Институциональные факторы формирования идентичности населения Пензенской области в годы Великой Отечественной войны

Размещено на http://allbest.ru

Институциональные факторы формирования идентичности населения Пензенской области в годы Великой Отечественной войны

В.Ю. Кладов

Аннотация. Актуальность и цели. Актуальность темы объясняется необходимостью всестороннего изучения исторически сложившихся факторов и элементов региональной идентичности как комплексного и сложного феномена, определяющего специфику самоосознания и самопрезентации локального сообщества. Анализ историографии вопроса показывает множество нерешенных вопросов по указанной проблематике в исследовательской повестке как на региональном, так и на федеральном уровнях. Цель работы системный анализ структуры идентичности городского и сельского населения Пензенской области в годы Великой Отечественной войны. Материалы и методы. Источниковая база сформирована на основе документальных материалов федеральных и региональных архивных учреждений, а также источников личного происхождения, подавляющее большинство из которых впервые введены в научный оборот. Методология произведенного исследования основана на принципах научности, объективности и историзма, а также системности в рассмотрении событий и явлений. Результаты. В ходе исследования выявлены уровни идентичности населения Пензенской области и их соотношение в рассматриваемый временной период, произведен подробный анализ их факторов и компонентов. Описаны дискурсы национальной и региональной идентичности. Выводы. Институциональная централизация государственных и общественных институций в годы Великой Отечественной войны стала определяющим фактором, детерминировавшим усиление общности советского народа перед лицом смертельной угрозы. В новых реалиях именно национальные интересы, а не локальные проблемы стали сверхценностью для пензенцев. Централизация управления обеспечивала советскую экономику и политическую систему ресурсами для победы, формировала восприятие включенности в этот процесс всех слоев общества. Символическое единство пензенского общества проявилось в его консолидации вокруг государственных интересов, а не вокруг местных, региональных проблем. Одновременно война явилась важным фактором развития местной идентичности, создавшим новые представления, смыслы и ценности, запустившим процессы культурно-исторической «сборки» в пределах региона, сформировавшим предпосылки для самоидентификации населения в территориальных рамках восстановившего самостоятельность региона, в пространстве военной повседневности.

Ключевые слова: Пензенская область, региональная идентичность, Великая Отечественная война, история повседневности

идентичность население пензенская консолидация отечественная война

V.Yu. Kladov

Abstract. Background. The analysis in terms of historiography makes it clear that there are a lot of unresolved issues on this issue on the research agenda, both at the regional and federal levels. The purpose of this work is to thoroughly analyze the structure of citizens and villagers' identity in Penza region during the Great Patriotic War. Materials and methods. This article is based on historical documents from the national archives, but also includes historical records from the family ones, which were used and exposed scientifically for the first time. Methodology of this study corresponds to the scientific principles of objectivity and history and includes detailed examination of historical facts. Results. The study resulted in detecting and finding different levels of population's identity in Penza Oblast and their links within the Great Patriotic War, in analysing their aspects and components, in describing discources of national and local identity. Conclusions. The key factor of the very improved soviet identity was a centralizing process of administrative and social institutions during the Great Patriotic War, determined the strengthening of the community of the Soviet people in the face of a deadly threat. In the new realities, it is national interests, and not local problems, that have become an value for the people of Penza. The centralizing process provided soviet economy and political system with the paramount resources for victory, shaped an idea of national unity. The interests of the population in Penza region revolved around the national problems and not around the local ones. On the other hand the Great Patriotic War had a big impact on local identity, which led to the new ideas, new values, to the process of rethinking the role of the area in terms of culture and history and to the situation in which the population in Penza region formed the prerequisites for self-identification within the territorial framework of the region that restored its independence, in the space of military everyday life.

Keywords: Penza Oblast, population's identity, the Great Patriotic War, the history of everyday life

Важнейшей тенденцией развития общественно-политической системы СССР в период Великой Отечественной войны стала централизация государственной власти. Чрезвычайные условия военного времени обусловили повышение роли центральных институтов, осуществлявших руководство всеми отраслями жизнедеятельности общества. Полномочия региональных органов власти были урезаны, они фактически лишились возможности самостоятельно принимать стратегически важные решения. Тотальное вмешательство государства во все сферы жизни советских граждан и практически полная зависимость последних от системы социального обеспечения стали характерными признаками военного времени.

