Несмотря на длительный период существования научной мысли в сфере религиозных конфликтов, вопрос об их причинах возникновения до сих пор остается дискуссионным. Проведенная современными конфликтологами систематизация различных взглядов на происхождение религиозных конфликтов позволила выделить следующие обобщенные группы причин их возникновения: незавершенность процессов формирования "молодых этносов", исповедующих собственную религию; существенные различия уровней так называемого "религиозного статуса"; особая роль интеллектуальных и политических элит в "мобилизации религиозных чувств"; внутривидовая агрессивность человека.

Последствия религиозных конфликтов современности дает нам возможность сделать вывод, что на повестку дня сегодня вышел такой термин, как "интернационализации конфессиональных конфликтов". При этом внешние действующие силы вовлекаются во внутренний конфессиональный конфликт по ряду причин и условий.

В их числе:

наличие религиозных сородичей за рубежом (их политическая и материальная поддержка);

идеологическая общность, которая может связывать одну из сторон конфликта с внешними действующими лицами;

геополитические соображения государств традиционного и нового зарубежья;

включение во внутригосударственные конфликты мирового сообщества в лице ООН, ОБСЕ и других структур, а также единственной оставшейся сверхдержавы (США), ратующей за утверждение "нового мирового порядка";

миграции и связанные с ними нарушения демографического равновесия в некоторых регионах, побуждающие родину мигрантов проявить на международном или двустороннем уровне заботу о своих соотечественниках.

Если в данном случае применить системный подход, то причины религиозных конфликтов можно представить как комплекс региональных противоречий исторического, территориального, политического, социально-культурного и иного свойства, способного, при определенных условиях, реализоваться в форме конфессионального конфликта с массированным применением насилия.

Исторические противоречия обычно выступают в виде глубоко укорененных в религиозном сознании, пристрастных по форме и агрессивных по содержанию представлений об "исторических врагах".

Территориальные противоречия обычно выступают в виде устойчивых претензий на так называемые "исконные территории", как проблема "разделенных народов", исповедующих одну религию, или вопрос о "территориальной реабилитации" ранее депортированных религиозных групп.

Политические противоречия обычно выступают как отсутствие суверенной государственности или политико-правовая неполноценность статуса национальных автономий и этнических меньшинств, имеющих только им присущую религиозную веру, в государствах, основанных на принципах этнического национализма.

Экономические противоречия обычно выступают в форме борьбы религиозных групп за "естественное право" на обладание ресурсами и собственностью.

Социально-культурные противоречия обычно выступают в виде противоречий, связанных с неравномерным социально-экономическим развитием территорий, неравной степенью свободы доступа различных религиозных групп к ресурсам и рынкам, с дискриминацией по расовому, этническому или религиозному признакам, с культурно - цивилизационными различиями и т.д.

Мировой опыт развития основных религий учит, что участвующие в религиозном конфликте стороны, даже при очень высокой интенсивности борьбы за власть и ресурсы, решаются открыто продекларировать религиозный характер конфликта и применить массированное насилие только при определенных условиях:

если в регионе по каким-то причинам дискредитирована стабилизирующая роль государства, резко нарушен общий режим устойчивого развития и возникла ситуация геополитического вакуума;

если хотя бы одному из субъектов конфликта (обычно с более низким религиозным статусом) удается получить реальную помощь заручиться "гарантиями" относительно реализации своих амбиций со стороны достаточно влиятельных политических сил извне.

Практика протекания того или иного религиозного конфликта показывает, что соединение этих двух условий становится катализатором, побуждающим стороны конфликта к решительным агрессивным действиям: потенциал напряженности "взрывается" и основным средством "решения" проблемы становится насилие.

При этом степень вероятности перерастания религиозных конфликтов в вооруженную борьбу определяют четыре условия:

накопление у населения оружия и его неконтролируемое распространение в "горячих точках";

создание неконституционных военных и военизированных структур, нередко ведущееся соперничающими политическими силами, а то и криминальными группировками;

психологическая готовность людей к возможности силовых столкновений, общественные настроения "ожидания" вооруженной борьбы;

политическая воля лидеров, организующих вооруженные акции.

