полномочных органов по противодействию нетрадиционным угрозам безопасности, в частности, по борьбе с отмыванием криминальных средств, организованной преступностью и терроризмом.

Несмотря на значительные трудности, встающие перед странами региона, только согласованные действия в решении этих и иных проблем способны обеспечить успех самостоятельным интеграционным начинаниям в Центральной Азии.

Список литературы

1. Договор о создании единого экономического пространства между Республикой Казахстан, Киргизской Республикой и Республикой Узбекистан // Сборник основных документов Межгосударственного Совета Республики Казахстан, Киргизской Республики, Республики Узбекистан и Республики Таджикистан google.kz

2. Протокол «О присоединении Республики Таджикистан к договору о создании единого экономического пространства между Республикой Казахстан, Киргизской Республикой и Республикой Узбекистан от 30 апреля 1994 г.» // Сборник документов и материалов Межгосударственного Совета Республики Казахстан, Киргизской Республики, Республики Таджикистан и Республики Узбекистан google.kz

3. Саидазимова Г. Интеграция в Центральной Азии: реалии, вызовы, возможности Центральная Азия и Кавказ. -- 2000. -- № 3(9). -- С. 80-83.

4. Президенты Центрально-Азиатских стран создали Организацию Центрально-Азиатского союза UzA.uz

5. Ташкентское заявление глав государств Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана /UzA.uz.

6. Совместное заявление глав государств Республики Казахстан, Киргизской Республики, Республики Таджикистан и Республики Узбекистан по итогам встречи Организации «Центрально-Азиатское Сотрудничество», состоявшейся 5-6 июля 2003 года в городе Алматы party. kz

7. Каримов И. В Центральной Азии сохраняется стратегическая неопределенность CentrAsia.Ru

8. Эшмамбетов Н.А. Перспективы развития Кыргызстана и Центрально-Азиатского региона в переходный период // Центральная Азия и культура мира. -- 2000. -- № 1(4). -- С. 70-75.

Размещено на Allbest.ru