Необходимо отметить, что мобилизационная модель управления страной формировалась постепенно, еще с 1917 г. И начало Великой Отечественной войны лишь придало новый импульс данным процессам [1, с. 858].

Применительно к Пензенской области процессы институциональной централизации власти нашли свое отражение прежде всего в управленческой сфере. Управление регионом в условиях военного времени осуществлялось через деятельность Пензенского городского комитета обороны чрезвычайного органа власти, сосредоточившего в своих руках небывало широкие полномочия.

Городские комитеты обороны (ГорКО) были сформированы на основании постановления Государственного комитета обороны (ГКО) СССР от 22 октября 1941 г. и фактически являлись территориальными структурами Государственного комитета обороны, реализующими политику союзной власти в «городах и тыловых районах фронта». К числу последних относилась и Пензенская область, где ГорКО был создан уже 27 октября 1941 г., т.е. одним из первых в стране. В его состав вошли: секретарь Пензенского обкома ВКП(б) А.Ф. Кабанов, председатель Пензенского облисполкома Т.Г. Дажин, начальник областного управления НКВД Г. С. Горелкин и комендант города Я.Ф. Синицын. В ведение Городского комитета обороны были переданы войска НКВД, милиция, добровольческие рабочие отряды [2, л. 124].

Новый институт власти имел беспрецедентно широкие полномочия и решал важнейшие задачи военного времени: перевод экономики на военные рельсы и налаживание выпуска оборонной продукции, эвакуация и оборонное строительство, охрана правопорядка, организация местной противоздушной обороны (ПВО) и противохимической обороны (ПХО), решение социально значимых вопросов и т. д.

Однако действия пензенского ГорКО в рамках выполнения указанных задач осуществлялись только после их рассмотрения и утверждения Государственным комитетом обороны. Тем самым закреплялось доминирование центральной власти над региональной, упрочнялся контроль советского правительства над местными администрациями.

Все это хорошо осознавало население региона. По воспоминаниям уроженки с. Нижний Шкафт Пензенской области Т. И. Лазуткиной, в военные годы о местном самоуправлении не шло и речи: «Власть была одна советская, и ее представители находились везде: в районе, колхозе, сельсовете, школе. Никто в селе не мог и подумать о том, чтобы не выполнить ее распоряжения или посягнуть на ее полномочия» Воспоминания Т. А. Лазуткиной, записанные в июне 2022 г. Ч. 1..

Оперативное решение наиболее важных вопросов военного времени на региональном уровне также осуществлялось структурными подразделениями органов государственной власти. Примером может выступать реализация масштабного проекта по эвакуации промышленности и населения СССР в восточные районы страны.

Уже на третий день войны при СНК СССР был образован Совет по эвакуации, координировавший всю деятельность по вывозу людских контингентов и ценного имущества и их размещению в восточных районах страны. Решения Совета являлись обязательными для республиканских и областных органов власти.

В регионах вводилась должность уполномоченного Совета по эвакуации, располагавшего собственным аппаратом сотрудников. В Пензенской области 11 октября 1941 г. им был назначен М. Г. Михайлов [3, л. 1].

На основании Постановления СНК СССР от 5 июля 1941 г. № 1823-816сс решением Пензенского облисполкома от 7 июля 1941 г. был организован эвакопункт. Он разместился на базе помещения железнодорожного клуба им. Дзержинского (с 25 сентября), находившегося в ведении Совета по эвакуации [4, л. 21, 34]. На эвакопункт возлагались следующие задачи: прием и регистрация эвакуированного населения; обеспечение эвакуированных помещением и питанием; проведение политико-массовой работы; медико-санитарное обслуживание; выявление и изоляция больных и подозрительных по острозаразным заболеваниям; осуществление санитарно-профилактических мероприятий [4, л. 1-3].