Основными формами вооруженного насилия, которые являются выражением религиозного противостояния и зависят от возможного характера и размаха используемых средств и методов борьбы, как показывает анализ прошедших межконфессиональных конфликтов, являются следующие из них:

национальный бандитизм, то есть вооруженные нападения криминальных групп на государственные и общественные учреждения, хозяйственные предприятия и т.д., осуществляемые под видом борьбы за восстановление религиозной справедливости;

религиозный экстремизм политических организаций правого и левого толка, сторонники которого ориентируются на вооруженное насилие как способ утверждения желательного положения своей религиозной общности среди других религий страны или как средство "регулирования" межрелигиозных отношений;

межнациональные и межэтнические конфликты, развивающиеся по сценариям гражданской войны;

межгосударственные войны различной интенсивности.

Таким образом, мы видим, что в отечественной и зарубежной науке можно найти много научных трудов и их результатов, посвященных выбранной нами теме исследования. Однако процесс модернизации суверенной России все еще требует уточнения и обоснования решения проблемы взаимосвязи религии с государством, влияния межконфессиональных отношений на процесс модернизации современного государства. В существующих научных трудах отсутствует цельное видение проблемы, содержание и направленность необходимых мер противодействия возникновению новых межконфессиональных конфликтов, как в мире, в целом, так и в Российской Федерации, в частности.

Принципиальное изменение места и роли религии в процессе развития мирового сообщества связано, по мнению автора, с рядом причин. Важнейшими среди них выступают следующие: внутренние, политико-идеологические, внешние, геополитические.

К первым необходимо отнести развал единой, мощной державы Советского Союза, ослабление властной вертикали на уровне государственного управления страной, ослабление социально - экономической политики на местах, возникновение националистического сепаратизма, утрата прежних мировоззренческих идеалов и ориентиров, возникновение идеологического вакуума, поиск новых национально - политических и мировоззренческих идентичностей.

Вторая группа причин связана с возникшими на рубеже ХХ-ХХI веков новыми мировыми геополитическими реалиями, новым витком борьбы крупнейших держав за сферы влияния и контроля во всемирном масштабе.

Анализ современной ситуации показывает, что использование религиозного фактора зарубежными государствами создало в современной России комплекс проблем, связанных с возникновением новых угроз национальной безопасности на всех названных уровнях.

Активная деятельность арабских и турецких эмиссаров, представляющих конкретные организации и движения радикального исламского фундаментализма, разнообразные новые религиозные движения. По мнению В.В. Кулакова, организации, представляющие радикальный исламский фундаментализм, отличаются от традиционных форм российского ислама следующими признаками:

1. Исповедание принципа "такфира", то есть обвинение в неверии всех, кто не входит в данное направление. "Кяфирами", "гяурами", "джахиллей", то есть безбожниками и язычниками считаются даже верующие мусульмане, если они не разделяют взглядов и позиций данной экстремисткой группы.

2. Проповедь необходимости, правомерности и религиозной обязанности использовать любые формы насилия по отношению к "неверным" вплоть до их полного уничтожения. Экстремисты проповедуют жестокость и агрессию, как основные добродетели борца за чистоту веры.

3. Полное отрицание всего современного, агрессивное неприятие идей прав и свобод граждан, как оно понимается в идеологии современного западного либерализма и демократии.

межнациональный религиозный конфликт вооруженный

4. Активная пропаганда полного подчинения "истинных мусульман" правилам и порядкам, проповедуемым и насаждаемым радикальными фундаменталистами.

Течения зарубежного и отечественного происхождения, использующие религиозный фактор для достижения иных, нерелигиозных целей, оказывают существенное влияние на процесс модернизации России.

Указанные проблемы являются, прежде всего, целями политическими, создающими угрозы сохранению целостности России, независимости ее внешней и внутренней политики, построению суверенной демократии в обществе, устойчивости и сбалансированности социальной жизни.

Особенностью современной международной ситуации является возрастающее противостояние светских идеологий и усиливающих свое влияние религиозно-политических идеологий. Прежде всего, это касается идеологий радикального исламского фундаментализма. С другой стороны, сюда можно отнести глобализационную идеологию Запада, выступающую в религиозной сфере в форме универсалистских коммерческих культов. Следовательно, в современном мире религиозный фактор выступает в качестве действенного оружия политического влияния.

