Внутренний лобный гиперостоз на костных останках сарматов Нижнего Поволжья и Нижнего Дона

Таблица 2

Характер распространения внутреннего лобного гиперостоза у сарматов

Позднесарматское время. На материалах П-ІУ вв. н. э. было зафиксировано 9 случаев внутреннего лобного гиперостоза. Все наблюдения были выявлены на черепах мужчин. В 6 случаях мозговые капсулы носят на себе следы преднамеренной искусственной деформации.

Оценка возрастных зависимостей развития лобного гиперостоза на материалах позднесарматской культуры позволила выяснить, что данная патология в одинаковой мере характерна как для молодых (4 случая), так и для возрастных индивидов старше 35 лет (5 случаев) (табл. 3). В процентном соотношении на материалах позднесарматского времени ВЛГ встречается реже, чем в других сарматских сериях (см. табл. 2). В то же время обращает на себя внимание то обстоятельство, что в серии ІІ-ІУ вв. н. э. случаев лобного гиперостоза на женских черепах не обнаружено.

Данное наблюдение не соответствует современным представлениям о распространении внутреннего лобного гиперостоза. Если характеризовать степень развития патологических состояний на лобной кости, то в 7 случаях выявлен тип «А» и только 2 раза тип «В».

Таблица 3

Возрастные показатели встречаемости ВЛГ

Обсуждение

Одним из интереснейших аспектов в палеопатологии носителей сарматских культур является систематичная встречаемость на их мозговых коробках такой патологии, как внутренний лобный гиперостоз.

Чаще всего данная патология наблюдается в среднесарматской выборке (9,02 %). Причем в это время данное отклонение преобладает у женщин (11,1 %), что не противоречит клиническим и палеопатологическим данным. У ранних сарматов частота встречаемости ниже (7,8 %), и признак в два раза чаще встречается у мужчин (9,6 %), чем у женщин (4,2 %).

У поздних сарматов данная патология отмечается реже (5,7 %). Зафиксировано 9 случаев, и все у мужчин (7,7 %).

В генеральной же выборке частота встречаемости лобного гиперостоза у взрослого населения Нижнего Поволжья и Нижнего Дона IV в. до н. э. - IV в. н. э. достигает показателя 7,5 % (см. табл. 2), что в целом выше, чем в большинстве исторических серий (рис. 3).

Характер развития ВЛГ у сарматов в подавляющем большинстве случаев ограничивается слабой степенью (так называемый тип «А»). Вариант «В» по И. Гершковичу [92], или тип «Minor» по Х. Май [97], был выявлен во всех разновременных сарматских группах (рис. 4). Самая сильная степень проявления внутреннего лобного гиперостоза «D», или «moderate», зафиксирована исключительно на материалах среднесарматского времени (Кон- драши, 2002, к. 2, п. 1; Первомайский VII, к. 42, п.4 (рис. 5); Перегрузное I, к. 16, п. 1, к. 2).

В результате анализа частот распространения внутреннего лобного гиперостоза в суммарной сарматской серии представление исследователей о возрастной зависимости данного патологического состояния в целом подтверждается. Из 35 случаев наблюдения синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля 17 (48,6 %) были выявлены у взрослых индивидов в возрасте от 35 до 55 лет, а 8 наблюдений (22,9 %) были сделаны на материалах, принадлежащих людям престарелого возраста старше 55 лет (табл. 3).

Был выявлен один случай развития патологии лобной кости у индивида в подростковом возрасте. Так, на раннесарматском черепе из погребения 4 кургана 4 могильника Ковалевка были обнаружены симметричные новообразования на внутренней пластине лобной кости, которые по характеру развития могут быть отнесены к типу «В» по И. Гершковичу [92].

Из сопутствующих патологических состояний на черепной коробке индивида зафиксированы следы поротического гиперостоза глазниц и свода черепа, что может указывать на развитие симптомов железодефицитной анемии в детском возрасте.