26 сентября 1941 г. при Совете по эвакуации было создано Управление по эвакуации населения. Решением Пензенского облисполкома от 6 октября 1941 г. в Пензенской области также было образовано Управление по эвакуации. В соответствии с распоряжением Совнаркома РСФСР от 23 февраля 1942 г. оно было реорганизовано в отдел хозяйственного устройства эвакуированного населения при Пензенском облисполкоме.

Документы Государственного архива Пензенской области свидетельствуют о том, что все вопросы транспортировки и размещения промышленных предприятий, материальных активов и населения находились под жестким контролем Совета по эвакуации при СНК СССР. Любые мероприятия, реализуемые в Пензенской области, осуществлялись исключительно на основании принятия Советом соответствующего постановления.

Механизм эвакуации предприятий в Пензенскую область был следующим: профильный наркомат выходил в Совет по эвакуации с ходатайством о вывозе в Пензу предприятий (или их группы). В случае положительного решения НКПС выделял транспорт для перевозки заводского оборудования и материальных ценностей, инженерно-технических работников, рабочих и членов их семей в пункты назначения. Пензенские же обком ВКП(б) и облисполком, по сути, лишь ставились в известность об уже принятом наверху решении и занимались размещением эвакуированных заводов и граждан.

Формально ответственность за эвакуацию оборудования и его дальнейший монтаж возлагалась на руководство наркоматов. Однако на деле для «обеспечения размещения эвакуированного персонала предприятий» именно региональные власти были обязаны предпринимать любые, самые жесткие шаги, вплоть до «разгрузки городов за счет переселения жителей в районы». Подобная настойчивая рекомендация содержится, в частности, в Постановлении Совета по эвакуации от 7 октября 1941 г. № СЭ-130 [5, л. 294]. Местные власти были не субъектом, а лишь инструментом процессов эвакуации, и на каждой стадии их деятельность отслеживалась уполномоченными ГКО, следившими за недопустимостью какой-либо корректировки утвержденных «сверху» заданий и планов.

Следует отметить, что аналогичные формы взаимодействия государственных и региональных органов власти имели место и в иных сферах социальной жизни образовании, медицине, культуре и т.д.

Нарастание процессов централизации наиболее ярко проявилось в экономической сфере. Региональная экономика в короткие сроки была переведена на выпуск продукции для фронта. Производство пензенскими предприятиями товаров народного потребления, предназначенных для удовлетворения внутреннего спроса, уже к осени 1941 г. сократилось в разы. К завершению Великой Отечественной войны объем производства товаров легкой промышленности составлял не более трети от общего объема промышленной продукции, выпускаемой в Пензенской области [6, с. 408]. Следует отметить, что с 1944 г. на целом ряде пензенских предприятий было возобновлено массовое производство гражданской продукции, что значительно повысило ее удельный вес в структуре производства.

Вся экономика региона была жестко включена в централизованную вертикаль государственного управления. Ее материальные и производственные ресурсы были перераспределены в пользу «оборонки», обеспечивающей Красную армию различными видами вооружений, боеприпасов и иными средствами ведения войны. Это спровоцировало возникновение острого дефицита потребительских товаров. Инструкторами Пензенского обкома ВКП(б) в 1942 г. отмечалось, что в Пензе «совершенно невозможно купить такие товары, как: метлы, веники, суровые нитки, деревянные ложки и даже самую простую банную или кухонную мочалку» [7, л. 7].

Наиболее крупные производства были переключены на выполнение государственных заданий. Так, уже к 1942 г. из 77 артелей Пензенского облпромсовета, производивших товары ширпотреба, 51 артель была переведена на выработку изделий военного назначения (шинелей, рукавиц, сапог, ботинок-обмоток, нательного белья и т.д.) [8, л. 99].