Исходя из вышеизложенного, незримо напрашивается вопрос:

"Как предупредить или если не удалось предупредить - урегулировать тот или иной религиозный конфликт"? В этом мы и попытаемся разобраться в этом научном труде.

Сегодня межконфессиональные отношения переходят в разряд стратегических геополитических проблем, решение которых, вне всякого сомнения, должно стать предметом более тщательного и глубокого изучения, а также международного урегулирования наравне с проблемами терроризма, разоружения и безопасности, прав человека, экологии и другими.

Учеными подсчитано, что в 1900 г. приверженцы только мировых религий составляли 814 млн. чел., в 1988 г. их уже насчитывалось более 2.645 млн. чел., в 2000 г. свыше 4 - х млрд. чел.

Конец ХХ века, стал, по мнению известного американского политолога С. Хантингтона, свидетелем повсеместного возрождения религии. Это возрождение заключается в усилении религиозного сознания и подъеме фундаменталистских движений.

И, это, несмотря на то, что практически все мировые и национальные религии, призывают к веротерпимости по отношению к представителям других религиозных взглядов.

На это обратил внимание и Президент России В. Путин, который на "Всемирном саммите религиозных лидеров" в обращении к лидерам всех мировых конфессий призвал их к ответственности и сдержанности: "Мы сделали все, чтобы наладить диалог между цивилизациями. Я уверен, что религиозным лидерам основных мировых конфессий хватит достаточно сил и мудрости для того, чтобы избе гать каких бы то ни было крайностей в отношениях между конфессиями. Мы прекрасно понимаем, насколько чувствительна эта сфера, и будет правильно, если мы призовем всех лидеров всех мировых конфессий к ответственности и сдержанности".16

Примеров положительного решения данной проблемы в мире достаточно. Одним из них является т. н. "казахский феномен". Вот уже более 14 лет в этой многонациональной и многоконфессиональной республике проводятся Дни духовного согласия с непосредственным участием Президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева. За это время число религиозных объединений увеличилось более чем в 4 раза. По всей республике строятся мечети, церкви, синагоги. Это яркое подтверждение того, что в стране отсутствует межконфессиональная вражда. Данный вывод подтверждают и слова архимандрита Серапиона, настоятеля Константино-Еленинского кафедрального собора: "Нам очень приятно, что мы в нашей стране Казахстан, можем спокойно исповедовать веру православную не боясь, не стесняясь, что может возникнуть конфликт".

Исторический опыт развития мировых и национальных религий свидетельствует о том, что между некоторыми из них сложилось своеобразное "поле напряженности" или повышенной конфликтности. Это относится к взаимоотношениям христиан и мусульман с иудеями, мусульман с христианами, индуистов с мусульманами, мусульман с буддистами. Причем, как показывает история, эти отношения далеко не безоблачные, влекущие за собой большое количество жертв среди мирного населения.

Наиболее ярко данное утверждение доказывают современные данные по жертвам в Нигерии, где насилие между христианскими и мусульманскими общинами только за период с 2001 по 2004 гг. стало причиной гибели более 53.000 человек в центральной части Нигерии.

Среди убитых значатся 17.459 детей, 17.397 женщин и 18.931 мужчин.

В то же время с точки зрения своей предрасположенности к участию в конфликте другая мировая религия - буддизм не идет в сравнение ни с исламом, ни с христианством. В отличие от ислама буддизм не предлагает аналога таким понятиям как джихад, исламское или христианское государство. Тем не менее, подобно мусульманам и христианам, буддийские народы ассоциируют свое национальное возрождение с религиозным.

Зарубежные и отечественные аналитики отмечают также и известную враждебность между различными течениями одного и того же вероучения.

Что же "не складывается"? Что вообще нужно этим "странным" людям, готовым жертвовать своей и чужой жизнью ради некоторого комплекса убеждений? Полагаем, что понять проблему непросто, если мы будем рассматривать ее исключительно с точки зрения современного секулярного гуманизма, склонного оценивать любое общественное явление на предмет его полезности для земной жизни человеческой личности, ее безопасности, самореализации, материального благополучия.