Кроме этого, на костях лицевого отдела черепа и на костях свода черепа обнаружены признаки разреженности костной ткани, указывающие на развитие хронической формы витаминной недостаточности.

На самом деле, случай фиксации внутреннего лобного гиперостоза на черепной коробке подростка достаточно неординарная вещь. Тем не менее в современной клинической практике наблюдения раннего формирования синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля в научной литературе описаны. Так, М.Ф. Исмагилов, Д.Р. Хасанова и др., ссылаясь на работу Б. Бахур, А.М. Бондарь, А.А Чеклед и Г.К. Стародубцева, указывают на случай внутреннего лобного гиперостоза у ребенка 11-летнего возраста [31].

Н.Ф. Докучаева и др. зафиксировали 4 случая заболевания в юношеском возрасте у больных женского и мужского пола [22, с. 22]. М. Яксионг и др. описали случай внутреннего лобного гиперостоза у семилетнего мальчика из Китая. Врачи сделали предположение о возможной корреляции развития патологии лобной кости с травмой черепа и головного мозга, которая была получена в двухлетнем возрасте [117, р. 4].

Теперь постараемся ответить на вопрос о причинах распространения внутреннего лобного гиперостоза у сарматских кочевников Нижнего Поволжья и Нижнего Дона.

О возможной взаимосвязи развития синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля из-за механических повреждений (черепно-мозговые травмы) уже высказывалось мнение в научной литературе.

В то же время, несмотря на то, что исследователями указывалось, что сарматы вели достаточно агрессивный образ жизни [4; 8; 55], случаев травм костей свода черепа в исследованной серии кочевников с ВЛГ сравнительно мало, всего лишь три наблюдения.

Дополнительно отметим, что в последний сарматский период на 6 черепах с ВЛГ зафиксированы следы преднамеренной искусственной деформации. Вообще, воздействию деформирующей конструкции, которую применяли древние народы для модификации своей головы, на развитие патологических признаков на черепе исследователи также уделяли особое внимание.

Так, М.А. Балабанова и А.В. Сычева описали случай лобного гиперостоза на черепе мужчины пожилого возраста, относящегося к позднесарматскому времени, из курганного могильника Абганерово II [3, с. 159]. Кроме этого, ученые, осуществив рентгенологическое изучение деформированных черепов поздних сарматов Нижнего Поволжья, пришли к заключению, что на некоторых из них имеются изменения в области турецкого седла.

По мнению исследователей, данные наблюдения могут указывать на существование высокой степени вероятности развития гормональных нарушений в организме людей с деформаций головы, что могло повлиять на психическое модифицирование полового поведения индивидов [2; 12].

Сходной точки зрения придерживаются и авторы данной работы, так как аналогичные тенденции были выявлены в результате рентгенологического исследования серий деформированных черепов эпохи средней бронзы и позднего средневековья.

Так, следы лобного гиперостоза были обнаружены на деформированном черепе мужчины катакомбной культуры из могильника Абганерово III [57].

На материалах золотоордынского времени у мужчины 3545 лет с затылочной деформацией черепа из погребения 2 кургана 80 могильника Царев был выявлен гиперостоз внутренней пластины лобной кости [58, с. 110].

Что же касается суммарной серии сарматов, то считать преднамеренную искусственную деформацию черепа и черепно-мозговые травмы основной причиной развития внутреннего лобного гиперостоза неперспективно, так как признаков деформации у носителей ранне- и среднесарматской культуры не зафиксировано, а травмы свода черепа редки, и частота встречаемости патологии лобной кости в ранних сарматских группах выше.

В то же время отказываться от идеи, что преднамеренное и непреднамеренное воздействие на черепно-мозговой отдел может быть стимулом к развитию патологических отклонений, преждевременно. Необходимо проведение дальнейших исследований, накопление сравнительных и эмпирических данных.

Еще одной причиной, по которой внутренний лобный гиперостоз достаточно часто фиксируется в сарматских группах, может быть генетическая предрасположенность.