В 1942 г. Пензенская область произвела только 18 % текстильных товаров от запланированного объема [9, л. 5]. За весь 1942 г. предприятия пензенского пищепрома выполнили план по выпуску рыбы на 20 %, мяса на 24,7 %, томатов на 23,3 %, огурцов на 13 %, мыла хозяйственного на 15,7 %. Фактически прекратился выпуск растительного масла, крахмала, соли и других товаров [10, л. 8]. В 1942 г. в Пензу было завезено муки в 6 раз меньше, чем в 1940 г. [11, л. 28]. Организациями пензенской промкооперации в 1942 г. было выпущено стройматериалов на 6,9 % от плана, галантереи на 26,2 %. По товарам широкого потребления местные предприятия произвели 41,8 % к плану [12, л. 1-2]. В 1943 г. в большинстве районов Пензенской области совершенно не выдавалась соль [9, л. 6]. В 1943 г. отоваривание населения промышленными товарами составило по тканям 59 %, по трикотажным изделиям на 65 %, по мылу на 70 %. Обеспеченность предприятий общественного питания г. Пензы овощами и картофелем в 1943 г. составила 50 % к потребности (по предприятиям Пензаторга до 20 %) [13, л. 22]. Кондитерская фабрика испытывала перебои в поставках сахара, рыбокоптильный завод простаивал месяцами из-за отсутствия рыбы, дрожжевой завод не работал по причине отсутствия топлива, пивоваренный в силу недопоставок сырья.

Решением бюро обкома ВКП(б) от 9 января 1942 г. восемь сельских районов обязывались каждый базарный день предоставлять 630 подвод колхозникам для вывоза сельхозпродуктов на рынки города. Однако данное решение было сорвано. К 1 марта 1942 г. из 8190 запланированных подвод были предоставлены лишь 104 [7, л. 10]. Дефицит продовольствия сохранялся.

Экономика Пензенской области была переориентирована на обеспечение военно-промышленного комплекса национальной экономики. Следствием этому явилось значительное сокращение времени и ресурсов, остававшихся для снабжения местного населения ширпотребом. В городах выстраивались очереди за хлебом, на продуктовых рынках выросли цены, получила развитие спекуляция продовольствием и промтоварами [14, л. 84-87]. Ситуация в социальной сфере приобретала чрезвычайный характер и осложнялась военномобилизационными задачами.

В годы Великой Отечественной войны жители Пензенской области привлекались к реализации государственных оборонных проектов. Уже в 1941 г. трудовая мобилизация охватила сотни тысяч человек.

С началом войны на территории региона было развернуто масштабное строительство объектов стратегического значения. В соответствии с Решением Государственного комитета обороны от 15 июля 1941 г. в Пензенской области сооружались новые военные аэродромы. На их постройку было мобилизовано до 10 тыс. чел. местного населения. Всего на пензенской земле в 1941-1942 гг. разместился 31 постоянно действующий аэродром [15, л. 41].

На основании Постановления ГКО СССР от 13 октября 1941 г. «Об оборонительном строительстве» осенью-зимой 1941-1942 гг. на территории региона возводился тыловой оборонительный рубеж. Он сооружался по правому берегу р. Суры, на участке «Лунино Александровка», а также на подступах к областному центру. В строительстве были задействованы 118 тыс. человек, возведено 284,7 км позиций [16, л. 186-188].

В январе 1942 г. началось сооружение новой автомобильной дороги на участке «Рязань Шацк Пенза». Главной рабочей силой здесь были заключенные ГУЛАГа и местное население [17, л. 6]. В 1943 г. строительство было заморожено и возобновилось в 1944 г. на участке «Нижний Ломов Пенза» [18, л. 63-66]. В 1945 г. началось возведение еще одной трассы «Сталинград Саратов Пенза», которая также имела оборонное назначение.

Иными видами мобилизационных работ являлись: лесо- и торфозаготовки, сбор лекарственных трав, строительство хозяйственных объектов, разгрузочно-погрузочные работы, уборка урожая и т.д.

Необходимо отметить, что привлечение населения к выполнению трудовой повинности сопровождалось соответствующим контентом массовой политической работы. Мобилизованные пензенцы были постоянно в курсе событий, происходивших на фронте и в тылу, благодаря работе агитационного аппарата: «Ежедневно в 6 часов утра все политруки собирались в школу, прослушивали и записывали сообщение Совинформбюро, и к 7 час. шли к своим отрядам на места работы и читали сообщения» [19, л. 3]. Чувство личной сопричастности событиям, происходившим на фронте, готовность идти на самопожертвование ради защиты своей страны являлись безусловными мировоззренческими доминантами для пензенцев. Комсомолка из районной конторы связи Салтыковского района, посланная на строительство сооружений райкомом Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ), в декабре 1941 г. писала в райком: «Стоят страшные холода... Но вопреки всему, мы выполняем задания на 150-200 %. Парни и девушки работают исключительно хорошо. Движущей силой в этом является беспредельная любовь к родине, ненависть к врагу и огромное желание досрочно выполнить задание тов. Сталина» [20, л. 17].