Попытаемся дать неожиданный, но, на наш взгляд, честный ответ. Многим социально активным религиям нужен весь мир - мир земной, поскольку их последователи убеждены, что небесным уже обладают. Не стоит забывать, что значительная часть верующих людей, к которой принадлежат сотни миллионов жителей планеты, считают свою религию единственно истинной, дающей уникальный шанс на достижение вечного блаженства, которое для глубоко религиозного человека гораздо важнее, чем земная жизнь. Значит, распространение своих убеждений становится для верующего и общины, в которую он входит, безусловным жизненным приоритетом. Значит, попытка отторгнуть человека от истинной веры достойна любого, даже самого жесткого ответа. Значит, наконец, общество, в котором живут последователи данной религии, должно быть устроено по ее законам или по крайней мере предоставлять возможность вести такой образ жизни, который не противоречил бы религиозным установлениям.

Подобную позицию могут назвать отсталой, политически некорректной и даже опасной. Некоторые надеются, что ее носители или их потомки изменят свое мнение в ходе экономических преобразований, научного и технологического прогресса, развития "общества потребления" или даже экспансии порочной массовой культуры - для устранения опасности "возрождения иррационализма", дескать, все средства хороши. Однако подлинная терпимость, на наш "непросвещенный" взгляд, должна предполагать уважение к любым выстраданным людьми взглядам и их носителям, а в описанном нами случае речь идет вовсе не о мизерном меньшинстве населения Земли. Мало того, рискнем предположить, что возрождение приоритета нравственных и духовных ценностей, начинающееся среди приверженцев традиционных религий, может помочь всечеловеческой цивилизации преодолеть кризис морального идентитета, порожденный индивидуализмом и консюмеризмом.

Наверное, это - дело будущего. Но уже сейчас можно попытаться понять, как на глобальном уровне предотвратить эскалацию конфликтов, вовлекающих религиозный фактор. Прежде всего, как представляется, необходимо гармонизировать соотношение секуляризма и целостно религиозного мировоззрения в области обустройства межчеловеческих отношений на национальном и глобальном уровнях. Следует отказаться от диктата индивидуализма над коллективизмом, приоритетов потребления и вообще ценностей земного существования над религиозными и моральными ценностями и святынями, сугубо секулярных основ общественного устройства над религиозными установлениями и традициями, принятыми в тех или иных обществах. Большинство жителей страны или региона должны иметь гарантированное право основывать свою общественно значимую деятельность на религиозных принципах, самостоятельно формулируя цели избранной ими власти. При этом, естественно, максимальное внимание необходимо уделять соблюдению прав религиозных и мировоззренческих меньшинств, а также утверждению права человека на жизнь. Впрочем, под видом борьбы за права человека не стоит навязывать обществу не свойственных ему моделей отношений религии и государства, привычных, например, для некоторых западных стран, но реально действующих лишь среди абсолютного меньшинства народов мира, а потому никак не могущих считаться универсальной нормой.

Проблема меньшинств стоит не только в странах, где есть установленная религия большинства. В секулярных государствах группы верующих, ориентированные на созидание своего целостного образа жизни, также должны иметь возможность создавать собственные субпространства, позволяющие существовать, трудиться, участвовать в жизни общества и воспитывать новые поколения в согласии с конкретными религиозными представлениями.

Необходимо уважать право народов и религиозных общин выбирать, жить ли им по законам секулярного гуманизма или, положим, по законам ортодоксального иудаизма, шариата, целостного христианского мировоззрения или верований коренных народов. Вопрос о том, является ли религия "частным делом" человека или по крайней мере одной из основ общественного устройства, для многих людей остается открытым. Не следует его "закрывать" и на уровне международных организаций. Объединенные Нации, на наш взгляд, призваны поддерживать межцивилизационный диалог, направленный на сосуществование традиционных и гуманистическо-либеральных ценностей. Более того, следует стремиться к большей гибкости международного права и универсальных политических решений, дабы устранить диктат обезбоженного миропонимания над волей индивидуумов, общин, народов.

Заключение