О вероятной наследственной зависимости проявления синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля уже писалось [12; 69; 73].

Так, внутренний лобный гиперостоз был зафиксирован у скифов - народа, близкого сарматам по происхождению и образу жизни. На территории Украины А. Козак выявила случай синдрома Морганьи у зрелой женщины из погребения 2 кургана 19 могильника Перещепенский [36, с. 60].

А.П. Бужилова и М.В. Козловская зафиксировали 6 случаев лобного гиперостоза среди 32 взрослых индивидов из серии могильника Терновое I и Колбино I, относящихся к скифскому времени. Частота встречаемости патологии внутренней пластины лобной кости в данной выборке достигает 18 %, что значительно выше общемировых показателей даже в настоящее время [10].

М.А. Соколовой и А.П. Бужиловой при исследовании серии сарматов, состоящей из 125 черепных коробок взрослых индивидов, также было выявлено 6 случаев синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля [12, с. 205; 68, с. 189].

Несмотря на то обстоятельство, что у сарматского населения Юга России отмечается широкий диапазон изменчивости, объясняющий сложный и неодинаковый процесс этногенеза различных сарматских групп [56, с. 25-26; 76, с. 38-39], многие исследователи указывали на схожесть в антропологическом плане сарматских серий с различных территорий.

Так, Т.С. Кондукторова в результате изучения сарматских серий с Украины высказала мнение, что у них наблюдается антропологический тип, находящий аналогии у сарматов Нижнего Поволжья [37, с. 172-173]. С.И. Круц, приводя сводку накопившего к началу 90-х гг. XX в. костного материала из могильников Таврии, указала на их сходство с остальным сарматским миром [40].

На близость сарматов Западного Казахстана к кочевникам Поволжья и Приуралья указывали В.В. Гинзбург и Б.В. Фирштейн [16, с. 406-407]. В.В. Гинзбург высказал мнение о существовании унифицированного антропологического типа сарматов, с незначительными локальными особенностями [17, с. 575; 88, р.308-310]. О близости антропологического типа сарматов Маныч-Сальского междуречья говорила Е.Ф. Батиева [8].

О сходстве в морфологическом плане сарматов раннего и среднего этапов в своих работах писали Б.В. Фирштейн и М.А. Балабанова [1; 72]. На несомненную связь сарматов с предшествующими скифскими и савро- матскими племенами в генетическом плане указывала М.А. Балабанова [1] и А.П. Бужилова и др. [12].

Исследование частот встречаемости эпигенетических признаков в сарматской серии показало, что у всех сарматов широко распространены различные аномалии черепа и зубочелюстной системы.

Наивысшие частоты из дискретно-варьирующих признаков имеют такие аномалии, как дополнительные косточки в затылочном шве черепа, пальцевидные вдавления, метопический (лобный) шов. Причем одни и те же показатели характерны и для суммарных, и для локальных разновременных сарматских групп.

Выявленная картина распространения этих фенов в сарматских группах заставляет обратиться к гипотезе, высказанной отечественными антропологами, о существовании морфологического начала, которое объединяет всех сарматов между собой [56].

В связи со всем выше изложенным вполне вероятно, что появление синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля в разновременных сарматских сериях может быть связано с генетической предрасположенностью, которая запускалась специфическим активаторами.

В случае с сарматскими женщинами и мужчинами такими стимуляторами могли выступить образ жизни и характер питания.

Практически во всех письменных источниках скифов, савроматов и их возможных потомков сарматов определяют как кочевников [6, с. 13; 50, с. 3]. Что же касается образа жизни, то описание его походного и кочевого уклада мы находим у таких авторов античности, как Помпоний Мела [61], Страбона [70], Тацита [71], Эннодия [42, с. 304], Аммиана Марцелина [49].

Достаточно специфично в письменных источниках дается характеристика внешнего облика, поведения и рода занятий скифских и сарматских женщин.