В одном из коллективных писем на фронт от трудящихся Пензенской области говорилось: «Советский патриотизм спаял, слил воедино советских людей. Одна сила движет нашими чувствами и делами, дорогие воины Красной Армии. Сила эта беспредельная любовь к Родине, жгучая испепеляющая ненависть к ее врагам...» [21, с. 110].

Символом консолидации пензенского сообщества вокруг национальных интересов стала максимальная мобилизация ресурсов в социальной сфере. Лозунг «Все для фронта, все для победы!» являлся жизненным ориентиром для жителей региона. Это проявилось, например, в активной подписке пензенцев на государственные военные займы: «Трудящиеся подписываются не менее чем на месячный заработок, а значительное количество на полторадва оклада... За три часа была окончена подписка в паровозно-ремонтных мастерских, сумма подписки составляет 143 % к фонду месячной оплаты» (справка от 4 июня 1943 г.) [22, л. 1].

В справке инструктора Обкома ВКП(б) от 27 октября 1944 г. встречаем аналогичные практики: «На ст. Пенза-1 т. Незванова при окладе в 425 р. подписалась на 400 р., т. Соколова при окладе 115 р. подписалась также на 400 р. Дежурный по вокзалу т. Демидов при окладе 500 р. подписался на 700 р... На мельнице № 7 т. Харитонов, отец двух сыновей, погибших на фронте, и грузчик т. Лунев, инвалид Отечественной войны, подписались на 100 % оклада» [23, л. 72].

Жители Пензенской области внесли в Фонд обороны, на строительство военной техники, в Фонд помощи семьям военнослужащих и эвакуированных 161,8 млн руб., более 4,5 кг золота и 38,8 кг серебра. Только на строительство 39 эскадрилий самолетов населением Пензенской области было собрано 68 364 000 р. [15, л. 45 об.]

В сборе средств для фронта участвовали даже маленькие дети. Широкую известность получило письмо девятилетней Нины Гришаевой, отправленное в Москву «дедушке Сталину»: «Мой папа на фронте, он бьет фашистов. И я хочу помочь ему и вношу 1000 рублей на строительство самолетов. Шлю Вам горячий пионерский привет. Крепко обнимаю» [20, л. 13].

Пензенцы принимали активное участие в восстановлении разрушенного войной народного хозяйства. Только в октябре 1943 г. в г. Орел был отправлен эшелон в составе 50 вагонов со стройматериалами, продуктами, мебелью, посудой и т.д. [21, с. 73]. На декабрь 1943 г. для оказания помощи угольной промышленности и черной металлургии Донбасса г. Пензой были забронированы 35 вагонов, необходимых для перевозки станков и иного оборудования, инструментов, одежды и обуви, семенных фондов, скота и т.д. [24, л. 1-5].

В освобожденные от немецкой оккупации районы в конце 1943 г. и начале 1944 г. было отправлено 749 тракторов и 103 комбайна; было возвращено 12 130 голов крупного рогатого скота, 22 722 головы овец, 6395 лошадей [21, с. 73].

Важным средством воздействия на общественное сознание жителей Пензенской области являлись средства массовой информации. Доминирование федеральной информационной повестки над региональной вытесняло локальную повестку на второй план и укрепляло самоощущение пензенцев себя как граждан единой страны.

Лектор Пензенского обкома ВКП(б) В. П. Грановский вспоминал: «В войну в ходу была единственная тема для лекций и докладов: “Военнополитическое положение СССР”. Состояла она из трех разделов: военные действия, тыл, международные дела. Интересовались слушатели многими международными событиями и вопросов всегда задавали уйму, самых различных. Но постоянным, злободневным, жгучим был вопрос о втором фронте. Он ставился требовательно, решительно, буквально всюду, на каждой лекции целых три года (!), пока, наконец, союзники не высадились в Нормандии в июне 1944 г.» [25, л. 243].

О событиях, происходивших в жизни Пензенской области, рассказывала газета «Сталинское знамя». Однако в определении «федеральной» повестки редакция газеты не была самостоятельной. Досконально выверенные цензурой (а иногда и лично Сталиным), информационные сообщения о событиях, происходящих на фронте, в стране и за рубежом, являлись единственными материалами, допускаемыми к печати; публиковать что-либо дополнительно категорически запрещалось.

«Региональную» информационную повестку определял Пензенский обком ВКП(б), руководствуясь внутренней обстановкой и задачами проведения мобилизационно-психологической работы с населением. Однако и она проходила предварительную цензуру на предмет соответствия текущим идеологическим установкам партии и правительства.

Характерным явлением военных лет стало серьезное увеличение налоговой нагрузки на население Пензенской области. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 ноября 1941 г. был введен налог для холостяков, одиноких и бездетных граждан. Бездетные пензенцы отчисляли в среднем 5-6 % от своего заработка. Указом от 29 декабря 1941 г. был учрежден единый военный налог, который уплачивали все граждане, достигшие 18 лет, независимо от наличия или отсутствия у них источников дохода. Всего же за годы войны налоги с населения увеличились в 4,2 раза, что обеспечило финансирование всех военных расходов на 24 % [26, с. 78].

Еще одной тенденцией в советской бюджетной политике являлось увеличение производственной нагрузки на сельского труженика. 13 апреля 1942 г. СНК СССР было принято постановление о повышении для колхозников обязательного минимума трудодней. Для Пензенской области он был увеличен с 90 до 120 трудодней. Впервые устанавливался минимум трудодней для подростков членов семей колхозников в возрасте от 12 до 16 лет (не менее 50 трудодней в году) [27, л. 159].

При этом именно государственные пенсии, пособия и иные формы помощи стали главным фактором выживания для многих сельских и городских жителей. В Пензенской области ежемесячно выплачивались миллионы рублей. С начала войны на 1 марта 1943 г. по городу Кузнецку, например, было выдано семьям фронтовиков государственных пособий 4 749 000 р. За этот же срок здесь было предоставлено семьям военнослужащих 578 новых квартир и 488 квартир отремонтировано. По г. Пензе за 8 месяцев 1943 г. было выплачено семьям военнослужащих государственных пособий 5 132 525 р. и пенсий 948 040 р. [21, с. 71]. Следует отметить, что с течением времени объемы социальных гарантий населению лишь увеличивались [28, л. 2-3].

Тотальная включенность пензенцев в систему государственного обеспечения, жесткая зависимость населения от нормированного распределения жизненно важных товаров неизбежно становились дополнительными факторами развития национальной идентичности.

В списках вопросов, заданных агитаторам и пропагандистам Пензенского обкома ВКП(б) в ходе встреч на пензенских предприятиях и учреждениях, практически отсутствует региональная тематика. Трудящихся в основном интересовали либо вопросы государственного масштаба («Когда будет открыт второй фронт?», «Каково сейчас положение в Ленинграде?»), либо решение бытовых проблем («Почему не топится душ?», «Имеется ли денежный фонд для семей фронтовиков?», «Почему такое плохое питание учащихся?») [29, с. 1, 11, 17].

При этом, даже с учетом всего вышесказанного, было бы явно ошибочным утверждать, что национальная, советская идентичность в рассматриваемый нами период «поглотила» идентичность местную. Напротив, война явилась важным фактором развития региональной идентичности. Где-то она формировалась стихийно как проявление усилившегося противостояния архаической традиции и советской модернизации. Очаги конфликтов идентичностей фиксировались как в сельской местности, исторически ориентированной на общинные, этнические и семейные комплексы самоидентификации, так и в городах, захлестнутых миграционными потоками.

Характерным конструктом здесь являлась дихотомия «свой-чужой», проявляющаяся в поиске врагов, ответственных за резкое снижение уровня жизни, мигрантов, евреев и др. Воспоминания советских граждан свидетельствуют о том, как настороженно и озлобленно некоторые жители Пензенской области принимали вынужденных переселенцев.