Гиппократ пишет следующее о внешнем облике скифов: «.. .по внешнему виду скифы толсты, мясисты, нерасчленены, влажны и слабы. Вследствие тучности и гладкости тела по внешнему виду все похожи друг на друга» [18, с. 299].

Также древний врач отмечает слабую плодовитость скифских мужчин и женщин, связывая это у первых с верховой ездой, а у вторых с «ожирением и влажностью» [18, с. 299].

Геродот указывает «савроматские женщины исстари ведут свой образ жизни: они ездят верхом на охоту с мужьями и без них, выходят на войну и носят одинаковую с мужчинами одежду» [15, кн. IV, 116, с. 200].

Относительно браков соблюдается следующее правило: ни одна девушка не выходит замуж, пока не убьет врага; некоторые из них и умирают в старости безбрачными, потому что не могли выполнить этого требования [15, кн. IV, 117, с. 200].

Помпоний Мела так описывает сарматов: «Даже женщины участвуют в войне наравне с мужчинами» [61, кн. III, IV, 29, с.225]. Также Помпоний Мела упоминает о том, что сарматские девочки-подростки были «обязаны упражняться в стрельбе из луков, верховой езде и охоте» [61, кн. I, XIX, с. 227].

У Полиена имеются упоминания о сарматской царице Амаге, напавшей с конным отрядом сарматов на царскую ставку скифов [60, с. 284-285]. Флавий Вописк сообщает о 10 сарматских женщинах, взятых в плен императором Аврелианом (70-е гг. III в.), которые в мужской одежде сражались среди готов [73].

Характеристика сарматских женщин в античных письменных источниках, а также подтверждение этих сведений археологическими находками вооружения в женских погребениях позволяют нам сделать предположение, что ведение ими походного образа жизни наравне с мужчинами, возможно, приводило к матуризация сарматок, снижению эстрогенов в организме, нарушению полового поведения и функции воспроизводства.

А.П. Бужилова указывает, что сдвиги в соотношении «эстрадиол / тестостерон» происходят при нарушении полового поведения и смене социальной роли, что и происходило в некоторых случаях с женщинами в сарматском обществе [12].

Исследование группы ученых, возглавляемых И. Гершковичем, показало, что женщины, занимающие лидерские позиции, мало или не рождающие детей, а также отказывающиеся от грудного вскармливания, чаще подвержены развитию эндокринных нарушений, нежели женщины, проводящие большую часть репродуктивного возраста вынашивая ребенка [92].

Таким образом, ведение мужского образа жизни, продолжительное времянахождение в походах, участие в военных столкновениях могли приводить к развитию в женском организме эндокринных нарушений.

Теперь необходимо также ответить на вопрос: по какой причине наблюдается гендерный крен в проявлении ВЛГ у сарматов?

Как и в случае с женщинами сарматского времени, на мужчин, вероятнее всего, действовал тот же набор факторов, обусловленных процессами адаптации к образу жизни (генетические, механические, гастрономические).

Так, к развитию гормональных нарушений могло приводить длительное нахождение сарматов в седле. Древнегреческий врач Гиппократ вот так высказывался по поводу скифов: «Постоянные толчки при верховой езде приводят у них к половому бессилию» [18, с. 298-300]. О том, что савроматы и сарматы как истинные номады долгое время проводят на коне, говорится в работах античных авторов.

Римский историк Тацит указывает, что сарматы - это народ, «проводящий всю жизнь на повозке и на коне» [71, с. 356]. Плиний Старший дает описание сарматов, находящихся в походе: «Таким образом, они, сидя верхом, продвигаются непрерывно на расстояние сто пятьдесят миль» [59, кн. III, IV, с. 225].

Сидоний Апполинарий указывает: «Дети с раннего возраста приучаются скакать на коне» [69, с. 288]. Аммиан Марцеллин писал об аланах: «Молодежь с раннего детства, сроднившись с верховой ездой, считает позором для мужчины ходить пешком»; «сарматы объезжают обширные пространства... они ведут по одному, а иногда по два коня», что позволяло им проходить на конях до 200 км в день [49, кн. XXXI, 2, 20, с. 493].