Так, Дарья Рахлина, переехавшая в Пензу из Курска в 1941 г., вспоминала, что многие местные жители называли эвакуированных граждан не иначе, как «выковырянными»: «Ненавидели за то, что многих уплотняли для предоставления жилья таким бедолагам, как мы. Цены на рынках бешено подросли, в магазинах становилось пусто... В больнице, а потом и в учреждениях, в очередях, всюду слышался один и тот же рассказ, о том, как шел “выковырянный” с большим чемоданом, чемодан раскрылся, он был полон пачек с деньгами.... И еще в таком роде, надо было это выслушивать и молчать. Что я, например, могла сказать? Вступать в спор и еще больше озлобить озлобленных людей? Да и сил на спор не было...» [30, с. 145-146].

Доминанты локальной идентичности наиболее ярко проявлялись в поведении сельских жителей. Проявлением отторжения советской идентичности здесь можно считать случаи организованного уклонения от призыва в армию, получавшие распространение на территории отдельных сел и деревень [31, л. 32; 32, л. 31].

Включение региональной власти в централизованную систему управления страной имело следствием наделение ее дополнительными полномочиями, что не могло не привести к повышению субъектности органов управления.

Этому способствовало еще одно обстоятельство, отмечаемое современными исследователями: никаких указаний, которые регламентировали бы поведение руководителей на местах в случае чрезвычайных событий, разработано не было. Поэтому на начальной стадии войны мало кто из пензенских партийных работников понимал, что ему делать дальше. Да и в дальнейшем, в условиях военного времени, люди действовали на свой страх и риск. Это развивало самостоятельность и формировало ощущение себя как самостоятельного субъекта принятия решений здесь, в Пензенской области.

Советское руководство закрывало на это глаза, понимая, что повышение централизации сверх определенного уровня неизбежно приведет к управленческому ступору, поскольку детальные согласования действий слишком уж многочисленных агентов системы в короткие сроки станут невозможными [1, с. 859]. Ряд современных исследователей логично отмечают, что в создавшихся условиях объективно были необходимы не только централизация и беспрекословное выполнение директив центра, но и большая инициатива, разумная автономность в действиях на местах [33, с. 16].

Еще одной предпосылкой к развитию региональной идентичности стало использование пензенским областным руководством фактора территориальной идентификации в процессе организации помощи Красной армии.

На фронт отправлялась боевая техника, названная в честь тех, на чьи средства она была создана: танковая колонна «Пензенский комсомолец», торпедные катера «Пензенский Комсомолец» и «Пензенский Пионер», подводная лодка «Пензенский комсомолец» Например, в выпуске №133-134 серии «Библиотечка агитатора и пропагандиста» приведена подборка документов, иллюстрирующая сбор средств трудящимися Пензенской области на строительство самолетов и танков для Красной армии..

За счет внутренних ресурсов Пензенской области в январе 1943 г. была сформирована 163-я отдельная стрелковая бригада, получившая наименование «Пензенская» [34, л. 23].

В местных газетах и специальных печатных изданиях регулярно выходили публикации, освещавшие вклад тружеников региона в дело будущей Победы. Практически в каждом выпуске газеты «Сталинское знамя» (центральном органе Пензенского обкома ВКП(б) и облисполкома) рассказывалось об успешном выполнении задач оборонного значения пензенскими колхозниками и работниками промышленных предприятий.

Значительное количество жителей Пензенского края стали героями Великой Отечественной войны, через средства массовой информации об их подвигах узнала вся страна. Постепенно сложился и местный пантеон героев войны: Андрей Кижеватов, Константин Анохин, Василий Кочетков и др. [35].

Правда, все это было уже после Победы. Ветераны вспоминают: «Своих пензенских героев на слуху еще не было, о них почти ничего не знали. Может, что и писали про них в газетах, но в народе о них не говорили. Это уже потом мы узнали про Кижеватова, да и то его фигура была исключением из правил. И даже в послевоенное время не было принято о героях так громко говорить, как сейчас» Воспоминания Т. А. Лазуткиной, записанные в июне 2022 г. Ч. 1..

Предметом для гордости за малую родину были иные показатели, практического характера. «Чем гордились? Вот школа у нас была семилетняя, а в других селах только начальные. Это был главный предмет для гордости. Чтобы, как сейчас, гордиться, своим районом или областью такого не было», вспоминают местные жители Воспоминания Т. А. Лазуткиной, записанные в июне 2022 г. Ч. 1..

Появились и свои сакральные места, связанные с войной. Так, символом горя и лишений военных лет для многих пензенцев стали Селиксенские лагеря, где осуществлялась ускоренная подготовка новобранцев к фронту [36]. К иным местам, являющимися маркерами коллективной памяти о войне, можно отнести, например, то место, где располагался областной призывной пункт и ныне установлен памятник «Проводы».

Вклад Пензенской области в Победу уже после войны нашел отражение в целом ряде памятников и мемориальных знаков, установленных на территории города: монументы «Паровоз» у автовокзала и «Катюша» у завода «Пензмаш», танк Т-34 у краеведческого музея, «Самолет» на Проспекте Победы.

Иными словами, участие региона в Великой Отечественной войне стало поводом для формирования целого ряда символов и образов, а также исторических мифов, в послевоенный период ставших основанием для развития региональной идентичности, сплачивающих население Пензенской области в единую социокультурную общность на основе общих представлений, ценностей и смыслов. Именно война стала толчком к осмыслению местными властями жизненно важных проблем региона и их успешному решению.

Список литературы

1. Хлевнюк О.В. Советские наркоматы и децентрализация управления экономикой в годы Великой Отечественной войны // Вестник Российской академии наук. 2020. Т. 90, № 9. С. 858-869.

2. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. П-148. Оп. 1. Д. 397.

3. ГАПО. Ф. Р-2413. Оп. 1. Д. 3.

4. ГАПО. Ф. Р-2413. Оп. 1. Д. 1.

5. ГАПО. Ф. Р-2038. Оп. 1. Д. 422а.

6. Пензенский край в истории и культуре России : монография / под ред. О. А. Суховой. Пенза : Изд-во ПГУ, 2014. 526 с.

7. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 858.

8. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 512.

9. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 879.

10. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 1000.

11. ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 883.

12. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 750.

13. ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 908.

14. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 392.

15. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 979.

16. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 644. Оп. 2. Д. 30.

17. Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-5446. Оп. 43а. Д. 3829.

18. РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 2. Д. 244.

19. ГАПО. Ф. 6028. Оп. 8. Д. 1.

20. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 1302.

21. Колчин Б. А. Пензенские коммунисты в борьбе за укрепление тыла в годы Великой Отечественной войны. Пенза : Кн. изд-во, 1958. 115 с.

22. ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 920.

23. ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 960.

24. ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 911.

25. ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 962.

26. Ненашкин И. О., Пшаев А. А. Бюджетная система в годы Великой Отечественной войны: исторический аспект // Вопросы развития современной науки и техники : сб. ст. V Междунар. науч.-практ. конф. (г. Саратов, 6 апреля 2021 г.). Саратов, 2021. С. 73-80.

27. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 604.

28. ГАПО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 971.

29. Пензенский край в мемуарах, художественной литературе и исследованиях: антология / сост. И. С. Шишкин. Пенза, 2021. Т. 10. 272 с.

30. Рахлина Д. «Не смей рожать на улице!» Публикация Лидии Чипуриной (воспоминания) // Новый мир. 2015. № 10. С. 143-147.

31. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 648.

32. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 871.

33. Сухарев П. В. Роль городских комитетов обороны в организации тыла Красной Армии в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: (на материалах Нижнего Поволжья) : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Астрахань, 2011. 26 с.

34. ГАПО. Ф. П-148. Оп. 1. Д. 981.

35. Кочетковцы : сб. материалов о подвиге 16 гвардейцев под Сталинградом под руководством командира-комсомольца, гвардии младшего лейтенанта Василия Кочеткова. Пенза : Издания газеты «Сталинское знамя», 1942. 31 с.

36. Кладов В. Ю. Время помнить.: о 87-й запасной стрелковой бригаде на территории Пензенской области в годы Великой Отечественной войны. Пенза : Изд-во ПГУ, 2021. 638 с.

Размещено на Allbest.ru