А.П. Бужилова, ссылаясь на современные исследования, посвященные велосипедистам, высказала предположение, что в результате длительного нахождения в седле у сарматских мужчин могло происходить нарушение кровообращения в области гениталий, что негативно влияло на выработку тестостерона, а также стимулировало развитие половых болезней и возникновение синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля [12, с. 211].

Малоподвижный (сидячий) образ жизни сарматских мужчин и женщин отягощался специфическим пищевым поведением, которое можно назвать традиционным для кочевников раннего железного века и которое практически не менялось на протяжении всей сарматской истории.

Кочевой и скотоводческий уклад сарматов обусловил и их систему питания. Страбон сравнивает сарматов с галактофагами (млекоедами) [70, с. 296]. Питались сарматы преимущественно продуктами животного происхождения, редко просяной кашей [5, с. 8; 50, с. 8].

Подтверждение того, что сарматы в основном употребляли в пищу мясо, кобылье молоко, кровь животных, сыр, кисломолочные продукты, а также диких животных, мы находим в работах Клавдия Элиана, Плиния Старшего [32; 59].

Марк Аврелий Марциал (I в. н. э.) в своей книге эпиграмм пишет: «... пришел сармат, сытый кровью коня» [41, № 3, с. 219]. Климент Александрийский (III в. н. э.) вот что указывает о скифах: «.скиф несется куда хочет, мучимый голодом, он требует пищи у коня, последний предоставляет ему свои жилы и отдает господину все, что имеет - кровь; таким образом, конь для кочевника является средством передвижения и пищей» [41, № 2, с. 281].

Этнографические исследования особенностей питания кочевников Центральной Азии указывают, что свежее мясо скифы, монголы, тибетцы, казахи употребляли в пищу в основном осенью, а кровь (так называемая живая кровь) животных употребляли достаточно часто, особенно в походах или в голодные периоды [29].

В этнографии кочевых народов описывается, что в периоды голода в пищу шли не только мясо, внутренности и кровь животных, ели также копыта и кости [9, с. 9].

Кроме этого, в голодоморы в пищу употребляли и падаль, то есть животных, издохших от голода или болезней, что отмечали у кочевников в разные исторические периоды: у скифов - в V в. до н. э.; у монголов - в XIII в. н. э.; у крымских татар - в XVI-XVП вв.; у калмыков - даже в XIX в. [28; 53; 64; 74].

Н.Л. Жуковская, описывая особенности питания кочевников Центральной Азии (монголов, уйгуров, тибетцев, казахов, киргизов) конца XIX - начала XX в., указывает, что в летний период кочевники в основном употребляли молочную пищу, а в зимний - мясную [29, с. 65-66].

Археологические исследования указывают на то, что в раннесарматское время в подавляющем большинстве погребений заупокойная пища представлена в виде костных останков туши барана, реже - крупного рогатого скота и лошади. Определения содержания соединений фосфора из придонной части грунта из погребальных сосудов свидетельствуют о наличии в горшках сарматских погребений молока и мясного бульона [21].

Кроме того, что диета кочевников базировалась в основном на мясо-молочной составляющей, то есть была очень далека от сбалансированного рациона, имеются свидетельства в античных источниках и о том, что питались они несистематично. Помня о периодах голодания, савромат-сармат «наедался через каждые три дня до пресыщения» [32].

Таким образом, свидетельства античных источников, данные этнографии и археологии позволяют нам сделать предположение о том, что как для сарматских мужчин, так и для женщин была характерна несбалансированная диета с высоким содержанием жиров и белков, к тому же питание было несистематичным.

Длительные периоды голода чередовались с моментами, когда кочевники предавались перееданию. Такой рацион, вполне вероятно, провоцировал у кочевого населения Нижнего Поволжья раннего железного века развитие различных системных нарушений.

Так, например, отсутствие в рационе свежих продуктов могло приводить к различным авитаминозам, которые выявлены у неполовозрелого населения сарматских культур, а также к развитию недостатка йода и, как следствие, нарушению работы щитовидной железы. Голодовки и периоды перенасыщения едой, а также пища обогащенная жирами могли стимулировать нарушения работы поджелудочной железы, которая отвечает за выработку инсулина, приводя к развитию сахарного диабета и, как следствие, ожирению. Так, А.П. Бужилова и И.С. Каменецкий приводят описания изменений на костных останках позднего сармата с признаками приобретенного диабета [11].

Таким образом, специфический образ жизни (походный, кочевой), диета (большое содержание белков и жиров) и несистематичное питание (периоды голода чередовались с перееданием про запас), характерные для кочевников раннего железного века, вероятнее всего, явились определяющими факторами, стимулирующими развития маркеров эндокринных нарушений.

Заключение. Зафиксированные частоты встречаемости внутреннего лобного гиперостоза свидетельствуют о существовании у сарматов системных заболеваний эндокринной системы.

Синдром Морганьи - Стюарта - Мореля на кочевнических материалах IV в. до н. э. - IV в. н. э. не обнаруживает гендерной направленности современного типа.

Существуют возрастные зависимости в проявлении патологии, но обнаруженные случаи встречаемости ВЛГ у подросткового и молодого населения указывают на формирование серьезных эндокринных нарушений уже в раннем возрасте.

Запуск развития внутреннего лобного гиперостоза (синдрома Морганьи - Стюарта - Мореля) у сарматов связан:

- с генетически обусловленными факторами;

- специфической диетой, которая стимулирует нарушение обмена веществ;

- специфическим образом жизни («кочевой, походный»), который был характерен для женщин и для мужчин как наиболее активной части сарматского населения;

- длительным нахождением в конском седле;

- психоэмоциональными нагрузками - следствие агрессивного поведения (длительные войны, походы, защита территорий, кочевий).

Примечание

¹ Статья выполнена в рамках государственного задания Министерства образования и науки РФ, проект N° 33.2830.2017/4.6 «Юг России в эпоху раннего железного века: диалог культур Восток - Запад».

Хотелось бы выразить огромную благодарность директору НИИ и музея антропологии МГУ им. М.В. Ломоносова, доктору исторических наук, академику РАН Александре Петровне Бужиловой за научные консультации при подготовке данной работы.

Список сокращений

ВОКМ - Волгоградский областной краеведческий музей.

ВОНПЦ - Волгоградский областной научнопроизводственный центр по охране памятников истории и культуры.

ВДИ- Вестник древней истории.

МИА - Материалы и исследования по археологии СССР.

НАВ - Нижневолжский археологический вестник.

СМАЭ - Сборник Музея антопологии и этнографии.

ТИЭ - Труды Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР.

Список литературы

1. Балабанова, М. А. Антропология древнего населения Южного Приуралья и Нижнего Поволжья. Ранний железный век / М. А. Балабанова. - М. : Наука, 2000. - 133 с.

2. Балабанова, М. А. О древних макрокефалах Восточной Европы / М. А. Балабанова // OPUS: Междисциплинарные исследования в археологии. - М. : ИА РАН, 2004. - Вып. 3. - С. 171-187.

3. Балабанова, М. А. Рентгенологическое исследование позднесарматских черепов / М. А. Балабанова, А. В. Сычева // OPUS: Междисциплинарные исследования в археологии : Искусственная деформация головы человека в прошлом Евразии. - М. : ИА РАН, 2006. - Вып. 5. - С. 152-163.

4. Балабанова, М. А. Идентификация типов оружия по боевым травмам у сарматов / М. А. Балабанова, Е. В. Перерва // Вооружение сарматов: региональная типология и хронология : докл. к VI Междунар. конф. «Проблемы сарматской археологии и истории» (г. Челябинск, 22-24 мая 2007 г). - Челябинск : Изд. центр ЮУрГУ, 2007. - С. 173-181.

5. Балабанова, М. А. Хозяйственно-культурный уклад и образ жизни сарматских племен по данным античных письменных источников / М. А. Балабанова // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. - 2011. - № 1 (19). - С. 612. - DOI: http://doi.org/10.15688/jvolsu4.2011.1.1.

6. Балабанова, М. А. Военное дело сармато- алан и гуннов по данным античных письменных источников / М. А. Балабанова // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. - 2012. - № 1 (21). - С. 13-19. - DOI: http:// doi.org/10.15688/jvolsu4.2012.1.2.

7. Баранова, Г. А. Особенности хронической недостаточности мозгового кровообращения при гиперостозе : автореф. дис. ... канд. мед. наук / Баранова Г алина Анатольевна. - Саратов, 2011. - 27 с.

8. Батиева, Е. Ф. Черепа из курганов междуречья Маныча и Сала (сарматское время) / Е. Ф. Ба- тиева // Сарматы междуречья Сала и Маныча. - Ростов н/Д : Изд-во РГУ 1992. - Вып. 1. - С. 262-271.

9. Бичурин, H. Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В 3 т. Т. 1 / Н. Я. Бичурин.- М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1950. - 382 с.

10. Бужилова, А. П. Были ли скифы тучными? (Антропологический анализ кремированных останков из скифского погребения) / А. П. Бужило- ва, М. В. Козловская // Скифы и сарматы в VII-III вв. до н. э.: палеоэкология, антропология и археология. - М. : Изд-во ИА РАН, 2000. - 318 с.

11. Бужилова, А. П. Сарматы и боевые столкновения (анализ черепных травм на примере материалов из могильника Сагванский-I) / А. П. Бужи- лова, И. С. Каменецкий // OPUS: Междисциплинарные исследования в археологии. - М. : Изд-во ИА РАН, 2004. - Вып. 3. - С. 208-213.

12. Бужилова, А. П. Об эндокринных нарушениях у кочевых народов (на примере отдельных представителей сарматской культуры) / А. П. Бу- жилова, М. А. Соколова, Е. В. Перерва // OPUS: Междисциплинарные исследования в археологии. - М. : Изд-во ИА РАН, 2005. - Вып. 4. - С. 203-216.

13. Воронцов, И. А. Отчет о проведении охранных археологических раскопок ОАН: курганов № 1, 2, 3, 4, 5, 6 курганного могильника «Моисеево» в Жирновском муниципальном районе Волгоградской области и кургана № 1 курганного могильника «Рыбинка-I» в Ольховском муниципальном районе Волгоградской области в 2014 году / И. А. Воронцов. - Волгоград, 2015 // Архив ВОНПЦ.

14. Гайдукова, И. З. Синдром Морганьи - Стюарта - Мореля, кардиомиопатия и повышение уровня аутоантител: сосуществующие или взаимосвязанные состояния? / И. З. Гайдукова, А. П. Ребров // Проблемы женского здоровья. - 2014. - Т. 9, № 3. - С. 64-78.

15. Геродот. История / Геродот. - М. : ОЛМА- ПРЕСС Инвест, 2004. - 435 с.

16. Гинзбург, В. В. Материалы к антропологии древнего населения Западного Казахстана / В. В. Гинзбург, Б. В. Фирштейн // СМАЭ. - Л. : АН СССР, 1958. - Т. 18. - С. 390-427.

17. Гинзбург, В. В. Этнические связи древнего населения / В. В. Гинзбург // МИА. - 1959. - № 60. - С. 563-575.

18. Гиппократ. Избранные книги / Гиппократ. - М. : Гос. изд-во биол. и мед. лит., 1936. - 736 с.

19. Дедов, И. И. Болезни органов эндокринной системы / И. И. Дедов, М. И. Балаболкин, Е. И. Маро- ва. - М. : Медицина, 2000. - 568 с.

20. Демиденко, С. В. Курганный могильник Первомайский I: [Калачев. р-н, Волгогр. обл.] / С. В. Демиденко, Ю. В. Демиденко, В. И. Мамонтов // НАВ. - 2006. - Вып. 8. - С. 187-218.

21. Демкин, В. А. Возможности реконструкции погребальной пищи в керамических сосудах из курганов бронзового и раннежелезных веков / В. А. Дем- кин, Т. С. Демкина // Этнографическое обозрение. - 2000. - № 4. - С. 73-81.

22. Докучаева, Н. Ф. К вопросу о лобном гиперостозе / Н. Ф. Докучаева, Н. В. Докучаева, М. К. Андрианова // Атмосфера. Нервные болезни. - 2009. - № 2. - С. 21-24.

23. Дробышевский, С. В. Достающее звено. В 2 кн. Кн. 2. Люди / С. В. Дробышевский. - М. : АСТ, 2017. - 616 с.

24. Дьяченко, А. Н. Отчет о проведении археологических исследований в Октябрьском районе Волгоградской области у с. Абганерово в 1994 году / А. Н. Дьяченко // Архив археологической лаборатории ВолГУ - 81 л.

25. Дьяченко, А. Н. Отчет о проведении археологических исследований курганных могильников Аксай II и Аксай III в зоне строительства газопровода на территории Октябрьского района Волгоградской области в 2006 г. / А. Н. Дьяченко // Архив археологической лаборатории ВолГУ. - 264 л.

26. Дьяченко, А. Н. Отчет о проведении археологических исследований курганного могильника Ковалевка в Октябрьском районе Волгоградской области в 2016 году / А. Н. Дьяченко // Архив археологической лаборатории ВолГУ.

27. Железчиков, Б. Ф. Раскопки у с. Лятошин- ка / Б. Ф. Железчиков, А. В. Фалалеев // Археологоэтнографические исследования в Волгоградской области : сб. науч. ст. - Волгоград : Перемена, 1995. - С. 23-61.

28. Житецкий, И. А. Астраханские калмыки (наблюдения и заметки) / И. А. Житецкий. - Астрахань : Тип. «Астрах. листка», 1892. - 214 с.

29. Жуковская, Н. Л. Пища кочевников Центральной Азии (к вопросу об экологических основах формирования модели питания) / Н. Л. Жуковская // Советская этнография. - 1979. - N° 5. - С. 65-75.

30. Ильюков, Л. С. Сарматы междуречья Сала и Маныча / Л. С. Ильюков, М. В. Власкин. - Ростов н/Д : Изд-во Рост, ун-та, 1992. - 288 с.

31. Синдром Морганьи - Стюарта - Мореля / М. Ф. Исмагилов [и др.] // Неврологический вестник. - 1994. - Т. 26, вып. 3/4. - С. 72-76.

32. Клавдий Элиан. О животных / Клавдий Элиан // ВДИ. - 1948. - № 2 (24). - С. 223-227.

33. Клепиков, В. М. Отчет о проведении археологических исследований в Октябрьском районе Волгоградской области в 2000 году / В. М. Клепиков // Архив археологической лаборатории ВолГУ. - 112 л.

34. Клепиков, В. М. Отчет о проведении археологических исследований в Октябрьском районе Волгоградской области в 2001 г. / В. М. Клепиков // Архив археологической лаборатории ВолГУ.

35. Клепиков, В. М. Отчет о проведении археологических исследований курганных могильников АксайНУ и Аксай-У в зоне строительства газопровода на территории Октябрьского района Волгоградской области в 2006 г. / В. М. Клепиков. - Волгоград, 2010. - 165 с. // Архив археологической лаборатории ВолГУ.

36. Козак, А. Некоторые результаты антропологического исследования костных останков из раскопок совместной Украинско-Немецкой археологической экспедиции (1998-2000 гг) / А. Козак. - С. 55- 71. - Электрон. текстовые дан. - Режим доступа: http:/ /ekmair.ukma.edu.ua/bitstream/handle/123456789/7804/ Kozak_Antropolohichni_doslidzhenma.pdf?sequence= 1&isAllowed=y. - Загл. с экрана.